Екатерина Чёткина
Оборотные чувства
Орнелла встретила её улыбкой.
– Давай сегодня сделаем исключение, ты пропустишь зарядку, и мы вместе позавтракаем.
Женщина поставила на стол тарелку с овсяной кашей и малиной. Эсме втянула в себя аромат еды, и живот радостно заурчал. Она до сих пор не могла утолить голод, преследовавший всё детство.
– Как книга?
Эсмеральда удивлённо вскинула взгляд, а потом вспомнила, что вчера брала толстенный справочник по травам. Информация там содержалась полезная, но уж больно нудная. Она осилила десять страниц, но не собиралась сдаваться. Ей необходимо стать лучшей.
– Нормально.
– Ничего не хочешь спросить? Например, как обряд прошёл? – хитро поинтересовалась Орнелла.
– Нет, какое мне дело до волчьих обычаев, – огрызнулась Эсмеральда, хотя собиралась вести себя с холодной вежливостью.
– Понятно, – усмехнулась старейшина. – Кстати, поздравляю, ты научилась ставить ментальные блоки. Я больше не слышу твои мысли.
Очередной удивлённый взгляд. Маска скуки разрушалась с неимоверной скоростью. «Помогло упражнение с водопадом? Воображаемая стройка кирпичной стены? Или то, что я представляла ночное небо, как советовали друзья?» – недоумевала Эсмеральда. Хотелось задать вопрос, когда это случилось, чтобы определить действенный метод, но девочка не стала. Она сама разберётся.
– Это случилось после того, как я не нарочно тебя обидела.
– Вы точно не слышите мои мысли? – Девочка подозрительно посмотрела на старейшину.
– Нет.
Эсмеральда удовлетворённо кивнула. Первая победа. Жаль, только достигнута не упорством. В памяти всплыл холод, который окутал тело и разум, когда её доверие обманули. Тогда Эсме первый раз удалось построить в сознании ледяную стену от внешнего мира.
– Нет, но я давно живу на этом свете, чтобы догадываться, что тебя волнует. Рагнар и Кларисса пока не пара.
– Меня это больше не колышет. Если ваш правнук такой дурак, что влюбился в глупую расфуфыренную волчицу, то он меня не интересует, найду получше.
– Хорошо, но, если вдруг, ты хочешь попрощаться с дураком, то Рагнар в полдень уезжает в город.
– Уезжает? Как? Куда? – Эсме вскочила со стула, от волнения даже аппетит пропал.
– Садись и спокойно доешь. Ты же не побежишь к нему с самого утра. Тем более, у него масса дел, которые надо успеть завершить.
С неохотой Эсме вернулась за стол и принялась жевать кашу, параллельно размышляя, что скажет Рагнару. Они так и не успели стать друзьями, а теперь расстаются в лучшем случае до зимних каникул, в худшем – на целый год. «Он меня окончательно забудет, – вздохнула девчонка. – С другой стороны, я стану взрослее… Эх, найти бы волшебный напиток и сразу лет пять себе добавить, стать красавицей и отбить его у мерзкой Клариссы… Надо Рагнару сделать подарок! Что-то особенное и нужное. О-о, приготовлю ему мешочки с разными травами на все случаи жизни». Эсме стала перебирать в уме, какие растения собраны и досушиваются в сенях. Необходимые ингредиенты имелись для сбора по улучшению памяти и усилению иммунитета. «Жаль, я раньше не знала, что он так быстро уедет. Думала, у меня недели три есть. Ладно, что уж теперь. Хорошо, что сегодня уроки отменили, отпрошусь с полевой провинности, быстро соберу мешочки и побегу прощаться», – составила Эсме план действий.
– Вот карга, да чтобы тебя блохи закусали, – проворчала девчонка, когда главная по морковному полю удалилась достаточно далеко.
Эсме взрыхлила целых две больших грядки, а её отказались отпускать, пока не сделает ещё одну. Время неумолимо приближалось к полдню, девочка чувствовала это и нервничала. Она ничего не успеет.
– С меня хватит. Лучше пусть накажут.
