Давид Корюнович Галфаян
Хайаса. Земля Богов

Полная версия

Читателю

С Давидом Галфаяном мы знакомы давно. В наших нередких беседах мы часто говорили и о важности знания прошлого и истории своей нации. Ведь без этого знания у нас не может быть будущего. И поэтому каждый из нас по-своему (и на русском языке!) старался быть распространителем этих знаний в среде армян, не владеющими армянским языком. Даже подумывали о создании анимационных 3D мультфильмов для детей.

И вот однажды Давид рассказал мне о своем любимом современном литературном жанре, известном, как «попаданцы». Герои книг такого жанра внезапно переносятся в прошлое, будущее, на другую планету, в параллельный мир, ну и т.п., где сами становятся участниками всего происходящего в том времени, а читатель становится их спутником и все это видит глазами и в представлении данного героя. По мнению Давида, именно такой жанр – наиболее доступный и захватывающий, дал бы возможность познакомить молодое поколение с историей своей нации, своего государства и его соседей. И он оказался, бесспорно, совершенно прав. Эта мысль долго не покидала меня, и в 2018 году родилась моя книга «Возвращение», где герой из 2016 года попадает в VIII век…

А вот герой Давида попадает еще дальше во времени, к самым истокам армянской нации, в период, когда строилась Вавилонская башня.

Сюжет прост, но мастерски сконструирован гармонично подобранными эпизодами и «оживлен» блестяще обрисованными образами героев. Итак, в конце 80-х разведгруппа Советской армии с особым заданием находится в пустынях Ирака. Сильным взрывом их бросает во временной коридор, и в одно мгновение они оказываются в далеком, очень далеком прошлом, но на том же месте, где и находятся. Специальные знания, которыми владеют эти «попаданцы-дембеля», спасают их от многих бедствий. И, как и свойственно этому жанру, они становятся не только свидетелями, но и участниками исторических событий. Интересна встреча и дальнейшая дружба главного героя с Айком Наапетом – праотцом армян, почитаемым во все времена и по сей день. Герой, к собственному удивлению, на подсознательном уровне, сразу же узнает Айка, с которым ему и его группе придется плечом к плечу воевать со Злом – Белом…

Книга Давида – это не просто история. Здесь вы почерпнете неожиданные, весьма познавательные знания об армянском эпосе, быте и жизни народов, живших на этих землях. И все эти знания читатель почерпнет, увидев все глазами советского дембеля.

Книга читается на одном дыхании, и я уверен, что она станет интересной для широкой аудитории.

Гевонд Вардапет

настоятель монастыря св.Архангелов, Иерусалим

Глава 1.«Курорт»

– Ну что, дембеля, наливай. Проспиртуем внутренности, на дежурство скоро, – Потапов плеснул по кружкам спирт из канистры, – последняя командировка. А, армян, скоро домой – на Арарат, кушать спелый виноград?

Никита, в миру – рядовой Никитенко, с Ромкой Рабиновичем смачно заржали.

– Начнем с того, чурка, что ты не русский, правильно говорить не «армян», а «армянин», а закончим тем, что мы уже полканистры выжрали, а нам через час заступать.

– Да ну, на фиг, сейчас дежурный тоже, небось, бухает, уже который день, даже приказ не зачитывают, – отмахнулся Никита.

– А если что пропустим?

– Да тишина в эфире уже неделю.

– Это-то и настораживает, что-то слишком уж тихо, то круглые сутки не умолкали, то тишина… Заметили, за сутки ни одного F-16 не пролетело?

– Не кипишуй, братан, может, устали америкашки, отдыхают, – Ромка поднял кружку.

– Да уж, на отдых приехали. Ладно, проехали. Живы будем – не помрем. Допиваем и собираемся.

Уже полтора месяца мобильная группа особого назначения ГРУ Советского Союза «Гарпунный» дислоцировалась у границы Ирака с Кувейтом, ведя сбор данных о переброске союзных войск в операции «Буря в пустыне». Жара, сухой паек, нехватка воды и развлечений – вот и все, что ожидало команду до конца командировки. Пожалуй, самая нудная за два года командировка четырех дембелей, «погулявших» от Спутника – на финско-норвежской границе, до Анголы. Выпили-закусили, и самое главное – опять не поспали, ну да хрен с ним, на гражданке отоспимся. А сейчас подъем – строиться.

