Диего де Ланда
Сообщение о делах в Юкатане
Франсисканские монахи, стремясь подчинить население своему влиянию, старательно изучали язык, обычаи и особенности страны. Описания Ланды – это не поверхностные наблюдения солдата-завоевателя вроде Берналя Диаса, а результат внимательного изучения страны с помощью местных знатоков.
Следует отметить, что Ланда, неоднократно доказывающий местное, индейское происхождение древнеамериканской цивилизации, выгодно отличается от своих предшественников, приписывавших ее создание 10 коленам Израиля (Лас Касас) или выходцам из легендарной Атлантиды (Гомара, Овиедо). Эти фантастические теории поддерживались буржуазными учеными не только в XIX, но и в XX в.
Положительные стороны «Сообщения о делах в Юкатане» отнюдь не означают, что Диего де Ланда был передовым человеком своего времени. В целом его работа написана с позиций защиты интересов испанской монархии и апологетики католицизма – достаточно прочесть его лицемерные рассуждения по поводу «благодеяний», оказанных индейцам испанскими королями. Ланда предстает перед нами не только как внимательный наблюдатель и прекрасный знаток индейцев, но и как католический монах-изувер, который под елейно-ханжескими фразами нередко скрывал зверскую жестокость своего обращения с покоренными индейцами. Организатор инквизиции в Юкатане и истребитель древней индейской культуры, Ланда показал себя достойным сыном католической церкви, освящавшей кровавый грабеж и закабаление коренных народов Америки.
Работа Ланды нуждается в критическом рассмотрении и во многих случаях должна быть дополнена данными других источников. Учитывая громадный объем затронутых проблем, целесообразно рассмотреть в целом большие разделы, на которые она распадается, уделяя главное внимание наиболее важным вопросам, разрешение которых необходимо для дальнейшего изучения майя.
В главах I–IV Ланда дает краткое географическое описание Юкатана и историю открытия его испанцами. Эти главы нуждаются в некоторых дополнениях общего характера.
Полуостров Юкатан представляет собой низменную равнину, образованную горизонтально залегающими известняковыми пластами. В известняках образовались карстовые пустоты, в связи с чем сток воды большей частью подземный и рек почти нет (см. гл. XLIV). В тех местах, где кровля таких пустот обрушилась, возникли неглубокие карстовые воронки с чистой прозрачной водой – так называемые сеноты (на языке майя ц’онот). Юкатанская равнина прерывается только несколькими грядами невысоких холмов (наибольшая высота около 150 м).
Более сухая северо-западная часть полуострова покрыта кустарниковыми лесами, чередующимися с саваннами. На юго-востоке с увеличением количества осадков кустарники уступают место высоким тропическим лесам. Флора и фауна достаточно подробно описаны Ландой в главах XLV–L.
Год в Юкатане подразделяется на два сезона – сухой и дождливый. Так как вопрос о климате имеет чрезвычайно важное значение для понимания особенностей земледелия, ниже приводится таблица средней температуры и количества осадков (табл. 1) по наблюдениям метеорологической станции в г. Мерида в северо-западной части полуострова (1894–1927 гг.).
Таблица 1
В политическом отношении большая часть полуострова принадлежит Мексике – штаты Юкатан и Кампече и территория Кинтана Роо. На восточном берегу полуострова находится Британский Гондурас[7] (колония Англии), а южная часть вместе с озером Петен-Ица входит в департамент Петен Республики Гватемала.
Коренное население Юкатана – индейцы майя – в лингвистическом отношении входят в состав большой языковой семьи, тоже называемой майя (или иначе майя-киче). Точное количество индейцев, говорящих на языках майя, неизвестно. В официальных данных переписи 1942 г., приведенных у Морли (1946, tab. 1), многие цифры явно преуменьшены. Будет нелишним, однако, все же привести их, так как они дают хотя бы приблизительное представление о численности отдельных групп языковой семьи майя.
