Ева Витальевна Шилова
Развод по…
Подробности собственно дела нам поведал Его Сиятельство граф Марсело дель Карраско, в миру Теодор Санчес. Ситуация была неоднозначной, особенно если взглянуть на нее с временно'й точки зрения. Третий принц Северино де ла Мар в процессе обучения ухаживает за студенткой своей группы Зэнейдой Медина. Ну, бывает, дело молодое. Даже начинаются намеки о женитьбе. А что, он не первый наследник, для него выбор невесты так жестко не прописан. В какой-то момент времени ухаживания принца перерастают в полноценную близость. Тоже пока ничего особенного. Принц с Зэнейдой проводят вместе ночь, а утром следующего дня приходит сообщение о гибели старшего наследного принца, Юсебио де ла Крус. И «раскладка» наследования резко меняется. Второй принц, Лусио де ла Соль, уже прошел посвящение в Храме Силы, он автоматически отпадает как престолонаследник, и на первый план выходит принц Северино де ла Мар, как будущий король. И в этот же день пропадает его зазноба. Никто бы и не почесался, ну, поискали бы ее вяло, а потом плюнули и забыли, ибо теперь уже наследнику престола жену подбирать следует более подходящую, но был нюанс. Есть в королевском дворце крайне интересный артефакт – Королевское Древо. Такое отдельное полуживое панно, на котором изображено их генеалогическое дерево. Что интересно, этот рисунок изобилует огоньками: каждый огонек показывает наличие представителя королевской крови. Живого, разумеется, причем соответствующего цвета в зависимости от пола. Или еще не рожденных, но их более бледным цветом. И вот это панно, артефакт, или как его там, как раз и зажгло огонек, показывая, что где-то скоро появится ребенок третьего принца, видимо, как раз у пропавшей девушки. Только теперь это ребенок уже не просто младшего сына, а будущего короля. Тоже потенциальный король, ну, в перспективе.
Заодно он нас и просветил по поводу недомолвок герцога де ла Пенья. Оказывается, в этом мире тоже был свой Нострадамус, правда звали его Леовито Алварес, но это уже мелочи. И он тоже оставил после себя множество предсказаний-пятистиший, по большей части абсолютно невнятных. Кроме нескольких, вполне понятных и, видимо, поэтому крайне неприятных. И было среди них одно прямо подходящее к нашему случаю:
«Сын Смерти, лишенный трона,
Однажды вернет свое по праву,
Залив землю кровью врагов.
Не распаляй его гнев,
Ибо страшным будет его суд».
– И чем нам грозит предсказание этого местного… Пострадамуса?
– Да нам-то ничем. А вот этому государству тем, что в первый раз за много лет у члена королевской семьи с некродаром и у девушки с такими же способностями завелось потомство, причем мужского пола и тут же куда-то подевалось! И если мы эту Зэнейду срочно не отловим, где-то вырастет не просто королевский бастард, а претендент на трон, причем со способностями некроманта от обоих родителей. Самое время вспомнить предсказание. Понимаешь, чем это грозит всей стране?
– Смута, это как минимум, ну, и гражданская война как максимум.
– Угу, а с учетом того, кого сей некромант может поднять, кровью будет залит весь континент. Так что найти ее с ребенком – первоочередная задача.
– Слушайте, а какого черта она вообще удрала? – неожиданно спросила Ная. – Ей же светила должность королевы, пусть и будущей. С чего ей сбегать?
– А, может, она и не сама сбежала. Может, помогли.
– Что-то больно много знают эти помоганцы. И помогать начали, заметьте, сразу после гибели старшего наследника. И старший принц как-то невероятно удачно переставился, главное – вовремя. Кстати, эпизод с его смертью так на тормозах и спустили, или все-таки попробовать уточнить обстоятельства?
– Там уже три дня работает группа Апреля. Их дело – убийство, ваше – исчезновение. Собирайте реквизит, завтра выдвигаетесь в Академию.
