Елизавета Валерьевна Харсейко
Искупление ангела
И тут в наш диалог вмешался заключённый из камеры, расположенной напротив:
– Не хочу вас отвлекать, голубки, но дело-то очень важное.
– Не слушай его. – шепнул Люцинель. – Это сын Люцифера от его самой первой жены. Он такой же коварный демон с талантом искусителя, как и его отец.
– Я не такой, как мой папаша! – произнёс тот. – Я никогда не одобрял его методы и не горел желанием править после него. Я даже из-за этого сбежал к людям, чтобы начать жить, как они и радоваться каждой мелочи, как это делают сами смертные. Мне был с детства очень интересен их мир. Но сбежать я смог только лишь тогда, когда отец увлёкся новой женой, которая у него появилась после растившей меря мачехи. Кстати, это сейчас прозвучит очень неправдоподобно, но она любила меня, как своего сына.
– Ты отошёл от изначальной темы. – напомнил ему Люцинель.
– Прошу прощения за это. Странно из уст демона звучит, не правда ли? Что, если я вам скажу, что у меня есть дубликаты ключей от всех камер, что есть здесь? Я их могу вам отдать, ничего не попросив взамен. Можете не верить мне, но я действительно хочу вам помочь.
Чувствуя, что он не врёт, я подошла к нему и забрала у него ключи. Затем, найдя нужный, освободила Люцинеля, после чего сработала сигнализация. Знала, что так будет, но всё равно на такой риск пошла.
– Тут ангельская энергия вроде бы блокируется. – снова вмешался сын Люцифера. Кстати, я так и не узнала его имя. – Скоро здесь будет полно охраны, и до лестницы дойти вы явно не успеете. Могу вам предложить подсобить и с порталом. Моя ж сила тут, на удивление, не блокируется, хоть я, как даже отец мой признаёт, ближе к ангелам, хоть и был рождён демоном. Знаю, странно звучит. Видимо, мне передалась его ангельская сущность, хотя принято считать, что всё добро в нём давно и безнадёжно умерло.
Соглашаться на сделку с демоном, конечно, весьма сомнительная и опасная перспектива, но выхода у нас другого в сущности и не было. Даже Люцинель был согласен с тем, что нам придётся принять помощь его племянника.
– Хорошо, я согласен. – Люцинель в знак согласия подал ему руку. – Только побыстрее, ладно?
– Буду стараться, дядюшка.
Прежде чем мы покинули ад, Люцинеля таки успели ранить и причём очень сильно. Хотелось бы мне верить в то, что хоть в этот раз яда не было.
Но им тут, к счастью, и не пахло, что лично подтвердила Даша, исцелившая его. В тот день я ещё долго обнимала Люцинеля, словно боясь потерять его. Не разрывая объятий, я сказала ему:
– Люцинель, я люблю тебя! Мне всё равно на то, что наша с тобой любовь может быть кощунством. Никакие преграды не могут мне закрыть путь к тебе. Хоть в горе, хоть в радости, но я хочу быть с тобой, и надеюсь, что мои чувства взаимны.
– Взаимны, Арина. Я успел сильно привязаться к тебе, а потом ещё и влюбился в такую очаровательную девушку, которая стала ангелом после того, как нечаянно умерла.
Так мы и уснули в обнимку. Ночью же мне снился сон, где я держала в руках своё сердце. А ведь мы с Люцинелем и не забрали его. Боюсь даже представить, что будет дальше.
Тут же проснувшись, я увидела у себя на тумбе прозрачный куб, внутри которого было сердце с запиской, гласившей: «Я подкупил одного из стражников отца, чтобы тот меня выпустил. Пока Люцифер спал, я умыкнул у него из-под носа такую ценность. Кажется, это твоё, бывшая смертная. Тебе лишь нужно приложить его к тому месту, где оно раньше было и с помощью одного нехитрого заклинания будто бы растворить в своём теле. Есть ещё и второй, менее приятный вариант: тебе придётся тогда разрезать самой себе грудную клетку и вложить сердце, куда надо. Или приложить? Честно говоря, мне пофиг, как правильно у вас там говорится. Главное, что я снова пошёл против отца, который давно хочет войну новую развязать.
