Елизавета Валерьевна Харсейко
Искупление ангела
Глава 3 Добрые дела начинаются
Люцинель
Купив всё необходимое, Арина вышла из магазина и смотрела по сторонам, желая удостовериться в том, что демонов больше нет рядом. Если бы мог, я бы сейчас даже улыбнулся. Люди такие забавные! Вечно соблюдают предосторожность абсолютно во всём. И хоть это им зачастую выходит боком, но всё равно они предпочитают снова и снова излишне осторожничать.
– Да нет их здесь! – сказал я. – Иначе б уже почувствовал Люцифера и его шайку.
– Зачем ему я нужна?
Что ж, вполне логичный вопрос. Заставляет задуматься кое-о-чём.
– Он же тебе русским языком сказал: ты – лакомый кусочек для всех демонов. Такие чистые души, как у тебя, рождаются очень редко, и вот за них всегда идёт война.
– Но ведь это же не единственная причина, верно? – уточняла Арина.
– Конечно же не единственная! – ответил я ей. – Вот только я и сам пока не знаю, что ещё он задумал.
– Но ведь он твой брат! – возразила моя подопечная.
– То, что мы с ним родственники вовсе не значит, что я должен его хорошо знать! К твоему сведению, Люцифер вечно был себе на уме. Ещё до грехопадения он совращал людей, обещая им взамен несметные богатства. Это сейчас есть демон, ответственный за несметные сокровища – Мамон. А вот много лет назад всем заправлял Люцифер, сдружившийся с первородными демонами, коих Отец создал в противовес силам добра, пусть и вышло это чисто случайно. И рад был бы уничтожить, но тут же понял, что нужен в мире баланс, иначе и жизнь у смертных будет слишком лёгкая. Он с самого начала считал, что все его дети должны сами всего добиваться, и я с этим даже согласен. Но добиваться нужно постепенно. Люцифер же хотел всё и сразу получить. Гордыню схлопотал, как я говорю. А ведь этот грех так же сложно победить, как и гнев.
– И много же грехов этих? – поинтересовалась Арина.
– Ты что, совсем Библию не читала? Мда, потерянное поколение… Всему вас учить! Короче, рассказываю всего один раз, а это значит, что если медленно соображать будешь, я дважды объяснять тебе всё не стану. Ясно?
Арина кивнула, и я, зависнув у неё над головой, продолжил:
– Грехов всего семь. Первый из них – зависть. Не знаю как у вас, но вот лично у нас её представляют в виде женщины с зелёными волосами или же кожей такого же цвета. Второй грех – это уныние. Думаю, тут тоже всё понятно. Если зависть часто толкает людей на мысли о том, что им нужно то, чего нет у других, то вот уныние, наоборот, заставляет их думать примерно следующее: «У меня ничего не получится! Я бездарность»! Про гордыню ты уже знаешь. Гнев. А вот он свойствен тем, у кого постоянно плохое до ужаса настроение. Кстати, у Люцифера это второй грех. Я это считал с него, когда мы с тобой к бою готовились.
– Ты и это умеешь? – удивилась Арина.
– Поверь мне, я много чего могу. Вернее, мог, но… Так, на чём я вообще остановился? Лень. Тут всё ещё проще: человеку не хочется делать ничего. Абсолютно ничего. Встречала таких?
– К сожалению, да. – Арина вздохнула. – Ты сейчас как раз одного из моих первых парней описал. Даже время тратить на развитие этих отношений не стала.
– Вот и правильно. – похвалил я. – Чревоугодие. Это тоже самое, что и обжорство. К сожалению, и это многим людям свойственно. Хотя тут изначально другая, формулировка была, но со временем она была, конечно же, безнадёжно утеряна. Ну и наконец, алчность. Те, кто ею страдает, хотят больше выгоды получить, и Боге совсем не думают. Отец считает, что вашей верхушке, стоящей у власти, это можно вменять. Лишь единицы из них получают своё наказание.
– И ты, наверное, можешь определить, у кого какой грех?
