Екатерина Чёткина
Оборотные чувства
– Вот зараза, – буркнула Эсме. – Да, когда же я научусь это нормально контролировать.
И прикрыв руками срамные места, она побежала к своей одежде, благо оставалось недалеко. Поспешно надев нижнее бельё и платье, Эсме отправилась обратно, ворча о жизненных несправедливостях.
Орнелла не только успела принять привычный облик, но и убрать с дольмена руны.
– Ты долго.
Эсме пожала плечами, отгоняя мысли о том, как она опять опозорилась. Детские стихи отлично помогали.
Старейшина усмехнулась и сказала:
– Возьми котёл и вылей всё внутрь дольмена.
Пожелание звучало странно. Зачем мусорить в священном месте? Это разве не осквернение? Она выльет, а её потом какая-нибудь древняя ведьма проклянёт.
– Так надо! И не смотри на меня, как на умалишённую старуху.
«Видимо, и она услышала разговоры. Хотя, Орнелла всегда и всё слышит. По крайней мере, складывается такое ощущение. Я вот, вообще, как открытая книга, – подумала Эсме. – Обидно, наверное, ей. Настоящая семья не должна сомневаться, она безгранично верит в тебя и поддерживает. Только вот где её настоящую взять. Даже оборотни и те…».
– Не суди. Они напуганы.
– Они? – удивилась Эсме.
– Да. Они чувствуют изменения и страшатся их. Легче обвинить меня в потере силы и умений.
– А вам не обидно?
– Какое же ты ещё дитя… Я живу долго и научилась усмирять человеческие пороки.
– А сколько вам лет? – насмелилась поинтересоваться Эсме.
– Много, – усмехнулась Орнелла. – И силы не оставят меня, пока я не передам свои обязанности следующему старейшине клана.
– А кто он? Кто-то из тех ребят, с кем вы занимаетесь?
– Да что ты постоянно акаешь. Иди к котлу и делай, что я сказала.
Эсме до дрожи хотелось сказать что-нибудь колкое в ответ, но сдержалась. Старших надо уважать. Это единственное, что в неё намертво вдолбили в приюте.
Осторожно взяв в руки котёл, она подивилась, что он еле тёплый и совсем нетяжёлый, не смотря на внушительный вид. С неохотой, девочка приблизилась к круглому входу дольмена. Оттуда потянуло прохладой и землисто-лесным аромат мха. Вздохнув, Эсме просунула внутрь котёл и вылила содержимое. На её душе стало как-то неприятно.
Орнелла тем временем пристально разглядывала угли, пытаясь различить таинственное предсказание. Она хмурилась, шевелили губами и легонько ворошила кострище руками.
– Вы же сказали, что из-за дождя по углям теперь ничего не прочесть?
– Сказала, – не стала спорить Орнелла. – Ливень всё уничтожил. Я могу лишь строить догадки.
– И что там?
– Не знаю. Одно очевидно, наш клан ждут серьёзные испытания.
– Что-то плохое, – выдохнула Эсме и почувствовала вкус горечи.
Ей не слишком везло в жизни, и она знала – хорошее быстротечно. Девочка давно не верила в сказку: «И жили они долго и счастливо».
– Не переживай, мы совсем справимся, – отозвалась Орнелла и, собрав угли, кинула их внутрь дольмена, приговаривая: – Пусть жар нашей крови никогда не потухнет, а магия возродится. Пусть вкус трав пропитает камень и землю, даря тепло и защиту. Пусть те, кто по ту сторону знают, мы помним.
Эсме тихонько стояла рядом и слушала. От слов старейшины сквозило трепетом и мудростью. «Мне бы хотелось стать такой, как она, – неожиданно поняла девчонка. – Умной, сильной, смелой. Чтобы у меня была большая семья и все уважали… И любили… Интересно, кого Орнелла метит в старейшины? Понятное дело, не меня. Об этом даже мечтать глупо. Хранительница клана волков – чёрная кошка. Обсмеют. Вот если бы я обращалась в пантеру». Ей оставалось лишь тяжело вздохнуть и вновь поменять на невезучесть.
– Пойдём домой, горе моё луковое, накормлю тебя, и сразу жизнь веселее станет.
