bannerbannerbanner
Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка

Джим Батчер
Архивы Дрездена: Перемены. Адская работенка

Полная версия

Я сощурился в лучших традициях «Маппет-шоу»:

– Вот потому ты и проигрываешь.

– Это даже не… Тьфу. Проще сделать, как вы хотите. – Она встала и, вытянув руку, поймала брошенные мною ключи от «Голубого жучка». – Идем, Мыш.

Мыш поднялся со своего места у плиты и подошел к Молли.

– Подожди-ка минутку, детка. Сьюзен, – я повернулся в ее сторону, – что-то в этом деле не дает мне покоя. Нехорошие парни знали, где нас искать. Скорее всего, они сидят у кого-то из нас на хвосте, так что вряд ли стоит разгуливать с нарисованной на спине мишенью. Может, вам с Мартином прогуляться и посмотреть, не удастся ли поймать эту нашу тень?

– Они увидят нас и исчезнут, стоит нам выйти из дома, – заявил Мартин.

– О! – мгновенно просветлела Молли. – А ведь верно!

Я вышел забрать почту и прогулять Мыша на маленьком заднем дворе, а Молли, Сьюзен и Мартин тем временем выскользнули из дома под прикрытием завесы – что-что, а завесы у Молли получаются высшего класса. Я дал Мышу на все его дела пять минут, потом кликнул его, и мы вернулись домой.

Молли опередила меня – за это время она успела вывести Сьюзен с Мартином за пределы видимости любого, кто устроил бы наблюдение за моей дверью, и вернулась обратно.

– Ну как? – поинтересовалась она как будто невзначай. Но я-то ее достаточно знаю, чтобы понимать, когда ей важно знать мое мнение.

– Чисто сработано, – похвалил я. – Горжусь.

Она кивнула – чуть более энергично, чем требовалось бы для простого подтверждения. Адские погремушки, я очень хорошо понимал, как она должна себя чувствовать: отчаянно желать продемонстрировать учителю свой талант, свое умение. Мне, например, понадобилось лет десять на то, чтобы более или менее разумно оценить прошлое – и понять, каким неопытным и глупым я был в ее годы и как мне повезло, что обучение не стоило мне глаза или пальца.

Я не слишком беспокоился, посылая девчонку на задание. Поручение я ей дал несложное, да и Фортхилл относился к ней с симпатией. Боец из Молли не самый грозный, зато она хорошо умеет избегать драки, если ее вовремя предупредить об опасности, – для этого я и отправил с ней Мыша. От внимания моего пса мало что ускользает. Если вдруг возникнет угроза, Мыш предупредит ее, а там раз-два, фокус-покус – и где они оба?

С ней все будет в порядке.

– Не задерживайся, – наставлял я ее. – Ушки на макушке. Не лезь на рожон. Не то лишу годового жалованья!

Она улыбнулась в ответ:

– Так вы же мне все равно ничего не платите.

– Вот черт! – сказал я. – Опять не повезло.

Она просияла очередной улыбкой и выбежала за дверь. Мыш следовал за ней по пятам с самым серьезным видом, насторожив уши. По пути он прихватил со столика свой кожаный поводок: Молли совсем забыла про городские законы о выгуле собак. Впрочем, не думаю, что Мыша особенно волновали законы. Согласно моей теории, он предпочитает ходить на поводке только потому, что люди относятся к огромной собаке спокойнее, если она «разумно ограничена».

В отличие от меня, он вполне социальный тип. Точнее, собака. А, ладно, не важно.

Я подождал, пока заведется мотор «жучка», и запер дверь. Потом взял распечатки Мартина, сдвинул ковер, закрывавший люк в полу гостиной, и спустился в свою лабораторию.

– Моя лаборатория, – произнес я, растягивая каждый слог. – Почему, когда я говорю это, мне всегда хочется добавить «муах-ха-ха-ха-ха»?

– Перебрали ужастиков от «Хаммер-филмз»? – послышался снизу ехидный голос.

Я добрался до последней ступеньки, пробормотал заклинание и сделал широкий пасс рукой. Тут же зажглась дюжина свечей.

