Джон Раттлер
Хроники Манипулятора. Лицо Искажения
***
По грязному, размокшему от дождя пустырю топал Мэйсон.
Он был единственным жителем поселения, который не считал Грегора праведником. Генри давно знал этого пройдоху – они вместе провернули несколько удачных дел, но потом он куда-то надолго пропал. Наёмник не слишком расстроился: у Грегора был отвратительный характер, и даже, несмотря на его удивительный талант выворачивать окружающим мозги с выгодой для себя, сотрудничать с ним было неприятно. Когда они познакомились, проповедник занимался облапошиванием простаков в лавке предсказателя. Мэйсон сидел в баре напротив и размышлял о превратностях судьбы, которая никак не хотела подарить ему богатство. Он пил уже пятую стопку виски, когда к нему подошел щуплый мужичок с колючим взглядом и попросил разрешения сесть за его столик. Наёмнику в тот момент было все равно, пить одному или в компании, и он махнул рукой, выражая таким образом согласие и равнодушие одновременно.
Незнакомец оказался очень разговорчивым. Наемнику показалось, что он его уже где-то видел. Мужчина сообщил, что его зовут Грегор, и минут десять болтал о разных тайных знаках, звездных картах и прочих вещах, которые Мэйсон считал чепухой для детей. Допив очередную порцию виски, он так ему и сказал. Звездочета его фраза не отпугнула. Напротив, он еще сильнее заинтересовался собеседником. Он тоже взял себе виски и, отбросив в сторону всю эту чушь с предсказаниями, поинтересовался, не хочет ли Генри заработать. Генри, само собой, хотел. Предложение Грегора было настолько простым, насколько и невероятным. Он утверждал, что сможет загипнотизировать охранника ювелирного магазина, который часто заглядывал к нему, чтобы тот вынес содержимое сейфа и передал им. Но он не мог придумать, что делать с самим охранником, и для этого ему понадобился наёмник. Мэйсон посмеялся и спросил, с чего тот взял, что он согласится в этом участвовать? А Грегор просто сказал, что не сомневается в своем выборе. Тут Генри и вспомнил, где уже видел собеседника: примерно неделю назад они с приятелем напились и зашли в мистическую лавку. Грегор был облачен в дурацкую хламиду, расшитую всякими непонятными символами, а на голове у него был совершенно идиотский берет. Но это, без сомнения, был он. Наёмник тогда здорово повеселился: его приятель потратил на этого шарлатана почти все свои деньги, несмотря на саркастичные комментарии Мэйсона. Может, у звездочета и вправду есть талант?
Генри согласился. В конце концов, он ничем не рисковал, а вот барыши обещали быть приличными. Через пару дней охранник снова зашёл в лавку и в эту же ночь обчистил своего хозяина. Как только бедняга отошел достаточно далеко от магазина, Мэйсон сильно ударил его по шее, забрал деньги и драгоценности, а затем скрылся. Все было сделано чисто: охранник не мог вспомнить сеанса гипноза, наемника он не видел и объяснить, куда пропало награбленное, тоже не смог.
Им удалось организовать еще пять подобных операций, а затем Грегор исчез. Ни записки, ни звонка. Генри Мэйсон не слишком переживал по этому поводу – у него на руках была приличная сумма денег, с которой он отправился во Флориду. И хотя он старался экономить, через восемь месяцев у него снова наступил финансовый кризис. А через год, когда наёмник торчал в ночной вахте на сухогрузе, проходящем через опасные воды возле Сомали, ему пришло электронное письмо от старого приятеля. Грегор предложил работу, причём постоянную и при этом очень хорошо оплачиваемую. Сойдя на берег, Мэйсон сразу же поехал в Огайо.
Генри шлепал через пустырь и злился. Он семь часов проторчал на барже, перерыл каждый квадратный сантиметр, наконец убедившись, что мисс Клейтон на ней быть не может. Потом ждал полтора часа, пока судно причалит. И после этого ещё кучу времени добирался назад. Мэйсон страшно устал. И с чего вообще он взял, что она будет там?