– Раньше точно мог. Сейчас не знаю. Я вообще мало что могу сделать без доступа к физическому телу. Я ведь даже и меч свой не смог бы удержать.
Идя по улице, Арина заметила, как какие-то парни явно нетрезвого вида издевались над бабушкой. Обратившись ко мне, она уточнила:
– Ты ж ведь говорил, что тебе нужно совершить как можно больше добрых дел, верно? Как насчёт того, чтобы начать это делать прямо сейчас?
Проследив за её взглядом, я молвил:
– Я полностью в твоём распоряжении, Арина. Но предупреждаю сразу, мне снова понадобится твоё тело.
И снова я слился с ней. Честно сказать, думал, она не согласится на это после прошлого раза. Видимо, смирилась, хоть это, на мой взгляд, и произошло слишком быстро.
Не люблю я это делать, но всё же придётся воспользоваться одним из методов Люцифера. Заставив Арину выставить руку перед собой, я притянул к себе деревянную штуковину, отдалённо напоминающую палицу из коллекции оружия Люцифера, которую тот начинал собирать ещё до превращения в демона. Помахав ей для вида, я произнёс:
– Чего уставились? Девчонку с битой никогда не видели? А ну пошли вон отсюда, пока вас тут не прибили!
Сработало! Все дали дёру, а один из хулиганов так вообще молиться начал. Мда, Люцинель, ты, похоже, перестарался малость. Надо бы с этим завязывать. Ну, в смысле с фишками братца. Не хотелось бы мне стать таким же как и он.
– Кажется, тот парень кошелёк потерял. – проговорила Арина, когда я покинул её тело. – И что-то мне подсказывает, он не ему принадлежит.
Подойдя к бабушке , Арина спросила её о самочувствии, после чего уточнила по поводу кошелька. Бабуля, подтвердив это, поблагодарила её, после чего мы с ней помогли бабуле добраться до дома.
И вот после этих двух дел я почувствовал прилив энергии. Похоже, Арина это заметила, раз сказала:
– Люцинель, а это нормально , что ты светишься?
– Нормально. Все ангелы излучают свет, когда получают божественную благодать, делая добрые дела.
Глава 4 Демон-искуситель
Люцинель
– Расскажи мне о себе. – попросила Арина после помощи одной бабушке. – Как ты жил раньше? Знаю, вопрос глупый, и ты даже можешь не отвечать на него.
Я задумался. Проведя долгое время во льдах, я мог забыть довольно-таки многое. Отголоски воспоминаний иногда всё же пролетают перед глазами, но настолько мимолётно, что я и сам не уверен, что из этого правда. В конце концов, Люцифер вполне мог перед моим развоплощением стереть мне память. Ну, или какую-то её часть. Это вполне в духе брата. Уж я-то его не хуже Отца нашего знаю.
– Я мало что помню на самом деле. – говорил я, паря у неё над головой. – Знаю, странно звучит, но всё же… Припоминаю немного райские сады с различными деревьями. Плоды у них настолько вкусные, что оторваться просто невозможно. Хотя и от земных иногда такое бывает. Но с древа познания брать всё же не стоит. От одного из этих яблок Ева когда-то и была изгнана из рая вместе с Адамом. К нему приближаться разве что садовнику разрешено. И то прежде чем назначить нового, всем претендентам на эту должность стоит пройти строгий отбор. Соискателей тщательно проверяют на так называемый иммунитет к речам искусителя. Конечно же, проходят это испытание далеко не все. Даже среди ангелов далеко не всегда встречаются морально устойчивые. Чаще всего туда допускают либо бывших людей, не прошедших отбор в небожители, либо глухих. Да не смотри ты на меня так! Спешу напомнить, что нас, так же, как и вас, создали по одному и тому же образу с учётом всех недостатков. Нет идеальных демонов и ангелов. Нет и людей таких. У всех должны быть свои изъяны. Если это, конечно, не грехи. У нас в Эдеме, само собой, с этим очень строго. Это демоны способны, порой, нескольким грехам одновременно подвергаться.
