Дмитрий Николаевич Копьёв
Клава спешит на помощь…
– Спасибо, – сказал Николай.
– Зайдём, – пообещал Мишка.
Тамара Николаевна ушла.
– Поняли? – спросила Клава, когда дверь подъезда захлопнулась.
– Чего поняли? – не понял Мишка.
– Она его узнала, того самого, своего Юру, вот что!
УКРОТИТЕЛЬНИЦА
Лето продолжало радовать своими тёплыми денёчками. Можно было бесконечно играть на воздухе, купаться и загорать на солнышке.
Однако времени вполне хватало на то, чтобы заниматься и другими делами. Например, помогать маме и даже папе, по хозяйству, а также читать интересные книжки.
И вот однажды Клава похвасталась друзьям, что прочитала книжку под названием «Три толстяка».
– Классная книга! – заявила она. – Закачаешься просто!
– Ну и что? – пожал плечами Мишка. – Я фильм видел.
– И я тоже, – подхватил Колька.
– Да вы чего! – возмутилась Клава. – О чём это вы!.. Я тоже фильм видела! Эка невидаль! А вы книжку попробуйте прочитайте! В тыщу раз круче!
– И прочтём! – сказал Мишка. – Дальше что?
– А то! Там один герой, самый главный, прямо над домами через улицу по канату перешёл. Во, как надо уметь!
– Кому надо уметь?
– Нам!.. Чем мы хуже других?
– А этих других много? – скептически заметил Мишка.
– Это не важно! – парировала Клава. – Главное – нам надо уметь!
– Для чего?
– Глупый вопрос! – заявила Клава. – Неужели тебе не хочется научиться по канату ходить?
Мишка задумался.
– Дело, конечно, хорошее, – решил высказаться Коля. – Только, думаешь, это легко?.. Вряд ли получится.
– Почему это?
– А кто нас научит?
– Чего это нас должны учить? Сами научимся!
– Ха! – только и сказал Мишка.
– Начнём с малого, – принялась объяснять тактику обучения Клава. – Сначала на низкой высоте, потом повыше… Потом привыкнем – и на любой высоте станем ходить.
– У! – разочарованно протянул Мишка. – Это долго!
– А ты что, сразу хотел?
– Лучше, конечно, когда сразу…
– Так ты что, отказываешься?
– Да нет! – пожал плечами Мишка. – Вместе, так вместе!..
И ребята взялись за обучение.
Сперва гуськом ходили по тротуарному бордюру, по спортивному бревну, по краешку оградки детской площадки. Наконец, Клава заявила:
– Всё это мелочи. Теперь айда на железную дорогу! По рельсам будем ходить! Тренировка так тренировка!..
– Что? – удивился Мишка. – На железную дорогу? Лучше места не нашла?
– Да нет, место нормальное… – рассудил Колька. – Только нас там поймать могут. Чего, скажут, тут шатаетесь!.. И оштрафуют.
– Во-первых, не каркай, – ответила Клава. – А во-вторых, я же не на ту дорогу зову, где поезда ходят, а на ту, старую, которая к заброшенному заводу ведёт…
– Это другое дело, – согласился Мишка.
– Я согласен, – подхватил Колька.
– Пошли! – воскликнула Клава.
И они отправились на старую железную дорогу.
По рельсам, однако, ходить было не так-то просто. Они оказались очень скользкими и, чтобы удержаться на ходу, приходилось отчаянно балансировать, изгибаясь всем телом и расставив в стороны руки. И всё же, мало-помалу, друзья наловчились переступать ногами по блестящей, отполированной поверхности и при этом двигаться с довольно приличной скоростью.
Остановились отдохнуть.
– Эх! – сказала Клава. – Как же я люблю на поезде ездить! Едешь себе, колёса: «туктук-туктук, туктук-туктук»… А мимо города, деревни… жизнь разная… Кто-нибудь идёт там сено косить, или гусей пасти, или просто – в магазин, или на велике катается… И мне самой вдруг хочется спрыгнуть и там, рядом с ними побывать, пожить немного… Но поезд – фьььююють! – пронёсся, и нет уже ничего. Они там остались и продолжают дела свои делать, а ты новые картинки видишь… Как другие живут… Здорово!
– Точно! – подхватил Коля. – Я тоже замечал это. Я когда на поезде вижу за окном что-нибудь такое, так мне кажется всё таким знакомым, будто я жил уже здесь или живу, и сразу представляю, как сам иду по улице, к бабушке с дедушкой, или к кому-нибудь в гости, или в речке купаюсь…
– …Или в сад за яблоками лезешь, – подсказал Мишка.