Моя лаборатория не отличается изысканностью обстановки. Это бетонная коробка – фундамент жилого дома. Должно быть, когда дом строился, кто-то поленился заполнить это пространство землей или гравием. Вдоль стен тянутся полки и столы, забитые всяким чародейским хламом. В центре помещения стоит длинный стол, почти полностью занятый отлитым по частям из олова масштабным макетом центра Чикаго – вплоть до уличных фонарей и деревьев.

У моей ученицы тоже есть свое рабочее место – маленький столик между двумя стеллажами. На столике постоянно добавлялось тетрадок, инструментов и материалов, но ей каким-то образом удавалось сохранить хотя бы часть его поверхности свободной. Все у нее было аккуратно разложено и безукоризненно чисто. Граница между Моллиным и моим рабочими пространствами наглядна и недвусмысленна – словно начерчена на карте.

За последний год я усовершенствовал свой круг для заклинаний – пятифутовый обруч из свитых вместе медных, серебряных и железных жил, вделанный в бетонный пол. Обруч, заказанный у гнома – серебряных дел мастера, обошелся мне в три штуки зеленых. Сами материалы стоят не так дорого, но гномы терпеть не могут работать с железом и соглашаются на это только за солидную компенсацию.

Каждая вплетенная в круг металлическая жила покрыта рунами и знаками, позволяющими контролировать магические энергии на порядок лучше, чем любой простой круг. И символы на каждой жиле разные, вырезанные с точностью, на которую способны только гномы… ну, может, еще компьютеры. По всему кругу мерцали крошечные вспышки вроде статических разрядов, но мягче, более текуче – красные, голубые, зеленые.

Для чародея я сравнительно молод, однако кое-что иногда мне удается на славу.

Одна полка заметно отличается от всех остальных. Это обычная доска, по обоим концам которой громоздятся вулканические конусы оплывшего свечного воска. В центре полки белеет человеческий череп, окруженный любовными романами в мягких обложках. Стоило мне спуститься, как в пустых глазницах черепа затеплились оранжевые огоньки. Светящийся взгляд пошарил по помещению и остановился на мне.

– Слишком много ужастиков от «Хаммер-филмз», – повторил Боб-череп. – Или, может, слишком много шоу ужасов «Рокки-хоррор».

– Дженет, Брэд, Рокки… гм, – с готовностью подтвердил я.

Подойдя к полке, я снял с нее череп и под завывание Боба, пытавшегося имитировать озвучку упомянутых шедевров кинематографа, отнес его на более или менее свободный стол. Водрузив череп на стопку тетрадей, я положил перед ним Мартинов конверт.

– Нужно твое мнение об одной штуке. – Я открыл конверт и принялся раскладывать распечатанные Мартином фотографии.

Некоторое время Боб молча разглядывал их.

– Что мы здесь видим перед собой, а? – поинтересовался он наконец.

– Суперконденсаторы, – ответил я.

– Вздор. Это гораздо больше смахивает на ритуальные принадлежности.

– Угу. Я так понимаю, именно ритуальные принадлежности проходят у них в ведомостях под названием «суперконденсаторы».

Боб принялся внимательнее вглядываться в фотографии, бормоча что-то себе под нос… вернее, под дырку, где когда-то находился нос. На самом деле никакой он не говорящий череп – он дух интеллекта, по воле случая обитающий в специально заговоренном для этой цели черепе. Чародеям он помогал с Темных времен, и если не забыл за это время больше, чем мне вообще известно по магической части, так только потому, что он вообще ничего не забывает.

– Они отправлены одной партией. Мне нужна хотя бы приблизительная оценка того, для чего все это может предназначаться.

– Трудно судить по двумерным изображениям, – заявил Боб. – Как-то непривычно мне, когда измерений меньше четырех. – Череп в задумчивости полязгал зубами. – А больше ничего нет? Ну там, описания или еще чего?

Я заглянул в папку.

– Только инвентарный список. – Я ткнул пальцем в фотографию каменного ножа и сверился с номером. – «Кремневое лезвие», – прочитал я и перешел к кирпичу с отбитыми углами. – «Кирпич».

– Что ж, просто ослепительно как помогает! – буркнул Боб.

– Хм… Возможно, это просто не имеющий особого смысла хлам. Если тебе кажется, что это лишено конкретного назначения…

– Я этого не говорил, – обиженно перебил меня Боб. – Господи, Гарри, какой ты все-таки скептик!

