Даниил Кочергин
Аквариум
– Уж очень он обиделся на Вас, – продолжаю я спокойным голосом, откинувшись на спинку стула, – Торкапра, узнав о подготовке мятежа, прямо вышел из себя.
– Почему я должен тебе верить? – Трон обескуражен.
– Вчера Торкапра сообщил мне, что получил детали планируемого мятежа в кои Вас, Древет, соизволил посвятить не раньше, как несколько часов назад.
– И какие это детали? – в голосе Трона тлеет надежда, что я блефую и никаких деталей не знаю.
– Извольте, – говорю непринуждённо, – через неделю, начиная с завтрашнего дня, Вы должны прибыть в рыбацкую деревушку ту, что на юге от города волхов. Там Вы ждете сигнала о смерти Торкапра, после чего отправляетесь в город, где поддерживающая Вас элита нарекает смотрителем престола на время до праздника весеннего равноденствия того, что через пару месяцев. А дальше дело техники – получить полноценную власть и наречь себя вождем.
– Основная задача, – продолжаю я, – устранить Торкапра, эту миссию Древет взял на себя, и теперь понятно почему. Никаких убийц к Торкапра направлено не будет, никакого отравленного вина. Напротив, Торкапра будет ждать Вас со своим огромным топором, который уже один раз просвистел у Вас над головой.
Трон на глазах осунулся.
– Чем же ты, чем же Вы, – исправляется Трон, – готовы мне помочь, что предлагаете?
– В целом план оставляем тот же, что предложил Древет, Вы ждете сигнала и появитесь в городе после смерти Торкапра, – опять перехожу на шёпот, – только в этот раз, я отравлю его. Не сморите на меня так, конечно, травить буду не я лично, но сути это никак не меняет.
Дотронувшись по-дружески до плеча Трона, встаю из-за стола, дело сделано.
– Думайте, я буду ждать завтра, здесь же. Но имейте ввиду, когда винары поймут, что Вам стало все известно, они Вас убьют. Ведь, если не живым, то хотя бы Вашу голову отправить Торкапра. И можете не сомневаться, что для этих целей выберут самый пыльный мешок.
Трон продолжает молча сидеть за столом, задумчиво рассматривая свои огромные ладони.
За тот небольшой промежуток времени, что я провел в обществе Трона, успел пройти дождь, но свежести он не принёс – на улице душно. Мы возвращаемся по ночным улицам, перепрыгивая большие лужи, в которых, словно в зеркале, отражаются огромные звезды. Сказочное представление – звезды и на небе, и на земле.
– Трон, вероятней всего, предпочтет уйти в тень, хотя бы на время – говорит Сава, выслушав мой доклад, – уверен, он не решится действовать против винаров или проигнорировать твои предупреждения.
– Согласен, для него это очевидное решение, – я останавливаюсь возле цветущего куста, чтобы поглубже вдохнуть запах цветов, который в душном воздухе особенно сладок, – но это мне уже не важно, Трон отыгран и какого-либо интереса не представляет, по крайней мере, на данном этапе.
11. Глава совета семей Атики Морэ
На следующее утро завтракаем с Машей и Виталиком на балконе трактира. Дневная жара ещё не наступила, и мы успеваем насладиться свежим морским бризом. Свежевыпеченные, еще горячие лепёшки поданы с медом, по виду липовым, и сливочным маслом. Маша накладывает масло большими кусками, которое тает на горячих лепешках, обильно заливает всё медом и все это смешивает. Обслуживает нас тот же молодой человек, что и вчера. Когда мы уже заканчиваем с лепёшками, он появляется у нас на балконе с бумажным конвертом в руках. На конверте замечаю сургучную печать с оттиском в виде двух переплетенных змей. Прошу его вскрыть и прочитать. Это письмо Морэ ждет меня сегодня в полдень своем доме, интересно.
– Две переплетенные змеи – знак Морэ, – поясняет Виталик, когда наш официант ушел, – думаю хороший знак, что он решил все-таки встретиться, а не убивать тебя. Тем не менее, одному ходить не стоит, не ясно, какие у него планы, может это ловушка.
–Пойду один, – возражаю я, – он бы не стал направлять письменное приглашение с подписью и печатью.
– Если хочешь спрятать – положи на видном месте, – Виталик весь испачкался в меде и теперь смотрит по сторонам в поисках, чем бы вытереть руки.
–Далеко это? – спрашиваю я.
– Возьми извозчика. Это в самом центре, идти прилично.