Девчонка бросила всё и побежала домой. Вихрем влетела в сени, нахватала трав, успела сделать лишь один сбор для памяти и поспешила на главную площадь. Там она и планировала застать Рагнара. Обычно автобусы и грузовики дальше в деревню не заезжали, если только на разгрузку, а пассажиров садили у дома собраний. Двухэтажного здания с колоколом, где принимали жителей посёлка вожак и старейшина, а также проводились важные мероприятия. По соседству стояла школа и столовая. В общем, рядом с площадью всегда кипела жизнь посёлка.
Дыхание сбилось, в боку закололо, но Эсме продолжала бежать. Вот уже показалась башня с колоколом. В нос ударил противный выхлоп старого грузовика, который мотался между их посёлком и человеческой деревней, обменивая товары.
– Нет! Стойте! – закричала Эсме, но получилось не так громко, как хотелось.
Грузовик выдал новую порцию удушающего дыма и, грохоча, покатил по дороге. Ему вслед махали друзья Рагнара и Орнелла.
– Опоздала, – прошептала Эсме и заплакала. – Всё против нас, мы никогда не будем вместе.
Тоска и жалость к себе навалились на девочку как пыльный мешок. Она развернулась и быстрым шагом направилась в лес. Ей необходимо остаться одной. Эсме сама не заметила, как обернулась в кошку и вскарабкалась на верхнюю ветвь могучей ели. Там она просидела до сумерек, и только потом вернулась в избу старейшины. Орнелла не сказала ни слова упрёка, разогрела рагу с курицей и ушла к себе. С высоты прожитых лет старейшина знала, как больно расставаться с любимыми и как остро переживаешь первые сильные чувства.
Часть 4
Эсмеральда сосредоточенно варила отвар от лихорадки. Оборотни болеют редко, но если подхватят хворь, то лечение требуется особое. Орнелла осталась возле постели Майи. Два месяца назад девушка обрадовала всех, что беременна, а сейчас третьи сутки металась в кровати, снедаемая жаром. Сварт совсем извёлся, не спал, не ел. Он то просил вожака связаться с другими старейшинами, то порывался съездить в городскую аптеку, то молился Многоликому. Оборотень во всём винил себя. Особенно в том, что Майя была беременна. Десять лет в утробе волчиц их деревни не зарождалась жизнь, а тут… Не стоило радоваться чуду, оно часто оборачивается ещё большей бедой.
«Так жаль Майю и Сварта, они хорошие люди и замечательная пара. Даже не верится, что уже прошло четыре года, как они прошли обряд и поженились… Сорок восемь месяцев как уехал Рагнар», – вздохнула Эсме. Она так и не забыла первую любовь, чувства не остыли, а горели пламенем, опаляя тоской.
Эсме тяжело переживала отъезд Рагнара. Они не особо общались, но у неё оставалась надежда, что всё изменится. Да и его присутствие в посёлке действовало ободряюще. Парень никогда бы не оставил её в беде. К середине зимы Орнелла сжалилась над воспитанницей и дала городской адрес Рагнара. Эсме скакала от счастья, словно горная козочка. Конечно, она боялась, отправляя первое письмо, но Рагнар ответил, и в её жизнь вернулись краски. Она писала о своей жизни, учёбе, планах, кратко освещала погоду и новости. В ответных бумажных конвертах приходили слова поддержки, дельные советы и интересные рассказы о городской жизни, университете, людях, книгах и музыке. Эсме считала дни, когда они увидятся вновь. Год не такой уж большой срок… Но Рагнар на лето не приехал. Орнелла сказала, что его пригласили закончить последние курсы в столичном ВУЗе, и правнук решил поехать обустраиваться в Москве. Благо, в одном из местных кланов советником вожака стал их родственник. «Всё чудесно складывается. Рагнар ведь экономический факультет заканчивает, а где как не в столице научится деньгами ворочать, – говорила старейшина. – Вот и ещё на годик отсрочку от Клариссы получили». Последнее Эсме очень радовало. Она надеялась, что дочь вожака заскучает и найдёт себе кого посговорчивее. Так и случилось! Два года назад Фёдор объявил о помолвке Клариссы со старшим сыном северной стаи, чьи владения располагались за сотни километров отсюда. Эсме ликовала, представляла возвращение Рагнара, но мечты разбились о непредвиденную проблему. Парень не захотел уезжать из Москвы. Его закрутила столичная жизнь, поманила яркой мишурой, обилием соблазнов и возможностей. Вдали от отца и родного клана парень чувствовал себя намного лучше. Деян грозился исключить сына, на что Рагнар философски написал: «Мне плевать».