P.S. Кстати, меня зовут Демофадер. Считай, что ты после дяди и отца единственная, кто может меня называть настоящим именем.»
Глава 17 Мой парень – падший ангел!
Арина
После того, как мы побывали в аду, я ещё больше стала волноваться за Люцинеля. Что, если его убьют? На него ведь многие зуб точат. Прежде всего это можно сказать о его брате. С одной стороны, он совершенно не заслуживает сочувствия, но вот с другой, мне его даже жалко. Он ведь считал себя всю жизнь нелюбимым и никому не нужным. Опять же, это опровергнуть можно словами Люцинеля о том, что Создатель любит всех своих детей, даже тех, у кого есть изъяны.
Зная о том, что его у меня могут отнять в любой момент, я старалась быть рядом, при этом особо и не навязываюсь. Благо невидимой становится я уже умею. И всякий раз, когда Люцинель куда-то пропадает по своим делам, я следую за ним и стараюсь не обнаруживать себя. Кстати, ауру прятать гораздо сложнее, чем те же самые крылья. Но мне с этим тоже Даша помогла, давшая мне браслет с небесной бирюзой, что скрывает мою ауру вместе с энергией. Правда, сильным демонам вроде Люцифера и это не помеха, но всё же хоть что-то.
Но несмотря на все принятые мною меры, Люцинель всё же узнал, что я за ним наблюдаю. Сдал меня ему Валера, с которым мой ангел пересёкся во время посещения больницы, где лежат дети с онкологией. Я там тоже была, но чуть раньше. Мне ведь тоже дают задания. Правда, тут Даша посредником служит, так как я ещё новичок и толком ничего не умею. И одним из таких заданий была девочка, которая очень боялась, что умрёт во время операции. Малышке всего семь лет, но рассуждает она так, будто уже взрослая. Иногда такое бывает с теми, кто в детстве пережил многое. Можно сказать, я сама из их числа. В её годы примерно так же рассуждала.
Но вернёмся к той девочке. Когда я протянула ей руку, чтобы испытать на ней ангельское умиротворение, с моего крыла упало перо, которое я протянула Асе и сказала:
– Пусть это пёрышко будет твоим счастливым талисманом, который поможет тебе преодолеть все свои страхи.
Я тогда не заметила, что потеряла и ещё одно перо, которое потом и обнаружили парни, когда сами пошли помогать несчастным детям, что борятся с болезнью. И вот из-за него Люцинель и предъявил мне, что я его сильно обижаю своим контролем. Взяв его руку в свою, я произнесла:
– Люцинель, я люблю тебя, и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне противна сама мысль того, что тебя внезапно не станет. Я хочу всегда быть с тобой, видеть твои голубые глаза, твои золотистые волосы. Хочу защищать тебя всеми силами. И мне по-прежнему всё равно, на то, что наш роман опасен, но… Даже люди иногда идут на риск, верно? Если у нас есть шанс, мы докажем всему миру, что достойны того, чтобы жить бок о бок друг с другом вечно.
Тогда Люцинель и перестал на меня дуться. В конце концов, каждая наша встреча может оказаться последней, и мне невыносимо думать об этом.
А на следующий день после того разговора он сам устроил мне свидание на крыше старой и давно заброшенной многоэтажки, которая рано или поздно будет снесена. О том, куда он ведёт меня, я знала заранее. Всё-таки ж я провидица, чьи видения всегда правдивы. Однако портить сюрприз я всё же не стала. Некрасиво это как-то.
– Потрясающий вид. – произнесла я, сидя на краю крыши. – Глядя на этот закат, сразу думаешь о чём-то прекрасном. Я бы даже могла запечатлеть этот миг.
– Зачем?
