Елизавета Домина
Жаркий фермер. Битва за хозяйство
Глава 3
― Кто? ― Людмила спросила, не открывая.
– Тётя Люся, это Катя. Мама к вам послала завтрак передать.
Калитка скрипнула. Кудрявая девочка с веснушками на лице смотрела на Людмилу ясным взглядом.
– А кто у нас мама? ― удивлённо уточнила Людмила.
– Мама ‒ Лена, а папу Саша зовут, он сказал, что вы его подруга детства, ― девочка лет тринадцати протянула тарелку с пирогами и банку молока. ― Это парное, а пироги с капустой, мы с мамой пекли, ― из любопытства разглядывая незнакомку, замешкалась Катя.
Дружок выскочил за калитку, радостно прыгая рядом с девчушкой.
– Он тебя знает? ― удивилась Людмила.
– Он всех тут знает, зимой на санках нас катает, ― поглаживая пса, ответила гостья.
– А меня не сразу принял. ― Людмила прижала к себе еду. ― Катюш, пойдём в дом, денег-то у меня с собой нет, кошелёк внутри.
– Тётя Люся, да вы что, меня родители наругают, если я деньги возьму у вас.
– Ну, а как же еда, за неё же надо рассчитаться? ― Люся почувствовала себя неловко.
– Чудная вы, зачем рассчитаться? Это же угощение. Чуть не забыла, папка сказал, что вечером они вас ждут в гости на шашлыки.
– Куда в гости? Я тут ничего не знаю!
– Хотите, я покажу вам что, где? ― оживилась Катя. ― Вы только поешьте, пока горячее, жалко ‒ остынет. Я спешила, несла.
– Пойдём в дом, вместе позавтракаем, я переоденусь, и покажешь деревню. Родители не потеряют тебя?
– Да не, вы что! Я уже взрослая. ― Катя закинула косу за спину, решительно шагнув во двор.
Давно таких вкусных домашних пирогов из печи Людмила Витальевна не ела, Дружок облизывался возле порога от ароматов, пришлось вопреки неловкости и его угостить.
– Ты только маме не рассказывай, что и ему, ― Люся кивнула в сторону алабая, ― с барского стола перепало.
– Не волнуйтесь, не расскажу.
– А ты мне покажешь, где магазин? Продуктов накупить надо.
– Покажу, он недалеко, ― Катя отломила кусочек шоколадки, которая перепала ей из дорожного чемодана Людмилы. ― А вы огород полили уже? ― по-хозяйски поинтересовалась девочка.
– Нет, а что, надо было? Тётя Тоня сказала помидоры подвязать, а про полив не говорила.
– Надо его полить до того, как солнце в зенит войдет, чтобы листья не пожгло. ― Хлебнув молока из кружки, Катя наблюдала, как Людмила перебирает вещи в чемодане. Девочке нравилось, что знания её житейские пригодились.
– Я быстро переоденусь, и мы с тобой пойдём, а потом огород полью, ― будто оправдываясь, произнесла Люся.
– Вы переодевайтесь, я сама пока полью. Я часто бабе Тоне помогать прихожу, не переживайте.
– Нет, деточка, на такое я точно не согласна.
– Вы мне не доверяете? ― с грустью поинтересовалась Катя.
– Нет, что ты! Я мигом, посиди тут.
Людмила вышла из комнаты, глянув на себя зеркало старого трюмо.
– Вы так хотите по деревне гулять? ― удивилась Катя, разглядывая шорты и майку с глубоким декольте горожанки. ― У нас женщины так не ходят.
– А как же ваши женщины ходят?
– Вот, например. ― Девочка стеснительно указала на цветастый сарафан Антонины, что висел на крючке.
– Что же мне, в бабушкины вещи рядиться? ― Люся не ожидала таких советов.
– Хорошо, в магазин мы так сходим, пока людей на улице мало, а вечером вы в гости к нам сарафан этот лучше наденьте. Иначе вас деревенские женщины со свету сживут.
– С чего это?
– Я с мамой часто с подругами её в баню хожу, разговоры их слушаю. Так там если кто в коротком прогулялся, сразу у них обсуждение, что гулящая женщина.
