Евгений Нетт
Клеон, сын Трояна. Том I
– Я не видел тебя здесь прежде, юноша. Прибыл ли ты посмотреть на соревнования в честь триумфа Неарха-покорителя, или желаешь тренироваться под руководством многомудрых учителей?.. – Напрямую на мой вопрос отвечать он не захотел. Даже не знаю, что и думать. Человек моих недругов? Вряд ли: перемещался я без особой системы, да и они бы так быстро спохватились. Хотя, если не застали меня ни там, где оставили, ни в доме… всё может быть.
А собеседник мой тем временем встал рядом, устремив взгляд на стадион, где первые метатели копий готовились показать свои навыки и силу. Только тогда я увидел на плече мужчины алую, с белой полосой повязку, и у меня отлегло от сердца.
Всего лишь один из наставников этого гимнасия, пусть и высокопоставленный.
– Признаться честно, я хотел взглянуть на тренировки эфебов и юношей своего возраста. Хочу привести своё тело в форму и начать учиться владеть оружием, но не знаю толком, с чего начать. – Говорить чистую правду всегда приятнее лжи. Особенно тогда, когда это может принести тебе определённые дивиденды: так я решил прощупать почву, например.
– Ты не угадал со днём, юноша, но на то воля богов. Ведь иначе мы не встретились бы вот так. – Он сложил руки на груди, взглянув на меня сверху вниз. – Так вышло, что для соревнований в беге у нас нечётное число участников, а ты, как я вижу, хорошего сложения и подходящего возраста для этого состязания. За победу в одном забеге полагается оливковый венок, а так же серебро или право посещать наш гимнасий в течение трёх месяцев. И хоть участников уже внесли в списки, но для тебя можно сделать исключение. Так ты даже окажешь нам услугу, искоренив дисгармонию из соревнования.
Дают – бери, бьют – беги, правда же? Уж не знаю, в честь чего мне так подфартило, да и вряд ли мне светит победа против тренированных парней, но почему бы и нет? Вдруг там не только гениев в вопросе тренировок тела отобрали? Плюс с момента своего «пробуждения» я так и не побегал активно, только разминался да ходил-бродил по городу. А тут и повод нарисовался…
– Я согласен, старший. – На этот раз голову я склонил уже с большим почтением. – Меня зовут Клеон, сын Трояна.
– Фрасилох, учитель военного дела. – Да, можно было не ссылаться на отца, если за тобой есть какое-то достижение, должность или титул. Тот же Неарх-покоритель как пример: в таком звучном именовании выказывался огромный почёт. – Ступай за мной, Клеон, сын Трояна. Тебе следует подготовиться к соревнованию и представиться педотрибу, как и всем прочим участникам. У нас не так много времени…
Выбраться из толпы с таким-то ледоколом впереди оказалось нетрудно. Сложнее было унять отчего-то поднявшее голову предвкушение, превентивно разгорячившее мышцы и вывесившее на моё лицо довольную улыбку. Наверное, так произошло потому, что вот эта задача была простой и понятной, а не мутной, как все прочие стоящие передо мной проблемы. Простая пробежка, на которой нужно выложиться на все сто. Никаких врагов семьи или божественных интриг с заданиями на перспективу.
Обычное соревнование, сулящее победителю неплохие дивиденды.
Отвели меня к постройке, навес у которой вместил под свои своды девятнадцать юношей, каждый из которых был или ровесником этого тела, или старше. Некоторые внешне вполне тянули и на эфебов, но, очевидно, ими не являлись: этих терминаторов собрали в другой группе, стоящей чуть поодаль.
В целом такое разделение вполне логично: где найдёшь достаточно желающих пробежаться среди молодых учеников, чтобы жёстко разбивать их на группы по возрасту? Но и без отселения десятка эфебов было не обойтись, так как ставить против них совсем уж молодняк просто неправильно. Я даже вот так, издалека видел, что уровень подготовки среди этих суть молодых мужчин несравнимо выше, чем у нашего «отряда».