Бегло осмотрел заступающую на боевое дежурство смену: молодняк, к тому же невыспавшийся, как всегда. Да и остальные не особенно бодрые. На зубах песок скрипит, жара адская, а еще шесть часов дежурства. Но все равно, ребята – орлы: финн Кукконен, кореец Ким, англичанин Смит, узбек Рабинович, короче, двадцать пять человек смены, заступающей на боевое дежурство, и я – «злой армян», как меня называли в шутку, командир «Гарпунного», рядовой… Должность старшинская, но рядовой. Сержантские курсы меня выплевывали три раза с аргументом «советской армии такие сержанты не нужны». Советской армии, может и нет, но должность за мной закрепилась прочно и уже больше года. Самый низкорослый и, чего греха таить, слабый (вон Никита – аж 2.20 росту, кулак с мою голову), знание английского – с грехом пополам, хотя все члены команды знали как минимум два иностранных языка. Но авторитетом пользовался беспрекословным, особенно после того, как чуть не загремел в дисбат – не выполнил идиотский приказ начштаба, чуть не положивший всю смену. Ну да ладно, чего прошлое ворошить – скоро дембель.

АКСы, магазины – все на месте, вещмешки в зубы и – по машинам, десять минут, и мы на позиции. Главное, без происшествий. Лениво вылезли из КамАЗа. Собирался уже отпустить всех по своим местам, как со стороны станции показался дежурный – капитан Закржевский, бывший афганец, раненный в ногу, но не демобилизовавшийся после ранения. Хромота до сих пор заметна, но что всегда было заметно больше – его абсолютный пофигизм. Но, кажись, не в этот раз.

– Для зачтения приказа министра обороны о заступлении на боевое дежурство: с-с-стройсь!

Все обалдело посмотрели на меня, я – на капитана (что самое невероятное – трезвого как стеклышко). Ну, две минутки погоды не сделают, поэтому я продублировал приказ:

– Стройсь! Товарищ капитан, смена для заступления на боевое дежурство построена!

Капитан открывает папку с приказом, минутная пауза, а далее – фраза, вбившая нас всех в глубокий ступор

– Цыгане… дружною толпою… толкали жопой студебеккер… что доказывает техническое отставание Соединенных Штатов Америки. Р-р-разойдись!

И, не дожидаясь, развернулся и утóпал к себе в машину. Все в глубоких непонятках. Смотрят на меня.

– Ну что вам непонятно? Приказ есть, бегом по местам – родину защищать!

Да, думаю, что-то странно день начинается, да и тишина эта напрягает, надо с пацанами поговорить, подготовиться… пока не знаю, к чему, но надо.

– Никита, Потапов, Ромка! Принимаете смену, и сразу ко мне в машину, базар есть. Остальным – ухо востро, слушаем эфир, пока не скажу, что дальше. Оружие при себе держать, и чтоб без расп…ства.

***

– Ну, чего звал, ара¹? – в машину завалились все трое. – Чего темнишь? Говори уж, – Потапов захлопнул за собой дверь

– Злой, опять предчувствия мучают? – усмехнулся Никита.

– Давай, брателла, выкладывай, что там, – нахмурившись, выдавил Ромка

– Да нечего выкладывать, просто предчувствия нехорошие.

– Да-а, твои предчувствия не раз задницу нашу спасали, – заржал Никита, – только раньше расклады попонятнее были, а что сейчас?

– Да говорю же, ничего конкретного. Просто не нравится мне эта тишина.

– А мне так вообще по кайфу, курорт, – перебил Ромка.

– Курорт, твою мать. Ром, объясняю для особо одаренных: в паре сотен километров америкосов с ихними пукалками больше, чем у себя в Америке.

– Ну ни фига себе пукалки, я недели полторы назад Б-52 вел, этот если разрядится, пол-Ирака сотрет, – весело сообщил Потапов.