– А не рано тебе о таких вещах думать?
– Почему рано? Мне и самой одежду такую подбирают, вот смотрите, ― Катя выставила ноги из-под скатерти, демонстрируя длинную ситцевую юбку. ― Платье колени прикрывать должно. И папа так говорит.
– Так я же не деревенская, что мне их законы?
– Тогда вам придётся с ними спорить.
– И что? ― Люся понимала, что перед ней ребёнок сидит, только разговоры вовсе не детские у неё по городским меркам.
– Мужиков в деревне мало, что есть, те женатые. А неженатые, так за ними очередь стоит.
– Катерина, хватит мудрить, идём уже.
«Видно успели уже местные кости мне перемыть в присутствии ребёнка», ― подумала Людмила, замыкая дом. Сарафанное радио работало исправно, но Люську общественным порицанием не запугать. Если вздумает кто правила свои навязывать, тут же на место поставит, не оробеет.
С гордо поднятой головой шла она по улице, разглядывая дома. Катя живо рассказывала о жителях, а Людмила тщетно пыталась вспомнить, кто же из знакомых детства, в каком дворе обитает. Вечером в гостях надо спросить номер телефона службы такси и строителей где нанять. Если Лена, жена Кудрявого, из местных, то знать она её тоже должна. Хотя, как бывает обычно, жена мужа младше года на три, а в подростковом возрасте такие вместе не бегают. Это потом уже присматриваются друг другу те, кто мимо песочницы бегал, когда супруга будущая куличики лепила, или наоборот, что для Людмилы Витальевны с годами привычней стало. Ровесники давно не привлекали Люсю, скучно ей с ними.
Магазин оказался недалеко от дома и это порадовало. Запах в помещении аппетита не вызвал. Удручающая картина со свисающей липкой лентой, на которой болтались обреченные на смерть мухи, и вовсе отталкивала от желания закупаться в этом сомнительном заведении. Люся с трудом сдержалась от стремления покинуть лавку, остановила её радостная улыбка продавщицы, которая почти сразу рванула навстречу с распростёртыми объятьями.
– Люсенька, с приездом тебя! ― щебетала средних лет женщина. ― Я думала, разыгрывают меня, что подруга детства приехала.
Людмила на этот раз даже не попыталась вспомнить, кто эта дама, спросила прямо:
– А вы кто?
– Как кто? Анюта я, мы с тобой любили в детстве играться в куклы.
– Здравствуй, Аня, ― тут-то Людмила и вспомнила навязчивую девочку, которая чуть свет бежала к ней в гости в детстве, только потому, что куклы городские нравились ей. Сказать, чтобы они игрались, это весьма с натяжкой можно. Люсю больше прельщали походы с ребятами на речку, но тётя настаивала, что дружить надо с девочками. И сейчас перед ней женщина, незнакомая, а уже прижимает к себе так, будто ждала всю свою жизнь возвращения подруги.
– А Толик ночью из города вернулся, говорит Люся приехала. А я ему не поверила, кто ж добровольно к нам из столицы ради хозяйства деревенского приедет? А ты вон какая, красивая, гламурная. Глаз не отвести. Рассказывай, как дела твои? Что нового?
– Дела хорошо, всего сразу и не расскажешь, ― попыталась прервать поток информации Людмила.
– Вот и верно, сразу-то как оно тут рассказать. Я вечерком к тебе в гости зайду, чайку попьем. Посидим, как в старые, добрые времена.
– Я не смогу, занята вечером… ― только она попыталась продолжить, в этот момент Катя резко пнула мыском в кед Людмилы. Горожанка посмотрела на девочку, та покачала головой.
– Ой, а чем это ты занята? Не успела приехать, уже дела у тебя.
– Так у меня крольчиха Манька окотиться должна, следить за ней необходимо.
– Забавная ты, окролиться это называется.
– Я в деревенских терминах не особо сведущая, ― Людмила уже жалела, что попала в этот злосчастный магазин, задумалась, как избежать встреч с Аней.
– Не переживай, вечером наведаюсь, расскажу тебе, что да как. У меня как раз вино домашнее стоит в погребе.
– Анна, ― Людмила включила свой тон руководительницы. ― Вечером я занята.