Добираться до Академии пришлось местным гужевым транспортом. Те, кто считает, что поездка в карете лучше катания верхом на лошади, просто никогда не передвигались в местных душегубках по местным дорогам. День, когда здесь изобретут рессоры, должен стать всепланетным праздником. Я ехал и чувствовал, как у меня внутри взбивается гоголь-моголь. Разговаривать было нельзя, потому что риск прикусить язык или вдохнуть пыль отбивали малейшее желание открывать рот, хоть противогаз изобретай заново. Может, премию за вредность времяпрепровождения с Михалыча стрясти? Нет, он ее, как пить дать не выпишет, но поскандалить-то малость явно следует.
А в Академии нас разместили, накормили и вручили несколько килограммов пергамента с показаниями всех, кто в Академии обретается или находился в интересующее нас время. И пообещали по первой же просьбе предоставить тех, в чьих показаниях мы усомнимся. Или захотим что-то уточнить.
– Ладно, люди, хватит прожигать несчастную груду ответов такими взглядами, давайте начнем работать. Мы с Наей делим и читаем показания, Морок – на тебе осмотр ее комнаты: пальчики, волосы, потожировые, биологические следы, может, еще какие улики найдешь.
К вечеру Морок притащил аж три пакета улик и уселся за их обследование. Мы в свою очередь старательно вчитывались в текст показаний, но никаких зацепок или разночтений пока не обнаруживалось. Хотя кое-что показалось странным: судя по описанию окружающих молоденькая, невинная девчушка вела себя с принцем Северино как прожженная кокетка, буквально провоцируя его на более близкое общение. С чего бы вдруг, а?
В полночь Ная потерла покрасневшие глаза и сказала, что надо сделать перерыв и она идет спать. И потребовала ни в коем случае ее не будить. Ну, только если стрясется репетиция Апокалипсиса. И ей предоставят роль одного из всадников[4]. Например, того, кто едет на белом коне. Морок тут же подсуетился и зевая как крокодил, сообщил, что ему тогда роль того, на едет на вороном коне. Я согласился ехать на рыжем.
– А на бледном кто? Четвертый нужен, однако.
Вот же дурак, всадник на бледном коне всегда неподалеку, и лучше лишний раз ее не кликать. О чем я Мороку и поведал. Он подумал и согласился:
– И вообще, соображать по-русски правильнее всегда на троих, зачем нам четвертый?
И где он тут русского среди нас углядел? Наиля-кызы Уланова? Или Морон Цавахидис? Я так вообще Хольм по фамилии. Только если опираться на место проживания…
Короче, погнал я этих шутов отсыпаться, а сам продолжил изучать протоколы. Полночи глаза при свечах ломал, но зацепку нашел. Служанка Лаура Фуентес по свидетельству стражников за вечер исчезновения кадетки Медина дважды покидала замок. Дважды. А входила один раз утром. Вот как так? А так, что один раз выходила не она, а как раз наша пропажа. Осталось понять, как их умудрились перепутать.
Прочитав поутру описание служанки (служанок?) Ная уверенно сказала:
– Нормальная Лаура вышла через южную башню, Зэнейда – через западную.
– Это из чего следует?
– Мальчики, да из описания! Видела я вчера эту вашу Лауру, разбитная деваха и кокетка еще та. Ходит как восьмерки задом пишет, декольте типа «весь сервиз на улице» и глазами стреляет во всех представителей мужской породы. Вот же в протоколе слова Рэфа Гарридо, стражника южной башни: «выскочила в своей бесстыжей красной юбке и прямиком к лавке дона Теофило, как будто ее там ждали, когда всем известно, что жалованья ей больше чем на день сроду не хватало». Если у нас есть протокол допроса этого содержателя лавки, там как раз и будет указано, когда именно сия девица к нему заскакивала. Есть протокол?
– Есть, смотрю, ага, действительно заходила, просила отпустить в долг какую-то модную цацку.
– Во-от. Она это, она. Не мог еще один мужик такую яркую птичку да в личной беседе спутать с кем-то. А вот с выходом через западную башню все сложнее. Смотрите, стражник Урбано Нуньес что показал: «вышла в темном плаще с капюшоном, кивнула на прощанье и удалилась в сторону улицы Соледад». Заметьте, молча. Чую, это и была наша Зэнейда. А что «косила» под Лауру, так потому что типаж похожий, они обе блондинки с голубыми глазами.