– Не суть, сейчас не Ангола, батальона морпехов, которые в случае чего прикроют, под боком нет – это раз, нас здесь официально не существует – это два, рота охраны, которая не охраняет нас, а пасет – это три.

– Я этому патрулю пару раз накостылял уже, – почесал кулак Никита.

– Подзатыльники раздавать – это одно, а протокол – это другое.

– Че за протокол такой?

– А такой, что в случае обнаружения они обеспечивают, что нас здесь вроде как и не было.

– Не понял.

– Объясняю для Никитенко: первым делом устраняют четырех шифровальщиков со всей документацией и аппаратурой…

– Это этих бедолаг из спецов?

– Ну да – их… дальше возьмутся за нас, а в конце подрывают всю позицию, вот и весь расклад.

– Н-да-а, весело, ничего не скажешь, – прервал Никита повисшую в воздухе тяжелую паузу.

– А с чего это ты взял, что так и будет?

– Ни с чего, но береженого бог бережет.

– Так чего делать-то будем?

– Сейчас пройдетесь по машинам, посчитаете, сколько у кого магазинов. Жрачку всю собрать и держать под рукой. Предупреди всех, что по тревоге собираемся у моей машины. Да, и без особого распоряжения: любой, кто без гарпуна – враг, стрелять на поражение.

– Че, по патрулю тоже?

– Я же ясно сказал: без особого распоряжения, кто без гарпуна – тот труп.

– Злой армян, – поставил точку Ромка.

– А теперь – разошлись по машинам, через час собираемся у меня, а я на доклад к Закржевскому.

Ребята вылезли из машины и потопали выполнять приказ. Из угла послышался какой-то шорох. Повернул голову: а-а, Ден, стажер, сидит бледный – салабон. Я улыбнулся, подмигнул, мол, не ссы, салабон, все хорошо будет.

– Разговор слышал?

Ден кивнул.

– А что делать – понял?

Опять кивок.

– Ну так, а что сидим? Шуршим, боец, шуршим… или я тебе сопли собирать буду? Да, и вот еще что: если что, держись рядом, понял? От меня – ни на шаг! Если меня нет, держись дембелей, понял? Они, если что, из задницы вытащат, и главное – не кипишуй, и думай головой, а не жопой. Понял?

Кивок.

– Ну, вот и молодчина.

Глава 2. Буря в пустыне

Сижу, откинувшись спиной на колесо, пытаюсь разглядеть звезды на небе, только хрена с два: в воздухе только песок, поднятый ветром: то ли шараф – по-местному, то ли, хамсин. Ладно, хоть солнце не жжет, и то хлеб. Закрыл глаза. Домой хочу, к друзьям, к бабам. Ничего, немного осталось. А пока собрал вещмешок, оружие проверил. Курево – самое главное – кинул в вещмешок. Кстати, о куреве… достал из новой пачки сигарету, прикурил. Закрыл глаза. Тишина. Параноик, блин.

В машине зажужжал телетайп.

– Ден, что там? – Денис, молодой боец – на первом выезде, у меня пока на стажировке.

– Лисица через собаку прыгает.

– На пеленг отправь, наш клиент или нет.

– Уже.

– Молоток, салабон.

– О, шифровка пошла.

– Получишь пеленг, запиши и дуй сюда.

Через пару минут жужжание прекратилось.

– Наши клиенты, – крикнул Денис.

От неожиданности я аж вздрогнул.

– Чего орешь, блин.

– Ну, ты ж велел на пеленг послать, так вот – наши это клиенты.

– Ладно, запиши все и тащи ко мне, отнесу дежурному.

Через секунду Денис уже стоял рядом с распечатками в руках

– Значит так, наш разговор с пацанами слышал?

– Ага.

– Ну, тогда знаешь что делать. Да, у меня за приемником сигареты, закинь к себе…

– У меня свои есть.

– Сказал бери, значит бери, запас лишней дырки в заднице не сделает.

– Ла-адно.

– Не ладно, а так точно, салабон.

– Так точно, – улыбнулся Денис и шмыгнул обратно в машину.

