Даниил Целищев
Козий рок
Глава V. Нетрадиционная «медицина»
Зайдя в столовую, Павел оглядел ее. Никого не было. Ему это показалось немного странным, так как прошло уже три часа с момента прошедшего обеда. Харин – младший думал, что желание перекусить и выпить алкоголь соберет здесь остальных родственников. Сам он по этому поводу и явился в прибалтийскую секцию из готической. Копаясь в кабинете своего отца, в серой мрачной башне, Павел надеялся найти какие – либо документы прав собственности, деньги и прочие ценности. Очень ему хотелось увеличить, таким образом, свою долю наследства. «И вообще, я – единственный полнокровный наследник отца, – думал он. – «Почему мне приходится делить доли с остальными?» Эта навязчивая мысль, не давала Павлу покоя, и постепенно пускала корни в его воображении. Пока он не понимал, что с этим делать, но разум, деталь за деталью, словно в мозаике, раскладывал эту мысль.
Шагая по просторной столовой, Павел прошел мимо пустого обеденного стола, где недавно поедал блюда из креветок, вместе с остальными Хариными, и этим «бизнес – партнером». На подходе к кухне, Павел услышал оттуда какую – то возню, и прерывистое пыхтение. Это показалось ему необычным и довольно тревожным. Мало ли кто может оказаться в пустующем особняке, который заслужено должен принадлежать ему – Павлу Харину.
Ускорив шаг, он практически вбежал на кухню. К его удивлению, в помещении, он обнаружил только мокрый пол, и раскрасневшегося, тяжело дышащего Родиона. В этой дурацкой, по мнению Павла, гавайской рубашке, он стоял, облокотившись одной рукой на разделочный стол.
– Вы? – удивленно и раздраженно сказал Харин – младший. – Что вы здесь делаете?
– Да так, – приводил дыхание в норму Родион. – Хотел выпить немного пунша, а его оказывается, кто-то вылил в раковину. Наверное, Галина, перед уходом.
– Куда ушла Галина? – не понял Павел.
– Они с Иваном покинули особняк. Навсегда. И, кстати, нотариус прибудет только завтра. Он задерживается.
Павел замолчал. Конечно, ему хотелось задать массу вопросов относительно выданной Родионом информации. Но к этому «бизнес – партнеру» он испытывал брезгливую надменность. Частично это было связано с его внешним видом. Не стильно одетый, неспортивный, с этими доверчивыми как у собаки, глазами, человечек не чувствовался на одном уровне. Поэтому Павел решил держаться как можно отстраненнее от него.
– Наверняка, в холодильнике есть еда, оставленная нам Галиной, – сказал Павел. – Я шел сюда перекусить.
– Н – нет, не надо! – мигом запротестовал Родион. – Там нет ничего вкусного!
– Что вы имеете в виду? – возмутился Павел. – Мне хочется есть, и я возьму из холодильника что – нибудь перекусить.
С этими словами, он направился к дальней стене, где были две встроенные дверцы с человеческий рост высотой. «Как ему удалось так быстро их заметить?» – удивился про себя Родион, вспоминая, как сам с первого раза не смог определить местоположение холодильника. Но страх заставил его подскочить к Павлу и встать между ним и встроенным холодильником.
– Ты чего тут встал? – уже не скрывал раздражения Харин – младший. – В ухо давно не получал? А ну отойди в сторону.
Перспектива конфликта с уверенным в себе, накачанным молодым парнем не сильно вдохновляла Родиона. Но иного выхода, чтобы скрыть содержимое холодильной комнаты, как отвести внимание Павла, встав у него на пути, Родиона не видел.
– Уважаемый Павел, – изобразив улыбку, говорил он. – Вам туда точно не нужно.
– Что? Это еще почему? – почти кричал сын Николая.
– Да как вам сказать, я уже смотрел там. Еду искал. Но холодильник выключили, и все продукты там протухли. Это, наверное, Галина сделала, когда уходила. Правда, не знаю зачем.
– В смысле, протухли? – недоумевал Павел. – Я отсюда слышу, как он работает.
– Это, наверное, соседняя дверь, там морозильная камера. Лучше возьмите с разделочного стола коньяк, угоститесь.
Павел безразлично посмотрел на Родиона.