Наемника совершенно не интересовало, чем занимается Грегор в своей общине. Он прекрасно понимал, откуда поступают деньги, часть которых щедро выплачивал ему проповедник, а об остальном не стоило беспокоиться. На вечерние службы он не ходил – он ненавидел столпотворение, и к тому же, Грегор запретил ему там появляться без необходимости. Генри слышал, что во время проповедей происходят странные вещи, но ведь Грегор как раз этим и занимается… Его дело – гипноз, а Мэйсон должен следить за порядком. И вместо этого он упустил девчонку.
Он наподдал армейским ботинком кусок раскисшей глины. Ошметки разлетелись в стороны, акт бессмысленной агрессии принес легкое удовлетворение. Этот пижон в белых брюках. Он сказал, что видел, как Линда пошла к пристани. Откуда он вообще там взялся? И еще этот дурацкий зонтик.
Мэйсон почувствовал злость. Это точно из-за него. Если бы он мог еще раз встретить этого парня, он бы вытряс из него всю душу. Надо проверить в особняке, наверняка Чистые братья о нем слышали. Да, точно.
Генри повернул в сторону рощи. Как там его зовут, этого новенького? Родни? Надо с ним побеседовать. От Чистых, конечно, толку мало: они только Грегора нормально воспринимают, но кое-чего от них добиться можно. Новенького они вычислили пару дней назад, когда тот звонил в ФБР. Мэйсон только с виду был неотесанным солдафоном: он прекрасно разбирался в системах слежения и безопасности. Если бы не его страсть к выпивке, он бы смог сделать отличную карьеру.
После ритуала посвящения ему не удалось поговорить с агентом, но Грегор сказал, что тот имеет отношение к побегу Линды. А если он имеет к нему отношение, значит, он знает и про пижона в белом. Почему-то Мэйсон в этом не сомневался. Он, наконец, дошёл до особняка и стал барабанить ногами в дубовую, облупившуюся от времени дверь, заодно стряхивая с ботинок налипшую глину.
Вскоре щелкнул замок, и в проем высунулась женщина с безразличным выражением на лице. Генри поморщился – его немного пугали эти, как их называл Грегор, Чистые.
– Мне нужно поговорить с вашим новеньким, Стюартом. Проводи меня к нему!
Она молча повернулась и пошла по пустынному коридору с высокими потолками. Мэйсон шёл за ней, стараясь не шуметь. Старый особняк наводил на него беспричинный страх. Чистая поднялась по широкой винтовой лестнице с облезлыми гобеленами по стенам на второй этаж. Здесь было много проходных комнат, в которых спали сектанты. Она дошла до самого конца, открыла запертую на ключ дверь последней комнаты и с равнодушным видом шагнула в сторону.
Внутри стояло две железных кровати, на одной из которых спал новенький. Мэйсон подошел и грубо потряс его за плечо.
– Просыпайся, яйцеголовый. Мне нужна кое-какая информация.
Стюарт открыл глаза и сел. Лицо его было лишено всякого выражения, в глазах больше не светились веселые искорки. Он равнодушно посмотрел на Мэйсона.
– Тьфу. Что он такое с вами делает? А, черт. Какая разница! Главное, я при этом не присутствую.
Он похлопал по карманам и достал пачку сигарет. Затянулся, выдохнув прямо в лицо капитану. Выражение лица Родни не изменилось.
– Значит так, болванчик. Грегор говорит, что ты помог Линде с побегом. Что ты на это скажешь?
Стюарт молча смотрел в глаза Мэйсона, никак не реагируя.
– Вот же черт. У вас у всех вместо мозгов вата. Ладно. Когда ты в последний раз встречался с Линдой?
Родни ответил, совершенно равнодушным голосом:
– Два дня назад.
– Так. Зачем ты с ней встречался?
– Чтобы помочь ей сбежать.
– Прекрасно, дружок. Каким был план побега?
– Она уходит утром, забирает деньги из коробки с пожертвованиями, садится на автобус, делает две пересадки, после чего звонит Джонни Гиффету.
– О, замечательно! И кто же этот Гиффет?
– Глава КарГи Констракшн. Мой друг.
– Ага. Как же. Теперь твой друг Грегор, и больше у тебя друзей нет. Правда?