– Просто потому что так у людей принято. – пояснила я. – Мы каждый раз стремимся что-то запомнить таким, каким оно было, чтобы потом возвращаться к тому воспоминанию снова и снова. Наверняка и у вас есть что-то подобное.
Кое-как разрезав пирог, который мой ангел приготовил самостоятельно, Люцинель ответил:
– Да, есть. Это озеро Воспоминаний. Оно находится в пещере, что в горе Хермон. Для нас это место священное. На нём издревле проводились важные церемонии и собрания, а так же там был подписан мирный договор с демонами. Хотя я бы не назвал его таким уж мирным. Люцифера ведь, насколько я знаю, заставили его подписать.
А вот про озеро Воспоминаний я слышала впервые. Впрочем, это и не удивительно: он людей и по сей день многое таится за семью печатями. Вполне логично, что и о том озере никто из смертных знать не мог.
Рассказывая о священном месте для бессмертных, Люцинель даже показал мне с помощью иллюзии, как оно выглядит. Скажу честно, очень завораживает т влечёт к себе. Словно бы прочитав мои мысли, Люцинель обнял меня со словами:
– Арина, если хочешь, я перемещу нас туда, когда верну себе крылья. Поверь, тебе там очень понравится.
– Кстати, о крыльях. Я думала, ты их уже вернул.
– Просто добрых дел недостаточно. – Люцинель вздохнул. – Нужно ещё пройти испытания обсидиановой лестницы, ведь без этого река Искупления к себе не подпустит.
– И где же это всё находится ? – спросила я.
– В священной роще, которая до сих пор скрыта где-то в вашем мире. Отец специально скрыл её от чужих глаз, чтобы те, кто уже полностью поглощён тьмой не смог воспользоваться её благами. Собственно, роща окружена барьером, умеющим чувствовать любую ауру. Но немного ослабить его может только сила ангельской души, не осквернённой тёмными делами. И знаешь, учитывая то, что это дело, скорей всего, опасное, я бы тебя не стал брать с собой. Но ты же у меня упрямая, верно?
– А ещё я тебе обещала помочь с крыльями. Так что нравится тебе или нет, но я в любом случае пошла бы с тобой. Не могу ведь бросить парня, которого столь внезапно обрела. Я даже готова всему миру кричать о своём счастье, о том, что мой парень – падший ангел. Пусть все знают, как сильно мы любим друг друга!
Глава 18 Начало испытаний
Арина
Я проснулась раньше обычного из-за Люцинеля, который возбуждённо говорил о чём-то. Спросонья, конечно же, я ничего разобрать не смогла. И только после кружки кофе я смогла узнать, о чём мне тогда говорил Люцинель:
– Помнишь, я говорил тебе о горе, священной для ангелов? Так вот, я внезапно вспомнил, что именно она и является переходом в город Равновесия – место, где раньше жили обе расы, но после долгой и кровопролитной войны от былого величия этого места остались лишь одни руины. Так же там хранятся важнейшие и сильнейшие артефакты вроде копья Лонгина,* которое, как принято считать, находится в Армении. Учитывая то, что этот артефакт очень важен, демоны и по сей день охотятся за ним. Но есть один нюанс: Отец его спрятал в не самом очевидном месте и для пущей надёжности наложил на него древнейшие чары, о которых, кроме него, могли бы знать разве что Адам и Ева и то не факт.
К чему он вообще клонит, я не понимала, пока он сам же и не внёс ясность:
– Именно за ним и протекает река, в которой я окончательно от своих грехов избавиться и вернуть себе крылья. Но для этого придётся пройти через череду испытаний. В этом городе большинство испытаний появились уже после того, как земли Равновесия впитали в себя всю боль, что когда-то испытали его жители. Что-то родилось из страхов, а что-то, наоборот, было создано ещё Отцом для тех, кто по-настоящему свои грехи хочет искупить. Именно туда мы с тобой и направимся. Лететь туда очень далеко. Настолько, сто твои крылья рано или поздно бы устали. Поэтому намного проще использовать телепортацию. К тому же, всегда есть вероятность, что нас могут опередить демоны, чего ни в коем случае нельзя допускать.
