Елена Яр
Младшая карта в королевской колоде
Партия 11
Если смотреть на происходящее со стороны, то все могло показаться каким-то нелепым фарсом. Но я была непосредственным участником, и мое чувства юмора внезапно отправилось в длительный отпуск.
Сообщение от консьержа пришло в шесть утра. Я едва сообразила, что происходит и куда мне надо идти. Направляясь открывать незваным гостям входную дверь, краем глаза выхватила отражение в зеркале. В дорогущей пижаме с маками шло какое-то совершенно незнакомое чудовище. Рассудила, что так им и надо – нечего припираться в такую рань.
За дверью обнаружились аж три человека в полицейской форме.
– Мейстерина Джасми? – неуверенно спросил рыжеволосый и бородатый, видимо, самый решительный из них.
– Еще вчера была ею, – не слишком любезно ответила я. – Во всяком случае, до того, как легла в кровать с надеждой выспаться.
Легкий намек на смущение обнаружился лишь у одного, самого молодого. Остальные еще больше нахмурились.
– Вам нужно пройти с нами, – снова сказал тот же.
– Ошибаетесь. Мне это не нужно.
– У нас ордер на ваше задержание, – подключился другой.
– И в связи с чем? – Мои брови полезли вверх. – Слишком плохо выгляжу по утрам?
– По подозрению в убийстве.
И вот тут меня прошиб холодный пот. Мог ли кто-то из тех придурков в Синем районе отдать Краху душу? Когда я уходила, они все точно были живы. И я всегда была аккуратной, даже близко не доходила до увечий, не совместимых с жизнью. Да ну, ерунда какая-то, не может быть, что в этот раз я так оплошала.
Внешне я своего смятения не показала, лишь немного нахмурилась и скрестила руки на груди.
– И кого же я, по-вашему, убила?
– Это вы узнаете в участке.
– В самом деле? А что, вы еще это не придумали? Вы не забыли, что пришли в дом к старшей крови?
Самый молодой побледнел, но двое другие держались молодцами. Рыжий снова заговорил:
– Мы в курсе, кто вы, мейстерина Джасми. И у нас есть документ, подтверждающий наше право на задержание. Поэтому давайте не будем усугублять ситуацию, и как следует во всем разберемся.
Я поняла, что от поездки в участок не отвертеться.
– Прежде чем я с вами куда-то пойду, я должна поставить в известность свой дом, – сообщила я.
– Ваш дом в курсе, – немного раздраженно заметил бородатый.
Проигнорировав его высказывание, я демонстративно прошла вглубь квартиры и взяла со стола зеркальный коммуникатор. Сдернуть амальгаму удалось не сразу, пальцы слегка дрожали. Кому же звонить? У меня был, конечно, наш координатор на случай экстренных случаев, и он должен брать трубку в любое время дня и ночи. Но если у меня есть только один звонок?
Я прислушалась. В квартиру они зайти не осмелились, так и остались в коридоре, и это радовало. Значит, смогу позволить себе даже пару звонков. Для подстраховки.
– Слушаю, – Маргарита ответила с пятого гудка, голос был сонный, но не сердитый.
– Марго, меня тут пришли арестовывать за убийство, забирают в полицейский участок. Кого, кто и зачем – без понятия, мне не сообщили подробности. Подстрахуешь?
Взгляд подруги сразу стал собранным.
– Спроси их имена и номера удостоверений, – распорядилась она. – Я включу запись.
Я вернулась к мужчинам. Они были не очень довольны проволочками, но протеста не выказали. По очереди представились и продиктовали данные. Я пошла в спальню переодеваться, а Маргарита, сказав, чтобы я не переживала из-за глупого недоразумения, отключилась.
Теперь можно было позвонить и координатору.
Он не спросил ни имена полицейских, ни уточнил каких-то других подробностей. Выслушал мое сообщения и коротко ответил, что все принято. Это меня здорово напугало, если честно. Потому что голос его звучал так, словно он уже был в курсе.
Что, в конце концов, происходит?
В машине мы ехали молча. Да и был ли смысл разговаривать? Подробностями меня они вряд ли побалуют, а делать вид, что все в порядке, было сложно даже молча. И изображать, будто я не встревожена, когда это совершенно не соответствовало истине, тоже.
Но когда мы припарковались у полицейского участка, я увидела черную машину с пиковыми номерами. Рядом с ней стояли двое: я узнала парней из отдела силовиков. Они не были картами, но давно работали на мой дом. Я помнила их в лицо, хотя никогда и не пересекалась по делам.