– Ой, в другой раз тогда. Что брать будете? ― Не скрывая обиды, продавщица вернулась за прилавок.
Люся посмотрела за стекло холодильника, в нём угрюмо выстроились уставшие от ожидания продукты. Представила, как те мухи, что мирно завершили свой путь на ленте, лазили по прилавкам, перевела свой взгляд на банки с консервами.
– А мне тушенку и кашу гречневую с мясом, ― выкрутилась она из ситуации.
– Вот москвичи, не любите готовить, полуфабрикаты-то, они ‒ это не домашнее. Смотри, курочка суповая, ― Анна достала из холодильника синюшную тушку цыпленка, которому, вероятно, сто лет исполнилось в обед.
– Хорошо, давай курочку, ― памятуя о прожорливом Дружке, Люся согласилась.
– А вот ещё сырок домашний, смотри какой, слабосолёный.
– Сырок не надо. Мне хлеба, конфет и воды питьевой ещё.
– Воду у нас и из крана пить можно, зачем тебе деньги тратить на неё? ― заботливо учила жизни подруга.
– Давай воду. Желудок у меня слабый ‒ не могу я из крана.
– Забыла. Фермер-то наш тоже городской и всегда только бутилированную берёт.
Людмила в довесок накидала на прилавок всё то, что сокрыто было под заводской упаковкой
– После таких покупателей хоть снова в город за товаром езжай, ― довольно улыбнулась Анна, подсчитывая на калькуляторе прибыль.
– Спасибо, Ань, ― произнесла на прощание Люся, ожидая, когда Катя выйдет следом за ней из магазина.
– Маленькая врунишка, а ты чего это скрыть решила, что в гости я к вам вечером иду?
– Это секрет, но мама не любит тётю Аню, ― девочка протянула руку, чтобы помочь с пакетами.
– Не надо, ты чего, я сама донесу, они не тяжелые. А с чего это мама не любит её, папы же дружат?
– Мама говорит, что глупая она и болтливая через чур. ― Девочка демонстративно прикрыла рот рукой. ― Ой, проговорилась.
– Не переживай, я тебя не выдам.
– Тань, ― выкрикнула вдруг Катерина, заприметив ровесницу. ― Тётя Люся, я побегу, мы с Таней гулять пойдём.
– Катюш, зови меня просто Люся, а то непривычно мне как-то тётей ходить.
– Хорошо, вы вечером к нам в гости часиков в семь приходите. Вам по дороге прямо, забор у нас с лебедями синий, не потеряетесь.
– Беги, малышка. Спасибо за помощь.
«Если Лена, жена Саньки, с Аней этой не дружит, оно и к лучшему. Можно будет спросить: как магазин стороной обходить, и где продукты брать без необходимости дружбу водить с продавщицей и неликвид скупать». Деревенский парень на велосипеде присвистнул, таращась на Людмилу. Видимо, шорты эти и, правда, только для огорода оставить надо.
Дружок встретил, виляя хвостом, попытался унюхать, что в пакете.
– Проголодался? Сейчас тебе курицу отварим. ― Люся решилась погладить алабая, на что тот отреагировал одобрительно, заигрывая с гостьей.
Людмила с трудом отстирала костюм в тазу, развесила его на бельевых верёвках. Пока курица варилась, полила огород, навестила Маньку, наведалась к квочке покормить, предварительно закрыв вход из летнего курятника в зимний, чтобы избежать столкновений с петухом-бойцом. Отобедала кашей гречневой с мясом из стеклянной банки, покормила Дружка, поговорила с тётей и с чувством выполненного долга, впервые за несколько дней, полноценно погрузилась в глубокий послеобеденный сон.
Глава 4
Летний ветерок из открытого окна ласкал тело. Людмила сладко потянулась, посмотрев время на смартфоне. Уже пять вечера, разморило её после бессонной ночи. Подошла к окну, вальяжно облокотившись на подоконник, мечтательно засмотрелась, как солнце играет в сочной зелени листвы садовых деревьев. Упругие плоды пока ещё неспелых яблок, словно восковые, глянцем отражали лучи. «Вот так в городе живёшь, бежишь куда-то, торопишься, а жизнь бьёт ключом в такие уютные моменты настоящего», ― задумалась она, пытаясь сквозь листву посмотреть вдаль.