В запахе отвара появились терпкие нотки. Эсме выключила плиту и быстро сняла кастрюлю. Секунда промедления, и лекарство потеряет полную силу, а сейчас важна каждая крупица. Майя слабела, а они не знали, как помочь и не навредить ребёнку. Отвар от лихорадки, да некоторые травы для иммунитета. Эсмеральда за четыре года интенсивного обучения уже считала себя знахаркой, но сейчас постоянно просила Орнеллу перепроверить состав отваров. Вдруг ненароком повредит Майе.
– Всё готово, – тихо сказала Эсме, подавая глиняную кружку старейшине.
Орнелла закрыла глаза и втянула пар, поднимающийся от отвара.
– Хорошо, спасибо. Поменяй компресс, пожалуйста.
Девушка выполнила просьбу и спросила:
– Как она?
– Плохо. Завтра попробуем провести один ритуал. Давно к нему не обращалась, но видимо время пришло. Если и он не поможет, то придётся убить волчонка. Лишь бы не оказалось слишком поздно.
Эсме вздрогнула и прошептала:
– Неужели это всё из-за него?
– Боюсь, что да. Многоликий гневается на наш клан, – ответила Орнелла и еле слышно добавила: – Ещё бы понять за что.
Четыре года назад ритуал обращения к истокам предрёк перемены и тяжёлые времена. Правдивость предсказания подтвердили неожиданный сговор вожаков, отъезд Рагнара и лютая зима, от которой пострадали запасы, да много лап пообморозилось. Последующие ритуалы также рисовали будущее клана в мрачных тонах. С тех пор они теряли урожай из-за засухи, наводнения, один подросток потерял связь со зверем и тронулся умом, два старейших оборотня ушли по радуге в лучший мир. Теперь вот Майя лежала при смерти, а шанс появления малыша, первого за десять лет, стремительно таял.
– Виноват вожак, – высказала Эсме мысль, крутившуюся в голове последний месяц.
– Деян? – воскликнула Орнелла и тут же с опаской покосилась на Майю.
Девушка не проснулась. Старейшина шёпотом продолжила:
– Что ты глупости придумываешь, мой внук тут ни при чём.
– Вам родственная кровь разглядеть не даёт, – стояла Эсме на своём.
Внутренний голос твердил быть осторожнее, и не рубить правду прямо в лоб. Симпатию старейшины потерять не хотелось. Да что уж, Эсме этого боялась. «Не стоит действовать напролом, надо поступать хитрее, подлизаться к кому надо, нашептать сплетни про неугодных, – учила её кошка. – Чаще побеждает не сила, а изворотливость и коварство». Только Эсме редко слушала внутреннего зверя, хотя всё чаще сливалась с ней и бегала по ночам.
– И что же она мешает мне разглядеть? – фыркнула Орнелла, хотя в сердце неприятно кольнуло.
– Вашим внуком движет не забота о клане, а обида и месть, – выпалила Эсме и опустила глаза.
На неё разом обрушились сомнения: «Может, не стоило делать выводы из историй, гуляющих по домам? Мало ли что болтают? Но я сама видела, как Деян относится к Орнелле и Рагнару! Его чувства далеки от уважения и любви».
Орнелла тяжело вздохнула и вышла из комнаты. Эсме растерялась, следует пойти за наставницей или остаться с Майей? Её язык – худший враг. Ну, пожалуй, после любопытства. Она ведь сама выпытывала у оборотней истории, напрашивалась на откровенность, крутилась под ногами при взрослых разговорах, да и подслушивать не брезговала. Эсме хотела всё знать о Рагнаре и его семье. Девчонка ещё не освоила истину, знание способно приносить не только мудрость, но и большие печали вместе с неприятностями.
– Деян не простой оборотень. Он сильный зверь и сложный человек. Поверь, я вижу недостатки внука, – тихо сказала Орнелла, когда воспитанница всё же вышла на крыльцо избы. – И то, что происходит между нами, это семейное.
