Даниил Целищев
Козий рок
Родион в это время смотрел на хвост креветки, нанизанной на вилку. В голове были философские мысли, что эти морские обитатели такие маленькие и такие вкусные. Приготовленные профессиональными поварами, приправленные особыми специями и соусами, поданные с гарниром в интересной сервировке, превращали морских ракообразных в произведения кулинарного искусства. «И на что готовы пойти люди, чтобы как можно чаще ощущать их вкус у себя во рту?» – подумал Родион.
Креветка, смазанная соусом, сползла с его вилки, и упала обратно в тарелку.
Глава IV. Смертельный тост
Прошло уже три часа, с момента окончания обеда. Нотариус все еще не спешил приезжать. Негодующие наследники ворчливо переругивались между собой в гостиной, где ранее познакомились с Родионом. Спустя некоторое время, Антон плюнул, в буквальном смысле, и ушел изучать окрестности особняка. Чуть позже, его примеру последовала и Дарья, озвучив свое желание «почистить» ауру поместья. Бегающие напряженные глаза Павла все – таки не выдержали, и привели в движение его самого. Без лишних слов, он направился в сторону прибалтийской секции. Мария и София тоже не смогли молча находиться в одном, пускай и просторном, помещении. Огрызнувшись друг на друга, они ушли из гостиной, в разные стороны. Уходя, София многозначительно посмотрела на Родиона, и, с легкой улыбкой, попросила позвать ее, если объявится нотариус.
– Однако, – так же многозначительно продолжала она. – Если вам понадоблюсь лично я, то мы можем увидеться на кухне, в прибалтийской секции, где недавно обедали. Там сейчас никого нет.
Оставив Родиона, придерживающего свои часы, в блаженном ступоре, София, завлекающе обнажив зубы в очаровательной улыбке, скрылась за дверью.
Такой напор игривости, выплеснутый на Родиона, повлиял крайне эмоционально. Весь профессионализм и непредвзятость частного детектива забились в потаенные уголки разума, освободив место для растекшегося либидо. Да и против Че Гевары Родион ничего не имел. Его прямо влекло за Софией, и ее белой футболкой. Стоя в гостиной центральной секции, напротив фонтана с надписью «The world is yours», он неосознанно шагнул в сторону двери, которая закрылась за Софией. Но за спиной Родиона открылась другая дверь. Та самая, с коридором, ведущим на улицу.
Вошел Армен, уже одетый в смокинг. Он явно был готов к участию в свадьбе, на которую был приглашен. Волосы были также аккуратно зачесаны, черные ботинки отлакированы. При его ухоженном виде, и не слишком своим собственным, либидо Родиона испарилось.
– Здравствуйте, Родион, еще раз, – вежливо обратился Армен к единственному человеку в гостиной. – Как вам особняк? Уже все осмотрели?
– Да, Армен, то есть, нет, Армен, – все еще не отошел от резкого появления водителя Родион. – И вам, добрый день. Еще раз.
– По вам видно, что вы впечатлены, – заулыбался Армен. – Мое мнение хотите?
Родион молчал. Он не совсем понял предмет вопроса.
– Что? – внезапно спросил Армен.
– Что? – переспросил Родион.
– Да я про особняк. Ну, так слушайте, раз интересно. Все эти многокультурные художества, которые отстроили по краям, конечно, хороши. Вот только они не сравнятся по духу с центральной секцией. Чувствуете, какой здесь масштаб? Одна гостиная чего стоит! Это вы в других комнатах еще не были.
– Я пока только здесь был, и в столовой, в прибалтийской секции, – кивнул в сторону двери Родион, куда ушла София. – Да и коридоры с переходами пока только видел.
– Можете и не ходить никуда больше, дорогой! – усмехнулся Армен, и тут же спохватился. – То есть, ничего более красивого, чем центр, больше не увидите. Тем более его мои ребята строили.
– Ваши ребята? – удивился Родион. – То есть вы помимо извоза…
– Я же говорил, что водителем – чисто для души. А участие в стройке мне подсказал брат Тигран. Вы, кстати, не забыли, что к нему в магазин собирались, после оглашения завещания?
– Помню… конечно, – замялся Родион. – С вами разве не должен был приехать нотариус?
– Ах да, забыл сказать, – обыденно ответил Армен. – Он не смог приехать.
– Как не смог? А завещание? Наследство? Здесь же люди собрались и ждут. И я тоже.