Они двинулись к нам, едва мы с полицейскими вышли на тротуар.
– Добрый день, господа, – любезно сказал один из них. – Мейстерина Джасми дальше поедет с нами. Спасибо за службу.
– Но у нас постановление… – попытался сказать самый молодой, но его одернули свои же.
– Забирайте.
И я снова оказалась в машине.
– Парни, что происходит? – спросила я. Со своими я чувствовала себя намного спокойнее, но все равно нервничала.
– Мы едем в дом пик, – сообщил тот, кто не был за рулем. – Там вам все подробно расскажут.
И то, каким тоном было это сказано, меня совершенно не успокоило.
Несмотря на то что не было еще семи часов и до начала рабочего дня оставалось еще куча времени, в резиденции было людно. Но никто не сновал по лестницам, коридорам и открытым площадкам пролетов – все будто замерли в напряженном ожидании. Я увидела несколько заплаканных женщин, мужчин с тревожными взглядами и вообще перестала что-либо понимать.
Похоже, без шансов, что жертвой убийства стал один из тех бандюг Синего района. Внезапно похолодели ладони, и на висках выступил холодный пот.
Мы зашли в кабинет, и я поняла, насколько все на самом деле плохо. За столом сидел сам мейстер Горгер. Десятка. Силовик. Тот, кто лично может заниматься лишь делами высшего порядка. Во что же я угодила?
– Проходите, мейстерина Джасми, – любезно сказал он, но его глаза были холоднее вечных льдов.
Я уселась на предложенный стул, и нас оставили одних. Сцепив руки на коленях, я уставилась на мужчину. Седеть он начал рановато: белые нити в темных волосах при таком довольно молодом лице, казались случайностью. Впрочем, я не знала точно, сколько ему лет – некоторые колдуны выглядят намного моложе своих лет из-за специфики своей силы. Второго дара у Горгера не было, все же десятка – это та же фоска, но нет в этом здании человека, который бы осмелился что-то подобное сказать ему в лицо.
– Мейстер Горгер, – сказала я, изо всех сил старясь, чтобы мой голос не дрожал. – Зачем я здесь?
– А вы не догадываетесь? – спросил он, внимательно меня изучая.
– Я вообще… – Поправив выбившиеся из хвоста волосы, я решила не говорить больше тупых фраз из фильмов. – Я не знаю, зачем я здесь. Но могу сделать предположение.
– Поделитесь? – с проблеском интереса прищурился Горгер.
– Если угодно. Сегодня ко мне заявилась полиция и сообщила, что меня подозревают в убийстве. Затем меня забрали наши силовики и привезли сюда к вам. Не к заместителю, не к кому-то другому – к вам. Из этого можно сделать вывод, что и правда произошло преступление. Убийство или покушение. И совершено оно на одного из пик.
– А почему вы считаете, что это не мог быть кто-то из других домов? – Слегка дернул бровью Горгер.
– Я только что шла через холл. Если бы в этом был замешал какой-то еще дом, здесь было бы полно его представителей.
Силовик скрестил руки на груди и одобрительно кивнул:
– Приятно обнаружить у вас такую наблюдательность, мейстерина Джасми.
– А может, мы от комплиментов перейдем к делу? Я не знаю, о чем думать, и очень нервничаю.
– Разумеется. Вчера вечером прямо в здании нашего дома был убит мейстер Валианс.
Дыхание прервалось.
Сложно описать одним словом, что я почувствовала. По ощущениям, сперва меня макнули в жерло вулкана, а потом сунули прямиком под айсберг. В смысле Валианс мертв?! Я же с ним вчера еще только… И следом другая мысль. Да-да, Джасми, ты с ним только вчера прилюдно беседовала на лестнице. И лицо у тебя, вероятно, в этот момент было далеко от радостного. А потом… А потом ты вечером была в доме пик после окончания рабочего дня, и именно поэтому…
Вероятно, целая буря эмоций пролетела на моем лице – и все их с жадным вниманием считывал силовик. Он даже подался немного вперед, чтобы не упустить ни одну деталь.
Спокойно, Джасми, спокойно. Выдохни и снова медленно вдохни. Все плохо, но пока не катастрофично. Надо найти хоть что-то положительное в ситуации. Жаль Валианса, но зато теперь в доме нет детектора лжи. Или это, наоборот, плохо?
– Дайте угадаю, – скрипучим голосом проговорила я. – Его убили в районе девяти вечера?