– И как он их перепутал?
Тут уж я взял слово:
– Да легко: парик, макияж, маска, не это главное! Что она могла забыть на улице Соледад?
– Пути отхода, что. Улица Соледад ведет к площади Фираноа. Там стоянка дилижансов, а это плохо.
– Достать собаку и отследить перемещение?
– Толку-то? За это время она сто раз успела уехать под чужой личиной. А если в дороге личину меняла и пересаживалась, мы ее по-любому не найдем…
– Меня другое удивляет. Зачем все так усложнять? Вот беременна эта ваша Зэнейда, ну так подождать месяца четыре, лучше пять, когда живот не спрячешь и проверить всех беременных с портретом в руках, тут же нашу пропажу и опознают, тоже мне, бином Ньютона!
– Эх, Морок, сразу видно, что не женат ты, и детьми не обременен. А потому не в курсе современных разработок по оплодотворению и вынашиванию младенцев.
– В смысле? – возмутился Морок. Еще бы, нашелся кто-то не верящий в его способности оплодотворителя. Он у нас по женской части, ух! Теоретик.
– В прямом. Тебе известны стадии эмбриогенеза[5]?
– Неизвестны, и изучать их я не планировал.
– Оно и видно. Понимаешь, после оплодотворения яйцеклетки стадия морулы наступает через четыре дня, бластоцисты – через шесть дней. И вот тогда возможна пересадка зародыша в другой организм. На этом вся система ЭКО построена. А с момента исчезновения Зэнейды уже прошло восемь дней. Этот королевский зародыш, по поводу которого столько крику и суеты, может быть уже пересажен суррогатной матери, которую в лицо никто из нас не знает. И как ты будешь искать ее среди беременных?
– Опаньки, об этом я не подумал…
– А зря. Я уж не говорю, что сама Зэнейда или мать-носитель вообще уже могут быть на другой планете. Это самое Древо показывает только факт произрастания эмбриона, но ни места его пребывания, ни направления движения оно не уточняет.
– Для подобной пересадки нужна такая техника, до которой местные дорастут дай бог веков через много. И квалифицированные врачи-эмбриологи. Держать такие ресурсы здесь на экстренный случай нефункционально, эрго, проще вывезти саму девушку. Нам нужны данные по всем порталам, которые открывались на материке со дня ее исчезновения. И даже до.
– Я запрошу Михалыча, но это не быстро.
– Угу, запроси. Ребята, у меня крепнет нехорошее ощущение, что мы неправильно смотрим на ситуацию. Мы пытаемся отследить средневековую простушку, так? А, возможно, искать-то надо двойника, в смысле – подменыша.
– А что так?
– А то! Ведь что мы имеем? Дикое несоответствие того, что должно быть и того, о чем нам поведали. Забитая мелкопоместная девчушка из медвежьего угла, но при этом принца очаровала влёт. И кто ее в их захолустье научил девочку играть на клавикорде[6], который только-только при здешнем королевском дворе появился, хотел бы я знать? Как сумела семнадцатилетняя соплячка рассчитать, когда принца следует соблазнить с прицелом на зачатие? Откуда узнала о готовящемся покушении? И каким образом ее так быстро предупредили, что покушение удалось и надо делать ноги? Ты еще представь, как могла отреагировать среднестатистическая средневековая девушка на предложение перенестись порталом?
– Слушай, а ведь точно, что-то здесь не вяжется. Ная-то права, какая здешняя девица в здравом уме отказалась бы от королевской короны?
– Ключевое слово «здешняя». Потому я и думаю, что здесь «сработал» подменыш. Надо переопросить всех, кто с ней сталкивался и понять, когда появились изменения в поведении, то есть когда могла произойти подмена.
