Дина Зарубина
Лимонный пирог неудачницы
Глава 7. Побег, вторая серия.
Я металась по комнате, ломая руки. Банально, да. Ни сидеть, ни лежать я физически не могла. Тревога требовала выхода, адреналин кипел в крови, требуя действий. Меня сразу же заперли в башенке на верхнем этаже. Дверь крепкая, за ней сопел и переминался стражник, я слышала скрип его кожаной куртки и перестук сапог.
Окно… карниза нет, веревки нет, прыгать высоко, тут этаж третий-четвертый. Внизу не цветник, а куча живописных ноздреватых камней, поднятых со дна моря. Очень изысканная, продуманная композиция. Василек говорил, что падение с уровня четвертого этажа смертельно, случаи счастливых выживших просто исключения. Не хочу, чтоб у меня внутри органы оторвались, они мне еще пригодятся. Мои мозги на каменюках весь вид испортят, тетя Зуи не переживет!
Сначала я ведь хотела подписать. Кто угодно лучше Сасика! Но пока я читала, вспоминала разговоры вокруг и все больше удивлялась. Император желал отдать меня в собственность принца соседней страны! Титул, богатство, почет и слава, да? Как бы не так!
Принц Дорен был захвачен в качестве заложника и жил во дворце с юных лет. Его страной управлял имперский наместник, а чтоб новые подданые не бунтовали, захватили наследного принца. Залог благонадежности и добрососедских отношений. Теперь император пожелал обременить его высочество еще и мной – магом-недоучкой, потому что принца пора было женить, не дай бог, какое из государств подсунет свою принцессу и начнет претендовать на территории, которые император давно считал своими.
Принц Дорен активно возражал, жену ему выбрали хуже некуда, из семьи государственных преступников. Зато одаренная! А чтоб Дорен не брыкался, подготовили вот такой договор, сплошная забота о его высочестве. Ну, и заодно напомнить, что нет мне никакого доверия. Равная по статусу жена, за которой стоит могущественная семья, не была нужна ни пленнику-принцу, ни императору. Им нужна была рабыня с магическим даром, живой инкубатор!
За дверью раздались разговоры, засмеялась служанка. Тяжелые шаги удалились. Я прижалась ухом к двери и расслышала легкие, осторожные шажки. Ключ повернулся в замке. Дверь приоткрылась и заглянула тетя Зуи.
– Ну, живо, что стоишь, – зашипела она, махая рукой.
Я вылетела за дверь. Тетка тщательно заперла замок и потянула меня вниз по лестнице. Втолкнула в нишу, пропуская возвращающегося стражника.
Затем мы пробежались на носочках по гостевому крылу. Что мне тут нравилось – полы были деревянные, причем доски так шлифовались, что при небольшом толчке ногой можно было проехаться в тканевых туфельках от одного конца зала до другого.
– Иди к задним воротам, там Сасик держит спокойную лошадку, – напутствовала меня тетя Зуи. – Одежду и припасы я собрала, быстро переоденься и уезжай! Поедешь по берегу реки, через пару часов будет Замостье, там живет моя сестра, ее дом с красными колоннами стоит на площади, не ошибешься. Она тебя спрячет. Вот письмо к ней. Завтра приеду я с Сасиком, и сразу в храм. Жену никто не посмеет отобрать у законного мужа!
Император вообще-то мог у кого угодно и что угодно отобрать, но подсунуть принцу чужую жену он действительно не мог. Вдову – тем более, раз жена пережила мужа, значит, была плохой женой. План был отличный. Не устраивал меня только Сасик. Я искренне была благодарна тете Зуи! Но замуж за них обоих мне не хотелось совершенно.
Сасик у ворот переминался с ноги на ногу и зевал. Лошадка была маленькая, мохноногая, не чета высоченным лоснящимся жеребцам императорских гвардейцев. Я влезла в просторные штаны и куртку, прямо поверх своего платья, прикрылась плащом и поехала в ночь, полную пения цикад и лунного сияния.