Часть 3
Эсмеральда осторожно залезла через окно к себе в комнату, счастливо улыбнулась и закружилась. Ночные вылазки и слежка за патрулями принесли долгожданный результат. Теперь девчонка знала, как выглядит Рагнар.
«Как я раньше не догадалась так поступить. Столько зря промучилась. А стоило всего лишь неделю не дрыхнуть и побегать по кустам с биноклем, следя за патрулями. Смешная цена за то, чтобы узнать, как выглядит любимый», – подумала Эсме, вызывая в памяти образ парня своей мечты. Высокий, стройный, с широкими плечами и тёмно-русыми волосами. Свет фонаря позволил рассмотреть его лицо с волевым подбородком, прямым носом, резко очерченными губами и завораживающими янтарными глазами. «Круто я с настойкой от запаха придумала! Никто меня не засёк. Всё-таки мозги у меня варят, да и с упорством порядок. Теперь настанет новый этап наших отношений с Рагнаром. Я буду ему лучшим другом, – решила Эсме. – Со временем он поймёт, какая я замечательная, и тоже влюбится. Мы пройдём обряд истинной пары, Орнелла благословит наш союз. И я больше никогда не останусь одна».
Девчонка сладко зевнула, спать оставалось не больше трёх часов. За последние дни она страшно устала от постоянного недосыпания, но не жалела ни секунды. «Завтра, точнее уже сегодня, надо отдать Генке бинокль иначе со света сживёт. И так постоянно вопит, что всего на день его дал, а я не возвращаю. Хлюпик, отцу обещал нажаловаться». Воровство в клане каралось строго. Руки не отрубали, но наносили обличающую татуировку, которую ни чем не сведёшь и её видно в любом обличье. В зверином она смотрелась особенно мерзко, как клеймо. Орнелла рассказывала, что татуировка исчезает, если пропадают мерзкие помыслы, да искупишь вину.
Утро наступило до обидного быстро. Эсме жалобно посмотрела на разбудившую её старейшину:
– Можно я ещё посплю.
– А что так?
– Плохо себя чувствую, живот крутит и тошнит.
– Удивительно, а по ночам скакать тебе это совершенно не мешало.
Эсме вздрогнула и посмотрела на старейшину со смесью испуга и восхищения.
– Вы всё знали.
– Ну, не всё, – усмехнулась Орнелла. – Ты по утрам выглядела вялой, появились круги под глазами, мысленно бубнила какие-то странные стишки. Выводов два. Или злое колдовство прицепилось или скрывает что-то девонька и не спит ночами. Пришлось специальный порошечек рассыпать.
– И что теперь? Ругать будете? – насупилась девчонка.
– Зачем? Тебе давно пора бежать, ты и так зарядку проспала. Сейчас все гремят ложками в столовой, если не хочешь пропустить завтрак, то поспеши. Кстати, вечером сразу иди домой, мне в одном деле поможешь.
– Как скажете, – кисло отозвалась Эсме, силой воли выдёргивая себя из тёплой и мягкой кровати.
С аппетитом умяв гречневую кашу с мясом, девчонка поплелась в школу на три урока: математику, русский и основы охоты. Сейчас они учились и отдыхали меньше, чем раньше, зато общественных работ прибавилось. Перед обедом они успели пособирать чёрную смородину, а после щавелевого супа и ароматного жаркого их отправили к реке прогуляться, да проверить силки для рыбы. После Эсмеральду ждало самое нелюбимое дело – ежедневная провинность на полях. До чего же противно полоть, земля забивается под ногти, тело затекает от неудобной позы и хочется выть от рутинных действий. Лучше бы её, как и мальчиков, обучали мастерить утварь и ковать инструменты.
Эсме механически выдёргивала сорняки и думала о своём. Преимущественно мысли скакали между Рагнаром, мечтами о блистательном будущем и волшебных подвигах, изредка царапали вопросы о родителях и другом мире: «Что если меня случайно засосало в Переход? Может, отец с матерью ищут меня и страдают. Надо расспросить Орнеллу, но так, чтобы она не поняла, как это важно. Не хочу выглядеть жалко!».
– Через месяц обрядова ночь, – долетел до ушей Эсме голос одной из старших девушек, работающих по соседству.