Вместо ответа, Армен посмотрел на площадку второго этажа над фонтаном, с треснутыми перилами. Там стоял, одетый тоже в смокинг, Иван. За ним, возилась с чем-то шуршащим на полу повар Галина, наряженная в облегающее синее вечернее платье. Эта метаморфоза обслуживающего персонала поразила Родиона не менее, чем богатый особняк Николая Харина.
– Ваня! Ну, сколько же вас можно ждать? – воскликнул Армен. – Условились же по времени!
– Да идем мы, идем! – управляющий особняком нагнулся к полу, чем-то пошуршал, и направился вместе с Галиной к лестнице на первый этаж.
Когда они оба оказались на ступеньках, Родион увидел в их руках многочисленные шелестящие пакеты. Практически на каждом пальце висел пакет, набитый разнообразными продуктами. Были заметны торчащие багеты, хвосты копченых рыб. В одном пакете уже начинала подтекать мороженая баранья нога. У Галины была ноша попроще. Родион заметил, просвечивающие сквозь полиэтилен, фрукты, бутылки вина, горшок с цветком.
– А где все?– спускаясь по лестнице, спросил Иван.
– Гуляют, – ответил Родион. – Нотариуса, похоже, не будет.
– Как не будет? Где он, Армен?
Родион посмотрел на водителя, ожидая, как он ответит Ивану.
– Нотариусу рейс задержали, за границей, – произнес Армен, почему-то в сторону Ивана, а не задавшего ранее подобный вопрос Родиона. – Он мне звонил. Сказал, что в аэропорту сидит, дожидается. Скорее всего, завтра будет.
Такой ответ вызвал у Родиона сильное дежа – вю.
– Ну, что же? Завтра, так завтра, – прокомментировал спустившийся к ним Иван. – Не будем же мы с Галей оставаться здесь, до его приезда. Нас на свадьбе уважаемые люди ждут.
– Кто же присмотрит за поместьем? – оторопел Родион. – Мы здесь с Хариными на ночь остаемся, что ли?
– Выходит, что да! – весело ответил Иван, и поставил пакеты на пол. Подтаявшая баранья нога немного испачкала паркет вытекшей кровью. – Будем прощаться, Родион.
– А что же мы здесь будем есть? – спросил он, косясь на пакеты.
Из-за спины Ивана выглянула Галина, с макияжем на лице, с укладкой на голове, и блестящими серьгами в ушах.
– Вы не переживайте, – по-хозяйски с южным говорком ответила она. – Я еды наготовила на целый день. Все в контейнерах и в фольге, лежит в холодильнике. Разогреете в микроволновке и поедите. Пунш еще есть, целая кастрюля. А если в шкафчиках, на кухне пороетесь, то и бутылки с крепеньким найдете. Мы с Ваней взяли все только самое скоропортящееся.
Родион смотрел на копченую рыбу и мороженую баранину, пытаясь отнести их к скоропортящимся продуктам. От мыслей отвлек Иван, взяв его ладонь в свою руку.
– Прощай, Родион, – улыбаясь, и немного с грустью, говорил он. – Знаю тебя мало, но и этого достаточно, чтобы увидеть в тебе самого достойного наследника богатств Коли Харина. Остальных, к сожалению, знаю достаточно много. Ведите себя хорошо, до приезда нотариуса или Севы. Не знаю даже, кто из них раньше здесь будет.
– Желаю вам удачи, – тоже немного с грустью ответил Родион. Теперь он будет один на один с Хариными. – И весело отпраздновать свадьбу.
Иван, не отпуская руки Родиона, слегка подтянул его к себе.
– Вы тут не балуйте, – серьезно сказал экс–управляющий. – Коля очень любил этот особняк. Ему, конечно, уже все равно, но Он – то все видит.
С этими словами, Иван многозначительно поднял палец вверх. Родион машинально последовал своим взглядом за пальцем Ивана, хотя и осознавал символизм данного жеста. Однако, высоко под потолком, он увидел камеру наблюдения. В большом защитном корпусе. Точную копию своих «сестер» с уличной стороны поместья. Взгляд ее безмятежно был устремлен в сторону фонтана.
Родион уже хотел было спросить о том, работает ли сейчас система наблюдения за особняком, но Иван по-простому хлопнул его по плечу на прощанье. От неожиданности Родион подсел. «Бывайте», – сказал Иван, и, подобрав пакеты с пола, отправился к выходу. Галина последовала за ним. Армен тоже пожал руку Родиону, и пошел за остальными.