– И как же вы это поняли, мейстерина Джасми? – Горгер перешел почти на шёпот, опасаясь, видимо, сбить мой настрой.
Я невесело усмехнулась и облизала губы.
– Это несложно, мейстер Горгер. Мое имя стоит в регистрации зала для тренировок. Я пришла в зал к восьми тридцати, а ушла в начале десятого. Меня привезли сюда как подозреваемую. Если еще кого-нибудь сегодня не лишили жизни, то сложить два и два труда не составит.
Горгер откинулся назад на кресло, чрезвычайно довольный и даже благостный.
– Я рад, что вы не стали отпираться, мейстерина Джасми. Вы производите впечатление очень умной девушки.
Я подняла на него удивленные глаза:
– Мейстер Горгер, смею надеяться, что не только «произвожу впечатление», но и являюсь умной девушкой. А поэтому спрашиваю: в каком месте разговора вы успели услышать, что это я убила Валианса?
– А это не вы? – почти с удивлением сказал мужчина. Его маска простака почти не треснула, но я не первый год старшая кровь. Хоть и ни разу даже не разговаривала с главой силовиков, кроме вежливых приветствий на приемах, я знала наверняка: при такой должности у него мало шансов остаться дураком. Пусть картой десятки его наградила Удача, дальше придется либо соответствовать, либо лишаться головы. Надо быть с ним очень и очень аккуратной.
– Чтобы кого-то убить, нужна причина. А я, уж вы меня простите, не могу придумать, за что можно было бы мейстера Валианса… а как, кстати, его убили?
В голове как колокол отбивала мысль: «Только не нож, только не нож!»
– Ему в спину воткнули кинжал. Знаете что-то об этом?
– Откуда?
– То есть у вас не было причины его убивать? Вы утверждаете, что симпатизировали ему?
– Мейстер Горгер, – подыскивать слова было сложно, я словно шла по магическим ловушкам, пытаясь, не наступить ни на одну, – если бы причиной для убийства было отсутствие симпатии, то в городе не осталось бы людей. Не стану скрывать, иногда мейстер Валианс вел себя несколько… заносчиво. Но он не сделал ничего такого, чтобы могло заставить меня пожелать ему смерти. И вообще… я не уверена, что могу отнять у человека жизнь.
– Бросьте, мейстерина Джасми. Старшая кровь может и не такое!
Я пыталась судорожно сообразить, что делать. Пока я лишь отбивалась от ловких словесных манипуляций силовика, но что дальше? Я не убивала Валианса, но единственный, кто мог со стопроцентной гарантией подтвердить мои слова – это сам Валианс, а он мертв!
Да, у меня был Ивар Черный, который мог бы обеспечить мне алиби. Если бы не два больших «но». Первое гласило, что колдун мог просто не захотеть мне помочь, а то и вовсе решить избавиться от проблемы чужими руками. Для этого достаточно было сказать, что он не был со мной вчера вечером в зале для тренировок. Это мою ауру считало устройство на входе, это я приложила свою ладонь на сканер в зале. А Ивар Черный еще не обзавелся картой. Его не внесли в базы и картотеки. Для системы безопасности он невидимка.
Правда, было еще одно «но». То, которое едва ли не перевешивало первое. Те десять минут, что мы были порознь. Пока я деактивировала зал, выключала свет, искала по полу свой долбаный рюкзак. За это время Ивар вполне мог зайти в кабинет Валианса, воткнуть нож тому в спину и спокойно выйти, чтобы дождаться меня на улице. И если он обеспечивает мне алиби, то я с таким же успехом обеспечиваю его. Даже если он виновен.
– Мейстерина Джасми, – Горгер привлек мое внимание, легонько постучав по столу пальцами. – Мы опросили уже многих людей, но вас никто не видел. А значит, у вас была возможность. Вы умеете обращаться с оружием, в том числе ножами. Значит, и средство у вас тоже было. Нет пока мотива, но мы это непременно выясним.
Было ощущение, что наступил какой-то перелом в разговоре, словно Горгер устал играть в одну личность и начал доставать из обертки в другую. В речи появилась решительность, а в интонациях – жесткость. И я решила идти ва-банк.
– У меня есть алиби.
– Очень интересно, просветите.
– Я пришла в зал для тренировок не одна. Все время со мной был… Ивар Черный. – Ну, все. Пути назад нет. Я взяла свою жизнь, сложила ее в подарочный пакетик и преподнесла поднятому колдуну на день солнцестояния в качестве жертвы.
