Елена Рахманина
Куплю тебя. Дорого
Глава 37
За день я так вымоталась, что валилась с ног.
Решила, что останусь с ночёвкой в этом доме. Сил возвращаться в город не нашлось.
Стоило начать раздеваться, как в комнату влетела Мадина.
Она пугала меня своими безумными, мечущимися глазами. Злыми.
– Что, мразь, думаешь, победила? – брызжет ядом.
– Я тебя отравить не пыталась, – отвечаю спокойно. Как ещё с сумасшедшими разговаривать.
– Что бы ты там в своей голове ни думала, Ратмир использует тебя и бросит.
– Как тебя? – не выдерживаю.
Мне надоело, что все пророчат одно и то же.
Начинаю тяжело дышать, заводясь.
– У меня с ним ничего не было, дура. Я неиспорченная. Невинная, – произносит последнее слово по слогам, словно считает, что мне оно незнакомо, – а с тобой он поступит так же, как его отец поступил с той белобрысой шлюхой, что его родила.
Сглатываю слюну. О чём она?
– И как же?
– Если хватит глупости родить от него мальчишку, – улыбается, а глаза пугающе безжизненные, как выжженная солнцем пустыня, – он отнимет у тебя ребёнка. Помучает, поиграет, как кот с мышкой. А затем тебя найдут распластанной на асфальте.
Господи, какой ужас. Закрываю рот рукой, сдерживая крик.
– И Ратмир в курсе, что его отец сделал?
Чувствую, что её слова имели место быть. А история не плод больной фантазии.
– А для наших мужчин обыденность так обращаться со шлюхами подобными тебе.
Это всё меня не касается. У меня будет всё иначе. Не так.
* * *
После сказанного Мадиной я долго ворочалась, не в силах уснуть. Картинка, нарисованная её словами в моём воображении, оказалась пугающе реалистичной. И страшной.
Я думала о мальчике, потерявшем маму. По воле отца. Каково ему было расти рядом с отцом, зная подобную информацию? И где этот отец? Понёс ли он наказание? Сомневаюсь.
В доме куча фотографий с мужчиной, который им, вероятно, является. Но я не слышала ни одного разговора о нём и его местонахождении. Жив он вообще ещё?
Надо расспросить обо всём Патимат.
Наутро я уехала из особняка.
Сабуров, как обычно, был чем-то занят, и я не видела его почти неделю. Пока веду себя смирно, ему не до меня.
Сегодня состоится прокат программы перед соревнованиями. На трибунах среди посетителей только родственники гимнасток и более юные дарования из других возрастных групп.
После отравления произошёл откат назад. Даже пропуская один день тренировок, кажется, что все надежды летят в тартарары. А моё выздоровление отняло шесть тренировочных дней. Если бы можно было повернуть время вспять…
Но приходилось работать с тем, что есть.
Мой выход следующий. Волнуюсь. В руках булавы. На мне розовый гимнастический костюм. Мы все похожи на экзотических птичек в своих бросающихся в глаза нарядах. Макияж яркий, стрелки до самого века делают разрез моих глаз хищным. Опасным. И без того пухлые губы кажутся ещё больше. На щеках алеет румянец и светится хайлайтер. Волосы собраны в тугой пучок.
Буквально за минуту до выхода на ковёр я интуитивно нахожу взгляд, направленный в мою сторону. Он прожигал насквозь, пока я ожидала своей очереди.
Ратмир стоял на трибуне, опираясь руками на перекрытие, и смотрел на меня. В горле всё пересохло.
Я спокойно относилась к зрителям. Не волновалась из-за постороннего присутствия на соревнованиях. Но он – другое дело.
Сердце тут же предательски затрепыхалось в груди.
Ну на кой чёрт он здесь появился? Что ему нужно?
Времени думать не оставалось. Мой черёд.
Выхожу на ковёр, принимаю позу.
Сигнал к началу.
Из колонок раздаётся динамичная музыка. Стараюсь обо всём забыть. Где нахожусь, кто на меня смотрит. Важность своего выступления для тренера. Шанс доказать, что я ещё чего-то стою. И рано меня списывать со счетов. Хотя в спину дышат те, у кого нет моих проблем. Никаких проблем, кроме вопроса: как обойти всех соперниц и завоевать призовые места на соревнованиях.
И мозг отключается. Только счёт в голове. Раз. Два. Три.
Такт. Музыка. Движения тела, созвучные с мелодией.
