Евгений Сухов
Страсть окаянная
– Извини, малыш, закрутился, – Константин выдал ей одну из самых лучезарных своих улыбок, на какую был способен. – Пару дней меня вообще не было в столице. Шеф отправил по регионам заключать свои идиотские договоры. Когда-нибудь я брошу эту работу к чертовой матери и найду что-нибудь поприличнее. Без геморроя.
– Ты всегда так говоришь.
– Ты мне уже перестала верить? Нехорошо. А я к тебе, между прочим, не с пустыми руками. Держи.
Он взял девушку за руку и вложил в ее раскрытую ладонь маленький прозрачный камушек.
– Что это? – изумленно спросила официантка.
– Это горный хрусталь, – Климов вскинул подбородок и пробежался взглядом по занятым столикам. Арканов сидел у окна в профиль к выходу. – Рассеивает негативную энергию. У тебя рядом с домом трансформатор есть?
– Нету.
– А если вдруг появится, он тебе уже не страшен. – Константин сам закрыл девушке ладошку.
– Ну, спасибо, – она была явно разочарована. – Ты всем своим дамочкам такую ерунду даришь?
– Зачем ты так говоришь? – Климов нагнулся и поцеловал ее в губы. – Какие дамочки? Разве я не говорил тебе, что ты у меня единственная и неповторимая?
– Ну, конечно...
Он поцеловал ее еще раз.
– Обещаю, что мы вернемся с тобой к этому разговору чуть позже. А сейчас извини, котенок, меня ждут.
И прежде чем девушка успела что-либо сказать, Константин потрепал ее по плечу, развернулся и быстро зашагал по проходу между столиками. Дуэт закончил композицию Круга, некоторое время сохранялась тишина, а затем Параконный ударил по клавишам и вывел первые аккорды украинской музыки. Лимерман запел на манер Софии Ротару, и Константин невольно улыбнулся.
– Привет, Тимофей, – Климов сел за столик напротив Арканова и протянул руку для приветствия. – Угостишь пивком?
– А ты что, опять на бобах? – На сухощавом землистого оттенка лице Арканова редко можно было увидеть хотя бы отдаленное подобие улыбки.
– Как всегда, – Климов бросил на стол пачку сигарет.
– И куда ты только деньги деваешь? – Арканов допил свое пиво и вскинул руку, привлекая внимание официантки. К их столику подошла не та девушка, с которой Константин общался на входе. – Две кружечки, будьте добры. – И, снова обратив взгляд на собеседника, продолжил: – Я что, мало тебе плачу?
– Да нет, хорошо платишь. Просто я...
– Живешь не по средствам.
Климов лениво пожал плечами.
– Ты позвал меня для того, чтобы прочесть нотацию?
– Нет, – Арканов покачал головой. – У меня есть для тебя новая работа.
– Я весь – внимание.
Секунд десять Арканов барабанил пальцами по столу, словно прикидывая, с какого конца лучше приступить к изложению вопроса. Климов молча наблюдал за ним. Он уже не в первый раз задавался мыслью о том, сколько же Тимофею лет. По сути, он должен был быть его ровесником. Что-то около тридцати. Об этом свидетельствовали манеры Арканова, его голос, стиль в одежде. Но иногда он казался Константину гораздо старше. Буквально за сороковник. Этому в немалой степени способствовало каменное лицо Арканова, особенно в те минуты, когда он становился задумчив и сосредоточен.
По большому счету, Тимофей во многом оставался для Климова загадкой. Эдакая темная лошадка. Но он хорошо платил, и Константин старался излишне не нагружать себя ненужными вопросами. Как говорится, живи сам и дай жить другим. Кто как хочет...
– Знаешь Михаила Грузилова? – спросил наконец Арканов, наблюдая за тем, как Климов выуживает из своей пачки сигарету.
– Шоумена? А кто ж его не знает? Он будет моим новым клиентом?
Арканов ответил не сразу. Официантка принесла пиво, и, пока она расставляла высокие узкие кружки на специальные подставки, мужчины хранили молчание. Разговор продолжился лишь после того, как она ушла. Тимофей выудил из-под куртки небольшой конверт и положил его на стол перед Климовым.
