Евгений Вальс
Заколдованная тапочка
– Разве тут есть, где обогреться? – без всякой надежды огляделись ребята и вдруг заметили спасительный огонёк в сугробе.
Съехав с очередной горки, они оказались на поляне с разбросанными по ней высокими холмиками, запорошенными снегом. Кое-где из холмиков торчали дымящиеся печные трубы. Тут жили норклины, а холмики были крышами над входом в их норы. Жители подземья редко выбирались на поверхность земли из глубоких нор и крайне неохотно общались с людьми. Густая черная шерсть и светящиеся в темноте глаза норклинов пугали жителей санторинского королевства и порождали множество страшных слухов.
– Мы попросим у них приюта? – взглянула на старших детей Эва.
– Но в тепле мы окончательно уснём, – заключил Юджин. – Надо продолжать путь.
– Нам бы только чуть-чуть погреться, – поддержала сестру Лора, – и мы сможем втроём идти дальше.
Вьюга завывала так сильно, что маленькие путники решились постучать. Раньше жилища подземных жителей не имели дверей, но зима выдалась холодной, и норклинам пришлось утеплиться. Они отличались от гномов более суровым нравом и долго не открывали дверь. Когда ребята совсем отчаялись, послышался скрип тяжёлого засова.
Существо, похожее на огромную мохнатую ящерицу, стоящую на длинных задних лапах, покривило тонкий рот при виде незваных гостей. Выслушав объяснения детей, норклин нехотя впустил их в своё жилище.
– От человеческого ребёнка всегда не знаешь чего ожидать, – проворчал житель подземья.
Юджин представил сестёр и доброжелательно спросил:
– А вас как зовут?
– Курдай, – ответил норклин и внимательно посмотрел на детей. – Не нужно притворяться вежливыми. Наверняка даже спасибо не скажете, когда обогреетесь.
Лора хотела возразить, но брат её остановил. Шлёпая широкими подошвами вслед за детьми, норклин слегка подталкивал их длинной костлявой лапой в нужном направлении и сверлил немигающим взглядом своих круглых розовых глаз.
Люди опасались норклинов и не заходили далеко в лес. Поговаривали, что подземные жители могут напасть на заблудившегося путника или похитить ребёнка, играющего без присмотра. Лодия рассказывала историю о том, что раньше норклины похищали детей, превращали в кротов и заставляли рыть для себя норы. Однажды король, узнав о коварстве подземных жителей, приказал своей армии изгнать обидчиков из леса, и тогда норклины покаялись в своих злодеяниях, а в обмен на прощение вернули похищенных ребят. С тех пор люди и норклины предпочитали обходить друг друга стороной.
– Пока греетесь – усыпите моих детей, – проворчал житель подземья и указал на три кроватки. – Они должны крепко уснуть, иначе могут вас покусать!
Маленькие норклины ревели страшными голосами, барабаня пятками по твёрдым матрасам и царапая коросты на своих ушах.
– Смазывайте им уши каждые пять минут, – сказал Курдай, вручая Юджину банку с пахучей мазью. – Они засыпают под звуки музыки, – посмотрел он на Лору и указал на шарманку, стоящую посреди спальни. – Крути ручку, пока не услышишь храп моих детей. А ты, – взглянул он на Эву, – следи, чтобы их ноги всегда были накрыты, иначе они опять заболеют. А я вздремну часок.
– Часок?! – воскликнули гости. – Мы только на минуточку, обогреться. Мы очень спешим!
– Никаких возражений! – прорычал хозяин норы.
Норклин от души зевнул, почесал толстый живот и, перевернув песочные часы, зашаркал в свою комнату.
– А мы хотели всего лишь чуть-чуть погреться… – переглянулись дети и взялись исполнять указания.
Лора принялась крутить ручку старинного музыкального инструмента, и полилась монотонная усыпляющая мелодия. Маленькие норклины враз перестали кричать и брыкаться, и Юджин смог смазать их уши мазью. Перевернув через пять минут песочные часы, дети сами стали зевать. Мелодия шарманки заставляла глаза слипаться, и сон подкрадывался к ночным путешественникам. Лора начала клевать носом. Юджин подбежал к ней, чтоб заменить за шарманкой.
