Федор Галич
Sexбомба
– А ну, быстро давай сюда свой телефон!
– Вы считаете нас за идиотов, которые будут хранить такую ценную запись в одном единственном экземпляре, да ещё и в телефоне? Или вы просто хотите «отжать» у меня дорогой смартфон? – бесстрашно обратилась к возбуждённому офицеру Лара с таким спокойствием, будто он направил на неё не настоящий, а шоколадный пистолет. – Если вы всерьёз хотите нас убить, то вы можете это сделать без труда. Мы, даже, сопротивляться не будем. Мы замрём как мишени в тире, чтобы вам было легче попасть трясущимися руками. Но будьте готовы к тому, что через полгода вас как подлого убийцу высокопоставленных персон, посадят на электрический стул и поджарят ваши скукоженные яички на глазах у ваших опозоренных родственников. Ведь ровно через час, с вашего личного почтового ящика, ваш крик души «разлетится» по всем телеканалам Планеты вместе с этим видеороликом. Если, конечно, вы нас убьёте. А если захотите присоединиться к нам и стать истинным патриотом Америки, то мы отменим эту рассылку, и это видео навсегда останется в вашем домашнем видеоархиве, и его никто и никогда не увидит. И возможно, когда при нашей помощи у власти встанет Президент-демократ, вас будет ждать награда и повышение воинского звания. Хочу сразу предупредить, что ни вы, ни ваши штатные хакеры не смогут остановить рассылку, так как она автоматически начнётся с нашего устройства. Удаление почтового ящика тоже не решит проблемы. Через час он восстановится, и ваш «крик души» услышат во всём мире.
– Какой ещё «крик души»? – взвыл от отчаяния Мюллер, не припоминая того, чтобы во время мастурбации он когда-либо кричал.
– Письменное признание в любви к Мелании Трамп, – не без удовольствия пояснила Лара и в лирическом стиле процитировала содержание письма:
«ДОРОГАЯ МЕЛАНИЯ! ДЛЯ НАЧАЛА, Я ХОЧУ ПОПРОСИТЬ У ТЕБЯ ПРОЩЕНИЯ ЗА ТО, ЧТО НЕОДНОКРАТНО ПОЛЬЗОВАЛСЯ ТОБОЙ В СВОИХ СЕКСУАЛЬНЫХ ФАНТАЗИЯХ. В СВОЁ ОПРАВДАНИЕ Я ХОЧУ ЗАМЕТИТЬ, ЧТО ДЕЛАЛ Я ЭТО НЕ ПО ПРИЧИНЕ ОБЫЧНОЙ ПОХОТИ, А ПО ПРИЧИНЕ БОЛЬШОГО И СВЕТЛОГО ЧУВСТВА, КОТОРОЕ ИСПЫТЫВАЮ К ТЕБЕ С ТОГО САМОГО МОМЕНТА, КОГДА ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛ ТЕБЯ НА ОБЛОЖКЕ ЖУРНАЛА В КУПАЛЬНИКЕ. Я ПОНИМАЮ, ЧТО У МЕНЯ НЕТ ШАНСОВ НА ВЗАИМНОСТЬ, НО И ДРОЧИТЬ НА ТЕБЯ ВТИХУЮ Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛА О ТОМ, ЧТО Я ЭТО ДЕЛАЮ И ДЕЛАЮ ЕЖЕДНЕВНО. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ЛОЖАСЬ СПАТЬ ПОД ХРАП СВОЕГО МУЖА, ТЫ ОСОЗНАВАЛА, ЧТО ГДЕ-ТО НА СВЕТЕ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ В ДАННУЮ МИНУТУ НЕ СПИТ И СТРАСТНО МАСТУРБИРУЕТ НА ТЕБЯ. Я ПОНИМАЮ, ЧТО У МЕНЯ, ПРАКТИЧЕСКИ, НЕТ ШАНСОВ НА ВЗАИМНОСТЬ, НО ВСЁ ЖЕ ВО МНЕ ТЕПЛИТСЯ МАЛЕНЬКАЯ НАДЕЖДА НА ТО, ЧТО ПРОЧИТАВ МОЁ ПОСЛАНИЕ, ТЫ ОЦЕНИШЬ МОЙ СМЕЛЫЙ ПОСТУПОК, И В ТЕБЕ ЗАРОДИТСЯ ПУСТЬ НЕ БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ КО МНЕ, НО ХОТЯ БЫ МАЛЕНЬКАЯ СИМПАТИЯ. А ДАЛЬШЕ, ЧЕМ ЧЁРТ НЕ ШУТИТ? ВДРУГ, УЗНАВ ОБО МНЕ, ТЫ ПОЙМЁШЬ, ЧТО ИМЕННО Я ТВОЯ СУДЬБА, И ОТВЕТИШЬ МНЕ ВЗАИМНОСТЬЮ. ЛЮБЛЮ. ЖДУ. НАДЕЮСЬ. ТВОЙ КАРЛ».