Эсме получила заслуженный щелчок по любопытному носу, но всё равно нахмурилась. Особенно задело последнее слово, девчонка давно считала себя своей. Она любила Орнеллу, Рагнара, привязалась к Майе и Сварту, с удовольствием проводила время с ровесниками, даже с Генкой. Давняя обида мерзкой мутью колыхнулась в её душе. «Они никогда не признают кошку ровней волку, – шипел её внутренний зверь. – Ты чужая здесь. Мы многое узнали, окрепли, заметно прибавили к мачехиной заначке. Старейшина – нормальная волчица, делилась заработанным с продажи травок, но она тоже не считает тебя своей семьёй. Сколько ещё требуется доказательств? Уходить пора. Не дрейфь, не пропадём! Мир огромный, полный приключений и возможностей… Позже они пожалеют, что не держались за тебя. Мы им всем покажем».
– Я понимаю, это не моё дело, – сказала Эсме с ноткой горечи. – Не знаю, с чего всё началось, чем вы прогневили Бога, но то, что отъезд Рагнара не пошёл клану на пользу, это точно.
– Ты хочешь, чтобы я попросила его вернуться, – поняла Орнелла и усмехнулась. – Уверена, что тобой не движут личные мотивы?
– Да я, вообще, могу уехать!
– Тише-тише, не кипятись.
– Может, я сама через год в город поеду, поступать в институт.
– Неожиданно.
– А что? Я не дура, и смогу поступить на биологический факультет или даже ветеринарный. Братьев наших меньших лечить буду, – хмыкнула Эсме над двояким смыслом фразы.
– Ладно, горе моё, давай потом всё обсудим, у меня сейчас голова гудит, да и ты на взводе от усталости. За год, сама знаешь, многое измениться может. Но книжек я тебе нужных достану.
– Каких?
– Для поступления.
– Спасибо.
– Не за что, – отозвалась старейшина, а сама подумала, что стоит девчонке сделать и документы.
В людском мире без бумажек совсем никак.
– А что вы там говорили насчёт ритуала?
– Потом, – отмахнулась Орнелла и пробурчала под нос: – Главное, чтобы Сварт согласился.
Из избы раздался стон, Эсме влетела в комнату и замерла над кроватью, где скрючилась худенькая фигурка Майи. Болезнь быстро превратила девушка в тень себя прежней. Её черты лица заострились, кожа приобрела сероватый оттенок, а под глазами залегли синяки.
– Пить, – еле слышный хрип.
Эсме подала кружку с отваром и помогла Майе принять сидячее положение. От волнения девчонка начала чересчур жизнерадостно рассказывать о погоде и последних новостях, пытаясь приободрить подругу. Старейшина подошла к Майе и дотронулась до её лба.
– Немного спала температура.
– Отлично! – воскликнула Эсмеральда.
Орнелла не разделила её восторга. Она взяла правую руку девушки, поднесла её запястье к лицу и раздула ноздри, впитывая запахи. Эсме напряжённо ждала ободряющего вердикта, но так и не услышала. «Болезнь не отступила, – осознала девочка, хотя и сама прекрасно видела, что Майе не лучше. – Хорошо, хоть очнулась».
– Надо Сварта позвать! – воскликнула Эсме.
– Иди.
– Спасибо, – прошелестела в ответ Майя.
Эсме нашла Сварта в кузнице. Парень помогал дяде по линии матери ковать новую партию причудливых роз и лилий. Железные цветы ценились в городе и стоили не мало. Сварт побледнел, заметив вбежавшую девчонку.
– Нет, всё в порядке. Майя пришла в себя, вот я к тебе и рванула. Я ей компресс поменяла и отвар принесла. Она слаба, но очень ждёт тебя, – выдала Эсме на одном дыхании.
Сварт кинул заготовку, кивнул дяде и побежал к дому. Эсме решила не идти за ним, сейчас она им не нужна. «Пойду лучше напишу Рагнару. Две недели прошли, можно следующее письмо отправлять… Орнелла просила не говорить ему, но это не правильно! Он имеет право знать, Сварт – его лучший друг. Я чувствую, последние напасти на клан связаны с отъездом Рагнара. Он должен быть здесь!», – подумала Эсме, отгоняя предательские мысли, что ей движет лишь эгоистичное желание увидеть любимого, а не интуиция и забота о жителях посёлка.
