Dmitrij Potapkin
Смерти больше нет
– Саволов мой – хочешь повеселиться, бери себе кого-то другого! – только в этот момент Полина поняла замысел Фёдора. Ружьё в её руках, словно стрелка сломанного компаса, дёрнулась в сторону, прочь от начальника.
Выстрел сразу с двух стволов и дробь влетает в пластик шлема «космонавтки», разрывая его на мелкие осколки и калеча лицо. Саволов в этот момент закрыл руками уши, скривив лицо в гримасе дикой боли. Промченко же изловчившись, засадил ногой под колено своему «надсмотрщику», что отвлёкся на неожиданный перформанс. Перекатившись, Фёдор схватил свой пистолет и приставил к шлему зазевавшегося охранника вплотную. Голова внутри лопнула кровавым месивом, словно лопнувшая банка кетчупа.
Босс в это время, лавируя меж колонн компьютеров, устремился к выходу из серверной комнаты. Идов закрыл его своим телом и начал уводить прочь. Полина начала возиться с двустволкой, пытаясь надломить её и перезарядить. Промченко же, вскочил на ноги и выставил вперёд руку, стараясь прицелиться в убегающего.
– Виктор Робертович, Ким! – Матвей, которого Фёдор заметил, как и в прошлый раз, в самую последнюю очередь, бежал к своему боссу. Рука Промченко не могла предотвратить содеянного – две пули покинули ПМ, отправившись навстречу получателю. Но они ошиблись адресатом и две металлические точки прошили тело Матвея, что закрыл своего начальника и его верного пса со спины.
Парень бессильно повис на Идове зацепившись за шею и плечи, стягивая одежду. Из его рта шла ручьём кровь.
– Свали отсюда, тварь! Прочь! – начальник охраны брезгливо отцепил руки подчинённого и сбросил того на пол, сбежав через дверь из серверной. Секунды спустя, всё пространство вокруг превратилось в сейф, закрывшись плотными дверями на электрозамках.
Двери, в которых исчез Саволов, разорвавшись щепками от очередной порции дроби, что запустила Полина.
– Сука! – выкрикнула она и обратила красное от волнения лицо к Феде. – Сделай что-нибудь! Он же сейчас уйдёт!
– Поля, он запер нас. Успокойся – нам надо придумать план.
– Как ты можешь быть так спокоен? – подруга продолжала буквально кричать на Федю.
– Я тут только что человека убил, знаешь ли! – сорвался Фёдор. – Не самое лучшее, что я мог совершить, знаешь ли!
– Закрой пасть, Промченко! Ты ли мне будешь затирать о непротивлении злу?! – Полина разломала ружье о колено и зарядила пару патронов. – Запомни одну вещь – есть на этом свете люди, которых может исправить только могила. Один из таких сейчас улетит прочь, забрав с собой в жирной башке информацию о моей семье, о твоей любимой и о том, где можно найти твоих друзей! Как думаешь, они в безопасности?
– Так я и не говорю, что мы пощадим его! – Федя старался привести дыхание в норму. – Если бы не этот чудик, что заслонил его, то мы были бы абсолютно спокойны.
Вдали комнаты друзья услышали громкий кашель, что постепенно перешёл в хрип. Вместе они прошли на место и увидели кровавую полосу на полу, которая тянулась за один из столбов. Обойдя его, они увидели Матвея, что прислонился к суперкомпьютеру, будто ища у могучей машины помощи – раньше это всегда помогало.
– Простите меня … п-п-пожалуйста, – голос парня был едва различим через бульканье крови в горле. – Не д-д-думал я, что вот так всё закончится.
– Матвей, дорогой, – Полина склонилась перед ним и взяла его голову в свои руки. – Все мы делаем порой глупые вещи. Всем нам свойственно бояться. Не кори себя за то, что сделал.
– Кто же знал, что мы лишь пешки в его руках? – Промченко склонился к умирающему парню и взял его ладонь в свою. Лицо Феди светилось пониманием и сочувствием – сейчас было не то время, что обижаться на ближнего.
– Фёдор, я думал, что он простит меня и возьмёт с собой, если я помогу ему … какой же я дурак! – Матвей закашлялся. Полина аккуратно вытерла ему рот рукавом, которым вмиг пропитался кровью.