Ни в какое Замостье я не собиралась. Мне бы в академию! Память Ницин подсказывала, что с ее территории выдачи нет, хоть сам император приедет. Вот если он лично появится перед воротами, тогда ректор будет решать вопрос. А так разговор короткий: внутренние дела академии и будьте любезны, проезжайте мимо! К тому же никакого преступления я не совершила, искать меня будут, не привлекая городскую стражу. А эмиссаров по особым поручениям на всю провинцию просто не хватит, их слишком мало, чтоб обрыскать все городки и поселения.
Поэтому я бодро потрусила на юг, в сторону Медовой Пади. Карта как-то сама нарисовалась из памяти Ницин, заблудиться я не боялась. Тут девушки топографическим кретинизмом не страдали, карты все читали, стороны света определяли безошибочно, на мой вопрос Нинья нарисовала план материнского поместья с мастерством архитектора. Жалко, что не простилась. Но теперь мы нашлись и больше не потеряемся.
Я распахнула глаза. Седалище болезненно тянуло, будто я и правда половину ночи провела в седле.
Лежала я в мягкой и чистой постели. Комнатка была маленькая, но очень светлая и оклеена веселенькими обоями с желтыми цветочками. Как же я тут оказалась? Лежу в трусах и майке, одежда рядом сложена на стуле. Пощупала – сухая. Живем!
Что же было, когда я вошла в логово маньяка? Какие-то ступеньки вниз, пламя очага, что-то невыносимо ароматное и горячее в толстостенной глиняной кружке… Я что-то жевала, точно, это была картошка с мясом. А потом я не помню. Неужели уснула за столом? Маньяк, значит, меня принес, раздел и уложил.
И горло… горло не болит, сопли не текут, я чувствую себя бодрой и выспавшейся. Какое я право имела после того, как промокла, не заболеть? Я очень чувствительная к переохлаждению. Чудо какое-то! Только немного ломит все тело… ну, так я вчера с крыльца кувырком летала и быстро бегала. Коленки при ближайшем рассмотрении оказались вымазаны мазью и забинтованы. Ладошки с подживающими царапинами практически не болели.
Итак, я провела ночь в доме маньяка. Что мы имеем?
Тётка, как живая, снится с удручающей регулярностью. И Стасик похож с теть Зоей. Ленка внешне не похожа, но душа-то моя, родная! Как же я соскучилась! Потрясла головой, выбрасывая из нее абсолютно реалистичных персонажей, барышню Си, Нинью, тетку и Стасика. Шизофрения нас не скосит! Так и с ума сойти можно, на два мира жить. Сон – это сон, а явь – это явь. Вот!
Подгоняемая ароматом кофе, спустилась на кухню. Она располагалась в полуподвале, полукруглые окошки под потолком придавали уютный вид.
На столе дымилась кружка кофе и стояла тарелка с омлетом. Вау!
Даже если хозяин приготовил это для себя, я сначала все сожру, а потом извинюсь. Приготовлю потом ему омлет, если что. Сейчас я слишком голодна.
Божественный омлет с кусочками колбасы, стручками фасоли, грибами и помидорками кончился слишком быстро. Я уже допивала кофе, когда сзади пожелали приятного аппетита. Маньяк! Я вздрогнула, подавилась и раскашлялась.
Мощный удар по лопатками заставил меня едва не впечататься в столешницу носом. Зато кашель прошел, я вздохнула и вытерла слезы.
– Полегчало? – спросил низкий голос.
– Спасибо, – просипела я.
Маньяк сел напротив со своей кружкой кофе.
Вчера он показался мне выше, шире и намного страшнее. Сегодня напротив меня сидел обычный мужчина, лет примерно пятидесяти-шестидесяти. Как Сан Ваныч. Только Сан Ваныч лысеет и тщательно маскирует лысину зачесанными прядками с висков. А этот, как лев, с лохматой белоснежной гривой. Очень красивая седина, между прочим. Будет. Если помыть, расчесать и уложить. Лицо помятое, усталое, глаза красные, как у студентов перед экзаменами. Ничего зловещего или угрожающего.
