Екатерина Каблукова
Институтка. Уроки любви
Она проснулась в холодном поту. В комнате было темно, сумерки захватили город, но Амадин не было дела до этого. Сердце тревожно билось в груди, а дыхание было прерывистым, словно она долго бежала куда-то… или от кого-то. И она даже знала, от кого пыталась ускользнуть. Рейнард де Треви! Пусть он преследовал ее только во снах, но все равно, Амадин не могла избавиться от мыслей о нем.
Это все Сен-Кантен, решила девушка, откидываясь на подушки. Огромный город снова взял ее в свой плен. Надо быстрее завершить все дела и уехать обратно, в Кнайтхофф.
– Мадемуазель, вы уже проснулись?
Герда вошла в комнату, держа в руках поднос с чашкой ароматного кофе, заранее заказанный в ресторации отеля.
– Да, – голова оставалась тяжелой, но Амадин не желала впутывать горничную в свои страхи.
– Хорошо, а то вам спрашивали.
– Кто?
– Понятия не имею. Мальчишка, что носит чемоданы, спросил, выходили ли вы из номера. Вряд ли он интересовался вами лично.
Амадин только кивнула, предчувствуя очередную ловушку от Николь.
Тем не менее скрываться было глупо. Поэтому, приведя себя в порядок, Амадин спустилась в холл. Портье за стойкой бросил на нее взгляд и кивнул невысокому господину с военной выправкой.
– А вот и она сама.
– Мадемуазель Гросс? – чеканя шаг, мужчина тотчас же устремился к девушке.
– Магистр, – поправила она.
– Простите, магистр…
– С кем имею честь?
– Морис де Грандье, – он щелкнул каблуками, окончательно подтверждая догадки относительно военного. – Я слышал, что у вас есть проект, для которого вы ищите инвестора…
Амадин сердито нахмурилась:
– Вы ошиблись.
– Разве? Мне показалось, что Николь Эш рассказывала моей жене именно о вас.
– Вашей жене? – протянула Амадин, внимательно рассматривая руки мужчины. Ни кольца, ни следа от него.
– Военным не положены кольца, – улыбнулся он, заметив пристальное внимание. Амадин слегка покраснела:
– Простите.
– Что вы, я понимаю: молодая девушка, одна… Поневоле будешь настороже.
– Да, – Амадин кивнула.
– Может, продолжим разговор в другом месте? – де Грандье демонстративно оглянулся. – Например, в ресторации? Я бы хотел послушать о ваших исследованиях.
Он согнул руку в локте, предлагая ей опереться, что Амадин и сделала:
– Конечно.
Если метрдотель и удивился, заметив вчерашнюю посетительницу с новым мужчиной, то никак не выдал свои мысли. С абсолютно невозмутимым лицом он проводил посетителей к столику у окна, пожелал хорошего вечера и удалился.
– Итак, что вы хотите? – поинтересовалась Амадин.
– Я скопил немного средств и готов инвестировать их в ваш проект … – Морис, как они – Так сразу? – хмыкнула девушка.
– Почему нет? У вас прекрасные рекомендации!
– Но проект не только мой. Это – результат кропотливой работы нескольких людей.
– Разумеется,– он наклонил голову, признавая свою ошибку. – Простите, я неверно выразился.
– Я дала вам повод так думать, поэтому не извиняйтесь! – запротестовала Амадин.
Морис де Грандье нравился ей все больше. В этот момент официант принес закуски и бутылку выдержанного рейвенского вина.
Амадин замолчала, ожидая, пока он наполнит бокалы и отойдет.
– Ну что же, за знакомство, – Морис поднял свой. Девушка кивнула и поднесла бокал к губам. Вкус показался странным. Нахмурившись, она отставила напиток и внимательно посмотрела на собеседника, он сделал несколько глотков и продолжил:
– Итак, проект…
– Да, мы пытаемся создать нефритовые стержни, которые можно было бы наполнять магией разных людей. Как вы понимаете, сейчас такое никому не под силу..