– И ты нас прости, дорогой. Что ввязали тебя в эту историю – порой мы готовы на любую глупость ради близких, – Полина обернулась к Феде, который утвердительно кивнул на её слова.
– У тебя ведь дочка, да? – спросил Матвей.
– Да, Верочка … – в глазах Полины встали слёзы.
– Пусть у неё будет всё хорошо … – парень вновь закашлялся и повернул голову к Феде. Тот почувствовал, что рука, которую он сжимал, из последних сил ответила столь же крепким рукопожатием. – Фёдор … та технология, что ты разработал. Скажи мне, только честно, – в глазах Матвея загорелся огонёк, который весьма редко увидишь у человека при смерти. Огонёк надежды. – То, что ты придумал – просто видимость человека, образ? Или нечто большее?
– Признаюсь, что поначалу я тоже сомневался, как и ты. Но сейчас я говорю тебе со всей уверенностью – Вика, девушка, которую ты видел у Саволова, живая.
– Как это возможно? – Матвей, казалось, вытягивал последние соки из своего угасающего тела, силясь узнать тайну.
– Информационный след, я же говорил. Человек не исчезает бесследно – смерть лишь остановка на пути и его можно вернуть обратно. Как в игре, понимаешь? Твой персонаж умирает, a, когда нажимаешь на кнопку перезапуска уровня – то он появляется вновь, но, как бы, альтернативный. У него есть прошлое, есть настоящее, a будущее, что он не смог воплотить, создаётся им же сызнова.
– И ты уверен, что эта … альтернатива, новый персонаж, соответствует оригиналу?
– Уверен, Матвей, уверен. Но жизнь – это череда случайностей, поэтому откуда я могу знать, куда эта альтернатива, как ты её назвал, повернёт?
– Ты прав, – улыбка озарила лицо парня. – Вау! Это же чудо! – он скривился от боли после сказанного. Было очевидно, что счёт его собственной жизни шёл на минуты. – Тогда, у меня к вам просьба … не у кого больше просить.
– Всё что угодно, – Полина крепко держала его голову окровавленными руками и смотрела ему в глаза. – Говори.
– Пообещайте, что вернёте меня в этот мир – ради мамы, – Полина утвердительно закивала, еле сдерживая поток слёз. – Она не сможет пережить потерю – у неё ж кроме меня никого.
– Она вновь увидит своего сына, клянусь, – прошептал Фёдор. – Если я смог сделать подобное с Викой, то я смогу повторить и с любым другим.
– Славно, – Промченко почувствовал, как слабеет рука Матвея. – A теперь, пока я еще на что-то способен, отнесите меня к центральному компьютеру.
Друзья удивлённо переглянулись, но не стали спорить. Фёдор взял парня на руки и отнёс к его рабочему месту, усадив в любимое кресло. Он испытывал дикую боль, но сквозь стон и слёзы протянул руки и начал вводить данные.
– Протрите мне руку, пожалуйста, – Полина сорвалась с места и стёрла кровь краями своей кофты. – Спасибо…
Матвей положил руку на сканер, что появился несколькими мгновениями прежде, a затем громко и отчётливо произнёс: «Матвей Шустров».
– Что ты делаешь? – спросила Полина, обернувшись на Федю, но тут уже всё понял.
– Передаю свои права сотрудника вам – пусть я и не был большой шишкой, но это всё же лучше, чем ничего, – Матвей закашлялся и рухнул на пол, опрокинув кресло. Последние слова он произнёс еле слышно. – Двери открыть не могу, но отсюда вы можете позвать на помощь, или поделиться чем-то с миром, – эти слова он явно посвятил Промченко. Матвей подозвал его к себе и прошептал на ухо.
«Здесь ты сможешь узнать тайны своего отца» – Промченко бросило в дрожь. Он лишь молча кивнул, не найдя слов.
– Спасибо тебе. Клянёмся, что отплатим тебе за помощь, a твоей матери вернём такого храброго сына! – Матвей закрыл глаза и улыбнулся от слов Полины. Кашель в очередной раз разорвал его лёгкие и выудил последние силы из парня. Его тело обмякло в руках Полины. Не в силах сказать хоть что-то, она просто всхлипывала, обнимая безжизненную оболочку.