Встал, потянулся, поправил жилет с магазинами, засунул бумаги за пазуху и потопал к машине Закржевского. Темнота, хоть глаз выколи, все из-за шарафа этого. Благо, идти пару минут.

– Разрешите войти, товарищ капитан?

– А-а, злой армян, заходи, гостем будешь, что принес?

– Да вот, перехватили…

Капитан бегло просмотрел бумаги, поднял голову и неожиданно спросил:

– Давид, а что тебя «злым» кличут? Вроде наоборот, заботишься о своих, как мамка рóдная, чуть не сопли подтираешь, молодых в обиду не даешь.

– Так тó – своих…

– А-а, – улыбнулся капитан, – помню-помню, что ты с морпехами в Анголе учудил…

Я только скромно пожал плечами. Ну, подрались малость, ну, чуть полгорода не разнесли… бывает.

– Хачатурян, что-то ты не в духе сегодня, выкладывай, что у тебя.

– Да ничего определенного, одни предчувствия, но, на всякий, всех ребят предупредил, чтоб не расслаблялись, а в случае чего – сбор у меня.

– Учту.

Дверь неожиданно открылась, в машину нырнула белобрысая голова Потапова.

– Товарищ капитан, у нас тут активность на всех постах – «16»-ые в воздухе, не считая двух «52»-ых.

– Ух, ни хрена себе. Давай сюда материалы.

Потапов передал пачку бумаг.

– Это со всех постов, да еще тут к патрулю один БТР подъехал, – взглянув на меня, сказал Потапов, – не по нашу ли душу?

– Заткнись и не кипишуй, – не смог я сдержать раздражения, – иди в машину, жди меня там.

Потапов испарился. Я посмотрел на капитана. Тот листал документы с перехваченной информацией.

– Кажись, началось, Хачатурян. Выгляни, только осторожно, глянь, что там патруль делает, а я пока с начальством свяжусь.

Я встал в дверях, прикурил сигарету. Боковым зрением засек, как взяли под охрану машину шифровальщиков и рассыпались по периметру

– Патруль уже готов к протоколу, – кинул я через плечо.

Докурив сигарету, я щелчком выкинул бычок и уже собирался войти обратно, как из темноты вынырнул уазик комбата. Хм, быстро, однако. Подполковник Усов пулей вылетел из машины и побежал к нам, крикнув на ходу:

– Хачатурян, ты что здесь прохлаждаешься, а ну быстро на пост!

Я оглянулся на Закржевского, тот кивнул, и я пошел к себе. Надеюсь, будет приказ сворачиваться, и очень надеюсь, что успеем.

Пройдя метров двадцать, посмотрел в небо. Сверху нарастал гул, от которого закладывало уши. Я ускорил шаги. Гул перерос в визг «16»-ых. Дальше все развивалось, как в замедленной съемке: я оглянулся назад и увидел, как, резко подпрыгнув, подорвалась машина дежурного. Волной меня отшвырнуло в сторону. На пару секунд я отключился и пришел в себя от того, что кто-то тащил меня. Запрокинул голову – а, Потапов. В ушах звон. Краем глаза заметил, как несколько человек залезают в машину шифровальщиков. Жалко пацанов, конечно, но по протоколу, первыми устраняют именно их – с их же добром. И тут их машина вместе со всеми тоже взлетела на воздух. Блин! Так это не протокол работает, это нас сверху мочат!

– Потапов, пулей к нашим, уводи всех от машин, я в порядке. Патруль валите, не раздумывая. Я сейчас буду.

Потапов ушел. Оставшись один, я сделал пару глубоких вздохов и встал на ноги. Звон в ушах еще не прошел, и голова шла кругом, из носа кровь – контузия, стопроцентная. Собравшись, побежал к обломкам машины дежурного и, убедившись, что искать уже нечего, хотел было вернуться, но решил, что надо шифровальшиков проверить, хотя маловероятно, что кто-то выжил, но чем черт не шутит… Повернулся в сторону их машины, но вдруг в отблеске пламени промелькнули какие-то тени. Окликнули. Ушел в тень – от греха подальше, и вовремя – застрекотала автоматная очередь, правда, в пустоту. Откатился назад, скатился по склону, решил обойти, один-то в поле не воин – шапками закидают, не отобьюсь. Лучше к своим пробраться, так больше шансов отбиться, двадцать пять человек на смене против роты патруля. Пробьемся.