Лица зрителей на трибунах смазываются. Я слышу своё сбившееся дыхание. Ощущаю подрагивание в слабых мышцах. У меня всего полторы минуты. Это так ничтожно мало. И так бесконечно долго. Собираю всю волю в кулак.
Бросаю булавы, перекатываюсь через голову. Поймала.
Снова и снова.
Прыжок. Прогиб. Мах. Скачок.
Музыка заканчивается. Оглашают мою фамилию и сообщают оценки.
Поднимаю взгляд на трибуну. Может, он мне померещился?
Стоит. Так смотрит, будто не видит больше никого и ничего кроме меня.
Сердце пропускает удар.
– Молодец, девочка! Умница! Даже не ожидала от тебя такой экспрессии! – не заметила, как тренер очутилась рядом.
Хвалит меня. А мне стыдно. Кажется, не заслужила я её одобрения.
Недостаточно работаю, мышцы не так сильно болят, пот не течёт ручьём во время тренировок. Не полностью отдаюсь процессу. Думаю не о том.
– Спасибо. Нужно больше работать, – скованно улыбаюсь ей.
Она удивлена слышать подобное от меня. Обычно я лопаюсь от удовольствия, получая похвалу. Но, несмотря на хорошее выступление, я знаю, что могу лучше.
* * *
Спустя пару часов, когда прокат программы закончился, а вся команда собралась в раздевалке, я слышала шушуканье девчонок.
– Это тот самый бывший боксёр?
– Что он тут делает?
– Анфис, твоя сестра пришла тебя поддержать? Они ещё встречаются?
– Да, встречаются. Он даже планирует сделать ей предложение.
Голова раскалывается. Тру виски.
Зачем он здесь? Ко мне пришёл? Или всё же к сестре Анфисы, которая наверняка сидела на зрительском месте?
Приняла душ, но макияж не сняла и волосы мыть не стала. Хотела заехать к тётке, показать Ане, как меня накрасили.
Слушать сплетни сил не осталось. Собрав вещи в спортивную сумку, покинула раздевалку и последовала к выходу.
Спортивную школу красиво украсили к Новому году. На пышной ёлке висели игрушки – фигурки гимнасток. Покрутила одну между пальцами, рассматривая. Красивая. Надо поискать для Анечки такую.
Спустившись на первый этаж, обнаружила своего «хозяина» стоящим у выхода рядом с металлоискателями. Беседует с каким-то мужчиной.
Планирую незаметно проскользнуть. Он ведь даже не взглянул в мою сторону.
Но не тут-то было.
Когда я прохожу мимо, он ловит мою руку, останавливая.
– Далеко собралась?
Затылком ощущаю, что за нами наблюдает целая толпа девчонок.
– Домой.
Смотрит на меня как-то иначе. Будто до этого дня и не замечал вовсе. А сейчас разглядел.
– Домой сегодня ты вряд ли попадёшь. Пошли за мной, – забирает мою спортивную сумку и, положив тяжёлую руку на спину, выводит из спортивного комплекса.
Теряюсь в догадках. Что происходит?
– А куда я попаду?
– Афина рассказала, что ты сотворила с её волосами.
Морщусь от вычурности имени. Анфиса и Афина. Бобик и Барбос.
– Ммм, – понимаю, в чём дело, – и мы едем снимать с меня скальп, чтобы отдать его Афродите?
Если Сабуров так уверен, что в её новой причёске виновата я, значит, у него есть неопровержимые доказательства. И слова Нур.
Отпираться бессмысленно.
Но он спокоен. Лишь раздражён, но не больше, чем обычно, стоит нам увидеться. Это я его раздражаю. Как перец чили раздражает вкусовые рецепторы на языке.
Ожидала всего, но только не этого. Может, ему пофиг на неё? Ставлю мысленно крестик напротив её имени в списке соперниц.
– Афине, – поправляет, поморщившись. – Почти. У меня сегодня деловая встреча, на которой она должна была присутствовать. Её место займёшь ты.
Хлопаю ресницами, как болонка.
– Ого, ничего себе. А они не удивятся, что ты ездишь на такие встречи с поломойкой?
Сабуров распахивает передо мной дверь «Бентли» и смотрит сверху вниз. На губах лёгкая улыбка. И смешинки во взгляде, которые преображают его внешность. Он кажется моложе. Глаза голодного медведя, вышедшего из спячки, смотрят мягче. Чуточку добрее. Совсем чуть-чуть.
Я не в силах сдержать свою реакцию на него. Это биология, химия, и вся таблица Менделеева выплёскивается в мою кровь, бежит стремительно по жилам к самому сердцу.