Языковая семья майя распадается на шесть групп близкородственных между собой языков. В первую группу входят юкатанские майя (собственно майя) и лакандоны. Они живут в мексиканских штатах Юкатан, Кампече, на территории Кинтана Роо, в Британском Гондурасе и гватемальском департаменте Петен. По переписи 1942 г. их насчитывалось около 317 тыс. чел. Вторую группу составляют киче и близкие к ним по языку какчикели, цутухиль, кекчи, покомам, покомчи, живущие в Гватемале, мексиканском штате Чиапас и отчасти в Британском Гондурасе. Их насчитывалось около 1 млн 44 тыс. чел. Третью группу составляют мам и близкие к ним хакальтека, агватека и ишиль, живущие в Гватемале и Чиапасе (около 310 тыс. чел.). Четвертую группу составляют центаль и цоциль, живущие в штате Чиапас (около 107 тыс. чел.). Пятую группу составляют чоль и близкие к ним чонталь, чух, чорти, тохолабаль, живущие в мексиканских штатах Чиапас и Табаско, в Гватемале и отчасти в Гондурасе (около 134 тыс. чел.). К шестой группе относятся хуастеки, живущие в стороне от основной области расселения майя, в мексиканских штатах Веракрус, Сан-Луис Потоси и Тамаулипас (около 45 тыс. чел.). По культуре они значительно отличались от остальных представителей языковой семьи майя.
Таким образом, по переписи 1942 г., цифры которой приведены выше, общая численность индейцев, говорящих на языках майя, составляет около 2 млн чел. Фактически их, вероятно, не менее 2,5 млн. При этом следует иметь в виду, что майя составляют абсолютное большинство в Гватемале, где при общей численности населения примерно в 3 млн две трети составляют индейцы и одну треть метисы, тогда как лиц европейского происхождения менее 1 %.
Во времена испанского завоевания индейцы языковой семьи майя находились на различном уровне развития. У юкатанских майя, по-видимому, уже давно сложилось классовое общество. Другие, например лакандоны, находились еще на стадии родового строя. Древнейшие города-государства майя, возникшие уже в первые века нашей эры, оказали значительное культурное влияние не только на племена, родственные по языку, но и на соседние народы Мексики (сапотеков и тольтеков).
Историю открытия Юкатана испанцами более подробно, чем Ланда, описал участник экспедиций Кордовы и Грихальвы, а затем капитан одного из кораблей эскадры Кортеса Берналь Диас дель Кастильо в своей «Истинной истории завоевания Новой Испании» (впервые опубликована в 1632 г., имеется русский перевод). После открытия Америки Христофором Колумбом в 1492 г. испанцы обосновались прежде всего на островах Антильского архипелага. Уцелевшие от массовых избиений при захвате островов местные жители были обращены в рабство. Колонизаторы, в большинстве случаев нищие искатели приключений и уголовные преступники, стремились возможно скорее скопить себе состояние, и индейцы тысячами умирали в рудниках и на плантациях. После зверского истребления коренного населения Кубы и Гаити (Эспаньолы) испанские авантюристы в погоне за золотом и рабами начали предпринимать одну за другой грабительские экспедиции к берегам Центральной Америки. Однако первые попытки высадить десант на юкатанском берегу встретили ожесточенное сопротивление индейцев и были отбиты, несмотря на огонь корабельной артиллерии. Испанцы оставили на некоторое время Юкатан в покое и бросились грабить Мексику, где, используя вражду между индейскими племенами, добились быстрых успехов. Ланда излагает события в основном правильно, хотя расходится с Берналем Диасом во многих мелких деталях и пропускает некоторые события (например, стычку на мысе Коточ). Наиболее существенные расхождения оговорены в примечаниях.
В главах V–X Ланда излагает историю Юкатана до испанского завоевания. Кроме Ланды, важнейшими источниками для изучения этой эпохи являются материалы археологических раскопок, пять хроник на языке майя (в книгах Чилам-Балам) и «Сообщения из Юкатана» (ответы на «Вопросник» 1577 г., составленные главным образом Гаспаром Антонио Чи). Некоторые дополнительные сведения есть у испанских авторов XVII в. (Лисана, Торквемады, Санчеса де Агиляра, Эрреры, Когольюдо, Вильягутьерре).
У Ланды история Юкатана изложена подробнее, чем в любом другом источнике. Чтобы разобраться, в какой мере это изложение правильно, следует рассмотреть противоречивые сообщения различных авторов. При этом важно отметить, что толкование источников американскими учеными, особенно Морли, труды которого пользуются широким распространением, еще более тенденциозно, чем сами источники.