Я ей ещё долго мог бы рассказывать о своём давно потерянном доме. Мне же только в радость. В конце концов, чувство ностальгии знакомо даже бессмертным. И некоторым из падших. Арина заснула под мои россказни. И я какое-то время хранил её сон. Всё же нам и по уставу положено даже во время сна оберегать своих подопечных.
Невольно залюбовался ею. Она такая милая! И в то же время, хрупкая. Кажется, что и дотрагиваться до неё нельзя, иначе разобьётся, как фарфоровая кукла. Неужели все люди такие или только Арина?
Впрочем, порассуждать мне на эту тему толком и не дали. На секунду комнату заволокло туманом, и когда тот рассеялся, я увидел одного знакомого в лице демона-искусителя. Дела становятся всё хуже с каждым разом. Если Арину всё же удастся переманить на сторону зла, то и шанса на перерождение у неё не будет. Да она даже ангелом не смогла бы стать! Что уж говорить о том, что я при таком раскладе никогда не верну себе тело.
– Только попробуй навредить ей! – пробормотал я.
– Да что ты мне сделаешь, ангелок без тела и крыльев? – ответил мне тот. – Ты ж ведь слабак теперь. Способности свои подрастерял, воздействовать лично на меня не можешь. Сделай милость, пернатый, уйди отсюда и не мешай мне!
Но сдаваться я, так просто не собирался. Во время сна тело подопечного можно занимать лишь только в самых крайних и наиредчайших случаях. Отец говорил, что есть риск повредить сознание смертному. Но если нет другой альтернативы, то и этот способ сойдёт.
«Арина, – взываю я к ней мысленно, пользуясь ментальной связью между ангелом и подопечным, – проснись! Проснись! Дело – дрянь! У нас тут незваные гости».
Арина
Я проснулась от шёпота в моей голове. Раньше у меня такого вроде бы не было. Или просто я не припомню. Голос был очень похож на голос Люцинеля. Нет, он действительно принадлежал ему. И должна отметить, даже по ментальной связи он очень громко орёт. Не просто разговаривает, а орёт. Грех был не проснуться о такого бубнежа.
– Люцинель, сделай милость: не ори! – проговорила я, очнувшись ото сна.
И тут же я увидела мужчину с чёрными кудрявыми волосами. Внешне он напоминал мне Антонио Бандераса и Леонардо Ди Каприо: от одного у него были голубые глаза, а от другого, помимо волос, смуглая кожа и мускулистый пресс на который невозможно было не заглядеться.
Ловя мой взгляд на себе, незнакомец с довольной улыбкой на лице произнёс:
– О, я вижу, ты хочешь провести со мной весёлую ночь? Что ж, я не против.
– Арина, чтобы он ни говорил тебе, не ведись!
Но я в тот момент не слушала Люцинеля. Не знаю, как описать то, что я испытывала в тот момент. Внимая сладким речам демона, я была готова ему подчиняться, сделать всё, что он попросит. Его слова производили на меня массу впечатлений. Хотелось даже пойти на любой грех ради него. А искушал он меня знатно. Зная о моей слабости к сладкому, он взмахнул рукой наколдовал стол, едва ли не ломившийся от различных угощений в виде тортов, кексов, блинов (по сути, они тоже сладкие, если туда вместо мяса или же капусты добавить творог или сахар), нескольких видов печенья, мороженого (каким образом оно не таяло, я уточнять не стала, да и не подумала бы в тот момент), пирожных, пирогов и так далее. Этому греху я смогла-таки противостоять и без помощи Люцинеля. А вот со следующими было немного сложнее. Демон, понимая, что чревоугодием меня не сломить, начал применять все другие грехи, дабы заполучить мою душу к себе в ряды. Он показывал мне искаженную реальность, где Даша целовала Витю – моего самого первого парня, с которым я встречалась ещё до того, как погибли мои родители с младшей сестрой. Конечно, это выглядело максимально реалистично, с одной стороны, но вот с другой… Где-то на задворках сознания ч понимала, что этого никогда не было и что Даша всегда считала Витю своим названным братом, ведь дружила с ним с самого детства и продолжала общение даже когда он со своей семьёй переехал за границу, где его мать в пух и прах рассорилась с отцом Вити и ушла от него к итальянцу, после чего сам Витя вместе с отцом вернулся в Россию спустя долгие годы жизни за рубежом.