Ориентироваться в темноте сложно, хотя всю позицию знаю как свои пять пальцев. А вот где ребята закрепились, хрен его знает. Я даже Потьке не сказал, куда именно отходить, сказал только, чтоб подальше от машин. И тут послышалась перестрелка. Вот туда мне и надо. Потапов не увел ребят, решил ждать меня на месте сбора, то есть у моей машины. Ох, Потапов, вот выпутаемся из переделки, морду набью падле за нарушение приказа. В это время опять усилился визг двигателей «16»-ых, и темноту осветили еще несколько вспышек взорвавшихся машин. Красиво работают, падлы, ничего не скажешь. Нужно быстрее уводить ребят отсюда, пока еще одной волной не накрыло. Сыграем в открытую, надеюсь, что и патрулю не сладко будет. Встал и побежал к своей машине, по дороге кольнула мысль: «блин, я же библию забыл вытащить из заначки, если успею, вытащу, талисман как-никак». Мысль кольнула и ушла. Передо мной выросли несколько силуэтов в черной форме – патруль. Пять коротких очередей, и путь свободен. Сейчас главное, чтоб меня свои же не положили. Залег за валун.

– Потапов, твою мать, вы?

– Мы, армян, тебя дожидаемся.

– Твою мать, я тебе что сказал делать, ждать или отходить?!

– Нам вдвоем на дембель, Дав, так что …

– Ладно уж, выберемся – поговорим.

– Слыхали? Бить будет, – заржал Потапов.

– Эй, пацаны, харе базарить, ара, давай к нам, пора ноги делать, долго мы так не протянем, – подал голос Ромка.

Низко пригнувшись, я преодолел последние пятьдесят метров и притаранился рядом с Никитой.

– Так, Никитенко, что тут у нас?

– Наши все на ногах, патруль, человек сорок-пятьдесят, со стороны дежурки наседает, как бы в кольцо не взяли.

– Для кольца людей маловато, но все равно отходить надо, пока не накрыло с воздуха. Капитана с комбатом накрыло, ни хрена не осталось. Шифровальщиков то ли патруль положил, то ли с воздуха тоже, короче, из спецов только мы остались. Никит, берешь людей, отходишь к той высоте. Потапов, Ромка, Гаркуша, остаемся прикрывать отход. Ну все, пошли, пошли… бегом, мать вашу!

– Все, пошли. По-ошли-и! – заорал Никита, повторяя приказ и пытаясь перекричать грохот стрельбы и нарастающий гул самолетов сверху. – Ара, вы тут тоже особо не задерживайтесь.

– Если что, Никит, берешь людей и вперед на базу, к Резникову. Ротный разберется, что делать, только смотри, на патруль не нарвись по дороге. Людей, главное, людей доведи.

– Сам доведешь, нé хрен тут каркать. Все, мы пошли.

Никита растворился в темноте вслед за остальными. Почувствовав, что плотность огня снизилась, патруль полез активнее. Блин, и голову не высунешь. А гул нарастает.

Все, время вышло.

– Так, Ромка, Потап, Гаркуша, живы?

– Я да.

– И я.

– Я тож.

– Зашибись. Уходим отсюда, ща с воздуха долбанут нá хрен, быстрей, быстрей, смотрите только, не подставьте задницы под пули.

Короткими перебежками начали отход. Главное – успеть, чтоб с воздуха не накрыло.

И вдруг перед глазами выросла стена огня. Взрыв, перебивающий звук самолетов и разрывающий сознание на миллион кусков. «Все, вот тебе и дембель», – последняя мысль и… темнота.