Тонкий джемпер с пятнами и разводами. Руки в пятнах от реактивов и мелкими ожогами, это я с лету заметила. Обычный вид неухоженного холостяка, занимающегося химическими опытами. У нас такие и в институте по коридорам бегали, из курилки не вылезали. Не страшные они, просто не от мира сего. Агрессивными только к научным оппонентам.
Мне бояться, выходит, и нечего. Спорить я с ним не собираюсь. И чего я вчера так испугалась? Дура потому что, правильно тётка говорит. Истеричка и паникерша.
– Что умеешь, помощница? – спросил профессор.
– Ну, я лаборанткой работала. В Энском меде.
– Кто был завкаф? – маньяк наклонился над столом.
– Сан Ваныч Макеев, – ответила я.
– Сволочь, – бросил профессор. – Собрал компромат и выкинул?
Я пожала печами.
А, чего я удивляюсь, они же все друг друга знают, научная тусовка очень узкая. Новому человеку туда пробиться крайне тяжело. Я и вовсе пешка проходная. Больше чем уверена, что не я такая плохая, а место кому-то срочно понадобилось. Типа медицинский и преподавательский стаж, все дела. Не будет же Сан Ваныч отбирать ставки у своих преподов. И значит, у Сан Ваныча на каждого сотрудника кафедры такая папочка с доносами есть. Стратег, есть чему поучиться. На обижаться надо, а благодарить за ценный опыт.
– Ладно, дому ты понравилась, так что я тебя приму. Комната устраивает?
– Простите, вы сказали «дому понравилась»?
– Не понравилась бы, не вошла, – объяснил профессор.
Яснее не стало.
Он говорит так, будто дом живой. Ну, псих, да. Но комната отличная, правда, и завтрак был великолепный. Прямо тянет на трудовые подвиги после такого завтрака!
– Приберись в доме для начала, – хмыкнул профессор. И скрылся за железной дверью с табличкой «Не входить, убью»!
Да, прибраться тут не мешало. В целом было чисто, но какая-то неухоженность колола душу. Я знала, что это. Отсутствие женского глаза, оно сразу чувствуется. Мне и карты в руки, никакая другая хозяйка не будет лезть и указывать, что да как делать, и тётки тут нет! Ура!
Вытирая пыль, расставляя по местам заблестевшие кастрюльки и тарелочки, я почувствовала себя совершенно счастливой. И солнышко в окошки так приветливо светит, и скатерть прикольная в клеточку, и миленькая вазочка с веточкой сирени ее украшает… Стоп. Минуту назад тут не было никакой скатерти, я же только что отмыла стол и отскоблила столешницу! Не говоря уже о вазочке. Какая сирень, сейчас поздняя осень! Это глюк?
Я поставила локти на стол и уставилась на сиреневые крестики. Вот только на минутку отвернулась, а тут глюк. Пахнет. И ощущается, как настоящие. Прохладные упругие лепестки. Магия, стало быть. Профессор умеет? Как те тетки говорили? Экстрасенс?
А фигушки, ни один экстрасенс осенью сирень не достанет. Дом волшебный?
Плевать! Не опасно, значит, переживать нечего! Наоборот, приятно, что мои труды вот таким романтичным образом оценили. А буду копаться и задумываться, чего доброго, и правда спячу. Пусть идет, как идет.
Так что полы я намывала тоже с удовольствием, напевая веселую песенку. Мягкая тряпка будто сама торопилась проехаться по полу, а доски все больше лоснились и блестели.
В кухне стало чисто и красиво, запахло мокрым деревом и жареным луком.
Я привалилась к стене. Откуда аппетитный запах? На плите стояла сковородка. С чем? Ага, картошка с грибами. Прелестно. А только что пусто было, когда я протирала плиту. Чудеса! И зачем меня про готовку спрашивали, если оно тут само организуется без моего участия? Горяченькое, свежее и пахнет умопомрачительно!
– Что у нас на обед? – профессор радостно потер руки, врываясь в кухню.
– Сперва помойте руки! – я непреклонно указала в сторону раковины.
– Да они чистые! – заюлил профессор.
Мой укоризненный взор он вытерпеть не смог, потопал мыть руки, как миленький. Я тут же навалила ему полную миску картошки, налила чай, нарезала хлеб.
