Дарья Белова
Клуб миллионеров
Глава 8. Маша
Москва как на ладони.
Я восторженно открываю рот и пялюсь в иллюминатор. Так и хочется подергать Исхакова за рукав и крикнуть: «Смотри!» Но буду выглядеть совсем уж дикой. Он этот вид наблюдал миллионы раз.
Поэтому я так четко ощущаю, как его взгляд направлен на меня. Демид все еще рассматривает каждую деталь, и, уверена, множество мыслей крутится в его зверином мозгу.
Его глаза оставляют отпечатки в тех местах, где он проходится по мне взглядом. Как печать ставит, или зарубку.
– Вам нравится, Маша? – ровно спрашивает, расслабленно откинувшись на спинку удобного кресла.
Между нами почти нет места, сидения располагаются рядом, и я могу случайно коснуться его бедра.
– Очень. Я первый раз вижу Москву с высоты птичьего полета, – честно говорю.
Исхаков прищуривается, а я чувствую, как он пытается разгадать – вру я или нет.
А я не вру. Сейчас я честно ответила на его вопрос. Мое восхищение тоже искреннее. И, кажется, правда хочу сказать ему спасибо за этот… хм… трип.
– А вы, наверное, часто так катаетесь. Летаете, то есть, – опускаю взгляд.
Господи, как у этих светских лиц получается правильно и красиво говорить? Без запинок и подбирая верные слова?
Катаетесь? Серьезно? Как будто Демид на карусели разъезжает.
Усмехаюсь этой мысли, и только потом замечаю, что зверь сидит и, рассматривая мою улыбку, улыбается в ответ.
Скоро собьюсь со счета, сколько раз я видела эту редкую улыбку Демида Исхакова. Каждая приятно покалывает где-то между ребер.
– Нечасто, но случается, – коротко отвечает.
Надо бы еще что-то у него спросить. Про работу там, про хобби. Нельзя сидеть и тупо молчать.
Дышать начинаю чаще, а тесный лиф платья только мешает сделать полноценный вдох. Облизываю губы, паникую. Смотрюсь коряво во всей этой обстановке и в этом шикарном платье.
Я должна быть Золушкой в его глазах, а я как одна из ее сестриц.
– Мы скоро прилетим, – Исхаков замечает мое состояние и спешит успокоить.
– А куда?
– В одно интересное место.
Рябь стекается по оголенной спине. Желудок рассекается топором, и тело сгибается пополам.
Звучит жутко, но в тысячный раз повторяю, что Исхаков ничего мне сделает. Пока.
– Вы так забавно переживаете, Маша.
Наши бедра все же соприкасаются, и меня обдает жаром. Его близость заставляет покрыться румянцем. А дразняще красивое лицо пробуждает нечто такое, отчего становится не по себе. Я словно теряю контроль над собой и ситуацией в целом.
Непростительная ошибка.
– Этой мой первый полет на вертолете. Да и пункт назначения пока неизвестен, – жму плечами и отворачиваюсь обратно к иллюминатору.
– Мы летим за город. Недалеко есть красивое место в лесу, там построен ресторан. Еще есть пруд. Летом можно увидеть лебедей. А если пройтись чуть дальше, то зайдешь на ферму.
– Где и убивают животных на стейк?
– Боже, нет. Маша, а Вы кровожадная.
Определенно, мой организм реагирует на этого мужчину. На его смех, голос, теплоту тела.
– Вы после ресторана сразу заговорили про ферму. Это и навело на мысль, – веду плечами.
Мне нравится с ним общаться. Не знаю, что будет дальше, но в такой непринужденной беседе проходит скованность.
– Снижаемся, – слышу в наушниках голос пилота.
Подбираюсь против воли. Посадка – не самая моя любимая часть полета.
– Андрей – опытный пилот. С ним Вам нечего бояться.
Мое состояние, очевидно, написано у меня на лбу. Это еще раз доказывает, что я не умею ничего скрывать.
Дыхание ускоряется, сердце сильно стучит только в одну точку в груди, глаза прикрываю.
А потом чувствую, как большая и горячая ладонь накрывает мою руку. Мир, треснув, распадается на осколки.
Исхаков легонько поглаживает подушечкой большого пальца мою кожу. Успокаивает. А я так боюсь посмотреть на него, страшно встретиться с ним взглядом. В такой момент я хочу забыть, что он – Демид Исхаков. Точнее, хочу забыть, кем он является.