Рыжеволосая, стройная, с большими серыми глазами, курносым носом и пухлыми губами. От неё всегда пахло полевыми цветами. Кажется, её звали Майя, и, поговаривали, она не равнодушна к Сварту.
– И что? Ты будешь пытаться? – поинтересовалась её соседка.
Чернявая, худая девушка с холодными голубыми глазами. Эсме не помнила её имени, да и не хотела. Внутреннее чутьё твердило, что от таких волчиц стоит держаться подальше.
– Не знаю, – вздохнула Майя. – Боюсь очень. У нас со Свартом только всё начинается.
– Глупо, – отрубила чернявая. – Лучше узнать раньше и не тратить время.
– Но мне он очень нравится…
– И? Если он не твой истинный, то отношения не одобрят, да и потомства точно не будет.
– Я так далеко не загадываю. Главное, что сейчас у меня от него голова кружится.
Чернявая фыркнула, но не прокомментировала. Несколько минут они работали молча, а потом она вновь начала разговор:
– На обряд из соседнего клана приедут. Надеюсь, там будут достойные самцы, и я смогу себе приглядеть жениха, а потом к ним в клан на обряд съезжу.
– Главное, чтобы симпатичных самочек не было, – вздохнула Майя.
Эсме солидарно закивала головой, а потом покраснела, заметив внимательный взгляд чернявой.
– Мелкая, тебя не учили, что подслушивать некрасиво.
– А вы тихо секретничать не пробовали? – огрызнулась Эсме.
– Да ты погляди, она с зубками, – хмыкнула чернявая, и её глаза не добро блеснули. – Знаешь, кошечка, мой тебе совет, никогда не заглядывайся на наших волков, а то ненароком беда случится.
– Гера, ты чего? Она ещё совсем щенок, то есть, котёнок, – заступилась Майя.
– И что? Она же вырастет. А её интерес к Рагнару просто неприличен. Представь кошка и сын вожака? Мерзость. – Чернявая брезгливо скривилась и передёрнула плечами.
Обида и злость накрыла Эсме с головой. Хотелось поступить как в приюте, напасть и расцарапать обидчику лицо. От нового позора спасло появление смотрительницы поля, которая попросила Геру и Майю помочь в огуречной теплице.
– Я обязательно стану самой сильной и умной, и всего добьюсь, – прошептала Эсме, сдерживая предательские слёзы.
Эти слова давно стали для девчонки особенной мантрой.
Остаток дня прошёл спокойно, но Эсме постоянно думала об обряде, делегации из соседнего клана, противной Гере и возможности ей отомстить. Пусть сейчас она маленькая и слабая, но когда-нибудь… Тут мысли уносились в прекрасное далёко, где Эсме подвластны тайные знание и даже магия.
Вечером Орнелла подтвердила слова Геры о ночи обрядов и обрадовала Эсме, что та будет помогать в подготовке знаменательного события. Оказалось, здесь опять важны расположение звёзд, место проведения, особые травы и руны, которые наносятся на камни, ограждающие костёр. Обряду истинной пары предшествует ночь очищения. Все желающие пройти проверку чувств обязаны очистить тело и помыслы. С первым помогает справиться баня, а вот для второго опять нужна помощь старейшины и древние песни.
– Могут участвовать только взрослые волчицы? – поинтересовалась Эсме с наигранно равнодушным видом.
– Ох, и упрямая же ты кошка, – вздохнула Орнелла и нехотя призналась: – Нет. Узнать истинную пару можно и раньше, но отношения возможны только после совершеннолетия.
– Значит, я тоже могу попытаться? – уточнила Эсме, и на душе запорхали бабочки.
– Даже не знаю, на беду мы тебя встретили или на радость, – вздохнула старейшина. – Знаю только, что важна ты для клана.
– Это тебе звёзды сказали?
Орнелла отмахнулась:
– Давай лучше травы пойдём собирать, пока погода подходящая.
Эсме спорить и приставать с расспросами не стала. Не так уж и важно, откуда старейшина узнала, главное факт – она нужна клану. Значит, её не выгонят.
