Джон Ширли
И пришел Город
ВЫХОД
Кэтц Вэйлен сняла наушники. В темном павильоне студии она сидела одна: звукооператор часа два как ушел, оставив Кэтц ключи. Слабый свет исходил лишь от индикаторов на пульте. Спина и бока у нее вспотели, в ушах стоял звон.
Уронив лицо в ладони, она зарыдала без слез – так она избавлялась от нервного напряжения.
Спустя какое-то время Кэтц выпрямилась. Голосом, чуть надтреснутым от усталости, она спросила:
– Стью! Ты сейчас рядом?
Ответа не последовало. Но что-то определенно шевельнулось в темном углу комнаты – заблудший сквозняк, должно быть.
Встав, Кэтц потянулась, легонько хрустнув суставами. Затем во весь рост растянулась на ковре и попыталась расслабиться. Губы были сжаты, но она взывала; взывала из самого нутра.
«Спасибо, что сумела-таки до меня дотянуться», – донесся голос Стью из заполненного небом окна под потолком студии. Она различила там его отражение, оно было без тени.
Неважно; он все равно ее слышал.
«Ты мудачина конченый, сукин ты кот…» – пошла костерить она, и на этот раз слезы обильно потекли по ее щекам.
Зыбкий облик Коула в окне тихонько улыбался, пока словесный поток не иссяк.
– Ну что, так легче? – спросил он, когда она смолкла.
– Ты дал ему себя забрать, – блеклым голосом сказала она, сидя раскинув ноги на ковре.
– Иначе было нельзя, – ответил Коул. – Но я все равно с тобой. Я по-прежнему…
– Блин! Ты насчет «я-всегда-буду-в-твоем-сердце», что ли? Да пошел ты! Насчет «всегда» ты мне не нужен! Не хватало мне еще этих комплексов. Я тебе что, монашка, – о тебе, размазне, всю жизнь горевать? Я время от времени еще не прочь перепихнуться и не желаю, чтобы ты откуда-то на меня пялился!
Коул засмеялся, Кэтц – нет.
– Мне нужно было тебе это сказать, – произнес он после паузы.
– Ох уж понимаю, – в голосе Кэтц была горечь.
– Что ж, мне пора.
– Ну, конечно.
– Я буду помогать тебе в карьере. Думаю, что смогу…
– Не надо мне никаких поблажек! – отрезала она и, встав, быстрыми шагами пошла к двери, по пути сердито ударив по выключателю.
Вместо этого звук, наоборот, включился – и комнату, словно эдакий классный взрыв, затопило грохотание группы Кэтц.
Кэтц ушла. Коул какое-то время ждал, слушал. А затем отправился в другой город, к другой музыке.
