Кира Каулиц
Пашка forever
– Насть, а что врач сказал? что у меня почки отказали? – спросил он меня, когда я тяжело вздохнула.
Я не отвечала, говорить что-то было бессмысленно… все было понятно и без слов.
– Эх Насть, а на гору мы с тобой так и не слазали! – вдруг грустно произнес он.
Меня как током шарахнуло! И правда! А я ведь обещала! Мы давно собирались, но все как-то откладывали, а теперь… неужели я не исполню его последнего желания?..
– На этой горе так красиво, – продолжил он, – я, когда был маленький… и здоровый, постоянно туда лазал, там заходит солнце, и оттуда видно всю нашу деревню. Жалко, что мы туда уже не попадем.
Я была в оцепенении. Я готова была просто разрыдаться. Неужели! Но я ведь обещала! Обещала! Да я готова была его хоть на руках туда отнести, другой вопрос, что я просто не смогла бы…
Я растерянно обвела взглядом комнату и вдруг спросила:
– Паш, а ты на свою коляску сесть сможешь?
– Смогу, наверно, – с надеждой ответил он, – ты повезешь меня туда на коляске?!
– Ага! – быстро ответила я и выкатила её из-за двери.
На этой коляске тетя Надя вывозила его гулять последние два дня. Коляска было тяжелая, но я была уверена в своих силах. Тети Нади дома не было и это было нам на руку, ведь она вряд ли разрешила бы мне тащить Пашку на гору.
Тропинка была извилистая, и мне было нелегко. Колеса вспахивали землю, как комбайн. И когда мы оказались около горы, я почти обессилела и присела на землю.
– Не надо дальше, Насть, давай здесь посидим, – попросил меня Паша, но это только придало мне силы.
– Сейчас-сейчас, – сказала я и, стряхнув усталость, потащила его вверх.
Я тяжело дышала, у меня гудели ноги, болела голова, но я все тащила, и тащила его коляску, злясь на свою слабость, на его болезнь, на весь свет. И злость придавала мне сил.
Можно было упасть, запарившись, можно было надорваться, можно было лечь и сдохнуть прямо на вершине горы, но я была просто обязана дотащить его туда! Я должна! Должна! Должна!
Последним мощным рывком, я вытолкнула коляску на вершину и упала на траву… Победа!
Когда я немного отдышалась, моему взору предстала завораживающая красота… Паша был прав. Красота здесь была неземная…
Вся деревня была залита золотистым светом заходящего солнца, могучие горы заключали ее в свои объятия, а речка ласково плескалась у ее подножия – это было так волшебно красиво, что сердце замирало от счастья.
– Па-а-аш, ты посмотри, какая красота, – тихо сказала я, – это просто сказка какая-то…
– Сказка, – согласился он. – Неужели ТАМ будет еще красивее?
Закат обагрял небо и реку красным заревом, отражаясь в воде.. Мы, восхищенные таким пейзажем, тихо вздыхали от восторга.
– Настюх, когда я умру, вы не плачьте обо мне, ладно? – попросил меня Паша, – я не люблю, когда плачут. Знаешь, я уже хочу, чтобы это побыстрее случилось… Там у меня ничего не будет болеть… и я, наверное, все-таки.... высплюсь. Хотя нет! Там же вообще никто не спит! Там славят Бога, поют песни! А знаешь, что мы с мамой придумали? Когда я умру… ну, моя комната же освободится… моя мама возьмет малыша из приюта и будет о нем заботиться. Я уже собрал все свои игрушки и машинки, и даже мой PlayStation я оставил ему. Ему у нас будет очень хорошо, правда?
Я слушала его, глотая слезы… а я и не знала, что бывает такие, как он… я никогда об этом не задумывалась… да что там говорить… я раньше вообще ни о чем не задумывалась.
В свои тринадцать я думала только о шмотках, роликах и интернете…я жила так, как будто кроме меня на свете вообще никого нет… Я-то думала, что у всех все так же хорошо, как у меня, а оказывается, на свете есть люди, которым больно, тяжело, одиноко…