– Ага! Или просто сижу и мечтаю… Прямо по-настоящему будто. И тут – раз, промелькнуло это, поезд дальше меня увёз, а там всё осталось – и речка, и друзья, и сад… И как будто я сам ещё там остался… Хотя я – здесь… Вот что странно…
– Вот-вот! – продолжала Клава. – Так я о том же! Ты как будто здесь, а на самом деле – там тоже! И жалко почему-то… Или… Ну, не знаю, в общем, как это выразить, но даже жутко немножко…
На некоторое время все замолчали, думая каждый о своём, затем двинулись дальше, продолжая закалять свой вестибулярный аппарат.
– А ещё, – снова останавливаясь, заметила Клава. – Представляете, на том конце этих путей совсем дальние города и страны! Прямо вот на них. Море какое-нибудь, пальмы…
– В конце этой дороги заброшенный завод, – напомнил Мишка. – Свалка. И говорят, там бандиты прячутся.
– Ничего, мы когда-нибудь проверим, что это за бандиты! – пообещала Клава. – Наведём порядок…
– А чего медлить, – съязвил Мишка. – Давайте прямо сейчас. Проверим и разгоним всех.
– Тихо! – вскрикнула вдруг Клава.
– Что? – спросил Мишка.
– Не знаю, – ответила Клава. – Но там, впереди кто-то есть…
Ребята притихли, вглядываясь в даль.
Мгновение спустя из-за ближайшего поворота показалась довольно значительная стая бродячих собак.
Впереди неторопливо трусил вожак – огромная грязно-жёлтая собака. Позади вились прочие собаки разного калибра – большие и маленькие, чёрные и белые, рыжие и пятнистые, драные и мохнатые, шустрые и не очень…
– Стоять! – выдохнула Клава.
Вожак поднял голову и остановился.
Остальные собаки также притормозили, сбившись в кучу позади своего предводителя.
– Мама, – прошептал Колька.
– Попали! – прохрипел Мишка.
– Тихо! – скомандовала Клава. – Главное, не делать резких движений. И не показывать, что мы боимся.
– Скажи им это… – прошептал Мишка.
– И не бежать! – повторила Клава.
Вожак поводил мордой, принюхиваясь и одновременно внимательным, изучающим взором оценивая возникшее на пути препятствие.
Настала зловещая, бесконечно долгая пауза.
– Ну, вы чего? – вежливо, но твёрдо проговорила, наконец, Клава. – Куда-то идёте? Вот и хорошо. Идите себе дальше. Понял?!
Вожак помотал головой, зевнул, затем неспешно развернулся и направился прочь, сворачивая с железнодорожного полотна. Его свита, беспрестанно оглядываясь, последовала за ним, и вскоре вся стая скрылась в придорожных зарослях.
– Уффф! – выдохнул Колька.
– Ну, ты даёшь! – сказал Мишка. – Укротительница тигров.
– Ага! – пролепетала Клава. – Укротительница!.. У меня ноги в пятки ушли.
– Куда у тебя ноги ушли? – попытался уточнить Колька.
Клава прыснула.
Вслед за ней рассмеялись ребята.
– Ладно! – отмахнулась затем Клава. – Ушли и ушли. А нам пора удочки сматывать.
Они осторожно повернулись и потихонечку двинулись по направлению к дому.
Однако не успели они пройти и десяти шагов, как впереди появилось новое препятствие.
На этот раз это были люди. Пятеро мальчишек возрастом постарше Мишки и Кольки, настроенные явно не слишком дружелюбно.
– Ого-го! – закричал издалека один из них, самый высокий, вихрастый, в рваных джинсах и оранжевой футболке. – Детский сад на прогулке!
Клава, Мишка и Коля остановились.
Мальчишки вразвалочку, не спеша подошли.
Тот самый, высокий, воскликнул, как-то нелепо взмахивая руками:
– Ну, чё! Вы кто такие?! Чё тут рыскаете на нашей территории, а?! Чё забыли?!
Мишка, Коля и Клава сделали шаг назад.
– Стоять! – выкрикнул вихрастый.
Ребята остановились. Затем, не сговариваясь, Мишка и Колька шагнули вперёд, загораживая собой Клаву.
Мальчишки засмеялись и стали обходить дружную троицу с разных сторон, замыкая кольцо.
– Чё на нашем заводе забыли? – повторил заводила. – Спереть чего-нибудь собрались, а? Воришки, что ли?