От увиденного глаза Люси расширились почти вдвое. На огороде, возле высоких кустов помидоров, две белые курицы устроили себе солнечные ванны. Людмила с опаской отодвинула ветку яблони. Возле бельевых верёвок, хватая за рукава и края штанин, гуси увлечённо пытались стянуть её многострадальный белый костюм. От этих игрищ ткань натягивалась в разные стороны и подпрыгивала в воздух, лишь только птицы размыкали свой клюв. Босая Людмила рванула спасать свою одежду и огород. Дружок, мирно спавший на крыльце, встрепенулся, издав ленивое «гав».
Она забыла закрыть курятник на щеколду? Масштаб бедствия оценить было сложно. Птичье племя, вырвавшись на свободу, устроило революцию в огороде. Кучками вздымалась перерытая местами почва, кусты клубники перетоптаны. Костюм, который она предусмотрительно постирала, чтобы отправиться на шашлыки, измазан. Но смущало её больше другое: как отловить теперь всех этих вырвавшихся на свободу дикарей?
Петух-боец, заприметив новую хозяйку, нахохлился, выпятил вперёд грудь, отвёл крылья в стороны, оттопырил шпоры, врываясь в землю когтями перед предстоящей охотой. Люся от волнения сухо сглотнула, попятившись назад. В детстве в деревне боялась она только соседского козла Митьку. Стоило этой животине встретить девочку, он рвался навстречу, опустив свою морду так, словно на рога свои насадить её хочет. Людмила старалась долгое время скрывать это досадное недоразумение от друзей, но как-то раз те стали свидетелями их странных с козлом отношений. В тот день они ждали у соседнего дома Люсю, но стоило ей выйти из калитки, как Митька выпрыгнул из кустов палисадника, сгруппировался и рванул на Наводчицу. Людмила еле успела вскарабкаться от испуга на дерево. То хоть козёл был, не так обидно, а тут петух суповой, но жути успел нагнать на неё.
– Дружок, ―крикнула Люся в надежде, что алабай сможет навести порядок. Есть же собаки у пастухов, целые стада водят. Может, и этот пёс обладает талантами скрытыми.
Собака подбежала, виляя хвостом к Людмиле. Ноль внимания на разгул птичьего произвола. Но петух прыть свою немного поослабил, отвлекшись на якобы важное занятие разрывания новой ямки. Не по одной же их отлавливать и за забор сажать. Попыталась отогнать гусей от костюма, они хором недовольно зашипели. Люся схватила тяпку, замахнулась на них, только стая, видимо, до сей поры не пуганная подобными предметами, убегать в своё жилище не торопилась.
Доступа в интернет нет, как с ними справиться? Людмила раздумывала, исходя из житейского опыта. Всё одно ‒ бегают они быстрей Люськи. Тёте Тоне звонить, расстраивать, она не стала. И тут, о чудо! В калитку постучали. В другой ситуации Людмила бы огорчилась, что деревенские покоя не дают и никакой ей личной жизни. Но сейчас она на радостях отомкнула, в надежде, что явился спаситель.
Толик, осмотрев Людмилу с ног до головы, остановил свой взгляд на обнажённых широких бёдрах и босых ногах. Шорты снова сыграли свою злую шутку, пора Люське в платьё тётино рядиться.
– Привет, ты чего такая взъерошенная?
– Привет! ― От радости, что помощь пришла, откуда не ждали, Людмила крепко обняла мужчину. ― Как спина твоя?
– Макар на ноги поставил, не переживай, ничего серьёзного. Я зайду? ― Жиробасина кивнул в сторону двора.
– Хорошо, что со спиной всё в порядке. Да, конечно, проходи. Мне помощь твоя нужна.
– Случилось что? ― Толик окинул взглядом двор.
– Курятник закрыть забыла, ― с безнадёгой в голосе ответила она.
***
В магазин зашла запыхавшаяся женщина средних лет. Анна увлечённо расставляла новые товары на верхней полке.
– Ань, слазь! Я тебе сейчас такое расскажу.
