Елена Бушаева
Умама Везве
Никому, кроме причастных, не было известно, кого они отправили и на какую миссию. Потому что ничто не душит, как надежда. Тяжкий груз ожидания, рискующий не прорваться, – это слишком высокая ответственность. Что до цены… Глеб понимал, что они поступают правильно. Все понимали. Но смотреть в глаза Умаме было выше его сил.
Поэтому её отсутствие он заметил только через четыре дня пути.
Было решено не возвращаться.
***
Боли больше не было. Он вновь стал силён, как прежде. Даже ещё сильнее. Мышцы немного ныли, но их успокаивал блокатор. Система терморегуляции держала личинку в комфортном температурном режиме. Неделя пути – ничто. Умный экзоскелет держал направление, даже когда личинка уходила в гибернацию.
Когда его высадили из аэролёта и задали маршрут, Симба попытался связаться с Алдаром, но тот не ответил, хотя браслет у него на руке принял сигнал. Майя, против обыкновения, не издала ни одного звука. Она морщила лоб и поджимала губы.
А потом они улетели, и солдат остался один.
Больше всего R-12 давила тишина. Шлем поглощал посторонние звуки. Зачем они, когда есть механизм, гораздо быстрее считывающий данные. Механизм знал, как лучше. И всё умел лучше. А бесполезная личинка мешала выполнять работу. Алдар говорил, люди ко всему привыкают. Симбионт был лучше людей. А значит, привыкнет быстрее.
Оставалось добраться до базы, войти в сеть и слиться с Машиной в долгожданной гибернации. И забыть всё, как страшный сон, служа Порядку.
***
Ничего не происходило уже восемь дней. Колонна всё так же двигалась по пустыне. Маячки, оставленные подрывниками на случай визита симбионтов, не срабатывали. Умама на связь не выходила.
Зато наконец-то вышла Майя, и издёрганный Глеб обрадовано поприветствовал её и ткнул кулаком Микайо, чуть не выпустившего от неожиданности руль.
– Доставили нормально, – делилась девушка. – Правда, провоняли всю кабину. Неделя в полёте это не шутки. Чур, я в душ первая.
– Нэ дождэшся, – возразил ленивый голос Алдара. – Я сылнее.
– Сходите вдвоём, – ухмыляясь, предложил командир, предсказуемо услышав на том конце наигранный вопль отвращения.
– Вода – ценный ресурс, – заметил Микайо. – Экономить надо.
Глеб, ухмыляясь, приготовился услышать новые вопли, но рация молчала.
– Что, обдумываете предложение?
Машина легко качнулась и встала. Погасла приборная панель.
– Что за… Мик!
– Командир… – бледный Микайо рассматривал вставшую колонну.
Глеб, хватая оружие, дёрнул дверь и замер возле кабины, готовясь отражать атаку.
– Попробуй связаться с Майей! – кинул он Микайо.
– Никак. Рация не работает. Ничего не работает.
Дверь в фургоне впереди распахнулась, и из неё выскочил профессор.
Его била дрожь.
Следом вылез злой водитель и крикнул соблюдать протокол нападения, но мужчина не слушал. Дрожащими руками он ощупывал фургон и озирался по сторонам.
– Что происходит? – привычно крикнул Глеб в передатчик, но тут же выругался. Вынул из уха маленькую бусинку и придирчиво её осмотрел.
– Что происходит? – крикнули откуда-то сзади.
– Ничего не работает! – ответили с разных сторон.
– Работает! – крикнул в ответ профессор, прижимая руки к груди. – Работает! Работает!
Микайо растерянно переглянулся с командиром.
– Андрей Игоревич! – из соседнего фургона к нему уже бежала лаборантка, а матерящиеся люди готовились отражать атаку, поднимали оружие и бледнели один за одним.
– Работает! – снова крикнул профессор снова, продолжая неловко дёргать куртку. – Господи… Господи… неужели… неужели…
– Да что происходит? У вас что-то ещё работает? – угрожающе крикнул Глеб, тоже неосознанно хватаясь за бесполезное оружие.
– Вирус, – прошептал профессор. – Он зашёл в сеть. Больше ничего не работает. Нигде. Никакая техника. Ни у них, ни у нас. Машина… ничего не работает… Господи…
– Как… ничего? – хрипло переспросил Микайо. – Совсем… ничего? Всё просто… выкрючирось? Совсем всё?
До Глеба дошло не сразу. А когда дошло…
– Алдар! Майка…
***
Чёрная женщина была почти невидимой среди руин. Когда-то она была стройной, как змея. Беспощадной и смертоносной, как чёрная мамба. И своих сыновей она растила такими же. Но почему-то они такими не выросли. Они изменили её, а потом ушли. Нет ничего, что пришло бы и осталось навсегда, не уходя обратно.
Здесь она была почти одна, и ей было хорошо. Маленький Ибхубеси славно развлекал её. Когда-нибудь, может быть, она двинется дальше. Может быть. Но пока еды и воды было достаточно.
Она не знала, вернутся ли за ней. Или её с сыном уничтожит отряд зачистки. Она уже давно ничего не загадывала наперёд. Сейчас её окружала ночь, и Умаме было спокойно. Бог создал земли с озерами и реками для жизни человека. А пустыню – чтобы он мог найти свою душу.
Симбионта она заметила издалека. Да он и не скрывался. И что-то тащил на плече.
Свет полной луны делал его фигуру изменчивой и текучей, как призрак.
Он был такой же, как все они. Безликий, чужеродный. Страшный.
Умама знала, что за ним больше никто не идёт. Она бы не прожила так долго, не чувствуя подобных вещей.
А симбионт то скрывался из виду за руинами, то появлялся снова, безошибочно направляясь… к лаборатории.
Чёрная женщина, не выдержав, бросилась навстречу.
– Симба! Симба, стой! Бомба!
Симбионт застыл и медленно повернулся на голос.
Аккуратно поставил ношу на ноги. Брезент упал, и под ним оказался человек.
Худой бледный мальчик, которому едва исполнилось четырнадцать. Обожжённый солнцем, истощённый, покрытый корочками плохо заживающих ран.
Пришлось извлекать Избранного из отказавшего экзоскелета, как Умама когда-то извлекла его самого. Симба знал, что это больно, и старался как можно аккуратнее. А потом тащил на себе и делился кормосмесью.
Победа не обходится без жертв. Особенно своих. Но если можно обойтись без них…
В лаборатории работали люди. Которые смеялись, любили. Сочувствовали. Гениальные люди, даже в таких диких условиях изобретающие чудеса инженерной науки. Особенно – в таких диких условиях. И у них всегда был план B.
Экзоскелет Симбы был почти такой же, как прежний. Только источник энергии в нём не имел аналогов. Даже вирус не взял. Им же нужно было иметь такой на случай победы. Почему бы и не протестировать на симбионте? Тем более, кое-что они ему были всё-таки должны.
– Вернуться, – беспомощно и растерянно повторила Умама. – Вернуться, мальчик. Но… как? Как понять, куда идти?
Солдат откинул защитное стекло и улыбнулся. Потом сурово отвесил Избранному подзатыльник, от которого тот полетел на землю и расшибся бы, если бы железная клешня не подхватила быстрее. Другая клешня поднялась и показала на чёрную женщину.
Симба вздохнул, сморщил лоб и, медленно двигая губами, представил:
– М… м… ма…ма.