– Эти в два счёта растащат! – подхватил невысокий, с круглой веснушчатой рожицей парнишка.
– Во-во, – подхватил вихрастый. – То-то гляжу, ползавода уже растащили. А это, оказывается, вот кто!
Стайка хулиганов разразилась громким хохотом.
Мишка на всякий случай выставил вперёд кулаки. Колька также занял боевую стойку.
– Ух, ты, какие мы смелые, – заметил вихрастый, когда смех затих.
– Но-но! – сказала Клава, вертя головой. – Чего надо? Не нужен нам ваш завод!
– Не нокай, не запрягла! – выкрикнул главарь. – Борзая, что ли!
– Что ли! – отвечала Клава. – А ты командир, что ли!
– О! Борзая, точно! – обрадовался мальчишка. – Я-то командир. А ты – кто?!..
– Агния Барто! – выкрикнула Клава – Идёт бычок, качается, шатаясь на ходу! Ой, ой, доска кончается, сейчас я упаду!
– Чтооо?!!.. – угрожающе протянул вихрастый.
– Наша Таня громко плачет, утопила в речке мячик, – продолжала, не обращая внимания на реплику, Клава. – Тише, Танечка, не плачь, мама новый купит мяч!
– Хы-хы-хы! – засмеялся один из мальчишек.
– Цыц! – пригрозил вихрастый и обратился к Клаве: – Ты, Агния Барто, ты чё, нарываешься?
– Ага! – бодро отозвалась Клава. – Ук-кучук! Только попробуй! Сейчас Германа позову! Акела бам-бам! Получишь мамочке Чук и Гек, с горки копытом на весь век! Таракашка мечется, ум пустой не лечится! Шандор! Кантор! Карабас! Для чего в квартире газ!
Тут уже, не выдержав, ухмыльнулся и сам предводитель.
– Отчаянная! – сказал он и хотел ещё что-то прибавить, но тут неожиданно осёкся, замер и, уставившись взглядом в какую-то точку позади Клавы, выдохнул:
– Опа!..
Все обернулись.
Поодаль, буквально в десяти шагах от них, на железнодорожное полотно из кустов выскочила прежняя стая бродячих собак с вожаком во главе.
– Ух… ты-ы!… – сказал веснушчатый мальчишка и попятился. За ним потянулись остальные и сгрудились возле своего предводителя.
– О! – воскликнула Клава. – Старые знакомые! – и обратилась к вихрастому. – Я же сказала, Германа позову!..
Стая остановилась.
Вожак внимательно осмотрел людей, после чего вдруг поднял голову и, полузакрыв глаза, залаял так страшно, что всех без исключения ребят – друзей и противников, храбрых и не очень, мороз продрал по коже, и волосы на голове встали дыбом.
Хриплый, с жуткими подвываниями голос вожака послужил сигналом для остальных его собратьев. Все эти, разнообразных пород собаки, и большие, и маленькие, подхватили и, используя всё богатство музыкальной палитры, затянули, каждый, песню на свой лад… Гвалт поднялся необычайный, и с каждым мгновением градус собачьего возбуждения повышался всё больше и больше…
Обстановка накалялась, опасно балансируя на самой тоненькой грани…
Неожиданно Клава, словно потеряв терпение, звонко хлопнула три раза в ладоши и громко крикнула:
– Тихо!!!
Вожак запнулся на самой высокой ноте и, сглотнув слюну, замолчал.
Вслед за ним, словно по сигналу, затихло и всё его войско.
– Тихо! – повторила Клава, и угрожающе пошевелила пальцами разведённых в стороны рук.
Собаки уставились на отчаянную девчонку, заинтригованные её таинственными манипуляциями.
Во всём окружающем пространстве наступила тишина.
– Вот что, пацаны, – чуть повернув голову в сторону сбившихся в кучку напуганных хулиганов, проговорила новоявленная дрессировщица. – У вас ровно три секунды, чтобы слинять отсюда по-тихому…
– Понял, – прошептал предводитель. – Ладно, мы уходим. Ещё увидимся, Агния Барто… – пообещал он.
– Живо! – шикнула Клава.
Мальчишки не заставили себя ждать и, скатившись по невысокой насыпи, растворились в придорожном лесочке.
Собаки, казалось, никак не отреагировали на это исчезновение.
Однако теперь Мишка, Коля и Клава остались один на один с выжидательно затихшей стаей.
– Что… будем… делать? – тихо, разделяя слова паузами, спросил Мишка.