Удивительно, но месяц до обрядовой ночи пролетел быстро. Сначала Эсме считала дни, воображала, как Рагнар удивится и обрадуется, что нашёл в её лице истинную пару, а потом так захватили каждодневные заботы, что время превратилось в миг. На полях и в теплицах зрел урожай, в лесу наливались ягоды, и всходили грибы. Работы было столько, что Эсме каждый вечер падала без сил на кровать и проваливалась в небытие.
Делегация из соседнего клана прибыла за четыре дня до ночи обряда. Её встречали всей деревней, поставили им отдельный шатёр и потчевали праздничным ужином. Эсме крутилась недалеко от старейшины и с любопытством рассматривала гостей. Шесть крепких черноволосых мужчин и одиннадцать женщин разной комплекции и возраста. Особенно выделялись крупный мужчина с посеребрёнными сединой висками и русоволосая красавица с надменным выражением лица, одетая в ярко-красное платье. Вожак стаи со старшей дочерью Клариссой. Эсме даже будучи ребёнком сразу смекнула, кому пророчат данную гостью. «Не такая уж она и красивая», – мысленно проворчала кошка, ревниво наблюдая за общением Рагнара и Клариссы. К сожалению, Орнелла просто завалила Эсме поручениями и нормально следить за развитием отношений отпрысков вожаков, не представлялось возможным. Девчонка тут и там слышала, какая прекрасная пара получается, кто-то рассуждал о слияние кланов через брак наследников. Всё это Эсме жутко злило: «Вот когда простые оборотни, тогда обряд важен, а как дети вожаков, так и без него можно. Сплошная несправедливость! Надеюсь, у Клариссы обнаружатся мерзкие недостатки, тогда Рагнар ни за что не женится и сбежит… Кажется, Орнелла говорила, что у него девушка есть, тогда, что он с Клариссой гуляет? Или обманули меня, чтобы губу не раскатывала, или Рагнар бабник. Печально, конечно, но не страшно, со мной он точно на других смотреть не станет».
– Спасибо, дорогая, ты мне очень помогла. Дальше я сама справлюсь, иди спать, – сказала Орнелла, погладив девочку по голове.
Она подхватила наполненные корзины со всем необходимым для очищения помыслов страждущих участвовать в завтрашнем обряде, и пошла к двери.
Эсме удивлённо округлила глаза и пролепетала:
– Но как же? А я?
Старейшина тяжело вздохнула и повернулась к ней.
– А тебе лучше остаться здесь.
– Но я хочу участвовать!
– Эсме, ты ещё маленькая… Тем более, у нас в клане гости.
– И что?
– Понимаешь, придётся оборачиваться, – нехотя отозвалась Орнелла. – Сейчас в клане чужие, да и у нас хватает оборотней, кто считает, что в стае должны быть только волки. Им не нравится, что я учу тебя. Времена не спокойные… Эсмеральда, я забочусь о тебе и как наставница прошу тебя остаться дома.
– Значит, на обряд мне тоже нельзя? – еле слышно спросила девчонка, с трудом справляясь с подступающими слезами.
– Так будет лучше, – повторила Орнелла, не глядя на неё, и вышла из избы.
Эсмеральда растерянно смотрела, как старейшина закрывает дверь на ключ. Минуту она стояла застывшим изваянием, сжимая кулаки и стараясь позорно не заплакать, потом рванула к окнам. Закрыты, а по подоконникам рассыпан подозрительный порошок. Лучше не пытаться вылезти, а то ещё начнёт чесаться или что похуже. Неужели старейшина так с ней поступила?
– Заперла меня, как неразумного ребёнка!
Эсмеральда забежала к себе в комнату, упала на постель и горько заревела от несправедливости жизни. Она опять оказалась ненужной и чужой. «Я ведь так стараюсь, а они… Что я им сделала? Неужели, я бы им помешала? – вопрошала девочка у мироздания. – Предупредили бы, и я сидела бы тише мышки. Да я и сама не больно-то хотела участвовать в их дурацком обряде». Вскоре сил плакать не осталось, навалилась апатия и едкая злость. Она медленно, но неумолимо уничтожала ростки любви и привязанности к окружающим оборотням. Сердце вновь заковывалось в ледяную бронь. «Ничего, когда я стану лучшей ученицей Орнеллы, они пожалеют, что отворачивались от меня. Пусть я не волчица, а кошка, ну и что? В этом тоже есть преимущества… Пока не знаю какие, но они точно должны быть, – думала Эсме, уставившись в потолок. – Я юркая, быстрая, могу лазить по деревьям, приземляюсь на четыре лапы и пролажу в любую дырку. Про девять жизней не уверена и проверять не стану. Я же не дура».