– Уважаемый бывший бизнес – партнер моего покойного отца. Если вы сейчас не отойдете в сторону, и не дадите мне дорогу, то я вас самого засуну в холодильник. И заодно включу его.
Такая конкретика заставила Родиона отойти. Павел спокойно прошел к левой, из двух встроенных в стену, двери, и открыл ее. У Родиона все похолодело внутри. По ногам пробежала судорога.
Но за закрытой дверью оказалась холодильная комната. На полках лежали, завернутые в пленку или фольгу, блюда с разнообразной едой. Павел спокойно зашел внутрь комнаты и стал проверять содержимое блюд. Родион, от удивления, подошел к холодильнику и заглянул внутрь. Ничего из того, чего он бы не хотел увидеть, не было. Тогда он покосился на соседнюю дверь, ведущую в морозильную комнату. «Похоже, я перепутал дверцы», – пронеслась мысль в голове Родиона. – «Хотел же в холодильник оттащить, но в суматохе оказался в морозильной комнате».
Павел Харин, набрав в руки три тарелки, и поставив друг на друга, вышел из холодильной комнаты. Посмотрев вскользь на застывшего Родиона, он покачал головой.
– Работает холодильник. Можете не переживать.
– Спасибо, что успокоили, – чуть кивнул Родион.
На эти слова Павел не ответил, лишь слегка хмыкнул. Родион же остался возле встроенных дверей, поглядывая в сторону морозильной камеры.
Проходя мимо разделочного стола, Харин – младший заметил сумочку Софии. Рядом лежал тесак. Такое сочетание предметов остановило Павла. «Что здесь делает эта сумочка? А где сама София?» – подумал он. Посмотрев на Родиона, Павел обдумывал все ответы, приходящие в голову. Когда дошла очередь до самых пугающих, он еще раз посмотрел на тесак, а потом снова на Родиона. Тот, переминаясь с ноги на ногу, как будто извиняясь, улыбнулся. «Что тут произошло вообще?» – подумал Павел. В любом случае, оставаться на кухне один на один с Родионом ему было неприятно. Но сумочка Софии продолжала его привлекать. Среди женских секретов, хранившихся в ней, Павел надеялся, что внутри может быть что-то полезное для него, а точнее, для его доли наследства. Документы прав собственности, какой-нибудь компромат на саму Софию, или что – то в этом роде. «Вот только этот придурок стоит у холодильника, и смотрит на меня. Чего он там вообще до сих пор делает?» – мысленно негодовал Павел.
– Родион! – окликнул «бизнес-партнера» он.
– Да, Павел?
– У вас шнурок развязался.
– Шнурок? – удивился Родион.
Когда он наклонил голову вниз, чтобы осмотреть свою обувь, Харин – младший быстро переложил свою добычу из холодильника в одну руку. Свободной же подхватил со стола сумочку Софьи.
Родион, смеясь, поднял голову.
– Очень у вас остроумно получилось, подловили меня! Откуда же на моих мокасинах шнурки?
– Взрослый мужик, а введетесь на такие детские розыгрыши, – равнодушно ответил Павел, уже повернув под его взгляд свою спину. – Я пойду поем у отца в кабинете. Хочу побыть один. Меня не беспокоить, до приезда нотариуса. Но если очень срочно понадоблюсь, то я на самом верхнем этаже готической башни. Там, наверху, только одна дверь – в кабинет.
– Да, Павел, конечно, я вас понимаю. Вам нужно как – то восстановиться после такой тяжелой потери. Но все – таки, я бы хотел поговорить с вами о вашем отце…
– Оставьте эту драматическую белиберду для Софьи, – прервал его Павел. – Кстати, вы ее не видели?
– Нет, нет! Не видел!
– Вот и я не видел.
– Ну, особняк большой. На улице жарко. Быть может, она где – то в прохладном месте отдыхает, и вы ее просто не нашли.
От двусмысленности собственных, только что сказанных слов, совесть внутри Родиона сделала сальто с двойным оборотом.
– Быть может, – повторил Павел, также стоя спиной. – А поговорить со мной об отце у вас не получится. Это личная информация, и обсуждать проблемы семьи с человеком, прибывшим, чтобы откусить часть семейного наследия, я не собираюсь. Бывайте.