– Я ничего в этом не смыслю,– мужчина развел руками.
– Смешение магических потоков делает кристаллическую решетку нефрита нестабильной, она разогревается и происходит взрыв,– пояснила Амадин. – Идея в том,чтобы закачивать магию, не расшатывая решетку.
– Такое возможно?
– В теории – да, – Амадин не торопилась хвастаться своими успехами.
– А на практике?
– Для подобного рода исследований необходимы значительные средства.
– Они всем необходимы,– улыбнулся де Грандье, снова поднимая бокал. – За успех вашего предприятия!
– За успех,– Амадин сделала еще один глоток. Голова слегка закружилась, а перед глазами вдруг все поплыло.
– Что за…
Внезапно шею словно обожгло. Девушка охнула и невольно схватилась за разгоряченную подвеску. Во всяком случае, в мозгу прояснилось. Не спуская взгляда с собеседника, Амадин быстро набросила на бокал плетение. Магическая паутинка вспыхнула. Девушка вспомнила, что официант принес уже открытую бутылку, значит…
– Что вы подмешали в вино? – ее голос звучал резко. Досада мелькнула во взгляде де Грандье.
– О чем вы?
– Что. Вы. Подмешали. Мне? – она встала, с шумом отодвинув стул и тем самым привлекая внимание остальных посетителей.
– Дорогая, вы просто много выпили, – мужчина тоже поднялся. – Пойдемте, я провожу вас в номер.
Он хотел подхватить ее под руку, но Амадин увернулась.
– Не приближайтесь! – предупредила она, пытаясь навесить на пальцы защитное плетение, получалось с большим трудом: мысли путались и магические нити выскальзывали.
– Амадин, прошу, не устраивай сцен! – Морис смущенно улыбнулся окружающим. – Простите, она просто много выпила…
– Ложь! – взвизгнула девушка. Понимая, что находится в состоянии, когда использовать магию в ресторации небезопасно, она поспешила к выходу, но де Грандье с легкостью догнал ее.
– Не так быстро, мадемуазель,– прошипел он сквозь зубы и сразу же добавил чуть громче. – Милая, я не могу отпустить тебя одну!
– Вы меня почти не знаете!
– У нее всегда так,– он снова обратился к окружающим, вызывая взгляды, полные сочувствия. – Стоит только выпить больше одного бокала…
– Держите ее крепче, как бы не натворила чего, – посоветовал пожилой господин за столиком в углу.
– Да, да, женщины склонны к истерии,– подхватил его приятель. – Говорят, хорошая порка способствует исцелению!
Амадин затравленно огляделась, понимая, что ей никто не поможет.
– Милая, присядь и успокойся, – де Грандье попытался увлечь девушку обратно к столику. Выждав, когда он выпустит ее руку, Амадин ударила чистой силой. Немного не рассчитала: противник упал прямо на ближайший стол, раскидывая салат. Оценивать ущерб Амадин не стала, подхватив юбки, она бросилась к выходу, но метрдотель преградил ей путь:
– Вы это куда, мадемуазель?
– Пропустите! – она попыталась просочиться, но ей не дали.
– Не так быстро.
В руках мужчины она заметила плетение наподобие тех, которые использовали жандармы для ловли преступников. В памяти пронесся Блодетт, разрушенные склады и тюрьма, в которой она оказалась. Девушка побледнела, понимая, что сейчас вряд ли кто-то придет ей на помощь.
– Я…
Амадин оглянулась. Морис де Грандье уже поднялся и теперь отряхивал костюм. Он не торопился, уверенный в том, что девушка никуда не денется.
– Извините нас, – широко улыбаясь, мужчина направился к метрдотелю. – У моей кузины истерия, вы же понимаете – женщина.
Последнее слово он произнес со снисходительным презрением, вызвавшим смешки остальных.
Амадин вспыхнула и собиралась ответить, когда из угла поднялся еще один мужчина. Его костюм был явно сшит на заказ, а темные усы лихо закручивались вверх.