– Здесь аванс и адрес загородной виллы Грузилова, – тихо пояснил он. – Сейчас там никто не живет. Его жена с дочерью рванули на Канары, а он со своей молоденькой пассией оттягивается в доме на Рублевке. В общем, вилла будет пустовать не меньше месяца, но ты с этим делом не затягивай, Костя. Заказчика интересует быстрый срок исполнения.
– Ясно, – Климов отпил из кружки никак не меньше половины и вытер губы тыльной стороной ладони. Игриво подмигнул знакомой официантке, встретившись с ней глазами. – А что конкретно нужно заказчику?
– Нож.
– Нож?
– Да, – Арканов скрестил руки на груди. – У Грузилова большая коллекция холодного оружия. А хранит он ее на вилле, на втором этаже, на стене под стеклянным колпаком. Как его снять – это уже твоя задача, но, думаю, мы оба понимаем, что там будет сигнализация. Тебе нужен один конкретный нож. В конверте есть его фотография...
Климов погасил сигарету в пепельнице, в два глотка прикончил остатки пива и отставил в сторону опустевшую кружку.
– Может, повторим? – предложил он.
Арканов не выпил и половины своей порции. Он отрицательно покачал головой.
– В следующий раз.
– Я плачу, – Константин взял в руки конверт и помахал им над головой.
– Все равно в следующий раз.
– Ладно. Как скажешь, – конверт скрылся под стильным пиджаком Климова. – А как я попаду в дом?
– Через дверь, – невозмутимо парировал Арканов. – Там кодовый замок, так что ключ тебе не понадобится. Код – шестьдесят два, четырнадцать. Год и дата рождения его жены. Запомнил?
– Шестьдесят два, четырнадцать, – повторил Константин.
– Молодец.
– Есть еще что-то, что мне нужно знать?
– Нет, это все, – Арканов отвернулся.
В зале звучало что-то из ретро-репертуара, с чем Климов знаком не был. Он покосился на эстраду. Параконный, задрав голову кверху, самозабвенно стучал по клавишам. Лимерман пел в микрофон, не забывая при этом дергать струны гитары. Получалось очень слаженно и профессионально. Знакомая официантка стояла у стойки и пристально смотрела в сторону Климова. Константин помахал ей рукой. Девушка фыркнула и отвернулась.
– Ну, если ты пива больше не хочешь, Тимофей... – Климов поднялся из-за столика.
Арканов со скучающим видом пожал его руку и вновь перевел взгляд за окно. Константин мысленно выругался, забрал сигареты и двинулся к стойке. Официантка располагалась теперь к нему спиной. Климов обнял ее за плечи.
– Ты за что-то на меня дуешься, милая?
– Отстань, – девушка вывернулась из его объятий. – Я, кстати, твою дурацкую стекляшку выкинула.
– И совершенно напрасно, – Константин приветливо кивнул бармену и попросил у него пива. – Негативная энергетика тебя доконает. И не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Не буду.
– Поужинаем сегодня? – Климов взобрался на высокий кожаный табурет. Краем глаза он заметил, что Арканов уже расплатился по счету и, не допив пиво, вышел из ресторана. – Ты и я. Шампанское, свечи, романтическая музыка...
Глаза у девушки невольно загорелись, но она старательно пыталась сохранить прежние интонации голоса.
– А деньги у тебя на все это есть? Или за ужин ты тоже намерен горным хрусталем расплачиваться?
– Обижаешь, – Константин широко улыбнулся. – Я же из командировки. Забыла? Шеф со мной щедро расплатился, – он похлопал себя по пиджаку, где во внутреннем кармане лежал конверт, только что полученный у Арканова.
– Тогда я согласна, – она расцвела буквально на глазах, и Климов вновь обнял ее за плечи. – А где будем ужинать?
– Хоть где, – пафосно произнес он. – Хочешь здесь, а хочешь, поедем в «Лиссабон».
