Даниил Целищев
Козий рок
Глава III. «Креветочная» философия
Молчаливая пауза помогла Родиону и родственникам покойного Николая Харина разглядеть друг друга. Что до Родиона, то ничего особенного он собой не представлял. Вообще, внешним видом он больше походил на туриста, чем на солидного бизнесмена. Впрочем, внешность может быть и обманчива.
Об этом же думал и Родион, бегло осматривая сидевших за столом людей, явно не обеденным, скорее всего, для проведения переговоров. Иван подтолкнул Родиона в их сторону. Пришла пора знакомиться с каждым в отдельности.
– Это Павел Харин, – подвел Иван к молодому человеку. – Сын Николая от первого брака.
– Добрый день, – Родион пожал ему руку.
Павел выглядел загорелым ухоженным молодым человеком. Подкачанная фигура, и сильная хватка при рукопожатии, говорили о его любви к спортзалу, а стильная ровная щетина – к барбершопам. Его цепкий взгляд оглядел Родиона.
– Добрый день, – сказал Павел и отпустил руку. – Не припомню, чтобы с отцом работал кто – то бок – о – бок, в последнее время. Он вообще стремился к уединению, как разбогател.
Пришел черед Родиона. Нужно было сказать что – то в духе богатого сноба, смотрящего на всех сверху вниз.
– А я не припомню, чтобы он рассказывал о своем сыне.
– Серьезно? – чуть не встал со стула Павел от раздражения.
«Дурак!» – подумал о себе Родион. – «Ну и как теперь я из него буду информацию о гибели Харина вытаскивать? Еще бы до драки дело не дошло». Остроту ситуации необходимо было затупить.
– Но помню, что Коля рассказывал мне о молодом человеке, – продолжил он. – Которого считал талантливым ресторатором… и дал ему денег на открытие своего заведения… и, вроде бы, у того все пошло в гору…
Павел молчал.
– Так ведь? – завершил Родион.
– Отчасти, – ответил он.
Наступило неловкое молчание. Остальные члены семьи ждали, чем закончится этот разговор. Но Иван решил вмешаться, осознав, что ничем хорошим.
– А вот это – София Харина, – указал он рукой на молодую блондинку, сидящую через два стула от Павла.
Родион подошел к ней. На вид лет двадцати. Белый топ с Че Геварой на ее большой груди выглядел очень броско. При этом вид самого Че Гевары был достаточно растянутый. Под разодранными, в современном стиле, джинсами, сверкали загорелые ноги. И, в целом, Мария была хороша собой, Родион даже немного был очарован, если бы она не смотрела на него своими серыми, безразличными глазами.
– Директор «Север – лизинга» – Родион Махов, – решил впечатлить он.
– Софи, – сказала она, и скрестила руки на груди, отчего Че Гевара растянулся еще сильнее, и, казалось, вот – вот лопнет.
В силу определенных внутренних процессов организма, Родиону захотелось сделать ей комплимент.
– Вы так замечательно выглядите, – несколько томно говорил он. – Я вас сначала принял за дочь Николая.
– За эту старуху, что ли? – возмутительно кивнула София в противоположную сторону стола.
Родион взглянул на «старуху». На Софию раздраженно смотрела такая же молодая, лет двадцати, девушка с рыжими волосами. Стройная, насколько это можно было определить за столом, одетая в зеленое платье. Похоже, это была Мария Харина – падчерица Николая, от второго брака. Обилие украшений со стразами на голове, шее, руках, могли только подтвердить слова Ивана, о ее любви к роскоши и тусовкам.
– Заткнись, дура, – безэмоционально ответила Мария. – Мне всего двадцать, и я на год тебя старше. Зато, одеваюсь не как с помойки.
– А мне и не нужно навешивать все эти брюлики на себя, чтобы подцепить миллионера, – вступилась за свою честь София. – У меня и так он есть. Точнее был.
– Можете вы обе заткнуться? – вмешался Павел. – Нормально же сидели, молчали. Полчаса.