– Ну вот и все, Маша.
Мы удачно приземлились на вертолетной площадке. И можно было бы уже отпустить мою руку, но зверь этого не делает. Даже больше, он чуть сжимает ее, запуская волну спазмов по всему телу.
Чужие они, незнакомые.
А если после ресторана он все-таки повезет меня к себе?
Мы идем вдоль расчищенной дороги до небольшого одноэтажного здания. Оглядываюсь по сторонам, не замечая никого вокруг. Темнота. Только фонари расставлены на равном расстоянии друг от друга. Красиво и жутко одновременно.
– Надеюсь, в этот раз вы не сняли весь ресторан ради меня? – прыскаю. Как бы шутка. Тут же жалею.
– Боюсь, не все посетители позволят это сделать.
– Значит, есть в этом городе кто-то поважнее вас?
– В этом городе? Вы не из Москвы?
От первого прокола хочется сжаться в одну точку. Я в замешательстве, и не имею понятия, как выкручиваться. Не бежать же…
А Демид прищурился и рассматривает меня новым взглядом.
– Как и многие, – растерянно отвечаю.
В ресторане нам выделяют отдельную зону с выходом в сад. Летом здесь, наверное, и правда очень красиво. Сейчас пока во всю царит зима. Искрящиеся снежинки облепили пространство вокруг. Будто волшебство.
Демид пропускает меня вперед, снова отодвигает стул, и я присаживаюсь. Внутри ресторана все пропитано роскошью. Против воли задумываюсь, а если бы я на самом деле была бы обычной официанткой? Например, приехала из какого-нибудь скромного городишки под Владимиром. И все, что я знаю об этикете и правилах поведения в подобных местах, – это… ничего.
Похоже, зверь и правда старается очаровать некую официантку, которая его зацепила.
А мне в какой-то момент грустно становится. Он старается не для меня, а для девушки из среднего класса.
– Вы уже бывали в таких местах прежде, Маша?
Официант приносит нам вино, и я делаю глоток, смачиваю горло кисло-сладкой жидкостью.
– Нет. Спасибо, что показали…
– А ваши родители, они далеко? Вы их навещаете? – как ни в чем не бывало продолжает беседу.
Ему этот вопрос кажется стандартным. А с меня будто кожу снимают живьем. От боли хочется вопить, но я не позволяю себе этого. Мучаюсь, терплю и горько улыбаюсь.
– Они далеко. Так что теперь я их нескоро увижу. Папа… у него случился сердечный приступ, когда мне было семь лет, а мама не выдержала такого удара и покончила с собой. – Каждое слово вызывает жажду.
Исхаков замирает на мгновение. Не надеялся на такую откровенность. А я вспоминаю, кто во всем виноват, и ярость цедится изнутри мелкими глотками. Захлебываюсь.
Вскидываю на зверя полный презрения взгляд, не отдавая себе отчета, что так нельзя.
– Мне жаль, что это с вами произошло.
– Мне тоже. Я была ребенком.
Повисает тишина. Зверь больше ничего не спрашивает, а если бы и спросил, вряд ли я еще раз решилась бы на такую откровенность.
– Я бы предложил вам прогуляться, но, боюсь, в туфлях вы быстро замерзните, Маша.
Заботливый какой.
– Вы правы.
Промакиваю губы салфеткой, откладываю ее и останавливаю свой взгляд на Демиде. Его лицо ничего не выражает, привычное состояние.
У меня же дыхание поверхностное и трясти начинает от холода, когда все тело покрывается липким потом.
Роковая женщина, которую бы хотел шикарный мужчина, как Исхаков, вряд ли бы чувствовала такое и вела бы себя так. Как овечка, на которую нацепили классное платье.
В туалетную комнату практически вбегаю. Включаю ледяную воду и, смочив руки, прижимаю к щекам. Плевать, что на них румяна. Я горю. Тело сотрясает, зуб на зуб не попадает, а ощущение, что медленно плавлюсь на костре.
– С вами все в порядке? – Исхаков хмурится, будто ему и правда есть дело до моего состояния.
Поджимаю губу и мучу невнятный ответ.
Поскорее бы это закончить.
– Вы не против, если обратно мы поедем на машине? Водитель уже на месте.
Его вопрос звучит совсем как не вопрос. Выбора у меня нет, Демид спросил лишь для галочки.
Интересно, он хоть что-нибудь спрашивает, чтобы действительно узнать ответ?