– Нет, я справлюсь, – возразила сестра.
– Ты слышала, что сказал норклин? Если его дети проснутся – нам не поздоровится!
– Я справлюсь!
Прошло ещё несколько минут, и волшебная тапочка заворочалась на коленях Эвы, пробуждая её.
– Как матушке удавалось бороться со сном, укладывая вас? – спросила волшебная проводница.
Однако дети не услышали тапочку.
– Позволь, я тебе помогу, – более настойчиво предложил сестре Юджин.
– Пусть ты сильнее, но я хочу крутить ручку сама…
– Ты опять едва не заснула!
Услышав доносившиеся из кроваток всхлипы, ребята тут же прекратили ссориться. Однако уже через пять минут, когда Юджин смазал уши норклинов очередной порцией мази, мелодия вдруг затихла – Лора спала, стоя за шарманкой. Брат мгновенно оказался рядом, схватив ручку, но сестра тут же проснулась и попыталась его оттолкнуть. С металлическим скрежетом ручка вдруг обломилась, вылетев из сонных пальцев Юджина, и отозвалась звоном в тёмном углу комнаты.
– Что теперь будет! – спохватились дети, бросившись на пол в поисках пропажи и обвиняя друг друга.
Тем временем опять послышались всхлипы пробуждающихся маленьких норклинов. Эва уже не спала, она в испуге прижала к себе тапочку, глядя на зашевелившиеся одеяла в трёх кроватках.
– Как же вашей матушке удавалось вас усыпить? – громче спросила тапочка.
Дети подняли на неё глаза и переглянулись. А тем временем до них донеслось угрожающее рычание.
– Мама пела нам колыбельную, – прошептала Лора.
– Ты сумеешь её спеть сама? – спросил Юджин.
– Нет, я забыла первые строчки, – смутилась сестра.
– Я помню, – осторожно сказала Эва.
– Ты помнишь слова колыбельной?! – устремили на неё взгляды брат и сестра.
– Да! – улыбнулась Эва, впервые почувствовав свою важность, и пропела несколько строк колыбельной:
Милый сверчок, успокой свою скрипку,
Тёплая печь, не спеши остывать.
Месяц явился нам – тонкой улыбкой,
Крохам моим до утра нужно спать.
Рычание вмиг прекратилось, тогда она посмотрела на брата и более уверенно продолжила:
Солнышко сонные веки прикрыло,
Ветер, калитку оставь, не балуй.
Чтобы беда на порог не ступила,
Пусть охраняет вас мой поцелуй.
Звёзды, разбавьте серебряным светом
Тёмные краски завесы ночной:
Ангел Небесный, в молитвах воспетый,
Деток одарит счастливой судьбой.
Милый сверчок, успокой свою скрипку.
Свечи пусть плачут, а деточки – спят.
Филин седой зря так ухает шибко —
В хижине нашей всегда будет лад.
Послышалось мирное сопение, а вскоре и дружный храп. Ребята осторожно приобняли друг друга и, накрыв одеялами ноги маленьких норклинов, поспешили уйти. К счастью, хозяева норы тоже крепко спали, и гости смогли улизнуть, не попрощавшись.
Первые лучи солнца показались над горизонтом, и путешественники забеспокоились – как бы им не опоздать!
– Я чувствую, что моя сестра где-то совсем близко, – успокоила их тапочка, и рванулась вперёд.
Сон больше не мучил детей, казалось, что холод отступил перед их настойчивостью и храбростью. Твёрдо решив нигде больше не останавливаться, они вскоре перешли долину и оказались перед самой высокой ёлкой. На ней поблёскивали огромные стеклянные игрушки и маленькие колокольчики. Ветви волшебного дерева покрывали разноцветные хвоинки. Ветки раскачивались в такт никому не слышной мелодии, отчего чудилось, будто ёлка танцует. Время от времени на ней лопались набухающие волшебные шишки, выстреливая конфетти. Массивный ствол дерева был усыпан янтарными каплями смолы, а высоко над землёй в дупле отдыхала Ёлочная фея.