– Да.
Мэйсон покачал головой. Он никак не мог понять, как проповедник добивается такого эффекта. Затянувшись сигаретой, он продолжил.
– Ладно. И где мне найти этого Гиффета?
– Он в подвале под правым флигелем.
Генри удивленно уставился на Стюарта. Тот по-прежнему сидел с совершенно пустыми глазами.
– И что он там делает?
Тут он внезапно подумал, что это не имеет никакого значения. Нужно срочно поговорить с этим Гиффетом. И прихватить с собой Стюарта, так будет проще разбираться. Он позвал женщину, которая стояла рядом со входом и приказал проводить их в подвал.
Каротти крался вдоль хлипкой стены панельного домика. Его ботинки превратились в комки грязи, которая уже набивалась внутрь через верх. Бесподобное ощущение. Мэйсон от них, похоже, удрал. Следом семенила Линда, тихонько поскуливая от страха. Тому казалось, что он слышит сквозь стену, как кто-то храпит. Он высунулся из-за угла, убедился, что за домом никого нет, махнул рукой девушке и побежал, смешно задирая ноги, облепленные коричневой грязью. Преодолев открытое пространство, они прижались к стене следующего строения. Линда схватила Каротти за рукав.
– Слушайте! Нам нужно возвращаться. Мы его давно уже упустили, и скоро все проснутся!
Томас с досадой потер шею.
– Хорошо. Только сначала проверю, что за углом. Может, мы как раз его обнаружим.
Он подкрался к краю стены и наклонился, чтобы выглянуть, но тут его нога, облепленная глиной, соскользнула, и Каротти вывалился из-за угла, едва успев вытянуть руку, чтобы не уткнуться лицом в грязь. Прямо перед своим носом он вдруг увидел здоровенные армейские ботинки. Томас поднял глаза и обнаружил, что из ботинок торчит Генри Мэйсон. Наёмник хмуро посмотрел на него и подал руку.
– Вы тоже пойдёте с нами.
Тут Каротти заметил сначала Стюарта, а затем и своего компаньона, который замыкал шествие. Джонни кивнул, подтверждая приказ наемника, который в этот момент зашёл за угол и заметил Линду. Какое-то мгновение казалось, что Мэйсон выйдет из-под контроля манипулятора, но Гиффет был хорош, это была его сторона поля. Генри страшно обрадовался, увидев мисс Клейтон. Он так долго ее искал! Теперь надо доставить ее к Грегору. Он внезапно вспомнил про деньги. Грегор неплохо ему платит. А этот пижон Гиффет? Стюарт что-то говорил про КарГи Констракшн, это известная фирма…. Говорят, ее хозяева купаются в золоте! Гиффет просил вывести его из поселения, просьба вполне приемлемая, но если он поможет ему освободить мисс Клейтон…. Мэйсон оглянулся и бросил взгляд на Гиффета. Тот кивнул ему с таким уверенным видом, что у наемника не осталось больше никаких сомнений.
– Не волнуйтесь, Линда. Я помогу вам выбраться из общины.
Девушка с открытым ртом наблюдала, как из-за дома вышел сначала Стюарт, затем Гиффет. Каротти так же молча встал, и все двинулись следом за Мэйсоном, который уверенно зашагал по грязи. Ей не оставалось ничего другого, как присоединиться к этой процессии.
Они впятером забрались в пикап, и Генри выехал из общины, нагрубив по пути привратнику. Тот отреагировал спокойно – Мэйсон каждый раз придумывал для него новую характеристику. Вчера он назвал стража в будке призраком оперы, сегодня меднолобым болваном… какая разница?
Машина рванулась с места, разбрызгивая бурую грязь, и понеслась по дороге, стремительно удаляясь от поселения Светлого Царства.
***
– Я хочу изменить прошлое.
– Ты думаешь об одних изменениях, но не думаешь о других. Чем больше изменений, тем сильнее последствия.
– Если я вернусь и избавлюсь от одного человека, все только выиграют.
– Ты не можешь знать этого. Никто не может знать будущего. Как только ты изменишь прошлое, все последующие события станут будущим. И предсказать их развитие тем сложнее, чем дальше мы двигаемся вперед.