– Грязные шантажисты! – процедил сквозь зубы Мюллер и снял пистолет с предохранителя.
В ответ, Лара вынула специальное радиоуправляемое устройство и, направив его на Карла, нажала на пару кнопок.
– Кстати, если вы до сих пор считаете, что мы блефуем, советую вам прямо сейчас проверить свой почтовый ящик. Десять минут назад наша компьютерная программа должна была отправить с него «тестовое письмо». Заодно и убедитесь в искренности наших слов и решительности наших действий. Я только что отключила заглушку с вашего телефона, и вы беспрепятственно теперь можете выйти в интернет.
Офицер, отбросив в сторону авторучку, вынул из бокового кармана телефон и, продолжая держать Лару с Кириллом под прицелом, вошёл в свой почтовый ящик. В «отправленных» письмах он с удивлением обнаружил то самое «тестовое письмо», адресованное его шефу с таким содержанием: «Не могли бы вы мне прислать адрес прямой электронной почты Мелании Трамп? Это очень важно и срочно!» И непрочитанное ответное письмо от шефа во «входящих»: «Зачем тебе почтовый адрес Первой леди, придурок? Через два часа жду тебя у себя с докладом и разъяснениями!»
– Через сорок шесть минут вы отправите это письмо с вложенным в него пикантным видеофайлом Мелании Трамп на фейковый почтовый ящик, который вы, якобы, нашли в интернете, и оно, по ошибке, попадёт в местную редакцию информационного агентства «Россия сегодня», – взглянув на наручные часы, предсказала будущее офицеру Лара и с ложной завистью добавила: – А завтра вы проснётесь знаменитым на весь мир. Но если вы, всё-таки, захотите воспрепятствовать своей надвигающейся популярности и попытаетесь сделать хотя бы один оправдательный звонок шефу или отправить смс, письмо уйдёт немедленно.
– Что же вы со мной делаете? – выронив из руки пистолет, обречённо заскулил Мюллер и закрыл лицо руками, чтобы скрыть от хозяев слёзы отчаяния.
– Уговариваем послужить Родине и стать истинным патриотом Америки, – приободрила морально сломившегося офицера, Лара и самодовольно подтолкнула плечом Кирилла.
– И не просто патриотом, а настоящим ГЕРОЕМ Америки, – «подлил масла в огонь» разгорающегося предательства, Кирилл, поддерживая свою возлюбленную.
Пятитысячный день счастья
Пятитысячный день счастья у Кирилла начался очень душевно, по-домашнему. Его разбудил запах печёных пирогов.
На цыпочках прокравшись на кухню, Кирилл осторожно заглянул внутрь и обомлел. У плиты стояла Лара в фартуке и что-то энергично готовила. Решив не портить сюрприз, Кирилл также тихонько вернулся в спальню и притворился спящим.
Когда праздничный завтрак был готов, Лара переоделась в костюм немецкой пивной официантки (заплела две игривые косички-хвостика, надела белую блузку с коротким рукавом «фонариком», длинные белые чулки, пышную короткую розовую юбку, подтянула грудь бардовым корсетом), сложила приготовленные яства на серебряный разнос с двумя бокалами немецкого пива и вошла в спальню.
– Доброе утро, любимый. С праздником, тебя!
– Спасибо, любимая, – сладко потянувшись, ответил Кирилл и, азартно потирая ладошки в предвкушении изысканной трапезы, поинтересовался: – А что у нас сегодня за праздник? Немецкий октоберфест?
– Сегодня юбилей нашего с тобой совместного проживания. Ровно пять тысяч дней назад мы с тобой познакомились, – торжественно объявила Лара и аккуратно поставила разнос на кровать перед Кириллом.
– С ума сойти! Пять тысяч дней! – восторженно произнёс Кирилл, поражаясь, как быстро пролетел этот немалый срок, став лучшим отрезком его жизни.