Промченко повалился на пол, обхватив голову руками. Его грудь резало ржавыми косами глухих всхлипов. Тело его вздрагивало каждый раз от мыслей, заполонивших голову безобразным месивом человеческих ошмётков, которые всплыли из глубин его памяти. Фёдор и подумать не мог, что тяжелые воспоминания войны и утраты вновь настигнут его спустя годы.
Телефон в его кармане завибрировал. На экране светилось имя звонящего.
– Слушаю … – ответил Федя, но, не дождавшись ответа, добавил. – Лука, у нас проблемы …
– Федя, не время раскисать, – через расстояние было слышно, что парень запыхался. – Твой начальник знатно поиздевался над ней, – кулаки Промченко сжались, побелев словно мел. – Но я поправил её, удалил лишние воспоминания и травмирующий опыт. Она приходит в себя.
– Ты слышишь меня? – мужчина вздрогнул, услышал голос Вики. – Как ты там? Где Саволов?
– Он ушёл … направляется к вам, на базар … – голос Промченко звучал обречённо. – Бегите оттуда, как можно скорее.
– Ты отпустил его?
– Нет … долгая история, так вышло.
– И что же ты будешь делать теперь? Смиренно ждать, пока тебя скрутят? – Фёдор промолчал. – Ты нужен мне. Здесь и сейчас … слышишь?
– Слышу! – эти слова разрядом дефибриллятора пронзили всё его тело и привели в чувство.
– Время полумер прошло – никаких компромиссов. Мне нужен Фёдор Промченко – человек, без которого я бы не жила, и без которого теперь не могу жить … какой бы сволочью он ни был, – его сердце начало биться чаще. – A людям нужен «Прометей».
Связь оборвалась. Вздутая канатами вен рука опустила телефон в карман. Другая же потянулась к сумке с оружием, что валялась на полу. Глаза Феди пылали яростным огнём, что разгорался лишь сильнее в сгущающейся тьме отключённого света и металлических ставней, что опускались на окна.
Глава шестнадцатая
Трансляция началась.
«Ночи вам, дорогие друзья. «Прометей» на связи. Сегодня я не буду скрываться и менять голос … сегодня я ничего не боюсь. И вас я призову отбросить страх в сторону и выслушать мои слова.
Всё это время, эти месяцы, вы не знали того, кто разжигал в ваших сердцах огонь протеста и борьбы. Кто также, как и каждый из вас – просто недовольный гражданин страны, которая много лет назад впала в ужасный кризис, откуда нет, как кажется сперва, выхода.
Что за кризис такой? Я отвечу на ваш вопрос. Кризис искренности и доверия. Годами крепло в наших сердцах чувство недоверия ко всему вокруг, до такой степени нами овладев, что возопили мы и начали искать врагов повсюду. Убийство и жажда крови пролились в глазницы алым пятном. В сердце упала война – так случилось со мной. А кто-то не выдержал и поддался панике. .. не открытой, как бывает в толпе, но той, что сжирает сердце будто опухоль … и убил себя сам вслед за другими.
А теперь представьте, что у вас появился шанс. Неверно! Не призрачный шанс, а вполне себе реальная возможность вернуть любимых и близких. Договорить то, что не успели, попросить прощения … признаться в любви. Я уже рассказывал вам б этом, но умолчал о главном …
Представили? Здесь в игру вступаю я! Меня зовут Фёдор Промченко и я нашёл способ воскресить тысячи людей, так поспешно покинувших этот мир. Никаких шаманских обрядов и мистификации – только информационный след, что оставляет каждый из нас в сети, как скелет и технология, что позволит нарастить мясо поверх него.
Я работаю … вернее работал до этого вечера в «ZEWSinc.» и две недели назад я осознал, что способ вернуть всё на круги своя лежал у нас под носом многие годы. И я смог вернуть к жизни, пусть в виде цифр и строчек кода, пусть без возможности прикоснуться, но всё же смог! … свою любимую, что потерял двадцать лет назад. Свою Викторию.