А вот уменьшало всё это мои шансы или наоборот, сказать было сложно. С одной стороны, тут собрались не только бегуны, что по телосложению понятно, а я наоборот заточен именно под бег. Против метящего в стражи юноши, гармонично развивающего тело, мне будет куда как проще. С другой, физические кондиции мало чего стоят без навыка, а правильный бег – это то, с чем я никогда не имел дела. При этом тут каждый, очевидно, бегал под надзором тренеров не один месяц, если их не надёргали из толпы, как меня…
Короче, гадать смысла не было никакого: лучше сосредоточиться на том, что до меня пытался донести оказавшийся вытянутым, жилистым мужчиной педотриб – тренер по-нашему.
– Итак, Клеон, сын Трояна, верно? – Я кивнул. – Буду краток. Правильная поза на старте такая… – Он ловко продемонстрировал мне, в общем-то, то, что в меня лениво вдалбливал физрук в школе. Повезло. – Бежать можно после того, как глашатай даст соответствующую команду – бегите! Это понятно?..
В общем и целом, он кратко и чётко донёс до меня все инструкции, сбагрив те горстью наставлений, и он же выдал мне набедренную повязку и стратегу – ленту на лоб, защищающую от пота. Излишне для предполагаемых дистанций, как по мне, но в нашем случае это был ещё и символ принадлежности.
Мой налобник оказался серым, а вот у других участников, разбившимся на этакие кружки-по-интересам, они были белыми, синими и красными. Чёрт его знает, кто есть кто, ведь тренер это дело осветить не счёл нужным, но в самом факте желательно потом разобраться.
Что же до пресловутых дистанций, то участие предполагалось сразу в двух вариантах: стадиодром – сто девяносто два метра, из края в край по стадиону, и диаулос, вдвое больше, триста восемьдесят четыре соответственно, из одного конца в другой и обратно, обернувшись вокруг вкопанных для этого дела столбиков.
Мне достаточно было победить в одном, чтобы заполучить в свои загребущие лапки приз. А так как самой почётной считали короткую дистанцию, то метить мне требовалось в чемпионство на второй. О том и педотриб поведал «тайком», вдосталь поморщившись после того, как узрел мои кондиции в одной набедренной повязке.
Жрать надо больше и тренироваться, – дословно его цитируя, – а пока ты жердь жердью. Но шансы есть, мол.
Тем временем на стадионе отбросали копья и диски, вдосталь наборолись юноши первого года обучения, и, наконец, настал наш черёд. Черёд бегунов! Мы как раз закончили разминаться, причём я разминку нагло передрал у соперников: а чего бы и нет, если да? Из толпы-то выделяться не стоило, а мои движения на фоне их выглядели бы аляповато, размашисто.
Не приживётся тут наша физкультминутка, уж поверьте.
Никаких речей никто не толкал, и соревнование не затягивал. Бегали парами, и происходило всё быстро, ведь дистанции были смешные по нашим меркам. Ничего сверхвыдающегося пока никто не демонстрировал, если, конечно, учитывать, что каждый юноша тут был атлетом, каких на Земле сыщи ещё. Но магии не было, насколько я мог судить, пусть этот момент тренером и не поднимался, покуда он расписывал правила. Видно, в нашем возрасте, включая лет восемнадцать-девятнадцать, манипуляциями с магическими цепями себя и правда можно было скорее скуксить, чем усилить.
Иначе я вообще ничего не понимаю.
Но вот подошёл и мой черёд: последняя двойка в паре с крепко сбитым, загорелым, не очень высоким, уступающим мне на пол-головы брюнетом, красующимся перед зрителями и девицами в особенности. Я на его фоне смотрелся голодным родственником – не такой широкий в плечах, ни разу не откормленный… но это для бегунов даже в плюс, насколько мне известно.
Заняв позицию на старте, я вгрызся пальцами в почву: обувь бегунам, естественно, не полагалась, ибо нефиг. Голыми бегать не заставляли – и на том спасибо.
