Джавид Алакбарли
Великий алкоголик
Его стратегия была предельно проста. И заключалась она в том, что ему необходимо было всё время смешить её. Женщина, которая смеётся, теряет способность к сопротивлению. А ещё надо было исполнять любые её желания. С этим было сложнее. Как то, во время совместного завтрака, она обмолвилась, что ей хотелось бы солёных огурцов. Он ухитрился купить самую большую хрустальную вазу во всей Праге. Уговорил горничных поставить эту вазу прямо у входа в её номер. Заполнил её до краёв солеными огурцами. Он радовался как ребёнок, что смог увидеть на её лице всю эту гамму чувств – от удивления и восторга до искреннего, так радующего его душу, смеха.
Обо всех тех глупостях, что он творил всё эту неделю, они будут вспоминать многие годы. О ландышах, которые сыпались с неба на её балкон. О милых безделушках, появляющихся там и сям, и снова заставляющих её то улыбаться, то смеяться. О тех анекдотах, которые он не переставал рассказывать. Но всё хорошее когда-то кончается и их праздник тоже кончился. Они вернулись в Москву. У него в душе жила лишь призрачная надежда на то, что он сможет её увидеть вновь. Не на сцене. Не в шумной компании. А глаза в глаза.
Он понимал, что за то короткое время, что она начала работать в Большом театре, она добилась огромного успеха. Пришла она туда как победительница конкурса на приём в труппу театра. Но слово «пришла» абсолютно не годилось для характеристики её появления. Это хрупкое существо с фантастической красоты личиком и феерическим голосом, ворвалось в Большой театр как метеор. Обычно, от таких открытых конкурсов, в котором участвовала она, не ждут ничего необычного. С таких конкурсов попадают в хористки, а не в солисты. Эта же девочка, которая пела с первых же шагов, что она сделала на этой земле, сразу стала солисткой. Ей без всяких колебаний доверили ведущие партии репертуара того времени.
Конечно же, она от природы была наделена многими талантами. Необыкновенная красота и удивительный голос сочетались в ней с такой жаждой жизни, с такой сумасшедшей энергетикой, что она смогла пережить и голод, и блокаду, и перешагнуть через все тяготы послевоенной жизни в мир своей мечты. Прошло совсем немного времени, и она стала примадонной театра. Этаким эталоном красоты, таланта, дисциплины и упорного, почти каторжного, труда.
Все вспоминали чрезвычайно курьёзный случай. Он вошёл в историю театра как яркий пример того, из какого человеческого материала получаются примадонны. Он произошёл вскоре после того, как она ушла из театра и уехала из страны. Новая исполнительница её роли в опере опоздала выйти на сцену на генеральной репетиции. Когда рассерженный дирижёр стал упрекать её в опоздании, она начала оправдываться:
– Я вовремя пришла. Просто там стоял хор и они меня не пропустили.
– До вас эту роль исполняла наша примадонна. Если бы хор попытался бы не пустить её на сцену, то все хористы были бы сметены в оркестровую яму. Такая энергетика была у этой женщины. Если вас не хватает на то, чтобы преодолеть сопротивление нескольких десятков человек, как же вы собираетесь добиваться внимания сотен зрителей этого, не имеющего аналогов в мире, театра?
До встречи с ней, ему казалось, что он многого достиг в этой жизни. Прежде всего того, что благодаря ему виолончель смогла стать по настоящему сольным инструментом. Он получал премии, его игрой восторгались композиторы, которых он считал гениями, специально для него писались новые музыкальные произведения. Но встреча с ней убедила его в том, что без неё он был, есть и будет никто. Потом, размышляя о том, почему всё-таки она дала согласие на этот брак, он поймёт истинную причину её поступка. Её сразило его отчаяние. Она призналась ему, что поверила его словам о том, что он умрёт без неё.
Женитьба на ней – это было самое главное, что он смог сделать в своей жизни. Он до сих пор гордился тем, что ему удалось завоевать эту женщину. Неважно как. Факт остаётся фактом – она всё-таки стала его женой. С того момента, когда она оказалась рядом с ним, его натура приобрела ту цельность, которой ей не доставало всю жизнь. И всё-таки, в глубине души, он искренне надеялся на то, что она его полюбила. Такого, какой он есть. А ещё он был убеждён в том, что она из тех женщин, которые не дают поцелуя без любви.
Да, он не красавец, но разве любят за красоту? Любят просто так. Как его и полюбила она. Да и он то, только в начале их отношений, влюбился в красоту. Восхищение красотой осталось, но у любви же есть ещё столько других составляющих. И то, что эта любовь живёт все эти годы, лишь лишний раз доказывает, что она – явление иррациональное. Доводами рассудка её не понять. В его жизни было много таких моментов, когда он неистово благодарил Бога за то, что тот даровал ему такое чудо. Чудо, оказавшееся рядом с ним и в корне изменившее его жизнь.
Они были идеальной парой. Она его называла Буратино. Из-за длинного носа. Из- за его излишней доверчивости. Из-за своей непоколебимой уверенности в том, что его всегда обманут. Отберут всё, что у него есть. До последней копейки. И оставят одураченным «на поле дураков».
Он называл её жабой. Той самой жабой, которая поймала стрелу Иван-царевича и обернулась прекрасной царевной. Он всю жизнь не переставал удивляться тому, как всё- таки они смогли обрести друг друга в этом, полном коварства, мире. Они ведь даже были из разных сказок. Его сказка была сочинена писателем, а её сказка -народной. Даже невозможно себе представить, как трудно героям разных сказок встретиться друг с другом, полюбить друг друга и жить долго и счастливо. Но факт остаётся фактом. Несбыточное стало реальностью в их жизни.