Как только Павел вышел из кухни, Родион схватился за голову от того, что натворил. Заглядывать в морозильную комнату, которую он перепутал с холодильной, даже не хотелось. Совесть грызла уже не изнутри, а со всех сторон. Причем, уже не за вероятную причастность к смерти Софии, а за собственную реакцию, при появлении Павла. Родион понимал, что поступил неправильно, а потому думал о своих дальнейших действиях.
Подойдя к разделочному столу на кухне, он взял бутылку коньяка в руку. Именно этот коньяк он не успел распробовать с Софией. Сейчас Родиону хотелось немного снять стресс. Он вытащил пробку из бутылки, и поднес горлышко ко рту.
«Секундочку», – подумал он. – «Я знаю, что это был несчастный случай. И понимаю, что не смогу доказать ни родственникам, ни Севе обратное. Для меня уже все кончено, и я пойду сдаваться полиции. Но пока есть немного времени, я все еще имею возможность закончить Севино задание».
Эта мысль немного приободрила Родиона. Уже не деньги – теперь они Родиону не нужны, а чувство долга перед покойным Николаем Хариным, и Севой возобладали над ощущением безысходности.
«Так и сделаю», – решил он, поставив бутылку неиспробованного коньяка на стол. – «Сева очень переживал, что не оказался с Николаем в момент гибели последнего. И, наверняка, его догадки о причастности наследников небеспочвенны. Так что, пока меня не арестовали, я все еще являюсь частным детективом. А потому соберу информацию со всех, кто здесь находится, и составлю отчет. А там, будь что будет».
Родиону свои мысли показались очень героическими. Он почувствовал себя храбрым и сильным, идущим на жертвы ради справедливости. Больше не было времени отвлекаться. Четверо подозреваемых все еще бродили по особняку Николая Харина. И Родион преисполнился решимостью выжать из них всю информацию, как воду из мокрых полотенец. Первым полотенцем, к которому он собрался, был Павел. Единственной проблемой сейчас был поиск нужной двери в этом особняке, чтобы дойти до готической башни.
***
Сидя за письменным столом отца, Павел бессмысленно смотрел на открытое полукруглое окно. Внутри кабинета Николая Харина, на самом верхнем этаже готической секции, все предметы интерьера соответствовали средневековой эпохе. Деревянные столы и стулья, с резными узорами, ковры на стенах и полу, два дивана с обивкой из красной ткани, стоящих друг напротив друга. Между ними был журнальный столик с разложенными шахматами. На стенах висели чьи-то портреты в рыцарских доспехах. По бокам окон, были скручены длинные шторы. На деревянных стеллажах пылились огромных размеров книги.
Но Павла все это не интересовало. Он опустил голову на письменный стол, и взглянул на небольшой белый холмик, который сам предварительно насыпал.
Его зависимость возникла после поступления в столичный университет. Не стесненный в деньгах, благодаря своему отцу, Павел быстро влился в тусовку золотой молодежи. Чтобы не быть белой вороной на фоне своих новых друзей, он пробовал различные предложенные ему препараты. Когда он вошел во вкус, то уже приобретал сам, для личного пользования. С течением времени удовольствие, от принятых веществ, становилось все скоротечнее, в то время как дискомфорт без них все чаще. У Павла развилась зависимость.
Будучи волевым человеком со спортивным характером, он пытался уменьшить количество принимаемых веществ, заменив их алкоголем в ночных клубах. Но в итоге все свелось к употреблению всего вместе, что еще сильнее сказалось на его психическом состоянии. Добавить к этому, что Павел был помешан на своей накачанной фигуре, и дополнительно принимал препараты для роста мышц. Общие перепады настроения и невозможность сконцентрироваться на делах уже открывшегося на тот момент «Казановы» усугубляли развивающуюся депрессию. Окончательно Павла выбило из колеи прекращение дальнейшего финансирования отцом.
Однако, сейчас, сидя в отцовском кабинете, от только что накатившего энтузиазма, и от рассыпанного на столе, недавняя мысль Павла о своей единоличной избранности, касаемо получения наследства, стала превращаться в конкретный план действий.
Он достал из кармана брюк небольшой пистолет. Оружие было им приобретено сразу после открытия «Казановы». Он считал, что это будет дополнять его, как успешного предпринимателя, создавая образ криминальной романтики. Пистолет, правда, ни разу ему еще не пригодился, но Павел оттачивал навыки стрельбы из него за городом.
