Елена Николаевна Финская
Звон колокольчика
– Каменный век какой-то, – произнесла Леся. – Так мы что, останемся здесь на ночь?
– Да. А завтра с утра поедем и уладим все с бумагами.
Внезапно девушка почувствовала, как кто-то смотрит ей в спину. Она оглянулась – уже спускались вечерние сумерки, и от дома был лишь силуэт, но, кажется, два огонька от фонарей отражались в окне.
– Вы можете переночевать у меня, – предложила женщина.
Леся посмотрела на неё.
– Там кто-то ещё есть? – спросила девушка. – Сиделка?
– Нет. Мария не терпит посторонних в своём доме. Три раза в день я хожу к ней. Покормить, прибраться и прочее по мелочам…
– Она совсем плоха? – спросила Нина.
– Ещё год назад она могла выходить на улицу, но сейчас большую часть времени проводит в доме, и чаще всего в постели.
Леся поморщилась, представив, в каких условиях живёт старуха. В комнатах темно и стоит невыносимый запах. Если бы она вошла туда, этот смрад проник бы в каждый стежок её дорогой одежды, пробрался бы в волосы, которые она так тщательно укладывала.
Леся представила худое, скрюченное тело, лежащее в ворохе грязных одеял и простыней. Она увидела, как сухая грудь вздымается и с хрипом опадает, а из зловонного рта торчат чёрные корни зубов. Её передернуло, и Яна заметила это.
– Мы все станем старыми, – сказала она с улыбкой. – Нам не страшно, пока не начнут появляться первые морщинки. Но время летит быстро, и вот уже наше тело дряхлеет и болеет, и остаётся только надеяться, что близкие не забудут о нас и мы не умрём в одиночестве среди голых стен.
При этих словах женщина многозначительно посмотрела на Нину.
– Я лучше убью себя, чем стану дряхлой и никому не нужной, – сказала Леся.
Её щеки внезапно покраснели, и она сама удивилась, как её слова прозвучали так по-детски. Она не любит стариков и не понимает, почему бы не сделать закон, по которому после шестидесяти, а некоторым и после пятидесяти, делали бы смертельный укол. Девушка искренне не может понять, зачем нужны эти дряхлые люди, которые уже не приносят пользы обществу, а только потребляют ресурсы и деньги молодых.
Яна лишь странно улыбнулась на эти слова. Леся фыркнула и достала телефон, но сеть то появлялась, то исчезала. Она вышла из-за стола и решила, что на улице будет лучше ловить, и встала на крыльце. Злостный ветер ударил её в лицо, а рядом, издавая скрип, задвигалась та самая фигурка, похожая на ловца снов, но из палок и красных нитей. Взгляд Леси вновь обратился через дорогу к темноте. И вдруг над самым ухом зазвонил колокольчик, пронзительно засвистев в ушах. Тень в доме скользнула между окон.
– Вот и Марья, – крикнула Аня, увидев, как Леся подпрыгнула. – Очевидно, она проснулась. Я пойду и отнесу ей еды. Здесь на плитке есть еда, можете хозяйничать, а потом я укажу вам ваши места.
Быстро схватив какой-то пакет из холодильника, она заторопилась через дорогу. Калитка легко поддалась, и женщина скрылась в темноте дома. Ветер утих. Через некоторое время в доме загорелся тусклый свет, и стала видна склоненная фигура Яны.
– Я как знала, что с тобой не нужно было ехать! Мы застряли здесь на ночь! – нервно сказала Леся, садясь за стол. – Здесь даже интернет толком не ловит. Чёртова дыра!
– Ничего с тобой не станется, если не сделаешь масочку на ночь да не пофоткаешь свой зад. До утра не состаришься, – фыркнула Нина.
2
Вечером, когда они лежали в комнате, Леся слышала какой-то странный голос. Она встала, ей не хотелось спать, и в этом незнакомом месте она не могла уснуть. Ей было жарко. В доме стояла тишина, в комнате хозяйки тоже было тихо. Леся вышла на крыльцо, чтобы проветриться.
Она достала телефон, но в нём осталась только одна палочка. С таким телефоном можно было только написать сообщение, и то не факт, что оно бы сработало. Вдруг налетел ветер, и прямо над головой раздался лёгкий звон колокольчика. Дзинь. Тишина. Дзинь. Леся посмотрела через дорогу: в глубине дома горел тусклый свет, словно свеча. Может быть, Нина оставила её старухе, и та читает. Дзинь. Огонёк ближе. Дзинь. Вот он уже у окна. Дзинь, скрипнула калитка. Дзинь. И на дороге появилась худая фигура в светлой ночнушке, держащая в руках свечу. Седые волосы бились на ветру.