– Вы имеете в виду, Джокер? – Горгер держал лицо просто великолепно. Уверена, он и предположить не мог такого поворота. Мне до его самообладания еще расти и расти.
– Именно.
– И он, кончено же, это подтвердит?
– Разумеется, – сказала я.
А про себя подумала: «Крах, очень на это надеюсь!»
Партия 12
Я осталась одна в кабинете Горгера. Оскорблять запиранием замков меня никто не стал – всем было понятно, что никуда я отсюда не денусь. Я достала коммуникатор, но амальгама не желала покидать поверхность, как я не терла ее пальцем. Похоже, кабинет был зачарован от нежелательных звонков. Ну, правильно, мне было нельзя дать шанс договориться с кем-то. Это удручало. Хотя договариваться мне, по сути, было не с кем. Если Ивар Черный уже и обзавелся коммуникатором, номера его я не знала.
Просто хотелось позвонить родителям и сообщить, что у меня все в порядке. Пока, во всяком случае. А то, что они уже в курсе, я была уверена. И вовсе не потому, что о моей предполагаемой виновности известно каждой карте. Наоборот. Я была уверена, что это держится в строжайшем секрете. Когда мы шли через холл, я не ловила на себе ни осуждающих, ни тревожных взглядов. Меня считали либо свидетельницей, либо чем-то вроде добровольного помощника. Потому что я все еще старшая кровь. Меня можно подозревать. Но оскорбить меня наветом, о котором станет известно окружающим, – такой позор можно будет смыть только кровью.
И все равно родители в курсе, потому что я сообщила Маргарите. Возможно, стоило поберечь их нервы, но если все будет плохо, то я бы хотела, чтобы мама подключилась как можно раньше. Вытащить из передряги она наверняка не сможет, но уменьшить урон вполне в ее силах. Интересно, что она делает прямо сейчас?
Когда в кабинет снова пришли, я уже вся извелась. Гадала, кто зайдет первым. Репетировала, какую позу мне принять, чтобы показаться максимально уверенной в себе и невиновной. Лучшим решением было бы заснуть – хоть бы и в кресле. Как известно, чистая совесть не тревожит сон, а подняли меня просто неприлично рано. Но либо совесть была не так чиста, либо мой личный уровень тревожности превышал все мыслимые границы, но даже изобразить сон мне не удалось. Но я скинула обувь и подняла ноги на соседнее кресло. Надеюсь, так я выгляжу достаточно спокойной за свое будущее.
Первым вошел Горгер. Он тут же оценил мои носки с черепами и даже как будто сдержал усмешку. Но следом за ним вошел Ивар Черный, и вот тут сердце подпрыгнуло прямо к горлу. То есть все решится прямо сейчас, если уже не решилось.
По его равнодушному лицу почитать было, разумеется, ничего нельзя.
– Доброе утро, мейстерина Джасми, – холодно сказал Ивар.
Я буркнула приветствие, вздохнула и начала запихивать ступни в обувь. Пока завязывала шнурки, рядом со мной нарисовались ноги Джокера. Идеально чистые ботинки, отглаженные стрелки на брюках, явно ехал сюда на такси. Он развалился в кресле, всем своим видом давая понять Горгеру, что не считает того главным в кабинете. При этом в голосе его не звучало ни пренебрежения, ни даже доли превосходства. Только подчеркнутая вежливость.
– Мейстер Горгер, полагаю, что причина моего появления здесь в столь ранний час вряд ли носит развлекательных характер, поэтому предлагаю перейти сразу к делу.
«А он хорош,» – вынуждена была признать я. Держит статус. Не дает себя продавить и при этом не наживает себе врагов на пустом месте. Главное, чтобы в процессе становления его как крупной игровой карты не полетели чьи-то головы. Моя, например, мне исключительно дорога.
Я наконец распрямилась и села поудобнее. Горгер кинул на меня нечитаемый взгляд, и я удивленно моргнула. Он что, подзуживает меня начать что-то подсказывать Ивару, Мол, дорогой Джокер, ты же помнишь, мы вчера с тобой весь вечер не разлучались, изволь подтвердить все это уважаемому мейстеру силовику. Горгер, как я помню, недавно похвалил меня за ум, не думает же он, что за час в его кабинете я резко отупела?
Растянув губы в вежливой улыбке, я предоставила ему право вести эту очную ставку.
