Екатерина Алексеевна Котова
Без масок
– Ты обиделся, что ли? – застегнул Морелло ремень, щелкнув пряжкой. – Не знал, что она твоя. Прости, – поднял он руки в сдающемся жесте.
Но Джеймс знал, что это паясничество. К сожалению, пока он был завязан с этим грязным во всех смыслах человеком. И хотел больше всего на свете упечь его в гранитный предел. Но еще не время, иначе компания понесет убытки, если не обанкротится. К тому же сам Джеймс Маск не хотел за решетку.
– Вон! – рявкнул он. Сзади стояла его охрана, нависая над парнями Морелло.
– Все-все, не кипятись. Эта крошка сладкая, но она того не стоит, Маск. Бизнес важнее, – подмигнул он и, качнув головой своим, направился к лестнице, оставив девушку на столе.
Когда компания Морелло убралась, Джеймс снял собственный пиджак и обернул в него девушку. Принюхался – алкоголем не пахло, да и невозможно так быстро накидаться до подобного состояния. Если только это не…
– Рик, сходи к Джозефу за сывороткой. Принеси ее в машину. Жду тебя через пять минут, не задерживайся. Ральф, найди в списках Джоан Андерсон и пробей ее по базе. Мне нужен адрес ее проживания.
Он быстро отдал все распоряжения и самолично подхватил улыбающуюся девушку, которая была явно не в себе. Охранник дернулся было выполнить эту функцию, но почему-то Джеймс чувствовал себя обязанным позаботиться о ней самолично, чувствуя в некотором роде свою вину за случившееся. Как вообще это могло произойти?
– Я вас знаю? – спросила она, когда он аккуратно посадил ее на заднее сидение бронированного джипа с черными стеклами. Ее шатало, от хаотичного движения рук пиджак то и дело распахивался, демонстрируя полную грудь и кружевное бра, а еще абсолютно соблазнительное тело. Длинные ноги скрывала юбка, а туфли девушка потеряла по дороге. Обувь пришлось подбирать охране. Хорошо, что мероприятие было закрытое и не было никого из журналистов. Уж эти пираньи съели бы его с потрохами, попади такой кадр к ним в руки.
– Ты не помнишь меня? – удивился Джеймс. Похоже, дело плохо.
Рик появился быстро, и, не мешкая, я вколол сыворотку, которую держал всегда в своей аптечке с тех пор, как попал в мир Тени, а также больших финансов и жестокости, которая соседствовала с предыдущим разделом его жизни. Маск не любил теневую сторону бизнеса и жизни, но в этой сфере всегда есть черные и белые схемы, на которые так или иначе крупный предприниматель соблазняется. Сейчас он жалел об этом и всеми силами пытался вывести все в светлую бухгалтерию.
Девушка прикусила полную губу и улыбнулась. Мимолетно он отметил, как ей шла улыбка. У них мог бы быть запоминающийся вечер и ночь. Но у судьбы свои планы.
– Кажется, мы встречались, – пошатнулась она и завалилась на сиденье. Я дернулся, помогая ей не скатиться на пол. Зрелище было совратительное для извращенцев. Но он ведь не извращенец. Точно им не был! Но даже без сознания девушка была сладкой конфетой в соблазнительной обертке. Джоан зачем-то расстегнула пиджак, ощупывая шею и грудь. Черт! Девушка пожаловалась:
– Кожа горит.
Пожалуй, это было выше моих сил. И, слава Богу, Рик открыл дверь и отдал мне чемоданчик. Я, не колеблясь, открыл кейс и быстро вколол девушке сыворотку. Джоан охнула.
– Что это?
– Это поможет, – только и ответил Маск, понимая, что, несмотря на мерзкую ситуацию, реакцию никак отключить не может. Джоан неловко повернула голову, которую он уложил на бедро, – это было последней каплей. Он поднял девушку, точно куклу, и обхватил рукой, уложив голову себе на плечо. Пожалуй, это самое бредовое и невероятное знакомство с девушкой, которое ему приходилось переживать за свою жизнь. Конечно, он знал, что мир Тени, где балом правили горгулы и таны, любит вот таких вот случайных попаданок. Вопрос в том, как ее пропустила «система безопасности»?
– Сэр, ее нет в списках, – отозвался Рик, заводя мотор, сбивая меня с мысли.
– Как нет? – удивился Джеймс, невольно нахмурив брови, повернувшись к девушке, которая стала странным заключением вечера. – Ее хоть Джоан Андерсон зовут? – обратился я к охраннику.