Прежде чем перейти к рассмотрению сообщений Ланды, необходимо сделать краткий обзор древнейшего периода истории майя, известного исключительно по археологическим данным.
Полуостров Юкатан и прилегающие территории были населены уже во II тыс. до н. э. небольшими по численности племенами низкорослой брахикефальной расы, которые занимались охотой, рыбной ловлей и собирательством, часто меняя место жительства.
По-видимому, в начале I тыс. до н. э. появилось земледелие. Важнейшим средством питания стала кукуруза. Наряду с ней начали возделываться многие другие культурные растения – бобы, тыквы, томаты, различные корнеплоды, зеленый перец, какао, хлопчатник, агавы (из которых добывалось волокно), табак. Характерные археологические находки этой эпохи – грубая керамика (так называемый тип Мамом) со скудной орнаментацией из нескольких линий, начертанных на поверхности сосуда, и статуэтки, изображающие женские торсы и мужские головы.
На рубеже нашей эры к северо-востоку от озера Петен-Ица возникли древнейшие города-государства. Здесь, в развалинах целого ряда городов – Тик’аль, Вашактун, Волантун, Бак’баль и др. – обнаружены каменные сооружения (платформы и пирамиды), скульптурные стелы и иероглифические надписи на камне. У майя был обычай воздвигать в конце каждого «двадцатилетия» (к’атуна) стелу (большую плиту из известняка) с иероглифической надписью, которая начинается датой. Эти даты – единственное, что сумели прочесть в иероглифических текстах майя американские и западноевропейские ученые благодаря тому, что у Ланды и в книгах Чилам-Балам имеются подробные сведения о календаре и хронологии майя. По датам в надписях на стелах и на стенах зданий можно приблизительно судить о времени существования городов. Древнейшая известная датированная стела (№ 9, Вашактун) была воздвигнута в 328 г. (пересчет на европейское летосчисление дается по наиболее распространенной системе Томпсона).
Города в долине реки Усумасинты (Яшчилан, Пьедрас-Неграс, Паленке) и на юге (Копан, Киригуа) относятся к более позднему времени. Самые ранние из обнаруженных здесь надписей датируются V – началом VI в. Никаких исторических сведений об этих городах нет, а иероглифические надписи – единственный возможный источник – не прочтены. О высоком уровне культуры в этих городах можно судить по великолепным памятникам архитектуры, скульптуры и настенной живописи (особенно важное значение имеют фрески Бонампака, изображающие военные сцены). Все древние города майя погибли в конце IX–X вв., судя по тому, что датированные надписи обрываются в это время. По наиболее правдоподобной гипотезе причиной гибели городов было истощение полей в связи с особенностями подсечно-огневого земледелия майя.
История Юкатана у Ланды, Лисана и в хрониках майя начинается с колонизации восточного побережья («Малое нашествие»). Ланда, ссылаясь на слова стариков (с. 112), говорит о «народе, пришедшем с востока». По сообщениям хроник, в «двадцатилетие» (к’атун) 8 Ахау (416–435 гг.) группа майя населила провинцию Сийянкан Бак’халаль и оставалась там три «двадцатилетия» (435–495 гг.). Эта группа майя – по-видимому, выходцы из городов, расположенных к северо-востоку от озера Петен-Ица, древнейшего центра цивилизации майя. Провинция Бак’халаль – восточное побережье Юкатана от озера Бакалар к северу, вероятно, до острова Косумель. «Малое нашествие» завершается основанием города Чичен-Ица в «двадцатилетие» 13 Ахау (495–514 гг.). Хроники не упоминают, было ли здесь прежде какое-либо население.