***
Настроение у старейшины горчило, словно полынь. Неприятно оставлять девчушку одну, она так ждала эту ночь и помогала с подготовкой, но ослушаться прямого приказа вожака Орнелла не могла. Иногда она удивлялась, в кого пошёл Деян, слишком жёстким, властным и бескомпромиссным вырос её старший внук от любимой дочки Сонны. Чем ему помешало двенадцатилетнее дитя? Старейшина могла понять гнев вожака, когда она допустила Эсме до сакрального праздника их семьи, но что не так сейчас? Ночь очищения скорее праздник, что ритуал. Незамужняя женская часть общины проводят время на берегу реки вместе со старейшиной, а мужская половина под надзором вожака на поляне в чаще леса. Как малышка могла опозорить клан? Конечно, её сильное увлечение Рагнаром беспокоит, но не настолько же! Тем более, сегодня они бы даже не увиделись. Орнелла тяжело вздохнула, представив предстоящие объяснения с Эсме. Будет явно не просто. «Жаль, девочка только стала оттаивать после тягот, выпавших на её долю, – подумала старейшина. – Доверие легко разрушить, а вот вернуть… Эх, Деян, почему ты плодишь трудности там, где не стоит?! Эсме очень способная ученица, старательная, на лету всё схватывает и запоминает накрепко». Мысли её вернулись ко дню истоков, который прошёл в этом году с сюрпризами. У Деяна окончательно стал преобладать волк, Рагнар обрёл гармонию и слился со зверем, а Эсмеральда удивила. Орнелла до сих пор сомневалась, не привиделся ли ей образ птицы в туманной дымке, парившей над кошкой. Неужели Эсмеральда многолика? Но это невозможно! Даже в родном мире оборотни, имеющие несколько зверей, почитались словно вестники богов. Их называли метаморфами, ценили, охраняли и берегли как зеницу ока. Столь редкого ребёнка не могли выбросить в проклятый мир… Только если это не было единственным вариантом спасти котёнка. Тогда клану неимоверно повезло, что они приютили Эсмеральду. Метаморф возвысит их на небывалые высоты и возможно вернёт милость богов. Орнелла вновь тяжело вздохнула. Последние шесть лет не рождались детёныши, и в этом Деян опять винил её. С тех пор как двадцать лет назад умерла его любимая жена Неяна, внук сильно изменился. Он превратил боль в гнев и обрушил его на головы не только Орнеллы, принимавшей роды, но и своего первенца, появившегося на свет. Деян кричал, что старейшина должна была спасти женщину, а не ребёнка. От горя мужчина совсем забыл, что такие вещи решают не на земле, а на небесах.
Старейшина тряхнула головой, отгоняя воспоминания, сделала пару глубоких вдохов и улыбнулась. Заботы необходимо загнать в дальний угол, сейчас не время их решать. Сегодня ночь очищения, и Орнелла нужна оборотницам.
Около речки веяло приятной прохладой, пахло травами и водой. Представительницы клана и гостьи уже ждали старейшину расположившись вокруг горящего костра. Орнелла тепло улыбнулась женщинам и приступила к своим обязанностям, попутно приглядываясь к незнакомым волчицам, особенно к дочери вожака. Кларисса собиралась вызвать на обряд истинных пар Рагнара, а он старейшине был очень дорог.
Время скользило как полноводная, но стремительная река. Орнелла чувствовала особую атмосферу ночи очищения, сила окружающего мира и эмоции прекрасных представительниц клана текли через неё, наполняя энергией. Всё проходит так как надо. Избранницы готовы к обрядовой ночи. Старейшина вскинула руки и перекинулась в волчицу, за ней последовали остальные. Орнелла затянула извечную песню, глядя на луну, моля покровительницу о защите стаи и продолжении их рода.