Клава не отвечала.
– Пойдёмте… отсюда, – столь же осторожно посоветовал Коля. – Пока… они… раздумывают…
Предводитель стаи внимательно наблюдал за действиями людей.
– Ну, что? – строго, но осторожно, стараясь не глядеть в глаза вожаку, спросила Клава. – Всё ведь нормально… Правда? Они ушли… И мы тоже уйдём… Хорошо?..
Вожак облизнулся, тряхнул головой, словно освобождаясь от наваждения, затем, окинув равнодушным взглядом замерших в ожидании ребят, повернулся и двинулся прочь, в сторону заброшенного завода.
Стая немедленно последовала за ним.
Поворачивая за вожаком, всякая, большая и маленькая собачонка, оглядывались на друзей, словно говоря: «Да ладно вам! Расслабьтесь уже!»
Во дворе Мишка, Коля и Клава долго не могли прийти в себя, не находя слов для оценки происшедшего.
Наконец, Мишка сказал:
– Ты что, знакома с ним?
– С кем именно? – не поняла Клава.
– Ну, с этой собачищей! С Германом!
– Да ты что! – воскликнула Клава. – С каким ещё Германом! Скажешь тоже! Я вообще собак ужас как боюсь.
– Что-то я не заметил…
– Здорово у тебя получилось, – сказал Коля. – Прямо как настоящая дрессировщица!
– Наверное, в тебе гипнотический дар проснулся, – подсказал Мишка.
– Не знаю, – сказала Клава. – По-моему наоборот, это они нас загипнотизировали…
– Точно, – согласился Коля. – У меня так заледенело внутри, что я пошевелиться не мог.
– Вот-вот.
– Я же говорил, этот завод – опасное дело! – подхватил Мишка. – Ни ногой туда больше… Точно, нарвёмся на неприятности…
– А я говорю, не каркай! – повторила Клава. – Боишься – не ходи.
– Всё равно канатоходцев из нас не выйдет.
– Это ещё посмотрим! – сказала Клава. – Если бросать каждое дело из-за пустяков, вообще ничего не получится. Останешься ничем, пустым местом!
– Не останусь – уверил Мишка. – Не бойся!
– Так ты что, предлагаешь вернуться туда? – с сомнением спросил Коля.
– Ничего я не предлагаю! – ответила Клава. – Я просто говорю, что дело всё равно нужно доводить до конца, понятно?
– Понятно…
– Так что завтра продолжим!
ВИТРАЖИ
Однажды папа принёс домой разборную книжную полку. Она представляла собой конструктор, состоящий из различных деталей, со стальными стойками и креплениями.
– Вот, – сказал папа Коле. – Если её собрать, выйдет замечательная вещь. Можно в угол поставить, а можно вообще хоть куда. Видишь, она может трансформироваться. И полочки, тоже, можно переставлять выше и ниже, как тебе удобно покажется.
– Здорово! – согласился Колька. – Полезная штука.
– Вот и замечательно, – сказал папа. – Действуй. Сконструируешь на свой вкус и поставишь, где захочешь. Всё в твоих руках.
– Эээ, – замялся Колька. – Так я что, сам её буду собирать?
– Конечно! Ты взрослый уже человек. Неужели с полочкой не справишься?
– Справлюсь, – вздохнул Николай. – Только можно я Мишку на помощь позову!
– Разумеется! – подхватил папа. – О чём речь!
И вышел из комнаты.
Коля позвонил Мишке и сообщил ему о задании. Мишка живо отреагировал и сказал, что сейчас подскочит.
– Только, – добавил он, – я Клавку ещё позову. Поможет.
– Конечно, – согласился Колька. – Жду.
Скоро друзья собрались вместе.
– Первым делом, – заявил Мишка, – надо изучить инструкцию. Чтоб не ошибиться.
– Да чего тут ошибаться, – сказала Клава. – Всё просто. Эти вот железяки ставятся вертикально, а потом вот здесь подкручивается, чтобы они упирались в потолок. А это дырочки для полочек, чтобы можно было их на разную высоту устанавливать.
– Похоже на то, – согласился Мишка. – Только всё равно инструкцию почитаем.
Прочли инструкцию. Клава оказалась права. Начали собирать.
Поставили стойки, расположили полочки.
Однако, когда собрали, стало заметно, что вышло криво.
– Гм, – задумалась Клава. – Правая сторона, по-моему, того…
– Видим, – сказал Мишка. – Говорил же, надо внимательнее инструкцию читать.