Но корпорация, в которой я трудился последние годы, скрывая себя и своё альтер эго, решила украсть у вас это благо, извратить, опошлить и нажиться! Но я бы не был «Прометеем», если бы не смог умыкнуть пламя у бога из-под носа.
Хотя какой он бог … так, максимум божок мелкого пошиба. Звать эту мразь – Саволов Виктор Робертович – знайте своего врага в лицо!
А теперь, самое главное – исходный код программы в сети. Назовите её, как хотите. Главное, будьте счастливы и не упустите возможность исправить ошибки прошлого.
Сейчас же, мне нужна ваша помощь. Я нахожусь на острие «Иглы», знакомой всем высотки. Полиция уже окружила здание и поднимается наверх, в надежде схватить меня и мою подругу. Но я не собираюсь сдаваться на их милость – только не в тот момент, когда моя безнадёжная жизнь вновь обрела смысл.
Я уповаю лишь на то, что вы поддержите меня и выйдете мне навстречу из своих домов, отбросив страх – ведь и вам теперь есть за что бороться! Если я смогу выбраться живым из высотки, следуйте за моей машиной в сторону «Заречного базара» – там стоят единственные доступные на данный момент сервера – моя Вика там. Утеря этих компьютеров будет для неё смертью – уже второй по счёту."
Слезы стояли в глазах мужчины, что отчётливо видел каждый, кто подключился к трансляции. До момента, когда канал накроют и его отключат, оставались считанные секунды, но он не мог найти нужных слов. Вдруг он заметил, что рядом с ним возникла рамка с еще одним изображением. Фёдор сразу же понял, что это была она.
"Меня зовут Виктория Маркова. Меня вернули с того света и всё что вам нужно знать на данный момент – эксперимент «Прометея» сработал только на мне и я, тот ключ, который может открыть вам всем путь к любимым, которых вы потеряли. Сейчас, однако, опасность быть стёртыми с лица земли угрожает и мне и Фёдору, что создал меня и был для вас «Прометеем» всё это время."
Мужчина благодарно кивнул любимой девушке.
"Я отправляю вам данные моего «счётчика», чтобы вы могли следить за моими передвижениями! Если же я остановлюсь – значит я не справился, но пусть моя смерть лишь пуще разожжёт пламя в ваших сердцах, ибо там теперь оно!
Конец связи"
Промченко нажал на кнопку прямой трансляции и выдохнул. Затем он забрал со стола телефон, куда закачал всё, связанное с отцом.
Тело горело неслыханной энергией, будто внутри взорвался ядерный реактор. Отойдя от терминала, он взял в руки отцовский охотничий карабин СКС и несколько обойм из сумки, закрепив их на поясе, что скрывался под курткой. Повесив ружьё на плечо, он проверил пистолет – после стрельбы у него осталось всего десять патронов. Нужно экономить.
Неподалёку от Феди стояла Полина, закрепляя на себе пояс с патронами для дробовика.
– Знаешь, – сказал Промченко, – выглядим мы престранно!
– А что не так?
– Ружья охотничьи у нас, а добыча – всё равно мы! – Федя рассмеялся, а вслед за ним истерическим смехом разошлась и подруга.
– Пусть сначала добудут, а потом посмотрим!
Они двинулись меж колонн компьютеров в сторону двери, что вела в коридор. Друзья перевернули столы, заняв оборонительные позиции и направив ружья в сторону дверного проёма. Через несколько секунд створки распахнулись, и наружу вывалилось несколько полицейских, одетых в обыкновенную форму с бронежилетами поверх рубашек. Промченко прицелился и открыл огонь. Десять патронов из обоймы за пару мгновений отправились в полёт, пронзив человеческие тела и разорвавшись багровыми всполохами да кровавыми ошмётками, когда пуля попадала в голову.
Грудь Полины вздымалась от волнения, а трясущиеся руки еле попадали патронами в стволы ружья. Федя же, с движениями полными могильного холода, перезарядил карабин и двинулся вперёд по коридору. Перешагнув через трупы, он отпихнул конечности, что мешали дверям закрыться.
– Спасибо за открытые двери, герои, – сказал он ровным голосом. – Ты идёшь, или будешь сидеть там дальше?
– Внизу их ведь еще больше … что ты собрался делать?
