Дея Нира
Постоялый двор «Три мухомора»
Оставшись довольной предпраздничной суетой, Василиса вернулась в спаленку, отперла заветный ларчик, а оттуда чудо-мельницу достала.
– Ну, – говорит, – сослужи нам добрую службу. Как только гости усядутся за стол, наделаем с тобой пирогов с блинами по-царски, чтоб ни одного гостя не обидеть. Погоди, только муки волшебной добуду. Запамятовала, что от последнего раза ничего не осталось. Пойдём с тобой во двор гостей удивлять да радовать.
Мука в особом сундуке в поварне хранилась. Мешочек маленький, а намелет с той муки столько, сколько и ста богатырям не поднять. Вот чудо то!
Василиса только за дверь, а тут какая-то тень быстрая – шмыг!
Заскочила в окно с распахнутыми ставнями, пошуршала по спаленке, кинула в заплечный мешок колдовскую книгу и мельницу, а потом наружу выскочила.
Вернулась хозяйка и глазам своим не поверила: мельницы след простыл! Так и ахнула.
Подумала сперва, что обратно в ларец по забывчивости убрала, так нет. Пуст ларец оказался. Быть такого не может!
Батюшки! Да что ж это делается? Среди бела дня?
Грозно сошлись у красавицы между собой брови соболиные.
– Иван! – раздался такой крик, что весь двор услыхал. Прибежал муж, глядит испуганно.
– Что стряслось, сердце моё? – спрашивает.
Так и так, говорит. Мельница пропала чудесная. Прямо из-под носа увели, недруги.
Иван за голову схватился. Как гостей теперь накормить вдоволь?
– Ладно, – вздыхает жена. – Придётся у книги спрашивать. Она мне всегда верно служила.
Подходит в уголок, где на полочке под бархатом алым книга лежала. Смотрит – нет книги. Всё вокруг осмотрела, и под кровать заглянула, и даже в сундуки кованые.
Пропала книга. Это ж кто посмел позариться?
Иван стоит, ни жив ни мёртв. Икает только.
Кликнула клич Василиса таким зычным голосом, что немедля все её помощники, звери и птицы примчались. В глаза хозяйке беспокойно заглядывают. Не видали её никогда такою грозною и невесёлою. Она их тут же расспросила, приметил ли кто чужака или ещё какого супостата.
Призадумались звери и птицы. В такой суете немудрено злодея пропустить. Все делами заняты, бегают туда-сюда, да и гостей столько, что ступить некуда.
Одна пичужка робко чирикнула:
– Василиса-краса, вот послушай, что я видела. Присела я передохнуть, водички студёной попить, а мимо окон твоей спаленки кто-то в плаще пробежал. Да только из-под плаща хвост рыжий торчал.
– Ага! – сказала Василиса. – Вот оно что.
Неужто Патрикеевна опять за старое взялась?
Покачала головой и повелела зверям по лесам, полям пробежаться, а птицам в небеса взлететь, и злодейку непременно отыскать. Свистнула – все и прыснули в стороны. Вмиг исчезли.
Кот-учёный так пригорюнился, что аж перо своё изгрыз. Пришлось в кладовку идти за новым.
– А гостей дорогих чем кормить станем? – спрашивает.
– Помощники мои уже наготовили блюд, не кручинься. Да и блинов с пирогами сами испечём! Жаль мельницы, но пуще того жаль мне моей книги колдовской. Она с юности при мне.
Накрыли столы, заставили их яствами всевозможными.
Уселись гости за стол, за хозяина с хозяйкой чарки с мёдом поднимают, дары подносят диковинные. Много слов благодарственных услышали Василиса с Иваном и пожеланий добрых.
Встала тут богатырка, девица Синеглазка, оглянула всех оком пытливым, да сказала:
– Правду говорят про вашу семью дружную, про помыслы честные. Лучше вашего постоялого двора нигде не видала, да и с Василисой давно дружна. Вы о постояльцах своих всегда радеете и о себе меньше думаете. Услыхала я про беду вашу, что сегодня приключилась и вот что скажу. Не будет вору добра от украденного, а мы вас сердечно благодарим за приют и за то, что несмотря на свою беду, вы о нас не забыли.