– Может, мы стойки перепутали, – предположил Коля. – Наверное, они разные.
Попробовали переставить.
Не помогло.
– Тьфу ты! – сказал Мишка. – Что за ерунда!
Попробовали ещё раз.
Не помогло.
– Ясно, – сказала Клава. – Мы в трёх соснах заблудились. А ответ, наверняка, простой.
– Может, заводской брак? – высказался Коля. – Так ведь бывает.
– Нечего на завод сваливать, – отозвалась Клава. – Давайте, лучше подумаем.
Стали думать, внимательно разглядывая детали конструкции.
– Мы полочки неправильно расположили, – догадался, наконец, Мишка. – Видите, у нас эти полочки опираются на эти, а надо наоборот.
Пришлось разобрать и начать заново.
Наконец, получилось.
– Видите! – заметил Мишка. – А если бы внимательнее инструкцию изучили, не пришлось бы мучиться!
– Да ладно тебе со своей инструкцией! – воскликнула Клава. – Вот, заладил! По инструкции, по инструкции!.. По инструкции жизнь не проживёшь!
Мишка немого растерялся.
– Чего это не проживёшь? – спросил он затем. – Может, проживёшь. Вещь полезная.
– По инструкции стиральная машина живёт. А ты – человек… Хотя, – пожала Клава плечами, – можешь попробовать. Кто тебе мешает?
Мишка задумался. Потом сказал:
– Ладно. Давайте, на место её поставим. Определяйте, куда лучше.
– Да вот, в этот угол и поставим, – сказал Колька. – Как раз подходящее место.
– В угол? – пожала плечами Клава. – Скучно. Слишком примитивно.
– Что значит, примитивно?
– Примитивно мыслишь! Фантазию надо включить и воображение, чтобы интереснее получилось!
– Ну, давайте, включим, – согласился Колька.
– Да её хоть посреди комнаты можно поставить, – подхватил Мишка. – Это же трансформер!
– Зачем мне посреди комнаты? – удивился Колька. – Я на неё натыкаться буду.
– Посреди комнаты не надо, – поддержала Клава. – А вот сюда вот в самый раз. Смотри. Если мы её таким вот образом поставим, углом, то у тебя здесь отдельное пространство образуется, прямо небольшая комнатка. Понимаешь?
– Понимаю. Только что мне с этой комнаткой делать?
– Прятаться, – засмеялся Мишка.
– От кого?
– Сюда, – продолжала Клава, – мы диван передвинем. Тут и спать будешь. Видишь, как уютно получится? А стол к окну боком поставим.
– Да вы что! – испугался Колька. – Полную перестановку решили устроить?
– А почему бы и нет! – вдохновился Мишка. – Отличная идея!
– Я бы у себя, – сказала Клава, – хоть каждый день перестановку устраивала. Это же здорово!
– Ладно, – согласился Колька. – Может, вы и правы…
Начали передвигать мебель.
Однако когда перетаскивали диван, случайно задели стоящую посреди комнаты полку, которая оставалась еще слабо закреплённой. Конструкция покачнулась, накренилась и начала стремительно падать на пол.
– Ай! – взвизгнула, отшатнувшись в сторону, Клава.
При падении одна из стоек достала до подоконника, врезавшись по касательной в оконное стекло. Стекло, однако, удивительным образом выдержало удар и лишь треснуло по всей своей поверхности, образовав рисунок от центра с разбегающимися во все стороны кривыми линиями.
– Круто! – сказал Мишка. – Хорошо, что не по голове!
Колька схватился за голову.
– Что мы наделали! – воскликнул он. – Стекло!..
– Да не разбилось же! – опомнившись, сказала Клава. – А главное, живы все.
– Ну да, – уныло согласился Колька.
– Нет, правда, – продолжала Клава, подходя к окну. – Повезло. Только треснуло.
– Всё равно, – сказал Колька. – Родители не обрадуются.
– А я так и знал! – сказал Мишка. – Как только проявишь самостоятельность, так что-нибудь случается. Вот и проявили! Сделали перестановочку!
– Не ной, – отреагировала Клава. – Всё будет нормально. Давайте закончим с полкой, а потом стеклом займёмся. Есть у меня идейка…
Они подняли полку и укрепили её углом, как и задумали. Потом переставили диван и стол.
Комната приобрела совершенно новый вид и стала более уютной.
– Ну вот, – заключила Клава. – Красота! Нравится?
– Нравится, – без энтузиазма согласился Колька. – Только со стеклом-то что делать?