– В честь этого знаменательного события, я приготовила тебе твои любимые куриные котлетки, налепила пельменей, напекла пирогов. А вечером, на романтическом ужине, тебя будут ждать: рыба «фугу», лучшее белое французское вино и торт «Прага», – гордо ознакомила хозяина с перечнем блюд праздничного меню, Лара и, кокетливо оттянув в стороны уголки пышной юбки, присела в услужливом реверансе.
– Ты что, готовить научилась? – не веря своим глазам и ушам, спросил Кирилл, обалдев от такого количества приготовленных его любимой женщиной домашних блюд. – У нас едой во всём доме воняет! Такое ощущение, что я живу не в двухэтажном особняке, а в большом ресторане.
– Ну, если, даже, медведь может со временем научиться ездить на велосипеде, то уж суперсовременный робот за тринадцать с половиной лет был просто обязан научиться кашеварить, – на своём примере доказала Лара, что время не только лечит, но ещё и учит. И скромно опустила глаза на запотевшие бокалы с пенистым напитком.
– А это не ухудшит твои сексуальные навыки? – испуганно спохватился Кирилл, вспомнив о том, как Лара его много лет назад предупреждала о том, что если она научится готовить, то может разучиться, искусно, оказывать интимные услуги.
– За это можешь не переживать. Мой сексуальный темперамент тот же, что и прежде, – успокоила Лара встревоженного седеющего мужчину и тяжело вздохнула, прямо, как настоящий живой человек. – А вот твой огонь страсти, как и у всех нормальных людей, сильно поугас за тринадцать лет. Тебя сейчас больше возбуждают не мои загорелые подтянутые «булки», а румяные булки на гамбургере. И слух ласкают умные скрипучие речи дряхлых, пузатых, лысеющих политиков, нежели нежное эротическое «щебетание» юных сочных нимф.
– Тебя это обижает как женщину? – внутренне соглашаясь с Ларой, виновато спросил Кирилл, чувствуя себя «импотентом-заёмщиком», вОвремя не отдающим любимой женщине супружеский долг.
– Давай не будем думать о грустном в такой знаменательный день? – оптимистично улыбнулась Лара и, взяв с разноса бокал с пивом, протянула его Кириллу. – Выпей лучше за нас с тобой и за те пять тысяч дней, которые мы с тобой провели.
– Да, ты права. За это нужно выпить обязательно, – согласился Кирилл и, взяв у Лары бокал, поднял его над головой. – За тебя, любовь моя! За эти пять тысяч дней счастья! И за твоих создателей, так круто изменивших мою жизнь и судьбу.
Полностью опустошив бокал, Кирилл вытер с губ белые пенные усики и, закусив выпитое горячим пирожком, похотливо сверкнул глазами.
– А сейчас я хотел бы тебя дёрнуть за косичку, а потом и во все другие места…
– Полностью с тобой согласна. ПО-ТОМ, – поймала хозяина на слове «немецкая официантка», предусмотрительно отходя от кровати на безопасное расстояние. – А сейчас я хочу, чтобы ты встал с постели и поехал со мной в Планетарий.
– Поверить не могу. Ты увиливаешь от утреннего секса, а не настаиваешь на нём? – усмехнулся Кирилл, всё больше убеждая себя в том, что это, скорее всего, ему снится. Ведь готовящая еду и нежелающая заниматься сексом Лара не может быть явью.
– Я хочу, чтобы ты приберёг свои силы для романтического вечера, – стыдливо призналась девушка, надеясь на вечернюю фееричную кульминацию праздника, а не на трёхминутную «утреннюю разминку», после которой праздник превратится в обычный день молчаливого чтения газет и просмотра телевизионных политических ток-шоу.
– А я хочу немецкую официантку! – настойчиво капризничал и требовал немедленного интима взрослый мужчина, обиженно надув губы.
– Ну, если ты так хочешь именно НЕМЕЦКУЮ ОФИЦИАНТКУ, то я попрошу «её» снова надеть эту форму и обслужить тебя вечером. А пока, потерпи, – строго погрозила пальчиком Лара, временно ставя эротическую ролевую игру «на паузу». – Поверь, в Планетарии тебе тоже не будет скучно.
– Тебе же нельзя выходить на улицу, – быстро нашёл Кирилл объективный предлог, чтобы никуда не ехать и отметить праздник в домашней обстановке, не вылезая из кроватки.