– А ты, Паша, не лезь в их разговоры, – сказала женщина, сидящая с торца стола. – Это из них бес выходит.
– Тетя Даша, – повернулся к ней Харин – младший. – Вас вообще кто из астрала выпустил? Вы уже и там всех с ума свели своими заклинаниями? Если отца встретите, передайте ему привет.
Родион пригляделся к Дарье Хариной. Сводная сестра Николая была лет сорока. Худая, тоже вся в украшениях, но по фактуре, носящих более оккультный характер. На шее висел какой-то длинный, то ли зуб, то ли коготь, покрытый позолотой. Серьга была только в левом ухе, а на голове красовался обод с красным камнем, нависающем на лбу. Ее маникюр был неестественно длинным, черного цвета. Ее голубые глаза сверлили Павла.
– Как ты смеешь издеваться над высшими силами? – прошипела она. – На таких как ты, «Дети Ипсилона» заклятие накладывают. Чтобы рот не открывался.
– Ну, так произнесите его! – развеселился Павел. – Вдруг поможет, и я не буду говорить, что вы все деньги этим «детям» передали, за диплом мага.
– Повезло тебе, что нельзя его произносить, – проворчала Дарья, отвернувшись от своего племянника. – Оно слишком сильное. Только высшие магистры имеют право им пользоваться.
– Тетя Даша! – хохотал Павел. – Спасибо вам, большое, что сохранили мое здоровье!
– Это временно, – отозвалась она. – Получу долю наследства, продолжу обучение, и тогда уже не отвертишься.
Павел замолк, и посмотрел на мужчину, сидящего слева через один стул. Грузный, седой, в клетчатой рубашке с видневшимися брючными подтяжками. Его густая борода, напомнила Родиону портреты Льва Толстого. Вот только лицо мужчины, не в пример русскому писателю, было широким и красным. Маленькие хитрые глазки мелькнули в сторону Родиона, а потом скользнули на Павла.
– Ты, Павел, – начал он хриплым низким голосом. – Тетю Дашу не дразни. Она все-таки твоя тетя. И вообще, мы с вами – одна семья. Ей были до смерти Николая, ей же и останемся после разделения долей наследства.
Судя по всему, это был Антон Харин – сводный брат покойного. От его слов о семье, у Родиона чуть слезинка не выкатила из глаза. Настолько его растрогала эта речь, что Антон казался самым адекватным и положительным, из всех сидящих за столом. Родион решил его вычеркнуть из списка подозреваемых. По его рассуждению, не мог быть заказчиком или убийцей, столь высокоморальный человек.
– Но если моей доли в завещании не будет, – Антон откинулся на спинку стула, и заложил руки за голову. – То я вас всех найду, и к себе на ферму в лес увезу. И пока дарственную мне не подпишете, будете с кроликами жилье делить.
После этих слов, он раскатисто расхохотался. Мария вытаращила на него глаза. София поморщилась. Павел лишь поиграл желваками на лице. А Родион вернул Антона обратно в свой список подозреваемых.
– Не смешно, Тошка, – махнула рукой Дарья. – Надо и против тебя заклинание потом прочитать.
– У психиатра его прочитаешь, – отозвался брат. – Сама знаешь, в какой больнице.
– Вы когда уже замолчите? – нетерпеливо спросила Мария.
– А ты меня не затыкай, – погрозил ей пальцем Антон.
Харины начали между собой переругиваться. Родион чувствовал за собой вину, так как до его появления, они, полчаса точно, сидели спокойно. Он видел себя муравьедом, вторгшегося в пускай шумный, но со своими внутренними правилами, муравейник. Сейчас в нем был хаос. Тут, со второго этажа, как раз прямо над фонтаном, вышла на площадку женщина в фартуке.
– Обед готов! Прошу к столу, – сказала она громко.
Акустика добавила мощь ее голосу, пройдясь по залу, как голос диктора на стадионе.