– Так ты можешь мне что-то внятное сказать или нет?

– Я могу тебе сказать, что ты балансируешь на грани безумия, сахиб.

Я озадаченно моргнул:

– Чего?

Боб не поднимал взгляда от фотографий.

– У тебя вся аура искажена к чертовой матери. Прямо взрыв на фабрике красок. Обыкновенно такая бывает у психов.

Я хмыкнул и обдумал его заявление. Потом пожал плечами:

– Возможно, я принимаю это дело чересчур близко к сердцу.

– Тебе бы отдохнуть в каком-нибудь тихом месте, босс. Пусть мозги расслабятся. И напряжения поубавится.

– Вот спасибо, доктор Фрейд, – буркнул я. – Возьму на заметку. Так ты можешь мне сказать что-нибудь про эти предметы или как?

– Не могу, пока не обследовал их в натуре, – заявил Боб.

Я хмыкнул еще раз:

– Супер. Еще одна неудачная подача для чародея-сыщика.

– Уж извини, – сказал он. – Но все, что я могу тебе сказать по этим снимкам, – это детонатор.

Я нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– О, ну совершенно же очевидно, что это объекты для темной, опасной магии, – терпеливо, как младенцу, объяснил Боб. – Только посмотри на все эти углы и грани. Даже намека нет на пропорциональность и равновесие. Это предназначено для чего-то разрушительного, смертоносного.

– Пока сходится, – кивнул я. – Дошли до меня слухи, что война скоро вспыхнет с новой силой. – Я устало взъерошил волосы рукой. – Так для чего, ты говорил, нужен этот детонатор?

– Для чего-то темного? – спросил Боб. – Только одно приходит на ум.

Я вдруг похолодел. В горле пересохло.

– Человеческое жертвоприношение, – жизнерадостно прощебетал череп. – Заклание невинного.

Глава 10

Я устало облокотился на стол и закрыл глаза.

Красная Коллегия готовила разрушительный акт высшей черной магии.

А для успеха этого их ритуала, каким бы он ни был, им требовалось человеческое жертвоприношение.

В голове у меня мелькали кадры какого-то жуткого кино, в котором Мэгги истекала кровью внутри ритуального круга, окруженная толпой вампиров под мрачным небом.

 

Во всем этом проглядывала какая-то жуткая, зловещая элегантность. Одним ударом они убивали мою дочь и наносили удар по Совету. Это голое предположение, конечно, но, судя по тому, что я знал о графине, более чем правдоподобное. Кто-кто, а она вполне могла одновременно причинить максимум боли лично мне и организовать магическую атаку на остальных своих врагов. Получается, она занималась и местью, и войной, мило улыбаясь при этом направо и налево, обещая мир и взаимопонимание, – защищаемая от меня теми самыми идиотами, которых намеревалась уничтожить.

Я мог, конечно, предупредить их, но выслушали бы меня далеко не все. Эбинизер, возможно, и Анастасия, и кое-кто из молодых Стражей – но даже если бы они поверили мне, им все равно пришлось бы еще убеждать остальных. Наш гребаный Совет никогда и ничего не делает быстро, а у меня имелось нехорошее предчувствие, что времени в запасе почти не осталось.

Значит, придется делать все самому.

Но для этого мне недоставало информации.

Я снова покосился на свой магический круг и сделал медленный, глубокий вдох. Я знал, что мог бы сделать кое-что. Довольно жуткое, но мог бы. Знал, кого мог бы призвать в этот круг – злобных всезнаек, духов с извращенным сознанием, для которых то, что для меня почти недосягаемо, яснее ясного.

Но за эти познания пришлось бы заплатить ужасную цену.

Я оторвал взгляд от круга и тряхнул головой. Черт, я еще недостаточно отчаялся для таких мер.

Пока.

Кто-то громко забарабанил в мою дверь.

Я поднялся из лаборатории, закрыл люк, взял свой жезл и, подойдя к двери, посмотрел в глазок. За дверью стояла, сунув руки в карманы плаща, Мёрфи с понуро опущенными плечами.

– Побоялась звонить, – сообщила она, когда я открыл дверь.

Она вошла, и я запер дверь снова.

– Угу, мы тоже опасаемся, что Красная Коллегия может прослушивать разговоры.