– Мне кажется, дама не желает вашего общества, уважаемый, – обратился он к де Грандье, слегка растягивая гласные.
– Что? Но… – тот смутился, а мужчина тем временем повернулся к Амадин.
– Мадемуазель, простите великодушно! Гастон, девушка ничего не сделала. Полагаю, для всех будет лучше отпустить ее.
– Но господин де Грандье утверждал… – промямлил метрдотель.
– Что она – его кузина? Он ошибся, – усач лениво улыбнулся
– Не правда ли?
Последние слова обращались к де Грандье.
– А? Да, – он закивал. – Я перепутал.
Метрдотель пожал плечами, но отступил. Амадин моментально выбежала из ресторации, взлетела на второй этаж, заскочила в номер и только тогда сообразила, что не спросила имя заступившегося за нее мужчины.
Глава 12. Рейнард де Треви
Весь вечер после встречи с Амадин Рейнард размышлял, стоит ли требовать отчеты наблюдателей, чтобы прочесть их лично, или же отдать все на откуп Валентину, но так и не решил. С одной стороны, девушка вернулась не просто так, и патент, тем более по магическим стержням мог быть только предлогом.
С другой… Стоило признаться хотя бы самому себе, герцог не желал знать, где и с кем проводит время его бывшая любовница. Но, в этом-то и крылся подвох, его личные антипатии могли повредить работе, и Рейнард не знал, как поступить. Он пробовал заняться другими делами, но мысли постоянно возвращались к Амадин. Птичка изменилась. Стала уверенной в себе и дерзкой, и инквизитор никак не мог решить, хорошо это или плохо. Инквизитор все еще раздумывал над этим фактом, когда дверь скрипнула.
– Герцог, хорошо, что я застал вас, – дю Барри вошел в кабинет. Рейнард полоснул его взглядом:
– Валентин уже ушел?
– Нет, он пропустил меня, – заметив, что начальник нахмурился, маркиз быстро добавил, – Я сказал, что это по поводу взорванного дома.
– Нашли что-нибудь? – насторожился инквизитор.
– Да, но не совсем то, что мы все ожидали, – дю Барри протянул начальнику небольшую папку.
– Что здесь? – Рейнард не торопился брать документы.
– Сведения о том, что дом, в котором произошел взрыв, снимала женщина. Вдова. Во всяком случае она так сказала, вуаль с лица не сняла.
– То есть описания нет.
– Невысокая, худая, брюнетка, – дю Барри не сводил взгляда с герцога. Рейнард пожал плечами:
– Под это описание подходит добрая половина Сен-Кантена.
– Треть.
– Что?
– Треть Сен-Кантена… и почти вся Аллемандия.
– Почему Аллемандия?
– Женщина растягивая гласные, монсеньор.
– Продолжайте, – Рейнард не сводил с заместителя пристального взгляда.
– Дю Морталь умен, и вряд ли будет заниматься таким сам. Что если у него не сообщник, а…
– Сообщница, – кивнул герцог.
– Да. С женщины меньше спрос, тем более с вдовы, – понимая, что бури не будет, дю Барри начал говорить свободно. – Общество будет сочувствовать хорошенькой женщине, носящей траур, а большинство мужчин будет стремиться помочь, рассчитывая на расположение без обязательств.
– Полагаете, это – дочь барона Летарда? – без обиняков поинтересовался Рейнард, которому надоело ходить вокруг да около.
– Не исключено. Все три попадают под описание.
– Три?
Дю Барри устало взглянул на инквизитора.
– Я навел справки. Ваша бывшая любовница, Амадин Гросс предположительно внебрачная дочь барона Летарда.
– Я знаю. Ее мать как раз работала в аллемандском посольстве до скоропалительного замужества.
– Именно. У мадемуазель Гросс единственной в семье есть магический дар, к тому же прошлой осенью она встречалась с бароном Летардом.