– Удачной охоты, брат, – неожиданно сказал из-за плеча водитель.
– Что вы сказали? – не расслышав, переспросил Родион.
– Я говорю, что желаю вам успехов, в получении доли наследства.
– Ах да, спасибо, – неловко пробормотал Родион.
Троица уже уходила по коридору, но до него донесся диалог.
– Как там Тигранчик?
– Из последних сил держится. Важный день, все-таки.
– Ну да, ну да. С такой красавицей…
На незаконченной фразе, дверь в коридор, ведущего на улицу, захлопнулась. Родион огляделся. Он остался в зале гостиной один. Не было ни людей, ни звуков. Только фонтан тихо журчал. Родион собрался идти на кухню, в прибалтийскую секцию. Сделав шаг, он чуть не поскользнулся на паркете. Родион посмотрел себе под ноги. Носок, и скорее всего, подошва левого мокасина были в, стекшей из пакета Ивана, бараньей крови. За мокасином осталась небольшая красная дорожка.
***
София стояла на кухне, в прибалтийской секции, и нервно пила пунш. Очень хотелось курить, но она не взяла сигареты специально. Это Ангелина была заядлой курильщицей. София же приятно удивила Николая, на первом и единственном свидании, сообщив, что ведет здоровый образ жизни. Правда, во время свадьбы, она неприятно удивила его количеством алкоголя, влитого в себя, на фоне простой человеческой радости – быть женой успешного бизнесмена.
Сейчас она пила по другим причинам. Имя им – Родион. Простой, как пять копеек, одет не стильно, дешево. Как ненормальный, подолгу смотрит на еду. При встрече, побежал со всеми здороваться. Еще и один приехал, без охраны. По мнению Софии, он не может быть бизнес – партнером, тем более, директором какой – то компании. Его простота, и неуклюжесть в общении, казались ей очевидными, а потому искусно сыгранными Родионом. Еще и странный взгляд, во время последнего общения, в гостином зале у фонтана, что являлось финальной проверкой Софьи.
«Они нашли меня», – пришла к единственному выводу она.
Когда – то, желая сменить личность, и порвать с криминальным прошлым, ради большой и чистой любви к бизнесмену Николаю Харину, София поставила все на «зеро». Однако, будучи Ангелиной, средства для своей метафоричной ставки ей пришлось украсть из сейфа своих же подельников, которые когда – то принимали ее в свою криминальную группу. Напоив всех шампанским с клофелином, на специально устроенной вечеринке в их общей квартире, Геля украла, скопленные аферами, ценности. Покинув вечеринку, она совершила анонимный звонок в полицию, сообщив о местонахождении давно разыскиваемых ее «друзей». Для большей гарантии их ареста, Ангелина оставила в открытом сейфе несколько краденых драгоценностей, что очень сильно помогло стороне обвинения. Чем закончилась история с подельниками, Геля не знала, и знать не хотела. Но женитьбой на себе Николая Харина, она преследовала цели не только долгой и беспечной жизни. Ей необходима была дополнительная защита, на случай, если кто – то из бывших сообщников, оставшихся на свободе, вознамерится ее найти. Естественно, ни Николаю, ни Севе – начальнику охраны, который, кстати, очень сильно под нее копал, но ничего не нашел, София ничего о себе не рассказывала. На вопросы о своем прошлом, она, с мокрыми глазами, говорила, что пытается забыть свое тяжелое детство.
И вот, появился этот якобы директор – партнер. Нарочито простой, нарочито позитивный. София подозревала, что он пытался усыпить ее бдительность, и потом, оказавшись с ней один на один, передать «привет» из ее прошлого. «Где же они откопали такого артиста?» – гадала она про себя, попивая третий бокал пунша. – «Так правдоподобно отыгрывает придурка. Все эти Харины ведь повелись. Но не я».
Еще тогда, находясь в дверях гостиной, и приглашая Родиона на кухню, София спланировала упреждающий удар. Ожидая «директора», и попивая пунш, она только – уже замешала в бутылку коньяка из кухонного шкафчика, несколько таблеток яда из своей сумочки. Убрав найденный коньяк обратно, в кухонный шкафчик, и потом как бы невзначай найдя, София предложит Родиону повысить градус пунша. «Он сразу со мной не пошел на кухню», – рассуждала она. – «Значит, не уверен до конца, кто из присутствующих женщин – Ангелина. Я же выгляжу по – другому. Тогда план может сработать». Тело присланного за ней «киллера», София собиралась оттащить в шкаф – морозильник, для хранения мясных продуктов. Похоже, все готово для встречи Родиона на кухне.