– О! Галя закончила! – потер руки Иван. – Родион, вы вовремя приехали. Галя – настоящий мастер в мире кухни. Жаль, что это ее последняя рабочая смена в особняке. Ну, раз все в сборе, пройдем на второй этаж.
– Капец, – проворчала София. – Здесь сидели, и терпели друг друга, а сейчас еще на эти лица за обедом смотреть. Иван, может, ты отнесешь еду мне на террасу? Хотя бы одна, без этих личностей, посижу.
– Софья Петровна, – серьезно ответил Иван. – Я здесь остался из уважения к покойному, присматриваю за домом, и жду до вечера водителя. И ничего более.
– Так что, бери себя в горстку, и пошли есть, – продолжил Павел.
– Закрой рот, мажор! – крикнула Софья.
– Сама закрой!
Энергия ненависти друг к другу словно сделала просторный зал теснее. Однако Харины встали из-за стола, и пошли на второй этаж. Причем, Мария, Павел и Антон поднимались по правой лестнице от фонтана. Дарья и Софья – по левой. Родион же решил уравновесить количество людей на лестницах, и пошел за Софьей. Иван стал подниматься следом.
Когда все добрались до площадки второго этажа, то стали заходить через дверь, Родион, идя последним из гостей, обернулся и посмотрел на зал гостиной со своей высоты. До пола первого этажа было метров семь-восемь. Очень хорошо просматривалась симметрия и масштабы гостиной. Родион представил, как Николай Харин выходил на эту площадку, и, благодаря акустике, громко приветствовал гостей, смотря на них сверху вниз. У Родиона промелькнули ассоциации с Цезарем. Немного замечтавшись, он подошел к краю площадки и положил руки на деревянные, художественно вырезанные перила. Под локтем что-то угрожающе хрустнуло.
– Облокачиваться не советую, – из – за плеча донеслось от Ивана. – Грузчики сейф в подвал тащили из кабинета Николая, зацепили малость. Вон, красную ленту видишь, на перилах? Не просто так она была повешена.
– Я думал, она – часть общего интерьера, – ответил Родион, и отошел от перил.
– Еще чуть – чуть, и в фонтан бы свалился, что – нибудь сломав, а лететь тут прилично.
– Спасибо, что одернули, – поблагодарил Родион. – А зачем сейф тащить из кабинета, в подвал?
– Так это Колина прихоть была. В кабинет затащили, и показался ему сейф слишком большим. Приказал в подвал переносить. Где электрощитовая у нас.
Любопытство продолжало держать Родиона.
– В сейфе что – то было ценное?
– Ну не пустой, конечно, – усмехнулся Иван. – Но, по сравнению с общим состоянием Коли, это так – копейки. Скорей бы уже это все закончилось.
Родион не совсем понял смысл последней фразы Ивана. Возможно, ему было тяжело оставаться в роскошном особняке без своего бывшего босса. Не спросить еще кое – что Родион не мог.
– Между прочим, вы не сказали, Иван, когда приезжает нотариус.
– Сегодня вечером. Его как раз Армен привезет, когда за нами с Галиной заедет.
– Как же нотариус отсюда уедет, после оглашения завещания? – спросил Родион. – Вы же с Арменом будете в гостях, на свадьбе. А сотовая связь не работает.
– Не знаю, – пожал плечами Иван. – Армен сказал, что разберется.
***
За столом, в прибалтийской секции особняка, все сидели, и молча ели. Впрочем, Галина – повар, приготовила такие вкусные блюда, что ни о чем не хотелось разговаривать, только наслаждаться. Креветки с баклажанами, под особым соусом и специями, таяли во рту. Рядом с тарелкой салата, стояла яичница по – мексикански на тортилье. На общем блюде были разложены блинчики с различными начинками и канапе. На столе сверкали графины с апельсиновым фрешем, и чаши с алкогольным пуншем. Родион ощущал настоящее опьянение, как от еды, так и от напитков. Тем более, обед на некоторое время прекратил словесные уколы членов семьи Хариных. Вместо этого, они сидели, жевали, и молча переглядывались друг с другом. «Интересно», – подумал Родион. – «О чем они думают в этот момент, когда получают удовольствие от еды? Может, их раздражение побуждал голод?» Возможно, для него более благоприятное время расспросов, до приезда нотариуса, наступит после обеда. Причем, с каждым в отдельности. Ему хотелось начать с Софии. Она меньше всех поддерживала словесные перепалки, да и портрет с Че Геварой на футболке, уже не такой растянутый от ее бюста, побуждал к общению.