– Мейстер Ивар, – начал силовик. – Вчера произошло трагическое происшествие, и нам необходимо прояснить некоторые детали. Ваша помощь в этом будет чрезвычайно важна.
– Трагическое? – уточнил Ивар. – Надеюсь, все живы?
Проявив общее участие, он неплохо продемонстрировал, что мое присутствие и моя очевидная связь со произошедшим его ни капли не волнует. Было отчего начать еще больше волноваться.
– Не совсем. Но об этому чуть позже. Скажите, пожалуйста, где вы были вчера в районе девяти вечера?
– Здесь недалеко, в кафе за углом, – не поменяв позы, ответил Ивар.
– А до этого?
– Здесь, в здании. В тренировочном зале.
Я незаметно выдохнула: хорошо, хоть это он не отрицает.
– И с кем вы были в зале? – исключительно любезно продолжил расспрашивать Горгер.
– С мейстериной Джасми, – Ивар ответил так, словно эта самая мейстерина вовсе не сидела в соседнем кресле, а была у себя дома в кровати.
– Которая сидит сейчас рядом с вами?
– Очевидно, – Ивар даже не улыбнулся.
– В кафе вы отправились один?
– Нет, в той же компании.
– Хорошо, – улыбнулся Горгер и сложил руки перед собой. – А на то непродолжительное время, что вы с мейстериной Джасми расстались, вы…
Сердце ухнуло прямо в пятки, и я забыла, как дышать. Вот он, момент истины. Только бы силовик не положил Ивара на этой расплывчатой формулировке. Испуг раскрывал еще шире мои глаза, а в ушах уже звучал голос Ивара:
– Мы не расставались с мейстериной Джасми.
Твердо, решительно, даже жестко.
Он правда это сказал? Я не решалась перевести взгляд на сидящего рядом мужчину и во все глаза смотрела на Горгера. Пожалуй, в его лице сейчас я читала чуть больше интереса, чем было в начале. Но чем это вызвано?
– Ни на минуту? – уточнил силовик.
– Здесь, в здании, да. А теперь, если вы не возражаете, встречный вопрос. – Ивар слегка изменил свое положение в кресле, но оно не перестало быть ни расслабленным, ни удобным. – Кто из дома пик вчера покинул этот мир?
Горгер слегка кивнул, словно принимая право Джокера на обладание такой информацией, но заговорил не сразу. Вероятно, подбирал слова или определял объем данных, который можно рассказать.
– К сожалению, вчера был убит мейстер Валианс, пиковый валет. Это большая потеря для всего дома, и для старшей крови в целом. С насильственной смертью мы не сталкивались давно, и нужно провести самое тщательное расследование для определения личности преступника.
– Похоже, старшая кровь сильно расслабилась, – сурово заметил Ивар, – раз в собственной резиденции можно лишить жизни даже не фоску – картинку.
– Мы умеем извлекать уроки из ошибок, – проглотил возражения Горгер. – Я сейчас же собираю силовиков всех домов и подключаю их к решению проблемы. Раз не подтвердилась очевидная версия.
Впервые за все время Ивар перевел взгляд на меня – и то на мгновение.
– Очевидная версия – это она? – небрежно махнув рукой в мою сторону, уточнил он.
– Были такие подозрения, – не стал отпираться Горгер. – Мейстерина Джасми, я прошу прощения от всего дома и от себя лично за то, что вам пришлось в связи с этим пережить. Уверен, что дом сможет компенсировать вам ваши страдания.
Я кивнула, принимая извинения. Тем временем он продолжил:
– Мейстер Ивар, благодарю, что приехали и развеяли наши сомнения относительно виновности мейстерины Джасми. Приятно слышать, что вы считаете, что она не способна на подобное деяние.
– Ну, этого я не говорил, – заметил Ивар, а я, едва начав вставать из кресла, совершенно ошарашенная, упала в него опять. – Я более чем уверен, что она способна и не на такое. Видели бы вы, что она вытворяла вчера в тренировочном зале. Но имела ли она вчера время и возможность прикончить Валианса? Нет, мейстер Горгер, точно нет.
Из кабинета мы выходили под сверлящим взглядом силовика. Не знаю, как у него, а у меня не осталось ни малейшего сомнения, что мейстерина Джасми – любовница Джокера. Вот говнюк! Главное, и обвинить его не в чем, ничего подобного он не говорил. Но впечатление успел создать такое, как ему было нужно.
Размер моей благодарности к Ивару Черному резко усох.