София услышала шаги в столовой. По звуку они были странные, немного прихрамывающие. Причем, обычный чередовался с хлюпающим. Это ее уже насторожило. На всякий случай, на разделочном столе, возле ее сумочки, лежал спрятанный тесак.
Вошел, смущенно улыбающийся, Родион. София еще раз подчеркнула его нарочитую простоту, но улыбнулась в ответ. И тут же побледнела, увидев его левый мокасин. Мало того, что он был мокрый. Его носок был в темно-красных пятнах. «Уже успел «замочить» кого-то!» – с ужасом пронеслась мысль у Софии. – «Машку? Дашку? Обеих? Почему ботинок мокрый? Он их в фонтане утопил? О, Господи!» Она сделала шаг назад, став ближе к, лежащей на столе, сумочке.
Родион и вправду утопил. Но только свой мокасин, пытаясь его отмыть от бараньей крови в фонтане, в гостиной. Он не мог ждать, когда его обувь высохнет. Его воодушевленно несло к Софие.
– Что это с вами? – как можно более непринужденным, но, все-таки, дребезжащим голосом спросила она.
– Это? – весело показал Родион на свой мокасин. – Не обращайте внимания. Замочил его.
При слове «замочил», у Софии подпрыгнуло сердце. «Почему «его?» – лихорадочно думала она. – «С Пашкой он бы просто так не справился. Тот в зале качается. Да и Антон здоров как бык. Неужели, они такого профессионала ко мне подослали?»
– Это от Ивана, – продолжил Родион, потряхивая мокрым мокасином с пятном. – От него кровь натекла.
Руки у Софии начали дрожать. Родион это заметил, и все понял. Внутри себя он посочувствовал девушке, с ее тонкой душевной организацией, так легко пугавшейся крови, даже от одного разговора. Родион решил успокоить Софию.
– Вы не переживайте. Кровь всего лишь с ноги на пол натекла, а я неловкий, в эту кровь вступил. Пришлось ботинок мыть.
– С какой ноги? – почти шепотом спросила София. Ее собственные ноги начинали подкашиваться.
– С отрезанной, – на полном серьезе ответил Родион. – В пакете. Подозреваю, что Иван ее на свадьбу забрал. Но мы без еды не остались. Галина так сказала.
Рассудок начинал покидать Софию. Родион увидел, что Че Гевара был весь мокрый от пота, и понял – девушке плохо. Он начал подходить к Софии своим прихлюпывающим шагом, но она, встрепенувшись, отскочила назад, и положила руку за сумочку. Он остановился, и недоумевающе посмотрел в ее полные страха глаза
– София, что с вами? – спросил Родион.
– Почему, ты продолжаешь называть меня Софией? – чуть не вскрикнула она.
Теперь страх вселился и в Родиона.
– П… потому что, вы – жена Николая Харина. Точнее вдова, – неуверенно ответил он.
София стояла на месте, застыв словно статуя. Родион не знал, как еще ее успокоить.
– Мои соболезнования, – не зная, что сказать, добавил он.
Мыслительный процесс медленно, но начинал работать, в голове Софии. «Он считает меня Софией Хариной», – думала она. – «Значит, пока не признал Гелей. Может, изначальный план сработает? Надо проверить».
– Я не поняла. Это человеческая кровь? – спросила она, и тут же укорила сама себя за прямоту. Нужно было сгладить острый угол. – Вы поранились?
– Нет – нет, это кровь от бараньей ноги, – спохватившись, ответил Родион. – Ее Иван нес в пакете, когда они с Галиной покинули особняк.
София начала приходить в себя. Мысли стали вставать на места, услышанные имена совпадали со знакомыми словами.
– Что значит, покинули? – спросила она, уже более расслабленно.
– За ними Армен приехал. Они все вместе собирались свадьбу праздновать. Иван со мной попрощался. Сказал, что завтра нотариус и Сева приедут. Правда, непонятно, кто раньше.
Тут София окончательно пришла в себя.
– Почему нотариус завтра приезжает? – спросила она. – Он же сегодня должен быть?
– Задержка рейса. Ждет.
– Остальные знают?