– Привет. ―Продавщица бойко слезла с табуретки.
– Твой-то где сейчас? ― Женщина махала рукой перед лицом, пытаясь остудить жар после вынужденной пробежки.
– Дома отлёживается. Ночью после поездки спину прихватило. Утром к Макару возили, теперь отдыхает.
– Аха, а вот хрен тебе. Только что видела как он Люську мацал перед калиткой, а потом вместе к ней во двор юркнули. ― Мимика посетительницы от переполнявших её эмоций менялась почти мгновенно.
– Ирка, ты бы поменьше сериалов смотрела. Говорю же, дома он, вот смотри. ―Аня обтёрла руки о фартук, достала из кармана смартфон. ―Димка, ты дома? Аха, папка там как? Куда ушёл? Давно? К дяде Саше говоришь… ― Аня огорчилась.
– А я тебе что говорю? Анатолий твой к Люське только что зашёл.
– Такие, значит, какие дела у неё вечером! Твою мать, подруженька, ну держись! ―Анна сняла фартук, смокала, направилась к двери. Ирина замерла в предвкушении фееричного скандала, но вдруг, продавщица остановилась. ― А знаешь, пусть кувыркаются. Не сотрётся у Толика, а Димке скоро в колледж поступать, глядишь, и устроит в Москву сына-то своего к любовнице.
– Ох, и мудрая ты Анна. Я тогда никому ни слова, буду наблюдать, да тебе докладывать. А ты мне это, колбаски в долг полкило отвесь.
– Мудрая! Была бы дурой, сама бы сейчас колбаску в долг просила, ― с остервенением орудуя тесаком, продавщица отрубила увесистый ломоть колбасы. Отрезала небольшой кусок себе, положила в рот, задумчиво разжевывая. ― Не надо в долг, ты следи, что там у них, да другим не рассказывай, только мне.
– Спасибо тебе, всегда выручаешь, ― Ирина с радостью схватила подарок и помчалась исполнять обещанное.
Анна достала свой смартфон:
– Аллё, Толюсик! Тебе уже легче? А где ты? К Саньке пошёл, молодец, вот и правильно, нечего долго залеживаться.
***
– А почему ты жене своей не сказал, что у меня в гостях? ― Людмила хитро улыбнулась.
– Зачем расстраивать её, приревнует. Она у меня хорошая.
– В курсе уже, в магазин успела сходить. ― Люся, дождавшись, когда последняя курица забежит в курятник, повернула щеколду. ― Не думала, что они все на корм к кормушке рванут.
– Ты мой телефон запиши, мало ли что ёще тебе подсобить надо будет. Ночью не до обмена контактами было, ― напомнив Людмиле её нелепую оплошность, Толик почесал поясницу, продиктовал номер. ― Мне бы руки помыть. Чаем угостишь?
– Что же спасителя чаем не напоить? ― Людмила мельком взглянула на часы. Через час уже надо у Сани быть, а ещё успеть самой ополоснуться. Однако, гость не торопился домой.
Пройдя на кухню, Люся поставила на плиту чайник. Удалилась в комнату за полотенцем. Вернувшись, она застала Анатолия по-хозяйски заглядывающего в кастрюлю с курицей.
– Бульон наваристый, умница, хозяйственная, хорошо готовишь.
Люся не стала признаваться в том, что это для Дружка варево. Кто же знал, что по нраву Жиробасине придётся еда алабая.
– Голоден? Хочешь, разогрею, накормлю.
– Да не, я попробовать просто, ― отложил в сторону ложку, облизнув. ― На мой вкус соли маловато.
– Много соли вредно. ― Протянув полотенце, Людмила оглянулась на Дружка, с недовольством следившего на пороге за тем, как чужой в доме кастрюлей гремит.
Выбрала кружку поменьше, налила чай. Вчерашний урок даром не прошёл, руки Толик больше не распускал, но коситься на округлости украдкой не прекратил.
– Ну, если помощь моя больше не нужна, ― дохлебывая с громким звуком содержимое чашки, мужчина будто ждал, что его попросят остаться.
– С остальным справляюсь, ― переминаясь с ноги на ногу, ответила Людмила. Она понимала, что если сядет рядом, то чаепитие затянется надолго. ―Спасибо, что выручил.