– В таком случае, как мне поступить?
– Исправь то, что нужно, не затрагивая ничего другого.
– Я понял.
– Еще нет. Ты думаешь, что вернешься назад и совершишь действия. Но ты не можешь пронести назад через время ничего. Ты будешь меняться вместе с пропадающими событиями, и твой разум и тело будут меняться, возвращаясь к состоянию, в котором они пребывали. Ты забудешь все, что узнал после момента, в который хочешь попасть.
– Но если я все забуду, получается, что я ничего не смогу изменить! Я пройду вперед тем же путём второй раз!
– Теперь ты понял.
– Я понял…. И что, что мне с этим делать?
– Знание – это сила. Ты не можешь сохранить знание в своих нейронах, но ты можешь услышать свою чи’а.
– ??
– Когда ты вернёшься, твоя чи’а будет помнить.
– Но ведь вся память о будущем пропадет вместе с событиями, которые еще не наступили?!
– Все изменится, кроме чи’а. Все меняется. Только чи’а вечна.
***
Когда приехал Чептон, Мария совершенно не удивилась. Напротив, было даже странно, что она добралась быстрее. Томас Каротти связался с ней восемь часов назад, два часа ушло на бюрократию и сборы, шесть на дорогу и три минуты на высадку. Каротти не брал трубку. Мария уже готова была отдать приказ выдвигаться в сторону общины, когда появился полковник. Как он узнал об операции, она даже думать не хотела. Они уже довольно долго выясняли отношения – Мария была при исполнении и с официальным распоряжением, и в принципе могла вообще не обращать внимания на владельца охранного агенства, по совместительству занимающегося экстремальным туризмом и, что для неё было практически очевидно, различным шпионажем. Но Тренд Чептон имел огромный опыт в подобных операциях и приводил аргументы, которые Нельсон не могла игнорировать.
– Мария. Это религиозная община. Через час после начала захвата здесь будут репортеры со всех телеканалов. Через два часа приедут активисты. Через три – губернатор, и лавочку придется прикрыть. Я не меньше вашего заинтересован в успехе – в общине мой лучший оперативник, и я не собираюсь его терять.
– Да, Чептон, это все звучит очень правильно, но что в таком случае вы предлагаете нам делать?
– Ждать, мисс Нельсон. Каротти должен объявиться. Его осторожность мне хорошо известна.
– Слушайте, у меня уже второй человек сгинул в этом болоте. Материала столько, что хватит построить башню высотой в полтора метра. Я больше не могу терпеть этот рассадник… – она запнулась.
– Вот именно. В нашем случае политика – очень важный элемент уравнения. Рассадник религии, вы это хотели сказать? Осторожнее, Мария, вас могут услышать.
Нельсон немного успокоилась. Чептон был прав – впрочем, как всегда. Они подождут. Час. А потом разнесут этот балаган в клочья.
Послышался звук приближающегося автомобиля. Пикап несся с такой скоростью, что Мария невольно потянулась к кобуре. Машина резко остановилась на обочине, и изо всех ее дверей начали выходить люди.
– Вот, смотрите. В нашей работе не стоит проявлять поспешность, офицер Нельсон.
– Идите к черту со своими нотациями.
Она быстрым шагом пошла к машине, с трудом удерживаясь, чтобы не побежать. Мария уже увидела его. Стюарт вышел последним, вид у него был уставший, он даже не взглянул на нее. Нельсон подошла и схватила капитана за плечи.
– Родни! Я знала, что вы справитесь!
Стюарт поднял глаза, и внутри у Нельсон все оборвалось.
– Что они с ним сделали?!
Она повернулась к Гиффету, который смотрел на неё с виноватым видом.
– Отвечайте! Что с ним?!
Джонни почесал кончик носа и скосил глаза в сторону. Чептон, который как раз подошёл к машине, отметил, что впервые видит Гиффета таким неуверенным.
– Простите, Мария. Я пока не знаю, как ему помочь. Но главное – он жив.
Нельсон почувствовала, что у неё трясутся колени. Она повернулась к Мэйсону и ткнула в него пальцем.