Правильность сообщений источников подтверждается наличием развалин городов на восточном побережье Юкатана – Цибанче и Ичпаатун возле озера Бакалар, а также Тулум и Коба напротив острова Косумель. Древнейшие надписи, найденные в этих городах, датируются 564 г. (Тулум), 593 г. (Ичпаатун), 623 г. (Коба). От города Коба прямо на запад идет мощеная дорога длиной около 100 км, заканчивающаяся в 20 км от Чичен-Ицы. Гаспар Антонио Чи (CDU, XI, 176) называет Чичен-Ицу древнейшим поселением, первым, которое было заселено «после потопа». Ройс (1933, 133) на основании одного довольно неясного места в книге Чилам-Балам из Чумайеля полагает, что древнее название Чичен-Ицы было Вук-Ябналь. Чичен-Ица оставалась крупнейшим центром в Северном Юкатане более столетия. Затем жители покинули ее и направились в Чак’анпутун. По одной из хроник, это событие произошло в «двадцатилетие» 1 Ахау (613–633 гг.), по другой – в «двадцатилетие» 8 Ахау (672–692 гг.). Причины ухода из Чичен-Ицы в хрониках не упоминаются. Возможно, они были те же, что и причины оставления древних городов майя на юге. Впрочем, как свидетельствуют археологические данные, часть населения осталась в Чичен-Ице. Чак’анпутун, по-видимому, название не одного города (некоторые исследователи отождествляют его с Чампотоном), а целой провинции в юго-западной части Юкатана, важнейшим центром которой был город Эцна, известный только по раскопкам (найденные здесь надписи датируются началом VIII в.).
Следующий период связан с проникновением в Юкатан мексиканцев (тольтеков). Рассказ Ланды об этих событиях во многом расходится с другими источниками. Главными осведомителями Ланды были дон Хуан Коком (на которого он ссылается, с. 127) и, вероятно, Гаспар Антонио Чи (которого он не упоминает). Обоих этих осведомителей никак нельзя заподозрить в беспристрастности – оба принадлежали к смертельно враждовавшим между собой династиям (что отмечает сам Ланда, с. 124). В «Сообщениях из Юкатана» (CDU, XI, 176, 200, 242) Гаспар Антонио Чи явно в целях возвеличения рода Шиу излагает историю этого периода следующим образом: более 200 лет главным центром была Чичен-Ица; спустя много лет после этого гегемония перешла к Майяпану, где правили «сеньоры» Шиу, которые якобы установили в стране порядок и даже изобрели иероглифические письмена (фактически изобретенные более 1000 лет назад). Хотя в некоторых фразах Ланды можно узнать Гаспара Антонио Чи (например на с. 120: «…сеньор Тутуль Шиу сделался самым почитаемым из всех», причем тут же говорится, что верховная власть принадлежала Кокому), в целом Ланда привел версию не его, а дона Хуана Кокома, еще более тенденциозную, но в другом роде. Коком возвел начало владычества своего рода ко временам легендарного тольтекского завоевателя К’ук’улькана (X в.). С этого времени якобы начинается период гегемонии Майяпана, где правила династия Кокомов. Чичен-Ица в этой версии вовсе не фигурирует, если не считать глухого упоминания о ней в самом начале VI главы. При сопоставлении с другими источниками выясняется, что в версии Гаспара Антонио Чи правильно изложены факты до гегемонии Майяпана, а у Ланды (версия Кокома) – после начала гегемонии Майяпана.
Хроники майя сообщают, что выходцы из Чичен-Ицы жили в Чак’анпутуне с «двадцатилетия» 6 Ахау (692–711 гг.) до «двадцатилетия» 8 Ахау (928–948 гг.), когда Чак’анпутун был разгромлен (очевидно, тольтеками). После этого «люди ица», как их теперь называют хроники, ушли из Чак’анпутуна и в «двадцатилетии» 4 Ахау (968–987 гг.) «второй раз» заселили Чичен-Ицу. Вопрос о том, кто такие «люди ица», далеко не ясен. Тексты майя называют их «бормочущими», т. е. говорящими на непонятном языке, и «народом без отцов и матерей». Последний эпитет объясняется сообщением Авенданьо, который пишет, что у ица был обычай обезглавливать стариков (за исключением жрецов), когда им исполнялось 50 лет, чтобы они не стали колдунами. Некоторые исследователи (Морли, Баррера Васкес) полагают, что название «ица» носила группа майя, населившая Бак’халаль в V в., а затем основавшая Чичен-Ицу. Когда Чичен-Ица была покинута, часть ица ушла в Чак’анпутун, откуда вернулась в Х в. уже смешанной с мексиканцами, но сохранив прежнее название. Другие авторы (Тоззер) считают, что ица – народ, живший в юго-западной части Юкатана и говоривший на диалекте чонталь, который плохо понимали в Северном Юкатане. По Ройсу, ица – мексиканского происхождения.