– Ум-м, – сладострастные стоны наслаждающегося едой мужчины огласили кухню.
Я тихонько хихикнула. Что он, с голодного края? Или просто ему дом не готовил, потому что хотел, чтоб о нем сначала позаботились? Хм. Надо проверить. Так. Безумие заразно. Я уже сама рассуждаю о доме, как о живом. Разум требует объяснения всем этим штукам, а разумного объяснения у меня нет. Магия-с! Может тут, как в «Доме на перекрестке»2, выходы в иные миры есть?
Как считается, придумать ничего нового нельзя, все, что авторы пишут в книгах или уже происходило, или происходит на самом деле. Хорошо, что у меня не про вампиров или некромантов… ой! Вот бы чего не хотелось точно!
Не люблю я такое! Кто обожает кладбищенскую тематику, просто не копался к эксгумированном трупе. Нечего там романтизировать! Вонь жуткая! Фу! Забежала я как-то из любопытства на кафедру судебной медицины. Удачно зашла. Хорошо, что у них нашатырь всегда под рукой, привычные ребята к обморочным посетителям. Теперь обхожу их крыло десятой дорогой, хотя ребята они веселые, и как никто, ценят жизнь.
Пойду-ка я лучше крыльцо помою, порожек и наружную дверь, вот! Тетка заставляла дома драить двери еженедельно, приговаривая, что это непременно привлечет в дом хорошего жениха. Не помогло, кстати. Даже не хочу вспоминать этого жениха. Сам нагло лезет в мой сон со своей мамашей.
Глава 8. Обучение и размышление.
До академии удалось добраться быстро и без происшествий.
Мой домик в зарослях бамбука меня дождался быстрее, чем я планировала. Смотритель-комендант был недоволен, но выгнать меня не мог. Студентка и право имею. Да, сейчас каникулы, еще целых два месяца. Домики красятся, ремонтируются, но ведь, кроме прибывших строителей, народа осталось в академическом городке довольно много! Столовая работает, медпункт, библиотека тоже. Научники бегают, аспиранты, конференции, доклады, учитель Мин к симпозиуму вон готовится, под раскидистым платаном. Мне его с лужайки перед домом отлично видно.
Тётка может догадаться, что я сбежала в академию. Тогда она потребует меня забрать домой. Но! Ректор уехал в столицу! И вернется к началу учебного года, я узнавала в секретариате. Замученная его заместительница магистр Край откажется решать мой вопрос до его приезда, ей хватает хозяйственных проблем. Чем бы заняться в эти два месяца? Учитывая, что все мои вещи остались у тети Зуи, и вряд ли мне их тётка любезно вернет, вывод очевиден. Работать!
Хорошо, что мантию и повседневное платье положила в котомку, собранную тетей Зуи. Иначе пришлось бы в щеголять в штанах и рубашке, что неизменно привлекло бы внимание. Не-свои очень заметны на фоне розовых ученических, серых, синих и зеленых преподавательских мантий.
Еще плащ есть. Лошадь вместе со сбруей я продала в городке сразу, как приехала, и это меня здорово поддержит. У меня даже расчески не оказалось, как и гигиенических принадлежностей. В доме сестры тети Зуи все это наверняка имелось, но мне пришлось все купить. Мыло, заколки, нижнее белье, пижамку, халатик, полотенца. Минимум необходимых вещей пробил ощутимую брешь в моих финансах.
В павильоне целителей меня приняли радушно. Помощники всегда нужны! Правда, при вопросе о зарплате заведующий скривился и стал давить на совесть, типа бесценный опыт получаю, и вообще я должна приплатить, чтоб меня пустили наблюдать работу великого целителя! Ставок нет и не будет.
С кухней тоже не вышло. Пока студентов нет, нагрузка кухонных работников снизилась и посудомойки не требовались. Лезть в бригаду суровых строителей я даже пробовать не стала.