– Обращайся, ― вымолвил он, громко стукнув чашкой по столу. ― Пойдём, проводишь.
Людмила почувствовала себе неуютно, ведь они же с Санькой дружат, она сейчас пойдёт к ним в гости, а сказать об этом Толику не может, по наставлению Кати. Запрыгнула в просторные калоши тёти Тони.
– Молодец, обживаешься, ― наблюдая сие действо, подбодрил он.
– Кеды ‒ не самая удобная обувь для деревни, а шлепок без каблука у меня нет, не стала брать. В город поеду, там прикуплю.
– А на чём же ты поедёшь?
– На такси, ― не задумываясь, выпалила она.
– Что, и номер уже раздобыла?
– Пока ещё нет.
– А почему не спрашиваешь?
– Из головы вылетело совсем. А у тебя есть?
– Записывай, ― он пролистнул список контактов, обнаружив искомый. Погладил на прощание Дружка за ухом и словно с чувством обиженной недосказанности попрощался с Людмилой, приобняв.
Едва калитка захлопнулась, Людмила бегом рванула в сторону огорода, схватила свой спортивный костюм с верёвок. Конечно, вещи были грязные. Замочила в тазу, обильно засыпав порошком. Список хозяйских нужд пополнился. Набрала ведро воды и отправилась в предбанник обмыться. Проведала Маньку, квочку и с предвкушением распахнула свой чемодан в поиске подходящего под деревенский дресс код наряда.
Чёрные легинсы и футболка оверсайз казались ей идеальными для предстоявшего мероприятия. Собрав волосы в тугой хвост, нанесла лёгкий мейк, наполнила Дружку миску куриной ножкой с бульоном и налегке выскочила из дома, в поиске синего забора с лебедями.
Людмила, дойдя до соседнего дома, вспомнила, что забыла посуду, в которой утром принесла гостинцы Катя, да и, некультурно идти в гости с пустыми руками. Люся резко развернулась и вдруг заметила, как шторка на мансарде у соседей резко пошатнулась, скрыв за собой наблюдателя. Отогнав прочь неприятные мысли о слежке, Людмила хлопнула калиткой.
Глава 5
Череда свежих заборов напомнила о новых порядках в деревне. У тёти Тони ограждение старое, видимо, миновала родственницу участь борьбы за сотки. Люся ускорила шаг возле магазина, не хотелось новой встречи с навязчивой женой Толика. По пути следования располагалось почтовое отделение, за ним ‒ одноэтажное здание отдела полиции, она помнит его с детских лет, только вывеску поменяли. Казалось, что «милиция» подходило этому строению гармоничней, что толку менять табличку, если всё остальное зависло в прошлом.
Мальчишкой Кудряш жил с родителями в доме за речкой, через навесной мост. Уточнить у Катерины, в том ли доме сейчас они или переехали, Люся не догадалась, поэтому зорко выискивала забор с лебедями. Постройки все примерно были похожи: одноэтажные, крытые серым шифером. Возле одного из таких жилищ в палисаднике с хрустом зашевелились ветки высокорослого кустарника. Людмила насторожилась, вглядываясь в зелень листвы, на неё из тени в упор смотрел её страх детства. Козлиная морда опасливо уставилась на Люсю, пережёвывая сочный лопух. Это точно был не соседский Митька, тот уже много лет как сгинул, но нюансы не важны, когда лицом к лицу соприкасаешься с тем, что когда-то сковывало тебя оцепенением от ужаса. Людмила замерла в надежде, что этот представитель парнокопытных проигнорирует её, только чем дольше она оставалась неподвижной, тем ярче в ней пульсировал незакрытый гештальт из детства. Она решалась на движение, но тело не слушалось, в ушах нарастал гул. Много испытаний прошла Людмила Витальевна за свою жизнь, но тут оробела, почувствовав себя беспомощной девчонкой. Из-за этого немого противостояния она забылась, что стоит на проезжей части. В деревне, где машины ‒ явление редкое, переживала горожанка о правилах дорожного движения меньше, чем о встреченном воплощении зла.