Поблескивая матовым корпусом, оружие в руках Харина – младшего казалось небольших размеров. Поэтому Павел не испытывал дискомфорта, нося его в кармане брюк весь этот южный жаркий день. Носил он его просто так, уже привыкнув не расставаться с оружием. Ради этого, чтобы добраться до юга, он исключил самолет, где детекторы засекли бы пистолет, и поехал на поезде.
– Чего ты ждешь? – вдруг раздался знакомый мужской голос.
Павел чуть не упал со стула от неожиданности. Он быстро оглянулся по сторонам кабинета, но никого не было видно. Тогда он подошел к открытому окну и выглянул. Его обдало теплым морским воздухом, и донеслись звуки, бьющихся о скалы внизу, волн. Перед ним простирался далекий горизонт с уже начинавшим садиться солнцем. Корабли из белых блестящих уже превращались в темные фигуры. Павел посмотрел вниз. Стометровый скалистый обрыв, ведущий к небольшим пляжам по бокам, и шумному Черному морю впереди. У него слегка закружилась голова, но он вцепился руками в подоконник, и удержал равновесие.
Переведя взгляд налево и вниз, Харин – младший увидел кусочек внутреннего двора особняка, обнесенного высокими перилами. Навалившись на них, смотрели вдаль, и одновременно разговаривали дядя Антон с тетей Дашей.
– Да какие они тебе дядя и тетя? – вновь донесся знакомый голос. – Прилетели стервятники забрать то, что принадлежит тебе.
– Кто здесь? – крикнул Павел и резко развернулся от окна в кабинет. В вытянутой руке он держал пистолет.
– Ты разве не понимаешь, зачем здесь собрались все? – продолжил голос. – Они хотят забрать наследство твоего отца, а потом забрать и твою долю. А от тебя они избавятся, просто выкинув тело в окно.
От непонимания ситуации, у Павла накатили слезы. Он и раньше испытывал галлюцинации, особенно, смешивая препараты с алкоголем. Однако голос кого–то из знакомых, он слышал впервые. В него вселилась паника. Подойдя к середине кабинета, он стал наводить ствол пистолета в разные углы, надеясь выцелить источник голоса.
– Они не избавятся от меня! – вскрикнул Харин – младший. – Они – мои родственники! Ну, кроме Софии, пожалуй.
– Это все до получения наследства, – монотонно говорил мужской голос, до боли знакомый. – А потом, силой заставят переписать свою долю на них. С Антоном ты бы еще справился. Но их пятеро. Пятеро озверевших от жадности людей! А что касается Софии, то баночка с таблетками, которую ты достал из ее сумки, вряд ли отпускается по рецепту врача. Если ты понимаешь, о чем я!
Тут Павел все понял. Он посмотрел на свою руку с оружием. С ним разговаривал пистолет. Знакомый голос же принадлежал его покойному отцу.
– Но мы сработаем на опережение, – продолжил пистолет. – Во мне есть шесть патронов. Стрелок ты хороший. Потратишь по одному на Антона, Дарью, Марию и моего горе – партнера по бизнесу. Затем найдешь Софию, скормишь ей все оставшиеся ее же таблетки, и выстрелишь в нее пятый раз. Когда с ней будет покончено, слегка ранишь сам себя шестым выстрелом, и вложишь меня в ее руку. Все будет выглядеть как нападение Софии, передозировавшей свои таблетки. А ты, Пашка, будешь единственным выжившим, и единственным наследником моей империи.
Харин – младший, слушая все это, начал медленно, а потом быстрее кивать, словно заводясь к действию. Подбежав к столу, он, сперва наклонился над белой сыпучей горкой. Затем достал из Софьиной сумочки баночку с таблетками, и положил в карман брюк. Вытерев нос, он снова подошел к окну. Антон и Дарья также стояли, облокотившись на перила. Павел прицелился в них. Но морской ветер, и собственная возбужденность мешали определить лучшую траекторию для стрельбы.
– Черт! – выругался пистолет, голосом отца. – Придется к ним спуститься, чтобы получилось по одному попаданию. Давай, Пашка! Вперед! Я в тебя верю!
Павел зарычал по – звериному, и побежал со всех ног к двери кабинета. Адреналин зашкаливал в его организме, и ему нужно было дать выход.
Но, уже подбегая к двери, Павел успел заметить, как та резко открылась. Не справившись со своей инерцией, он налетел на нее головой, и упал на пол.