– Не я, а мы, Поля. Нам осталось лишь верить, что на наш зов хоть кто-то откликнулся, – он протянул ей на встречу руку. – Идём со мной, прошу тебя.
Его слова подействовали как гипноз и женщина покорно двинулась к лифту, обходя тела. Краем глаза она заметила, кто некоторые их полицейских были еще живы и мучились в судорогах, издавая еле слышные стоны.
– Они…? – прошептала Полина.
– Будут жить, наверное … – закончил фразу Федя.
Двери захлопнулись и лифт понёс пару вниз.
***
Секунды длились вечность, позволяя Феде и Полина осмотреться и передохнуть. Краем глаза Промченко заметил открывшееся панорамное окно лифта, чрез которое разноцветный неон пролился внутрь кабины. В холодном уличном воздухе парили полицейские дроны. Всё же основание здания было залито красно-синим светом от машин, что окружили высотку.
Фёдор сделал глубокий вдох, очищая голову и прогоняя гири ностальгии, что лишь тяготили его в данный момент, заставляя рефлексировать о том, что он натворил.
Спустя мгновение картина исчезла, сменившись прежне серой стеной. Свет в лифте сначала замигал, затем и вовсе погас, a движение прекратилось вовсе.
– Какой был этаж? Ты запомнила? – от слов Промченко отдавало морозом.
– 42-ой, если я не ошибаюсь … что мы будем делать? Их слишком много, a просто сдаться у нас теперь не получится! – Полина старалась сохранять спокойствие, но дрожь в руках раскачивала, казалось, всё её основание.
– Прорываться наружу, к машине. A на ней как можно скорее на базар – там нас защитят, – Фёдор подошёл к дверям и начал тянуть створки в разные стороны. Нехотя, но они поддавались. – Вставь ружьё в отверстие! – крикнул он подруге.
Она подскочила к нему и ловким движением отправила туда приклад двустволки. Сколько бы ни старался Фёдор, больше ему добиться не удавалось – мышцы начинали болеть. Вдруг они услышали шум с другой стороны – из офисов, что были расположены там. Промченко вспомнил, что на 42 этаже располагалось центральное отделение банка, где как в муравейнике копошились сотни людей за компьютерами днями напролёт.
– Припыли … – Полина отпрянула от дверей, – только не вздумай сопротивляться, слышишь? Так хоть шансы будут выжить!
Фёдор оставил слова подруги без внимания и продолжал тянуть створки в разные стороны. Через несколько секунд ему стало заметно легче, и они вскоре окончательно разъехались.
По ту сторону стояли, однако, не полицейские, как ожидала пара, a толпа людей, одетых в серые костюмы.
– Вы как, живые? – отозвался из неё приятный женский голос.
– Вполне, спасибо вам, – Промченко вышел наружу, потянув за собой Полину. Только сейчас люди, стоявшие в полутьме офиса, заметили оружие и кровь на их одежде. Некоторые из них в страхе отпрянули, но большинство осталось на месте, встав полукругом и прижав пару к стене.
– Это из-за вас весь этот переполох? – прозвучали слова из толпы. На этот раз от высокого парня лет двадцати пяти.
– Так точно, – ответил Федя, потянувшись к кобуре. Молниеносным движением он извлёк пистолет и направил его на толпу, что разразилась оханьем, но ни разбрелась в разные стороны. – Это – пистолет Макарова модернизированный, на 12 патронов. Два я уже потратил, но остальные на месте. Если захотите нас остановить, тогда сразу выбирайте десятку храбрецов, которые покинут «Иглу» вперёд ногами – стреляю я метко.
Слова возымели эффект, и толпа отпрянула на несколько шагов назад. Никому не нравилось находиться на мушке пистолета. Второй рукой Федя крепко сжимал карабин, который, однако, был бесполезен в такой тесноте. Полина же грозила людям заряженной двустволкой.
Толпа, что во тьме казалась единым организмом, заговорила вновь, сменив в очередной раз голос. Нынешний спикер – пожилая женщина лет шестидесяти, вещала тихо, но приковывая внимание каждого, в том числе и Промченко.
– A ты, правда «Прометей»? – вопрос Федю удивил. Он кивнул в ответ.