Глава 3. Унесенные взрывом

Блин, ну что за твою мать! Веки еле разлепились, перед глазами все плывет. Вроде уже солнце взошло. Глаза и рот забиты песком – тьфу, гадость. Блин, как пить хочется, аж трясет, все бы отдал за глоток воды… и опять проваливаюсь в темноту.

Интересно, давно я так валяюсь? Кстати, если думаю, значит, пока жив. Насколько – непонятно, но жив. Открываю глаза, но с тем же успехом – все плывет, с трудом пытаюсь сосредоточиться. Блин, воды бы глоток. Так, снова попробуем собраться. Глоточек бы воды! Кажись, меня кто-то тащит. Запрокидываю голову, пытаюсь сфокусировать взгляд. Вижу только силуэт. Закрываю глаза, еще раз пытаюсь собрать сознание в кулак… открываю глаза – уже вроде получше. Э-э! Да это Ден меня куда-то тащит! А чего морда у него грязная, слезы и сопли по всему лицу размазаны, орет чего-то. Стоп! Орет. А почему я не слышу? Только сейчас заметил, что все происходит в какой-то усыпляющей тишине. Устал, посплю лучше. И опять темнота.

…Снова пришел в себя: стемнело уже или это перед глазами темно? Не-е, все-таки стемнело – вон кто-то у костра сидит, разговаривают о чем-то. О! Кажись, и слух вернулся. Пытаюсь встать. Приподнялся и… тут же вырвал. Но зато башка меньше гудеть стала.

– Мужики, Злой очнулся, – кто-то крикнул под ухом и подхватил за плечи

– Воды глоток дай, – к губам сразу поднесли фляжку.

Глотал я воду жадно, хотя впечатление такое, что до желудка не доходит, организм по дороге все как губка впитывает.

– Ден, хватит, а то опять блеванёт, дай ему в себя прийти, – откуда-то сверху послышался голос – кажись, Никиты.

Оторвался от фляжки, вздохнул, прикрыл глаза.

– Э-э-э, армя-ан, не умирай, – кто-то стал трясти, и голова взорвалась резкой болью.

– Блин, хватит трясти, я от этого скорей сдохну. Башка раскалывается, – собственный голос не узнал – то ли сорвал, то ли со слухом чего.

– Ден, оставь его, пусть отдохнет, – пробасил Никита.

– Какой на фиг отдохнет, на том свете отдохну.

– Так ты вроде только оттуда, – опять подал голос Никита, и народ заржал.

– Чего ржете, кони ратные, лучше помогите встать, – не дожидаясь помощи, попытался встать сам, но спину и правую ногу пронзила резкая боль.

– Чу-чу-чу. Армян, мы тебя тут немного подлатали, так шо, без резких движений, а то швы разойдутся, опять рукодельничать придется, а ведь старался, зашивал, – на этот раз голос, кажись, хохла Галузы – приколи́ста нашего.

– Рюшечками и оверлоком? – улыбнулся я.

– Во-во, Карден отдыхает, – народ опять заржал.

– Ладно, товарищи кутюрье. Вроде чуток оклемался, помогите сесть и начнем разбор полетов.

– Америкашек или наших?

– И тех и других.

Мне помогли сесть поближе к костру.

– Армян, ты сначала горяченького покушай, вот, пожалуйста, – Тайжанов, самый хозяйственный узбек «Гарпунного», подал котелок с кашей, – кашки поешь, сам готовил.

Принял от Тайжанчика котелок с едой, стал жадно есть. «Блин, это сколько ж я в отключке был, что меня так на хавчик понесло», – поймал я себя на мысли.

Поднял глаза, смотрю, ребята сидят вокруг и молча на меня смотрят. То ли ждут, пока доем, то ли еще чего.

– Вы-то поели?

– Да от пуза, я много приготовил, ты ешь, ешь, – успокоил меня Тайжанов

В молчании доел, отдал котелок обратно, запил водой.

– Ну давай, Никит, чем порадуешь?

– Нас двадцать один теперь, пятерых потеряли.

– Очко, – неуклюже пошутил Ромка.

– Кого?

– Гаркуша с вами был, когда вас накрыло, его на куски разорвало. Еще четырех при отходе потеряли, тоже когда с воздуха накрыло.