– В Планетарий никто не ходит. Так что там нас никто, кроме билетёра, не увидит. А до Планетария мы поедем в твоей тонированной машине, а не на общественном транспорте, – ловко разрушила Лара железобетонное препятствие, воздвигнутое на их пути ленивым и возбуждённым хозяином.
– Может, лучше в оперу? – обречённо предложил альтернативный вариант культурной программы, Кирилл, смирившись с неизбежным расставанием с кроватью. – Там хоть поспать можно в vip-ложе.
– Как можно спать под такое звонкое «верещание» певиц с лужёными глотками? – недоумевая, пожала плечами Лара, закатив к небу глаза.
– Это дело вкуса. Кто-то любит спать под пение соловьёв, а кто-то под пение грудастых женщин, широко разевающих рот, – специально пОшло пошутил Кирилл, чтобы подчеркнуть свою утреннюю сексуальную озабоченность и, тем самым, тонко упрекнуть этим Лару.
По выражению лица девушки Кирилл понял, что слегка перегнул палку и начал гасить разгорающуюся ссору. – Ну, согласись, любимая. Слушать душещипательную арию Нормы из оперы Беллини эмоционально гораздо интереснее, чем глядеть в подзорную трубу на молчаливые застывшие сверкающие точки в тёмном небе.
– Кому как. Это дело вкуса! – передразнила своего хозяина расстроенная девушка. – Лично для меня, лучшая музыка – это тишина.
– Ну, всё, прости меня. Я был неправ, – искренне извинился перед своей возлюбленной Кирилл и, встав с постели, крепко обнял Лару. – Я готов ехать с тобой хоть на край света, не то, что в Планетарий. Тем более, я никогда там не был. Но это не значит, что я делаю тебе одолжение. Я с удовольствием поеду туда, чтобы в обнимку с любимой смотреть на звёзды. Это так романтично! – мечтательно произнёс Кирилл. А потом задумался на пару секунд и прагматично добавил: – И практично. Ведь если нам повезёт, и мы увидим падающую звезду, то мы сможем загадать желание.
– У тебя ещё остались несбывшиеся желания? – возмущённо отстранилась от хозяина, Лара, чтобы взглянуть в бесстыжие глаза человека, получившего в этой жизни всё, о чём можно только мечтать.
– Нет, конечно! Ты исполнила все мои мечты. Это я так, для романтической атмосферы ляпнул, – вновь начал оправдываться Кирилл, в душе коря себя за глупое поведение и за свой острый язык, больно колющий Лару в этот праздничный день, с самого утра. – Ты моя путеводная звезда. И других звёзд мне не нужно, чтобы быть счастливым. И я был бы абсолютно счастлив, если бы я был уверен в том, что и моё самое первое желание, загаданное тринадцать с половиной лет назад, тоже точно исполнится.
– Я гарантирую, что твоё желание исполнится, если ты уверен в том, что хочешь этого, – пообещала Лара, с серьёзным выражением лица.
– Уверен. Я хочу быть только с тобой и хочу, чтобы мы никогда не расстались, – твёрдо заявил Кирилл и, не сводя глаз с Лары, встал перед ней на колени. – Умоляю. Выполни моё желание. Я могу прожить без детей, без денег, без карьеры. Но без тебя я жить не смогу. Я переродился в настоящего достойного человека благодаря тебе, а до тебя я был очкастым никчёмным и никому не нужным «овощем». И если мы расстанемся, то моя благополучная жизнь, как в сказке, превратится в «тыкву». И я вовсе не боюсь за то, что без тебя не смогу работать на твоём высоком уровне, и меня из-за этого уволят. Я боюсь, что без тебя я не смогу вновь найти смысл жизни.
– Говорят, есть такое поверье, что если вслух загадать желание, то оно не сбудется. Так вот! Твою мечту я осуществлю, несмотря ни на что, – наклонившись к Кириллу, прошептала в его ухо Лара и закрепила сказанное поцелуем в губы. После поцелуя девушка загадочно улыбнулась смотрящему на неё, как на икону, своему сорокатрёхлетнему хозяину и озорно скомандовала: – А сейчас мигом переодеваться во что-нибудь приличное и в Планетарий!
Через шесть часов, усталые и довольные, Лара с Кириллом вернулись домой из Планетария и, не снимая с себя верхнюю одежду, продолжая держать друг друга за руку, беспомощно рухнули на диван в гостиной.
