Евгений Михайлович Лурье
Меня зовут Цюй Пэн
Впрочем, не только силовики оценили мнемокарты. Среди моих клиентов хватает богатых людей, которые используют мнемокарты, чтобы убедиться в верности своих спутников по жизни. Так что иногда я чувствую себя героем нуарного детектива из прошлого столетия. Только подглядываю я не в окна, а прямиком в сознание.
– Вы так и не рассказали, чем именно занимался ваш пропавший сотрудник, – сказал я, откинувшись на спинку кресла. – Имейте в виду, при чтении его мнемокарт я совершенно точно все узнаю, но придется попотеть, а это – лишнее время. Которого, как я понимаю, у вас нет.
Переливы «Полога» окрасились в мрачный фиолетовый оттенок.
– Мы пока не услышали вашего согласия, – раздался раздраженный женский голос.
– Мы пока не обсудили условия.
Алая вспышка быстро потухла, как и в прошлый раз.
– В случае успеха мы выплатим ваш стандартный гонорар в утроенном размере, – сказала она.
Это было больше, чем я ожидал.
– Отлично, где нужно расписаться кровью? – шутливо поинтересовался я.
Ответом мне было лишь ровное гудение «Полога». Выждав паузу, вновь заговорил четвертый из них:
– Вы что-нибудь слышали о темпоральных боеприпасах?
Наморщив лоб и без толку покопавшись в памяти, я был вынужден признать, что ничего не знаю о темпоральных боеприпасах.
– Могу только догадываться. Судя по названию, это как-то связано со временем? – предположил я.
– Я не буду вдаваться в технические подробности. Просто представьте, что мы научились создавать разрывы в пространстве-времени, которые позволяют отправить боезаряд в заданные координаты. Координаты не только в пространстве, но и во времени.
Я попытался осознать сказанное.
– Простите, вы говорите, что можете отправить бомбы в прошлое или будущее?
– Только в будущее, в прошлое – нельзя, – ответил мой собеседник и, кажется, удрученно вздохнул. – Если честно, я сам не до конца в этом разбираюсь, но наши физики говорят, что попытки отправить объекты из нашего времени в прошлое могут привести к коллапсу этой вселенной. На сто процентов такой уверенности нет, но риск существует. Пока не хватает данных, мы сознательно отказались от испытаний по отправке боеприпасов в прошлое. Но с будущим таких ограничений нет.
– Я правильно понимаю, что ваша технология позволяет отправить бомбу в любую точку планеты? – уточнил я.
– Нет, не в любую точку планеты, – поправили меня. – Теоретически существует возможность пробить туннель в любую точку вселенной. Но на практике это пока нереализуемо.
– Всегда есть какой-то нюанс.
– Да, Александр, всегда есть нюанс. В нашем случае – необходимо точно рассчитать координаты места, куда мы отправляем снаряд. Предположим, наш боеприпас находится здесь, на Земле, в Петрограде, допустим, прямо в этой комнате. Это будет наша точка отсчета. А отправить его нужно… ну, не знаю… Скажем, нужно поразить американскую базу на Луне в кратере Тихо через пару секунд от текущего момента. Чтобы не промахнуться, необходимо точно определить, как изменится положение этой базы относительно нашей точки отсчета за две секунды. С учетом вращения Земли, вращения Луны, движения вокруг солнца и так далее. Как вы, наверное, догадываетесь, ни один человек не способен выполнить подобные расчеты.
У меня закружилась голова, и я стиснул пальцами подлокотники кресла.
– Для этой задачи мы настроили ИИ на основе нейросетей и приступили к испытаниям. До последнего времени горизонт отправки составлял несколько секунд и сотни километров. Но наметился прогресс, – продолжили из-за «Полога». – В перспективе – это абсолютное оружие. Противнику просто нечем от него защититься.
– Подождите, – вдруг осенило меня. – А почему же оружие? Это же фактически технология телепортации!
– Сообразительный товарищ, – сказал один из людей за пологом, обратившись к своим коллегам.