– Да-а, хреновенько… остальные как? Ранены?

– По мелочам, царапины в основном.

– Мы, как рассвело, вас пошли искать. От позиции ни хрена не осталось, сровняли с землей. Думали, и вас потеряли, уходить собирались, да вот Ден вас нашел, слава богу.

Я кинул взгляд на стажера. «Держись к дембелям поближе», – советовал ему, а вот он меня вытащил. Чуть заметно кивнул ему, он в ответ улыбнулся. Хорошо, потом поговорим.

– Так, личный состав двадцать один человек. С этим определились. Что с америкашками?

– Успокоились. Да и бомбить уже нечего.

– А патруль?

– Не тревожили, видно, всех этих сук с воздуха накрыло, да и хрен с ними.

– Вокруг прочесали?

– Да. Никого.

– Ладно, а что у нас с припасами?

– Еды завались, дня на два хватит. Калашей штук пятнадцать лишних, нашли на позиции, вроде в нормальном состоянии, два РПК с боеприпасами, да для калашей два цинка патронов нашли, ящик тротила чудом уцелел, ну и куча штык-ножей.

– Нам столько не надо.

– В хозяйстве все пригодится, – улыбнулся Никита.

– Домовитый ты наш… С базы вести есть?

– Нет.

– Людей посылал?

– Нет.

– Хреновенько, товарищ Никитенко, хреновенько.

– А я что, пока суд да дело, ну и ты уже очнулся, вот сам и разбирайся, командир … Злой.

– Сколько сейчас?

– Час пятнадцать.

– Так, Галуза, Кузин, автоматы в зубы и по-тихому, налегке – на базу. Не светитесь. Посмотрите, что к чему, на патруль не нарвитесь, сначала издалека обстановку посмотрите, если все спокойно, в чем я лично сомневаюсь, то к Резникову пробегитесь. Доложите ротному, что да как, пусть скажет что делать, и пулей обратно. Но это в крайнем случае, если сто процентов там все спокойно, не геройствуйте. Галуза, тебя это особенно касается, понял?

– Понял, командир.

– Если там тоже кипиш, то молча обратно. Кузин – за старшего. Все, пацаны, вперед.

Кузин с Галузой молча встали, проверили оружие и ушли.

– Никита, выставь караул, всем остальным – отбой. Кузин с Галузой вернутся – сразу меня будите.

***

Никита растолкал меня на рассвете. Светало, как говорится…

– Армян, Кузин с Галузой вернулись.

– Давай зови, только отойдем, чтоб ребят не будить, пусть спят пока.

Я взял чью-то фляжку, глотнул, остальное вылил на голову. Голова уже не так болит, штаны порванные, все в крови, да и ХБ тоже не первой свежести. Снял, осмотрел: на спине все разодрано, зашить надо, а то вид, как у бомжа… блин.

Кинул пока хебешку на вещмешок, остался в тельнике.

Отошли подальше, сел на валун.

– Ну, что там, – внутри был страх услышать самое страшное.

Кузин с Галузой переглянулись. Кузин как старший начал докладывать.

– Короче … нет базы.

Внутри все перевернулось. Может, внутренне я и предполагал, что так будет, но надеялся, что пронесет.

– Неужели никто не выжил?

– Армян, ты неправильно понял – базы вообще нет, – наверно, у меня с Никитой на лицах застыл немой вопрос, поэтому Кузин продолжил, – во-об-ще, будто ее и не было.

– Я чего-то недопонимаю, – подал голос Никита.

– Я, по-моему, тоже, вы по-человечески объяснить можете?

– Ну, пришли мы туда… а там ни людей, ни палаток, ни машин, вообще ничего и никого.

– Что, свалили?

– Не похоже, там, походу, будто никогда и не было никакой базы, – встрял Галуза.

– Блин, что за херню вы несете, как это не было, а мы где прошлые сутки провели, по-твоему?– вскипел я.