Морэ оказался очень толстым атикийцем средних лет. Он встречает меня, сидя на кушетке с каретной стяжкой, в расшитом золотом шёлковом халате. Из-за больших размеров его движения выглядят замедленными и неуклюжими. Перед ним на небольшом столе – кувшин с вином, вяленное мясо и большой кальян, украшенный золотом и драгоценными камнями. Первый раз вижу, что здесь хоть кто-то что-то курит. Сощурив маленькие черные глазки, внимательно смотрит на меня. Два огромных волха охраняют его.
– Признаться, удивлен Вашему приглашению встретиться, – начинаю без приветствий и дифирамбов.
– Отчего же? – Морэ, что-то жует, причмокивая жирными губами.
– Ваши действия, они, как я успел заметить, служили как раз таки обратному, – в моем голосе нотке иронии, – чтобы такой встречи не состоялось вовсе.
– Помилуйте, или…, – Морэ смотрит на меня с улыбкой, – к чему это лукавство! Давайте не будем морочить друг-другу голову.
– Не будем, – соглашаюсь я.
Морэ в знак одобрения кивает головой и, неуклюже обернувшись, делает знак рукой, после чего мне выносят стул.
– Это Сали? – спрашивает Морэ, указывая на Машу, она стоит за моей спиной – Насколько я знаю, не в правилах Крепта обзаводиться такого вида прислугой, откуда она у Вас?
– Не в правилах, – киваю я, – поэтому она не прислуга, а скорее друг. А откуда появляются друзья, согласитесь, не важно, главное, чтобы они были.
– Теперь я вижу, что Вы из Крепта, – Морэ смеется в голос, – только там, в холодных землях, мораль и нравственность ещё бытуют как самостоятельные величины, здесь же, духовные ценности давно представляются только незначительным дополнением к материальным. Ну что же, оставим Вашу Сали в покое.
Я польщен, даю это понять кивком головы.
– Хочу признаться, что меня впечатлили Ваши переговоры с волхами. И не меньше этого, меня впечатлили Ваши боевые навыки. Не удивляйтесь, на этой планете нет более осведомленного человека чем я.
– И у стен есть уши.
– Хорошо сказано, – кивает Морэ – И вот, что подумал, а не встать ли нам на одну сторону, как считаете?
– Если после этого Вы перестанете подсылать ко мне убийц, то я только двумя руками за такую метаморфозу, – отвечаю я.
В ответ Морэ широко улыбается, толстые щеки совсем закрывают его глаза, остаются только две щелочки, его эмоции стираются с лица – одна непроницаемая маска.
– Вы упомянули, что впечатлены переговорами с волхами, – продолжаю я, – но, как я успел заметить, Вы были против таких переговоров и всячески им препятствовали.
– Меня впечатлил не сам факт переговоров, а то, как они были проведены, – поясняет Морэ, – а, что касается волхов, то здесь все просто – я им не верю. У нынешнего вождя есть советник – Муза, я его знаю с детских лет. Это мой многолетний учитель и наставник и хитрее, и прозорливее человека чем он, Вам не найти. Салим лишь его бледная тень. Муза прекрасно знает и понимает расклад сил и осознает, что шансов в этом противостоянии очень мало, Атика, как бы это грустно не звучало, практически обречена. И если волхи выступят против винаров, то, в лучшем случае, это приведёт к тому, что они останутся запертыми в горах на много лет. Я более скажу, вполне возможно, что союз винарами Муза может рассматривать как возможность вернуть власть в Атике, но это только предположение. И наверняка Муза требует мех авансом, не правда ли? Надеюсь, Вы не столь наивны.
Я только слегка пожимаю плечами.
– Вас обманут, – продолжает Морэ, – и как Вы планируете потом с них спрашивать? Высадите пару сотен своих лучников на южном побережье? Да одного волха будет достаточно, чтобы раскидать их всех, особенно в условиях высокогорья. Или станете публично требовать исполнения договора, например, здесь, в Свободном городе? И как Вы себе это представляете? Объявите, что волхи не возвращают мех, заплаченный за войну против винаров? Винаров, которые после поражения Атики, останутся единственной силой на южном континенте. Не смешите меня!
– На что надеется Салим? – Морэ разошёлся: всплескивает руками, стучит кулачками по узорчатым диванным подушкам, – мне совсем не понятно! Вместо того, чтобы заниматься поиском действительно эффективных решений, он представил Бахтии эту безнадёжную идею как панацею. Что это, если не вредительство! А чем он собирается расплачиваться с Даримиром и волхами, не подскажите? А я подскажу, моими деньгами и моими наделами!