София Харина отрешенно пережевывала баклажан. В ее голове проносились картины ее бурной прошлой жизни. Несмотря на свой молодой возраст – девятнадцать лет, София очень много повидала, и очень многое поняла.
Еще на первом курсе техникума, обучаясь на кондитера, она уже четко понимала, что обыденность – не ее судьба. Насмотревшись на красивую жизнь с телевизора, телефона, начитавшись о ней из книг, она искала возможности реализовать свои иллюзии в реальность. Поэтому сбежала от родителей с первым же байкером, представившимся миллионером – холостяком. Вдоволь познав жизнь дорожных романтиков, София, а в юности Ангелина, въехала с триумфом на байке в столицу необъятной Родины.
К ее разочарованию, байкер – миллионер оказался не миллионером вовсе, а инженером – конструктором, к тому же женатым и с детьми. Такая конструкция не могла не разрушить представления Гели о романтике, и о жизни в целом. Она приняла от него деньги на обратную дорогу домой, и доставку до железнодорожного вокзала. Но вместо возвращения к семье и восстановлению учебного процесса, она решила поставить все свои сбережения на «зеро». Так она оказалась гостьей одного из ночных клубов. Ее впечатляющую внешность быстро заприметили определенные люди с деньгами и криминальными связями. К ее удивлению, никто не собирался на ней жениться и обеспечивать до конца дней. Напротив, она должна была изображать красивую приманку, участвуя в мошеннических схемах. Эффектная секретарша фирм однодневок, очаровательная провинциалка, нуждающаяся в материальной поддержке, девушка из липового агентства, по оказанию эскорт – услуг, с последующим продолжением в номере отеля, и таким же последующим оклофелиниванием жертвы – все это любимые роли Гели. Последняя научила ее очень четко разбираться в дозировках этого средства, дабы избежать летальных случаев.
Но осознавая, что она живет в эпоху цифровизации, а потому очень уязвима к современным технологиям слежения за человеком, Геля решила выходить из этого опасного бизнеса. Она снова решила поставить на «зеро», и ее ставка пала на недавно разведенного второй раз Николая Харина. Воспользовавшись услугами темного хакера, она полностью удалила свои данные из сети, завела новые документы на имя Софии Романовой, сменила имидж, став блондинкой, добавила объема груди. И, как бы невзначай, оказалась в одном элитном ресторане с Николаем, за разными столиками. Геля, а на тот момент уже София, потратила все свои последние сбережения на бронирование столика и стакан минеральной воды. Поэтому завоевание сердца успешного бизнесмена происходило максимально агрессивно. Когда вечер уже подходил к концу, София просто требовала продолжения. Она помнила тот момент, как Николай достал что-то напоминающее пачку сигарет, хотя он не курил, и отошел в туалет. Вернувшись через две минуты, он сделал Софии предложение.
Через два дня была сыграна свадьба. Ее празднование София помнила плохо, кроме того момента, что чуть не захлебнулась насмерть водой в копии фонтана «Цезарь палас». Настолько было сильна ее эйфория. Но уже на трезвую голову, перечитав брачный договор, она поняла, что в случае развода, ее оставляют практически ни с чем. Несмотря на то, что с ней никто разводиться не собирался, обида и жадность не отпускали Софию. Проконсультировавшись с юристом, она поняла, что гораздо больше получит в случае смерти супруга. И почему – то, ей этой смерти очень захотелось. София снова решила поставить все на «зеро». А потому, за деньги, которыми снабжал ее Николай, заказала его же убийство. Купив неопределяемый экспертизой яд в таблетках, она попросила исполнителя подсыпать его, в удачный момент, в напиток супругу. Тем более, благоверный уезжал за границу по деловым причинам, что только отводило подозрения от Софии. Маленькую баночку с остатками таблеток, она носила до сих пор в сумочке. На всякий случай. И вот, когда исполнитель откликнулся о завершении операции, а три дня спустя, от нотариуса поступил звонок о гибели Николая, София поняла, что добилась своего.