– Армян, не кипятись, мы, когда туда добрались, сначала тоже подумали, что народ с места снялся и свалил. Мало вероятно, но получается… бросили нас. А потом чувствую, что что-то тут не то, сначала не понял, что именно, а потом въехал: мы ведь там месяц дислоцировались, а там ни одного бычка, ни соринки – чистая, девственная природа, как в «Клубе кинопутешественников». В общем, непонятки. Даже на том месте, где толчок был, и то … короче, как в хирургии чистота.

– Бухáли?

– Армян, ну шо ты, в натуре, мы серьезно, – Галуза обиделся.

– Пацаны, вы хоть понимаете, что пургу несете? Как так «нет базы»? Их что, инопланетяне телепортировали вместе со сральней? Для опытов?! Может, не туда пришли, заблудились?

– Ну, ты из нас дураков-то не делай, армян. Говорим как есть, а не веришь, сам сходи посмотри, – в воздухе повисла очередная пауза.

Пытаюсь переварить информацию, которую только что получил, и понимаю только одно – полная пурга. Полная!!!

– Ладно, вы вдвоем отдохните с часок, потом вместе пойдем посмотрим, что там за инопланетяне советских солдат крадут.

– Армян, харе прикалываться.

– Все. У вас час на отдых. Никита, пошли, – сказал я. – Значит так, Никит, пока я схожу на базу, остаешься за старшего.

– С кем идешь?

– Ну, Галуза с Кузиным и… еще двое, Тайжанов и …

– Можно, я с вами? – к нам подошел Ден.

Секундная пауза.

– Что не спишь?

– Да вот, только проснулся.

– Хорошо, с нами пойдешь.

– Это же салабон, армян.

– Этот салабон вчера мою задницу вытащил.

– Ну, как знаешь.

– Иди, собирайся. – Ден радостно убежал.

– Пока мы туда метнемся, укрепитесь здесь, а то как на ладони все.

– Что, здесь остаемся?! – в глазах Никиты явное недоумение.

– Нет, но это ты должен был сделать еще вчера.

– Так никого же в округе нет.

– А если есть?! А-а, Никита же подумал «а никого же нет», – съязвил я, – короче: к нашему возвращению чтоб укрепились.

– Сделаем, не кипятись.

Пошел собираться, еще штаны и хебе зашить надо, кепку потерял, надо бандану сварганить, чтоб башку не припекало, а то, не дай бог, удар солнечный получу.

– Давид, – я повернулся: Ден стоит, что-то протягивает, – тут я, когда у тебя курево из твоей заначки брал, я это нашел и тоже прихватил.

У меня от радости внутри защемило, неужели спаслась? Развернул тряпочку – как раз на бандану. Что у нас внутри? Так и есть – Библия. Ее мне подарил в первое мое увольнение, еще в учебке, армянский священник, которого я случайно встретил в Питере. Библия на армянском и крестик, который я с того дня не снимал.

Кстати, с крестиком была связана история очередного «невыполнения» мною приказа: когда начштаба однажды увидел у меня на шее крестик, приказал снять. Я отказался. Он два раза повторил приказ. С тем же успехом. А потом объявил построение всей бригады, придурок. И перед всей бригадой объявил: если я не выполню приказ, то сгнию в дисбате. Перед всей бригадой! Я опять отказался выполнять, дескать, «я верующий и крестик не сниму!» Хотя назвать меня прям таким уж верующим сложно… так, иногда в церковь мог зайти, свечку поставить. Библию читал чисто из интереса, на этом, пожалуй, и все. Истинным верующим меня назвать трудно, но тут дело принципа. Тогда начштаба произнес сакраментальную фразу, которая и спасла меня.

– Я коммунист, я верю в коммунизм, но я же партбилет на шее не ношу, – бригада со всем офицерским составом стала выпадать в осадок. В общем, замполит меня отмазал, и обошлось все десятью сутками «отдыха» на губе.

Я в приметы не верю, но как-то подсознательно считал библию и этот крестик своими талисманами и теперь верил, что все будет хорошо. Все.

– Спасибо, Ден.

– Да не за что.

– И за библию спасибо, и за то, что вытащил меня оттуда.

Ден промолчал.

– Все, идем налегке, лишнего не брать. Иди, готовься.