Песнь оборвалась, а вместе с ней и испарились и силы. Орнелла была опустошена, но усталость не тяготила, наоборот, казалась приятной. Волчицы отправились купаться в реке, а старейшина потрусила домой. Здесь её присутствие больше не требовалось, а в избе её ждала Эсме. Ранимая, дерзкая, любознательная девочка-кошка, которая по странной прихоти судьбы стала роднее многих родственников.
«Рагнар и Эсме отлично подходят друг другу. – Неожиданная мысль пронзила Орнеллу, заставив остановиться. – Даже думать не стоит! Они не могут быть парой… А почему? Неужели, я такая же как все? Нет. Если дети полюбят друг друга, препятствовать не стану, но и способствовать не буду. Легко обмануться и выдать желаемое за действительное. Эсмеральда способна любить всем сердцем, она не предаст и не отвернётся в трудную минуту. В девчонке есть сила, гордость, трудолюбие и амбициозность – качества, необходимые спутнице вожака и старейшине клана. Если она ещё и многолика… Такие выводы делать рано, а догадки стоит держать в тайне, особенно от Эсме. Девочка до сих пор негодует, что не чёрная пантера. – Белая волчица фыркнула. – Эсме так хочется быть самой сильной. Она не осознает, что это не гарантирует всеобщее уважение и симпатию. За особую силу и власть скорее бояться, завидуют и ненавидят, чем любят». С мыслью о власти старейшина переключилась на анализ поведения Клариссы: «Красивая, умная и далеко не слабая волчица, знает себе цену и держится особняком, не только от наших оборотниц, но и своих. Общается вежливо, но холодно. Даже во время ритуала очищения была чересчур собрана и напряжена. У таких девушек часто есть второе дно. Непростительно, что я мало интересовалась отпрысками вожаков соседних кланов. Лишь крупные скандалы и промахи долетали до моих ушей. Теряю хватку. Фёдор раньше никогда и никого не приводил на обрядову ночь. Хотя у них с Деяном напряжённые отношения. Неужели теперь топор неприязни закопан, и они готовы поженить детей? Жаль, что внук со мной почти не советуется… Одна из одиннадцати волчиц-гостий, Айна, явно не ровно дышит к Деяну. Ему давно пора вновь создать пару, пусть истинная избранница умерла, но его сердце и постель вполне способна согреть другая».
Забежав в сарай, где всегда хранилась запасная одежда, Орнелла обернулась и пошла в родную избу. В сердце зудела тревога. Старейшина не могла с точностью ответить, что её гложет, то ли ситуация с Эсме, то ли планы Деяна на Рагнара и Клариссу, а может внутреннее чутьё сигнализировала об опасности другого рода. Высшие силы предупреждали о сложных временах для их клана. Знать бы, откуда ждать неприятности.
Орнелла заглянула в комнату к девочке. Эсме лежала на покрывале, свернувшись калачиком, и крепко спала. На лице виднелись еле заметные красные дорожки слёз. «Даже не разделась, бедняжка, – подумала старейшина, с жалостью глядя на ребёнка. – Прости нас, если сможешь. Мы тебя тоже подвели».
Следующий день Эсме проснулась раньше, чем обычно, вежливо отказалась от завтрака, предложенного Орнеллой, и убежала на улицу. В столовой девчонка тоже не появилась, хотя на занятиях в школе была и даже отвечала у доски. Старейшина хотела поговорить с Эсме во время общественных работ, но почувствовав, как напряглась воспитанница, просто ушла.
Орнелла ожидала, что маленькая бунтарка устроит какую-нибудь вопиющую выходку, отомстит за пренебрежение. В конце концов, явится без приглашения на обрядову ночь, но ничего подобного не произошло. Вечером Эсмеральда вернулась домой вовремя, отказалась от сладких булочек, которые любила, односложно ответила на вопросы и попросила книгу по травам. Старейшина молча отдала ей справочник, и девчонка закрылась в своей комнате. Перемены в поведении воспитанницы не радовали. Орнелла с тяжёлым сердцем наблюдала, как обида меняет Эсмеральду, и даже не порадовалась, что первый раз девчонке удалось утаить собственные мысли.
«Надо попросить Рагнара поговорить с ней. Нельзя допустить, чтобы Эсме окончательно отгородилась, – подумала Орнелла, выходя из избы и поворачивая ключ в замке. – Надеюсь, я просто сгущаю краски. Она ещё ребёнок, пусть и развитый не по годам, и быстро забывает обиды».