– Уф-ф, Лара! Что ты со мной делаешь? – запыхавшись, возбуждённо спросил у молоденькой девушки взрослый мужчина, ослабив на шее галстук. – Я думал, что помру от скуки через пятнадцать минут после начала экскурсии, а сам пять часов простоял, уткнувшись в телескоп, и хныкал как мальчишка, когда меня от него оторвали. Ты просто взяла и перевернула моё сознание с ног на голову. Погрузила меня в космическую невесомость и дала мне возможность слетать к звёздам. Всё! Теперь я оголтелый фанат астрономии, и отныне у меня появилось новое любимое хобби. Долой виртуальные компьютерные игры, и да здравствует реальный космос! Завтра же обменяю все игровые приставки на телескоп и начну изучать все созвездия подряд. Жаль, что мне уже сорок три года, и мне поздно пытаться изобретать космический корабль, на котором я смог бы по-настоящему долететь, хотя бы до ближайшей звезды. Ведь сегодняшние космические корабли смогут долететь до неё лишь за восемнадцать тысяч лет. К тому же, работа космического корабля рассчитана максимум на пятьдесят лет, и об этом космическом путешествии точно можно забыть на пару сотен лет, пока учёные не изобретут более шустрый летательный аппарат. Но отчаиваться не стоит, когда рядом есть Луна. Уж до неё-то по космическим меркам «рукой подать», – вытянув руку вверх, оптимистично заметил Кирилл и, опустив руку на диван, повернул голову к Ларе. – Ты представляешь, я всю жизнь думал, что она светится. А сегодня узнал, что её, как рекламный щит, освещает Солнце, словно искусственная лампа. А то, что солнечный свет летит от Солнца до Земли целых восемь минут, меня вообще повергло в шок!
– Ну, вот видишь, а ты не хотел ехать, – любя пожурила вредного «супруга», Лара, снимая с себя туфли на высоком каблуке.
– Да. Я у тебя глупый балбес, – признал свою ошибку Кирилл и постучал кулаком по своей голове, как по деревянному столу. – И по сравнению с твоим уровнем интеллекта, мой уровень находится, примерно, на уровне насекомого. Отсюда следует вывод, что ты меня возила в Планетарий не просто так, а, наверняка, с каким-то скрытым смыслом… Чего ты хотела этой поездкой добиться? Только не говори, что ты хотела пристрастить меня к новому хобби. Даже такое «насекомое» как я понимает, что это лишь приятный побочный эффект, а не главная цель. А какова же основная цель?
– Ты веришь в Бога? – вдруг, неожиданно, ответила вопросом на вопрос Лара и впилась взглядом в «насекомое», чтобы просканировать и считать с него правдивую информацию, независимо от той, которую «пропищит» ей «насекомое».
– Ну-у-у-у, думаю, что да, – на миг задумавшись, неуверенно пробормотал Кирилл, делая при этом благочестивое лицо.
– А если не думать? – строго спросила Лара, решительно «отбросив» в сторону образный «щит», за которым лгунишка скрывал правду.
– Если не думать, то после сегодняшнего визита в Планетарий моя вера, честно сказать, серьёзно поколебалась, – нехотя произнёс Кирилл, боясь правдой разгневать Бога, а ложью разгневать Лару. И, на всякий случай, чтобы избежать «кары небесной», возложил вину за свои грешные мысли на Планетарий. – Вообще, я сейчас считаю, что Планетарий это «антицерковь» и «антихрам», и в него верующим людям лучше не ходить.
– Не ссы, бояка, – приободрила Лара сникшего «страуса-безбожника», испуганно прячущего голову в песок. – Ты не один такой. Большинство космонавтов, учёных и астрономов – атеисты. И ты, теперь, знаешь почему. А остальные просто притворяются верующими. Причём зная, что притворяться – это тоже грех.
– Ты водила меня в Планетарий для того, чтобы сделать из меня атеиста? – подвысунув голову из «песка», боязливо «прочирикал» «страус» и стал, потихоньку, превращаться обратно в Кирилла.
– Нет, мой господин. Я водила тебя в Планетарий, чтобы показать тебе звёзды с другой стороны, – таинственно уточнила Лара истинную причину экскурсии, перевернув в воздухе невидимую звезду.