Сейчас, доедая очередное канапе, она гадала о двух вещах. Во – первых, о том, что ей уготовано в завещании, раз ей позвонил нотариус. И второй, не такой важный, но терзающий ее любопытство, момент. Кроме исполнителя заказа, она больше ни от кого не слышала, как погиб Николай.
Захватывая вилкой очередную креветку, Мария Харина размышляла о своей жизни. Ее мать – вторая жена Николая Харина, никогда не рассказывала, как они познакомились. Но сам новоявленный отчим отвечал на этот же вопрос довольно странно: «Такой расклад, Машенька». Что он этим имел в виду, Мария не понимала до сих пор. До знакомства с успешным бизнесменом, они делили с матерью небольшую двухкомнатную квартиру на окраине одного из провинциальных городов. Мама каждый день работала в магазине цветов, дочь с неохотой ходила в школу. В силу подросткового периода и общей раздражительности своей обычной жизнью, Мария устраивала скандалы на ровном месте. Ее заветной мечтой была карьера модели. Благо, внешние данные позволяли так о себе думать. Высокая и стройная Маша часто фантазировала себя на подиумах модных показов Италии. Поэтому, как только в жизни ее матери появился богатый успешный бизнесмен, Маша сразу стала транслировать идею о карьере модели. Трансляция завершилась успешно, и Николай прислушался к просьбам своей падчерицы. Однако, не понаслышке зная о тяжелой специфике данного бизнеса, ему рассказывали подруги – модели, он предложил заняться более серьезным делом, а именно – открытием модельного агентства. Желание быть владельцем своего бизнеса в восемнадцать лет, пересилило быть моделью. Так Мария Харина стала генеральным директором модельного агентства «Саманта». Название она выбирала сама. Николай, естественно, был единственным и основным инвестором. Помимо потока клиентуры, среди обладающих мало – мальски необходимыми внешними данными детей своих знакомых и коллег по бизнесу, Николай перечислял большие суммы, на аренду огромной студии с подиумом, на закупку оборудования, и найм модных фотографов. Но глядя на эти цифры о поступлении денежных средств с экрана телефона, Марии становилось очень жалко совершать такие бесполезные траты. Вместо них, она вместе со своими «клиентами», из числа ровесников плюс минус пару лет, проводила в арендуемой студии бурные вечеринки. Постепенно, они перетекали в ночные клубы. О кастингах, фотосессиях и контрактах, уже не было разговоров. Мария даже сменила студию на дешевый офис в подвале, требуя от отчима сумму на оплату прежней аренды.
Так продолжалось год, пока один из «клиентов» не проболтался о тусовках своим родителям. Те, естественно, доложили Николаю, и, тем самым, перекрыли денежный поток в карман Марии. Ее это определенно задело. Вместо того, чтобы немного поутихнуть, она стала возмущаться в сторону Николая. Когда он перестал отвечать на ее звонки, то Мария жаловалась на его бессердечие его жене, а по совместительству – своей матери. Результат таких разговоров не заставил себя долго ждать. Правда, это было не то, на что рассчитывала Мария. Разговоры о падчерице, только злили Николая, выливаясь в серьезные ссоры со своей женой. В итоге, произошел развод между Хариными. Мать Марии по условиям брачного договора получила три миллиона и квартиру в Сызрани – Николай, время от времени, скупал недвижимость в своем родном городе. Марии же он не оставил ничего. Мать вернулась в свой родной город, и открыла уже свой цветочный магазин. Квартиру в Сызрани, с переменным успехом, сдавала. А Мария, отчаявшись от того, что выбыла из тусовок золотой молодежи, продала все свои драгоценности, заменив их подделками, и вырученную сумму заплатила за убийство своего бывшего отчима. Отчасти это была месть, отчасти – призрачный шанс, что ей в наследство может перейти солидная доля. Исполнитель согласился организовать смерть через пожар в особняке Козево. Даже не весь, а только одну секцию, где будет спать Николай. Поэтому, поедая очередную креветку, Мария не понимала, почему исполнитель доложил об успешном завершении операции, в то время как особняк был цел и невредим. Но ее успокоила новость, что Николай все-таки погиб, а ее позвали на черноморское побережье, для слушания последней воли бывшего отчима.