При строжайшей экономии можно протянуть и на мои гроши до конца каникул. Раз не получилось с работой, попробую поучиться. Надо разобраться с памятью Ницин, ее блоками и с магией. Я же кучу фэнтези читала, не могло такого быть, чтоб магии оставили «немножко»! Блокируют полностью и насовсем печатями или блокаторами. Это как с беременностью, она или есть, или нет. Так же и магия, она неделима. Магии могут лишить через разрушение внутреннего источника, но это смертельно для мага, и осуществляется только по приговору суда. Как сердце вырвать, только магическое. Поскольку я вполне живая, это не мой случай.
С памятью, опять же, магические способности не связаны. Я вообще Ницин не ощущаю, когда просыпаюсь в ее мире. Просто смотрю на что-то и вдруг знания сами появляются. Как вышло с картой или тем рабским договором. Сосредоточилась и будто всегда знала местную географию и чужой язык.
Значит, бегом в библиотеку! Менталистика, духовные практики, магический резерв, плетения потоков, это я все из фэнтези уже знаю, спасибо авторам за подробнейшие «академки». Только специфику мира надо уяснить, а структуру академического обучения я отлично знаю. Про магию мне бы что-то для приготовишек, эти знания сами собой не проявились. Тоже странность, кстати. Осталось только надеяться, что намеченные к изучению разделы в библиотеке есть.
Я натащила в свой домик кучу книг и приступила к чтению.
У меня в голове не укладывалось, почему Ницин считали туповатой, отстающей ученицей! Ее зачетка представляла собой унылое, безрадостное зрелище вопиющей посредственности. Пятерок тут не ставили, «отл.» и «хор.» не писали, но сиротливые звездочки и крестики в графах вряд ли были отличными оценками. Еле-еле проходными. Если бы ее отец не оплатил обучение полностью, ее бы отчислили за безнадежную неуспеваемость.
Но как же так? Практикум по бытовой магии я отщелкала за два часа от корки до корки и у меня все получилось! Не все с первого раза. Кое-что с десятого, вроде глажки постельного белья. Половину простыни пришлось отрезать, я ее сожгла. Но получилось же! Сил хватило, и еще осталось.
Так что в домике у меня теперь все блестело, сияло и переливалось. Ни пятнышка грязи, ни пылинки, ни личинки, ни завалящего паучка не осталось. И защитные плетения на окно и дверь поставила. Для подстраховки на стены, пол и потолок навесила охранные сигналки, просто от удовольствия, что у меня все вышло.
Чистое блаженство делать то, что у тебя отлично получается!
Плетение потоков напоминало схему вязания, проще некуда, петли либо прямые, либо обратные, а дальше идут просто вариации, те же косы, накиды, прибавление и убавление петель. Удивляло то, что в тетрадях Ницин царил образцовый порядок. Лекции она записывала очень полно. Под кроватью я обнаружила сундучок с записями, девушка спрятала их от тётки? Ведь на территорию той хода не было, только в холл главного здания.
Все было написано и зарисовано с величайшей аккуратностью и прилежанием. С пояснениями и подробными комментариями. Как такая трудолюбивая девочка, вкладывающая столько сил в домашние задания, могла считаться неуспевающей? Да в меде усердием и усидчивостью четыре пятых знаний приобретаются! Даже семь восьмых! Потому что огромное количество материала надо просто выучить. Тупо вызубрить наизусть! Сколько раз мне Василек, Миха или Женька жаловались! Они не могли себе позволить на первых трех курсах ни в клуб сходить, ни выпить, потому что с утра до ночи (и ночью часто тоже) головы не поднимали от учебников. Нельзя понять логически, нельзя вывести по формуле. Иди, попробуй, анатомию или физиологию на чистой логике возьми! Или латынь! Зубы обломаешь!
Я недоумевала почти неделю, пока мне не забрела в голову одна мысль. Ницин училась, как проклятая, пахала до изнеможения, но никому этого не показывала. Ведь мне было подозрительно легко, я будто повторяла ранее выученное. Ницин старалась не высовываться, остаться безликой двоечницей. Вот и весь секрет. Преподаватели помнят ярких, интересных студентов. А серых не замечают. Вот и ее считали тихой, безобидной и глупой. Потому что она так хотела.