– А это ещё кто?
Каротти мягко оттеснил ее в сторону. Гиффет выразительно глянул на Чептона, потом на Мэйсона, после чего взял Родни за руку и повёл его в сторону чёрных кроссоверов ФБР, длинной вереницей стоявших на обочине. Полковник щелкнул наручниками на запястьях Генри Мэйсона, который при этом даже не шелохнулся. Мария какое-то время зло смотрела на него, но вскоре отвернулась и поспешила вслед за Гиффетом, ведущим под локоть капитана Стюарта. Джонни посадил наемника в машину, снова виновато улыбнулся и отошел в сторону – ему нужно было поговорить с полковником.
Она держала его за руку и молча смотрела на загорелое лицо с мелкими морщинками в уголках глаз и возле рта. Слева их было немного больше – это потому, что Родни ухмылялся одной стороной. Он не глядел на неё – в глазах капитана было так пусто, словно это были стекляшки, вклеенные в пластиковую голову красивого манекена. Она сжала его запястье.
Очень красивого манекена.
Между ними никогда ничего не происходило, и она считала, что Стюарт хороший друг, интересный собеседник и настоящий профессионал, который всегда готов помочь советом и делом. И теперь, когда она смотрит в его безжизненные, лишенные воли и смысла глаза, ей так больно, как будто он ей совсем не друг, совсем не приятель, разделяющий профессиональные интересы…
Ее глаза оставались сухими – Мария не умела плакать.
Она почувствовала прикосновение и обернулась. Джонни Гиффет мягко взял ее за плечо.
– Я пока не знаю как, но мы вернём его.
– Он такой… такой беспомощный! Он не должен быть таким. Его все равно, что нет. Что они с ним сделали?! Скажите мне, Гиффет! Вы были там.
К ней возвращалась привычная твердость и целеустремленность.
– Я разворошу это змеиное гнездо, Джонни, клянусь вам!
– Я рад это слышать. Но ворошить нужно не гнездо, а змею, которая его свила. Нам нужен Грегор.
– Грегор! Духовный лидер. Что вы узнали?
Джонни не собирался рассказывать Нельсон про эксперименты проповедника с чи’а, но у него уже была рабочая версия для ФБР.
– Он шарлатан. Но владеет искусством гипноза. Во время собраний он промывает мозги прихожанам, а некоторых превращает в марионеток. – Гиффет кивнул в сторону Стюарта, – у нас есть свидетель, его помощник.
– Тот здоровяк?
– Да, Генри Мэйсон. Уверен, он готов сотрудничать.
Мария улыбнулась.
– Ну, если вы так утверждаете, то я не сомневаюсь.
– Вот и прекрасно. Теперь собирайте своих ребят, пора нанести Светлому Царству официальный визит.
В будке было тесно, скамейка была жесткая, внутрь задувал сквозняк. Послушник Самуэль очень гордился своей работой: он охранял Врата во Врата, а это работа не для каждого. Конечно, не все было так гладко: например, этот Мэйсон. Преподобный Грегор очень ценит его помощь, а значит, этот человек служит их общим целям. Но его ужасный характер мог испортить настроение кому угодно. Он постоянно обзывал Самуэля разными обидными словами, специально (в этом послушник не сомневался) поднимал возле будки тучи пыли колесами своего гигантского пикапа. Самуэль печально вздохнул и подобрал полы своего одеяния – он услышал приближающийся звук знакомого автомобиля. Машина остановилась возле шлагбаума. Привратник посмотрел в окно и с удивлением обнаружил за рулем мужчину, которого на последнем собрании увели Чистые. Он попытался проанализировать сложившуюся ситуацию, изо всех сил наморщив лоб и выпятив нижнюю губу.
– Мне не дозволено пропускать посторонних… эээ… во Врата!
Водитель весело улыбнулся.
– Но какой же я посторонний, Самуэль! Я же теперь Чистый!
Страж ещё сильнее выпятил нижнюю губу. Он заглянул в салон и заметил пассажира на переднем сиденье. Тот помахал ему рукой.
– Приветствую, о владелец старинной будки!