– Разумеется, не против.
Черный «Майбах» привлекает внимание даже в таком месте. Крепче запахиваю полушубок и коротко мажу взглядом по Исхакову.
В сумочке лишь телефон и ключи. Выходя из дома, я понимала, что могу вернуться только утром.
Вокруг взрывается непонятная мне суета, я топчусь на месте, то и дело поправляю волосы. Чувствую себя некомфортно, даже неприятно.
На мне шикарное нижнее белье, которое, кстати, тоже подарил мне Демид. Я полностью готова, чтобы сегодня ночью зверь был во мне. Но это не отменяет того, что я боюсь.
Будет ли он нежным? Или он эгоист в постели? Его тело божественно, это заметно даже через ткань. И я знаю, что физически Исхаков меня привлекает. Но будет ли этого достаточно?
– По адресу Марии, – невозмутимо говорит водителю.
А у меня укол разочарования.
Что-то пошло не так…
Глава 9. Демид
– По адресу Марии, – невозмутимо говорю водителю, мазнув по открытым коленям девчонки.
Маша напряглась. Ее тяжелый вдох как раскат грома для моих ушей.
Расстроилась?
Подпираю ладонью подбородок. Хочется в открытую рассмотреть сейчас девчонку. Ее тонкие щиколотки изящно обтянуты ремешком туфель. Когда заметил их в вырезе платья, еле удалось скрыть восхищение и возбуждение.
Но, кажется, Иванова ничего не заметила.
Два вечера мы проводим вместе, но я так и не смог понять, в каких именно моментах она играет. Это сводит с ума. Не терплю, когда чувствую фальшь, но не получается разгадать, какая именно нота фальшивит.
Маша в напряженной позе сидит и смотрит в окно. Ее светлая кожа покрыта мурашками, и девушка даже не пытается это скрыть. Грудь высоко поднимается, и я отчетливо вижу очертания сосков.
Во рту собирается слюна, ведь я уверен, что хочу их попробовать. Только идиот, увидев Машу в таком платье, не захочет ее трахнуть.
– Мне кажется, Вы хотите что-то спросить? – наклоняюсь чуть ближе и вдыхаю ее аромат.
Дорогой парфюм чувствуется сразу.
Маша дергается. Она вообще тут же меняется, стоит мне оказаться к ней совсем близко. Это… забавно. Такой пугливый зверек, которого хочется приручить.
– Что меня ждет? – ее взгляд разъедает.
На какой-то миг кажется, что передо мной настоящая Маша. Если, конечно, это и правда ее имя.
– А что Вы хотите? О своих намерениях я вам говорил. Не склонен врать в таком вопросе.
– Но в нашу первую встречу Вы сказали, что не собираетесь делать из меня свою любовницу, – уверенно, почти самоотверженно говорит. Это непроизвольно вызывает улыбку.
– В нашу первую встречу Вы уронили на меня мой же ужин.
– Еще раз простите.
– Вы сделали это специально?
Молчание давит на легкие и органы дыхания, словно нас переместили в вакуум. Жилы на Машиной шее отчетливо выделяются, и венка пульсирует с дикой скоростью.
Она сделала это специально.
Что ж, интересно.
– Это случайность. И я все равно готова отнести ваш костюм в химчистку.
– Я не хожу с любовницей по ресторанам, не заказываю вертолет, чтобы добраться до этого ресторана. С любовницей я исключительно трахаюсь.
Даже в очень скудном свете я вижу, как Маша покрывается ярким румянцем и стыдливо опускает взгляд.
Не нравится, что сказал? Стесняется?
Девственница?
– Чем же она отличается от проститутки?
Веду плечами и быстро перевожу взгляд на затылок водителя. Он работает на меня уже более пяти лет, и ни разу разговор в машине не вышел за пределы салона.
Но сейчас пожалел, что не я за рулем. Не хотелось бы, чтобы у нашего разговора был свидетель.
Зажимаю переносицу и пытаюсь сконцентрироваться. Главное, не спугнуть.
– Проститутки не получают такие деньги в месяц.
Девчонка поворачивается ко мне лицом и вижу чистый гнев в ее глазах. Если это игра, то, черт возьми, она прирожденная актриса.
– А Вы щедрый, – цедит сквозь зубы. Меня умиляет ее поведение.