Павел ел обед с жадностью. Для поддержания его физической формы была необходима энергия. Своим накаченным телом и дорогим спорткаром, он когда – то соблазнял не один десяток легковерных девушек.
Но начиналось все не так безоблачно. Когда от Николая Харина ушла первая жена – Пашина мама, было ощущение начала конца. Считая предпринимателя – неудачника конченым человеком, она воспитывала сына в подобных догматах, настраивая его против отца. На тот момент, они жили отдельно от Николая в снимаемой комнате, в коммуналке, и пытались свести концы с концами. На постоянные просьбы отца увидеться с сыном, мать отвечала категоричным «нет». И вот, уже получив кое – как аттестат о среднем образовании, за счет успехов школьной команды по волейболу, где он играл, Павел случайно узнал о переменах в жизни Харина – старшего. Оказывается, из депрессивного мелкого дельца, он превратился в успешного бизнесмена, с деньгами, и связями. Удивив этой информацией свою мать, Павел все – таки добился ее разрешения на встречу с ним. Николай был очень рад своему сыну – высокому и сильному молодому человеку с огромным желанием поступить в военное училище. Отец очень хотел помочь Павлу, но по – своему. Во – первых, по старой памяти, он одарил свою бывшую жену тремя миллионами и квартирой в Сызрани. В нее она и переехала, и живет до сих пор. Во-вторых, Николай устроил сына в столичный университет, где тот днем изучал экономику, а ночами был завсегдатаем элитных клубов, со всеми вытекающими. Успеваемость в учебе стала падать, но Павел не отчаивался и стал отсутствовать на лекциях неделями, крутя романы со светскими львицами.
С трудом, отчасти из – за сильного похмелья после клуба, защитив диплом по экономике, Павел решил, что будет таким же крутым бизнесменом, как и его отец. А потому, он обратился к Николаю с просьбой помочь в открытии элитного ресторана. Отец одобрил рвения Павлушы. Вскоре был открыт шикарнейший, даже по столичным меркам, ресторан «Казанова». Поначалу он был очень успешен, особенно среди состоятельных людей. Но Павлу больше нравилась ночная жизнь, чем дневной контроль серьезного заведения. Так, он пьяный засыпал за барной стойкой своего ресторана, кричал на посетителей. Один раз, в силу галлюцинаций от алкоголя, смешанного с другими веществами, перепутал туалет с деревцем, растущим в горшке, возле одного забронированного столика. Популярность «Казановы» стала падать, как и популярность Павла в кругах золотой молодежи.
После этих случаев, отец, разочаровавшись в сыне, прекратил какие-либо финансовые вливания. Ресторан уже был не так популярен, дисциплина и качество заведения, при неумелом управлении Павлом, катились вниз. Прибыль он уже переставал приносить. Ни один звонок отцу о помощи не был принят. Это был самый тяжелый месяц в жизни Харина – младшего, который не мог в полной мере удовлетворять все свои потребности. В итоге Павел, договорившись через свою маму с Николаем, пригласил его на обед в «Казанову», якобы ради примирения. Но за неделю до этого, продав свой спорткар, он заказал убийство отца. Алкогольная, другие зависимости и злоба не дали Павлу придумать ничего иного, как летально наказать Николая за бездействие в отношении сына, а за одним, получить долю наследства. По задумке, он должен был погибнуть от пуль конкурентов, внезапно напавших на ресторан. Ни персонал, ни клиенты Павла не волновали. Однако отец не прибыл в назначенный день, а исполнитель отчитался по электронной почте, о выполнении мокрого дела. Павел приезжал в свой ресторан, где не было выбитых окон и изрешеченных автоматными выстрелами стен. Это его озадачило, но ненадолго. Позвонил нотариус.
