Денис Викторович Прохор
Ешкин код
– Поранена? Куды? – допытывалась санитарка.
– Ес. Ноу. – настаивал Генка. – Палья-нитьсья.
– Вагитная?
– Ноу вагит. Какой Вагит? Ве-ро-чка. Шиза Верочка.
– Шиза, конечно. – успокаивала его санитарка.
– Галина Петровна! – им навстречу по коридору спешил наголо бритый полный молодой человек в камуфляже и когда-то белом халате.
– Тут товарищ негр, Остап Остапович.
– Уот сдезь! – орал Генка. – Бистро…тристо…трактористо!
Остап Остапович махнул рукой и Генка, не переставая говорить на своем собственном английском, побежал за ним. В операционной Генка положил Верочку на тонкий и твердый лежак. Повернул осторожно на бочок, не сдержавшись, погладил осторожно. Спросил серьёзно, перестав дурачиться.
– Выживет?
– Не знаю. – Остап Остапович спешил и на окружающий фон внимания не обращал.
– А ребенок?
– Не знаю. – Остап Остапович отвлекся на мгновение. – Do you understand?
– Не знаю. – честно ответил Гена. Он развернулся и вышел. Никто его не останавливал.
Дня через два майор Кормухин инспектировал свои владения. Поругал одних. Похвалил других. Подумал о третьих. Бережно, опираясь на трость, спустился в блиндаж на тыловой и безмятежной линии. Присел на круглый деревянный обрубок рядом с алюминиевым баком и навел конструктивную и прогрессивную критику.
– Ты, Геннадий, если картошку не жалеешь, Маркина пожалей. Придется ему вечером опять в путь-дорогу собираться, чтобы у людей пюрешечка с сисисочкой утром сошлись в мега экстазе.
– А я что? – угрюмо отозвался Генка Ешкин. – Разве это нож? Это издевательство.
Генка показал Кормухину столовый ресторанный нож с тупым и круглым клинком.
– Неправильно, Гена, Генчик, Генацвале. – заметил назидательно Кормухин. – Это и нож и издевательство.
– А в первом батальоне, между прочим, картофелечистка имеется.
– А дисциплина? – не унывал Кормухин. – Дисциплина в первом батальоне имеется? Ты думаешь, ты картошку чистишь, Ешкин? Ты карму себе чистишь. Чтобы это ни значило. А значит это много. Если не все. И даже больше. – закончил торжественно Кормухин.
– Ничего не понял, товарищ майор. – Генка выбрал из картофельной горы увесистый клубень. Скоблил его усердно. Напоказ.
– Это хорошо. – согласился майор.
– Чего тут хорошего?
– Горизонты, Ешкин. Проселок в душистой летней степи. Конца не видно. И не нужно.
Кормухин поднялся.
– Пойду. Дизелисты совсем байденулись. Да чуть не забыл. – майор достал из кармана и бросил Ешкину ту самую «легендарную» «НКВД от кизлярских мастеров».
– Это же моя. – не разобрался сразу Генка, а потом поднял на Кормухина радостные глаза.
– Живы?
– И вполне заслуженно. – подтвердил Кормухин. – Что? Отмучался, Генчик?
– Камень с души, товарищ майор.
– А я знал, что не ошибся. И ты не ошибся, Ешкин. Войну, вообще побеждают не самые умные, а самые нужные. Таких любит случай. Или не любит. – поразмыслив, добавил Кормухин. – Сразу не угадаешь. Код нужно знать. Верный.