– Вы верно ухватили суть. Собственно, изначально мы исследовали возможность телепортации, – вновь взял слово четвертый. – Но первая серия экспериментов показала, что переброшенные объекты… как бы лучше выразиться… скажем так, разрушаются. Буквально пара минут – и от них оставалось нечто, что даже сложно описать словами. Это было связано с некоторой погрешностью расчетов, которую никак не удавалось исключить. И мы сконцентрировались на более доступном на данном этапе решении – на темпоральных боеприпасах. Когда-нибудь дойдет черед и до телепортации, но сейчас нам нужно стратегическое оружие, которое обеспечит преимущество перед любым врагом. Сама возможность развязать против нас войну сойдет на нет, понимаете?
Осмыслить такое сразу было нелегко.
– Обстоятельства исчезновения таковы, что мы не можем исключать, что профессор Левицкий воспользовался экспериментальной установкой для телепортации. Именно поэтому нам необходимо убедиться, что он не решил сбежать к конкурентам за рубежом.
Лицо у Веры было хмурое и недовольное, но она старалась не подавать виду и даже несколько раз обозначила улыбку.
– И ты, конечно, согласился? – то ли спросила, то ли констатировала она.
– От таких предложений не отказываются. Не могу раскрыть никаких подробностей, но дело государственной важности. Для меня это шанс выйти в высшую лигу. Ты же хочешь, чтобы твой муж зарабатывал больше денег?
Она вздохнула.
– Такое неотложное дело, что не может подождать до конца нашего медового месяца?
– Я тебя уверяю, что это буквально на пару дней.
– Ага, конечно, то же самое сказала и эта твоя Анастасия.
Имя Насти она не произнесла, а прошипела.
Разумеется, я соврал, потому что никогда нельзя предсказать, насколько затянется процесс декодирования мнемокарт. Бывали случаи, когда я укладывался за пару дней, но чаще всего работа занимала неделю, а то и больше.
…знакомый запах, знакомый с детства, почему-то так всегда пахнет в заведениях общепита, не в ресторанах, не в барах, а именно в столовых, вот как в той стеклянной забегаловке на берегу Черного моря, где отдыхали вместе с родителями тридцать – или уже сорок? – лет назад, столько лет прошло, такое расстояние в пространстве и во времени, а запах тот же самый, как такое возможно, вообще? непонятно, как к этому относиться, раздражает это или успокаивает, смутное чувство, неясное, неопределенное, и еда вроде бы другая, называется иначе, выглядит иначе, а на вкус похожая на ту, в стеклянной забегаловке…
(Тут я засомневался, не наслаиваются ли данные с мнемокарты на мои собственные воспоминания, потому что был уверен, что в детстве, когда я с родителями отдыхал на Черном море, мы ходили обедать в столовую на берегу, которую даже называли «стекляшкой», потому что это был стеклянный параллелепипед, просматриваемый со всех сторон, но, возможно, таких забегаловок там было много, и это просто совпадение)
…что я слышал о новом члене совета, спрашивает меня кириллов из пятого отдела, его лицо раскачивается над тарелкой, круглое, как блин, и голос сошел на зловещий шепот, так говорят заговорщики, но кириллов хреновый заговорщик, потому что у него на круглом лице сразу видно, что он думает, а сейчас он думает, что новый член совета – стрепетов, кажется, его фамилия – топчется в очереди на кассу и не замечает, как кириллов зыркает в его сторону и шепчется, но новый член совета все слышит, он сам иногда зыркает в сторону кириллова, и это все так по-детски глупо, и зачем на это все обращать внимание, зачем тратить время, как это бессмысленно, нужно просто плюнуть, что не доедены бефстроганов и рис, подняться, для соблюдения приличий пожелать приятного аппетита кириллову – на тарелке кириллова стынут ленивые голубцы, на влажной губе поблескивает прилипшее волокно капусты – и спешить, спешить, спешить в лабораторию, но кириллов успевает с пулеметной скоростью сообщить, что, по слухам, новый член совета имеет покровительство на самом верху, – кириллов тычет пальцем в направлении потолка, – и это такое покровительство, что он даже имеет право вето, так что смотри, левицкий, говорит кириллов, не перебегай ему дорогу, а то зарубит на корню твой проект по изменению мира к лучшему; а дальше кириллов, круглолицый и неприятный, смеется и трудно перестать смотреть на прилипшее к его губе волокно капусты, которое подрагивает, но никак не отцепится, не упадет, вот самое время уже закончить, без всякой вежливости и пожеланий приятного аппетита, просто встать и уйти, ведь этот недорезанный окорок даже не знает, чем именно занимается лаборатория, кроме официальной легенды…