– Надо же, какие двери тяжелые, в этой башне! – донесся голос Родиона. – Пока как следует, не пнешь…
Он не успел договорить, как увидел из-за двери, внутри кабинета, лежащего Павла Харина.
– Павел! Что с вами? – вскрикнул Родион, бросившись к нему.
В голове Харина – младшего, от удара все перемешалось. Он лежал, слушая разные голоса, появляющиеся из ниоткуда. Слезы от удара о дверь, мешали видеть. Но силуэт противной гавайской рубашки он видел отчетливо.
– Почему вы лежите? – кричал Родион, в суматохе проверяя пульс на руке и шее.
К его удивлению, положив руку на грудь Павлу, чувствовалось бешеное сердцебиение. Родион попытался раскрыть веки и проверить глаза, однако, Павел вяло сопротивлялся. Но и без подобной процедуры было видно, что зрачки расширены, в центре красных глаз.
Павел начал приходить в себя. Шок переходил в состояние гнева. Первая жертва была для него определена. Он посмотрел на свою правую откинутую руку. Она была пуста. Пистолет лежал в дальнем углу кабинета. Но с сознанием, к Павлу приходила уверенность, что этого человека он одолеет голыми руками.
Тем временем Родион суетился над Павлом, в надежде привести его в чувство.
– Ну же, Павел, очнитесь! – говорил он. – Как я вам могу помочь? У вас что-то с сердцем? Аритмия? Приступ?
Родион не обладал большими познаниями медицины. В голову обрывками залетали образы из просмотренных сериалов про врачей. Фрагменты с операциями отметались, первую помощь в таких сериалах не показывали. Но Родион помнил, что больным давали лекарства. Его осенило.
– Павел, вы – сердечник? – спросил он. – У вас есть таблетки?
Тот что-то простонал в ответ, и, медленно, насколько еще позволяло состояние организма, подносил правую руку, к шее Родиона.
– Лежите спокойно, – отмахнулся он, засовывая руки в его карманы – После будете благодарить.
К своей радости, Родион почувствовал в своей руке продолговатый пластик. «Ура!» – воскликнул он сам себе, доставая баночку с таблетками. Его немного смутило, что не было этикетки с названием препарата, и указанием дозировки. В сериалах обычно клали одну таблетку под язык, но в данном критическом случае, этого было мало.
– Вот, возьмите! Это ваше лекарство! – говорил Родион, засовывая две таблетки в рот все еще вялого Павла. – Одну под язык, а вторую ээ… глотайте!
Павел инстинктивно проглотил обе. Он слышал слово «таблетки», чувствовал, как Родион рылся в его карманах. Лишь, начав ощущать горький привкус, исходящий из горла, он понял, что только что произошло.
Резко скинув Родиона с себя, Павел пытался встать с пола. Недавно приходившее в норму сознание, снова покидало его. Горечь во рту он испытывал все сильнее, в глазах снова мутнело. Переваливаясь с ноги на ногу, он направился к углу кабинета, где лежал пистолет. Но на полпути, он понял, что ему не хватит сил на стрельбу и месть. Мутным взглядом он посмотрел в сторону открытого окна. Возможно, Антон и Дарья еще стояли у перил. У Павла появилась надежда позвать кого – то на помощь. Кого – то, в кого он недавно целился из пистолета.
Родион, встав с пола, подбежал к Павлу, чтобы подхватив его. Мощный взмах руки Харина – младшего отправил Родиона обратно на пол. Из последних сил и со всей возможной скоростью, Павел, громко крича, подбежал к открытому окну. Он уже высунулся и повернул голову в сторону внутреннего двора с перилами. Но руки скользнули по подоконнику, и, не найдя опоры, отправились наружу вслед за головой. Потеряв равновесие, Павел перекинулся вперед, и вылетел из окна.
– Павел! – крикнул в ужасе Родион.
Он вскочил с пола, и подбежал к окну. Выглянув из него, он отпрянул обратно. Краем глаза, он заметил двух смотрящих в его сторону людей, находившихся во внутреннем дворе. Похоже, это были Антон и Дарья. Родиона прошиб холодный пот с ног до головы. От бессилия, он навалился на стену у окна.