Меж столбами, на первой и самой короткой дистанции являющимися финишем, вновь натянули не самую яркую белую ленту, от напряжения колеблющуюся – так не перепутаешь, кто придёт первым.
– На ста-а-арт!..
Я вышел к первой линии, наклонившись вперёд и уперев пальцы обеих рук в почву. Всё внимание сконцентрировал на опорной, толчковой ноге. Осталось дождаться отмашки, и…
– Бегите! – Взмахнул рукой геральд, а я рванул вперёд!
Каждый шаг вызывал непринятие у цивильной части моей личности, и одновременно с тем отдавался эхом привычной рутины в отголосках памяти прежнего владельца тела. Разогретые, – никто не запрещал поддерживать ток крови в конечностях незадолго до отмашки, – стопы впивались в землю, мышцы работали на пределе, а лёгкие моментально начали ощущаться раздуваемыми кузнечными мехами – я словно не только-только рванул с места, а пробежал по меньшей мере пять километров. Перед глазами не маячило ничего кроме белой ленты, а шум толпы слился в монотонный, растянутый во времени гул: такое бывает, что мозг в моменты чрезвычайного эмоционального напряжения ускоряет свою работу, и субъективно время как будто замедляется.
А ещё у сердца разгоралось моё личное, притащенное с Земли звено цепи, и жар его как будто делал мои шаги легче, а дыхание – глубже. Я бежал, вкладывая в процесс самого себя… и сто девяносто два метра в какой-то миг остались позади, а я осознал себя лишь с лентой на груди влетев в толпу, которая тут же, словно только того и дожидаясь, подхватила меня на руки.
Я победил, оставив крепыша позади не в шаге и не в двух, а в добром десятке метров!
Поставили меня на землю спустя несколько секунд, и только чудом я не потерял в процессе набедренную повязку, для таких выкрутасов не предназначенную, не особо крепко держащуюся на бёдрах, и оттого чуть не слетевшую. Тут тоже, как оказалось, нужен был опыт – правильно нацепить, не пережать и не недожать. Но фортуна мне улыбнулась, и я не опозорился, – хотя местным, кажется, было бы нормально, ибо наготой они восхищаются, если тело красивое, – вернувшись под навес.
Некоторые меня поздравляли, некоторые – поглядывали недобро, но победа в первом этапе уже была моей, а это значит – три месяца бесплатного посещения гимнасия!
Ну, правильнее будет сказать, что за счёт щедрости полиса, но суть остаётся та же.
Педотриб же оказался весьма доволен тем, что я утёр нос не самому старательному его ученику, да и в дальнейшем смогу выступить солидным мотивирующим фактором. Почему-то мужик даже не сомневался в том, что серебру я предпочту право на тренировки. И он оказался чертовски прав!..
Бега продолжились, и вновь «очередь» пролетела в миг. Настал мой черёд бежать вдвое большую дистанцию. И поставили против меня на этот раз юношу помоложе, повыше и не такого широкого, явно соперника более грозного. В первом забеге своего оппонента этот блондин размазал как бог черепаху, хоть и не с таким сокрушительным, как в моём случае, отрывом. Но у него и конкурент был ему под стать: пары явно не абы как собирали, так что мне наверняка достался чуть ли не наименее перспективный «боец» из всех участников.
Но сдаваться заранее я не собирался. Он, может, уже расслабился из-за победы, а вот у меня не было такого права. Пока Фортуна улыбается, повернувшись к тебе светлым ликом, нужно брать от неё всё возможное!
– Пусть удача да благоволит тебе. – В какой-то момент обронил блондин, подойдя к линии старта.
– На всё воля богов. – Портить отношения с ним мне не хотелось, так что просто свёл всё в «равно». Ссылайся на богов, так сказать, и к тебе никаких вопросов…
Мы заняли свои места на старте, невольно обратив внимание на то, как толпа скандирует короткое и звучное имя блондина. Леонт. Особо выделялись другие атлеты, ибо, похоже, среди них он был душой компании. Задевало ли это меня? Ничуть. Я не сопля безусая, чтобы зависеть от всеобщего одобрения настолько явно, и подобная поддержка соперника в соревновании – всего лишь ещё один вызов, ещё одна причина победить.