– Но я не увидел звёзды с другой стороны, – огорчённо признался Кирилл, опять почувствовав себя безмозглым «насекомым», упустившим что-то важное.
– Ты видел, – хитро прищурившись, погрозила Кириллу пальчиком, Лара, показывая тем самым, что он с ней не совсем откровенен. – Просто ты не понял, что видел. Вот и всё.
– Как это я видел то, что не видел? Да ещё и не понял этого? – совсем запутался в аллегориях Лары уставший немолодой мужчина и потряс головой, чтобы привести мысли в порядок.
– Точно так же, как и люди, читающие написанную на листке важную информацию, не видят, что написано между строк. А там и скрывается основной смысл написанного, – перевела Лара суть вышесказанного с «философского» языка – на русский. И для наглядности, открыв в телефоне фотографию звёздного неба, показала её Кириллу. – Смотри. Звёзды на небе рассыпаны, словно яркие буквы на чёрном листе бумаги. Сначала нужно научиться читать их, а потом, освоив «звёздную азбуку», можно будет прочесть уже и то, что написано между звёзд.
– Научи меня читать между звёзд! – азартно подпрыгнул на диване Кирилл, крепко сжал руку Лары и, прижав её к своей груди, взмолился: – Прошу, тебя!
– Давай, только, не сейчас, – отрицательно мотая головой, утомлённо поморщилась Лара и плавно высвободила свою руку. – Это процесс не быстрый и муторный. А мне сегодня хочется развлекаться и развлекать тебя.
Кирилл нахмурился, обиженно отвернулся в сторону и, после некоторых раздумий, перевёл улыбчивый взгляд на Лару.
– Ну, хорошо. Так и быть. Сегодня празднуем и расслабляемся, а с завтрашнего дня начнём, – пошёл на приятный компромисс, Кирилл, давая понять «учителю» «звёздной азбуки» то, что не позволит перенести обучение на «потом» и, оставаясь в образе «главного решалы», величественно поинтересовался: – А чем ещё ты сегодня порадуешь своего господина?
– Праздничным ужином, арией Нормы из оперы Беллини, ну, и, конечно, самым горячим и страстным сексом за последние тринадцать с половиной лет, – услужливо доложила послушная девушка, покорно опустив голову.
– Ты исполнишь для меня арию «Casta Diva»? – вытянув от удивления лицо и подняв вверх брови, спросил Кирилл, подозревая, что искусственный интеллект до конца не понимает значение слова «исполнить» в данном контексте.
– Ну, ты же хотел сегодня послушать именно это произведение оперного искусства? – на всякий случай уточнила, Лара, прекрасно помня утренний разговор и даже музыкальную тональность, в которой он проходил.
– Да, но мы же сделали выбор в пользу Планетария, – осторожно напомнил Кирилл, намекая на то, что утренняя культурная программа уже полностью реализована.
– Сегодня у нас с тобой праздник, почему бы и не исполнить в этот день все твои «хотелки»? – стала щедро «разбрасываться» своими возможностями добрая девушка, стараясь угодить своему милому во всём.
– Но мне не хочется, чтобы ты сильно напрягалась, ведь сегодня не только мой праздник, но и твой, – проявил джентльменские качества, Кирилл, заботливо освобождая возлюбленную от лишних хлопот.
– Если ты боишься, что я не справлюсь с этой сложной вокальной партией, то твои страхи напрасны. Я спою чище, чем любая оперная дива, когда-либо исполнявшая эту арию, – заверила хозяина Лара, почувствовав и поняв истинные причины нежелания её слушать.
– А-а-а, ну, тогда я с удовольствием наслажусь этим гениальным произведением, – сразу согласился Кирилл, тут же прогнав из себя «джентльмена» и обратно впустив в себя «эгоиста». – Я много раз видел, как ты умеешь умопомрачительно танцевать, и очень хочу, хотя бы раз, послушать, как ты поёшь.
– Вот и славно, – хлопнув в ладоши, поставила точку в обсуждении вечерней программы, Лара, вставая с дивана. – Сходи, пока, расслабься в джакузи и поплавай в бассейне, а я, тем временем, подготовлюсь к концертному выступлению.
Следуя совету Лары, Кирилл посидел полчасика в джакузи, поплавал минут двадцать в бассейне, сходил в душ, побрился, причесался, надел смокинг для торжественных случаев (он ведь собирался в «оперу»), надушился любимым парфюмом Лары и направился в обеденный зал.