Совсем запутавшись, бедняга вытянул шею и выглянул наружу. За пикапом выстроились ещё пять одинаковых чёрных тонированных машин.
– Эээ… эээ… Я не могу… то есть я не должен… незнакомые машины… – в голове у него, наконец, блеснуло решение. – Я должен сообщить о вашем приезде. Вам придется подождать.
Джонни грозно нахмурился и ткнул в привратника пальцем.
– Ты собрался заставить ждать Чистого брата? Ты представляешь, что за это бывает?
Самуэль втянул голову в плечи. Джонни с удивлением наблюдал, как в его черепе толкаются, пытаясь разойтись, всего две мысли. Ему даже стало его немного жалко. Джонни предложил ему третий вариант: охранник идет на автобусную остановку и ждет, пока приедет автобус. Теперь его будка там, ведь встречать посетителей на остановке гораздо удобнее – там нет грязи, и места больше, да и обзор лучше. А поскольку остановку они уже проехали, значит, машины уже на территории поселения, а его дело – охранять Врата и не пускать никого внутрь.
Морщины на лбу стража разгладились, он подобрал губу и полы одежды. Затем с равнодушным видом направился мимо вереницы машин в сторону асфальтированной дороги, на обочине которой виднелась автобусная остановка.
Каротти проводил его взглядом.
– Что ты с ним сделал?
Гиффет весело улыбнулся.
– Предложил нестандартное решение. Поехали.
Машина тронулась. Джонни рулил к роще платанов, которая находилась немного в стороне от основного поселения. Жители фанерных домиков уже проснулись и с удивлением наблюдали за процессией. Друзья остановились напротив ворот. За дело взялась Мария – ее группа высыпала из машин и, мгновенно расправившись с замком, ворвалась внутрь. Онирассыпались по саду широким полукругом и начали быстро продвигаться в сторону особняка. Компаньоны и Тренд Чептон им не мешали, оставаясь позади группы захвата. Каротти порывался прибавить шагу, но полковник взял его под локоть.
– Томас, позвольте. Вы видели, в каком настроении мисс Нельсон? Я бы не хотел попадаться сейчас ей под руку.
Отряд добрался до больших дверей, выкрашенных коричневой облупившейся краской. Мария громко постучала – никто не ответил. Она отошла в сторону.
– Ломаем.
Через четыре секунды штурмовики вынесли дверь и взяли под контроль коридор первого этажа. Друзья с интересом наблюдали за ходом операции. Офицеры по очереди забегали на винтовую лестницу, занимая позицию через каждые пять ступеней. Они уже достигли следующего пролета. По цепочке прошло движение – сверху передали невербальный условный сигнал. Чептон отпустил локоть Каротти.
– Думаю, вы можете войти. Я отойду ненадолго, мне нужно кое-что проверить.
Гиффет скосил на него глаза и кивнул. Компаньоны вошли в дом и двинулись вслед за замыкающим группы захвата.
Они поднялись по лестнице – оперативники уже рассыпались по этажу. Джонни повернул направо, пройдя через старые тяжелые двустворчатые двери. Это была проходная комната с железными кроватями и старым столом, заставленным немытой посудой.
Один Чистый лежал на кровати, ещё двое на полу. Все трое были мертвы. Гиффет почувствовал, как Томас схватил его за плечо.
Они двинулись дальше: эта комната была проходная, двери напротив вели в похожее помещение. Там тоже стояли кровати, и тоже лежал труп Чистого. Офицеры передали по цепочке очередное беззвучное сообщение, и Джонни посмотрел на компаньона:
– Все мертвы. В доме нет никого живого.
Они зашли ещё в одну комнату, обнаружив там двух мертвых женщин в белых одеяниях. После этого Гиффет решил, что с него достаточно, развернулся и направился к выходу. На лестнице они встретились с Марией.
– Тут куча свежих трупов. Джонни, я вынуждена просить вас покинуть помещение. Это место преступления.
– Да, конечно, мисс Нельсон. Я совсем не против выйти на свежий воздух и… – Гиффет запнулся и словно прислушался, – Чептон нашёл Грегора.