Я оскалился, подобрался… отмашка, бег!
Та же трасса, но теперь нельзя было все силы вкладывать в один рывок. Я чувствовал, что выжав из себя всё сейчас я проиграю на второй половине дистанции, когда полукруг у столба лишит меня набранной скорости, в торможении протолкнёт глубже необходимого и заставит стартовать со значительной просадкой – времени подготовиться и встать в стойку не будет, рваться вперёд нужно непрерывно.
Потому-то чужой бок и часть спины на периферии зрения не расстроили меня, но показали, что или я всё делаю правильно, или этот блондин просто превосходит меня наголову: в момент, когда он крутанул дугу вокруг столба, я отставал на добрых шесть-семь метров…
Короткий миг замешательства и возмущения организма таким манёврам, и вот уже я выкладываюсь на полную, не заглядывая вперёд и беря от этого тела всё, что оно может предложить.
Грудь припекало, а поле зрения сузилось до невообразимых величин, почти что точки. Я ощущал, как кровь струится по жилам, как сокращается сердце, как работает каждая мышца – всё ради победы здесь и сейчас, ничего не оставляя на потом! Никогда, ни в прошлой жизни, ни в первом этапе соревнований я не ощущал такой подавляющей страсти, такого яростного желания и стремления победить, готового разорвать меня на части в случае провала. Зато сейчас эти чувства захлестнули меня с головой, послужив топливом, обратившим эмоцию в скорость.
Я не видел, но ощущал соперника, словно тот был ценной реликвией, сокрытой под толщей песка и камней. Расстояние между нами всё сокращалось, пока, в считанных метрах от финиша, он не оказался позади. Уже перед самой лентой я почувствовал, как сдают мышцы в правой ноге, но последний рывок – и беспокойства отходят на второй план, а запинка, едва не покатившая меня кубарем, уже ничего не значит.
Белая лента вновь припала к моей груди и трепетала за спиной, покуда я не остановился перед самой толпой, довольной зрелищем и ликующей: многие тут явно были в курсе, кто из атлетов есть кто, и появление серой лошадки в моём лице малость спутало им все карты.
Орали, казалось, даже те, кто изначально топил за блондина, и это, признаться, слегка потешило мою гордость.
– Поздравляю с победой, угодной богам! – Блондин хлопнул меня по плечу, улыбнувшись во все тридцать два. Обида из-за поражения? Забудьте! Он или отменный лицедей, или свой в доску парень, для которого соревнование – это всего лишь соревнование, а не средство. – Я приглашаю тебя к нашему столу после соревнований. Впереди ещё метание дисков, бои один-на-один и бег со снаряжением, но весь вечер будет в нашем распоряжении. Ты же планируешь тренироваться здесь?
– Всё так. И я с благодарностью принимаю твоё приглашение. – Я кивнул и улыбнулся. Второй день, а вроде бы всё уже и не так плохо, правда? – Меня зовут Клеон, сын Трояна…
Глава 5
«Секрет свободы – в смелости»
Перикл.
За дальнейшим ходом соревнований я уже следил как привилегированный зритель – участникам, оказывается, выделялся отдельный пятачок пространства на стадионе, где даже несколько скамей имелось, плюс поваленное деревце, вместившее пяток человек. Всё равно мало, конечно, и пришлось большую часть времени стоять, но сложно ли это?
Ничуть, если тело позволяет, а зрелище и обстоятельная, приятная беседа скрашивают время.
Леонт оказался прекрасным рассказчиком, который вдобавок просто принял тот факт, что я вообще без понятия, что тут, в целом, происходит. О триумфе стратега я слышал, но едва ли к нему стали бы приурочивать раздачу ценных наград каждому второму.