Она покачала головой:

– Насчет вампиров, Гарри, ничего сказать не могу. Но отделом внутренней безопасности мой номер точно прослушивается.

Я выпучил на нее глаза:

– Эти кретины из ОВБ? Опять? Что, Рудольф никак не может успокоиться?

Рудольф Дерьмоносый Коп, как его по причине особой любви ласково звали в отделе специальных расследований, сумел-таки вылизать достаточно задниц, чтобы его перевели из ОСР в ОВБ, но обиду на своих бывших сослуживцев затаил. Похоже, во всех своих злоключениях в ОСР он винил именно их.

– Явно не может, – подтвердила Мёрфи. – Он там из кожи вон лезет, зарабатывая репутацию.

– Мёрф, ты ведь отличный коп. Уверен, тебе…

Она только отмахнулась и мотнула головой:

– Это все сейчас не важно. Слушай и не перебивай, ладно?

Я нахмурился и кивнул.

– По делу о взрыве в доме, где у тебя офис, открыто полномасштабное расследование, – продолжила Мёрфи. – Рудольф переговорил со старшим агентом ФБР и с местным детективом, ответственным за расследование, и ему удалось убедить их, что ты крайне подозрительный тип и что в качестве подозреваемого подходишь идеально.

Я даже застонал:

– Экспертиза подтвердит это. Взрывчатка располагалась на моем этаже, по большей части ее вообще заложили в стены моего офиса.

Мёрфи откинула рукой упавшую на лоб прядь волос. Синяки под глазами у нее стали еще более темными.

– В ближайшую пару часов тебя выдернут на допрос. Скорее всего, задержат на двадцать четыре часа. А если найдут, к чему прицепиться, могут и на более долгий срок.

– У меня на такие штуки времени нет, – пробормотал я.

– Тогда тебе лучше исчезнуть, и чем быстрее, тем лучше, – посоветовала Мёрфи. – И мне тоже пора. Нам обоим лучше, чтобы нас не видели вместе.

– Вот сукин сын! – процедил я. – Возьму и зашвырну его на середину озера Мичиган – посмотрим, правда ли, что дерьмо не тонет.

– С удовольствием пригружу его свинцом, – согласилась Мёрфи. Она выдернула из-под футболки амулет, который я дал ей, чтобы миновать мои обереги, и показала мне. – Надеюсь, мне не удастся тебя найти. Свяжешься со мной, если будет нужна помощь, ладно?

– Мёрф, – сказал я. – Если уж на меня ополчились фэбээровцы… тебе лучше держаться от меня подальше.

Брови ее рывком поднялись чуть выше – недобрый признак.

– Прошу прощения? – вежливо произнесла она.

– С их точки зрения, даже то, что мы много работали вместе, уже подозрительно. А если ты будешь помогать мне и сейчас… Тебя же без значка оставят. Да ты и сама прекрасно это понимаешь. А может обернуться и хуже. Тебя могут за решетку засунуть.

Недоброе напряжение, ощущавшееся в ее чертах, как-то разом исчезло.

– Господи, Дрезден! Ну ты и балда!

Я тупо заморгал.

– А если я пойду с тобой, – объяснила она, – я запросто могу оказаться в могиле. Это тебя, похоже, волнует гораздо меньше.

– Ну… – пробубнил я. – Я…

– Я сама выбираю, где мне биться, Дрезден. Не ты, а я. – Она смерила меня спокойным взглядом. – Позволь изложить это в понятиях, способных пробиться в твою тупую башку: мой друг собирается спасти ребенка от монстров. Я иду с ним. Друзья поступают только так, Гарри.

Я кивнул и помолчал немного.

– Я тебя знаю, Кэррин, – произнес я наконец. – Смерть в бою за правое дело ты не сочла бы страшным концом. Ты понимаешь, что такое возможно, и подготовила себя к этому. – Я сделал глубокий вдох. – Но если у тебя отберут бляху… Я же знаю, что значит для тебя твоя работа. Ты будешь умирать, только медленно. Не уверен, что смогу спокойно смотреть на такое.

– Поэтому исключишь меня из игры? А то, чего я хочу, не считается?

– Не знаю, – признался я. – Возможно.

– А решение принимаешь ты?

Я подумал.

– Нет.