* * *
Уже не в первый раз Лена сдернула с аппарата телефонную трубку, а ее палец завис над панелью цифрового набора. Однако довести начатое действие до конца она не могла себя заставить. Ей и так было прекрасно известно все, что скажет Света. И в принципе она должна быть согласна с подругой. Где найти просвет в этой скучной никчемной жизни? Лена всегда мечтала о разнообразии. О чем-то таком, что сможет наполнить ее жизнь если не смыслом, то хотя бы яркими всплесками. Но секс с незнакомым мужчиной, с которым ей предстояло встретиться по паролю у парка Горького, да еще и в совсем не подходящем для этого месте! Наверное, это не совсем то, чего бы ей хотелось. А чего?
Лена вернула трубку на аппарат и отошла от столика. От всех этих треволнений у нее дико разболелась голова, и она с улыбкой подумала о том, что перед предстоящим свиданием надо будет непременно выпить таблетку. Показаться незнакомцу брюзгой ей и вовсе не улыбалось.
А потом вдруг вспомнился Антон. Интересно, как бы он отнесся ко всей этой ситуации? Наверное, не очень оптимистично. И это еще слабо сказано.
Антон... Он-то всегда знал, чего хочет от жизни. У него все было разложено по полочкам. Учеба, работа, дом, семья, отчисления в Пенсионный фонд... Лена любила его, но подсознательно всегда чувствовала, что это совсем не тот человек, с которым она мечтала бы связать свое будущее. Слишком уж они были разными. То же самое относилось и к парню, с которым Лена встречалась в настоящий момент. Он был слишком правильным. Или, как выразилась бы Света, жутко положительным. Скорее всего, именно поэтому Лена и не торопилась усложнять их отношения...
Она энергично встряхнула головой, и темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. К черту сомнения! Хуже, во всяком случае, точно никому не будет. И никаких обязательств, никаких клятв! Эта мысль даже принесла облегчение. Головная боль стала заметно меньше.
Лена решительно двинулась в направлении ванной комнаты.
Глава 2
Адреналин
В пригород Константин отправился на такси, но покинул его еще на трассе. Расплатившись с водителем, он забрал из багажника две объемные корзины-плетенки и рюкзак. Эти атрибуты в сочетании с болоньевой курткой и высокими резиновыми сапогами непременно должны были бы убедить таксиста в том, что он подвозил за город заядлого грибника. На этот эффект Климов и рассчитывал. Желая усилить впечатление, он подобрал у обочины сухую палку и размеренным неторопливым шагом двинулся в сторону подлеска. И только когда такси развернулось и умчалось в обратном направлении, Константин сменил траекторию движения. Пройдя метров двести вдоль обочины, он сошел на придорожную тропинку и быстро зашагал на юго-запад. Этот район он знал превосходно и реально представлял, как кратчайшим путем выйти к вилле шоумена Михаила Грузилова.
Сумерки стремительно окутывали окрестность, и в скором времени на небе явственно проступили поблескивающие звезды. Ущербная луна тускло освещала Климову путь.
Он сделал остановку всего один раз – там, где заканчивалась пустынная, выделенная под строительство нового аквапарка, местность и начинались постройки жилого сектора. Сложив по сапогу в каждую из плетеных корзин, Константин пристроил их в тени дерева. Затем стянул с себя куртку и расчехлил рюкзак. Оглядываясь по сторонам и проверяя, не является ли он объектом чьего-либо нежелательного внимания, Климов переоделся в черный спортивный костюм и кроссовки. Куртку убрал в рюкзак. В завершение своего нового наряда он нацепил на голову тонкую вязаную шапочку, отворот которой при желании легко можно было опустить на лицо, оставив отверстия для глаз и рта. Но делать это прямо сейчас Константин не стал. Закинув рюкзак за спину, он двинулся дальше.
Оказавшись в частном секторе, Климов предпочел идти не по центральной улице, вдоль которой по обе стороны располагались новомодные двух– и трехэтажные особняки, а все время забирая вправо. Таким образом он страховал себя от нежелательных встреч с местными аборигенами.
К дому Грузилова он подошел с торцевой стороны. Узнать нужное строение для Константина не составило труда, поскольку фотография особняка была в конверте, полученном от Тимофея. К тому же нигде поблизости не наблюдалось ничего похожего.