Во всяком случае несомненно, что ица, пришедшие из Чак’анпутуна в Чичен-Ицу в Х в., были смешанной майя-мексиканской группой и сильно отличались по языку и обычаям от местных жителей. Одна из хроник сообщает: «Их признали владыками, когда они пришли в Чичен-Ицу, и с тех пор они называются людьми ица». Пророческий текст книги Чилам-Балам из Чумайеля говорит, что в «двадцатилетие» 4 Ахау К’ук’улькан вместе с людьми ица пришел в Чичен-Ицу. К’ук’улькан – буквальный перевод на язык майя имени мексиканского божества Кетцалькоатль («птица-змея» или «пернатый змей»). Некоторые авторы пытались видеть в нем историческую фигуру. Однако же имя его не упоминается ни в одной хронике майя. По-видимому, имя мексиканского бога употреблялось как олицетворение тольтекского завоевания вообще, и выражение пророческого текста «придет К’ук’улькан» означает «придут мексиканцы, поклоняющиеся богу К’ук’улькану». Найденные в «Колодце Жертв» в Чичен-Ице золотые диски с изображениями боев между тольтеками и майя свидетельствуют о том, что «люди ица» овладели Чичен-Ицей после жестоких сражений. В «Сообщениях из Юкатана» говорится об изменении религии в Чичен-Ице после прихода Кукулькана, в частности, о введении человеческих жертвоприношений.
В это же время в Северном Юкатане появляются тутуль шиу – другая смешанная майя-мексиканская группа. По сообщениям хроник, тутуль шиу пришли (по-видимому, из Мексики) в страну Ноноваль (район Шикаланго, к западу от лагуны де Терминос) и оставались здесь четыре «двадцатилетия» (849–928 гг.). Баррера Васкес полагает, что тутуль шиу – группа майя, жившая до переселения в Ноноваль в Мексике с тольтеками. Покинув Ноноваль, одна из групп тутуль шиу во главе с вождем Чан Тепеух в 1-й «год» (тун) «двадцатилетия» 13 Ахау (1108 г.) заняла Чакнабитон (по-видимому, западное побережье Юкатана между г. Чампотон и лагуной де Терминос), где оставалась 99 «лет» (до 1106 г.). О дальнейшей судьбе этой группы хроники не упоминают. Вторая группа тутуль шиу во главе с вождем Ах Суйток’ Тутуль Шиу в «двадцатилетие» 2 Ахау (987–1007 гг.) основала город Ушмаль. В так называемом «Родословном дереве Шиу» (составленном, вероятно, Гаспаром Антонио Чи) основатель Ушмаля назван Хун Вициль Чак Тутуль Шиу («Могучий горный Чак») – это, по-видимому, прозвище того же вождя, вполне подходящее для основателя второго после Чичен-Ицы крупнейшего центра Северного Юкатана, расположенного в холмистой местности Пуук. Сообщения хроник согласуются с рассказом Ланды о появлении племен тутуль шиу, которые поселились к югу от Майяпана, после того как 40 лет скитались в пустыне (с. 120). Действительно, между уходом тутуль шиу из страны Ноноваль (928–948 гг.) и основанием Ушмаля (987–1007 гг.) прошло ровно два «двадцатилетия» (948–968 и 968–987 гг.). Баррера Васкес полагает, что рассказ Ланды имеет в виду первую группу тутуль шиу (после ухода ее из Чакнабитона) и, следовательно, относится к середине XII в. Это, однако, менее вероятно, так как Ланда рассказывает о первом появлении тутуль шиу в Северном Юкатане. Тутуль шиу (если считать их мексиканцами по происхождению) за время пребывания в стране Ноноваль, по-видимому, подверглись очень сильному влиянию майя. Во всяком случае, в архитектуре Ушмаля гораздо менее заметно мексиканское влияние, чем в архитектуре Чичен-Ицы позднего периода и Майяпана.