– Правильный ответ, – хмыкнула она, кивнув. Рука ее как бы невзначай коснулась выпуклости амулета под футболкой. – Звони.

– Позвоню. Или попрошу кого-нибудь. Но свяжусь.

– Мне тут пришло в голову, что кто-нибудь, кто мечтает причинить тебе боль, может начать с твоих друзей. Как мне проверить, от кого придет сообщение?

Я покачал головой. Чем дальше, тем больше мне начинало казаться, что я не застрахован от прослушивания даже здесь, у себя дома. Мое жилье защищено оборонительной магией, однако на свете хватает людей, да и нелюдей тоже, у которых больше опыта, сил или хитрости.

– Если мне придется передавать тебе весточку с посыльным, я постараюсь, чтобы ты не сомневалась, от кого она.

Мёрфи молча выслушала мой ответ. Потом медленно обвела комнату взглядом, словно высматривая невидимого соглядатая, и кивнула:

– Ладно. Смотри, Гарри, не задерживайся здесь надолго.

– Угу, – отозвался я. – Да ты не беспокойся обо мне, Мёрф.

Она сморщила нос:

– Думаешь, я только о тебе беспокоюсь? У тебя здесь припрятан по меньшей мере один обрез, а уж в лаборатории, голову даю на отсечение, полным-полно незаконных штуковин. И если они хотят повесить на тебя ярлык подозреваемого, то наверняка заручились ордером на обыск. А насколько мне известно, у ФБР нет никаких амулетов, позволяющих войти сюда живыми.

Я громко застонал. Мёрфи говорила дело. У меня в квартире действительно хранилась пара единиц незарегистрированного и вообще запрещенного законом огнестрельного оружия. Мечи (с большой буквы «М»!) тоже оставались пока в лаборатории. А еще там хранились кое-какие материалы, которые, с точки зрения властей, мне иметь никак не полагалось, – например, небольшое количество обедненного урана. В общем, такого, что ясно указывало на подозрительную сущность Гарри Дрездена.

Да и обереги, охранявшие мое жилье от непрошеных гостей, оказались как нельзя некстати. Конечно, если кто-то спустится по ступенькам и постучит в дверь, даже подергает дверную ручку, не случится ничего страшного. Но всякого, кто попытается взломать дверь, ожидает некоторое потрясение. Примерно в семьдесят тысяч вольт потрясение – столько я закачал в обереги у двери. Получить прямой удар молнии, конечно, неприятно, но это только первая линия обороны. С тех пор как ко мне в гостиную пыталась ворваться целая армия зомби, прошло не так много времени, и мне не хотелось испытать подобное еще раз.

Вот только мои обереги не умеют отличать зомби или сбрендившего вампира от введенного в заблуждение агента ФБР. Они просто тупо реагируют на всякого, кто попытается ворваться в дом. Придется отключить их, прежде чем кто-либо пострадает. А потом убрать из дома все мало-мальски подозрительные предметы.

Адские погремушки! Можно подумать, у меня без этого мало забот. Я потер пальцем переносицу, под которой уже зарождалась головная боль.

– Только этого мне и не хватало. Вот почему она все это провернула.

– Кто и что провернул, и зачем?

– Графиня Арианна из Красной Коллегии, – пояснил я и наскоро посвятил Мёрфи в суть происходящего.

– Но это на них не похоже, – удивилась Мёрфи. – Я хочу сказать, орудовать так, в открытую? Взрывать дом?

– Они проделывали нечто подобное в ходе войны, – возразил я. – Она обставила это как послание. Взорвала место моей работы на глазах у всего честного народа примерно так, как чародеи убрали ее муженька вместе с его штаб-квартирой в Гондурасе. И в придачу отвлекла мои внимание и силы, лишив меня потенциальной поддержки.

Мёрфи покачала головой:

– Однако при всей своей хитроумности она допустила одну ошибку.

– Правда?

– Еще как правда. Если она так умна, что ж она тогда не разнесла и тебя на куски вместе с домом?

Я кивнул:

– Угу. Так было бы, конечно, практичнее.

– Тогда почему она этого не сделала?

– Думаю, она хочет причинить мне максимум боли, перед тем как окончательно от меня избавиться.

Брови у Мёрфи поползли вверх.

– Только ради мести? Но это похоже на сценарий плохого фильма. – Она изобразила преувеличенно британский говор: – «Нет, мистер Дрезден. Я желаю, чтобы вы умерли».