Климов остановился и закурил. Пуская вверх дым, он приглядывался к объекту. В двух-трех домах по соседству горел свет, но ни один из них не достигал грузиловской территории. Это вполне устраивало Константина.
Беглый осмотр выявил и еще одну дополнительную деталь, о которой не упоминал Тимофей, и Климов мысленно поздравил себя с тем, что не стал торопиться с налетом. На все четыре стороны с крыши грузиловского особняка смотрели вмонтированные под красную черепицу глазки видеокамеры.
Климов бросил окурок под ноги, раздавил его носком кроссовки и только после этого приблизился к белому каменному забору. Опустил на лицо маску и, слегка подтянувшись на руках, высунул голову. По едва заметному движущемуся пятну, слабо отражавшемуся от канадской декоративной травы, разделявшей широкие дорожки, он догадался, что положение видеокамер не является четко сфокусированным. Они имели определенный радиус движения для обзора. Константину понадобилось не более двух минут на то, чтобы вычислить этот радиус и время движения камеры от одной крайней точки до другой.
Как только световое пятно пошло влево от того места, где он собирался проникнуть на чужую территорию, налетчик ловко перекинул ноги на противоположную сторону забора и спрыгнул. Кроссовки мягко коснулись поверхности декоративной травы. Глазок видеокамеры двинулся в его сторону. Климов рванул вперед и достиг раскидистой кроны карликовой катальпы в тот момент, когда обзор готов был сосредоточиться на его темной фигуре. Он прижался спиной к стволу и шумно выдохнул.
Камера вторично двинулась по заданной траектории, и Климов успел совершить еще один короткий марш-бросок от дерева до фасада здания. Здесь он уже не попадал в поле зрения камер ни под каким углом. Поправив рюкзак за спиной, он пошел вдоль стены и вскоре достиг парадного входа в дом. Рукой, затянутой в черную облегающую перчатку, Климов набрал на кодовом замке нужную комбинацию цифр. Раздался глухой щелчок, и дверь легко поддалась, когда Константин потянул ее на себя. Никаких других посторонних звуков в виде скрытой сигнализации или чего-нибудь в том же роде не последовало.
Климов зашел внутрь и прикрыл за собой дверь. Поднял маску на лоб и выудил из рюкзака маленький карманный фонарик-карандаш. Зажег его и, прикрывая ладонью, чтобы подозрительный огонек не привлек внимания соседей, посветил вокруг.
Лестница на второй этаж располагалась справа. Климов бесшумно поднялся по ней и, все так же подсвечивая себе путь фонариком, прошел по длинному коридору с висевшими на стенах полотнами современной живописи.
Дверь, ведущая в личный кабинет Грузилова, оказалась не заперта. Константин вошел и опять посветил фонариком по сторонам. За время, пока он работал по наводкам Тимофея Арканова, Климов научился концентрировать внимание только на том, что ему действительно было нужно. Ничего иного, что не значилось в списке заказчика, его не интересовало, хотя поначалу желание поживиться было почти непреодолимым. Но Климов постепенно сумел совладать с ним.
Коллекция холодного оружия располагалась на противоположной от входа стене, рядом с рабочим столом Грузилова. Климов остановился перед защитным стеклом. Коллекция у шоумена была огромной и впечатляющей. Каких экземпляров тут только не было! Попадались даже такие, предназначение которых Константин и предположить не мог. Однако долго стоять и любоваться на экзотические предметы грузиловского хобби он не намеревался. Нужный ему нож находился в нижнем ряду. Третий слева.
Посветив на края колпака, Климов почти сразу обнаружил завуалированные под лепнину проводки сигнализации. Зажав фонарик зубами, вор снял с плеч рюкзак, расстегнул его и достал стеклорез. Все движения Константина были четкими и уверенными. Прижав основу стеклореза к защитной крышке, он несколько раз провел алмазом по кругу. Затем слегка надавил и потянул орудие на себя. Вырезанный им круг выскочил с глухим хлопком. Климов убрал его в рюкзак, а вместо него извлек из своих запасов кусачки. Просунув руку в проделанное отверстие, осторожно отогнул один из проводков, взял его в зажим и, чуть надавив, ловко перекусил. Затем ту же самую операцию проделал и со вторым проводком. На лбу выступили крупные капельки пота, и Климов вытер их рукой.