– Нет, – покачал головой Родион и смущенно улыбнулся. – Я решил вам первой сказать.
«Все понятно», – подумала про себя София. – «Значит, мои бывшие «коллеги» не просто хотят моей смерти. Им нужно, чтобы я сначала стала законной наследницей. И только потом, отобрав у меня все, покончить с Ангелиной. А этот тип, до самого приезда нотариуса, будет дурачка изображать».
Она посмотрела на Родиона, и тоже изобразила смущенную улыбку. «Не будет», – жестко решила она.
– Простите, Родион, – слабым голосом заговорила София. – Похоже, я перенервничала. Последнее время, словно на иголках.
– Конечно, конечно, – заботливо отозвался он. – Понимаю, вам очень тяжело. В столь молодом возрасте оказаться вдовой. Но вы крепитесь. Впереди у вас еще целая жизнь.
«Что он имеет в виду?» – спросила себя Софья. – «Уж не хотят ли меня за решетку отправить, припомнив старые дела? Это мы еще посмотрим, кто кого и куда отправит».
– Нет, вы не понимаете, – сказала она, облокотившись на разделочный стол. – После гибели Коли, вся эта суета с документами, вызовами в полицию на допросы, и его родственники окончательно меня вымотали. Сейчас я как будто на автопилоте.
– Вас допрашивали в полиции? – поинтересовался Родион. – Зачем?
– Процедура у них такая. Э-э, наверно. Допрашивают самых близких, если человек умер не своей смертью. А наш юрист, как назло, в отпуске за границей был, и на звонки мои не отвечал. Пришлось идти в полицию.
У Родиона снова промелькнуло дежа – вю, при ответе Софии. Но пришло время поработать для Севиного отчета.
– София, – начал он. – Я, конечно, понимаю вашу подавленность, и глубоко сочувствую. Но когда меня сюда вызвали… позвали то есть, мне не сообщили о том, как погиб Николай. Может, вы мне проясните?
«Почему он это у меня спрашивает?» – насторожилась она. – «Они ждут, что я скажу «Колю отравили», и пришьют убийство к моему «прошлому?» У этого парня где-то микрофон, и он все записывает?»
– К счастью, я не знаю, – изобразила Софья безразличие. – Да и к чему мне это? Моего любимого уже не вернуть.
– Согласен, – смутился Родион, переступив с ноги на ногу, и хлюпнув мокрым мокасином. – Извините, что спросил.
«Надоел уже меня выспрашивать. Ты так никогда отраву не выпьешь», – ворчала про себя София. Она решила сменить тон разговора.
– Но как ни печально, это все в прошлом. Теперь нужно жить настоящим, и думать о будущем. Вы согласны со мной, Родион?
– Думаю, вы правы, – пожал он плечами, и хотел продолжить свои вопросы, но она его опередила.
– А вы достаточно симпатичный мужчина – заигрывающе заговорила София. – Еще молодой, а уже серьезный бизнесмен.
– Да ну, что вы? – засмущался Родион, и захотел ответить в стиле Армена. – «Север – лизинг» так, для души. Всегда мечтал заниматься лизингом э-э… на севере.
– Но сейчас вы на юге, – улыбалась София, и расправила плечи, снова растянув портрет Че Гевары. – Солнце, песок, море.
– Небо голубое.
– Конечно. Уверена, когда вы прибыли сюда, на юг, то у вас отбоя не было от женского внимания.
– Не то, чтобы отбоя, – деловито запротестовал Родион. – Но и одиноким себя не ощущал.
София подошла поближе к нему. Символ кубинской революции оказался в двадцати сантиметрах от Родиона.
– Знаете, – говорил он Родиону голосом Софии. – А я сразу заметила, как от вас не могла отвести взгляд Мария.
– Какая Мария? – спросил Родион, продолжая заворожено смотреть на портрет.
– Маша Харина – падчерица Николая, – чуть громче ответила София, заставив его этим посмотреть в ее серые глаза.
– Правда? Не заметил даже.
– Так и есть, – закрепляла навязанную мысль София. – Мне, конечно, неловко признаваться в этом, но я даже заревновала немного.
– Вы? – удивился Родион.
Он не особо пользовался спросом у женщин, в виду специфики профессии. Поэтому не наработал большого опыта в общении с противоположным полом. Тем более, чтобы нравиться сразу двум красивым девушкам. Его разум перешел в энергосберегающий режим, пытаясь проанализировать большой объем полученной информации.