Я издал задумчивый звук. В ее рассуждениях имелась логика. Графиня Арианна не из тех, кто удовлетворяет свои садистские наклонности в ущерб собственной выгоде. Вампиру не прожить тысячи лет, если он не обладает достаточным хладнокровием.

Из чего следует…

– Тут еще что-то происходит, – выдохнул я. – Какая-то еще игра.

Мёрфи кивнула:

– Ты уверен, что Сьюзен ничего от тебя не утаила?

– Совершенно уверен, – ответил я, и ответ мой не показался убедительным даже мне самому.

Мёрфи скривила губы в горькой улыбке:

– Так я и думала. Ты ее любил. И манипулировать тобой из-за этого легче.

– Сьюзен бы так не поступила, – настаивал я.

– Надеюсь, что нет, – отозвалась Мёрфи. – Но… Ее ведь довольно долго здесь не было, Гарри. Как я поняла, она сражалась на войне. Одного этого достаточно, чтобы изменить человека – и не в лучшую сторону.

Я медленно покачал головой:

– Только не Сьюзен.

– Гарри. – Мёрфи пожала плечами. – У меня нехорошее предчувствие, что… – Она нахмурилась, подбирая слова. – Предчувствие, что все вот-вот пойдет вразнос.

– Что ты имеешь в виду?

Она пожала плечами:

– Просто… взрыв здания попал во все заголовки. На какой канал ни переключишься, только об этом и говорят. Все кричат о террористах. Такого внимания к нам со стороны высших эшелонов власти я на своем веку не помню. Ты говоришь, Белый Совет попал под влияние этого вашего Кристаса. А теперь во все это, оказывается, замешаны и верхи Красной Коллегии, и, судя по тому, что ты мне рассказываешь, у всех руки тянутся к оружию. – Она развела руками. – Это как… как Карибский кризис, помнишь? Весь мир на волосок от гибели.

Адские погремушки! А ведь Мёрфи права. Сверхъестественный мир стоял на краю пропасти; и сорвись он – лететь вниз, навстречу полному разрушению, ему предстояло долго-долго.

Я медленно вздохнул, приводя мысли в порядок.

– А мне плевать, – сказал я наконец.

Золотые брови Мёрфи взмыли еще выше.

– Я не в ответе за все, что творится в мире, Мёрф. Я всего-то собираюсь найти маленькую девочку и переправить ее в безопасное место. А мир как-нибудь и без меня справится.

– А что, если это станет последней каплей, Гарри? Девочка? Что ты тогда будешь делать?

От гнева, разгоравшегося где-то в моем позвоночнике, у меня перехватило голос, и он превратился в рычание:

– Я сделаю все, чтобы Мэгги ничего не угрожало. Если мир от этого сгорит, так тому и быть. Поджарим с девочкой себе маршмеллоу на этом огне.

Несколько секунд Мёрфи задумчиво смотрела на меня.

– Хороший ты мужик, Гарри, – произнесла она наконец. Очень мягко произнесла.

Я сглотнул и низко опустил голову: ее голос и выражение лица почему-то действовали на меня сильнее, чем слова сами по себе.

– Не всегда действующий рационально, – продолжала она с улыбкой. – Но из всех возможных безумств твое – лучшее.

 

– Спасибо, Кэррин.

Она сжала мою руку:

– Мне пора. Звони.

– Обязательно.

Она ушла, а я принялся готовить свое жилище к обыску. Это отняло у меня некоторое количество драгоценного времени, но арест отнял бы еще больше. Я как раз запрятывал остатки контрабандных материалов, когда в дверь постучали. Я застыл. Спустя несколько секунд стук повторился.

– Гарри Дрезден! – послышался из-за двери мужской голос. – Это специальный агент Тилли из ФБР. У меня имеется ордер на обыск вашей квартиры и задержание с целью допроса проживающих в ней людей – в связи с имевшим место прошлой ночью взрывом здания. Откройте, иначе мы будем вынуждены взломать дверь.