Что ж, раз я дала Люцинелю обещание, я пройду весь этот путь с ним до конца. Хоть в огонь, хоть в воду брошусь – всё равно не отступлю от своей цели и верну его душу к свету. И даже демоны не в силах нам помешать, ведь мы – сильные души, отчаянно борющиеся с окружающей весь этот мир тьмой.
***
Люцинель
Cycle down
Перенёс нас к священному городу я сам. Едва нас выбросило на вершине горы Хермон, как я мысленно представил щит, не один век скрывающий этот город от демонов, не раз пытавшихся его штурмовать. Затем, когда я смог его увидеть, прошептал нужное заклинание. Но чтобы по-настоящему ослабить его хоть на короткое время, я дал Арине коснуться любого места в барьере, после чего тот пал и явил нам некогда прекрасный город.
Спустившись с горы с помощью всё той же телепортации, я сразу же ответил на незаданный Ариной вопрос:
– Здесь нельзя пользоваться крыльями даже тем, кто не запятнан тьмой. Таков обычай. Отец считал, что нам нужно быть хоть немного близкими к людям и в обычной жизни в пределах этого города, не говоря уже об испытаниях.
– А если я всё же использую свои крылья? – спросила у меня Арина.
– Из-за ударной волны ты их потеряешь, и не факт, что вырастут новые. А если они всё же и вырастут, то очень нескоро. Это что-то вроде наказания для тех, кто нарушил правило. Только после реки и обсидиановой лестницы можно будет полетать. До этого лучше не рисковать. Хотя Люциферу всё равно было бы плевать. Я ж знаю своего брата лучше, чем кто-либо. Он бы уж точно нашёл способ обхитрить всех и здесь.
После этих слов и началось первое испытание. Сначала подул ветер, постепенно превратившийся в ураган огромной силы. Затем нас разъединило и отделило друг от друга тёмной дымкой. Когда же та рассеялась, Арины рядом не было. На секунду я запаниковал. А вдруг с ней что-то случится в этом месте? И тут же взял себя в руки. Арина – провидица. Она заранее видит то, что должно произойти и хотя бы попытается это предотвратить.
Постепенно тьма начала рассеиваться и являть мне различные образы. В одном из них я, преклонив одно колено, приношу присягу Люциферу. И тут же испытываю отвращение. Он хоть и является моим братом, но предавать Отца даже ради него я бы не стал. Или стал бы?
И тут же, словно поняв ход моих мыслей, тьма явила мне новый образ. Вот теперь я видел то, как снова погибает Арина. Самое ужасное – это то, что она погибала от моих рук. Пытаясь отогнать от себя это видение, я услышал голос, говоривший мне:
– Ты ведь никогда не был настоящим ангелом. Ты всю свою жизнь впитывал в себя всё то, что испытывал на себе твой брат и сам постепенно становился злым и равнодушным ко всему. Ступив в порочный круг…
Порочный круг. Я должен, нет, я просто обязан его прервать, чего бы мне это не стоило. Видимо, тьма снова прочла мои мысли, раз сказала:
– А действительно ли ты всем готов пожертвовать?
– Всем, лишь бы связи между мной и Люцифером не существовало, а моя Арина была счастлива. Готов ради этого даже в вековое забвение уйти.
И прежде чем она прошла сквозь меня, я вспомнил Арину: то, как она нежно касалась моей щеки и смотрела на меня своими прекрасными глазами. Вспомнил и её улыбку. Тут же встал на ноги и сказал:
– Ты моё лекарство от порочного круга, Арина! Ради тебя я готов бороться вечно хоть с Люцифером, хоть с его армией. Только с тобой я смогу принести больше света в этот мир.
Тьма окончательно отступила, и я пошёл дальше. Впереди меня ждало новое испытание – испытание одиночеством.
*Копьё Лонгина – согласно Евангелию от Иоанна, одно из Орудий Страстей, пика, которую римский воин Лонгин вонзил в подреберье Иисуса Христа.