Осталось понять теперь, зачем она так тщательно наводила тень на плетень. К сожалению, при обыске домика я не нашла личных записей. Ни письма, ни блокнота, ни завалящей праздничной открыточки от любящей тёти. Ни бережно хранимого послания от кавалера. Личного дневника Ницин не вела, либо его уничтожила. Либо спрятала не в домике, тогда найти его у меня шансов нет, территория студенческого городка просто огромная.
Не затеяла ли она месть императору за родных? Я совсем не знаю ее характер, насколько она была привязана к родителям, какие у них были отношения. Нинья несколько раз отметила, что я изменилась, но мы с ней не виделись с начала моей учебы, так что изменения моя названная сестра удивительными не нашла. Мы обе повзрослели и изменились. Да и об утраченной памяти подруга помнила. Рассказала мне кучу эпизодов из детства и юности. Но воровство книг из городской библиотеки и рядом не стоит с местью правителю. А про родителей Нинья мне тактично больше не напоминала.
Ну почему все так сложно? Чего хочет от меня мироздание? Я не понимала, зачем я здесь! Не затем же, чтоб волшебным клинингом заниматься по чужой тетрадке? Везет же другим – драконы там жаждут упасть к ногам, высокомерные, но няшные эльфы женятся насильно… герцоги холостые носятся стадами. Принцы по лесам плутают, чтоб влюбиться в простолюдинку, собирающую дикоросы. Принц тут специфический, императорский заложник, его даже завидным женихом считать сложно.
Душа требует романтики, а не козлобородого Стасика! Один жених в двух мирах. Даже попаданством мой случай не назовешь, я же осталась в реальном мире, просто сплю сейчас. А сны к делу не пришьешь! Мало ли кто какие сны видит!
С профессором сложилось все просто отлично. Я его практически не видела. Только по запаху кофе, витающему утром в кухне, понимала, что маг, экстрасенс или кто он там, уже позавтракал и заперся в лаборатории.
Я облазила и отдраила весь дом. Собственно, домик внутри оказался не больше, чем снаружи. Облом с волшебством, никаких пространственных расширений и неучтенной жилплощади. Дверей в иные миры тоже нет. В полуподвале кухня, кладовка и лаборатория, на первом этаже библиотека, кабинет и моя комнатка, на втором – спальня профессора и красиво обставленная большая гостиная с черным роялем на подиуме. Необследованными остались чердак и лаборатория, но туда меня профессор не пускал.
Гостиная была будто перенесена целиком из дворца, с вычурными широкими креслами на золоченых ножках, ломберным столиком, настоящим камином с мраморной полкой, тяжелыми портьерами из жутко дорогого шелкового жаккарда3. Наборный паркет из разных сортов дерева с рисунком листьев и цветов, с ума сойти! Дополнял убранство чайный стол и небольшой резной поставец с поблескивающими бутылками и разнокалиберными рюмками.
В отличие от гостиной, спальня профессора была самая обычная, даже спартанская: неширокая кровать с серым покрывалом, шкаф, стул и тумбочка с пузатой лампой. Ни фотографий, ни статуэток, даже картины на стене нет. Безликий гостиничный номер без малейшего признака личности хозяина дома. Да и спал он, судя по всему, тут нечасто. Наверняка, в лаборатории есть диван. Ибо некошерно настоящему ученому анахорету4 спать на чистом, выглаженном и крахмальном белье! Тру-мужик спит в заношенном свитере, не снимая грязных сапог!
Моя спаленка была не гостевой комнатой. Это была типичная комната для прислуги, со скромной необходимой мебелью. Но мне очень там нравилось! Нравился тяжелый трехстворчатый шкаф на ножках, я помню, у нас дома был точно такой же! Когда мы еще жили с мамой и бабулей. Нравилась кровать с никелированными шарами на спинке и темно-красным вязаным ковриком перед ней. Простой деревянный стул и узкий стол с круглой кружевной салфеткой. Мне безумно нравилась стеклянная ваза на столе, в которой сейчас стояли лиловые осенние астры.
Тетка всегда говорила, что у меня совершенно нет вкуса. Но я была счастлива и свободна!