– Что же мы с вами стоим, как истуканы? – будто спохватившись, сказала София. – Скоро время ужина. Не желаете ли выпить для аперетива?
– Нет спасибо, – ответил Родион автоматически.
– То есть как? – более настойчиво сказала она. – Вы не хотите пунш?
– Если честно, он мне не понравился. Слишком кислый оказался. Возможно, у меня изжога.
София поджала губы. Это не то, что она хотела услышать. Даже с Николаем на свидании было проще. Но она не собиралась отступать.
– Это все Галя виновата, – с улыбкой ответила она. – Слишком мало рома добавила. Поэтому и кажется кислым. А мы его сейчас крепче сделаем! Я где-то видела, в шкафчиках, была бутылочка, Галей оставлена. Вы пока налейте нам в бокалы, а я поищу.
Родион стоял, задумавшись, о том, не замечтался ли часом. София так ничего внятного не рассказала. Он сам тоже никаких наводящих вопросов не задал, отвлекшись на ее обаяние.
– Ну же, Родион! Что вы стоите? – спросила она. – Вы очень напряжены. Нам с вами просто необходимо расслабиться. Там и разговор завяжется. И не только…
«Впрочем, она права», – подумал Родион. – «Люди всегда сговорчивее под действием алкоголя. Но я много пить не буду».
– Иду.
Пока София делала вид, что ищет в шкафчиках спрятанную Галиной бутылку, Родион подошел кастрюле с пуншем. Левой рукой он поднял крышку, и понюхал его. Пряный цитрусовый аромат, исходящий от напитка, пощекотал ему нос. На поверхности вяло плавали кусочки апельсинов и других фруктов, но Родион не смотрел на них. Ему хотелось чихнуть, от попавшего в нос насыщенного запаха. Он отвел голову в сторону, держа крышку над кастрюлей. Занятая «поисками», София вздрогнула от неожиданного чиха Родиона.
– Господи! – воскликнула она. – Вы меня напугали, Родион!
– Прошу прощения, – ответил он, потирая нос. – Наверное, у меня развивается аллергия на цитрусы.
Краем уха, Родион услышал, как над кастрюлей с пуншем, где он держал крышку, что-то едва слышно булькнуло. Он заглянул в кастрюлю, но ничего, из-за плавающих фруктов, не увидел.
– Вот я и нашла! – обратила на себя внимание София. Торжествующе она держала отравленную бутылку коньяка. – Наливайте нам пунш, Родион!
– Конечно, сейчас, – сказал он, и взял висевший на стене черпак. – Вам погуще?
София подошла к нему с игривой улыбкой.
– Мне прямо со дна. Люблю, знаете ли, подержать мякоть во рту.
У Родиона учащенно запульсировала артерия на шее. Раньше он и не думал, о своей неотразимой привлекательности. По вискам побежали капли пота.
– Вы такой медлительный, – разочаровано прокомментировала София, и забрала у него черпак. – Давайте, я сама обслужу нас обоих.
Она разлила пунш по бокалам, причем Родиону налила половину. Затем, открыла бутылку отравленного коньяка, и заполнила бокал до краев.
– Вы разве себе не будете смешивать? – удивился Родион.
– О, нет, – помотала головой София. – Пока я вас ждала, уже бокалов пять осушила. Мне, пожалуй, хватит. Угощайтесь!
Они взяли бокалы в руки.
– Я предлагаю тост, – улыбаясь, сказала она. – Конечно, сейчас не время, но Коля, наверняка, желал бы мне счастья. Давайте выпьем за это!
– За Николая? – непонимающе спросил Родион.
– За счастье, Родион! За простое человеческое счастье!
С этими словами, София поднесла к губам бокал, и выпила его практически залпом. Она рассчитывала, что Родион последует ее визуальному примеру. Но он, подняв и уже наклонив надо ртом бокал с отравленным пуншем, вдруг остановился.
– Я тут вспомнил, – сказал Родион, опустив бокал на уровне груди – Галина говорила, что в холодильнике осталось много еды. Вот только я не вижу здесь холодильника. А мне есть, как раз, захотелось.
Он обернулся, в надежде увидеть холодильник, хотя бы встроенный. Но ничего похожего не обнаружил.
– Вы знаете, где он? – не оборачиваясь, спросил он Софию.