Вылупилась, будто ничего краше в жизни не видела. Не знаю, как выгляжу со стороны, но не удивлюсь, если у меня открыт рот и из уголка капает слюна.
– Потерпят тебя один вечер. Я же терплю.
Морщу нос в ответ.
Глава 38
Салон пахнет кожей и им. Умопомрачительное сочетание. Ёрзаю на сиденье, когда он заводит двигатель и машина с приятным рыком трогается с места.
Объясняет мне, что за мои проделки придётся отвечать. А я витаю в облаках, наблюдая, как его руки касаются руля. Как пальцы двигаются по гладкой коже, как на кисти вздуваются вены, когда он сжимает его. Не могу понять, почему, глядя на его руки, я вспоминаю его пенис?
Зажмуриваюсь, чтобы стереть эту картинку из глаз. Дышать вдруг стало тяжело.
Надо перестать постоянно думать о сексе с ним, а то скоро на ладонях волосы начнут расти.
– И что от меня требуется? Куда мы едем?
Устраиваюсь на сиденье полубоком, чтобы смотреть на его профиль, а не в лобовое стекло.
– В ресторан.
Вот и весь ответ.
– Круто, – надуваю жвачку, она лопается, оставаясь на губах, я собираю её пальцами и засовываю обратно в рот. В этот момент Сабуров отрывает взгляд от дороги и смотрит на меня. Со странным выражением в глазах.
– Сядь нормально.
Игнорирую.
– А ты меня накормишь? Я голодная. И кстати, раз мы едем в ресторан, там будет это дорогое шампанское, – ударяю пальчиком по подбородку, делая вид, что напрягаю две извилины. – Вспомнила! Вдова Кличко!
Сабуров медленно выпускает воздух через нос. Будто ему очень сложно даётся нахождение рядом со мной.
– Вдова Клико.
Если бы спустя пару минут он не притормозил, мне кажется, убил бы меня.
Не знаю, что изменилось. Может, мой статус на сегодня, но он вёл себя почти как джентльмен. Джентльмен с устойчивой жаждой моей крови. И взглядом убийцы.
Только, когда он распахнул дверь автомобиля, не подал руку, чтобы я грациозно выплыла из него, а вытащил за локоть и пригвоздил к машине.
– Серафима, если ты вздумаешь сегодня что-нибудь выкинуть, я тебя сотру в порошок, – угрожает, прижимая меня своим телом к закрытой двери. Как дышать, божечки?
На улице мороз, а мне жарко. Наши носы почти касаются друг друга. Смотрит мне в лицо с таким ожесточением, будто я его соперник на ринге.
Осознаю, что не шутит. Я чувствовала, когда могу чудить, а когда стоит прижать хвост. И сейчас есть шанс остаться без него, если ослушаюсь.
– Да, мой повелитель, великий бей Ратмир Юнусович, – кротко.
Отпускает. Прикрывает веки и качает головой.
– Ты невыносима. Пойдём.
Он привёл меня в какой-то салон. Не знаю даже, как его назвать это место. Никогда не была в подобных заведениях. Похоже на гибрид бутика с салоном красоты.
Навстречу вышла девушка лет тридцати. Её лицо расцвело радушной улыбкой при виде мужчины рядом со мной. И стало кислым, стоило ей взглянуть в мою сторону.
– Мария, это Серафима. Моя спутница сегодня.
Моя. Спутница. Сегодня.
Только сегодня. Кусаю от досады губы.
– Какая у нас задача? – осматривает меня намётанным взглядом.
Мой пучок на голове, яркий макияж и тёплые треники. С начёсом. Я тощая и всё время мёрзну. Ну камон.
Сабуров сообщает ей название ресторана, куда меня поведёт, и дресс-код мероприятия.
– Доверяю её тебе, вернусь через час.
Глава 39
Меня усадили в кресло. Вытащили тысячу шпилек из пучка, покрытого сантиметровым слоем лака с блёстками. Голова сразу стала легче.
Волосы вымыли, сделали массаж, отчего я словила кайф и почти уснула. Но долго отдыхать мне не дали. Как только с волос смыли уход, их принялись расчёсывать, подстригать, укладывать. Под глаза положили патчи, сверху маску.
А затем занялись моим макияжем. Вскоре я не узнавала себя в зеркале.
Нечто подобное со мной пытались сотворить мастерицы Айлы. Но с их помощью я больше походила на девочку, игравшуюся с косметичкой мамы. А сейчас я выглядела как холёная, красивая девушка.