И я оказался прав, пусть и с нюансами.
Так, формально именно триумф Неарха-покорителя стал причиной проведения этих соревнований со столь щедрыми и многочисленными наградами. Эту версию озвучивали народу, «упрямо её придерживаясь» – цитирую Леонта. На деле же триумф этот, как говорят слухи, обошёлся Подолимпью большой кровью, и что-то там вскрылось такое, вынудившее архонтов незамедлительно начать подготавливать фундамент для увеличенного набора потенциальных воинов, которые резко оказались нужны ещё вчера. Всё в лучших традициях-с.
А где их взять, если нету? Тут вам не там, бойца за неделю не подготовишь, максимум на ополченца потянет. Гоплита выращивают, считай, лет пять включая эфебию – и это далеко не ветеран! А общая численность населения не позволяет просто понадёргать мужчин, – все они проходили обязательную подготовку, спешу напомнить, – и заткнуть ими все дыры. Экономика банально схлопнется к такой-то матери.
У древних греков той армии-то в лучшие годы, от полиса к полису, набиралось всего – ничего, считанные тысячи. А Подолимпье само по себе было, мягко говоря, не впечатляющим по своему населению, тем же Афинам в их расцвете уступая раза в три, не меньше. На постоянной основе кормить и содержать одного воина при таком уровне производства задачка далеко не самая тривиальная, вот и ограничения.
Армия ведь откуда? Из бюджета полиса. А бюджет складывается из налогов, которые тоже не бесконечны. Соберёшь огромную толпу, которая будет бестолку сидеть – такую дыру в казне получишь, что архонтам можно будет смело объявлять анархию в качестве государственного строя, снимать с себя пурпурные одеяния и идти побираться.
Так что же делать, если сейчас нету, но очень надо? Набрать из тех, кому раньше ничего не светило по разным причинам, конечно же! Скажем, заманить часть проходящих обучение в гимнасиях достойных, но бедных юношей на ранние тренировки с оружием: а ну как вскроется талант и появится желание после эфебии продолжить служить на благо родного полиса?
Ведь очень многие атлеты тут – выходцы из далеко не самых богатых семей, просто не способных потянуть оплату ежедневного или просто достаточного обучения в гимнасии. А «минималки», по которой гоняли каждого желающего, едва ли достаточно.
Вдобавок всегда можно проспонсировать зачисление на службу средней паршивости эфебов, которых в обычное время чёрта с два бы кто-то взял в армию. Лучше, чем ничего, а главное – быстро, можно за считанные месяцы управиться, получив первую партию «материала».
Разбавить ветеранами, пообтереть там, где побезопаснее, и, в принципе, уже приемлемо получится.
Соответственно мы получаем что? Как минимум, активный зазыв «свободного материала» – юношей, у которых не было даже шанса раскрыться как воинам, тренируясь всего пару раз в декаду. В лучшем случае из таких эфебия вылепила бы, может, хороших стражников, но явно не способных к серьёзным магическим манипуляциям воинов, и даже не просто сильных бойцов.
Вроде тех зарвавшихся эфебов, которых показательно переехали катком имени пары ветеранов на потеху толпе.
О них мне, кстати, тоже поведали: эта могучая кучка на фоне своих достижений почему-то решила, что они тут самые крутые, вот с них и сбили спесь. Прилюдно, напоказ и так, чтобы на всю жизнь запомнилось. Да, нравы тут жёсткие, но эффективные, насколько я могу судить.
Если подвести итоги самой важной части обсуждений, то всё будет выглядеть очень просто: проблемы с недостатком бойцов решили начать исправлять прямо сейчас, планируя, так сказать, на годы вперёд. А до того тянули, пока петух в задницу не клюнул… плавали, знаем. Осталось лишь услышать о том, что прорва эфебов перекочевала под начало армии, и картинка сложится от и до.