Орнелла пришла из дома Майи через два часа, Эсме как раз размышляла над заключительным абзацем письма к Рагнару. Девчонка сноровисто спрятала листки под подушку и вышла навстречу старейшине.
– Сварт дал согласие на ритуал, – ответила Орнелла на молчаливый вопрос. – В полночь пойдём к дольмену.
Эсме кивнула и вернулась к себе. У неё четыре часа, чтобы дописать письмо, отнести его к синему ящику возле дома собраний и помучить себя вышивкой полотенца. Последнее относилось к особому заданию Орнеллы для укрепления усидчивости. «Сразу двух зайцев убьёшь: терпение потренируешь, да приданное сделаешь», – усмехалась старейшина на её возмущения. Эсме знала, что многие сверстницы, отдавая дань традициям, готовили сундук с вышитыми скатертями, вязанными кофтами и салфетками, некоторые девушки даже резные картины туда складывали. Не у всех ведь оборотниц талант к шитью. Эсме считала данный обычай глупым пережитком прошлого, но в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
– Пойдём, уже пора.
«У-ф-ф, как хорошо, а то у меня уже перед глазами красные крестики прыгают, – обрадовалась Эсме, бросая полотенце на тумбочку, и вышла к Орнелле.
– Что надо брать?
– Ничего особенного, у меня уже всё в рюкзаке.
– Вы ведь мне совсем ничего не рассказали, – сказала Эсмеральда, осознав, что совсем не подготовилась к ритуалу, от которого зависела жизнь малыша и здоровье Майи.
«Паршивая из меня подруга, – подумала она с уколом совести. – Всегда так стремилась всё делать тщательно, а тут пустила на самотёк. Письмо кинулась писать Рагнару. Надеюсь, ничего не поправимого не случится, иначе просто себе этого не прощу… В монастырь уйду грехи вымаливать или в сиротский приют».
– По пути объясню. Ритуал не сложный… в атрибутах.
– А почему им тогда не пользуются?
– На крови он.
– Что?! Это как? Жертву приносить надо? Сварт должен кого-то убить? – затараторила ошеломлённая Эсме.
– Горе ты луковое, – вздохнула Орнелла. – Вот уже четыре года с хвостиком живёшь с нами бок о бок, узнаёшь наши обычаи, учишься…
– В школе такого не рассказывают, – обиженно перебила девчонка.
– Верно. Но уже можно понять, что мы не кровавые людские язычники.
– Да, но мы же хищники.
– Ты считаешь, что это одно и то же?
– Нет, но…
– Ладно, философствовать потом будем. Теперь по делу. Я планирую провести ритуал связывания жизней. Родственников Майи я беспокоить не стала, донором выступит Сварт, тем более, они – истинная пара. Это намного ближе, чем кровная связь.
– А он…
Орнелла предугадала её вопрос:
– Сварт не должен пострадать, хоть и разделит болезнь с Майей. Самцы сильнее.
– Тогда в чём проблема? – спросила Эсме, чувствуя, что старейшина не договаривает самого важного.
Есть же причина, почему ритуалом перестали пользоваться.
– Магия крови самое древнее и сильное средство. Она непредсказуема, но открывает огромные возможности. Однако и забирает не мало. К ней стоит прибегать в исключительных случаях. Бывало, что целые стаи сходили с ума от возможного могущества и практиковали запретные знания.
Лицо Орнеллы закаменело. Эсме шагала рядом, затаив дыхание, боясь спугнуть откровенность. Девчонка нутром чувствовала, что здесь скрыта личная трагедия. К разочарованию Эсме, старейшина погрузилась в воспоминания и не стала продолжать разговор.
– А что с ними случалось? – не выдержала девчонка.
– С кем? – не поняла Орнелла. Её мысли всё ещё сквозили через прошлое.
– С теми, кто практиковал магию крови? Что в ней такого ужасного?
– В ней ничего ужасного нет, всё самое страшное заключено в нас самих. Жажда власти, могущества, желание изменять естественные процессы и чувства. Мало ли причин обращаться к магии крови снова и снова. Проводить ритуалы бездумно, жадно… Не все они безобидны, некоторые способны изувечить всё вокруг… Я уже говорила тебе, у всего есть цена, а тем более у магии. Оборотням лучше вообще прибегать к ней как можно реже, меняет это нас, – неожиданно закончила Орнелла с тяжёлым вздохом.