– У тебя есть прозрачная лента? Клейкая?
– Есть вроде…
– Тащи. Сейчас заклеим твоё стекло.
Колька принёс рулон скотча.
Клава принялась заклеивать трещины, и скоро стекло оказалось скреплено достаточно прочно. Единственно, выглядело оно довольно невзрачно, то есть так, как и положено выглядеть разбитому окну.
– Ндааа, – протянул Мишка. – Вид неважнецкий… Будто после бомбёжки!
– После бомбёжки! – вспыхнула вдруг Клава. – А ты что, был под бомбёжкой?!
– Ты чего?! – не понял Мишка. – Я же так, просто!
– Ага, просто! – по нарастающей продолжала Клава. – Все вы вот так, просто! Просто всем бы вам только в войнушку поиграть: «Пиф-паф! Ой-ой-ой!» – противным голосом принялась передразнивать она мальчишек: «Ура, ты убит, убит! Ха-ха-ха!!!»
– Да что с тобой! – возмутился Мишка. – Какая тебя муха укусила!
– Никакая! А только война – это тебе не хиханьки-хаханьки! Потому что там всё по-настоящему! По-настоящему страшно! Когда тебя по-настоящему ранят или убьют, тогда запоёшь!
Мишка и Колька, опешив, стояли, не находя слов для отпора.
– Вот вам тут весело, – продолжала Клава, – а на настоящей войне – посидели бы под бомбёжкой, сразу бы струсили!..
– Чего это мы бы струсили! – возмутился Мишка. – И вообще, чего ты накинулась!
– А ничего! Нечего словами разбрасываться!
Мишка открыл было рот, чтобы возразить что-нибудь, но не нашёл, что.
Настала долгая, томительная пауза.
Ребята, конечно же, читали книжки и смотрели фильмы про войну, где наши побеждали фашистов, и сами представляли себя на месте тех, кто побеждал этих самых фашистов. Но эта война была страшно давно и осталась только в книжках и в кино, так что теперь совершенно невозможно было представить, как это, посреди такой простой, мирной, понятной жизни, когда все окружающие заняты только тем, чтобы устроить эту жизнь как можно более счастливой и безопасной, кому-то вдруг захотелось разрушить её и навредить тебе как можно больше… И если всё это могло произойти снова, то могло произойти только где-то очень далеко, так что и люди там, наверное, были совсем другие, не такие, как здесь, и им было не так страшно, потому что это очень далеко…
Однако теперь, после слов Клавы, друзья вдруг поняли, что и те, давным-давно жившие люди, и те, кто сейчас где-то далеко спасаются от бомбёжки, они точно так же были когда-то беззаботны и точно так же не думали, что всё может измениться в один миг, и мирная беззаботная жизнь может закончиться навсегда… И что точно так же легко, в один этот самый миг, может закончиться их мирная жизнь, жизнь Мишек, Колек и Клав…
Долгое время все молчали, погружённые в свои думы.
Очнувшись от невесёлых грёз, Клава сказала:
– Ладно! Хватит болтать! Пора за дело браться!
– Да мы… молчали, вроде, – неуверенно проговорил Колька. – Только мне… Жутковато стало чего-то…
– И мне тоже, – признался Мишка. – Умеешь ты тоску навести!
– Да ладно, не обижайтесь! – откликнулась Клава. – Я ведь не со зла.
Колька и Мишка промолчали.
– Вы у меня вообще герои! – воскликнула Клава. – Правда-правда! Я знаю, что вы никогда не струсите. И даже меня защитите.
– Ладно! – сказал Мишка. – Поняли мы. Не обижаемся. Лучше скажи, что ты задумала? С окном этим, в смысле…
– Сейчас, – сказала Клава. – Я просто сама об этом давно мечтала. Повода не было.
– Ну!
– Мы нарисуем на стекле витражи!
– Чего-чего мы нарисуем? – переспросил Мишка.
– Витражи! – повторила Клава. – Как в старинных домах. Цветные стёкла. Можно что угодно нарисовать. Представляете, какая красота будет, особенно, когда солнце будет светить!
– Ну да, у меня солнечная сторона, – подтвердил Коля.
– Как ты себе это представляешь? – спросил Мишка.
– Просто! – ответила Клава. – У меня есть набор гуашевых красок, они хорошо по стеклу рисуют. Сейчас принесу.
Она убежала и вскоре вернулась с коробочкой красок и набором кисточек.
– Вот. Надо немного развести водой, чтобы не такие густые были, и – за дело!