Мне не дали насладиться своим отражением и повели в другую комнату. С вереницей нарядов, висящих на вешалках. Моё мнение о том, каким должно быть платье, Марию не интересовало.
Она повесила в примерочной пару вариантов, предварительно велев сменить бельё. Мои хлопковые шортики и топик, очевидно, не подойдут ни к одному вечернему платью.
Комплект дорого белья, что она выдала, соткан из тончайшего кружева. Я натягивала трусики, боясь, что порву эту паутинку, сквозь которую просвечивалась кожа.
Телесного цвета чулки держались на поясе. Видела подобный атрибут в кино. Но сама даже не думала, что доведётся когда-нибудь надеть что-то настолько откровенно сексуальное и умопомрачительно дорогое. Разглядывала свою маленькую задницу в зеркале, когда неожиданно шторка распахнулась.
– Долго ещё? – раздаётся вопрос. И только затем он видит меня.
Замирает на короткое мгновение. А затем принимается с рассматривать каждый сантиметр тела.
Дышать становится нечем от этого откровенного внимания.
Взгляд Ратмира сначала задерживаются на моей груди. Бежевое кружево не скрывает тёмные соски, которые тут же становятся твёрдыми. Ноющими. Скользит ниже, к талии, перетянутой поясом. К трусикам, задача которых скорее показать, чем скрыть. Тонкую полоску волос на лобке и половые губы. Сглатываю слюну.
Переминаюсь с одной ноги на другую. Щеки жалит румянец.
– Почему ты ещё не одета? – в его голосе появилась хрипотца, и он прочистил горло после вопроса.
Смотрит на меня всей бездной тёмных глаз. Я в них тону. Захлёбываюсь. Но в то же время осознаю – ему сейчас не проще. А может быть, и тяжелее, чем мне.
Не знаю откуда это знание. Но чувствую – так и есть.
– Не успела, – едва не заикаясь, отвечаю.
– Скорее, времени мало, – резко закрывает шторку.
Слышу его шаги туда-обратно по комнате.
Мария дала мне три платья. Но моя рука потянулась к чёрному. Самому короткому. А я знала свои сильные стороны. Ноги.
Встала на чёрные туфли-лодочки. Всё принесли вместе с бирками. Эти вещи никто не носил до меня. И зная Сабурова, никто не наденет после. Ещё пару секунд покрутилась перед зеркалом, убедившись, что сегодня я достойна идти под руку с ним. И улыбнувшись своему отражению, вышла из примерочной.
Ратмир сидел на кресле. Я задумалась, часто ли он сюда приводил своих женщин. Наверное, нет. Ведь он обычно выбирал уже «упакованных».
Глава 40
Ему пришлось несколько раз пройтись взглядом по моему телу. Возможно, чтобы узнать во мне меня. Не имею понятия, что ещё могло значить это выражение глаз.
Начиная с блестящих острых лодочек, по ногам в тонких, едва заметных чулках. Такому короткому платью-мини, что длина ног в нём кажется бесконечной. Верх платья при этом закрыт по горло, и я не похожа на девушку, которая вышла на охоту. Продаваться. Как постоянно себя чувствовала в нарядах, выбранных Айлой.
Сейчас я выгляжу чертовски привлекательно. И недоступно.
Жду его вердикта с замершим сердцем. Смотрю на него, как собачка, прилежно выучившая команду «к ноге», в ожидании похвалы.
– Неплохо, – сухой ответ.
В глазах пустота. Будто он стёр все эмоции, которые я обнаружила у него в примерочной. И вновь только безразличие.
Обидно до слёз. Прикусываю нижнюю губу, стараясь скрыть чувства.
– Надень это, – поднимается и протягивает коробочку.
Забираю её. На красном бархате гравировка известного бренда. Открыв её, нахожу внутри серьги-пусеты с огромными, кристально прозрачными камнями, переливающимися на свету. Они так сверкают, что я рискую вот-вот ослепнуть.
Мне не досталось от мамы украшений. Из драгоценностей в моей шкатулке только простенькие золотые серёжки с синтетическими рубинами, подаренные бабушкой и дедушкой на четырнадцатилетие. А свои побрякушки мамаша забрала вместе со всеми вещами, имеющими хоть какую-то ценность.
– Не обольщайся. Это не подарок. После вернёшь.
Продолжаю на них смотреть. Потому что, если подниму на него взгляд, он поймёт, как задел меня.