По Гаспару Антонио Чи (CDU, XI, 176, 271), более 200 лет центром тольтекского владычества была Чичен-Ица, «сеньоры» которой не только собирали дань в юкатанских провинциях, но и получали дары «в знак мира и дружбы» из Мексики, Чиапаса и Гватемалы. Санчес де Агиляр (1892, 94–95) говорит, что за шесть столетий до прибытия испанцев майя были «вассалами» мексиканцев и что от этого периода сохранились великолепные постройки в Чичен-Ице и Ушмале. Оба эти автора совсем не упоминают о роли Майяпана в это время. Ланда, явно следуя тенденциозной версии дона Хуана Кокома, напротив, утверждает, что после «ухода К’ук’улькана» гегемония принадлежала Майяпану, где правили Кокомы. По словам хроники майя, тутуль шиу «200 лет [т. е. тунов] правили в земле Ушмаля, вместе с правителем [халач виник] Чичен-Ицы и Майяпана» (с 987 по 1185 г.). Этот текст подтверждает правильность приведенной у Ланды (с. 122) даты основания Майяпана (X в.), но из него никак не следует, что главенствующая роль принадлежала правителям этого города. Археологические данные подтверждают версии Гаспара Антонио Чи и Санчеса де Агиляра. Именно к этому времени относятся такие грандиозные сооружения, как знаменитая «Пирамида К’ук’улькана» в Чичен-Ице и «Дом волшебника» в Ушмале. Майяпан в это время был второстепенным центром. Морли, обследовавший развалины Майяпана, пришел к выводу, что этот город достиг политического преобладания не ранее XII–XIII вв. (Тоззер, 1941, 24). Это подтверждают и позднейшие археологические исследования, согласно которым находки тольтекского периода почти отсутствуют в Майяпане (CIW, Year Book № 51, 1951–1952, 236–237).
«200-летний» период тольтекского владычества закончился длительными войнами между юкатанскими городами. Согласно хроникам майя и историческому тексту книги Чилам-Балам из Чумайеля, в конце XII в. верховную власть в Майяпане захватил Хунак Кеель из рода Кавич. Тексты подчеркивают, что он «не был правителем прежде». Обстоятельства прихода его к власти довольно своеобразны. Правители завели обычай бросать в «священный» колодец (точнее, провал) в Чичен-Ице живых людей, для того чтобы они побывали у богов и, возвратившись, возвестили предстоящие события. Однако никто из «посланцев» не возвращался. И вот один из таких обреченных (или, что менее вероятно, доброволец) незнатного происхождения по имени Хунак Кеель бросился в провал и каким-то чудом сумел из него выбраться. Он возвестил, очевидно, что боги повелевают передать власть ему, так как его провозгласили верховным правителем Майяпана. Но Хунак Кеель претендовал на гегемонию во всем Юкатане и начал военные действия против Чичен-Ицы.
По преданию ица (записанному в 1618 г. Фуэнсалидой), когда они жили в Чичен-Ице, один из их правителей похитил во время свадебного пира невесту у другого могущественного правителя, что и послужило причиной войны (Когольюдо, IX, 14). В книге Чилам-Балам из Тисимина (с. 22–23) говорится, что невеста была похищена у Улиля, правителя Ицмаля (у Ланды – Исамаль). Намек на этот эпизод (давший повод к сравнениям с Троянской войной) можно видеть в сообщении хроник майя о том, что «люди Майяпана» в «двадцатилетие» 8 Ахау (1185–1204 гг.) «пошли уничтожить владыку людей Ульмиля из-за его пира с Улилем, владыкой людей Ицмаля». При этом похитителем оказывается правитель не самой Чичен-Ицы, а Ульмиля, очевидно, подвластного Чичен-Ице. Многие комментаторы неправильно считали, что Ульмиль («место индюков») – имя правителя. Баррера Васкес отождествляет Ульмиль с развалинами Аканкех. Но хроники майя причиной войны между Майяпаном и Чичен-Ицей называют не похищение невесты, а «заговор» (у к’ебан т’ан) Хунак Кееля. В 10-й «год» (тун) «двадцатилетия» 8 Ахау (1194 г.) войска Хунак