Посреди просторного затемнённого помещения стоял большой дубовый круглый стол, освещённый свечами двух старинных канделябров. На стенах, по контуру, горели красно-жёлтые свечные фонарики, а окна были плотно зашторены бархатной тканью. В общем, атмосфера зала соответствовала духу XVII века и визуально напоминала старый итальянский оперный театр.
Подойдя к столу, Кирилл откупорил бутылку прекрасного белого вина, налил себе немного в бокал и, присев на мягкий деревянный стул, стал «поцеживать» вино, в ожидании начала представления.
Когда всё было готово, из акустических колонок (сначала еле слышно, а потом, постепенно усиливаясь) зазвучала знакомая мелодия любимой арии Кирилла «Casta Diva», в исполнении симфонического оркестра.
Из темноты зала к столу, в размеренном темпе, подошла Лара и, как только свечи канделябров осветили её лицо, Кирилл ахнул и перестал пить вино. Перед ним стояла то ли та самая жрица Норма, сошедшая с нотных страниц произведения Беллини, то ли богиня, сошедшая с небес! А когда она запела голосом Анны Нетребко, у ценителя оперного искусства по телу побежали огромные мурашки.
За пять с половиной минут, пока длилось выступление, Кирилл ни разу не шелохнулся. А когда Лара допела и учтиво поклонилась ему, благодарный слушатель соскочил со стула, поставил бокал с вином на стол и, плача от восторга, начал неистово аплодировать, выкрикивая «БРАВО!»
– Надеюсь, я не разочаровала тебя? – скромно поинтересовалась у беснующегося фаната, Лара уже своим привычным голосом, присаживаясь к Кириллу за стол.
– О чём ты говоришь? Я чуть не обоссался от восторга! – помогая девушке присесть, поделился своими впечатлениями хозяин «оперного театра», брызгая слюной во все стороны. – Когда ты ушла на верхний регистр, у меня чуть душа не вылетела из тела! В какой-то момент, в полумраке, мне, даже, почудилось, будто передо мной стоит настоящая Анна Нетребко…
– Ты возбудился? – томно спросила Лара и откровенно уставилась на ширинку тонкого ценителя полных оперных певиц.
– Нет, что ты, – отмахнулся от Лары, Кирилл. – Эта музыка возбуждает не тело, а душу. Это какие-то неземные ощущения. Какие-то, потусторонние. Слушая её ты вообще не думаешь о несколько-минутном сексе, а думаешь о чём-то вечном, – охарактеризовал своё внутреннее состояние, увлечённый мужчина и погрузился в глубокие раздумья.
– Так может, пока ты не хочешь секса, ты покушаешь чего-нибудь? – хитро воспользовалась удачным моментом автор праздничных и изысканных блюд, чтобы похвастаться перед Кириллом своими кулинарными способностями. – У мужиков же два главных занятия в жизни: жрать и трахаться. А раз ты не хочешь молодого сочного женского «мяса», значит, ты хочешь говяжьего, – логически рассудила Лара, указывая рукой на аппетитно разложенные на столе яства.
– Что-то я не вижу здесь говядину, – облизываясь, прицепился к слову привередливый обжора, ловя «шеф-повара» на несоответствии заявленного с фактическим.
– Я из ревности её убрала, чтобы она не отвлекала твоё внимание от меня, – красиво отшутилась, Лара и, взяв с середины стола большое круглое блюдо, поставила его перед Кириллом. – Рекомендую рыбу «фугу». Эта «стерва» не только побалует твой желудок, но и пощекочет нервы…
– О-о-о-о, это та самая смертельно-опасная рыба, рецептом которой ты проложила путь к сердцу моей мамы? – уточнил эксперт морской кухни, с любопытством рассматривая на блюде узор, выложенный из ломтиков этой рыбы.
– Да, это она, – гордо ответила Лара, ликуя от того, что её мужчина до сих пор помнит, даже, такие мелочи многолетней давности, как обычный рецепт.
– Хм-м, интересно, интересно, – заинтригованно хмыкнул Кирилл и, взяв с блюда тоненький ломтик рыбы «фугу», опустил его в рот.