Опрос очевидцев показал, что подмена могла произойти только в первые три дня пребывания студентки в Академии. Даже два, потому что уже на вторую ночь проживания в Академии шустрые кадеты Лопес и Родригез запустили в спальню девушек поднятый трупик крысы. И если одна из студенток угодила с нервным расстройством в лазарет, то «наша» пропажа оказалась то ли смелой, то ли на всю голову отмороженной и прибила крысу туфлей. Семнадцатилетняя соплячка. Крысу. Туфлей. Да, это вам не средневековое хладнокровие, это профессионализм, как ни крути. А вот приехавшие заплаканные родители Зэнейды Бланка и Рауль Медина чуть не с пеной у рта отрицали и склонность дочери к флирту и умение играть на клавикорде. Они и слова-то такого не слышали. И все твердили, что Зэна тихая, домашняя, набожная девочка. Кстати, чья ДНК нашлась в комнате пропавшей кадетки – неизвестно. В смысле, может и горничных, может и «подмены», может и ее уехавшей напарницы Мерседес Гомес, только вот совпадений с супругами Медина не обнаружилось.
Зато одна из студенток группы Л-1 Эсмеральда Кастильо вспомнила, что слышала разговор псевдо-Зэнейды с продавцом лавки трав Чусом Суаресом и требовалось ей ни много, ни мало вербена и базилик[7]. Еще один факт в копилку непонятного. Хотя, почему непонятного? Если принц сразу на кокетство не клюнул, афродизиаком его глуши, нерешительного, нэхай вспомнит, что он – мужик.
– Ная, а что по ментальной проверке опрошенных?
– Чего там только нет… И злорадство, и удивление, и возмущение, и надежды. А скрывать никто и ничего не пытался, кроме…
– Ная, не томи!
– Самого принца де ла Мар.
– Это как так?
– А вот так. Я прошлась ментальным щупом и наткнулась на что-то непонятное. Его воспоминания о том вечере и ночи какие-то «схематичные» или «смазанные». Вроде в комнате был, вроде сексом занимался, вроде с Зэнейдой. Как будто ему их вложили в голову, абсолютно не заботясь о достоверности. Как думаешь, зачем?
– Затем, чтобы прикрыть еще что-то, нам пока неизвестное.
– Что ж еще-то может быть хуже уже имеющегося?
– Не знаю и уже боюсь узнавать. Ладно, надо суммировать и обдумать всю информацию.
Очень кстати и Михалыч прислал информацию по порталам. А все вместе получилось интересно. Планетка патриархальная, задрипанная, порталами на ней пользоваться практически некому, да и накладно получится. За последние двадцать дней кроме прибывающих порталов нашей группы и группы Апреля, раскапывающих смерть старшего принца, с планеты Миела зафиксировано всего три неопознанных уходящих частных портала. И все они имеют конечную точку – Виаран. Два из них – подряд: в день убийства старшего принца и в день исчезновения «Зэнейды». И чует моя чуйка (хотя, говорят, у мужчины это называется «чуй»), что ими исполнители и ушли. На Виаране, конечно, следует потрясти нашу агентуру, только толку с того – чуть: для созвездия Хамелеона это центральный пересадочный узел. Народу толчется больше, чем при раздаче бесплатного бухла. Затеряться и уйти куда угодно – как два байта об асфальт. Грамотно, чего уж там.
А вот кто переправлен третьим, в смысле первым по времени порталом? Заказчик? Настоящая Зэнейда? Кстати, за жизнь настоящей Зэнейды Медина я гроша ломаного не дал бы, не оставляют в живых таких свидетелей. Если только… Если только интрига не была сложнее, чем мы думаем.
Подведем итоги. Вот Фандорину с его нефритовыми четками было удобнее сначала формулировать вывод, а потом присваивать выводу номер. А у меня при перечислении чего-либо срабатывает память на детскую считалку, которую мы в школе учили, проходя английские числительные:
One, one, one, little dogs run.
Two, two, two, cats see you.
Three, three, three, birds in a tree.
Four, four, four, rats on the floor.
Five, five, five, plane in the sky.
Six, six, six, two short sticks.
Seven, seven, seven, here is a raven.
Eight, eight, eight, hen in the plate[8]. И так далее.