Обрядова ночь выдалась ясной и тёплой. Ласковый ветерок щекотал кожу и доносил с реки приятную свежесть. Орнелла любила ритуал истинных пар и всегда с удовольствием проводила таинство соединение сердец и раскрытие истинных помыслов. Приятно видеть, когда огонь вспыхивал ярче и осторожно лизал руки влюблённых, благословляя на союз. На её памяти случалось и настоящее волшебство, когда суженых венчала сама луна, окутывая призрачным светом, словно фатою. Давно это было. «Многоликий, как же я скучаю о Лиаме. Столько лет утекло, а любовь не ослабла. Ссоры стёрлись, оголяя лишь хорошее. До сих пор не верится, что он погиб. Когда не видишь тело, не можешь проводить в последний путь и развеять прах, то не в состоянии отпустить. Глупая надежда теплится в сердце, и ей плевать, что прошла целая вечность», – подумала Орнелла со смесью тоски и раздражения.
Сегодня собственные чувства решили испытать шесть пар, среди них оказались не только ожидаемые Сварт с Майей, но и Рагнар с Клариссой. «Сумеречное число… Слишком торопится мой потомок связаться с себя с той, кто сияет лишь холодной красотой», – с неудовольствием отметила старейшина, подбрасывая в костёр необходимые для обряда травы. Пряный запах потёк по поляне. Орнелла отошла, освобождая место для решивших проверить чувства.
– Сейчас самое время отступить тому, кто сомневается в себе или избраннике.
Никто не шелохнулся. Орнелла ударила ладонью в бубен, обтянутый оленьей кожей, и затянула древнюю песню, открывая обряд. Разговоры стихли, всё внимание сконцентрировалось на двенадцати оборотнях рядом с костром. Мужчины и женщины двигались по кругу, друг против друга, стараясь сохранить зрительный контакт и вторя словам песни. Дым от трав дурманил разум, заставляя отпустить контроль, показать истинного себя и чувства к тому, чей взгляд боишься потерять. Майя протянула руку над костром, её движение зеркально отобразил Сварт, когда их ладони соединились, пламя взметнулось вверх. Старейшина довольно кивнула, огонь оставил метку, не причинив избранникам вреда. Из них получится отличная пара, Орнелла всегда это знала. Следующие влюблённые не порадовали, никого не отметила огненная стихия. Последними проходили обряд Кларисса и Рагнар. Пламя жадно потянулось к ним, и дочь вожака зашипела от боли. «Огонь отозвался на их пару. Значит, они вполне могли быть вместе, если бы не поторопились, – подумала старейшина. – У Клариссы есть скрытые чувства, что не удивительно. Ни она, ни Рагнар совсем не знают друг друга, а любовь редко пускает корни на неподготовленной почве».
Орнелла хлопнула в ладоши, обрывая таинство. Её сильный голос разнёсся по поляне:
– Сегодня хорошая ночь. У нас соединилась истинная пара…
Майя и Сварт стояли, прижавшись друг к другу, на щеках обоих горел смущённый румянец, а в глазах светилось счастье.
– …Давайте поблагодарим Многоликого, луну и стихию огня, что не оставляют нас в этом мире.
– А моя дочь… – недовольно начал Фёдор, обнимая за плечи Клариссу, но замолчал, натолкнувшись на разозлённый взгляд старейшины и предупреждающий жест Деяна.
Орнелла произнесла полагающиеся случаю слова, ей вторили остальные оборотни. Всегда стоит отдавать дань уважения покровительствующим силам.
– Теперь выпустите своих зверей. Удачной охоты!
Минута и на поляне остался ворох одежды и пять человек, заинтересованных в судьбе последней пары: Клариссы и Рагнара.
– Теперь я вас слушаю, – тихо сказала Орнелла, повернувшись к вожаку чужой стаи, и от её тона всё ещё тянуло гневом.
– Что случилось?! Почему моя дочь пострадала?
– Ожог через месяц пройдёт, я дам мазь…
– Спасибо, мы обратимся к своей старейшине, – холодно отрезал Фёдор.