После того как защита была снята, он мог позволить себе заняться непосредственно замком, не позволяющим откинуть стеклянный колпак вручную. На единоборство с ним Климов затратил не меньше десяти минут. Пот уже струился не только по лбу, а также по щекам и по шее взломщика.
Несколько секунд Климов просто стоял, переводя дыхание. Затем осторожно откинул стекло в сторону и снял со стены заказанный ему Тимофеем нож. Вместе со всеми своими подручными средствами Константин убрал добытый трофей в рюкзак.
Удовлетворенный результатами своей работы и количеством времени, которое он на нее затратил, Климов покинул кабинет Грузилова.
* * *
Ровно в назначенный час Лена стояла у центрального входа в парк имени Горького. Последние колебания и сомнения относительно неверности совершаемого поступка у нее окончательно пропали минут пятнадцать назад, когда она выбиралась из такси. В конце концов, это просто интересное приключение, и относиться к нему нужно соответственно.
Зябко кутаясь в белоснежный плащ, Лена вглядывалась в лица каждого из проходящих мимо молодых людей. Минуты через три она нервно рассмеялась, представив, как выглядит при этом со стороны. Усилием воли девушка заставила себя успокоиться.
И едва ей это удалось, как из металлических ворот вышел мужчина. Именно мужчина, ибо, как показалось Лене, ему было около сорока лет. Высокий, среднего телосложения, облаченный в импозантный твидовый костюм. Выразительные карие глаза, греческий нос, слегка бледное, но от этого кажущееся еще более интеллигентным лицо. При одном взгляде на него Лена почувствовала, как у нее по всему телу разливается приятное тепло. Ей почему-то захотелось, чтобы ее неожиданным партнером оказался именно этот человек.
Мужчина остановился возле тротуара, бегло взглянул на наручные часы и заложил руки в карманы брюк. Огляделся по сторонам, и, как показалось девушке, его глаза на несколько секунд пристально сфокусировались на ее персоне. Сердце забилось о грудную клетку так яростно, словно рассчитывало проделать в ней дыру. И Лена решила рискнуть.
Подойдя к мужчине на расстояние двух шагов, она громко произнесла:
– Темпора мутантур.
Он повернулся к ней и чуть склонил голову набок. Улыбки не было. Выражение лица осталось таким же непроницаемым, как и прежде. Лене казалось, что он молчит уже целую вечность, и ее собственные щеки стали покрываться пунцовой краской. Девушка боролась с желанием прикрыть их руками. Мужчина тем временем опустил взгляд на ее ноги, а через секунду вновь заглянул Епифановой в глаза.
– Эт нос мутамур ин иллис, – сказал он, делая ударение едва ли не на каждом слове. – Ты говоришь по-латыни?
– Нет, – теперь у Лены горели не только щеки, но и все лицо. И в то же время она чувствовала нарастающее внизу живота возбуждение. Возбуждение и радость от того, что ее случайный выбор оказался так удачен. – А вы?
– Ты, – поправил ее мужчина, и его лицо по-прежнему было лишено какого-либо живого выражения.
– Да... То есть... А ты?
– И я нет, – он протянул ей руку. – Тимофей.
– Лена, – представилась Епифанова.
Рукопожатие Тимофея оказалось легким и нежным, как летний дождик, ласкающий обнаженное тело. От одного этого прикосновения Лена почувствовала себя так, будто сквозь нее пропустили разряд электрического тока. Она не могла оторвать от него глаз и напряженно ждала того, что должно было произойти. Тимофей не выпустил ее руку из плена. Напротив, все так же осторожно держа ее за пальцы, сделал шаг вперед и еще несколько секунд буквально ощупывал взглядом ее лицо
– Пошли, – наконец произнес он и потянул девушку на себя.
– Куда?
– Сейчас узнаешь.