Итак, что мы имеем?
One, one, one, заказчики. Акция явно спланирована заранее. Кому-то до такой степени не нравилась как нынешняя правящая династия, так и система стандартного престолонаследия, что они решили все поломать. Причем у этих заказчиков планы как пить дать рассчитаны на перспективу. Кто же, интересно, может рассчитывать, что эдак лет через двадцать-тридцать явится королевский бастард-некромант и начнет требовать трон, а заодно топить страну в крови? Это уж пусть наш аналитический отдел проверяет, кому конкретно помешала данная королевская семья.
Two, two, two, исполнители. Если идея – местная, то исполнение явно внешнее. Дождались, когда второй принц добровольно «вылетит» из претендентов на трон, подсунули третьему свою креатуру на предмет появления наследства и убили старшего. И вряд ли это местные интриганы. Размах не тот. Уровень не тот. Возможности не те. Местные годны только в качестве заказчиков, а исполнителей следует искать среди кого-то посмышленей.
Three, three, three, методика исполнения. Скорее всего настоящую Зэнейду подменили либо при переезде в Академию, либо не позднее второго дня пребывания, в момент первого ее выхода за территорию. Иначе ничем не объяснить согласие скромной дворяночки, воспитанной родителями в строгости и уважению к местным обычаям, так быстро лечь в койку пусть даже и с принцем. Явно работала внедренная исполнительница. Что касается прогноза, тут тоже возможны варианты. Вариант раз: это ребенок «подмены» и третьего принца. Где его там собираются растить, бог уж их знает, но наследование по двум некромантским родам не получится, можно слегка расслабиться. Маловероятно. Вариант два: «подмене» от принца был нужен только биоматериал, то-то он и не может толком ничего вспомнить. Сперма прекрасно храниться в холодильнике и может быть пущена в ход в любой нужный момент. Тогда резко возрастают шансы на жизнь у предположительно захваченной настоящей Зэнейды, как у потенциального инкубатора. А, может, ее планируют и неоднократно использовать. И не только ее. Древо-то уже об одном «активированном» зародыше просигнализировало, так кто мешает подстраховаться и еще пару-тройку некромантов впоследствии вырастить? Про запас, так сказать.
Four, four, four: происхождение исполнителей. Не знаю, что удалось выцепить группе Апреля по розыску убийц старшего принца, а вот у нас зацепочка появилась. С Земли девица эта, с Земли. Вроде все предусмотрела, ни на чем ее не словить, а на одном прокололась: на музыкальных пристрастиях. Когда мы попросили молодого Энрике де ла Пенья на местном подобии органа хоть примерно повторить исполняемую ею музыку, мы ее тут же узнали, в смысле музыку. Да и сложно не узнать классику – Бах, «Токката и фуга ре минор». Маловато этого, конечно, но хоть понятно, что в качестве исполнителей всей здешней заварухи отметился кто-то из наших, земных «игроков». А вот тут уже есть от чего отталкиваться при поисках.
Five, five, five, plane in the sky: выводы. Неприятные выводы, что и говорить, не сумели мы найти их «пропажу» и вряд ли сумеем. Нет, мы конечно насобирали уйму отпечатков, потожировых и волос, только «привязать» нам это не к кому. Во всяком случае, пока. Здесь нужны возможности не нашей конторы, а кого-то посильнее. Поотрывает нам Михалыч головы…
Развод по-ведьмински. «Убитая любовь»
Задание
– У нас очередной клиент на развод.
– Условия?
– Планета Гриват, сектор В-54. Уровень развития С-19. Ведьминская диаспора. С их поддержкой.
– Категория?
– М-2.
– Люся справится.
Исполнение
– Самый лучший момент подобраться к объекту наступит через шестнадцать дней. В доме Эйбихлин А'Двайер пройдет отборочный тур помощниц-фрейлин для Верховной ведьмы из свежеиспеченных и более взрослых студенток. Самый простой способ – иметь на руках пригласительный от одной из Школ или колледжей. Претендентки за редким исключением практически никогда раньше друг друга в лицо не видели, максимум, слышали, так что наличие незнакомых лиц никого не удивит. Тебе нужно подать документы в Школу ведьм Эйгнеис А'Ли, на отделение травниц факультета целителей. Придется вызубрить «Имперский травник», поскольку шансов пройти экзаменационные тесты на другие специальности и влиться в ряды студенток у тебя нет. А после твоего поступления у меня появится возможность сделать так, что именно твое имя впишут в приглашение.