Полковник был в саду, с тыльной стороны здания. Под высокими кронами деревьев, с которых крупными каплями беззвучно капала вода, стояла старая каменная беседка, заросшая мелким плющом. В беседке на покрытой мхом мраморной скамье сидел проповедник – он был мертв. Чептон стоял рядом с трупом, задумчиво глядя на бывшего духовного лидера. Когда они подошли, он вынул из кармана плаща руку и, показав на мертвеца, заметил, не поворачиваясь:
– Я не вижу следов борьбы. Он просто сел и умер. Что у вас?
Мария кивнула.
– То же самое. Это что, массовое ритуальное самоубийство?
Чептон покачал головой.
– Очень похоже, если бы не один момент.
Он показал на раскисшую землю, покрытую тонким слоем опавших листьев.
– Сюда пришли двое, а ушёл один. А это уже называется убийство.
Мария поглядела вниз, но ничего не увидела. Впрочем, это было не важно – ведь Чептон сказал, что их было двое, а Чептон всегда оказывается прав.
– Похоже, кто-то подчищает следы.
– Да, согласен. Вы, Джонни, опять наступили кому-то на мозоль.
Гиффету это совершенно не понравилось. Он постоянно наступал на различные мозоли, принадлежавшие различным негодяям, но при этом Джонни всегда знал, кому эти мозоли принадлежат. Сейчас по всем признакам выходило, что тот, кто ушёл из беседки, знает Гиффета, а вот Гиффет его – нет.
Они вернулись к машинам. Вокруг уже собралась большая толпа – жители Врат с беспокойством наблюдали за происходящим в особняке. Мария Нельсон грубо проложила дорогу сквозь скопление сектантов, и им открылась причина столпотворения. Возле машины Мэйсона стояло две женщины – одной из них была Линда Клейтон. Другая была заметно старше. Джонни посмотрел на неё и узнал, даже не заглядывая к ней в голову. Сара Клейтон, ее мать.
Она стояла словно фурия, в гневе возвышаясь над дочерью. В глазах ее горел огонь фанатизма. Линда сжалась перед ней, казалось, что она сейчас усохнет и превратится в маленькую деревянную статую, которую можно будет поставить на каминную полку. Сара кричала.
– Твоя гордыня навела на нас порчу! Преподобный Грегор возлагает на тебя все наши надежды, ты несёшь огромную ответственность! Ты слепа, если не видишь, что уже не имеешь права что-то решать! Сама судьба теперь управляет тобой, и ты не можешь ей противиться!
Она сделала небольшую паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, и снова заверещала, явно стараясь подражать своему кумиру.
– Я так надеялась, что ты услышишь мои молитвы! Я молилась каждую ночь и каждый день, чтобы ты ступила на истинный путь. А ты! Ты привела этих грешников! Этих копов! Они оскверняют нашу общину, они ворвались в дом чистоты, и все потому, что моя дочь – непокорная, своенравная блудница!
Линда подняла глаза и возмущенно воскликнула:
– Мама!!!
– Молчи! Я достаточно выслушала от тебя! Ты можешь думать только о себе! Преподобный Грегор говорит нам, что…
– Преподобный Грегор умер.
Джонни не знал, как это у него получилось. Он произнес эти слова так, что его услышал каждый. Услышал четко, громко, прямо у себя в голове. Гиффет очень хотел, чтобы его слова дошли до всех.
Повисла оглушительная тишина. Лицо Сары вытягивалось по мере того, как смысл сказанного все больше доходил до ее сознания. Все головы одновременно повернулись в сторону Гиффета. В каждой паре глаз застыл вопрос. Джонни понял, что именно сейчас он сможет изменить жизнь этих людей. Он открылся энергии жизни и пропустил ее через себя, спрашивая у неё совета. Чи’а струилась и резонировала внутри него, она усиливала и обостряла все чувства. Мысли его приобрели упорядоченность, сознание прояснилось. Он посмотрел на прихожан и добавил:
– Преподобный и его Чистые братья покинули этот мир, потому что им пришла пора отправляться домой.
Джонни видел, как люди задают себе один и тот же вопрос: почему их бросили? Он выбрал верный путь.