И обрисуется глубина задницы, в которой находится Подолимпье…
В остальном Леонт рассказал ещё много чего интересного и о самих тренировках с обучением в этих стенах, и о сулимых лучшим перспективах, и о магии немного поговорили. Как я и думал, магические цепи в нынешнем своём состоянии, как у меня и абсолютного большинства остальных людей шестнадцати лет, просто бесполезны.
Пройдёт минимум три года, прежде чем они войдут в силу, и ими можно будет пользоваться. Срок придётся плюс-минус на первую треть или середину эфебии – тогда, годам к девятнадцати, кандидатов как раз и начинают проверять на склонность к использованию магии, ибо магические цепи нередко имелись, и даже ничего такие, а вот сам человек не мог их использовать от слова совсем.
Ну, или результат находился на том уровне, когда магия была неприменима в бою, требуя слишком много концентрации и внимания ради очень скромного результата.
Оттого и отбраковка, и, видимо, тот факт, что магии я вокруг как будто бы и не видел. Иногда ощущал прохожих с развитыми магическими цепями, но по крышам скакать или там фейерверки пускать с пальцев они не спешили – я именно об этих её проявлениях, отчётливо видимых, так сказать.
Тем не менее, на этом фоне новыми красками заиграло наличие у вашего покорного слуги «своего» звена, вполне работоспособного и потихоньку напитывающего силой всю остальную цепь. И почему-то мне показалось, что именно его наличие может вызвать ненужные вопросы в головах местных. Леонт ни о чём таком, например, даже не обмолвился, пусть я и не спрашивал, а в памяти реципиента подобные сведения отсутствовали в принципе.
Придётся взять сие на карандаш, и не особо пользоваться своей магией: а ну как так я ускоряю процесс утраты маскировки? Так и слова Локи о том, что, мол, сначала думай, а потом только делай, обретают новый смысл. Я вполне мог начать понтоваться своей мощью невиданной, или просто её использовать, силой доказывая своё право на существование и пробиваясь наверх.
Да только за это мне в один прекрасный момент сделали бы секир-башка, и поминай как звали…
Сами атлеты оказались нормальными парнями, не хуже и не лучше всех прочих. Со своими принципами, целями и тараканами в головах, но по большей части честные, прямолинейные, простые такие молодцы.
Отпрысков знатных семей тут не имелось – не по статусу им учиться в таком гимнасии, что тоже играло мне на руку. С простыми людьми и общаться проще, и подстав можно не ждать. Сказка, а не жизнь!
Ещё бы тут кто-то с амбициями мне повстречался, но чего нет – того нет-с…
Поздним вечером, по завершении обильных возлияний, – вино приносили в дар богам, выливая то на малый алтарь и землю, а не то, что вы подумали! – я вырвался на оперативный простор. Был сыт, весел и доволен жизнью: ну а как не быть довольным после славной победы, пирушки и парилки? Не хватало только прекрасных дев, но это уже минусы половой сегрегации в учебных заведениях.
Не принято тут было мешать вместе юношей и девушек, во избежание, так сказать.
Более того, представительницы слабого пола и в одиночестве-то из дома выбирались крайне редко, чаще ведомые сопровождающим или будучи вместе с подружками. О времена, о нравы! Вот, куда надо всех «защитниц прав слабых и угнетённых» отправить, просто что б сравнили одно с другим, м-да…
При том целомудрие тут блюли весьма условно и от случая к случаю, так как естественные желания никуда не пропадали, в отличие от девиц, которым должно находиться в своих комнатах. Извращались, – в плане способов устройства встреч без вреда чести и имени, – по-всякому, но тому, старому Клеону особо ничего по этому поводу известно не было.
Ну да ничего, наверстаем!
Что же по поводу состязаний и моей совести, спросите? Не вякает ли? Продолжает дрыхнуть кверху пузом после того, как я взял две победы из двух при поддержке «рабочего» звена магической цепи?
Я отвечу: спит и не почешется по таким мелочам. Ведь я почти что уверен, что моя магия играла роль скорее психологической поддержки, нежели реально меня усиляла.