– Как вам угодно, – хмыкнула Орнелла. – Странно, что она вас не предупредила о последствиях участия в обряде со скрытыми намерениями.
– То есть? – недовольно уточнил Деян. – Кларисса же проходила ритуал очищения.
– Да, но он убирает налёт дурных мыслей и страхов, а не чувства, например, симпатию к другому волку или корысть.
Орнелла с усмешкой наблюдала, как вожак с дочерью переглянулись. Рагнар хранил молчание, но его напряжённая поза свидетельствовала, что он не так спокоен, как хочет казаться. «Неужели Кларисса успела ему столь сильно приглянуться?» – удивилась старейшина.
– Огонь отозвался, и это главное, – неожиданно резюмировал Деян. – Можно объявлять о помолвке.
Старейшина ошарашенно посмотрела на внука. Что он творит? Дела в клане настолько плачевны, что он готов женить единственного сына на незнакомой волчице, которая, возможно, любит другого или руководствуется жаждой власти? Это новая попытка изощрённой мести отпрыску или странный план по укреплению положения родной стаи?
– Я не согласен, – тихо, но твёрдо сказал Рагнар.
– Что? – взвились хором три голоса: разгневанный, удивлённый и обиженный.
Кларисса надула губы и бросала оскорблённые взгляды на парня. «Надеюсь, у них ничего не было, – вздохнула Орнелла. – Оборотни не отличаются целомудрием, но когда дело касается вожаков, всё по-другому. Кларисса старшая и любимая дочь. Сомневаюсь, что с ней позволят развлечься без последствий».
– Кажется, мы договаривались, – угрожающе процедил Фёдор.
– Безусловно, – кивнул Деян, сохраняя ледяное спокойствие. – Я всё улажу. Объявляйте о помолвке.
Рагнар сжал кулаки и уже хотел что-то сказать, но Орнелла опередила:
– Давайте не будем торопиться, а через год ребята вновь пройдут обряд.
Старейшина чувствовала надвигающий скандал. Он грозил обернуться большими проблемами для клана. Жаль, что Рагнар стал разменной монетой в политической игре вожаков. Кларисса данных чувств не вызывала. Девушка явно в курсе планов отца и не особо против. Орнелла могла помочь любимому правнуку лишь отсрочкой.
– Так будет лучше всего. Нам же не нужны лишние пересуды, а их не избежать, слишком многие присутствовали на обряде.
– Хорошо, – нехотя согласился Фёдор. – Пошли, дорогая, мы и так тут загостились.
Деян хмуро посмотрел им вслед, обернулся к родственникам и прошипел:
– Больше неповиновения я не потерплю. Это понятно.
Орнелла и Рагнар склонили головы в знак подчинения. Хотя согласием тут и не пахло. Вожак пробурчал витиеватое ругательство, обернулся в волка и унесся с поляны.
– Да, – протянула старейшина. – Ты сам засунул голову в петлю. Теперь Кларисса с Фёдором не отстанут. Прости, я ни чем не могу помочь.
– Понимаю.
– У тебя есть двенадцать месяцев, чтобы попытаться выкрутиться. Если, конечно, хочешь.
Рагнар кивнул и медленно пошёл к обрывистому берегу реки, где любил бывать. Ему о многом стоило поразмыслить. Опьяняющий дурман рассеивался, и появлялись вопросы. Кларисса – красивая девушка, с ней легко и весело проводить время, от её фигуры и прикосновений молниеносно вспыхивает желание. Его волк нашёл волчицу притягательной и достойной партнёршей. Но это всё не объясняло то, что Рагнар через пару совместных вечеров захотел примерить брачные кандалы. Сейчас он совсем не ощущал огромной любви. Только растерянность и злость. Как он согласился на обряд? Мысли Рагнара метались в поисках ответа, но ничего не находили. Последние часы перед ритуалом и само таинство подёрнулись дымкой, словно всё происходило во сне.
***
Эсме вышла утром из комнаты, словно узник на оглашение приговора. «Как прошёл обряд? Рагнар и Кларисса теперь вместе, они – истинная пара?» – буравчиком въедались вопросы в её голове, но на лице отображалась лишь скука. По крайне мере, девочка на это надеялась, не зря же она несколько часов оттачивала перед зеркалом нужное выражение.