– Тогда свою «горячую» новость Вам следует сообщить после представления кандидаток, но не позднее, чем через два часа после появления объекта в доме ведьмы А'Двайер.
Полностью всю «радость» от общения с ведьмами я вкусила еще при подаче документов. Сами-то документы, считай, никто и не проверял, на мою потрепанную бумажку об окончании базовой школы еле глянули. Зато неоднократно довели до моего сведения, что ведьмы – это те, кто обладает способностями к ворожбе, а мы, бесталанные, только и годны, чтоб дипломированным целителям лекарства подсовывать. Шлак ведьминского мира. Позор гордого звания. Эх, чесался у меня язык кое-что уточнить, например, почему лекарства и их изготовители до сих пор нужны шибко гордым и умелым ведьмам, и нельзя ли, употребляя результаты нашего труда, нас при этом не оскорблять. Ну, или хоть попробовать этого не делать. Ладно, моя задача сейчас не права качать, а тихо проникнуть в эту проклятущую Школу.
Экзаменационные испытания оказались в чем-то проще, а в чем-то сложнее, чем я предполагала. Нет, когда нужно было отметить в тесте правильный ответ (проверка на знание флоры), я легко проскочила путем зубрежки. Когда понадобилось опознать в сухом скрюченном… чём-то свежую травку, меня спасло то, что я каким-то образом помнила и узнала нужный запах. Но вот третье экзаменационное задание оказалось покруче остальных. Загнали нас, оставшихся после первых отсевов в лабораторию и выдали каждой индивидуальный стол и индивидуальное задание. Мне, например, выпало сотворить «декокт[9] ведьмы Сарэйд». Ангидрид твою валентность через медный купорос! Я стояла у лабораторного стола и судорожно соображала какие туда входят компоненты и как оно вообще делается. Чтоб ее черти драли, эту Сарэйд, придумавшую несомненно ну очень нужный отвар, ингредиенты которого наотрез отказываются всплывать в моей памяти. Лу, соберись! Вспоминай! Какие компоненты входят в этот декокт? Аж целых семь. Пошла и насобирала их по шкафам. Посуда? Нужна дистилляция, это я помню точно.
Рука неуверенно потянулась к колбе Кляйзена[10]. Установила ее на штатив. Баня! Нужна водяная баня! Я подтащила штатив и погрузила колбу в баню, обеспечивающую равномерное нагревание. Степень нагрева? Слава всем святым, память услужливо подсказала «температура нагрева должна быть примерно на 20–30 С выше температуры кипения перегоняемого вещества. При нагревании в бане колбу следует погрузить в баню таким образом, чтобы уровень перегоняемой жидкости был немного ниже уровня жидкости в бане». Чего не хватает? Термометра и капиллярной трубки. Вроде все?
Ну, кривая, вывози! Через час мучений и отмеривании по милиграммам всех семи трав и корешков отвар был готов. Я скромно подняла руку, намекая, что готова предъявить результат. Толстая ведьма в зеленом балахоне подплыла ко мне со скептическим выражением на лице. Когда выяснилось, что у меня все получилось правильно, она сильно удивилась. То ли она всех травниц заранее скопом презирала, то ли только мне так повезло выглядеть абсолютно тупой и не способной даже размешать сахар в кофе, уж и не знаю.
– Почему ты взяла именно эту лабораторную посуду?
– По принципу максимального удовлетворения всем требованиям рецепта. Применение колбы Кляйзена дает возможность укреплять в горлах колбы одновременно термометр и капиллярную трубку. Такая конструкция снижает до минимума возможность переброса перегоняющейся жидкости в дистиллят при вспенивании или разбрызгивании.