Лена покорно последовала за ним. Они перешли на противоположную сторону улицы и нырнули в подъезд ближайшего дома. Миновав цокольный этаж, мужчина вдавил пальцем кнопку вызова лифта.
– Вы... Ты здесь живешь? – Лена не узнала собственного голоса.
– Нет.
Двери лифта раскрылись, и Тимофей первым вошел внутрь. Лена шагнула следом. Он нажал кнопку с цифрой «9», и кабина тронулась. Спустя несколько секунд Тимофей нажал еще одну кнопку. На этот раз ту, на которой было написано «STOP». Лифт замер, и сердце Лены в унисон проделало то же самое. Во всяком случае, ей так показалось. Всего секунду назад оно колотилось как сумасшедшее, а теперь вдруг затихло. Она судорожно облизала губы. Тимофей развернулся к ней лицом. Его взгляд разгорелся.
– Я...
Он не дал ей сказать больше ни слова. Резко подавшись вперед, он впился губами в ее губы, и Лена почувствовала пьянящее головокружение. Целовать Тимофей умел. Умел так, как никто никогда прежде не целовал ее. Это было похоже на захлестнувшую ее с головой огромную волну, которая тут же безжалостно потянула свою жертву в омут водоворота. Лена буквально задохнулась от такого стремительного и в то же время полного нежности напора. Однако она чувствовала, как ловкие руки Тимофея профессионально заскользили по ее телу. Он не раздевал ее. Он в буквальном смысле слова срывал с нее одежды, напоминая своими действиями сложный ритуальный танец. Девушку трясло, как в лихорадке, а ноги сделались ватными и непослушными.
Лена опустила обе руки вниз и стала расстегивать ремень на брюках мужчины. Тимофей уже оставил в покое ее губы и переместился ниже, сосредоточив свои ласки на груди с остро торчащими от возбуждения сосками. Лена застонала. Ремень наконец поддался, и брюки Тимофея упали на пол кабины. Девушка обхватила пальцами его мужское достоинство. Тимофей неистово зарычал. Ни он, ни она уже больше не в силах были сдерживать свой животный порыв. Мужчина оторвал Лену от пола и, поддерживая ее руками на весу, прижал своим телом к стенке кабины. Она почувствовала его проникновение и закричала от стремительно накатившей волны наслаждения.
Движения Тимофея были резкими и уверенными. Лифт содрогался в ритме его бешеного натиска. Лена до боли сжала пальцами его крепкие мускулистые плечи. Сквозь собственные стоны и звериное рычание партнера до ее слуха доносились чьи-то голоса и стук в двери. Обеспокоенные жильцы пытались выяснить, по какой причине в их доме не работает лифт. И, скорее всего, об этих причинах они уже догадались. Наверняка все отлично слышали и понимали. Но в данной момент Лене было на это наплевать. Напротив, это лишь усиливало остроту ощущений. Только сейчас ей стало понятным то, о чем говорила Света, а затем и Сергей...
Тимофей отстранился от нее, и с губ девушки сорвался вздох разочарования. Но, как выяснилось через секунду, это был не финал. Далеко не финал...
Он провел языком по ее телу, от живота и до подбородка, затем решительно развернул партнершу спиной к себе и заставил наклониться. Впрочем, Лена и не противилась.
Мужчина вошел в нее сзади, и волна наслаждения накрыла девушку с новой силой. Она тянула на девятку по девятибалльной штормовой шкале. Снаружи в двери лифта застучали более требовательно. Лена уже не стонала. Теперь она кричала во весь голос. А Тимофей все наращивал темп. Девушка уперлась руками в стенку и только сейчас осознала, что с ее губ предательски срывается слюна сладострастия, катится по подбородку и тягучими каплями падает на пол.
Лена не узнавала саму себя...
* * *
– Юля, Юля! Иногда я думаю, до чего все надоело! Ты помнишь, как было, когда мы были молодыми...
Войтович встал на дно бассейна. Держась руками за бортик, он вылез из воды. Супруга олигарха, Юлия Войтович, сидела в нескольких метрах от мужа в ротанговом шезлонге. В руках у нее был глянцевый проспект с рекламой сумок Труссарди.
– Что именно тебе надоело, Максим?