«Молодец, борешься!» – слышала я у себя в голове голос Люцинеля. А Люцинеля ли? Быть может, и это было лишь наваждением от демона?
Дальше была зависть. Мне показали то, как родители, обожавшие Люсеньку, давали ей всё в то время как у меня самой в детстве ничего толком не было, кроме пары советских кукол, подаренных мне бабушкой по папиной линии, и старенькой, потёртой Библии, которую отец в порыве гнева сжёг у камине, который был у нас в гостиной.
Тогда я была готова позеленеть от зависти, быть может, даже в самом прямом смысле из всех возможных. Клянусь, я почти ослепла от испытываемых мною эмоций в тот момент. Я ведь была готова всего лишь на одно мгновение прервать их идиллию и убить всех.
На этом грехе моя воля почти что сломалась. Люцинель снова вмешался вовремя, сказав мне:
– Арина, не смей поддаваться его сладким речам! Слышишь? Не смей! Ты должна бороться! Ты можешь это, я знаю! Если б это было не так, Отец бы ни за что не доверил тебе роль моей подопечной, способной помочь мне искупить все грехи и вернуть крылья.
И его слова подействовали на меня. Я тут же словно очнулась от наваждения. В очередной раз поблагодарив его ща помощь, я, решила, что могу хотя бы попытаться изгнать демона, хоть и понимала, что я, по сравнению с ним и Люцирелем, слишком слаба. Проверяя свою теорию, я начала цитировать Библию, которую в детстве, до того, как папа её сжёг, сказав, что это хрень полная и что ни Бога, ни дьявола не существует, зачитала до дыр и помнила до сих пор. За это меня, кстати, и поддразнивала Даша, говоря что-то вроде: «Не знала, что я дружу со святошей и ангелом во плоти!» Но дразнила она меня чисто по-дружески, безобидно. Гораздо обидней слышать от, казалось бы, родных людей, что ты никчёмная, криворукая и совершенно ни на что не годная личность и что моё призвание – это, уж простите меня за такое выражение, работать на трассе.
– Всему своё время, – начала я свой перфоманс, – и время всякой вещи под небом: время рождаться и время умирать… время разрушать и время строить… время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий… время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.*
Тут же, наблюдая за тем, как демону становится плохо, я от себя добавила:
– Сила не в руках наших. Сила в нас самих и наших действиях. Пытаясь сделать хоть что-то, мы спасаем свои души всё больше и больше. И ты, демон, не в праве пытаться что-то менять в угоду своим, далеко не благим целям.
От моих последних слов демона даже перекосило. В прямом смысле. Ещё и скрутило его так же, как и моего соседа – деда Сашу, который в свои шестьдесят лет выглядит максимум на сорок и на здоровье практически не жалуется. Разве что спина у него болит иногда, но в целом, он чувствует себя по-прежнему молодым и бодрым, как и много лет назад, когда встретил свою жену, недавно умершую от рака, который, к сожалению, обнаружили слишком поздно.
Но речь сейчас и вовсе не о нём. Вскоре демон, пробормотав что-то непонятное, телепортироваться неизвестно куда, после чего Люцинель вновь обратился ко мне:
– Ты молодец, конечно. Но, Арина, какого чёрта ты в прошлый раз так не сделала? Чисто теоретически, могла бы.
– В том-то всё и дело, Люцинель, что умом понимала, что не могла бы. Я предвидела, что очень сильные будут и что с ними я вряд ли справлюсь своими силами. Потому и позволила тебе занять моё тело. А вот этого моё предвидение, видимо, сочло уже не таким сильным. И кстати, ты снова светишься, но сильнее, чем в прошлый раз.
– Будь я в своей прежней форме, у меня бы ещё и крылья светились. – ответил мне Люцинель. – И раз уж мы всё равно заговорили об этом, то с завтрашнего дня я начну тебя учить контролю над способностями, которые тебя, порой, сводят с ума.