Кееля под командованием семи полководцев, носящих чисто мексиканские имена, взяли Чичен-Ицу. Разбитый и свергнутый правитель Чичен-Ицы Чак Шиб Чак увел остатки своих людей в труднодоступные леса Тан Шулук Муль (около озера Петен-Ица). Исторический текст книги Чилам-Балам из Чумайеля сообщает, что Хунак Кеель убрал межевые камни с засеянных полей, принадлежавших «людям ица» (очевидно, намек на захват земель), после чего в Чичен-Ице наступила нищета. Ушмаль, по-видимому, действовал на стороне Майяпана, так как тот же исторический текст упоминает, что какой-то Хапай Кан, по-видимому, весьма важное лицо в Чичен-Ице, «был пронзен стрелой у окровавленной стены Ушмаля». Согласно одной из хроник, Хунак Кеель взял также Ицмаль. Комментаторы склонны поэтому считать, что Ицмаль действовал вместе с Чичен-Ицей против Майяпана. Однако в другой хронике сказано, что жители Чичен-Ицы «покинули свои дома вместе с владыкой Ульмиля из-за людей Ицмаля и заговора Хунак Кееля» (Баррера Васкес неправильно перевел это место таким образом: «…покинули свои дома вместе с владыкой Ульмиля и людьми Ицмаля из-за заговора Хунак Кееля»). Вероятно, Хунак Кеель сначала в союзе с Ицмалем разгромил Ульмиль и своего главного противника – Чичен-Ицу, а затем обратился против прежнего союзника.
События конца XII в. изложены у Ланды в виде слышанного им от стариков рассказа о «трех братьях-сеньорах», правивших в Чичен-Ице (с. 114, 220). Этот рассказ невозможно было включить в тенденциозную версию Кокома, поэтому Ланда оставил его изолированным и отнес ко временам до К’ук’улькана. Но сообщение о «трех братьях-сеньорах», пришедших с запада, скорее всего можно понять как намек на тольтекское завоевание и союз трех городов, из которых преобладала Чичен-Ица. Один из этих «сеньоров» впал в грех – очевидно, намек на эпизод с похищением невесты – и удалился в сторону Бак’халаля, т. е. как раз туда, куда Чак Шиб Чак увел остатки «людей ица».
После взятия Чичен-Ицы в 1194 г. часть ица, оставшихся в Северном Юкатане, продолжала борьбу с Майяпаном. Хроники сообщают, что в «двадцатилетии» 4 Ахау (1224–1244 гг.) «люди ица» вместе с «владыкой людей Ульмиля» взяли Майяпан и изгнали из него «чужеземцев с гор» (т. е., очевидно, мексиканцев-чичимеков, на которых опирался Хунак Кеель). Примерно в то же время (если принять хронологические расчеты Баррера Васкеса) военачальники ица К’ак’-у-пакат и Тек-Уилу разгромили Чак’анпутун. В «Сообщениях из Юкатана» (CDU, XI, 77, 224) говорится, что К’ак’-у-пакат (букв. «Огненный Лик») взял и разрушил также Ицмаль и Мотуль, занятые, очевидно, ставленниками Майяпана.
Следующий период связан с возвышением Майяпана. Одна из хроник сообщает, что в «двадцатилетии» 13 Ахау (1263–1283 гг.) часть «людей ица» обосновалась в Майяпане, видимо, смешавшись со своими недавними противниками, и «с тех пор их называют людьми майя». Рассказ Ланды о приходе к власти в Майяпане рода Кокомов (с. 117) относится именно к этому времени. Тенденциозная версия Гаспара Антонио Чи, согласно которой в Майяпане правили «сеньоры» Шиу, опровергается другими источниками (например, Понсе). Кокомы, опираясь на мексиканцев из Табаско и Шикаланго, добились гегемонии в Юкатане и удерживали ее до середины XV в. Правление Кокомов, которые, по словам Ланды, грабили и обращали в рабство «простой народ» с помощью мексиканских наемников, вызвало возмущение населения. Этим воспользовались правители городов, стремившиеся к независимости от Майяпана и сами претендовавшие на гегемонию. В 1441 г. началось восстание, во главе которого стоял влиятельный правитель Ушмаля Ах Шупан Тутуль Шиу. Майяпан был разрушен и, как говорит хроника майя, «находящиеся внутри стен были изгнаны теми, кто был вне стен».