– Можете мне верить или нет, но во лжи сейчас отсутствует любой смысл, – теперь и в его голосе появилась лёгкая дрожь.
– И ты впрямь придумал, как нам вернуть наших близких? – взгляд Промченко выцепил женщину в толпе. Маленькая, но крепкая. Крохотным огоньком мелькнуло на пальце кольцо от прожектора очередного дрона за окном.
– Из могилы я никого поднять не смогу, но восстановить образ, некое подобие души, с которой можно поговорить, как в прежние времена – вполне, – в глазах женщины появились слёзы, отчего Фёдора пробрало дрожью еще сильнее.
– Тогда веди нас, «Прометей». Как мы можем тебе помочь? – проникновенный голос обнадёжил Промченко и его сердце забилось как у зайца в груди.
– Подземная парковка, a оттуда на Заречный базар … но вот полиция, через них будет сложно прорваться.
– У нас всё получится! – крикнула ему в ответ толпа. Люди расступились, пропуская своего героя вперёд. Воздев пистолет и дуло карабина к потолку, Фёдор и Полина двинулись вперёд, проходя через живой коридор. Не все работники офиса поддержали общее решение, но те отошли в сторону и молчали, не ввязываясь в действо.
– Нам нужно на техническую лестницу, оттуда пойдём вниз, – Промченко объяснял задачу нескольким парням, что встали прицепились к нему по пути. – Они обесточили все этажи или только один сектор?
– Сейчас узнаем, – отозвались несколько добровольцев из толпы. – Мы не беспомощны, как может показаться сначала. Одетые в одинаковые костюмы, словно желтые инкубаторские цыплята, люди развязали галстуки, закатали рукава рубашек, скинули неудобные туфли, вдруг став «живыми», a не порабощёнными бесконечной серостью офиса.
Пространство за окнами засияло огнями дронов и коптеров – только сейчас Фёдор заметил пульты управления в руках некоторых клерков. Разогнавшись, они пробили стёкла, впустив внутрь не только морозный воздух, но и внешний шум. Прежний гул толпы показался Промченко полной тишиной перед разорвавшейся бомбой звуков, смешавших в себе сирены, завывание ветра и крики людей. Фёдор отчётливо слышал стрельбу с улицы.
– Что происходит?
– Люди поддержали тебя, «Прометей»! На лицах уже идут бои, так что мы можем попытаться! – от этих слов Промченко вновь почувствовал прилив адреналина и сил. Боль в мышцах исчезла без следа, a кровь понеслась по телу как машина без тормозов, гонимая бешеным сердцем.
– Теперь у нас всё получится, – прошептал он Полине.
– Мне кажется, мы будем плохо спать по ночам после этого дня … – лишь ответила она, но пуще прежнего сжала двустволку и устремилась к двери, что вела к лестнице.
– «Прометей»! – кто-то из толпы окликнул Федю. – Мы проверили, свет отключили только в нашем секторе!
– Значит, на 35-ом этаже мы сможем сесть в лифт и добраться до основания высотки. Спасибо!
– Мы прикроем вас! – отозвались люди. Краем глаза Фёдор заметил, что влетевшие внутрь дроны принесли на себе несколько ящиков – внутри было оружие и бутылки с зажигательной смесью. Около десятка парней подозвали мощные коптеры с четырьмя винтами к краю здания и запрыгнули прямо на них, усевшись сверху. Они исчезли быстро и Промченко никогда их больше не видел.
***
Дверь захлопнулась вслед за друзьями. Они начали спуск во тьме, аккуратно держась за поручни и боясь привлечь к себе лишнее внимание. Время от времени среди всего гула, что превратил высотку в подобие улья, были различны выстрелы и взрывы – на этаже позади них шёл бой.
– Федь, они ведь там умирают. За нас с тобой теряют жизни! – Промченко не видел глаз Полины, но был уверен, что они блестят крохотными слезинками.
– Я так не думаю, – холодно возразил он. – Их калечат, что более вероятно, но вряд ли убивают. Там наверху пройдёт много времени, пока они осознают весь масштаб проблемы, с которой они столкнулись.
– И каков же он, этот масштаб?