Всё произошло молниеносно: в мгновение, когда козёл громко заблеял и сделал свой первый шаг навстречу, Люся рванула резко в сторону, не услышав шума автомобиля. С трудом она увернулась, чтобы не распластаться на низком капоте спорткара, едва успевшим затормозить перед ней. Пакет звонко брякнул посудой, ударившись о бампер.
– Совсем что ли? ― прокричал водитель на эмоциях из окна.
– Козёл! ―Всё ещё одержимая панической атакой, крикнула она, пытаясь показать пальцем на палисадник на другой стороне дороги. Но выглядело это так, будто она тычет в авто и оскорбляет водителя.
Двери спорткара распахнулись, выпуская на волю мужчину. Люся замерла от созерцания тела, которое предстало перед ней во всей красе. За много лет в рекламном бизнесе она видела разных моделей в студии, но там стилисты и фотографы старались на славу, чтобы создать картинку для вожделения зрителей. Тут же: он перед ней в джинсовых шортах с голым торсом, в напряжении играет рельефом мышц. Разгорячённый, необузданный, с дерзостью самца на тропе охоты. Опомнившись, Люся отшагнула назад. Красавчик подошёл к капоту, наклонился, провёл рукой по глянцу краски, убедился, что повреждений нет. Нагло скользнул оценивающим взглядом по фигуре незнакомки, небрежно шлёпнулся своим роскошным задом на сиденье, с гулом машина сорвалась с места.
Людмила одёрнула футболку, негодующе мотнув головой. Его взгляд, полный презрения, замер в памяти картинкой, отрезвляя от оцепенения. Люся присмотрелась в палисадник. Причина происшествия безразлично дожёвывал свой лопух, потряхивая бородкой. Козлу было не до неё.
Пострадавшая заглянула в пакет, с огорчением обнаружила треснувшую банку. Нелепая ситуация и завершиться всё могло трагично. Она виновата, но водитель мог бы хотя бы узнать, всё ли с ней в порядке. Откуда он взялся в этой глуши? И как оправдаться за то, что пытается вернуть треснутую банку Лене? Рассказывать о такой нелепой оплошности она точно не станет жене Саньки. Лучше потом порыться в закромах тёти и найти там замену. Внезапно, она поняла, что её детский страх бесследно исчёз, словно это было наваждение. Смело проследовала дальше, в поиске мусорного бака по пути. Но сколько бы она не старалась переключить свои мысли на что-то другое, теперь вместо боязни козла в ней навязчивой идей засели воспоминания о деревенском мираже с пылким соблазнителем. Не могла же она перезаписать эмоциональный якорь с козла на влюблённость в этого незнакомца? Синдром замены одного потрясения на другое.
Никогда ещё Людмила так не радовалась мусорному баку, она с чувством освобождения скинула разбитую банку, придумав для себя ритуал, что так она прощается с плохими воспоминаниями из прошлого. Ритуал был завершён почти успешно, но раздался крик Саньки:
– Наводчица, ты что там забыла? Хорош по помойкам лазить, заждались уже.
Увлечённая собственными мыслями, она не заметила, что забор с лебедями был всего в ста метрах от неё, рассекречивать цель своего визита к баку она не хотела.
– Да у меня тут дела были просто, ― ляпнула Люся, не подумав, приближающемуся другу.
– А. ну если дела, тогда ладно. Мы ещё подождать можем, ― ответил Кудряш с улыбкой.
– Не обижайся, я торопилась. Просто сначала куры сбежали, потом Толик зашёл не вовремя.
– Сдала нас Толику?
– Нет, меня Катя днём предупредила, что у вас какие-то свои тайны и интриги.
– Интриг, в принципе, особо нет, просто у Лены с Аней как-то не складывается общение.
– У Лены твоей характер сложный? ― попыталась посекретничать Люся, но в проёме калитки уже возникла хрупкая фигура миниатюрной женщины лет тридцати.
Людмила вежливо поздоровалась, протягивая пакет с уцелевшим содержимым.
– Здравствуйте, меня зовут Елена Павловна, ― медленно склонив голову, жена Саньки напомнила Людмиле фильмы про придворных дам.