Глава 19 Одиночество
Люцинель
Whispers in the dark
Медленно двигаясь в сторону лестницы из обсидиана, я то и дело пытался никак не реагировать на то, что мне шептали чёрные тени, обитавшие в этом городе. А шептали они много чего, и слова эти были не приятные. Но я, как истинный ангел, пусть и лишённый крыльев, делал вид, будто мне на них полностью плевать.
Однако чем дальше в лес, тем больше шансов заблудиться. И это я ещё даже до священной рощи не дошёл. Но испытания уже начались. Обычно они вступают в силу ближе к самой лестнице. По крайней мере, так говорил мне Отец.
Кстати, об Отце. Именно с ним и было связано испытание страхом одиночества. Каждый ангел подсознательно боится не оправдать надежды Господа и лишиться всего. Клянусь, я и сам таким был. Хотя почему сразу был? Я и сейчас такой есть. Наверное.
– Ты боишься, Люцинель! – шептала мне одна из теней. – Боишься, что Господь тебя бросит и ты останешься один! Так ведь и есть. Он не отвечает на твои вопросы, верно? Это ведь и не удивительно: вас же много, а Он – один.
«Не слушай её!»– говорил мне чей-то, будто бы давно забытый голос.
А я между тем не обращал внимание на него. Барьер, который я выстроил вокруг себя и считал прочным, всё-таки рухнул, и шёпот в темноте проник в мой разум и показал моё будущее. В нём ч, отринув Отца, скитался по миру и постепенно старел. Всеми покинутый и забытый, я постепенно терял рассудок и надежду хоть на что-то хорошее. Сквозь эту пелену тьмы кто-то пытался прорваться ко мне и достучаться до меня. Кто бы это ни был, увы, его усилия оказались тщетными.
Тьма окружила меня плотным кольцом, заставив сжаться в комок. Надо признать, я действительно был один. Или считал, что это так. И когда я уже был готов полностью поддаться этому наваждению, когда передо мной явился знакомый силуэт, окружённый ярким ореолом, состоящим из света, который люди на своих иконах представляют в качестве нимба над головой.
– Нет, ты больше не один, Люцинель! – вновь услышал я этот знакомый голос. – Ты никогда не был одинок, сын мой!
И тьма тут же отступила. Всё-таки с Отцом тягаться не смеет никто, кроме Люцифера, который до сих пор точит на него зуб. Когда же чёрные тени отступили, я преклонил колени и произнёс:
– Отец, прости меня! Я… Я смалодушничал! Не знаю, что на меня нашло.
– Это было вполне ожидаемо , Люцинель. – послышалось в ответ. – И ты даже можешь не извиняться передо мной.
– Но ведь я…
Отец перебил меня:
– Да, оплошал, но ты боролся до последнего, что несвойственно большинству падших ангелов. И это ещё раз подтверждает, что я не зря лично вступился за тебя. Я всегда ценил тебя.
– А меня? – услышал я голос Люцифера. – Я ведь тоже твой сын! Меня ты создавал по образу и подобию своему так же, как и Люцинеля с другими. Отец, не справедливо это, не правда ли?
В его руке появился клинок с рукоятью из чистого золота, увенчанной камнем преткновения. Плохи дела. Это оружие – единственное, что способно навредить нашему Отцу, а если Люцифер всё же успел немного света души Арины из её сердца использовать, то и убить подавно.
«Нет уж, братец! – обратился к нему мысленно. – Я не дам тебе убить Отца нашего!»
Усмехнувшись, Люцифер сказал:
– А ты попробуй, ангелок!
Глава 20 Братские узы и их падение
Люцинель
Ash in the wind
– И попробую!