Да, возможно, на долю секунды в мою голову пришло, что он дарит украшение мне. Но эта мысль быстро испарилась. С чего бы я вдруг заслужила подобную милость.
А вот сомневаться в мотивах Сабурова не приходилось. Его спутница не может выглядеть как простушка. А эти до неприличия огромные бриллианты – отражение его благосостояния.
– Ну что вы, господин, как я могла бы о таком подумать, – усмехаясь, достаю серёжки, возвращая ему коробочку, – я ведь всего лишь мою полы в вашем доме. Куда мне до изысканных украшений.
Бешенство клокочет внутри. Хочется что-то разбить. Или кому-то голову. Самодовольный козёл.
Я готова. Выхожу из комнаты. Следую вперёд, будто знаю, куда идти.
Мария останавливает меня, накидывая на плечи белую меховую шубку, укладывая поверх неё локоны моих волос. Конечно, и её я тоже верну.
Несусь дальше в сторону выхода. Хочется подышать свежим воздухом. Охладить пыл. И побыть хотя бы минуту вдали от Сабурова.
Вываливаюсь на каблуках прямо на покрытый льдом асфальт. Забыла, что зима. Мороз и скользко.
Если бы кое-кто не поймал меня, вся наведённая красота осталась бы отпечатком на снегу. Сабуров вышел вслед за мной и успел перехватить за талию, не дав упасть. Я ему ещё нужна.
Злюсь. Не хочу его видеть. Но он держит. Не отпускает. А я упрямо рассматриваю снежинки на его кашемировом пальто.
– Пойдём. Нас ждут.
Глава 41
До ресторана мы доехали в полной тишине. Если бы не мой дурной поступок с Афиной, я могла бы развернуться и уйти. Но где-то внутри меня ещё имелась совесть, и я ощущала вину. Только не понимала, перед кем. Перед девушкой, которая намеренно пыталась меня унизить? Или перед мужчиной, который относился ко мне, как к своему имуществу?
С другой стороны, тот факт, что она испортила себе волосы кремом для депиляции, говорил лишь об одном. Они трахались. А эта мысль мигом стирала все прочие.
Когда автомобиль остановился, Сабуров помог мне выйти из машины по всем правилам этикета. И, к моему шоку, приобнял за талию, прижав к своему боку.
Показывая и напоминая, что я принадлежу ему. Как и моё платье, туфли, шубка и серёжки.
Я не сразу сообразила, что люди, выбравшиеся из подъехавшего внедорожника, сопровождают нас. Трое мужчин. Двое бодигардов шли позади, один на несколько шагов впереди. До этого момента я даже не замечала, что за нами хвостом следует машина.
От их присутствия и вида стало жутко. Что это за встреча, на которую требуются амбалы?
Вся жизнь семьи Ратмира – красивый фантик снаружи, но совершенно не ясно, что внутри. Откуда столько денег? Законный ли у него бизнес?
Сабуров, будто почувствовав моё тревожное состояние, шепнул на ухо, опалив горячим дыханием нежную кожу:
– Не волнуйся.
Всего два простых слова, но они подействовали на меня магическим образом.
Я же рядом с ним. Никто не посмеет причинить мне боль или обидеть. Кроме него.
Ресторан, где должна была состояться встреча, находился в центре Москвы. Его помпезный интерьер, на мой вкус, слишком вычурный. Впрочем, в доме Сабурова я привыкла к подобному стилю. Уже сообразила, что все эти золотые вензеля – неотъемлемый атрибут кавказской жизни.
Нас провели к круглому столу, за которым сидели две пары и одинокий мужчина.
С виду ничего необычного они из себя не представляли. Наличие женщин в этой компании успокаивало.
Мужчина в возрасте и молодая девушка. Её лицо почему-то кажется смутно знакомым. Они явно вместе, и разница между ними лет в тридцать. Но кого подобным удивишь?
Ещё один мужчина. Возраста Сабурова. Или моложе. По нему не поймёшь. Не русский. Не хотела бы я остаться с ним наедине. Выглядит устрашающе. Как и Ратмир. Но к своему хищному зверю я успела привыкнуть. А к этому – нет.
Чёрные волосы, тёмная борода. Глаза, как ночное небо. Необычное сочетание.