Эсме совсем запуталась. Разве жизнь и обязанности старейшины не связаны с магией? Все эти обряды, травы, руны…
– Оборотни должны обращаться к своей звериной сущности, к истокам, к стихиям, – сказала Орнелла, вновь заставляя Эсме усомниться в том, что её мысли спрятаны за ледяной стеной. – Мы часть природы и не должны идти против неё… Мне сложно объяснить эту грань, которую не стоит переступать. Она столь размыта и призрачна. Ты ещё слишком мала, чтобы понять меня, да, наверное, и не стоит.
Девчонка не стала утверждать, что взрослая и всё может понять. Объяснения старейшины Эсме запомнила и отложила на одну из полочек памяти. Когда придёт время, она к ним вернётся. В жизни многие загадки приходится оставлять на потом. За четыре года в деревне оборотней Эсме так и не приблизилась к тайне своего рождения. Орнелла отправляла письма старейшинам разных кланов, но никто детёнышей не терял. Да и вообще ни один клан не встречался с оборотнями, чья вторая ипостась – чёрная кошка. Неужели она, правда, из другого мира, и совсем одна на всём этом свете? Старейшина говорила, что ей не стоит судить родителей, не зная причин. Возможно, они спасали её, а не выбрасывали, как ненужную вещь или позор стаи. Жаль, что приют, где она провела первые годы, был далеко отсюда, а место, где её нашёл охотник, знал только он. Эсме неимоверно хотелось узнать есть ли там Арка.
– Ты должна разжечь костёр, и постоянно следить за состоянием Майи и Сварта, – сказала Орнелла, когда они уже подходили к поляне с дольменом. – Но сначала возьми кувшин из моего рюкзака и набери воды в ручье. Он тут неподалёку, почувствуешь.
– Хорошо.
– Они будут в особом трансе. Станут мёрзнуть – накроешь одеялом, начнут метаться от жара – протрёшь мокрой тряпицей. Если вдруг их одолеют судороги, надо быстро вставить в рот палку и повернуть на бок. Запомнила?
– Да.
– В рюкзаке найдёшь пузырьки из зелёного и бурого, чуть шершавого стекла. Первый пригодится, если Сварт и Майя долго в себя приходить не будут, тогда по три капли на язык капнешь, а второй… – Орнелла вздохнула и нехотя закончила: – Если они начнут обращаться.
– Что в нём? – спросила Эсмеральда, чувствуя ледяные щупальца дурного предчувствия.
– Яд. Смертельный для оборотней.
– Я не стану этого делать!
– Ты должна, – твёрдо сказала Орнелла. – У старейшины не только приятные заботы, но и крайне неприятные обязанности. Ты же хотела научиться всему, что умею я? Так вот. Неконтролируемый оборот после магического обряда, когда человеческая сущность спит или мертва, превращает нас в кровожадных монстров. Мы становимся не животными, а чем-то мерзким и страшным. Обезумевшие оборотни убивают всё на своём пути, даже если перед ними стоят любимые. Такое надо останавливать любой ценой.
– Нет! Они же потом придут в себя.
– Нет.
– Всё равно так нельзя. Надо их запереть, изучить и найти лекарство, но не уничтожать, даже не дав им шанса.
– Ты готова отвечать за жизни тех, кого они убьют, если ты ошибёшься? Например, они вырвутся и добегут до деревни.
Орнелла красноречиво замолчала. Эсме ярко представила картину и вздрогнула. Девчонка беспомощно посмотрела на старейшину. Её горячность и уверенность в правоте пошатнулась, но убить друзей у неё рука не поднимется.
– Ладно, я постараюсь всё сделать сама. Просто ритуал требует полной концентрации и много сил. После я буду выжата до суха и могу попросту пропустить первые признаки беды.
– Я вам скажу, – с трудом выдохнула Эсме.
– Спасибо, девонька, я в тебе не сомневалась… Им не стоит знать об опасности. Поверь, она мала. Иначе я бы не стала проводить ритуал. Я хочу спасти Майю и ребёнка, а не искалечить их всех.