*Еккл. 3. 1-2, 5, 8
Глава 5 Тренировка
Люцинель
С каждым днём дар всё больше сводил с ума Арину, и поэтому я решил, что медлить больше нельзя. Я и раньше видел тех, чьи необычные способности буквально убивали своих обладателей. Взять, к примеру, провидца – ангела, чей сын в своё время спустился к Ною с целью известить того о конце света. Он поплатился за свой дар слепотой. Как это проявляется у людей, я не знаю, и мне не хотелось бы, чтобы с Ариной произошло то же самое. Я ведь даже исцелить её не смог бы. Эта способность у меня снова появится, когда я вернусь в своё тело. Ну а пока мне придётся помогать Арине так, как позволяют нынешние обстоятельства и умения.
– С чего начнём? – спросила у меня Арина, когда мы с ней заняли домик на базе отдыха. – Что конкретно от меря требуется?
– Вот это настрой! – сказал я, подлетая к ней поближе. – Люблю тех, кто весьма ответственно подходит к делу. Для начала просто сядь в позе лотоса…
– Ты издеваешься, Люцинель?
– Нет, не издеваюсь! – Если бы мог, ч бы сейчятил глаза кверху. – Так действительно нужно. Просто доверься мне, ладно? Сядь в позу лотоса и закрой глаза…
– Закрыла. И что? Что дальше?
– Затем вспомни, что ты испытывала во время последнего видения. Знаю, это может даться тебе тяжело, но по-другому тут, увы, никак. Даже некоторых ангелов тренируют подобным образом. А уж про тренировки демонов тебе лучше и не знать. Вот у них там, как вы, смертные, говорите – самая жесть.
Было и впрямь трудно. Настолько, что у Арины начиналась истерика. И я уже хотел хотя бы попытаться её успокоить, как она сама взяла над собой верх со словами:
– Спокойно , Арина, спокойно! Ты справишься! Ты со всем справишься! Ты же хочешь обуздать свой дар? Конечно же хочешь! А теперь взяла себя в руки и пошли к чёрту свои загоны!
Арина
Последнее видение вызывало у меня страх и боль. Страх от того, что я боялась потерять свою подругу и боль от того, что я так и не успела спасти Дашу. Быть может, если б я была порасторопнее в тот день, то она сейчас была бы жива?
Я снова видела день её гибели. В этот раз там ещё и тёмная тень была. Откуда она взялась, я не знаю. Одно могу сказать точно – тень явно пришла не с добрыми намерениями. Когда она протягивала ко мне руки, я слышала у себя в голове шёпот, внушавший мне, что я ничтожество, не способное помогать людям. В глубине души я и в самом деле так о себе думала, но с появлением Люцинеля в моей жизни я перестала так сильно тонуть в негативе. Представив вокруг себя ореол света, я его переложила на ту самую тень, после чего та, схватившись за голову и визжа, словно маленький надоедливый ребёнок соседей, испарилась. Похвалив меня за это, Люцинель сказал:
– Это ещё только начало. Над болью и страхом ещё можно хотя бы со второй попытки взять верх. Каждый раз, когда твои видения будут сводить тебя с ума, применяй то же самое. Тень – это воплощение твоих самых плохих эмоций и мыслей. С каждым разом тень может становиться всё больше и безобразнее. Она питается твоим страхом сойти с ума. Когда ты полностью лишишь её подпитки, твои видения уже не будут наводить на тебя ужас и желание умереть. В следующий же раз мы с тобой будем тренировать осознанное вхождение в транс. Как я понимаю, ты ведь и с этим испытываешь трудности, верно?