«Да как же так?» – лихорадочно била мысль в голове. – «И часа не прошло, а уже второй случай! Главное, что все при мне происходит! Мне, конечно, и раньше не особо везло по жизни, но чтобы настолько! Господи, как сердце бешено колотится!» Родион посмотрел на баночку с таблетками у себя в руках. «Может, это – валидол?» – предположил он. – «Мне сейчас не помешает немного успокоиться».
Открутив крышку от баночки, он подставил ладонь, но из-за дрожи в руках просыпал большую часть на пол. В ладони осталось три штуки. Выкинув две в окно, Родион взмахом руки собирался отправить третью себе в рот. Но, только собравшись это сделать, он услышал гулкое эхо, доносившееся с нижних этажей башни. Слышались шаги и крики. Мужские вперемешку с женскими. Родион на секунду задумался и осторожно выглянул в окно еще раз. Во внутреннем дворе уже никого не было.
«Они идут сюда! Уже!» – с ужасом понял он. Похоже, в готическую башню вел отдельный вход с внутреннего двора. Родион быстро оглядел кабинет. На столе он увидел небольшую белую горку. Под ногами у себя – рассыпанные таблетки. «Теперь уже точно не отвертеться», – сказал он сам себе.
– Кто там, наверху? – донесся снизу приближающийся рев Антона Харина.
– Не двигаться там, а то в жабу превращу! – вторила ему Дарья.
«Приплыл», – подумал Родион, и пошел к двери кабинета. Харины уже были практически на одном этаже с ним. Родион собрался открыть им дверь. Со вздохом, он потянул ее на себя, но страх и животный инстинкт заставили закрыть ее и запереть внутренний замок.
«Что я делаю?» – бешено возопил про себя Родион, не понимая, что против своей воли и совести, уже двигает диван к двери. Как только он это сделал, послышался гулкий стук в дверь.
– Заперто, блин! – кричал из-за двери Антон.
– Я услышала, как вы орали на улице. Что происходит?
Судя по голосу, к ним только что подошла Мария Харина.
– К – кажется, Паша из окна выпрыгнул! – пролепетала Дарья.
– Да какое там, выпрыгнул! – продолжал орать Антон. – Я заметил, как в окне, после Пашки, еще кто-то засветился. Уж не бизнесмен ли этот чертов?
Стоя у запертой двери, в кабинете Николая Харина, Родиона начинало подташнивать. Если существовала точка сосредоточения всех неудачных обстоятельств, то она находилась именно в данный момент в кабинете. Он был в собственной ловушке.
– Может, другая дверь где – то есть? – послышался голос Марии за дверью. – Или дрелью замок высверлить?
– Да мы в таком домине никогда инструменты не найдем, – продолжал толкать дверь, Павел. – Ну – ка девочки, отойдите в сторону. Сейчас Антон Харин покажет, как двери выносить.
Послышались шаги в сторону, а потом что-то с разбега налетело на дверь. Звук удара был такой громкий, что эхом отозвался по кабинету. Прислоненный диван, содрогнулся. От впечатления, у Родиона подкосились ноги.
– Давай Антоша, еще раз! – кричала Дарья. – Там точно в кабинете кто-то есть. Я его ауру черную чувствую!
Еще один громкий удар пронесся по всему кабинету. Родион заметил, что диван уже отъехал немного в сторону, а сама дверь немного приоткрылась вовнутрь. Страх снова заставил его действовать. Он лихорадочно думал, как мог бы спрятаться в кабинете. Но не было ни одного шкафа. И потом, Харины перевернут все вверх дном, в поисках предполагаемого убийцы Павла.
Еще удар.
«Думай же!» – говорил сам себе Родион. Других дверей в кабинете не было. Выход был только один – прыгать вслед за Павлом, и разбиваться о скалы.
Но тут Родион зацепился за мысль об открытом окне. Отбросив все пораженческие настроения, он подбежал и выглянул наружу. Тугой жаркий воздух обдул его лицо, что было неудивительно, учитывая, на какой высоте находилось поместье Козево.
Внизу бушевало Черное море. Волны ударялись о скалы, словно приглашая Родиона присоединиться к ним. Он сглотнул комок в горле, и высунувшись еще немного, оглядел наружные стены башни.
Еще удар. Было слышно, как отколовшаяся деревяшка отлетела на пол. Родион оглянулся. Дверь еще держалась.