– Маша, – цепляю ее подбородок пальцами и чувствую мягкость ее кожи, – Вам такое предложить не могу. Я циничный, расчетливый, но не настолько. А что я от Вас жду? Честности. И желание проводить со мной время. Мне показалось, я неплохо могу ухаживать за понравившейся мне женщиной.
Ее грудь в каких-то сантиметрах от меня, я даже чувствую, как она движется. Если прикрыть глаза, могу и представить.
Кровь приливает к члену и колет в паху.
Сожрать бы ее сейчас, на заднем сиденье. Да вот точно сбежит.
– Ну, так что? Идет?
– У меня нет другого выбора, – тихо произносит и упирается взглядом в мои губы.
Горячий ком движется по горлу и падает в желудок, разбрызгивая кислоту. Внутри все ныть начинает и противно жечь. Ее слова звучат так двояко, что я не нахожусь с ответом.
Девчонка загоняет меня в тупик иногда.
– Я тебя пугаю, – взгляд в ее глаза.
Руки трясет, как хочу провести ими по ее шее и плечам. Нырнуть в вырез платья.
Наклоняюсь чуть ближе, между нашими губами крошечное расстояние.
Обещал себе, что трогать девчонку сегодня никак не буду. Но я на грани того, чтобы сломать обещание.
Машка сглатывает, и я вновь утыкаюсь взглядом в ее хрупкую шею.
– Приехали, – водитель разбавляет наше уединение.
Отстраняюсь и выхожу из машины, чтобы открыть дверь Маше.
Свежий воздух ударяет по носу, и я вдыхаю его со всей дури. Легкие разрывает от кислорода и ее аромата, который смазал все альвеолы как маслом.
Обхожу авто и торможу, когда рука оказывается на ручке двери. А девчонка ждет, не выходит сама.
Одежда кажется тесной, пиджак сдавливает плечи. Еще никогда я не помогал девушке выбраться из машины. Самому смешно и страшно одновременно оттого, куда я вляпался.
– Спасибо, – скупо благодарит.
Воображение рисует неприличные картинки, как я все-таки поднимаюсь к Маше домой и рву на ней платье. Под ним тот комплект белья, который прислал. Девчонка дышит часто и сама тянется к моим губам.
И пахнет, блядь, как же она пахнет! Чистым возбуждением. Как разрядом под ребра бьет.
Ее рука сжата в моей ладони. И не знаю, почему, но чуть толкаю Машу к машине и наваливаюсь сверху.
Резкий выдох девушки царапает левую щеку и открытую шею. Я зависаю на бликах в ее глазах. Как острые стрелы сквозят по моей коже, цепляя и искусно жаля.
У девчонки красивые губы. Пиздец какие красивые. На них сразу и обратил внимание, когда официантка Маша подошла к моему столику.
– Демид, – шепчет.
А я сам не свой. Гоняю беглый взгляд по ее лицу.
– Один поцелуй, Маш.
Не знаю, почему вообще это сказал. Будто спрашиваю разрешение.
От нее несет невинностью. Ощущаю себя каким-то грязным и недостойным, что прежде никогда не случалось.
Наклоняюсь и захватываю ее губы. Сладкие, пьянящие. Я еще чувствую вкус вина и слизываю эти капли.
Маша застыла, не дергается. Все мышцы напряженные, почти каменные. В ступор вгоняет, но остановиться уже не могу. Мигающие сигналы стоп не для меня.
Рукой веду по предплечью вверх и обхватываю голову. Я словно собираю ее запах на ладонь и чувствую носом дуновение этого аромата.
Девчонка не сопротивляется, когда я кончиком языка касаюсь ее. Взрываюсь вкусом и почти слетаю с катушек, когда Маша робко мне отвечает. И правда, невинно и нежно.
Хочется большего, истерзать на хрен ее губы, чтобы болели часами потом. Исследовать каждый уголок ее рта. Подчинить, подавить, сделать зависимой от меня.
Но Маша упирается крошечными кулачками мне в грудь и пробует оттолкнуть.
Глупенькая.
Отворачивается, слизывая с губ наш поцелуй, и у меня в штанах уже неприличный стояк от этого почти незаметного движения.
– Мне нужно идти, – отталкивается от машины и неровной походкой идет к подъезду, так ни разу и не повернувшись.
Смотрю ей вслед и думаю над тем, когда девчонка дозреет до большего.
Курить бросил пару лет назад, но сейчас стреляю у водителя одну сигарету и с удовольствием втягиваю горечь никотина. Хочу выскоблить вкус ее губ и языка из себя. Ему там не место.