Глава 6 Церковный дух
Арина
Раньше я не особо ходила в церковь. В первый раз я была там на крещении Люси. Помню, мне ещё тогда казалось непонятным то, что родители не верят в Бога, дьявола и ангелов с демонами, но при этом приехали в церковь, чтобы крестить Люсю. Если честно, я и сейчас этого не понимаю. Вернее, не понимала, пока мне Люцинель не сказал:
– А так ведь ещё с давних времён повелось: родился у кого-то ребёнок, и его через сорок дней после рождения крестят. Раньше и люди-то были особо религиозные, а сейчас… Сейчас их нет почти что. Многие из вас атеисты. Но, несмотря на это, они и креститься в храмы поголовно идут, и священников на отпевание приглашают, когда кто-то умер. Кажется, вы в подобных случаях говорите про лицемерие. Хотя лично я не совсем уверен в этом.
Когда Люцинель появился в моей жизни, я на многие вещи стала смотреть иначе. Это касалось и походов в церковь. Теперь я каждый раз, когда у меня был выходной, я посещала ближайший к моему дому храм и старалась помочь тем, чем могу: то пол после службы помыть помогу, то поварам подсоблю на кухне или же принесу туда вещи, которые мне уже не нужны. Люцинель только был рад этому. После каждого такого визита он чувствовал очень сильный прилив энергии. Настолько сильный, что свечение, исходящее от него, меня иногда ослепляло.
– Аринушка, рада тебя видеть! – произнесла матушка Ефросинья – настоятельница храма. – Ты как раз вовремя пришла. Нам нужно, чтобы кто-то помог нам развлечь детей из приходской школы. Ты же ладишь с детьми, верно?
Я люблю детей, хоть некоторые из них меня и раздражают. Обычно я легко нахожу к ним свой подход. Но иной раз и тут могут быть сложности.
Я согласилась. В конце концов, это будет плюсом в карму. Когда меня матушка Ефросинья провела в приходскую школу и представила меня, я произнесла:
– Ребята, хотите услышать от меня что-то интересное? Или мы с вами чем-то другим займёмся? Что вы тут проходите, кстати?
Узнав, что они как раз проходили, я предложила им нарисовать рисунки на любую понравившуюся им тему. Должна отметить, некоторые из них так хорошо рисовали, что я невольно начала восхищаться этим. Казалось бы, они такие малыши, и ещё толком не умеют рисовать, но у них уже проклёвывается какой-то талант.
Одна девочка, правда, испытывала небольшие трудности. Решив помочь ей, я подошла к ней и спросила:
– И что же ты рисуешь?
– Ангела, пришедшего к деве Марии. – послышалось в ответ. – Вот только у меря крылья никак не получаются.
И вот тут я сама впала в ступор. Сама никогда не умела их рисовать. К счастью, Люцинель снова пришёл мне на помощь. Зависнув у меня над правым плечом, он молвил:
– Если подумать, то тут всё достаточно просто. Сначала просто нарисуй три трапеции разных размеров и ориентации и соедини их друг с другом. Так у тебя получится каркас.
Я сделала, как было велено. Люцинель же потом продолжил:
– А вот теперь проведи две прямые линии на некотором расстоянии друг с другом и следуют за направлением трапеций. Так образуются три слоя. Нарисовала? Чтобы нарисовать первый слой перьев, используй простые и закруглённые кривые. Со вторым слоев то же самое, но делай перья больше. В третьем же слое нужны только простые кривые. Перья так будут только длиннее, чем в первых двух слоях, и более изящными. А дальше, думаю, понятно, что нужно всё ненужное стереть и раскрасить нужными оттенками.
Пользуясь его наставлениями, я помогла девочке с крыльями, которые так не хотели рисоваться. Потом я ещё немного помогла церковному приходу, после чего отправилась домой. Тогда же я впервые увидела Люцинеля не просто бесформенным облаком, а окутанную туманом тенью ростом с человека. Предвидя, какой вопрос я ему задам, он пояснил мне:
– Дух церковный. Похоже, в этот раз я очень много энергии от него собрал, раз обрёл хоть какое-то подобие моей прежней формы. Не думал, что это произойдёт настолько быстро. Если так будет и дальше, то ты уже совсем скоро увидишь меря таким, каким я был прежде. И можешь даже не переживать: я тебя никогда не покину. Ангелам подопечных, как правило, не меняют. Если Отец позволил мне однажды быть с тобой в качестве наставника, то так будет всегда.