– Я знаю, – подчеркнуто спокойно повторил герцог л’Армори. Слишком спокойно.
– Поэтому вы и выгнали ее?
– Она ушла сама. Я не стал удерживать ее, – он и не понимал, почему сказал это. Но Рейнарду казалось важным, чтобы заместитель знал правду, пусть даже унижающую его самого. Дю Барри приподнял брови:
– И вы все еще сомневаетесь?! От таких, как вы, ваша светлость, не уходят.
– Вы мне льстите.
– Отнюдь. Скажите, сколько любовниц ушли от вас сами?
– Маркиз, вам не кажется, что вопрос бестактен?
– Если бы мы вели светскую беседу, то – бесспорно, но мы говорим о деле, ваша светлость. Так сколько?
– Одна. Любовница. И одна почти невеста.
– И они обе…
– Да, дочери барона Летарда, – Рейнард криво усмехнулся,вспомнив события осени и то, как он оказался в одной постели с бывшей невестой. – И, следовательно, обе могут состоять в сговоре с дю Морталем.
– Простите, ваша светлость.
– За что? За то, что ткнули меня носом? Вы абсолютно правы… Кстати, вы в курсе, что мадемуазель Амадин Гросс сейчас в Сен-Кантене?
– Да. Это тоже есть в документах, как и повод прибытия: свадьба ее друзей господина Пьера де Рабле и девицы Мари Коре.
– Думаете, это повод? – герцог вспомнил хорошенькую миниатюрную девушку, рассказавшую о готовящемся аукционе в доме Шуаз, и то, с каким удовольствием он потом отчитывал долговязого Пьера де Рабле, вымещая на нем весь страх от того, что могло случиться, не успей инквизитор вовремя. – Они ведь действительно дружили.
– Мне кажется, Амадин Гросс приехала не только за этим, – осторожно заметил дю Барри.
– Она пытается подать заявку на патент.
– И поэтому ходит по ресторациям с холостыми богатыми мужчинами?
В глазах на секунду потемнело от ярости. Стекла в окнах печально задребезжали, а чашка обреченно звякнула. Как они смеют ухаживать за ней. Как Амадин смеет!
– … документы, – донеслось до него. Герцог опомнился:
– Что?
– Вы порвете документы…
– Верно, – он с удивлением обнаружил, что сжимает в руках злосчастную папку с отчетами наблюдателей, и отложил ее, злясь, что позволил себе потерять контроль. Дю Барри внимательно следил за каждым его движением.
– Простите, ваша светлость, но….
Маркиз испытующе взглянул на начальника, пытаясь понять, правильно ли он поступил.
– Размышляете, не будут ли ваши слова стоить карьеры? – Рейнард легко разгадал замешательство заместителя.
– Ну…
– Бросьте, вы прекрасно знаете, что я не мелочен и вряд ли буду третировать вас за то, что вы должны были сделать, особенно если замешаны интересы Сен-Кантена.
– Простите, ваша светлость.
Герцог махнул рукой.
– Пустое. Мне следует поблагодарить вас за бдительность, дю Барри.
– Это – моя работа, ваша светлость.
– Но не все мы так ее выполняем. А теперь – ступайте домой. И отправьте туда же Валентина. Скажете, чтобы выспался. Это – приказ.
– Спокойной ночи, ваша светлость.
– Да…
Рейнард дождался, пока дверь в приемную хлопнет дважды, и только потом запустил кофейной чашкой в стену. Второй раз в жизни инквизитор чувствовал себя полным идиотом.
Глава 13. Амадин Гросс
Как и предполагала Амадин, после встречи с наглым офицером, начались неприятности. На следующее утро в дверь номера постучали. Вежливо, но очень настойчиво, как будто стучавший имел право делать это.
– Впусти, – приказала девушка. Она как раз завтракала, сидя за столом в гостиной.
Герда открыла дверь и отступила.
– Прошу прощения, мадемуазель, – мужчина шагнул в комнату.