«Да уж, вечер перестаёт быть томным», ― подумала Люся, замешкавшись. ― «То ли руку пожать, то ли так же взаимный книксен изобразить».
– А я просто Люся, ― выкрутилась она из ситуации ловким пируэтом.
– Простите, но мне неудобно к вам так обращаться. Всё-таки вы гораздо старше меня, это неуважительно будет.
– Не волнуйтесь, переживу. Мне комфортней, когда не намекают на возраст. Можно на «ты».
«Если весь вечер придётся есть шашлык ножом и вилкой и беседовать о высоких материях, удавлюсь со скуки», ― размышляя, Людмила следовала за хозяевами во двор.
Саня занялся мангалом. Пламя беспощадно пожирало скомканные газеты, охватывая угли жаром. Людмила, с трудом дождавшись, когда Лена удалится в дом, с недоумением поинтересовалась у друга детства:
– Вы такие разные, как вы могли сойтись?
– Не переживай, ещё не вечер. Потом поймёшь, ― отшутился Кудряш, распаляя картонкой огонь в мангале.
Лена вышла из дома с объёмными пивными бокалами и пластиковой баклажкой.
– Может, тебе помочь? ― не сдержалась Люся.
– Конёчно, идём в беседку, не одной же мне сидеть. Там уже накрыто.
Стол в беседке ломился от заранее подготовленного угощения. Свежие овощи, зелень, аккуратно нарезанный домашний хлеб-кирпичик, разные виды соусов, сыр, колбасы, сало, соления, среди которых даже арбуз моченый, но привлёк внимание Людмилы вяленый лещ.
Лена неспешно зажгла противокомаринную спираль. Обстоятельно села, выпрямив спину, сложила по этикету кисти рук на край стола. Люся меньше всего хотела манерничать в этой ситуации, поэтому, не последовав примеру, расслабленно расположилась на лавке, осматривая яства.
– Не представляешь, я уже и не припомню, когда леща вяленого ела. Вроде обычная еда, а чувствую, как у меня внутри всё сжимается от желания приступить. Это же надо такой хозяюшкой быть.
– Это не я, это Саша любитель заготовок. Я печь больше люблю.
– Спасибо, пирожки были вкусные.
– Рада, что вам понравилось.
Люся пыталась понять, «вам» это она опять к ней на «вы» или Катя про Дружка рассказала всё-таки, что перепало и ему гостинцев. Напряжённая обстановка располагала к просьбе «налить пива», но хозяйка так и сидела, с деликатным видом благожелательности.
– У вас такие изысканные манеры.
«Твою мать, как общий язык найти с этой дамой?», ― Люся с трудом увиливала от пристального взгляда Лены.
– Спасибо, профессия обязывает, ― наконец-таки потянулась за баклажкой собеседница. Ловко открутила пробку, разливая пенное по бокалам.
– Интересно, и кем же вы работаете? ― Людмила припала жадно губами к толстым стеклянным граням бокала стиля пивных в СССР.
– Я преподаватель русского языка и литературы.
– Это многое объясняет! ― громко сглотнула Людмила в предвкушении бесед об абстрактном символизме эпохи раннего постмодернизма. Не так она себе представляла шашлыки в деревне, ой… не так. Она душой отдохнуть хотела, а не быть оттраханной в мозг высокоинтеллектуальной особой.
– Люся, ты пришла уже? ― Катя подбежала, обхватив со спины гостью.
– Катюш, привет! ― Людмила распахнула объятья.
– Катерина, какая она тебе Люся? ― Лена уставилась на дочь так, что даже Людмила Витальевна ссутулилась.
– Не надо её ругать, это я попросила так меня называть.
– Хорошо, ― снисходительно кивнула Елена Павловна. ― Катюш, бери себе на тарелку всё, что хочешь и иди в дом мультики смотри! Нечего тебе со взрослыми за одним столом сидеть.
Людмила пожала плечами, встретившись взглядом с растерянной девочкой. Она сама готова была схватить леща с пивом и сбежать мультики смотреть, только бы прекратить этот театральный напряг. «Как Кудряш терпит всё это? Стальные нервы». Придётся потерпеть вечер ради друга детства. В данной ситуации сложно сказать: Аня ли болтлива или Лена до одури душна.