С этими словами я призвал свой меч. Коснувшись его рукояти, я наблюдал за тем, как лезвие постепенно начинает светиться голубоватым светом. Когда же оно загорелось полностью, меч был активирован до конца. Глядя на Люцифера, я говорил:
– Когда-то я любил тебя, братец. Любил так, что пошёл против правил и исцелил тебя. Глупо было рассчитывать на то, что ты меня отблагодаришь за это, верно? – Я усмехнулся. – Признаю, во мне тогда ещё теплилась надежда на то, что в тебе осталось хоть немного прежнего света. Я ведь чувствовал его отголоски! Ну, или думал, что чувствовал.
– Тогда почему же ты меня исцелил? – Люцифер желал подколоть. – Мог бы убить.
– Мог бы, ты прав. – Я кивнул. – Но не стал. Почему? Ангелы искренне любят ближних, особенно те из нас, кто ещё не поддался влиянию тьмы. Впрочем, тебе этого не понять.
Мои слова разозлили Люцифера. Вышло случайно. И раз уж он, по сути, сам начал битву, то назад пути уже нет, и я тоже должен бороться. Бороться с собственным братом и нашими узами, которые иной раз мне настолько в тягость, что я чувствую себя замороженным. Не скрою, я мечтаю от них избавиться. По крайней мере, один способ навсегда покончить с ними уж точно есть. И этот способ – его смерть.
Ангелы убивают демонов. Смогу ли я это сделать с учётом того, что мы с Люцифером братья? Сложно сказать. С одной стороны, я бы и рад расправиться с ним, но с другой, наоборот, не готов к этому. Я ведь знаю его с сотворения мира. Мы с ним до его грехопадения были очень близки и всегда проводили время вместе. Сейчас же… Сейчас же всё уже давно не так. Совсем не так. Люцифер умер. Вернее, умерло в нём то, что было от прежнего брата: доброго, сильного и целеустремлённого архангела, готового лечь на амбразуру чуть ли не грудью ради достижения благой цели.
– Чего же ты ждёшь, брат? – вновь обратился ко мне Люцифер. – Что, кишка тонка, да? Неужели же ты в штанишки свои наложить перед Отцом не побоишься?
Отец уже что-то хотел сказать, как я остановил его со словами:
– Не нужно, я сам разберусь! За Создателя и его честь я готов бороться до самого последнего вздоха.
– Даже так? – Люцифер изобразил лёгкое удивление, хотя на самом деле он блефовал. Я же знаю своего брата. – И что же ты предпримешь, пернатый? Хотя какой ты пернатый? У тебя ведь даже и крыльев нет!
– Я верну их, и очень скоро. – пробормотал я в ответ.
– А вернёшь ли ты вообще? Ты ж слабый и никчёмный.
«Люцинель, не поддавайся!» – говорил я самому себе в мыслях. В реальности же просто отключил разум и позволил мечу самостоятельно управлять мною. Это есть у каждого ангела. Но такую способность мы стараемся использовать в самых крайних случаях. Бывало и так, что ангелов попросту засасывало в небытие после перехода в так называемый режим берсерка, о котором так часто говорят и пишут люди.
Люцифер сделал взмах. Я же ушёл от удара. И тут же атаковал его сам, но Люцифер успел выбить у меня из рук оружие. Не растерявшись, я обратно призвал свой меч и сделал новый выпад. Надо отдать должное Люциферу. Борется он и по сей день хорошо. Настолько хорошо, что наш бой претендует на становление вечным. Всё-таки нас вместе тренировали под чётким надзором Отца, который хоть и знал, что ангелы не филонят, ибо сам же их и создавал, но всё равно предпочитал наблюдать за нашими тренировками лично.
Люцифер атаковал слева. Я же ушёл вправо и слегка ранил его. Тому если и было больно, то он вида не подал. Пожалуй, это единственное, что в нём осталось от ангела. Нас ведь учат и выдержке, которая просто не позволяет взвыть от боли.
Люцифер бил уже справа. Я же уходил влево. Чуть позже прибавилось и ещё одно препятствие в виде связи двух близнецов. Мы заранее предугадывали, откуда придёт следующий удар. Из-за этого бороться было ещё сложнее. Можно было бы принять помощь Отца, но я решил для себя, что это только моя битва, исход которой сам же и решу.