– Похоже, девушка является колумнистом журнала First, – почесал затылок Рик, зная, что это значит, и показал мне фото, а также статьи на сайте издания.
– Вот как. Значит, репортерша… – протянул я, складывая пазл о том, что девушка, похоже, была «зайцем» на приеме, либо приглашение достал кто-то очень близкий ей. В мыслях тут же всплыл Крейслер, но он знал о моей непереносимости к репортерам. Ладно, разберемся. Сейчас надо отвезти ее домой. Я вспомнил, что у охраны остался ее телефон и, открыв его, залез в последние вызовы. Джоан к этому моменту посчитала, что впечатлений для нее сегодня достаточно, и отключилась. Последние звонки исходили некому Алексу Куперу, и я набрал этот номер.
– Джоан, прости, милая, я не мог говорить. Ты попала на прием к Маску? – спросил мужской голос.
– Алекс Купер? – на всякий случай уточнил Маск. Голос на той стороне провода замолчал на несколько секунд, а затем ответил. Видимо, человек перепроверил, а Джоан ли ему звонит.
– Да. Кто вы? И почему звоните с номера Джоан?
– Джоан перебрала на мероприятии. Куда ее можно отвезти?
Опять молчание, но парень, видимо, быстро справился с поступившей к нему информацией и продиктовал адрес. Сказал, что обязательно приедет. Но чтобы его подруга не отморозила ничего, я могу воспользоваться «ключом под цветком». Замечательно.
Всю дорогу я крутил мысль о том, почему девушка смогла надеть кольцо. То, что его оставили горгулы, я не сомневался. Но ведь она человек. Странное совпадение. Я стащил с ее пальца кольцо и положил в карман пиджака. Нечего такому украшению делать у хорошенькой репортерши. Черт! Сама мысль о том, что она журналист, вызывала раздражение и вопросы. Как много она успела увидеть? Единственный положительный момент был в том, что она забудет эту историю. По крайней мере, так было всегда с людьми, кто попадал в мир Тени.
Машина остановилась в темном колодце двора старого города. Я кинул взгляд на тусклый фонарь подъезда и подхватил девушку на руки, не совсем понимая, почему хочу донести ее сам. Этот район впечатлял историческими зданиями и невероятно скрипучим лифтом. Пожалуй, я уже и забыл, какого это жить вот так вот в квартирке с постоянными соседями. Даже была какая-то своя романтика в таком устройстве ее жизни. Кабинка не доехала всего один этаж, как двери распахнулись, и пожилой женщине с маленькой собачкой на руках открылась весьма пикантная картина. Двое плечистых мужчин теснились в маленьком пространстве лифта, а на переднем плане открывалась весьма провокационная картина. Соседка явно узнала девушку на моих руках, и я посчитал за лучшее просто поздороваться.
– Добрый вечер! – на мои вежливые слова женщина вытаращила бесцветные глаза, поправила очки и покрепче прижала мелкую собачку к груди. Ее рот открылся в бесшумном удивлении либо в желании радикально высказаться. Но лифт со скрипом закрылся, дернулся и доставил нас на третий этаж.
Рик проверил фикус на окне и действительно под горшком, на донышко блюдца был приклеен прозрачным скотчем ключ. Заедающий замок. И узкая прихожая. Охранник включил свет, и я дал ему знак, чтобы ждал у двери. Квартира была небольшая. Всего две комнаты. Кухня-гостиная и спальня девушки. Двуспальная кровать, шкаф и стол с кучей заметок-стикеров на столешнице. На стене развешаны фото, дипломы. Кружка престижной академии журналистики – САЖ.