Глава 11

Я снова откинул ковер, накрывавший люк в лабораторию. Почти все сомнительные предметы я упаковал в большую нейлоновую спортивную сумку. Вскинув ее на плечо, я схватил плащ, посох, жезл – и едва не угробился, пытаясь спуститься по стремянке с удвоенной скоростью. Мне удалось затормозить в паре ступенек от бетонного пола, после чего пришлось подняться обратно, чтобы запереть люк. Я привинтил с нижней его стороны пару простых засовов, чтобы у нас с Кузнечиком имелась возможность дать знать друг другу о том, что процесс внизу не терпит помех.

– Что происходит? – выпалил со своей полки Боб.

– Боб, мне нужно, чтобы ты отключил обереги.

– Но почему ты сам не можешь этого сде…

– Потому, что я могу дезактивировать их на пять минут. А мне нужно заглушить их совсем. Так что шевели своей костлявой задницей и сделай то, о чем прошу.

– Но их после этого неделю не…

– Да знаю я! Валяй вырубай, и побыстрее! Разрешаю тебе ради этого покинуть череп.

– Есть, кэп, так точно, кэп, – без особенного энтузиазма откликнулся Боб.

Маленькое облачко оранжевого света выскользнуло из глазниц черепа и сквозь зазор между люком и полом просочилось наверх.

Я тем временем принялся запихивать в сумку все, что могло показаться подозрительным. Боюсь, делал я это без надлежащей аккуратности, но мне было не до нее.

Не прошло и минуты, как Боб вернулся и нырнул обратно к себе в череп.

– Гарри, там в дверь колошматит целая куча типов в форме и в штатском.

– Знаю.

– Почему? – спросил он. – Что случилось?

– Неприятности, – коротко ответил я. – Слушай, что у нас здесь есть противозаконного?

– Я что, похож на юриста? У меня тут и справочников под рукой нет.

Сверху донесся тяжелый удар. Кто бы там ни пожаловал ко мне, они решили выбить дверь. Что ж, флаг вам в руки, ребята. Мою дверь уже вышибали. С тех пор я поставил себе стальную дверь, выбить которую можно разве что направленным взрывом.

– Где у нас антипризрачный порошок? – спросил я.

– Одна полка вверх, две направо, жестяная коробка из-под сигар в картонном ящике, – с готовностью подсказал Боб.

– Спасибо. А тот кусок носорожьего рога?

– Под полкой слева от тебя, в пластиковом контейнере.

Так мы и продолжали: Боб диктовал, я набивал сумку. Покончив с этим, я сорвал со стены карту Паранета и сунул ее туда же поверх барахла. За ней последовал список членов Паранета с адресами и телефонами. Меньше всего мне хотелось, чтобы ФБР посчитало меня главарем разветвленной террористической сети.

Последним я сунул в сумку череп с Бобом и застегнул ее, оставив небольшое отверстие, чтобы он мог смотреть. Затем снял со стены два меча – по меньшей мере один из них засветился в делах об убийствах в Чикаго и окрестностях, – пристегнул их специальными ремешками на бок сумки и на всякий случай примотал еще и скотчем. Я закинул сумку на плечо и крякнул. Черт, тяжеленная вышла бандура.

Наверху не смолкали удары и лязг. Потом послышался резкий хруст. Я поморщился. Может, дверь с рамой у меня и бронированные, но крепятся они к старой деревянной стене, возведенной едва ли не в позапрошлом веке. Похоже, стена-то и начала подаваться.

– Говорил же тебе, – пробубнил Боб из сумки. – Давно пора было разведать, в какую часть Небывальщины можно попасть отсюда.

– А я тебе говорил уже, – парировал я, – что меньше всего мне хочется ослаблять барьер между моим домом и чертовой Небывальщиной, привлекая внимание всяких разных голодных бяк и бук, которые могут бродить по ту сторону.

– И ты ошибался, – самодовольно настаивал Боб. – А я тебе так и говорил.

Наверху послышался оглушительный грохот, и чей-то голос выкрикнул: «ФБР!» Одновременно кто-то другой кричал: «Полиция!»

Мгновение спустя кто-то испуганно выругался, и тут же грянул выстрел.

– Что это было? – пронзительно воскликнул кто-то.

– Кошка, – отозвался голос агента Тилли, сочащийся презрением. – Ты стрелял по гребаной кошке. И промазал.

Мистер. Сердце едва не выпрыгнуло у меня из груди. Я совершенно о нем забыл. Правда, похоже, верный своей натуре, Мистер сам о себе позаботился и сбежал.