Никто не ответил. Родион посмотрел на нее. Перед ним еле стояла на ногах, сгорбленная вдова Николая Харина. Глаза ее были вытаращены на Родиона, руки держались за свое же горло. Лицо начинало синеть.
– София что с вами? – вскрикнул Родион, выронив свой бокал на пол, и подхватил ее под руки.
Она слабела на глазах. Было очевидно, что девушке не хватало воздуха. Родион встал сзади у нее за спиной, и обхватил руками ее грудную клетку. Поскольку процедуру освобождения дыхательных путей он выполнял впервые, то действовать приходилось интуитивно. Он вздергивал ее несколько раз. Что-то даже внутри Софии хрустнуло. Однако это не помогало. Она уже практически висела в руках Родиона. Он, как можно резче, подкинул ее в руках, чтобы посильнее дернуть. Но, поскользнувшись на пролитом пунше, уронил на пол, повалившись вместе с ней.
Приподняв голову с пола, Родион, полный страха, посмотрел на Софию. Она лежала на спине, с остекленевшими серыми глазами. Дрожащей рукой он потянулся к ее шее, и потрогал пульс. Его не было.
«О, Господи!» – кричал Родион у себя в голове. – «Она мертва?» От страха он отпрянул от тела, продолжая, сидя на полу, смотреть на нее. «Я не понимаю! – думал он. – «Как такое произошло? Мы же только что пили пунш! Почему ей стало плохо?»
Родион встал на четвереньки, чтобы подняться на ноги. По – другому, он не мог – чувствовал, что не хватит сил. В голове усиленно колотил пульс. Он не мог поверить во внезапность происходящего. Однако, рассудок вернулся, когда Родион увидел свою левую руку, уперевшуюся ладонью в пол. У настоящих золотых швейцарских часов, проданных Арменом, отсутствовала головка заводного механизма. Родион прокрутил в голове последние минуты. София наливала пунш, подливала коньяк, чокнулась с ним бокалами, выпила, умерла, на его часах не было головки. Пока ничего не сходилось. Тогда он снова вспомнил Софию, в поисках крепкого алкоголя, и себя. В то время, он слишком сильно вдохнул аромат пунша и чихнул. И держал крышку над кастрюлей, отвернувшись. «Всплеск!» – вспомнил он. – «В кастрюле булькнуло что-то!» Он еще раз посмотрел на руку с часами, потом на кастрюлю, потом на тело Софии. Затем снова на кастрюлю. «Быть не может!» – воскликнул про себя Родион. – «Неужели, она так из-за меня?» Силы разом вернулись к нему. Вскочив на ноги, Родион бросился к кастрюле с пуншем. Откинув крышку в сторону, он начал лихорадочно перебирать пунш черпаком. Каждый раз, поднимая что–то со дна кастрюли, Родион надеялся найти злополучную головку от часов. Однако, среди осадков фруктовой мякоти, ему так ничего не попадалось. «Как могло такое получиться?» – лихорадочно думал он, продолжая проверять кастрюлю черпаком. – «Такого не бывает! Чтобы такая нелепая мелочь привела к смерти!»
Спустя минуты две поисков, он не выдержал. Взяв всю кастрюлю в руки, Родион начал аккуратно выливать пунш в кухонную раковину. Он надеялся рассмотреть, таким образом, дно. Внезапно кастрюля выскользнула из вспотевших рук Родиона, и грохнулась в раковину, дном кверху. Он взял ее снова в руки, но увидел, что уже почти все остатки пунша утекли, оставляя только кусочки фруктов. Вопрос о причастности к смерти Софии оставался открытым.
«Что же теперь делать?» – задавал сам себе этот вопрос Родион. Он еще раз достал свой телефон с треснувшим экраном. Связи по-прежнему не было. «Ни в скорую помощь, ни в полицию не позвонить. Даже Севе», – сожалел он. – «А что я ему скажу? Что передо мной несколько минут назад задохнулась насмерть Софья? Он же из-под земли меня достанет. Да только виновен ли я? Не уверен. Остальные наследники же ни капли мне не поверят, что это – случайность. Сдадут разом в полицию, лишь бы не мешал им наследство делить. Как же быть?»
Родион минут пять стоял и размышлял. Прикидывал все варианты, которые приходили ему в голову. Ничто не могло оправдать его нахождение рядом с побледневшим телом вдовы Николая Харина.
Но как только скрипнула дальняя дверь столовой, и послышались шаги в сторону кухни, решение пришло само собой.