– Да не знаю. Все. Однообразие, дела, люди, деньги, лодки...
– И даже я? – Юля отложила журнал на столик.
Она пристально посмотрела на супруга. Действительно, несмотря на то что они проводили вместе не больше трех-четырех дней в месяц, Юля стала замечать, что за последнее время Максим Константинович сильно изменился. Он поправился, а на коже лица появилась не свойственная ей желтизна.
Войтович улыбнулся.
– Нет, – он взял с пола стакан виски. – Я в последнее время постоянно думаю над тем, что на самом деле не важно, сколько денег ты зарабатываешь. Сто миллионов или десять тысяч. И где ты живешь. В халупени в какой-нибудь или в семи домах по всему миру. Ну, вот смотри, каждый день ничего не меняется...
Олигарх спустился на мраморный пол зала и влез в домашние тапочки. Кресло, которое стояло рядом с бассейном, он придвинул поближе к жене.
– Каждый день я зарабатываю по нескольку сотен тысяч баксов. И что из этого? Какой в этом смысл? – продолжал рассуждать он. – У нас есть яхта за шестьдесят четыре миллиона долларов. Ну, есть, конечно, и подороже суда. Тебе я подарил тоже не слабое суденышко. У нас есть дома, квартиры, клубы, ресторан... Есть вот этот рублевский домишко недалеко от резиденции президента. А какой-нибудь студент, живущий на стипендию, возможно, живет интересней, чем я. Он только мечтает о «Ситроене», например. А я финансирую конюшни «Ситроен». Но мне хреновей, чем ему...
– Ну, не скажи, – не согласилась Юля. – Не знаю, смогла бы я купить коллекцию сумок от кутюр за девяносто тысяч евро, если бы ты зарабатывал десять тысяч. И потом, разве тебе не нравится, что в твоем московском доме есть комната, где можно поплавать в бассейне? А перед глазами у тебя оранжерея, как в тропиках, а не алюминиевый чайник на замызганной жиром плите? Не знаю, что тебе еще надо...
Войтович обвел взглядом просторную оранжерею с экзотическими растениями и огромное, во всю ширину стены окно.
– А ты помнишь эти старенькие двухкомнатные квартиры? – спросил он. – Поношенные тапочки, глазок в двери, обои, изодранные Муськой?
– Сейчас уже с трудом, – честно призналась Юля. – Я уже давно смирилась с тем, что мне за мою одну обыкновенную человеческую жизнь пришлось прожить сразу несколько. То, что было тогда, случилось очень-очень давно...
– Вот я и думаю... Оставить все это! И попробовать жить вот той жизнью, – мрачно произнес Войтович.
Юля поднялась с кресла. Максим проводил жену взглядом. Стройная красивая женщина. Казалось, за многие годы совместной жизни она нисколько не изменилась. Юля подошла к стойке с полотенцами и стащила с вешалки белоснежный махровый халат. Войтович незаметно приблизился к ней сзади.
– Дай мне халат, – попросила она.
Олигарх нежно накинул его на плечи жены.
– Нет, я только думаю о той жизни, – сказал он. – А вот как это – так жить?
– Сядь рядом, давай поговорим, – Юля вернулась в кресло. – Я вижу, что ты последнее время какой-то не такой. Думаешь, я ничего не замечаю?
Войтович пожал плечами. Он сел рядом вполоборота к супруге.
– Если тебе интересно мое мнение, я думаю, что тебе нужно заняться чем-то, чтобы ты почувствовал, что нужен людям. Думаешь, я не мучаюсь теми же вопросами, что и ты? Я понимаю, о чем ты, Максим... На прошлой неделе я была в лагере для детей из малоимущих семей...
– Я понял, – Войтович только отмахнулся. – Мои поверенные все время подписывают счета каким-то театрам, международным фондам, Федерации спорта...
– Каким-то! Поэтому ты и не получаешь от этого никакого удовлетворения, – мокрые длинные волосы Юли облепили ей плечи. – Ты помоги кому-то конкретному...
– Юляш, я согласен, – Войтович кивнул. – Я сделал тебе для этого благотворительный фонд. Сделай следующую акцию от моего имени. И будем считать, что я исполнил твой совет...