Распорядок сложился простой. Вставала я не слишком рано, часиков в восемь-девять (какая роскошь!), завтракала. Профессор оставлял записку с указаниями, что от меня требовалось. Требовалось немного: купить продуктов, приготовить обед и ужин, прибрать дом, изредка купить что-то типа мотка медной проволоки или толстых тетрадей. Дом кстати, иногда готовил еду и очищал себя сам, а иногда требовал приложения моих рук. Но мы с ним отлично ладили! Разве трудно помыть лестницу, если дом поместил на ступеньку блестящий фантик, бросающийся в глаза? Намеки я понимала. Повторять не требовалось. Хотя, к моему сожалению, приемчики, подсмотренные и выученные во сне, тут не работали. Совсем. Все ручками.
Зато у меня выходные были! Три выходных в месяц. На большее профессор не согласился, но мне все равно было бы нечего делать, идти-то мне некуда. Так что в выходной я просто гуляла по городу, сходила в кино, пару раз зашла в кафе.
И в один прекрасный день, когда уже сильно подморозило и выпал первый снег, я столкнулась со Стасиком на крыльце торгового центра.
Мы оба одновременно извинились, и одновременно узнали друг друга. Расслабленное лицо Стасика сразу стало собранным, а глаза цепко обшарили всю фигуру.
– Синицына! Что ты тут делаешь?! Теть Катя тебя обыскалась! – он крепко ухватил меня за рукав, демонстрируя намерение тут же тащить к тетке.
– Пусти! – дернулась я. – Живу я тут!
Стряхнуть его пальцы не получилось, мы тихо пихались, стараясь не привлекать внимания.
– Тут это где? Почему тут? Почему ты вообще уехала? Мы же пожениться собирались!
Сзади к Стасику подошла роскошная брюнетка с длинными черными волосами и пакетом из супермаркета. Услышав последнюю фразу, она ахнула. Я прикрыла глаза, мечтая, чтоб Стасик провалился сквозь крыльцо. Вот только мне сейчас не хватало скандала!
– Моя тётя дружит с его мамой, – быстро сообщила брюнетке, натужно улыбаясь. – Не волнуйтесь, мы один раз всего виделись!
Брюнетка была стройная, высокая, фигуристая. Ей что меня, что Стасика одной левой размазать труда не составит, я ее боюсь!
– Стасик, что это такое? Что значит «хотели пожениться»? – стальным голосом вопросила брюнетка. – Кто это вообще?
– Жанночка, ты все не так поняла, – заблеял Стасик, тем не менее, не выпустивший рукав моей куртки.
Я приоткрыла рот. И тут Женин! Мечтающая выйти замуж за Стасика! У меня вещие сны! Вот умора! Не выдержала и рассмеялась. Стасик возмущенно засопел, а девица надулась и стала как будто еще выше.
– Стасик, немедленно отпусти меня! Никаких свадеб! Нельзя так поступать с девушкой, которая тебя с детства любит! – заявила я, вырвала рукав и сбежала по ступенькам вниз.
Стасик рыпнулся было бежать за мной, но тяжелый взгляд брюнетки пригвоздил его к месту. Вот пусть и разбирается теперь! Уф! Сбежала. Плохо что Стасик знает, что я тут живу. И зачем ляпнула? Дура! Надо было врать, что приехала в гости. К подруге. Или другу. Точно, к другу! Я молодая девушка, у меня должна быть личная жизнь!
У Стасика она точно была, брюнетка была сочная и аппетитная. Будь я мужиком, глаза бы сломала о ее пышные прелести. А врал про блондинок! Впрочем, меня ни к тем, ни к тем нельзя было не причислить, волосы русые, самого обычного мышиного оттенка. Если Стасику нравятся такие, то у меня и шансов не было ему приглянуться, зря тетка надеялась нас свести. Пусть теперь личная жизнь Стасика ему мозги вправляет. Или Стасик был согласен жениться на мне и потом неделями пропадать в «командировках»? Что-то эта девица не похожа была на ту, что согласится на роль любовницы. Впрочем, не мое дело.
Для верности я долго путала следы, хаотично передвигаясь по городку. До дома добралась в сумерках. Поскольку я все время оглядывалась, то перед самой калиткой вновь налетела на прохожего.