Следите за руками, так сказать: усиление есть отдельное направление воинского искусства, которому учиться надо долго и упорно, цитируя Леонта. И всего одно звено – это для сего процесса пшик, почти что ничего. В воинском деле это умение начинают использовать, если у кандидата есть хотя бы двенадцать звеньев, и это самый минимум. А ещё учатся не просто кочегарить цепи, а делать это с пользой не один месяц.
Вот и думайте.
Я-то совсем недавно, будучи ещё собой прошлым, сиречь чёрным археологом-наёмником, затачивал свои способности совсем под иное, и усиливаться магией не умел совершенно.
Ну а если предположить, что я уникум, который может всерьёз разгонять тело со всего лишь одним «рабочим» звеном магической цепи, на голых инстинктах… что тут поделать? Каждый использует всё что имеет, да и процесс я не сказал бы, что хоть сколько-то контролирую. Жизнь в принципе несправедлива, и сегодня я кого-то обошёл не совсем честно, а завтра меня уже притопили в канаве, естественно, не после честной дуэли один-на-один. Кто знает, как всё повернётся?
Остаётся лишь пытаться наслаждаться сегодняшним днём, отгоняя мысли о том, как там сестра поживает, смогла ли принять реальность, в которой осталась одна… но повлиять я на это не мог даже в малейшей степени.
А переживать впустую отучился ещё в молодости, когда пришлось жертвовать собственными интересами ради долга перед семьёй, понимая, что нихрена у меня, скорее всего, не получится. Иначе при этом поступить я не мог: всё та же совесть не позволила бы, сожрала б с потрохами и заставила закончить пьяным вдрызг в подворотне какой, без обуви и с парой непредусмотренных проектом дыр в печени.
В каком-то смысле, тут я могу оказаться даже счастливее: ничем и никем не обременённый, отвечающий только за себя. Настоящая свобода, ети её…
Задрав голову кверху, я втянул носом быстро ставший прохладным воздух. Эта ночь была моей второй в этом мире, так что усеянный драгоценными камнями небосвод уже не производил столь подавляюще-впечатляющего, простите за тавтологию, впечатления. Но взгляд требовательно притягивал, конечно.
Полис к этому времени словно вымер: лишь редкие прохожие да стражи встречались по пути домой. И становилось их тем меньше, чем дальше относительно центра я удалялся. Тишина стояла – жуть, шелест крон деревьев, треплемых резкими порывами ветра, казался слишком громким, а изредка раздающиеся судорожные хлопки крыльев мечущихся в небе ночных хищников и вовсе как будто оглушали.
Появлялось инстинктивное желание обернуться – проверить, что позади никто не крадётся. Но стоило лишь появиться встречному прохожему, как всё вставало на свои места: фоновые звуки как бы приглушались, и чёткие, громкие чужие шаги слышались ещё очень долго.
Такой была ночь здесь, на окраинах Подолимпья, и ничего подобного лично я не слышал ни разу за всю свою жизнь. Нет: тишина, именно похожая, конечно, бывала, ведь я нередко оказывался в таких далях, куда нога человека ступала раз в год, но вот чтобы этими «далями» был вполне себе основательный город, в котором неведомо какая толпа обитает, и при всём этом сохраняется ночная тишина…
Рецепт оказался простым: никакого электричества и уклад жизни прямиком из «до нашей эры»! Всем рекомендую.
Вполне закономерным оказалось и то, что сдвоенные чужие шаги за спиной я услышал заранее. Как и почувствовал отличие ото всех прочих: эти двигались строго на меня, уверенным и быстрым шагом. И так как дело происходило в полусотне метров от калитки скорбного жилища вчерашнего покалеченного умом паренька, я исходил из наименее благоприятного для меня варианта…
И, если заглянуть немного вперёд, алкоголь в крови всё же дал о себе знать. Тут хоть и не лакали неразбавленное вино, но объём, который осилила толпа молодых парней, в некотором роде этот момент скомпенсировал.