Воткнув вилку в яичницу по – мексикански, Антон открутил от нее большой кусок. Ел он по-простому, без этикета. Вообще, Антон и Николай, несмотря на свое родство, все-таки часть генов унаследовали от разных отцов. И в период взросления, это все ярче выражалось в их характерах. Старший брат, которым являлся Антон, рос активным, шумным, в некоторые моменты, наглым, ребенком. Имея с ним разницу в пять лет, Николай был более тихим, задумчивым, любил помечтать. В то время, когда Антон играл за школьную команду по футболу, Колю отправили в секцию шахмат. И, несмотря на выигранные им городские первенства, родители больше радовались победам команды Антона над другой школой.
Естественно, в подростковом возрасте, такие различия в характерах и увлечениях не могли не сказаться на взаимоотношении сводных братьев. Антон видел в Николае достаточно слабого человека, и не забывал ему об этом напомнить в виде классических издевательств между старшим и младшим братом.
В таком ключе прошли их детство и юность. Отслужив в армии после школы, Антон продолжал быть активным и сильным. В это время, Николай учился в институте, носил большие очки, был худым, и шепелявил. На семейных встречах Антон уже не шутил над младшим братом. Он просто делал вид, что не замечал его.
Решив заняться бизнесом, Антон выбрал для себя, как казалось на тот момент, очень выгодное занятие. Уехав под Сызрань в старый дом своей бабушки, он превратил хозяйство в кроличью ферму. Постепенно раскручиваясь, и находя рынки сбыта, в виде продуктовых магазинов, питейных заведений, через пару лет он почувствовал себя настоящим хозяином жизни. Деревенская жизнь ему очень понравилась. Бизнес приносил доход. Тем более, обзаведясь собственной семьей, Антон понял, что добился всего, что хотел.
В это время Николай предпринимал отчаянные попытки основать свое доходное предприятие. Он тоже успел жениться на своей однокурснице, посчитавшей его перспективным, и родить ребенка. Однако, все начинания терпели крах, наслаиваясь друг на друга аурой неудач. Антон, живя в деревне, слышал об этом от родителей, намекающих на некоторую помощь младшему брату. Но закрепленное в подростковом возрасте чувство превосходства, оставило его равнодушным. Ситуация, когда позвонил сам Николай, с рассказами о своем разводе с женой, не повлияла на Антона никаким образом. Он продолжал жить в свое удовольствие, не обращая внимания на своего младшего брата.
В какой-то момент, Николай пропал из информационного поля зрения Антона. Родители честно признавались, что не знали, где Коля. И вот, спустя несколько лет, выяснилось, что он – преуспевающий бизнесмен. Антона это задело не на шутку. Собственная жизнь ему показалась уже не такой приятной. На фоне того, какие дорогие подарки Николай делал своим родителям – машины, загородный коттедж, отдых по всему миру, Антон казался сам себе маленьким человеком. Зависть заставила его обратить внимание на свое хозяйство и расширить его. В добавление к кроликам, Антон закупил страусов, в надежде на бесперебойные продажи снесенных яиц. Но каково же было его удивление, что через месяц клиенты стали уходить к другому страусиному поставщику, которым оказалась ферма, основанная Николаем. Его имя и фамилия были уже как брэнд и символ успеха, привлекали клиентов, притом, что цена на яйца и мясо страуса были в два раза дороже, чем у Антона. Для старшего брата, это была прямая конфронтация, и он решил нанести единственный, верный по его пониманию, удар. Продав всех страусов своему же конкуренту, на вырученные деньги он заказал одному исполнителю подстроить несчастный случай. Любимой машиной Николая был «астон мартин» из кинофильмов о Джеймсе Бонде, образца шестидесятых годов. Он любил на нем кататься, во время отдыха, на Черном море. Была подстроена неисправность в тормозной системе, что учитывая крутой обрывистый и витиеватый спуск к трассе от особняка, гарантировало бы летальный случай. Но прибыв в Козево, по звонку нотариуса, Антон, осмотрев особняк, обнаружил «астон мартин» в гараже. Тогда он и задался вопросом, почему исполнитель выбрал другой способ устранения.