– Упрямый, – она прищелкнула языком. – Ну, как хочешь. Я думаю, что все на самом деле не так плохо. А можно я тоже задам тебе откровенный вопрос?
– Если ты хочешь.
– А почему ты, человек, которому доступны все блага жизни, до сих пор со мной? Сколько мы уже вместе? Тридцать два года? Модельные продюсеры могли бы свести тебя с самыми красивыми девушками вселенной. Молоденькие цацы...
Олигарх наклонился, поднял стоящий у кресла стакан с виски, поднес его ко рту, но остановился. Вдохнув аромат напитка, он изобразил гримасу. Выплеснув содержимое на пол, он поставил стакан обратно под шезлонг.
– Не могу больше лакать эту дрянь. Эй, есть кто там? Кефир принесите! – крикнул он в направлении двери, а затем вновь продолжил беседу с женой. – Юля, ты же знаешь, что у меня все есть. У меня от тебя никаких секретов. И девочки есть... Но... Все равно скучно.
В зал вошла женщина с двумя стаканами кефира на подносе. За ней влетели четыре белые болонки. Радостно мотая хвостами, они подбежали к супруге олигарха и улеглись у нее в ногах.
* * *
– Ну, расскажи. Тебе хоть понравилось? – спросила Света, когда подруга опустилась на мягкий диванчик у стены.
Лена задумчиво кивнула.
– И все-таки ты какая-то странная! Да что с тобой? – Света слегка потрепала ее за рукав. – Эй!.. Скажи что-нибудь.
– Да что сказать?..
– Я не пойму никак. Что-то не так или ты, наоборот, все еще в экстазе?.. Тебе что, не понравилось? – Света взволнованно посмотрела на подругу.
– Да нет, мне понравилось... Очень даже.
– Я и не сомневалась. Поэтому и предложила тебе сходить со мной, – Света закурила. Затем присела на подоконник. – Еще скажи, что это не отпадно! Каждый день необычные ощущения! И это еще не все! Подожди... Один раз – это еще не показатель. Ты меня еще так благодарить будешь, когда втянешься! И каждый раз с новым человеком! Гарантированно не надоест. Ну, расскажи...
– Я даже не знаю, что рассказывать, – Лена уронила взгляд.
– Ничего себе! Хороша подружка! Я ей такое устроила. А она мне: «Не хочу рассказывать»... Не знаю, что с тобой, Ленка, но я тебя все равно раскручу. Как-то странно на тебя все подействовало. Слова не вытянешь. Все скрываешь! Ну! Колись!
– Ладно-ладно, – сдалась Епифанова. – Ничего я не собираюсь скрывать
– Кто был этот парень, с которым у тебя был секс?
– Тимофей.
– О-о! – восхищенно протянула Света. – Это такой симпатичный ковбой? Да?
– Да как сказать? В общем, да. Наверное... Он, скорее, мужественный...
– Ну-ну, – приободрила подругу Света. – Кажется, я поняла, о ком ты говоришь. Слушай, Ленка, считай, что тебе повезло во всех отношениях. Первый раз и с таким мачо!
– А откуда ты знаешь? Ты что, с ним тоже занималась любовью? – Лена вопросительно посмотрела в глаза подруге.
Света не спешила с ответом. Она сделала глубокую затяжку и выпустила в приоткрытое окно сизый дымок.
– Ты меня удивляешь. Так спрашиваешь, словно, если я скажу: «Да», это тебя обидит. Хотя ты можешь быть спокойна. Мы с Тимой не трахались...
– А почему тогда так удивилась, когда я сказала про Тимофея?
– Ну, как? Во-первых, мне интересно, какие у тебя ощущения. Ты же моя подруга! А, во-вторых, я хочу знать, что нас всех ждет в будущем.
– В каком смысле? – не поняла Лена. – А что, потом с ним еще кто-то будет?..
– Ну, конечно! Странная ты какая-то! Я же тебе говорила, что этот клуб тем и хорош, что ты получаешь разнообразие в сексе. С разными людьми, необычные ситуации...