Так ведь и опьянение не чувствуется почти, считай что воду хлещешь…
Я развернулся, нашарив взглядом в полумраке два сероватых пятна – силуэты в хитонах, один повыше и пошире, второй пониже и поуже. Оба ещё по инерции сделали пару шагов, после чего напряжённо замерли, отчаянно делая расслабленный вид. Актёры из них были хреновые, честно говоря. Один так вообще сунул руку куда-то себе за спину… плохо. Видимо, всё же за мной, и не с пустыми руками. Или это случайные прохожие напугались меня больше, чем я их? Поди ж разбери!
– Радостная ночь, не правда ли? – Спросил я со всё равно неразличимой в ночи и на таком расстоянии ухмылкой. – Вы не за мной ли идёте?
Один из преследователей сделал шаг вперёд, очень знакомым, можно сказать – отпечатавшимся в памяти нейтральным, с намёками на доброжелательность голосом поспешив развеять мои сомнения:
– Это всего лишь случайность, о незнакомец! Мы с моим товарищем шли к нему домой, но никак не преследовали целью какое-то злодейство. – Угу-угу, помню я тебя, хрен с горы, – можно сказать, буквально, храмовый комплекс же на горе торчит, – отговоривший своего подельника топить меня в канаве. За это, конечно, я ему благодарен, но в нынешних обстоятельствах это мало на что повлияет.
– Клянусь, я уж было подумал, что вы и правда по мою душу. Доброй вам ночи тогда, незнакомцы. – Я кивнул, развернулся и, вслушиваясь в ночь, сделал пару шагов, после чего как мог органично изобразил потерю равновесия: качнулся и якобы повис на стене, пробормотав себе под нос какую-то несуразицу. Вдовесок ещё и позволил венкам с головы свалиться: эти наборы для чая я так там и протаскал весь день, постоянно роняя.
И этого хватило, чтобы под тихий окрик «Да стой ты, идиот!» второй мой заклятый друг ринулся вперёд. Именно он, похоже, и тянулся себе за спину, так что выжидал я, морально готовясь убивать с учётом наличия у противника оружия.
На моей стороне был эффект неожиданности – подсознательно вчерашнего дурачка всё равно будут недооценивать, плюс моё якобы нынешнее состояние должно уверить их в благоприятном исходе мероприятия по, предположу, исправлению позавчерашней ошибки. Ну и телеса у них обоих были не чета тем, чем могли похвастать атлеты: видать, слуги при храме особо на тренировки на налегали.
А в том, что это именно храмовые служки из самых низкоранговых, я теперь был уверен: одёжка специфических цветов, издалека и в темноте даже видно.
Недруг тем временем приближался, а я готовился дёрнуться в его сторону. Сымитировать попытки пьяного встать так, чтобы при этом сохранить подвижность и готовность действовать для меня было малореально – не обучен я таким финтам, но темнота скрадывала множество деталей.
Вот и сейчас, когда момент наконец настал и я резко развернулся, мой застывший в паре метров противник с занесённой для следующего шага ногой успел лишь распахнуть глаза пошире, прежде чем я от щедрот души впечатал мысок сандалия ему в пах. И пока тот сжался, потянувшись ручонками к самому дорогому, с силой вдарил обеими ладонями ему по ушам. Ещё и по затылку добавил. Не особо сильно, но хватило, чтобы он повалился на землю.
Практика показывает – на следующую минуту он не боец, а мне больше и не надо.
Мазнув взглядом по тонкой чёрной бечёвке, которую незадачливый убийца выронил на землю, выпнул её подальше от тела и выстрелил собой в сторону второго, который с большим запозданием вообще понял, что происходит. И встало это чудо заморское в позу борцов: видел таких на соревнованиях.
Мне же лучше, ведь моим незадачливым ликвидаторам, похоже, и убивать-то в лобовой драке не приходилось. Это вообще такие же сопляки как и я, на первый взгляд, только ещё и к тренировкам не приученные.