– Вы ничего не поняли. Преподобный не смог найти для вас правильных слов. Вы все идёте дорогой, которая никогда не приведёт в Светлое Царство. Его время пришло, и теперь вы сами должны найти свой путь.
Он ощутил беспокойство в головах прихожан, их вынуждали… даже не выбирать, их заставляли принимать решение. Впервые за долгое время.
– Только вы сами можете найти дорогу во Врата. Грегор пытался объяснить это вам, но вы не хотели слышать. Вы хотели упиваться своим горем, хотели, чтобы все решали за вас. Но каждый человек рождается в муках, и проходит свой путь сам, и лишь тогда обретает мудрость. Преподобный собрал вас здесь, чтобы научить этому, но вы не поняли. Теперь вы сами должны идти вперёд. И куда вы придёте, зависит только от вас.
По толпе прошло движение. Гиффет посмотрел на Сару – казалось, она готова была заплакать.
– У вас есть близкие, которых вы бросили ради своего горя. У вас есть силы, которые нужны другим людям. У вас есть способности, чтобы сделать мир лучше. Грегор не успел сказать вам этого. Он менял этот мир, помогал другим, и он попал в Светлое Царство. Он ушёл, чтобы подать вам пример.
Джонни внимательно следил за реакцией толпы – люди размышляли. Он заронил в умы семя сомнения, подкрепил его фактами. Теперь оставалось только ждать, когда оно проклюнется.
Гиффет увидел, как миссис Клейтон повернулась к дочери. Можно было не пользоваться шестым чувством, чтобы понять – его речь дала результат. Сара взяла дочь за плечи, на лице ее отразилось понимание того, что она чуть не потеряла. Женщина упала на колени и зарыдала, прижав к себе девушку. Линда держала маму за голову, по лицу дочери текли слезы. Джонни поймал ее взгляд, полный бесконечной благодарности. Он повернулся к Каротти.
– Пошли. Кажется, теперь Грегор умер окончательно.
***
Время летит незаметно. Или это мы наполняем его своими делами, растягивая, словно чулок…
Томас постоянно был занят – он метался между Луизой, работой и Гиффетом, который не отходил от капитана Стюарта. Правда, периодически он пропадал на несколько часов, и только Каротти знал, куда. Усилия компаньона не приносили результата – Родни по прежнему оставался ко всему равнодушен. Он только ел, спал и целыми днями бессмысленно смотрел в одну точку. Он даже не мылся, если его об этом не просили. К нему несколько раз приезжала Мария – она сидела рядом с капитаном, держа его за руку, и молчала. Нельсон, как и обещала, не оставила от секты ровного места – организацию расформировали, прихожане разъехались кто куда. Расследование не дало практически ничего – наёмник Мэйсон не смог пролить свет на ситуацию даже с помощью Гиффета. Он ничего не знал. Грегор периодически встречался с кем-то, но делал это в одиночку и вне общины. Причин массового самоубийства Чистых он тоже назвать не мог. Мария провела эксгумацию захороненных на территории общины тел прихожан, погибших во время вечерних собраний: у всех причиной смерти была остановка сердца. Таким же образом умерли Чистые и Грегор в день захвата. Расследование встало в тупик: рядовые члены секты не знали практически ничего, единственной зацепкой оставалась Линда, которую Грегор по неизвестным причинам жаждал заполучить любой ценой, рискуя репутацией общины. Тут все сходилось – и сектанты, и Мэйсон давали одинаковые показания. Грегор распорядился не выпускать мисс Клейтон из деревни, а в случае её побега сообщать наемнику. Мэйсону же была поставлена отдельная задача – ни в коем случае не допустить, чтобы Линда покинула Врата.
Сама девушка уже все рассказала и добавить ей было нечего, так что единственным неопрошенным свидетелем, который мог что-то знать, оставался капитан Стюарт. Но тут не мог помочь даже Джонни. Он проводил с Родни все своё время, пытаясь поговорить с малышом, который перочинным ножиком вырезал из сосновой коры лодочку. Мальчик его не слышал, не видел и не имел к реальности никакого отношения. За исключением того, что этим мальчиком был Родни Стюарт тридцать лет назад.