Ключ от «астон мартина», во всяком случае, его дубликат, был найден Дарьей Хариной, во время изучения особняка. Она прохаживалась со своим братом Антоном по гаражу. Воспользовавшись его состоянием ступора возле любимой машины Николая, Дарья сорвала незаметно ключ со стены, где висели ключи от других автомобилей, стоящих в гараже. Эту машину она хотела подарить архимагу, в виртуальной секте «Дети Ипсилона», независимо от того, какая доля наследства будет ей отведена.
К сводному брату Николаю отношение Дарьи Хариной было вполне спокойное. Она была младше его на пять лет, и особо в его жизни места не занимала. Дарью всегда интересовали оккультные науки, паранормальные явления, общение с духами. Базу своих знаний, она получила, просматривая телепередачи с мистическим уклоном, и через книги, продающиеся в ящиках «все по акции». К сожалению или к счастью, заклинания и обряды, на основе полученных знаний, не работали.
Встречаясь с одним мужчиной, с сайта знакомств, Дарья узнала, что она не одна такая во Вселенной. Он оказался адептом виртуальной секты «Дети Ипсилона», и за внушительную сумму входного билета, обещал научить черной магии.
Получая новые знания, за которые приходилось платить немалые деньги, Дарья росла в иерархии этого сообщества. Родители видели в ней психически зависимого человека, и попросили Николая, на тот момент уже успешного бизнесмена, помочь младшей сестре. Увозить на лечение в психиатрическую клинику брат не стал, но посчитал нужным отделить Дарью от секты. Оплачивая ей практически бесперебойный отдых в лучших отелях на мировых курортах, он надеялся, что Дарья вернется в себя, и возможно найдет себе среди отдыхающих вторую половину. Но ее магия становилась все чернее и чернее, благодаря постоянным денежным переводам от Николая, и беспроводному интернету в отелях. Доучившись до низщего магистра, Дарья внезапно обнаружила, что деньги перестали поступать на ее счет. Николаю рассказали о ее буднях служащие одного из отелей, которых он попросил присматривать за своей сестрой. В ходе короткого, но емкого телефонного разговора, брат объяснил, что больше не собирается спонсировать шарлатанов, и что Даше пора возвращаться домой. Трэвел – терапия не помогла.
По возвращении на Родину, «Дети Ипсилона» поздравили Дарью с очередным уровнем полувысшего магистра, и напомнили об очередном огромном платеже для дальнейшего магического роста. Денег у Дарьи больше не было. Ее «учителя» пообещали, в таком случае, исключить ее из ордена, и отнять ее черномагическую ауру. Для поисков нужной суммы, дали ей срок в месяц. А источник больших денег Дарья знала только один.
Испробованные магические обряды не давали результатов. Николай не перезванивал, и не перечислял денег. Тогда Дарья взяла микрозайм в киоске, возле дома, и нашла исполнителя, для убийства среднего брата семьи Хариных. Она надеялась получить необходимую сумму, или больше, с наследства. «Подрядчик» обещал инсценировать несчастный случай от удара током. Смерть должна была наступить от одного электроприбора, которым Николай пользовался чаще всего. Поскольку Дарья не знала каким именно, то, будучи в особняке, не подходила ни к чему, требующему питания от сети.