Ух, ты, как мы бровки-то задрали! Тетка подумала и предложила осмотреть результат страдалицы с соседнего стола.
– Сумеете объяснить, что данная абитуриентка напутала – считайте экзамен сданным.
– А какое задание у нее было изначально?
– Капли Дамнэйт.
Я аккуратно втянула носом запах. А потом уже смелее опустила мерную пипетку Мора в дымящуюся колбу Бунзена, захватила каплю раствора и попробовала на вкус. Н-да, гадость жуткая. Соседка смотрела на меня умоляюще, в смысле, не выдавай. Только зря она надеялась. И так понятно, если она что-то напутала, ведьмы это сразу поймут, и ей в этой Школе не учиться, а если это «не увижу» я, не учиться и мне. А на это мы, как говориться, «пойтить не могём». Придется девочку сдать.
– Абитуриентка сделала две ошибки. Капли Дамнэйт представляют собой настой, а она перепутала настой и отвар.
– Гмм… а вторая ошибка?
– Перепутав настой и отвар, она сделала «двойную» ошибку: в технологии и в подборе сырья. Технология настоев и отваров во многом похожа. Основное отличие состоит в применяемом растительном сырье и более жестких условий экстракции: при приготовлении отваров вода с помещённым в неё лекарственным сырьём доводится до кипения, чего при приготовлении настоев делать не следовало. Кроме того, для отваров в отличие от настоев используются в основном кора, корни, корневища, корневища с корнями и иногда толстые жёсткие листья. Ничего этого в каплях Дамнэйт быть не должно, а здесь явно присутствует корень золотого уса.
– Ты смотри, – хмыкнула толстуха, – знаешь. Засчитано.
Я проскочила! Теперь осталось дождаться возможности поехать в столицу.
* * *
Пригласительные билеты на отборочный тур от Школы ведьм Эйгнеис А'Ли был выписаны на Нису И'Кифф и Луайсич И'Ши. В процессе поездки на местном аналоге тепловоза Ниса с интересом присматривалась к незнакомой попутчице, гадая о причинах подобного выбора. Девчонка-то совсем молоденькая, только-только поступившая на первый курс, явно неотесанная, вон как таращится на окрестности столицы. Да еще и не ведьма, а так, травница. Но в общем, симпатичная, рыжая, сероглазая, да, и, собственно, какая разница почему матушка сделала именно такой выбор от школы. Сразу спросить она не догадалась, а с вокзала ведьмочки на фаэтоне прямиком двинулись к дому Эйбихлин А'Двайер, ответственной за проведение отбора этого года, и тут уж было не до вопросов.
Увидев цель маршрута, я аж оторопела: какое кошмарное здание. Серое, унылое, коробка коробкой. Нет, я, разумеется, ни разу ни архитектор, но на мой вкус пока никто не жаловался! Правда, и не спрашивал моего мнения, но это уже мелочи.
Предъявив пригласительный и попав в дом аж через три круга охраны, я с любопытством завертела головой по сторонам. А внутри так ничего, по крайней мере лучше, чем снаружи: мебель изящная, цветы свежие, музыка приятная. Ну, и ведьмочек целый сонм, так кому ж тут еще быть при отборе помощниц-фрейлин для Верховной ведьмы.
– Слушай, Лу, а ты ведь не из столичного рода, правильно?
– Намекаешь, что я провинциалка? Ну, есть такое.
– А почему тебя на отбор помощниц отправили? Нет, я не гадость пытаюсь сказать, просто из всех ведьминских школ и колледжей стараются отбирать дочерей самых сильных ведьм, которые практически поголовно столичные.
– Я, по-моему, сюда вообще попала за цвет волос. Ну, для полного комплекта. Смотри, брунеток навалом, бляндинок тоже имеется, шантретки – через одну, а тут я, рыжая, прихватим, и будет полный цветовой набор.
– Хм, как-то с точки зрения цветности при отборе я не задумывалась, а, может, и впрямь одним из условий было максимальное цветовое разнообразие… Думаешь, проскочишь?