– А кто у нас художником будет? – спросил Мишка. – И вообще, что мы нарисуем?
– Надо подумать, – сказала Клава. – Эскиз сперва набросаем на бумаге, легче будет.
Она нашла лист бумаги и набросала на нём натюрморт – букет цветов на фоне звёздного неба.
– Ха! – воскликнул Мишка, рассмотрев произведение. – Ты чего! Цветочки, звёздочки! Ты ещё сердечки нарисуй!
– А что тебе не нравится? – спросила Клава.
– Девчачий рисунок, вот что не нравится!
– Да уж, – подхватил Коля. – Чего-то… не того…
– А вы что нарисовать хотели? Звёздные войны?
– При чём тут звёздные войны? – удивился Мишка. – Лучше просто, ромбики и квадратики, как на настоящих витражах.
– Ромбики и квадратики! – передразнила Клава. – Опять примитивно мыслишь!
– Можно круги, если квадратики не нравятся, – подсказал Коля.
– Ха-ха-ха! – сказала Клава.
Задумались.
– Я – за ромбики, – подумав, сказал, наконец, Мишка. – Всё-таки это Колькина комната, а не твоя. У себя рисуй цветочки.
– Можно деревья нарисовать, – выдвинул новую версию Колька. – Или пейзаж какой-нибудь с речкой.
– Ага! – подхватила Клава. – Картину «Грачи прилетели»!
– Какая же ты всё-таки упрямая, Клавка! – сказал Мишка. – Чего ты прицепилась со своими цветочками!
– Ладно! – решительно оборвала Клава. – Раз так, давайте на спор. Заключим пари!
– Какое ещё пари?
– А такое! Кто выиграет, тот и рисует!
– Ну, – сказал Мишка. – А на что спорим?
– Поспорим на то, кто из нас кончиком языка достанет до носа, понятно?
Коля засмеялся.
– Кончиком языка до носа? – переспросил он. – А разве это трудно?
– А ты попробуй!
Коля высунул язык и попытался достать им до кончика носа.
Он старался изо всех сил, морщил лоб и скорчил такую рожу, что Мишка не выдержал и захохотал.
– Не получается, – согласился, наконец, Колька.
– Дай-ка я попробую, – сказал Мишка.
Он принялся так же морщить лоб, потом схватился за свой нос пальцами, пытаясь притянуть его к языку. Это выглядело настолько уморительно, что Колька и Клава, рассмеявшись, долго не могли успокоиться.
Мишка бросил, в конце концов, свои попытки и воскликнул:
– Фу ты, ну ты! Совсем чуть-чуть не достаёт! Наверное, нос длиннее нужен! Слишком у меня короткий.
– Нормальный у тебя нос, – заверила Клава. – Успокойся… Так что видите, – обратилась она к друзьям, – я выиграла!
– Чего это ты выиграла? – удивился Мишка. – Ты сперва сама достань! А мы посмотрим!
– Да запросто! – сказала Клава.
Она подошла к Мишке, высунула язык и дотронулась им до кончика Мишкиного носа.
– Ай! – вскрикнул Мишка, хватаясь за нос руками. – Ты чего?!..
– Выполнила задание, – отвечала Клава. – Дотронулась до носа!
– До чьего носа! – закричал Мишка. – До моего! А надо-то было – до своего!
– С чего это ты решил? – удивилась Клава. – Я такого не говорила. До носа – и всё!
Коля не выдержал и рассмеялся, а затем сказал:
– А до моего можешь?
– Чего проще!
Клава подошла и лизнула языком Колькин нос.
Колька покраснел, потёр нос ладонью и сказал:
– Действительно! Как просто!
– Эх! – махнул рукой Мишка. – Что делать! Продули, так продули. Рисуй свои цветочки!
– Да ладно! – смилостивилась Клава. – Чего я, варвар какой-нибудь! Для Кольки же рисуем! Чего спорить! Давайте просто. Намазюкаем разной краской, чего хотим, а там посмотрим, что выйдет!
– Отлично! – обрадовался Мишка. – Это по справедливости!
– Тогда – за дело! – скомандовала Клава.
Ребята взялись за кисти и принялись широкими мазками, разными красками рисовать на стекле кто во что горазд, и скоро пёстрая мозаика заполнила всю поверхность оконного проёма…
Закончив, отошли, любуясь проделанной работой.
– По-моему, здорово, – оценила Клава.
– Ничего себе, – согласился Николай.