Я пригляделся к одной из рамок по центру. Фигуру в мешковатой мантии, классической шапочке-конфедератке и явно лишним весом трудно было опознать, как обаятельную репортершу под именем Джоан Андерсон. Девушка держала красный диплом и улыбалась рядом железных брекетов. С одной стороны ее обнимала низенькая брюнетка. А с другой стоял худощавый рыжий парень, открыв шампанское и откровенно радуясь. Брызги летели и попали даже на линзу камеры. Кажется, это выпускной. Похоже, был неплохой день. Невольно хмыкнул, бросив взгляд на совершенно другую девушку, лежащую в белье и моем пиджаке. В кармане что-то завибрировало, и я вспомнил, что положил туда ее телефон. На экране высветилось имя некой Триши и текст сообщения: «Я кое-что нашла, заезжай в понедельник». Переписку читать не стал. Хотя, честно говоря, возможно, это имело смысл, учитывая случившееся. Телефон выложил на рабочий стол, на котором было куча стикеров. Взгляд выхватил фамилию Маск, выведенным черным маркером на желтом фоне. Вокруг теснились такие же с подписью ручкой. Признаюсь, стало даже интересно. От имени отходили стрелочки с названиями моих увлечений, жирным выделено название корпорации, а также чего я не переносил. Из перечисленного на стикерах было: яхтсмен, любитель дорогих вин, спортивных машин, молекулярной кухни, красивых женщин, увлекается экстремальными видами спорта. Аллергия на моллюсков. Не переносит: репортеров, современных поп-исполнителей и лживых речей своих коллег. Друзья: Шон Брэндстон, Билл Норвуд и Энди Блэйк. Враги: Эдвард Гамильтон – руководит Гамильтон корпорэйшн, обошел в списке First, заняв верхнюю строчку перед Джеймсом Маском в прошлом году. Генри Мортон – акционерный магнат и конкурент на гоночном стадионе «Стрэйк», Дон Дэнновер – владелец старейших виноградников «Дэнновер». Под каждым стикером был еще стикер, расписывающий более детально каждого человека, дополняя информацию новыми и второстепенными фактами. Такая подробность меня рассмешила и насторожила, так как подобного рода личные интервью я не даю. А про некоторые особенности, включая пищевые, знает не такой большой круг людей. Копаешь под меня? Что ж, поглядим, кто же ты такая – Джоан Андерсон?
Глава 2. По следам вчерашнего дня
«Психопаты не признают границ, собственно, как и журналисты».
Неизвестный автор
Утро прокралось в мое сознание песком в глазах и тошнотой, которую я не испытывала со времен студенчества.
– Святые угодники, – когда я, наконец, стащила себя с кровати, то была удивлена своим совершенно нелепым видом. На мне была юбка и белье, чулки и остатки блузки, которая была порвана ровно на том месте, чтобы оголить все необходимое. – Какого? – чуть не чертыхнулась вовремя, вспомнив, что упоминать небожителей и слуг Дьявола в одном предложении было бы как-то некорректно, поэтому я просто открыла рот, осмотрела себя и наткнулась глазами на пиджак. Мужской пиджак. Глаза округлились. Я на всякий случай осмотрела ванную, выглянула в гостиную, но никого более в моей квартире не наблюдалось! В недоумении я почесала взлохмаченный затылок, пытаясь понять, как я очутилась дома, да еще и в чужой одежде.
К элементу мужского гардероба я подбиралась, точно у него сейчас вырастут зубы, и он покусает меня, как фантастическая тварь из какого-то пресловутого фэнтези. Светлый пиджак из дорогой ткани лежал прямо на кровати. То ли я его скинула, пока спала, то ли мужчина, который провел со мной ночь, его забыл и сбежал? Нет! Такого просто не может быть! Во-первых, зная себя, на работе я такого себе просто не позволила бы! Во-вторых, чем вчера вообще закончился вечер? Начиная с моего проникновения на виллу – все как в тумане! И это было по меньшей мере странно! Любовник, который принес меня, просто ушел? Или не любовник?
Одними пальцами я взяла инородную вещь и посмотрела на нее, точно она могла дать мне все ответы. Пиджак, разумеется, не кусался и откровенно молчал, зато слепил глаза баснословно дорогим лейблом Piro на изнанке светлого подклада.
– Чей же ты? – проговорила я и нашла взглядом свой мобильный. Он лежал на столе, и все вокруг показалось мне страшно неправильным. Я бросилась к телефону, надеясь найти ответы там. В последних вызовах значился Алекс. Быстрый дозвон. Долгие гудки. И проворот ключа в двери заставил мое сердце запрыгнуть в пятки. Я резко оборвала звонок и на цыпочках прокралась к приоткрытой двери, хватая в руки первое, что попалось под руку. Красная кружка со времен академии была любимой и памятной, но собственная жизнь дороже. Визитер закрыл дверь и вошел, точно к себе домой. Я резко выглянула, когда шаги стали совсем близко и показались мне знакомыми, но замахнулась с лихвой. И налетела на своего непутевого приятеля, чуть не разбив о его вихрастую голову керамический предмет.
– Алекс! Чтоб тебя! – рявкнула я, прижимая дорогой предмет к себе, дабы от испуга не бахнуть все же кружку об голову друга. – Какого хрена ты здесь делаешь?!
Он удивленно распахнул глаза и открыл рот, оглядывая меня.