Рядом с ним ещё один мужчина похожей наружности. Этот с девушкой. Она симпатичная. Но выражение глаз на её кукольном личике отражало пустоту в голове. Мне почему-то стало её жалко. Странная мысль. Но она выглядела слишком глупой, чтобы понимать, с кем имеет дело. Рядом с таким нельзя быть уверенной, что в одно не слишком прекрасное утро её тело не найдут где-нибудь в лесополосе. Если найдут, конечно.
Украдкой взглянула на Ратмира. Пытаясь сообразить, одного ли они поля ягоды с этими двумя жуткими типами.
Стоило меня заметить тому типу, что пришёл с девицей, как он, не стесняясь своей пары, принялся меня лапать. Глазами.
Будто я свежее мясо, выставленное на прилавке.
Его не смущало присутствие рядом девушки. Пялился и раздевал взглядом. Захотелось спрятаться за спину Ратмира. И не высовываться, пока незнакомец не покинет ресторан.
Я не сразу сообразила посмотреть на реакцию Сабурова на подобный интерес к моей персоне.
А взглянув, поняла, что пропустила момент, когда атмосфера начала накаляться. До предела.
Эти двое смотрели друг на друга, как бешеные бойцовские собаки перед тем, как накинуться друг на друга. Для кровавой бойни.
Хотелось сжать руку Ратмира. Удержать от нападения. Но почему-то подумала, что я не имею на это права.
За всё время знакомства с Сабуровым не видела подобного дикого выражения на его лице. Стало страшно, что сейчас может произойти драка.
Отчего? Оттого, что кто-то посмел бросить взгляд на его собственность? Его вещь. Ведь так он ко мне относится.
Но брюнет усмехнулся и больше не поднимал глаз в мою сторону. Будто между ними произошёл бессловесный диалог и он сдался. Отступил.
Они поздоровались как ни в чём не бывало. Сабуров не представил меня. Просто помог занять место рядом с собой за столом.
С другой стороны, что бы он сказал? Это моя девушка? Нет.
Она убирает мой дом и испортила волосы моей пассии? Сомнительно.
Я выкупил её у одного старика, теперь она принадлежит мне. Да, именно так он и мог сказать.
– Как мило, Ратмир, у тебя новая игрушка? – спутница мужчины в возрасте подаётся чуть вперёд, вываливая на всеобщее обозрение глубокое декольте.
Не зря её лицо показалось знакомым. Она популярная певица, часто мелькающая на ТВ. На мой вкус, голос у неё так себе. Но красивая, ничего не скажешь.
До меня не сразу дошло, что речь в её вопросе обо мне.
Помню его угрозу. Но всё же хочется залезть на стол и добраться по нему до девицы, чтобы выколоть вилкой ей глаза. Смотрит на меня, будто я ничтожество. Под этим взглядом я забыла, что на мне дорогое платье и серёжки, стоимость которых больше, чем стоимость всего, что я имею.
– Да, – опережаю Сабурова, который запросто подтвердил бы её мнение на мой счет. Изображаю губами лживую улыбку. Подаюсь к Ратмиру, касаясь грудью его руки в надежде, что это выглядит максимально эротично, и провожу языком по его гладко выбритой шее. Нагло и вульгарно. В состоянии шока находятся все присутствующие. Только мой «хозяин» не удивлён. – Самая дорогая и самая лучшая.
Он может убить свою непокорную собственность прямо сейчас за подобное поведение. Но вместо этого кладёт свою тяжёлую ладонь на моё бедро. Смотрит мне в глаза. С обещанием расправы. Но со стороны может показаться, что этот взгляд означает прямо противоположное.
Девица брюнета вообще не поняла сути диалога. Сам брюнет на меня даже не смотрит. Боится?
Зато мой жест привлёк внимание одинокого мужчины. Но не в столь похабном ключе. Так, лениво мазнул по мне взглядом.
А вот мужчина в возрасте изучает меня уже с куда большим интересом. Минуту назад я была для него пустым местом. Теперь уже что-то значу.
От моего ответа певичка сидела как пришибленная. Явно не ожидала, что я ей дам отпор. Должно быть, решила, что я такая же пустышка, как девушка брюнета.
Весь последующий диалог касался бизнеса. Я старалась не упускать нить разговора мужчин. Но мало что понимала. Однако горячая ладонь Ратмира так и лежала на моей ноге, пока не принесли еду. И вернулась обратно, как только он положил приборы на тарелку.
Это было так естественно, словно именно там ей и место. Несколько раз я ловила его взгляд, направленный на мои ноги. Точнее, на кромку чулок, выглядывающую из-под короткой юбки. И готова поклясться, в эти мгновения он не слушал собеседника.