– Сложно сказать, я сам теряюсь в догадках, – Федя задумался. – Кто знает, вдруг сегодня мы прошли точку невозврата?
– Промченко, – тон, с которым Полина произнесла его фамилию, заставил Федю остановиться и повернуться к ней лицом. Во тьме он не разглядел, как к его лицу устремилась ладонь, что отвесила звонкую пощёчину. – Ты думаешь, что это всё – игра какая-то? Сколько сегодня людей погибнет на улицах? Ты думаешь об этом? Думал об этом, когда садился играть в мессию, в своего «Прометея»?
– Все мои решения были приняты с холодной головой, Полина, – Фёдор растирал щёку, что горела адским пламенем после удара. – И я признаю все грехи, что совершил. Но иначе никак! – Мужчина развернулся и продолжил спуск, бросая слова через плечо. – Годами я молчал, хотя душа внутри орала как оглашенная, требуя справедливости! – Фёдор вскрикнул на последнем слове. – Понимаешь?
– Я знаю, через что ты прошёл … – Федя прервал фразу Полины.
– Ты знаешь, но не понимаешь, – Промченко вновь стал спокоен. – Ты думаешь, я боялся войны? Стрельбы и грохота? Или смерти близких? Страшных зрелищ? – Он подождал ответа, но ответом была лишь тишина. – Нет, Поля, нет. Я безумно боюсь того, приходит после – пустоту. Каждый человек, которого я потерял, был колонной, на которой стоял храм моей жизни. И вот к сорока годам осталась всего пара потрёпанных колонн, которым давно нужна реставрация, – За разговором проходили лестничные пролёты. – Как вдруг, словно гром средь ясного неба, я нашёл способ вернуть всё на свои места. Побороть страх пустоты. И ты спросишь меня: «A, какой ценой?» и я отвечу – плевать! Да, я преступник, a в чьих-то глазах я террорист … но я сделал то, на что не решался ни один человек многие годы.
– Что же ты сделал, Федь?
– Взял на себя ответственность и сделал шаг в бездну, – Он сглотнул сгусток горькой слюны, что скопилась в горле. – И теперь мы в свободном полёте, Полина. Будь что будет. Видит бог или кто-угодно там на небе, что я хотел бросить всё и никогда больше не брать в руки оружия … но нет, надо было меня довести до такого. Пусть теперь расхлёбывают!
Последнюю фразу он буквально выкинул из себа, будто выплюнул змеиный яд, высосанный из раны, и ему сразу же полегчало. Подруга, была поражена тому, что за последние пару недель смогла откопать целую скрытую личность внутри своего товарища. Не желая быть шокированной далее, она сменила тему.
– Как думаешь, их надолго хватит? – предвосхищая вопрос: «Кого?», Полина добавила. – Протестующих! Тех, что мы встретили наверху и тех, кто сейчас вышел на улицы.
– Сложно сказать … – Промченко задумался и почесал голову. – Несколько месяцев я ставил эксперименты, изобличая очередную ложь и натравливая толпу на подлецов. Каждый раз движение захлёбывалось – не получалось довести до точки кипения, – Фёдор задумчиво почесал затылок. – Вроде, не богаты, но не нищие; во многом себе отказывают, но не голодают; притесняют, но не убивают … сегодня, однако, всё по-другому. Я чувствую это.
Лестничные пролёты проходили один за другим, и до заветной двери на 35-ый этаж оставалось совсем немного.
– Тсс! – прошептал Федя и припал к бетонному полу. – Слышишь?
Полина кивнула – где-то внизу доносился топот ног в тяжелых сапогах. Дверь пролётом ниже распахнулась, и в стену напротив ударил ослепительный свет. На площадку вышло несколько полицейских – эти были снаряжены лучше, чем бедолаги из «первой волны»: бронежилеты и дополнительные пластины по всему телу, на голове – шлем. Тем не менее, они уже были потрёпаны, о чём говорила пыль и повреждения их «доспехов».
Промченко сначала отвёл руку назад, приказав Полине прижаться как можно сильнее к ступеням, a затем ухватился за карабин и прицелился. Стражи порядка еще не заметили пару, a свет фонарей подсвечивал их в достаточной степени, чтобы стрелять на поражение. На площадке внизу «космонавтов» показалось всего трое, но никто не знал, сколько их на этаже и в «Игле» вообще.