–Допустим. А я зачем Вам понадобился – спрашиваю после того, как Морэ немного успокоился.
– После того, как за переговорными столами стала обсуждаться версия, что идея некого Союза – слух, запущенный Вами, все немного успокоились, – отвечает Морэ, раскуривая кальян, – чтобы вернуть неопределённость и недоверие в стан противника хотел бы просить Вас встретиться с представителями стран так называемого Союза и уверить их, что к этим слухам Вы не имеете никого отношения. Но, с другой стороны, убедить, что в нынешних реалиях создание такого Союза – единственный способ выжить для них.
– Я, конечно, польщен таким доверием, но почему я, почему Вам самому не сделать такое предложение?
– Думаю, что из моих уст это предложение вызовет скорее сомнения, чем согласие, – поясняет Морэ, выпуская сизое облако дыма, – участие Союза в конфликте существенно изменит расклад сил и это будет учитывать Муза, принимая решение. Кто знает, возможно, это и сподвигнет его выполнить свою часть сделки.
– Насколько мне известно, – провожаю взглядом кольца дыма, – слухи о существовании Союза уже привели к определенным отрицательным результатам для Древета. Могу ли я Вас с этим поздравить? Правильно ли я понимаю, что Вы являетесь режиссёром этого спектакля?
– Только отчасти, – Морэ делает круглые глаза, – в первую очередь, это наше совместное творчество.
– Получается, что так, – соглашаюсь я, – мои люди здесь уже около пяти дней и также приложили руку, в частности, способствовали распространению слухов. Но, принимая решение, приходится учитывать, что я потерял корабль, ценный груз и, что более для меня значимо, моих людей, отличных смелых парней.
– Что ж, – Морэ кривит губы, – в свою защиту могу сказать, что инцидент с кораблём – решение Древета и определенная доля случайности. Предполагалось захватить груз, топить корабль никто не хотел. Да, информацию о корабле Древету передал я, мне просто так было выгодно. Тем не менее, оправдываться перед Вами я не намерен. Во-первых, это не тема нашего разговора, мое предложение не предмет торга. Я боле чем уверен, что в нынешних реалиях Вы бы сами организовали подобную встречу и без моих намеков. Я лишь хочу подкинуть дровишек. Во-вторых, есть у меня некоторые сомнения в том, что Вы именно тот человек, за которого себя выдаете.
– Так поделитесь ими… – недоуменно смотрю на Морэ.
– Несмотря на то, что Ваши люди, как Вы говорите, появились в Свободном городе около пяти дней назад, – Морэ хитро улыбается, – кстати, кто они, чем занимались? Впрочем, не важно. Вы и Ваши люди, странным образом, обошли вниманием одного очень примечательного человека, живущего здесь долгое время и имеющего к Вам непосредственное отношение. Но, я дам Вам шанс развеять эти сомнения, просто назовите его имя.
Я в растерянности смотрю по сторонам, пытаясь сообразить, кто бы это мог быть. Морэ с интересом наблюдает за моими мучениями, постукивая пальцами по деревянному подлокотнику кушетки.
– Ладно, – усмехается Морэ, – оставим выяснять это тому, кому действительно интересно…, волхам, Салиму, например. Не переживайте, такого повода для размышлений я им не подкину, по крайне мере, пока. Меня Вы в полной мере устраиваете и в том виде, в каком вы есть на данном этапе.
Морэ делает знак рукой и передо мной ставят небольшой столик, на котором появляются кувшин с вином и большая ваза с фруктами. Видимо, таким образом Морэ дает понять, что определенное взаимопонимание достигнуто, и он готов к продолжению нашего разговора.
– Вам, наверное, известно, что страны, созданного нами Союза, не особо дружны. У каждой из них есть территориальные претензии, и периодически между ними возникают локальные военные столкновения. Что их связывает, так это желание подороже продаться винарам и лучше других услужить. В поисках расположения Древета они постоянно кляузничают друг на друга, чем искренне веселят его. Древет, в свою очередь, не упускает случая всячески подпитать их взаимную враждебность и зависть. Он поэтому и не верит в существование Союза, так как лучше других знает, какие реальные взаимоотношения между этими странами.
– Еще до возникновения Союза, – продолжает Морэ, – я неоднократно обращался к Древету с опасениями, что несмотря на мою верность, моя собственность стала фигурировать как некий дивиденд для союзников винаров.
Морэ кряхтя вынимает из кармана сложенный листок бумаги и протягивает мне со словами: – Вот, это ответ Древета
Я разворачиваю его и делаю вид, что читаю.