Эсме напряжённо кивнула. Она верила старейшине, но на душе бушевала тревога. Девчонка замялась, говорить или нет, а потом всё же спросила:
– А нельзя отложить ритуал?
Орнелла серьёзно посмотрела на неё и уточнила:
– Плохое предчувствие?
Оборотни доверяли внутреннему чутью. Считая, что лучше перестраховаться.
– Типа того. Не знаю. Может, просто страшно за них.
– Понимаю, но отложить нельзя. Майя слабеет с каждым часом. Если ничего не сделать, завтра она может умереть.
От спокойного тона старейшины по спине Эсме заскользил холодок. Она ещё не сталкивалась со смертью, и этот опыт хотела отодвинуть на более дальний срок.
– Сварт и Майя уже на месте. Улыбайся и выгляди спокойной. Они и так сильно напуганы, – тихо предупредила Орнелла.
Эсме первый раз порадовалась, что неспособна читать мысли и чувства других оборотней. Теперь она поняла слова Орнеллы, что это скорее проклятье, чем дар.
Ночь выдалась прохладная, но ясная. Над головой шумели и стонали деревья, словно тоже хотели предупредить. «Я во всём вижу плохие знаки, – разозлилась на себя Эсме. – Всё будет хорошо! Я не допущу, чтобы с ними что-то случилось. Иначе как я в глаза Рагнару смотреть буду… Только вот что такого может сделать шестнадцатилетняя знахарка-недоучка, если опытная старейшина не справиться?!». Девчонка подняла голову и взглянула на бархатное небо, усеянное яркими звёздами. До полнолуния осталось всего два дня. Время великой охоты. «Всесильная Луна, не оставь своих детей, помоги нам. Пусть ритуал пройдёт как надо, и Майя с малышом поправятся. Они хорошие и не заслуживают этого», – обратилась Эсме к покровительнице оборотней. Она редко о чём-то просила высшие силы, но тут любая помощь ценна выше золота.
– Смотри, звезда падает. Отличный знак.
Эсме улыбнулась и поблагодарила покровительницу. Отметая даже саму мысль о простом совпадении.
– Вы долго, – тихо сказал Сварт, когда девочка со старейшиной вышли на поляну.
В его голосе сквозило напряжение. Парень держался мужественно, но волны отчаяния были почти осязаемы. Майя лежала на шерстяном одеяле недалеко от дольмена, и, кажется, спала.
Орнелла ничего не ответила Сварту, подошла к девушке, а через секунду кивнула Эсме. Пора готовиться к ритуалу. Эсме растянула губы в ободряющую улыбку и потопала за ветками для костра, да ледяной, но кристально чистой водой из ручья. Она не знала, что старейшина рассказала парню, да это и не важно. Выбора ни у кого нет, если им дорог ребёнок и Майя. Девушка ни за чтобы не позволила убить жизнь внутри себя. Так что ритуал единственный шанс спасти обоих.
Огонь потрескивал и растачал приятный жар. Луна освещала призрачным светом поляну. Сварт и Майя лежали по обе стороны от костра. Орнелла стояла у них в ногах, а Эсме в изголовье. Девчонка бросала быстрые взгляды на бледную подругу, которой, казалось, даже глаза тяжело держать открытыми.
Старейшина что-то напевно говорила, но Эсме не понимала ни слова. В голове шумело и стрекотало. Она заворожено смотрела, как Сварт полоснул кинжалом с деревянной резной рукоятью правую ладонь и передал его Майе. Девушка сделала надрез на левой руке. Тёмные капли смотрелись особенно ярко на её бледной коже. Кошка внутри Эсме заворочалась, заскреблась, просясь на волю. Никогда раньше она так сильно не реагировала на кровь, хотя часто помогала в столовой разделывать тушки дичи, да не раз участвовала в самой охоте. Девчонка стиснула зубы, усмиряя внутри себя взбудораженного зверя. Кошка царапалась и кусалась, причиняя не только душевный дискомфорт, но и физический. «Приди в себя, – просила Эсме, чувствуя себя так, словно по внутренностям прошлись острые когти. – Мне не справиться одной, а без нас не справятся и они. Потом, обещаю, я выпушу тебя хоть на целые сутки».