После разрушения Майяпана наступил период раздробленности, о котором Ланда рассказывает в главах IX–X. Рассказ Ланды совпадает с известиями других источников и нуждается только в незначительных дополнениях.
Чичен-Ица после разгрома 1194 г. уже не играла сколько-нибудь значительной роли. Только святилища древней покинутой столицы сохранили за ней значение религиозного центра.
«Люди ица», изгнанные Хунак Кеелем, удалились в непроходимые леса около озера Петен-Ица. Здесь они основали город Тах-Ица (Тайясаль), который благодаря своей недоступности был завоеван испанцами только в 1697 г.
В Майяпане часть населения оставалась и после разрушения 1441 г., а окончательно он опустел только после эпидемии 1485 г. (по Ланде – 1480 г.), когда, по словам хроник, «грифы [птицы, питающиеся мертвечиной] вошли в дома Крепости [Майяпана]».
Тутуль шиу покинули свою древнюю столицу Ушмаль и переселились в новый город – Мани, где и застали их испанцы. Некоторые исследователи считают, что Ушмаль был покинут задолго до разрушения Майяпана.
В последний раз стела в честь окончания «двадцатилетия» была воздвигнута в 1559 г. В это «двадцатилетие», говорит хроника, индейцы «перестали называться людьми майя, имя им всем – христиане, подданные святого Петра в Риме и его величества короля».
Хронология хроник майя никак не может считаться надежной. Авторы хроник старались подогнать исторические события под определенные «роковые» даты. В одной из хроник (которая, по определению Баррера Васкеса, была написана в 1286 г.) «роковым» считается «двадцатилетие» 8 Ахау, а так как «двадцатилетие» с тем же названием повторяется каждые 256 лет, то самые крупные события в этой хронике отделены друг от друга ровно 256 годами (приход в Бакхалаль, уход из Чичен-Ицы, уход из Чак’анпутуна, изгнание из Чичен-Ицы). Такая «символика чисел» чрезвычайно понравилась некоторым американским ученым, а наиболее крупный авторитет в области майя, Морли, построил на ней свою периодизацию истории Юкатана. Нелепость такой периодизации слишком очевидна. По справедливому замечанию Тоззера (1941, 21), гораздо вероятнее предположить, что исторические события подгонялись авторами хроник под «роковые» даты, чем наоборот, – что майя страдали навязчивой идеей о необходимости устраивать крупные события каждые 256 лет. Тем не менее периодизация Морли пользуется широким распространением. Морли делит историю «Нового царства» (как он называет эпоху после тольтекского завоевания) на три периода: 1) Майяпанская лига, иначе период Пуук, или Ренессанс майя (987–1194 гг.), 2) гегемония Майяпана, иначе Мексиканский период (1194–1441 гг.), 3) период раздробленности (1441–1697 гг.). В этой периодизации все даты, кроме 987 г., соответствуют «роковому двадцатилетию» 8 Ахау.
Название «Майяпанская лига», как указывалось выше, ничем не оправдано. Главенствующая роль в это время принадлежала Чичен-Ице, а вторым по значению городом был Ушмаль. Начало этого периода следует отнести к середине Х в. (вторжение тольтеков в Северный Юкатан). С 1194 г. (фактически, вероятно, раньше) начинается не гегемония Майяпана, а период междоусобных войн, которые закончились взятием Майяпана в «двадцатилетие» 4 Ахау (1224–1244 гг.). Гегемония Майяпана начинается не раньше чем с конца XIII в. Невозможно отождествлять Хунак Кееля (который был из рода Кавич) с Кокомом в рассказе Ланды, как это делают Морли, Тоззер и другие авторы. «Период раздробленности» заканчивается в 1541–1546 гг. (испанское завоевание). Ко времени взятия Тайясаля (1697 г.) весь Юкатан уже полтораста лет был под испанским владычеством. Не менее произвольно установлены у Морли периоды ранней истории майя. В частности, по совершенно непонятной причине (скорее всего, из пристрастия к числу 3) первые века до и после нашей эры, когда уже возникли города-государства и была изобретена письменность, он относит к эпохе «Пре-майя».