Ночь переросла середину и катилась к своему растворению в свете Дневила, но Кзарина не находила покоя в себе. Рядом с ней, облачённый в новую Броню Силы, встал Ромао.
– Ты что-то задумчивая, Кзарина, – произнес он. – Или ты теперь всегда будешь задумчивой?
– Я ощущаю людей вокруг. Не только тех, кого вижу глазами, – тихо ответила вознёсшаяся. – Огромную массу живого света, тьмы и сумрака. Она словно трава перед бурей. Что-то грядёт. Что-то, что изменит судьбу человечества – к добру или худу.
– Нет смысла бояться непонятно чего, что ещё не произошло, а если это произойдёт, тоже не надо – надо действовать, – поделился своей философией паладин.
Она повернулась к нему, глядя в его глаза – простые, честные, немного усталые:
– Так что… мы теперь пара? – спросила она.
– Ты теперь ангел, Кзарина, – он замялся, его щёки вспыхнули. – А я… я религиозный человек. Это… странно, наверное.
Кзарина улыбнулась. Она шагнула ближе, коснулась его лица. Чтобы уместить в себе его любовь и веру, она увеличила себе рост, и теперь была даже выше его Брони. Вознёсшаяся наклонилась и запечатала его губы своими.
Буря человечества могла подождать.