Воздух, казалось, загустел, и Фёдор затаил дыхание. Позиция сверху выставляла полицейских как на ладони. Мужчина прицелился в область ключицы, где тело было закрыто лишь курткой. Выстрел. Первая жертва падает на пол, захлёбываясь от крови, что пёрла из пробитого лёгкого. Фонарь с грохотом повалился на пол.
Двое его коллег мигом вскинули вверх свои АКС. Перед этим Промченко успел сделать еще пару выстрелов, задев ногу второго противника. Затем Фёдор рухнул вниз и перекатился к стене, закрыв уши руками. Две очереди из автомата громом обрушились на лестничный пролёт, вышибая сотни искр из серого бетона.
Ползком Федя отправился вниз и занял позицию поудобнее. Полицейские стреляли вслепую, поэтому зацепить его могла лишь пуля шальная. Просунув карабин через железо поручней, он сделал еще несколько выстрелов – тоже в молоко. Автоматная стрельба, однако, тоже смолкла – по 30 патронов покинули что первый, то и второй магазин.
Выдохнув, Промченко вскочил на ноги, по пути достав из кобуры отцовский ПМ, и принял единственное решение, что казалось ему логичным. Положив руку на поручень, он оттолкнулся ногами от ступеней и прыгнул вниз, прямо на головы врагов. Веса в Феде было немного, но этого хватило, чтобы прижать к полу здорового оппонента. Рука с пистолетом заняла правильную позицию под бронежилетом и две пули в упор прошили живот полицейского. Промченко не видел его лица, но он знал, что оно скривилось в предсмертной маске боли.
Коллега погибшего, позабыв о прострелянной ноге, оттолкнул Фёдора прикладом, засадив ему по плечу. Промченко отлетел в сторону, выронив пистолет. Воспользовавшись моментом, полицейский дозарядил автомат и наставил его на Фёдора.
– Руки за голову, сука! – выкрикнул он, но не успел продолжить – в этот момент раздался новый выстрел. Дробь из двустволки угодила ему прямо в грудь. Бронежилет принял на себя удар, но его сила откинула мужчину на спину. Промченко не стал медлить и схватил упавший пистолет. Саданув сначала по раненой ноге, он повалился на «космонавта» и приставил оружие к голове. Забрало взорвалось осколками пластика, а мозг – кровавыми шматками, что забрызгали и самого Федю. Шлем был противоударным, но едва ли мог защитить от выстрела в упор.
Быстрым взглядом Промченко оглядел этаж через открытую дверь – пусто. Никаких признаков подкрепления, пока что.
Полина подошла к нему и помогла встать на ноги, a затем передала карабин, что он оставил на лестнице.
– Ты маньяк, – сказала она.
– Я солдат, – ответил Фёдор.
– Одна херня, – друзья отряхнулись и прошли через дверь в очередной офис.
Вместе они шли через раскиданные бумаги и перевернутые столы. Где-то виднелись обрывки одежды и следы крови. Эвакуация высотки проходила не по добровольному сценарию. Не прошло и тридцати секунд, как из соседнего офиса появились новые противники. Трое ратников прятались за ростовыми щитами, a еще двое крались позади, выжидая подходящий момент для выстрела. Они, как и убитые коллеги, были вооружены автоматами. Из-за угла послышались крики и ругань. Трое «космонавтов», подгоняя дубинками, гнали в сторону лифта группу из девушек и парней.
– «Прометей»! Это он, вам конец! – выкрикнул один из них, но мигом получил удар в живот.
– На, наконец-то! А я уже вас заждался! – прозвучал знакомый голос. – Пойдём-ка сюда, Промченко, поговорим!
– Идов, паскуда, что ж я тебя тогда не убил!
– А у тебя кишка тонка, Федя, хотя смелости не занимать. Да и умения тоже! Ты – талантливый солдат, даже жалко, что помрёшь.
Щитоносцы двинули на Федю и Полину. Они, в свою очередь, отпрыгнули в разные стороны, перевернув ближайшие столы. И вовремя – автоматная очередь не заставила себя ждать.