Обычно я не позволяю себе отвлекаться во время боя. Но в этот раз отвлёкся, случайно проникнув в сознание Люцифера, где увидел, что брат пришёл сюда не один. Что ж, мне теперь хотя бы понятно, как он смог открыть проход в заброшенный город ангелов и демонов. Ему просто помог Демофадер, пусть и не по своей воле. В этом весь брат. Он вечно готов заставлять всех, кто его окружает делать то, чего никто не хотел бы в здравом уме.
– Прощайся с жизнью, ангелочек!
И тут из ниоткуда появился Демофадер. Заслонив меня собой, он бросил в Люцифера огненный шар, после чего сказал:
– Отец, я никогда не буду таким, как ты! Я всегда больше тянулся к добру, и ты это прекрасно знаешь!
– Не зря я хотел убить тебя ещё до того, как ты родился! – проговорил Люцифер сквозь зубы. – Добрый демон… Да это же позор! А уж сын короля преисподней – двойной позор! Из-за тебя, гадёныш, на меря косо смотрят многие демоны и шепчутся о чём-то! Думаешь, мне приятно?
– А знаешь, отец, мне плевать! – послышалось в ответ. – Плевать мне на тебя и на то, как демоны тебя воспринимают! Мне никогда не хотелось творить зло.
В чём заключался план Демофадера, я поначалу и не понял. А потом, когда он показал мне с помощью одного тщательно замаскированного заклинания свой замысел, я понял, что мне нужно делать.
Временно обездвижив Люцифера одним заклятием, я другим приказал показаться цепям, символизирующим наше с ним родство. И пока Демофадер отвлекал своего родителя, я, пользуясь этим, сделал несколько взмахов мечом и разрубил все цепи, после чего вонзил меч ему в сердце. Так погиб Сатана – мой родной брат, некогда бывший для меня частью семьи. Теперь же от него остался только пепел – пепел на моих руках, который постепенно исчезал словно по волшебству.
– Он воскреснет. – обратился ко мне Демофадер.
– С чего вдруг такая уверенность? – спросил я, всё ещё не веря в то, что убил своего брата.
– Так его же не раз убивали. – пояснил мне племянник. – Ты думаешь, дядюшка, на него ни разу никто не покушался? О, поверь мне, папашу моего много раз пытались убить и причём успешно. Но это лишь с виду. Вижу, что ты сейчас абсолютно ничего не понял из моих слов. – Демофадер слегка улыбнулся. – Дело всё в том, что Люцифер, не белая отдавать трон мне, потому что я, по его мнению, наследник с дефектом, попросил своих самых верных демонов разработать для него эликсир неуязвимости. Не спрашивай меня, что входит в его состав. Я не знаю, хотя делал попытки узнать. Чёртов алхимик из Средневековья! Не колется упорно! Ну и хрен бы с ним!
– Не выражайся!
– Ты говоришь в точности, как моя матушка. Подозреваю, что она всё-таки была из ангелов. Иначе как объяснить то, что во мне так много добра? Но я отвлёкся. В общем, папаша мой выпил эту бурду. Уязвимым в полной мере, конечно, он не стал. Но воскресать научился. Когда он в следующий раз воскреснет? Вот этого я тоже, увы, не знаю. Главное, что хоть ненадолго он помер.
Когда де я узнал правду, Отец подошёл к нам и молвил:
– Ещё одно испытание пройдено, Люцинель! Оно как раз и заключалось в том, чтобы ты смог оборвать уды родства с Люцифером и суметь его убить. За это я награждаю тебя…
– Отец, извиняюсь за то, что перебиваю тебя, но мне не нужны никакие награды. Главное, чтобы я был рядом с Ариной всегда.
– Что ж, так тому и быть. Ну а что касается тебя, Демофадер, буду рад видеть тебя в рядах ангелов, если ты сам того хочешь. Но сначала тебе тоже нужно пройти через испытания этих мест.