– Чем обязана? – Амадин внимательно изучала его. Высокий, очень худой с желтоватым цветом лица, он явно страдал несварением. Тем не менее костюм на нем был дорогой, а из кармана жилета выглядывала золотая цепочка от часов.
– Позвольте представится: Жозеф Боррель, управляющий этим отелем, – он поклонился.
– Очень приятно, – кивнула девушка.
– Мне тоже приятно, вернее, очень неприятно, мадемуазель, сообщать вам, но… произошла чудовищная ошибка… дело в том, что, когда вы бронировали этот номер, служащий не посмотрел в журнал, и комнаты оказались забронированы дважды.
– Неужели? Какая досада…
– Увы. И поскольку второй человек бронировал раньше и является нашим постоянным клиентом, я вынужден просить вас съехать. Разумеется, мы вернем вам деньги за весь период.
– Почему бы вам просто не предложить мне другой номер. Возможно, менее роскошный, но…
– Еще раз прошу прощения, мадемуазель, но все комнаты заняты.
Амадин прищурилась:
– Или вы просто не желаете меня видеть в вашем респектабельном отеле, верно?
– Мадемуазель, – управляющий улыбнулся. – Мы же с вами умные люди и все понимаем.
– Нет. Я не понимаю, почему из-за ошибки вашего сотрудника я должна срочно искать себе другое пристанище, – фыркнула девушка. – И не понимаю, почему ошибка бронирования вскрылась именно сейчас, а не тогда, когда я приехала – ваши сотрудники проверяли мой заказ.
– Да, но… – управляющий вздохнул. – Хорошо, раз вы так настаиваете. У нас – респектабельный отель, лучший в городе, а ваши наряды и поведение… и то и другое слишком вызывающее.
– Вызывающее? – Амадин встала. – Да как вы смеете?
– Так же как и вы, мадемуазель, – голос управляющего стал жестче. – И не стоит разыгрывать из себя благопристойную особу. Я навел о вас справки и прекрасно осведомлен, кто вы и чем занимались год назад.
Девушка хотела возразить, а потом усмехнулась:
– Знаете, а ведь если бы я год назад пожелала жить в вашем отеле, вы бы и не пикнули!
Управляющий сжал губы, но промолчал.
– Ладно, если настаиваете, то вы выплачиваете мне двойную стоимость номера и я собираю вещи, – Амадин улыбнулась, наблюдая за тем, как лицо управляющего становится алым от возмущения и гнева.
– Па-азвольте!
– Не позволю, – оборвала она. – Вы ведь считаете меня продажной? Так что – платите. И учтите – никаких расписок и векселей. Только полновесные тайлеры!
– Да я… я просто сейчас вышвырну вас из отеля.
– Неужели? Вы же понимаете, что после такого попадете на первые полосы всех газет? А я еще дам интервью и расскажу, что происходит в вашем ресторане, как ваши друзья опаивают женщин…
– К-какие друзья?
– Это уже не важно… Так как? Вы согласны на мои условия? – поинтересовалась девушка. – Или мне отправиться в редакцию?
Она небрежно махнула рукой, и на столе появился вестник. Управляющий скрипнул зубами.
– Ладно, – процедил он. – Я выплачу вам требуемую сумму! Но вы незамедлительно покинете мой отель!
– Деньги вперед! – девушка ослепительно улыбнулась, вспомнив, как это делала Дезире. Управляющий кивнул и вышел.
– Вот охальник! – злобно прошипела Герда, выходя из спальни.
– Ну в чем-то он прав. Что ж, придется собирать вещи, – Амадин с сожалением посмотрела на роскошный номер. Все-таки она оказалась права: ей здесь не место.
Деньги управляющий занес почти сразу – видимо, очень хотелось выпроводить скандальную постоялицу. Девушка неторопливо пересчитала их и кивнула:
– Все верно.
– В таком случае, мадемуазель, могу я прислать коридорного?
– Через час – мне надо собраться.
– Как пожелаете, – управляющий поклонился и вышел. Показалось, что, закрывая за собой дверь, он шумно выдохнул.