– Да ни в коем случае. Это для представления мог понадобиться полный спектр типов внешности, а при собственно выборе в ход пойдут абсолютно другие критерии. Травницам во фрейлины путь заказан. Возможно подобный выбор твоей матушки обусловлен еще и тем, что на моем неворожейном фоне как раз ты и будешь выглядеть максимально выигрышно.
Давай, давай, проникнись мыслью, что мамаша твоя сознательно выпячивает дочкины достоинства на моем невзрачном фоне. И подумай, что сие нехорошо, конечно, но чего для родного ребенка не сделаешь. О, краснеем, какая прелесть. Удобный рычаг давления – чувство вины. Заодно и вопросов ненужных поменьше задашь.
– Ты не думай, она не нарочно…
– Ниса, то, что мне на отборе по любому ничего не светит, было изначально понятно. Так что используем свое здесь появление и повеселимся на всю катушку! Где тут вкусняшки?
– Знаешь, Лу, а ты молодец. Действительно, чего надеяться на невероятное, когда проще попробовать хотя бы все возможное.
– Ну, тебе-то грех прибедняться. Ниса И'Кифф, дочь Эннис А'Кифф, первой заместительницы Верховной ведьмы, вот уж кому в свиту прямая дорога, так это тебе.
– Не хочется мне в свиту.
– Это еще поче…
– Тише, к нам идет Эйдин И'Двайер, дочь хозяйки сегодняшнего приема.
– А в связи с чем у тебя такой «похоронный» вид?
– Она в обручальном браслете Бартла О'Каллахана.
– Ну… совет им, как говориться, да любовь. Проблема-то в чем?
– Когда-то этот браслет[11] носила я.
Ах, воно чё, променял, значит, мальчик Нису на Эйдин. А не пора ли слегка постервозничать и сгустить атмосферу? И когда подплывшая к нам Эйдин принялась старательно чуть не совать побрякушку в нос, дабы удостовериться в том, что Ниса углядела свидетельство подобного унижения, я не выдержала, и в добрых змеиных традициях прошипела на весь зал:
– Слушай, это он такой экономный? Иди у них клан донельзя обеднел, что на каждую очередную бабу вешает поюзанные цацки?
Ниса расплылась в улыбке и неуверенно пожала плечами, сбоку захихикали ведьмочки из клана А'Миаль, а вот Эйдин, уличенная в ношении чужой драгоценности, явно растерялась и пошла красными пятнами.
Мне, пожалуй, в глубине души ее даже жалко стало. Ну, где-то очень глубоко. На уровне планетарного ядра. А не рой другому яму.
– А почему твой браслет теперь она таскает?
– Ему нового парного женского не сделают, не получится, магия богини Бронаг[12] не позволит.
– А в случае развода? Или нет, у вас же разводы не предусмотрены? Какие-то у вас в городах слишком вольные нравы… Или я чего-то не понимаю?
– Да разводы-то предусмотрены, хотя и не приветствуются, только это никогда ни одной ведьме не мешало жить с кем ей хочется. Или выкинуть прежний браслет и надеть новый.
То-то все пялятся на этот браслет, как на трехголового вомбата. А, интересно, данное право используется только ведьмами или…
– А мужчина может развестись?
– Нет. Считается, что, делая предложение, он четко осознает и свой выбор, и накладываемые обязательства.
– Тогда как это он с тобой разбежался?
– Браслет – это обручение, но еще не свадьба. Вообще-то он в своем праве… Да еще маменька его меня не одобрила.
– Дай угадаю, у вас случались прецеденты, чтоб ведьма наплевала что на обручение, что на свадьбу, и вышла замуж за очередного избранника, а вот мужики ваши такого выкидывать не рисковали?
– Ну… да. Ведьма всегда может надеть очередной предложенный браслет и вступить в новый брак, а мужчина получает отданный одной женщине браслет только в случае ее смерти.
– А ты жива. А браслет он этой бледной поганке отдал. Это вообще нормально?
– Нет, но в жизни случаются такие слова и поступки, после которых… Короче, носить его браслет я не стану, даже если он останется последним мужчиной на свете.