– Мать честная, ты не одна? – он сделал несколько шагов и почему-то вытянул шею вперед, видимо, сгорая от любопытства, с кем провела ночь непутевая подружка. – И почему ты замахиваешься на меня кружкой? Совсем? – покрутил он пальцем у виска. А я сдулась. – Ты в порядке? – наблюдал он за тем, как я в рассеянности поставила кружку на кофейный столик и села на диван, массируя виски.
– Алекс, я, кажется, потеряла память, – рассеянно сказала ему, смотря куда-то в пол, пытаясь собрать мысли в кучу. Но получалось плохо. Внутри моей головы точно плыл туман, и я не могла вспомнить ни лиц, ни событий, ничего.
– В смысле? – он нахмурился. – Насколько ты не помнишь?
– Вообще! Ни людей, ни что делала, с кем общалась. Чертовщина какая-то. Что это ты делаешь? – обнаружила я, как он, нагибаясь, принюхивается ко мне.
– Странно.
– Что?
– Алкоголем не пахнет. Хотя твой приятель, который, видимо, и отвез тебя, сказал, что ты перебрала на приеме. – Алекс потер подбородок.
– Приятель? – округлила я глаза. – Что он еще сказал? М-м, какой был голос? – пыталась ухватиться хоть за что-нибудь.
– Ничего. Спросил, куда тебя можно отвезти. Я был на интервью и не смог сорваться. Да и зная тебя, я был уверен, что это не какой-то твой знакомый. В общем, я рассказал ему про ключ.
– Божечки, ты бы ему еще рассказал, где лежат документы и деньги. Алекс, ты же журналист, или как? Голова на плечах есть?
– У меня-то все в порядке. А вот что ты делала вчера, остается загадкой.
– Это все странно. Почему мужчина раздел меня, но оставил в колготках и юбке? Прости за вопрос вслух.
– Может, он импотент? – Алекс остановился и с серьезным видом на меня посмотрел. Я послала ему осуждающий взгляд.
– Что? Разве не версия?
– Я серьезно. Мой вид вызывает недоумение. Следов побоев или насилия нет. В общем, такое ощущение, что я действительно надралась и меня отбуксировали домой. Допустим, я съела местный наркотик и не заметила этого. Но почему ничего не помню?
– Может, тебя опоили чем-то специальным? – выдвинул он версию, деловито заглядывая в холодильник, но быстро его закрыл. – У тебя мышь повесилась, – посмотрел он на меня и продолжил: – И давай-ка одень что-нибудь. Я, конечно, твой друг, но не железный, – изогнул он бровь.
– Ладно, – я послушно встала, пытаясь нарыть что-то в сознании и своем шкафу. – А что, если на приеме всем что-то подливали? Что написала пресса?
– Ничего, Джо. Заказная PR-статья о том, какие все блистательные и какие дорогие вина пьют. Настоящих журналистов с нюхом туда не пустили. За исключением тебя, но тебе будто специально подтерли память. Вопрос: как? – он проследил, как я вышла в простых джинсах и белой футболке, и уже ожидал у двери, подкидывая ключи от машины. – Пошли, накормлю тебя завтраком и побегу.
***
Я стояла возле фешенебельного магазина с дорогими туфлями и сумками, любуясь на настоящее произведение искусства. Витрины были украшены, словно цветочный райский сад, где в центре огромных пионов лежали красивые сумки из дорогой кожи. Одна из которых особенно мне приглянулась. Круглая железная ручка, компактная форма и звенящая бисером бахрома переливалась на дневном солнце Нью-Касла. Сумка манила и просила щелкнуть карточкой на кассе, где консультант приветливо улыбается и предлагает шампанское с утра пораньше. Это была своего рода терапия – померить нечто прекрасное и представить, что я могу тоже быть причастной к таким вот незатейливым материальным радостям. В Джилли Чу можно было просто ходить наслаждаться искусством, как в галерею. Прохладные кондиционеры и цветочные запахи были ничуть не хуже, чем в дендрариуме на Грин Лэйн. А орхидеи в кадках бутика были даже жирнее. В общем, я вспомнила, что еще не сделала платеж за этот месяц, и решила отложить покупку на когда-нибудь потом.