Пока Герда паковала вещи, Амадин успела отправить вестника Мартине, коротко пересказав события и пообещав дать знать, когда и где устроится.
Она хотела отправить письмо и Пьеру, но по здравому размышлению решила повременить – с друга станется примчаться в отель и выяснять отношения с управляющим, а это было совершенно лишним.
– И куда дальше? – поинтересовалась Герда, когда они вышли на улицу.
– Не знаю, – уныло отозвалась Амадин, копаясь в сумочке, чтобы выдать медную монету коридорному. – Вряд ли в другом отеле нам будут рады – в Сен-Кантене слухи распространяются быстрее молний.
Мелькнула шальная мысль поселиться в особняке на рю де Флери, раз уж тот пустует, но девушка прогнала ее прочь: это означало бы признать свое поражение. Коридорный, вихрастый мальчишка лет четырнадцати, все еще стоял рядом переминаясь с ноги на ногу. Амадин бросила на него вопрошающий взгляд:
– Что-то еще?
– Если мадемуазель позволит, – начал он. – Моя тетя держит пансион… это, конечно, не Метрополь, но и цены там гораздо ниже.
– Вот как? И ваша тетя меня примет?
– Да, я был вчера в холле и знаю, что именно произошло в ресторации. К тому же этот де Грандье не в первый раз приходит туда… с разными женщинами.
– А второго господина, того, кто заступился, ты знаешь? – поинтересовалась Амадин.
– Не-а. Он пришлый. И говорит с акцентом.
– Верно, – девушка вдруг вспомнила, как ее спаситель растягивал гласные.
– Так что, дать вам адрес? – мальчишка нетерпеливо оглянулся на двери отеля. Амадин бросила задумчивый взгляд на горничную, безмолвно спрашивая совета.
– Что-то странно, тетя пансион держит, а ты работаешь здесь, – вмешалась Герда.
– Так там только для женщин, комнаты недорогие, чаевых мало дают. Да я и ей помогаю, а сюда пошел, чтобы лучше изучить, как что работает, – охотно делился мальчишка. – Ну и платят здесь, все лишняя копейка в семью.
– Верно, – кивнула Амадин. –Ладно, где этот пансион?
– Рю Сен-Мартен два-дробь-пять, – последние слова мальчишка выкрикивал уже на бегу, торопясь вернуться в отель, поскольку к крыльцу подъехали гости. – Скажите, что от Жако!
– От Жако, – фыркнула Герда. – Что если это – очередной бордель!
– Тогда ты бы о нем знала, – девушка улыбнулась возмущению Герды и добавила. – Впрочем, как и большая часть Сен-Кантена.
– Может, он только для своих… – проворчала горничная, подзывая извозчика. – Знаете, есть такие места…
– Тогда нас даже и на порог не пустят, так что мы ничего не теряем.
– Мы же скажем, что от Жако.
– Если хочешь, можешь остаться за дверью и поднять тревогу, – предложила Амадин. – Рю Сен-Мартен, пожалуйста.
Последние слова адресовались извозчику. Погрузив чемоданы, он запрыгнул на козлы, экипаж тронулся. Девушка бросила взгляд на отель. Именно сейчас она ясно осознала, что никогда не будет ровней тем господам и дамам, которые сейчас входили в здание. Холеные, томные, они были частью жизни, где ей, крестьянской девчонке не было места. Внезапно она заметила того самого мужчину, который вчера за нее вступился. Держа в руках букет роз, он о чем-то спрашивал швейцара. Амадин хотела попросить остановить коляску, но потом передумала. В конце концов, мужчина вчера не назвал свое имя, следовательно, вряд ли заинтересован в знакомстве. Особенно с женщиной, чьи платья и репутация оставляли желать лучшего.
В этот момент коляска повернула, и крыльцо отеля, и мужчина скрылись от взгляда Амадин. Девушка откинулась на подушки и доверилась судьбе.