Несколько человек сверху разом захихикали.

– Ничего смешного, – огрызнулся второй голос. Ну да, разумеется, Рудольф. – Этот тип опасен.

– Чисто! – доложил голос из соседней комнаты – моей спальни с ванной, поскольку других комнат у меня нет. – Здесь ничего.

– Черт! – выругался Рудольф. – Он где-то здесь. Ваши люди точно видели его в окно?

– Они видели в окно какое-то движение минут пять назад. Никто не говорил, что это он. – Агент Тилли немного помолчал. – А, ну да. Может, он там, в подвале… ведь это люк в подвал, верно?

– Вы расставили людей у окон? – спросил Рудольф.

– Да, – устало выдохнул Тилли и повысил голос, словно обращаясь к кому-то, стоявшему в дальнем углу гостиной. – Дом оцеплен. Ему некуда деться. Будем надеяться, он сам выйдет и сдастся без лишнего шума. Мы проследим, чтобы при этом соблюдались его законные права и все такое; и если он станет нам помогать, его очень быстро отпустят.

Я помедлил. У меня еще оставался выбор.

Я все еще мог поступить так, как предлагал Тилли. В долгосрочной перспективе это могло бы оказаться самым удачным для меня решением. Меня бы допросили, и любой разумный человек – к Рудольфу это не относится – очистил бы меня от подозрений. Я даже мог бы натравить их на графиню и ее чикагский бизнес – пусть попортят ей жизнь. А потом я вернулся бы к прежнему статус-кво: осторожному сотрудничеству с властями. Но этот процесс занял бы сколько-то драгоценного времени. По меньшей мере пару дней.

А такого запаса у меня не было.

Агент Тилли показался мне более или менее разумным человеком. Но если бы я вышел сейчас к нему, заявляя о своей невиновности, а потом почти сразу же исчез, мне можно было бы пришить как минимум сопротивление при аресте. Сложись даже все обстоятельства в мою пользу, несколько дней в кутузке обеспечены, а этого мне хотелось меньше всего. Кроме того, агент Тилли ничем не мог помочь Мэгги.

И еще, надо признаться, я здорово разозлился. В конце концов, это, черт подери, мой дом. И я не люблю, когда в него вламываются просто так, по наущению гниды вроде Рудольфа. Во мне и без того накопилось достаточно ненависти, но эти чужие голоса в моей гостиной разом добавили к этой злости еще одну изрядную порцию. Как-то я засомневался, что смогу сохранять вежливость достаточно долго.

Поэтому, вместо того чтобы задержаться для беседы, я повернулся и шагнул в мой магический круг.

– Aparturum, – прошептал я, махнул посохом слева направо, и края реальности разошлись, закрутившись, как старый пергамент. Из открывшейся пустоты заструился неяркий зеленый свет, очертивший прямоугольник высотой в семь футов и шириной чуть больше трех – дверь из моей квартиры в Небывальщину. Правда, о том, что ждет меня за этой дверью, я не имел ни малейшего представления.

Лязгнули засовы люка на потолке. Я услышал, как кто-то требует принести пилу. Люк сидел в проеме неплотно: они запросто смогут просунуть лезвие пилы в щель и в считаные секунды перепилить задвижки.

Я накачал побольше энергии в браслет-оберег и выстроил вокруг себя защитный барьер. Сердце колотилось как безумное. Шагнув в разделяющую два мира дверь, я с большой долей вероятности мог оказаться на дне озера расплавленной лавы или на краю бездонного водопада. И узнать я это мог, только сделав шаг.

– Говорил же я тебе, – нудил Боб.

Над головой взвыл и тут же захлебнулся электромотор. Послышались удивленные голоса. Потом в щель просунулось тонкое стальное лезвие, и кто-то принялся пилить задвижки вручную.

Я сделал шаг – и оказался в Небывальщине.

Я напрягся в ожидании чего угодно. Леденящего холода. Испепеляющего жара. Сокрушающего давления водной толщи – даже полного вакуума. Окружавший меня герметичный барьер не пропускал воздуха, что по идее должно было сохранить мне жизнь даже в таком месте, как открытый космос, – по крайней мере на несколько мгновений.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51 
Рейтинг@Mail.ru