Дарья Олесова
Тася
Борясь с отвращением, Тася принялась отрезать куски мяса, выпиравшие по краям раны, бросая мертвую плоть в миску. Она пыталась представить, что это всего лишь куски свинины: так было проще. Да Мария и была свиньей: изнутри и снаружи, хотя личико у нее и красивое. Но это не ее личная заслуга, просто у этой свиньи много денег, чтобы следить за собой.
Мария не кричала и не вырывалась, как прежде, словно это не ее кромсали на кусочки. Ее мутный взгляд был обращен на Тасю, но, казалось, что сознание женщины где-то далеко.
– Чего вылупилась? – разозлилась Тася на безразличие Марии, но та ничего не ответила.
Закончив работу, Тася вытерла пот рукой и отодвинула подальше от себя миску с жутким содержимым. Мария лежала неподвижно, словно восковая кукла. Она не кричала и не плакала, и это одновременно и радовало, и настораживало.
– У меня родилась идея, – сказала Лара.
– Я устала от твоих идей.
– Мы разыграем похищение, – продолжила Лара, не обратив внимания на ее слова, – и потребуем выкуп. Получим деньги и уедем далеко-далеко.
– О чем ты? Нас же сразу поймают. Это тебе не какой-то там фильм.
– Не будь трусихой! Я все уже продумала.
Спорить с сестрой не было сил, к тому же, Тася знала, что, в конце концов, все равно уступит. Все разговоры можно оставить на потом, а сейчас хотелось принять душ и лечь спать. Тася уже направилась в ванную, как раздался звонок в дверь. Тело ныло, мысли путались, и поэтому она сразу же открыла, не подумав ни о последствиях, ни о том, кто мог стоять за дверью.
А на лестничной клетке толпились полицейские.
– Антонина Азарова? Не возражаете, если мы зайдем? – сказал один из них и прошел в квартиру, не дождавшись разрешения.
– Неужто так просто и впустила, без возражений? – удивился начальник следственного отдела.
– Да я и сам, честно говоря, до сих пор в шоке, – кивнул Одинцов. – Открыла дверь сразу же. А у самой все руки и лицо в крови, как в фильме ужасов, только страшнее, ведь на самом деле все происходило. Она, кажется, не в себе была. Только когда мы уже всей толпой в комнату прошли, начала причитать всякое: «Что вы делаете?», «На каком основании?» Ну, знаете, вся эта болтовня стандартная.
Начальник понимающе кивнул.
– Зашли мы, значит, в квартиру, – продолжил Одинцов, – а там труп изуродованный на диване – и искать-то не надо. А уж какое там амбре стояло, вы не представляете, Семён Иванович. Она, видимо, чтоб вонищу скрыть, весь дом освежителем с зеленым чаем заливала, да только не помогало это ни капли. Начали ребята работать-то, а она как закричит: «Сейчас Лара вас прогонит. Лара! Где же ты, Лара?!» И вот тут стало совсем интересно.
– Почему ж?
– Да мы же пробили инфу об этой Азаровой-то, – сказал Одинцов. – Лариса, ее сестра старшая, уж семь лет как пропала. В один день просто на работу не вышла, и все. В конторе той сказали, мол, уволилась по собственному, а что потом делала, не знает никто. Вот только не устраивалась она никуда на работу после этого. Официально, во всяком случае.
– И чем же она занималась все это время? – заинтересовался начальник.
– Я лучше все по порядку расскажу, – ответил следователь, лукаво улыбнувшись. – Одна из комнат в квартире оказалась запертой. Мы ее открыть попытались, а у Азаровой настоящая истерика началась. Набросилась на ребят с кулаками и кричит, чтоб не трогали комнату Ларисы, мол, не любит она, когда к ней без спросу входят. Еле успокоили неврастеничку эту: пришлось на кухню увести, чтоб не мешалась. Выломали мы, значит, замок, а там сюрприз похлеще трупа Коловой – на кровати самая настоящая мумия лежит.
– Шутишь? – присвистнул Семён Иванович.
– Какой там, – покачал головой Одинцов. – Мне тут как раз пришло заключение: мумия эта старшей Азаровой оказалась. Повесилась она тогда, семь лет назад-то. А эта сумасшедшая вместо того, чтоб похоронить, сестру в квартире оставила, никому не сказав про самоубийство.
– Неужели она так все эти годы и жила? С трупом в соседней комнате?
– В голове не укладывается, конечно, но ведь и не такое бывает, Семён Иванович. Жаль мне Азаровых, если честно, – вздохнул Одинцов – Судьба у обеих сестер тяжелая была. Но убийства это все же никак не оправдывает.
– Верно говоришь, – одобрительно кивнул начальник.
– Ну что ж, пойду я, – сказал Одинцов, поднимаясь со скрипящего стула. – Через пятнадцать минут у меня очередной допрос с Азаровыми.
– В смысле, с Азаровыми?
– Да Антонина эта, верит всерьез, что Лариса не умерла, – пояснил Одинцов. – Считает, что сестра рядом сидит на всех допросах, постоянно с ней «разговаривает» да «советуется». Пришлось ее даже в отдельную камеру перевести, а то остальные заключенные до смерти боятся с ней рядом ночевать.
– Вот ведь дело-то какое тебе досталось, – цокнул языком Семён Иванович.
– Да уж, с нового года везет на всякую чертовщину, – хмыкнул Одинцов и попрощавшись с начальником, отправился на очередной допрос сумасшедшей поварихи.