Сварт и Майя лежали, взявшись за руки, и смотрели в небо. Их кровь смешивалась, стекала в траву и жадно впитывалась землёй. На губах застыли блаженные улыбки. От подобной картины Эсме прошиб пот, а присмиревшая кошка вновь зашипела. Не нравился ей этот ритуал. Права была Орнелла, противоестественный он для оборотней.
– Кровь к крови, жизнь к жизни, отныне всё едино, ты и я.
После слов старейшины щёки Сварта раскраснелись, а лоб Майи покрылся испариной. Эсме схватила одеяло, укрыла девушку и поспешила протирать парня ледяной водой. Казалось, от Сварта пар пойдёт.
«А это нормально? Разве они не должны одно и то же испытывать, или я неправильно поняла?» – переживала девчонка, напряжённо следя за состоянием друзей.
– Кровь к крови, жизнь к жизни, отныне всё едино, ты и я, – повторяла Орнелла, словно заведённая.
Её голос набирал силу, руки стремились к небу. Тело раскачивалось подобно маятнику, вгоняя в транс. От сцепленных рук молодых оборотней, распростёртых на земле, стал исходить призрачный голубоватый свет.
Эсме тряхнула головой, поймав себя на том, что уже минуту заворожено смотрит на старейшину и вслушивается в слова. Девчонка с силой сжала кулаки, боль от острых коготков мгновенно привела в норму. И очень вовремя. Майя и Сварт одновременно выгнулись дугой, их глаза закатились, а из ртов пошла пена.
«Ох, жуть какая! Многоликий, помоги! – запаниковала Эсме, кидаясь к подруге, вставила ей в зубы палку и перевернула на бок. Потом повторила процедуру со Свартом. – Страшно как! Только бы они не начали обращаться. Я просто не выдержу этого!».
– Кровь к крови, жизнь к жизни, отныне всё едино, ты и я, – последний раз произнесла Орнелла и обессилено рухнула на колени.
В ту же секунду костёр потух, возвращая положенную темноту. Эсме боялась шевелиться и говорить, вдруг спугнёт благодатное затишье. Она прислушивалась к тяжёлому дыханию старейшины и редким, едва ощутимым вдохам друзей. Лунный свет и обострившиеся чувства позволяли Эсме убедиться, что Майя и Сварт без сознания, но конвульсии и другие малоприятные симптомы прекратились.
«Уже пора капать на язык по три капли из зелёного флакончика? Или Орнелла даст команду. Главное не перепутать склянки», – нервно хмыкнула Эсме, подбираясь с рюкзаком старейшины поближе к подруге. Девчонка осторожно потрясла её за плечо. В прочем, особо не надеясь. Майя резко распахнула глаза и уставилась на Эсме мутным взглядом.
– Привет. Ты как? – девчонка улыбнулась подруге.
Но та никак не отреагировала.
– Всё в порядке?
По телу Майи пошла дрожь. Она встала на четвереньки и зарычала.
– Нет, нет, нет, – зашептала Эсме в отчаяние, нашаривая в рюкзаке нужный бурый пузырёк. – Орнелла, Майя обращается.
Старейшина словно не слышала её. Она бормотала что-то себе под нос, глядя на небо.
– Сварт, – с надеждой протянула Эсме. – Орнелла. Да очнитесь вы!
Секунды неумолимо утекали. Ещё чуть-чуть и подруга обратиться. «Я не смогу влить ей в рот яд и держать пока та умирает. Кто я стану после этого? Говорила мне кошка уходить, зря я не послушалась. Лучше быть одной, чем принимать подобные решения в угоду другим. Пусть я спасу деревню, но зато убью ту, которая всегда была ко мне добра… Нет, и не подумаю! Лучше пусть меня загрызёт», – решила Эсме, выпуская из рук бутылёк, и кинулась на Майю, придавливая к земле.
– Сварт! Орнелла! Помогите мне! – кричала девчонка, борясь с оборотницей.
Её сил явно не достаточно, чтобы долго сражаться с обезумевшей подругой. Она то начинала трансформироваться, то безвольно опадала. К сожалению, подмога не спешила. Парень валялся без сознания, а старейшина в трансе.
– Чтоб вас всех, – прорычала Эсме в бессильной злобе.
Майя извернулась и удлинившимися клыками цапнула её за плечо. Девчонка взвыла от боли, а перед глазами помутнело.