После завтрака с Алексом я прошлась одна по вылизанному центру города с дорогими бутиками, где те, о ком я писала, покупали себе носки по пятьдесят долларов за пару. В хорошие годы я могла тоже себе это позволить. Но потом Ричард, мой шеф, запретил работать на несколько издательств, и мой бюджет подсократился. При этом я выплачивала кредит, оставленный мне братом, которого я не видела вот уже десять лет. Паршивец слинял в среднюю Азию под сказочным предлогом, что если он останется, то его просто убьют. Последнее я хотела сделать сама, но тогда бы меня посадили и отобрали квартиру за долги, в которой я, собственно, до сих пор жила. В общем, на что Мэтью потратил баснословную сумму, я была не в курсе, но приходилось исправно платить. От этого было паршиво, но это мне урок, что мужчину жалеть – последнее, что можно делать женщине. Плохое воспитание Мэтью компенсировалось его умением манипулировать сестринским чувством вины и долга. Ведь мы оба выросли без родителей. В общем, с деньгами сейчас было средне и предметы роскоши мне были не по карману. Хотя я подрабатывала на полицию негласно, конечно. Помогая детективам разыскивать тех или иных людей в определенное время. В этом у меня был талант. Я видела связи, а благодаря социальным сетям и ресурсам полиции могла отследить, кто, где, когда и во сколько пил свой утренний кофе.
Прогулка выдалась приятной, и я, наконец, дошла до ларька, где продавали прессу. За пару долларов я купила тот самый журнал, где, по словам Алекса, заказали PR-статью для вчерашнего мероприятия.
Глянцевые фото были красивыми и яркими. А мужчина, ради которого я отправилась в эту кроличью нору, безнаказанно возглавлял этот светский банкет. Внутри меня разгорелся азарт и какое-то неудовлетворенное чувство несправедливости. Если я шла брать интервью, я всегда его получала! Что же случилось на этом гребанном ужине?
В кармане тренькнул телефон, и пришлось отвлечься.
«Мой знакомый видел тебя на банкете с Маском», – отправил СМС Алекс.
– Что? – я еще раз перечитала СМС и в поисковике набрала мероприятия «Маск индастрис». Внизу значились контакты Маска. На почту я отправила письмо и напрямую набрала его главу пресс-службы.
– Алло, – мужской голос был мне ответом.
– Робин Рэйли?
– Да.
– Добрый день! Меня зовут Джоан Андерсон – колумнист журнала First, бизнес и финансы. Я бы хотела получить аккредитацию на мероприятие и уже отправила вам имейл. К сожалению, не получила ответа на предыдущий и вынуждена уточнять прямо перед пресс-конференцией лично у вас, – нагло соврала ему, добавляя волнительных интонаций в голос.
– Добрый день! Мой помощник еще раз проверит и даст вам ответ. Думаю, с аккредитацией проблем не будет.
– Благодарю вас! Вы так помогли! – горячо благодарила я и, распрощавшись, положила трубку.
Пора было хорошенько поработать и собрать побольше информации. Поймав такси, я направилась домой. Мимо замелькали проспекты и праздно гулящий в воскресенье народ. В телефоне где-то болтались скрины разных служб, которые были наняты личными ассистентами Маска для собственных нужд. Я надеялась подтянуть ниточки оттуда. Открыла фото. Новое видео? Смотрю дату: 17 июля, суббота. Это же было вчера. Плей. Вот кадр каких-то погребов. Двое ряженных избивают третьего. Что за чудища?! Серая кожа, лохматые большие головы. Крылья? Мать честная! Что за шутка? Вот я вижу свои туфли – и телефон убран за спину. Темный экран. Слышу разговоры. Мой голос отвечает какому-то мужскому. Господи! Мне даже не вериться. Звук пшика. Я ойкаю. Возня. Треск порванной ткани. Новый голос:
– Энтони, твою мать! Какого хрена?!
– О, Джеймс! Кажется, я просил своих парней сюда никого не пускать. У нас тут своя маленькая вечеринка. Присоединяйся!
– Забирай своих парней и убирайся, Тони. Ты знаешь правила.
– Ты обиделся, что ли? Не знал, что она твоя. Прости.
– Вон! – рявкнул пришедший.
– Крошка сладкая, но она того не стоит, Маск. Бизнес важнее.
– Рик, сходи к Джозефу за сывороткой. Принеси ее в машину. Жду тебя через пять минут, не задерживайся. Ральф, найди в списках Джоан Андерсон и пробей ее по базе. Мне нужен адрес ее проживания.
На этом запись обрывается. Кажется, у меня был шок. Я словила себя с открытым ртом в зеркале заднего вида и закрыла его. Внутри поднималась злость и непонимание, а еще прорва вопросов к чертову бизнесмену, которого я даже не помню!
