Евгений Натаров
Завтра
3. Двадцать семь
Учитель вызвался быть рядом со своими выпускниками в начальном боевом выходе. Он так делал с каждым выпускным классом – шёл вместе в первый дозор; в полной боевой экипировке: оружие, бронежилет, рация индивидуальной связи и всё остальное. Ему, заслуженному бойцу, герою сопротивления, потерявшему на поле боя обе ноги, никто не мог отказать. Он не шёл с солдатами-новобранцами плечом к плечу, как когда-то со своими боевыми товарищами, а лишь передвигался позади авангарда на автоматической инвалидной коляске. Но находиться рядом со своими, пусть уже бывшими, учениками – было спокойнее и легче. Спокойнее, потому что хотел оказаться рядом в трудную минуту и быть полезным. Богатый боевой опыт позволял ему участвовать в военных операциях и корректировать действия солдат по ходу патрулирования, а в случае необходимости – помогать «молодому» командиру принимать наиболее правильные решения. Легче, потому что за годы учёбы, ученики становились его семьёй. Теперь уже единственной семьёй, которой он сильно дорожил. Жену и детей Учителя несколько лет назад подорвал вместе с собой предатель-террорист, проникший в колонию под видом странника, нуждающегося в помощи.
***
Группа дозора состояла из двадцати семи человек: мальчиков и девочек; весёлых и грустных; молчаливых и болтунов.
Маршрут пролегал по развалинам старого города. Учитель помнил эти места с детских лет и безошибочно угадывал в скелетах мёртвых зданий знакомые сооружения: старый драматический театр, торговый центр, картинную галерею, больницу, жилой дом. После налёта беспилотных бомбардировщиков город превратился в руины, а большая часть мирных жителей оказалась под их обломками. Выжившие создали «Комитет спасения и помощи», который, впоследствии, превратился в центр сопротивления, а ещё позже – в колонию «Брэйв». Чтобы продолжать существование колонисты ушли в подполье. В прямом и переносном смысле: спрятались от смертоносных атак искусственного интеллекта в старом метрополитене и создали тайную организацию сопротивления. Люди учились жить по новому: выращивали старыми способами еду на подземных плантациях, очищали сточные воды, создавали промышленные ячейки для производства оружия. И, конечно, искали «братьев по разуму», готовых объединиться и вместе продолжить борьбу. Но, в большинстве своём, мир колоний оставался разрозненным и походил на старинные общины, существовавшие много веков назад: меновая торговля, использование рабского труда, битвы за воду и еду. Людей можно было понять – все опасались коварных замыслов искусственного интеллекта и шли на сближение друг с другом с большой осторожностью. А некоторые колонии жили по принципу: «Человек человеку – волк». Их граждане ничего не производили и не сражались с нейронной сетью, а кочевали по миру, занимаясь убийствами, грабежом и порабощением себе подобных.
Однако, искусственный интеллект для комфортного существования создал себе вполне «человеческие условия»: фешенебельные виллы на берегу моря или в горах; роскошная жизнь с полным набором опций благополучия и безопасности; профессиональное техническое обслуживание и сервис. С человеческой точки зрения, машине для полного счастья этого не нужно, а достаточно, чтобы был: тёплый гараж, запасные части и обильная смазка. Но нейронная сеть переняла у людей не только полезные навыки, а научилась позволять себе «маленькие слабости»: потреблять сверх меры; тратить, не задумываясь и брать больше, чем нужно для нормальной жизни.
Колонии людей по всему миру мечтали о создании международного центра сопротивления. Ждали, что появится тот, кто возглавит и объединит разрозненные ячейки для полномасштабной борьбы. И вот, не так давно, заработала радиостанция «Завод», в прямом эфире призывающая к объединению и борьбе с врагом. Это было очень дерзко и смело. Передача информации производилась на аналоговые приёмники, которые умельцы-технари достали из старых закромов, отремонтировали и настроили на ультракороткие волны. Эти частоты не контролировались нейросетью, ввиду древности диапазона, и на них перешёл весь пул борцов сопротивления. Колония «Завод», через одноимённую радиостанцию, призывала все революционные силы объединиться и информировала о создании нового оружия, позволяющего успешно бороться с нейронной сетью. Колония «Брэйв» откликнулась на призыв, оставив свои координаты. Контакт был намечен на ближайшие дни. Точная дата и время, в целях безопасности, держалась в строжайшем секрете. Все колонисты с нетерпением ждали предстоящей встречи, возлагая на неё большие надежды.
***
Головной дозорный поднял вверх руку со сжатым кулаком, согнутую в локте. Этот сигнал означал: «Всем остановиться и быть предельно внимательными». Солдаты рассредоточились за развалинами разрушенных строений. Учитель поднёс к глазам бинокль, пытаясь разглядеть и понять причину внезапной остановки. Вокруг всё было спокойно и тихо.
Спустя несколько минут напряжённого ожидания, из-за бетонных останков бывшего многоэтажного дома вышел старик, держащий за руку девочку лет двенадцати – тринадцати, похожую на героиню картины Ильи Репина «Нищая. Девочка-рыбачка». Многие странники сейчас походили на героев полотен прошлых столетий. Старик, заметив солдат, остановился. Ветер развевал в разные стороны его нечёсаную бороду и лохмотья старого, подшитого разноцветными заплатками, длиннополого плаща. Старик вытер тыльной стороной ладони слезящиеся глаза и крикнул: «Мы ищем людей! Ищем воду и еду! Не стреляйте! Пожалуйста».
– Головной дозор, – услышал Учитель в наушнике индивидуальной связи голос Командира.