Постоянно тру грудную клетку, словно там ожоги четвертой степени, а не следы от Машиных кулачков.
Девчонке нельзя быть со мной дольше, чем нужно.
Докуриваю до фильтра, пока пепел не касается подушек пальцев, и выкидываю себе под ноги, раздавив окурок подошвой.
Пиджак снимаю и отбрасываю подальше от себя. Он тоже насквозь пропитан запахом ее кожи и дорогущих духов. Откуда у нее только такие?
Дышать еще сложно, я будто после продолжительной пневмонии учусь правильно пользоваться легкими.
В паху тяжесть так и не проходит, лишь сильнее сдавливает все артерии.
– Куда? – спрашивает водитель.
Бросаю взгляд на дом, где живет Маша, перевожу на часы.
До назначенной встречи еще час. Время есть. Но не сидеть же мне под ее окнами?
– В клуб.
Глава 10. Демид
– Будь здесь, я ненадолго, – говорю водителю и выхожу из машины.
Охрана меня без вопросов пропускает.
Прохожу сквозь толпу, чувствую, как ко мне уже приставили человека. Он знает, кто я такой, а я осведомлен о его обязанностях.
На вид это обычный клуб, где бухают. Танцовщицы зазывно виляют бедрами, а менеджеры среднего класса цепляют шлюх на ночь.
– Прошу, – бритоголовый отодвигает ярко-красную штору, открывая вид на лестницу, ведущую на второй этаж.
Проход туда закрыт.
– Узник на месте? – спрашиваю своего сопроводителя.
– Он вас ждет, – коротко отвечает.
В Клуб миллионеров я попал, как и все. В какой-то момент мне все в жизни осточертело. Пресытился, мне не хватало эмоций и драйва. Страха.
Узник решает эту проблему зажравшихся миллионеров.
Никто не знает, кто он такой, чем занимается на самом деле. Многие не видели его лица. И слухи о нем ходят разные.
Перед тем как впустить меня в зал для избранных, охрана вручает мне черную маску, которая скрывает больше половины лица.
Находящиеся здесь люди очень богатые, в их руках сосредоточено столько власти, что даже минимальный компромат может уничтожить их в два счета. А заодно и всех рядом.
Анонимность и конфиденциальность для членов клуба гарантированы.
Впрочем, никогда не мог понять, как маска способна помешать разобрать, что тот старик за столиком, около которого вертится голая официантка – владелец нескольких нефтевышек.
А тот мудак, которому в углу отсасывает другая блядь – известный банкир.
Официантка…
При одной мысли, что Маша могла работать здесь, промораживает насквозь и дух вылетает из тела, проламывая ребра.
После сегодняшней встречи с ней я четко ощущаю, как вонючие комки грязи налипают на меня в эту минуту. Встать бы под ледяные струи воды и смыть все на хрен.
– Добро пожаловать, – ко мне модельной походкой движется красивая брюнетка.
Думаю, что красивая. Все лица девушке тоже скрыты масками. На мне костюм, а девчонка совсем голая. Только на руках длинные, по локоть перчатки. Охуенно смотрится, надо признать.
– Желаете что-то выпить?
Качаю головой.
Ее губы естественной полноты. Она сексуально улыбается, чуть хитро и пробегается по ним розовым язычком.
– Я к Узнику.
Коротко кивает. Спорить и вешаться в клубе никто не будет. Для этого можно спуститься на первый этаж.
Одно лишь слово здесь – и тебе будут отсасывать как тому мудаку. Один лишь взгляд – и все бабы испарятся в радиусе километра.
Колыбель порока.
Меня провожают до кабинета Узника. Дверь туда сделана из такой толстой стали, что задаешься вопросом – на хрена?
Прохожу внутрь. Темнота окружает со всех сторон, впитывается в организм. Перед глазами нечеткие контуры. Вроде бы массивный стол, такой же стул. Или из памяти картинки восстанавливаются?
Я словно попал в подземелье.
Узник…
Отчасти это его игра со всеми нами. И многие действительно побаиваются неизвестного никому хозяина тайного клуба миллионеров.
– Добрый вечер, господин Исхаков.
Голос землистый, влажный, немного скрипучий. Мурашки собираются по спине, и я выпрямляю и так прямую спину.