– Дядя Антон, чего ты встал? – жестко крикнула Мария.
– Помолчи, похоже, плечо ушиб.
– Давай еще пару раз навались, и убийцу сцапаем!
– Сейчас – сейчас, Машка! Дай отдышусь.
У Родиона появилась в запасе пара минут. Он снова высунулся в окно. По бокам от него, на карнизе, сидели две каменные горгульи. Их застывший оскал был словно демонической насмешкой над бедственным положением Родиона. Карниз был слишком узким, чтобы по нему можно было пробраться на крышу башни. Посмотрев вниз, Родион увидел еще один карниз, расположенный ниже, и отходящий от стены сантиметров на сорок. Похоже, он был декоративной частью башни, и опоясывал ее всю по периметру. Правда, под Родионом не было окна нижнего этажа, и вообще, с его стороны стена была голая. И спускаться до карниза было метров пять. Но если бы получилось спуститься, то Родион смог бы пройти по карнизу, и завернуть за угол башни, а там будь что будет. В любом случае, это был единственный вариант спасения. Но сам спуск на пять метров вниз озадачил Родиона. Он не верил, что сможет с высоты пяти метров аккуратно приземлиться на сорокасантиметровой ширины карниз.
Вновь в дверь ударили. Родион увидел, как запорная ручка замка изогнулась. «Да, блин!» – в панике он ухватился за висевшую у окна, свернутую штору. Родион посмотрел на нее, и начал обдумывать план спуска. Он ни разу не спускался по шторам из окон, но слышал о многих несчастных случаях, при спуске. В данный момент, выбора у него не было.
Он сорвал две шторы вместе с гардиной. Она была очень тяжелой и больно ударила Родиона по спине. Но ему некогда было думать о боли. Оторвав шторы от гардины, он почувствовал плотную ткань, возможно, отдающую дань моде средневековому стилю. Родион связал две шторы между собой, один конец привязав к гардине.
Очередной удар о дверь кабинета заставил Родиона обернуться. К своему ужасу, он увидел, как в проем лезут толстые пальцы.
– Ну что, Антоша, достаешь? – уже четко слышался голос Дарьи.
– Нет, не могу нащупать щеколду, – запыхавшимся голосом ответил он. – Ну, так что же. Еще пару раз придется таранить.
У Родиона нервно дернулся левый глаз. Времени больше не было. Скинув связанные шторы вниз, он увидел, что не хватает метра до нижнего карниза. Но подгонять по размеру средство спасения было некогда.
Родион залез на подоконник, и натянул штору, заканчивающуюся гардиной. Длинная металлическая труба уперлась в откосы, по обе стороны от окна. Родион сделал небольшой шаг на подоконнике, и посмотрел вниз. Ему стало дурно, но он взял в себя в руки, и начал спускать ноги со своего карниза.
Потеряв чувство опоры, и повиснув на шторах, Родион поддался панике, и чуть не разжал руки. Но ткань выдержала его вес. Это придало небольшой уверенности, если в такой ситуации вообще можно себя чувствовать уверенным. Аккуратно спускаясь, он уже оказался посередине, между карнизами. Под его руками виднелся еще неопробованный узел, связывающий вторую штору.
Из окна послышался очередной грохот в дверь. Учитывая, что никто не бежал к окну, и не высовывал свои головы, Родион понял – в запасе осталось время до последнего тарана от Антона Харина. Миновав узел, он скатывался по шторе вниз. Но внезапно налетевший высокогорный ветер раздул верхнюю штору парусом. Родиона отнесло от стены, и он оказался прямо над пропастью в морскую бездну. Затем ветер стих, и Родиона качнуло обратно к стене. Ударившись о нее пару раз, его закрутило вокруг собственной оси. Он уже не понимал, откуда у него берутся силы – держаться за штору. До нижнего карниза оставалось еще метра два. Из них, на втором метре заканчивалась ткань.
В голове его все помутнело. Родион не мог собраться с мыслями. Нужно было как можно быстрее спуститься на нижний карниз, и отползти за угол башни, в сторону внутреннего двора, пока его не заметили из окна кабинета Николая Харина.
Неожиданно Родион почувствовал, что опускается вниз. Он посмотрел на свои руки. Они не разжимали штору, держа ее мертвой хваткой. Родион вскинул взгляд наверх. Узел, связывающий две шторы начал ослабевать.