– Помимо прочего, – к счастью, Морэ решил дать пояснения, – Древет пишет, что трофей – обязательное условие, это то, из-за чего ведутся захватнические войны, он необходим. Но, учитывая наши с ним дружеские отношения, которые, кстати, он очень ценит, Древет предлагает компенсировать мои потери за счет владений известных Вам стран, на мой выбор.
Аккуратно складываю листок и прячу за пазуху. Морэ несколько секунд задумчиво смотрит на меня, и решив, что все сказано, кряхтя, встает с кушетки, я поднимаюсь ему на навстречу.
– Завтра вечером в жёлтом переговорном доме, кстати в том же, где все началось, Вас будут ждать высокие представители стран Союза, – Море подошел почти вплотную и сжимает мое плечо, – Организовать эту встречу стоило достаточных средств и усилий, так что не разочаруйте меня своим отсутствием.
Выйдя из особняка Морэ, замечаю своих компаньонов в сквере напротив. Семен Львович и Виталик, сидя на длинной деревянной скамейке, увлечённо что-то обсуждают. Сава стоит рядом, с задумчивым видом щелкает семечки или орехи, периодически подсыпая их голубям, окружившим его. Увидев меня радостно машет рукой.
День в самом разгаре, жарко, в воздухе – сильный запах нагретой травы и цветов. Мы расположились в тени огромного каштаноподобного дерева на лавочке, перед которой высокий питьевой фонтанчик в форме вазы.
– Человека, которого ты должен был знать, – говорит Виталик, выслушав мой отчет о встрече с Морэ, – зовут Ксен. Сейчас это уже седовласый старик, служит представителем Крепта здесь, в Свободном городе. А раньше – близкий друг и советник предыдущего правителя Крепта, вашего с Даримиром отца и, кроме того, названный ваш отец. Я уже говорил, что так бывает, иногда, даже существенная информация может ускользнуть от меня.
– А как Морэ понял, что Ксену ничего не известно о наших планах? – спрашивает Сава.
– Они в неплохих отношениях с Морэ, который, как оказывается, не является сплошь негативным персонажем, – задумчиво отвечает Виталик, – Но не думаю, что Ксен делится абсолютно всей информацией с Морэ. Скорее всего, Морэ вскрыл одну из депеш Ксена в адрес Даримира и все понял.
– Ну хорошо, – киваю головой, – но всё-таки почему он решил, что брат Древета не настоящий? Ксена же могли просто не успеть предупредить.
– Мне кажется, – отвечает Виталик, – Морэ был уверен в том, что вся команда корабля погибла. Получив, сообщение, что брат Даримира все-таки доплыл до Салима, Морэ начал сомневаться, кто ты на самом деле, брат или подмена. В итоге выяснив, что Ксен пребывает в неведении, Морэ сделал определенные выводы и взял тебя на испуг.
Сквозь сквер проходит неширокий канал, наполненный водой. По нему дрейфуют небольшие лодки с различными товарами. Лодки периодически сталкиваются друг с другом, издавая характерный деревянный стук. Продавцы в лодках спасаются от жары под широкими зонтами, а скоропортящиеся продукты, например молоко или рыбу, опускают в воду в деревянных корзинах. Желающие могут подозвать нужную лодку и купить, например, овощи или набор глиняной посуды. Этакий речной базарчик, и здесь же невдалеке снуют носильщики с маленькими тележками предлагают покупателям довести покупки. Напротив нас остановилась такая лодка и продавец замахал руками, пытаясь привлечь наше внимание к своему товару. Мы же сосредоточено смотрим впереди себя, каждый в своих мыслях, только Маша мочит свои ручки в фонтане. Продавец, посчитав наш пристальный взгляд в его сторону не добрым знаком, поспешил ретироваться.
– А если это ловушка, – задумчиво вопрошает Семен Львович, – и Морэ решил сдать тебя винарам?
– В таком случае он бы уже это сделал, – возражаю я, – скрутил бы меня в своем особняке, обвинил, да вот хотя бы в краже письма, и все дела.
– Да, но либо сдать Древету тебя одного, либо всю тайную вечерю, весь Союз в сборе, – подключается Сава, – есть разница.
– Все равно, – качаю головой, – что он предъявит, посиделки за тортиком? И потом, Морэ не может быть уверен, пойду ли я вообще на эту встречу.
– А это идея, – Семен Львович поднимает указательный палец, привлекая наше внимание, – давайте включим воздушную тревогу и попугаем пуганных пингвинов!