И да, Узник единственный, кто знает всех членов своего клуба по именам. Только поэтому я бы не стал трахаться и творить дичь в его помещении. Кто владеет информацией – тот владеет миром, как бы…
Поэтому один из пунктов договора на игру: никакой информации об объекте.
– Вы хотели меня видеть? – спрашивает и выходит из тени.
На нем маска. И я снова не могу увидеть его лицо.
– Хотел.
– В таком случае присаживайтесь. Выпить Вам уже предлагали?
В кабинет с другой стороны входит та же девушка, что и встречала меня. В ее руках поднос с двумя бокалами. В них янтарная жидкость, налитая на четверть.
Взгляд местной сучки проходится по моим плечам и груди. Оценивает.
У меня же в носу запах другой женщины. Отрезвляет, надо сказать.
– Я Вас слушаю.
Больше никаких имен.
Черная рубашка Узника сидит на нем плотно. Навскидку, он мой ровесник. Может, чуть младше, или чуть старше. Но это все, что я смог вычислить о нем.
Ужасно общаться с человеком и ни хрена о нем не знать, в то время когда он знает о тебе все.
– У вас вопросы по первому раунду?
Узник складывает ладони в молитвенном жесте и пальцами касается губ.
– Скорее, хотел уточнить. В чем именно мое задание?
Стараюсь вести себя уверенно, даже холодно.
Все, что я говорил своему объекту и делал, исключительно для выполнения задания. Встретил бы я Машу при других обстоятельствах, ей была бы уготована другая роль. Любовницы. И трахал бы я ее, пока не надоест.
– В чем именно… – повторяет и поднимается с места, прихватив бокал с виски.
Узник высокий, почти с меня ростом. Развитая мускулатура, уверенный шаг. Он охотник по жизни. Умный, расчетливый, циничный. В чем-то мы с ним похоже.
– А ты как считаешь?
Резко переходит на «ты».
Говорят, так человек психологически сокращает дистанцию. Ну или он попросту невоспитан. Что в отношении Узника я сомневаюсь.
– Считаю, что это слишком простое задание. Учитывая, сколько денег я вложил в эту игру.
– Так это же хорошо, – оборачивается, и наши взгляды встречаются. Два охотника. Или жертва и охотник?
Черт, как сквозняк по спине прокатился, и в венах вместо крови теперь течет охлаждающая взрывоопасная жидкость.
– Первый раунд будет за тобой, и твои деньги останутся целыми.
– Эта простота меня и настораживает.
Отпиваю глоток, хотя зарекался брать здесь что-то в рот.
На языке растекается вязкая горечь, которая не имеет ничего общего с виски. Она идет изнутри.
– Что будет с Машей в конце? – шепотом спрашиваю.
Я вижу ее карие глаза. Они влажные и в них читается испуг. Девчонка же боится меня как огня, как бы я ни убеждал, что не трону ее. Будто… что-то ей обо мне известно.
– Зачем тебе знать? Маша – элемент, который будет с тобой во всех раундах. Господин Исхаков.
До дома не помню, когда добрался. Я попросил водителя покружить по городу. Почему-то сменяющиеся здания и мерцающие огни успокаивают.
Откидываю ключи. Они со звоном приземляются и царапают поверхность.
Из меня вытянули всю энергию. Клуб этот, разговор с Узником, который ни хрена меня не успокоил.
Так тошно, хоть вой. Мое вечное состояние.
Не разуваясь, прохожу и сажусь на диван. Пять минут тишины и спокойствия. Голова запрокинута, веки прикрыты. Если кто-то подкрадется ко мне с оружием и решит выстрелить, я даже не пошевелюсь.
Соскребаю телефон с журнального столика и скроллю список, пока не нахожу нужное имя.
Кожа на ладонях почему-то шипит.
– Привет, – говорю первым и слушаю ее дыхание.
Оно горячее, знаю. Пальцами крепко сжимает свой телефон и нервно закусывает губу. Взгляд мечется, мысли крутятся. Ну давай, Маша!
– Привет, – говорит с придыханием.
Ее голос запускает неконтролируемый процесс в организме, и вся кровь устремляется к паху. Тяжесть такая, словно в трусах гири.
– Ты, – забавно хмыкает, – успел соскучиться?
Открываю рот и быстро втягиваю воздух, который, кажется, со вкусом ее кожи.
И останавливаюсь.
Либо она и вправду меня чувствует, либо Маше известно обо мне больше, чем мне о ней.
– Соскучился. Ты права. Завтра встретимся?