– Да шедевр просто!.. Повезло тебе, Колька! – объявил Мишка.
Тут раздался звонок в дверь. Вернулись с работы Колькины родители.
– Ну, держитесь теперь, – предупредила Клава. – Главное, стоять на своём. Мы сделали всё, как и задумали, понятно?
– Понятно, – вздохнул Коля.
– Ну, что тут у вас? – спросил, входя в комнату, Колькин папа. – Ух ты! Да у вас тут. Ничего себе! Таня, – позвал он жену. – Ты только посмотри!
Вошла мама.
Ей тоже очень понравилось, и перестановка, и витражи.
– Какие вы молодцы! Выдумщики! Настоящие художники!
Однако папа, подойдя ближе к витражу, чтобы разглядеть детали рисунка, заметил неладное.
– Стоп! – сказал он. – Художники! А что со стеклом? Раскокали?
Ребята замялись.
– Так-так, – сказал папа. – У вас тут что, куликовская битва была?
Ребята молча переглянулись.
– Мы нечаянно, – поспешила ответить Клава. – Совсем чуть-чуть… Сами не хотели… Но зато теперь – красота!
Папа вздохнул.
– Вы хоть крепко стекло склеили? – забеспокоилась мама. – Не разлетится? А то ведь пораниться можно.
– Не! – воскликнула Клава. – Ничего не будет! А стекло даже крепче стало.
– Ладно, посмотрим, – сказал папа. – А впрочем, всё равно, молодцы! По крайней мере, фантазия у вас работает!
И все с этим согласились.
НЕПОСЛУШНАЯ ВАРЕЖКА
Настала зима. Настоящая, с белым, пушистым снегом, лёгким морозцем, заиндевевшими деревьями и краснобокими снегирями, раскачивающимися на ветках, словно ёлочные украшения. На улицу дети теперь надевали тёплые курточки и шубки, вязаные шапочки и, конечно же, тёплые рукавички, чтобы не заморозить руки. Ведь играть в снежки, заниматься лепкой снеговиков, строить снежные крепости и даже просто кататься с горок гораздо удобнее в рукавичках, чем с голыми руками.
Клава тоже оделась в тёплую курточку, на голову надела тёплую вязаную шапочку, и были у неё ещё рукавички, такие пушистые и красивые, что слов нельзя подобрать… Эти рукавички связала Клаве мама. Вышитые затейливым узором, с изображениями неведомых не то птиц, не то зверей, они вполне достойны были занять место на выставке в музее, как выдающееся произведение народного творчества.
Клава ходила и всем показывала свои рукавички, хвастаясь, какая у неё мама мастерица: связала специально по одной книжке со старинными рисунками.
– Настоящие, не поддельные! С самых древних времён узоры! – говорила она.
– Да, ничего себе варежки, – согласился Мишка.
– Не варежки, а рукавички! – поправила Клава. – Нашёл тоже! Варежки!
– А что такого? – удивился Мишка.
– Фи! – сморщилась Клава.
– Ты чего? – вступился Коля. – Нормальное слово. Варежки. Разницы-то никакой.
– Рукавички красивее, – отвечала Клава. – А варежки – смешное слово. Закрой варежку! – засмеялась она.
– Да ну тебя! – обиделся Колька.
– Да я не про тебя! – воскликнула Клава. – Хотите – варежками называйте, а для меня – рукавички! И точка на этом! Понятно?
На том и порешили.
И вот однажды, после того, как Клава с ребятами вдоволь накаталась с горки и с головы до пяток извалялась в снегу, так что сделалась похожей на фруктовое мороженое на палочке, она вдруг обнаружила, что потеряла одну рукавичку, с правой руки.
– Стоп! – сказала Клава. – А где же моя рукавичка?
– Что, варежку потеряла? – спросил Мишка.
– Рукавичку!
– Надо найти, – посочувствовал Коля. – Обидно будет, если потеряется! Вещь ценная!..
– Мама вязала! – жалобно прибавила Клава.
– Вот-вот!
Стали искать. Перерыли весь снег вокруг горки, но рукавички не нашли. Умаявшись, бросили бесполезное занятие. Клава едва не плакала. Унылые, друзья разошлись по домам.
Однако на следующий день Клава появилась перед друзьями сияющей.
– Представляете! – воскликнула она. – Нашлась рукавичка! Прямо на перилах висела, в подъезде, чуть ли не возле квартиры!
– Нашёл кто-нибудь, – высказал предположение Коля, – и на видное место положил. Так обычно делают, когда что-нибудь находят.