– Причем тут попугай? – в голос смеется Сава, – Хорошая идея. Предлагаю смастерить небольшую бомбу и подбросить её к концу совещания. Мы сможем найти здесь нитроглицерин?
– Нитроглицерин можно получить, смешав глицерин с селитрой и серной кислотой, – отвечает Семен Львович, – но мы же не собираемся никого взрывать, только напугать. Просто бомба с понятной начинкой для человека без углубленных знаний в химии.
– И что Бертолле и Лавуазье смогут нам предложить?
– Формула хлоратного пороха сейчас уже известна, – подумав, отвечает Виталик, – но также широко используют традиционный дымный порох. Предлагаю купить готовую бомбу и уже в ней покопаться.
– Достаточно будет хорошенько забить запальные отверстия, – кивает Сава, – например, мылом.
– Главное, подмена не должна быть явной, в противном случае, эффект будет диаметрально противоположным, – говорю я, – и, кроме того, кто-то должен будет её подкинуть. Кто-то третий?
– Нанять такого человека не сложно, – отвечает мне Сава, – в Свободном городе много людей, в том числе, и для таких дел. Найти их можно в нашем же трактире, обычно сидят за маленькими игральными столами в кости или прямо на подоконниках. В качестве опознавательного знака – перекинутый через плечо платок, так что не ошибешься.
– Ну, хорошо, – хлопаю по коленям, – есть что-то ещё, что можно будет использовать в переговорах, кроме письма Морэ?
– Я не знаю, кто будет там, – после недолгой паузы отвечает Виталик, – но в целом, ожидать чего-то существенного от этой встречи не стоит. Решения такого уровня принимают правители, а они, несмотря на сложившийся образ испуганных пингвинов, на самом деле вполне себе уверенные и прагматичные.
– Иллюзий по этому поводу не питаю, подкину дровишек и наберу пару вистов для разговора с Музой на обратном пути.
Всё долгое время до вечера мы проводим с Машей, гуляя по аллее, на которую набрели в центре города. По её бокам тесными рядами высятся мощные кряжистые дубы с раскидистыми густыми кронами. Ветви образовали плотный шатер из листвы, наполняя аллею мягким зелёным светом и приятной прохладой. Маша, получив от меня целую пригоршню монет, периодически останавливается перед многочисленными торговыми прилавками, расположенными тут же – вдоль алеи, деловито рассматривает разнообразный пёстрый товар: перебирает различные игрушки, деревянные и керамические свистульки, с удовольствием примеряет стеклянные бусы и сережки, придирчиво выбирает сладости. В итоге, накупив целый сумку безделушек, наконец, успокаивается и теперь идет умиротворённая, с лёгкой улыбкой счастья на лице. Я же, глядя на неё сверху вниз, тоже улыбаюсь её тихой радости: порой так немного надо, чтобы сделать всех счастливыми. Меня определенно умиляют её эмоции, что сейчас, что в городе волхов, когда она наблюдала за представлениями уличных артистов.
Поздно вечером, заперев Машу в номере, спускаюсь в трактир. Все столы заняты, с десяток человек наблюдают за игрой в кости, столпившись у игральных столов. Сразу отмечаю нескольких человек с перекинутыми через плечо платками, выбираю молодого мужчину, сидящего с ногами на подоконнике. Не знаю, чем нужно руководствоваться при таком выборе, поэтому выбираю просто того, кто находится ближе ко мне.
– Есть непыльная работа, – усаживаюсь рядом, – интересно?
– Работа не интересна, – наемник бесцеремонна рассматривает меня, – интересна оплата.
– Нужны некоторые услуги конфиденциального характера, – перебираю пальцами золотую монету, – прежде чем озвучу задачу я должен быть уверен, что мы договоримся.
– Ну пошли, – наемник спрыгивает с подоконника и идет к выходу. Выждав пару минут, выхожу следом.
Он ждет меня у раскидистого дуба недалеко от входа в трактир, в темноте, за пределами желтого круга света, отбрасываемого уличным фонарем. Только силуэт, подхожу на расстояние вытянутой руки.
– Завтра утром мне нужна небольшая металлическая бомба, позже её нужно будет кое-куда закинуть. Когда и куда скажу завтра. Руку…, – говорю спокойным голосом, в ответ плевок сквозь зубы и протянутая ладонь.
– Остальное завтра, – вкладываю монету в ладонь, – да, и принеси мне кусок мыла или свечи.
Наемник молча разворачивается и растворяется в ночи, вопросов не задает.