Едва специфический деликатес вступил в контакт со слюной, в голове впечатлительного мужчины закружилась «карусель» из ярких детских воспоминаний, перемешивающихся со странными галлюцинациями. Сначала маленького Кирилла (в деревне у бабушки) поймала огромная рыба «фугу», натёрла его солью и подвесила за ноги на верёвку, чтобы он вялился на солнышке. Затем к школьнику Кириллу эта рыба «пришла» в строгом костюме его первой учительницы Елены Сергеевны и начала его тыкать острой указкой в его щуплое тело. Потом рыба в военной форме целилась в него (восемнадцатилетнего подростка) из автомата и заставляла его, немедленно, идти на войну. И, наконец, эта страшная и коварная рыба, «насадив» на свой крючок самую соблазнительную в мире приманку – Лару, забросила её в квартиру к двадцатидевятилетнему Кириллу и терпеливо стала ждать, когда он, наконец, проглотит эту аппетитную «наживку».
– Так вот он, значит, каков, этот привкус смерти, – вдумчиво произнёс Кирилл, медленно пережёвывая прозрачно-перламутровый ломтик сырой рыбы и пристально всматриваясь в темноту зала, стараясь разглядеть над головой Лары прозрачную леску, тянувшуюся вверх.
– Не бойся, «Белоснежка». Смело заглатывай уже эту замусоленную «приманку», – словно прочитав мысли Кирилла, обнадёживающим тоном скомандовала Лара и иронично ухмыльнулась. – Этим «яблоком» ты не отравишься, и участь Тьюринга тебе не светит. Так что расслабься и получай гастрономическое удовольствие на «полную катушку».
– Ты знаешь, мне стыдно в этом признаться, но страх смерти, вызванный этой рыбой, меня, почему-то, сильно возбудил, и я почувствовал себя грязным извращенцем. Этаким, злостным РЫБОФИЛОМ, – немного смущаясь, честно признался девушке, Кирилл и, проглотив основательно разжёванный рыбный ломтик, вытер рот салфеткой. – Мне безумно захотелось трахнуть в рот эту чешуйчатую «сучку» по имени «ФУГУ», как того огромного окуня, которому однажды запихал в рот свой член мой друг детства Витька, выловив его в деревенской речушке. Он рассказал мне тогда, что некоторые рыбаки ходят на рыбалку вовсе не из-за того, что любят уху, а из-за рыбно-орального секса.
– Прости, но голову рыбы «фугу» я сожгла вместе с другими ядовитыми остатками, – сожалея, прервала детские воспоминания своего сожителя, Лара, и сочувствующе взяла его за руку. – Хочешь, я переоденусь в «русалку», и ты трахнешь меня в рот прямо на этом столе, предварительно выловив «рыбу своей мечты» из бассейна?
– Нет, – энергично замотав головой, категорично отказался от «русалки» возбуждённый «рыбофил». – После бассейна ты будешь пахнуть хлоркой, а не сексом. Да и не похожа ты на окуня. «Русалка» – это, всё-таки, мифический, вымышленный персонаж, а ОКУНЬ – реальный. Чувствуешь разницу?
– Ну, давай я, тогда, «приглашу» сюда «немецкую официантку», чтобы она принесла тебе пивка к рыбке и свою аппетитную задницу?
– Не-е-е-е, – продолжал капризничать хозяин «рыбного ресторана», мысленно складывая на сексуальные весЫ крутящую попкой «немецкую официантку» и широко разевающего рот «огромного окуня». – Пока ты будешь переодеваться в официантку, у меня всё желание пропадёт. Быстро снимай с себя платье, ложись на стол голой попой прямо на блюдо с «фугой» и размазывай по себе торт «Прагу». Будем сочетать несочетаемое и займёмся спонтанным сладко-солёным сексом, – неожиданно отдал странный приказ, Кирилл, торопливо снимая с себя смокинг.
Девушка в точности выполнила распоряжение своего хозяина и, призывно раздвинув ноги, приготовилась ублажать оголодавшего сексуального гурмана.
Обнажённый Кирилл, ловко забравшись на прочный дубовый стол, страстно слизал с Лары кусочек размазанного по ней любимого торта и, натерев несколькими перламутровыми ломтиками рыбы «фугу» вставший член, рьяно ввёл его во влажное чрево Лары. Пронзительный стон девушки эхом разлетелся по затемнённому залу и сменился ритмичными шлепками соприкасающихся голых тел.
Как только Кирилл кончил, мощные мышцы влагалища Лары сильно сжали член партнёра, не позволяя ему покинуть тело девушки.
– Ты хочешь, чтобы я продолжал? – игриво поинтересовался у Лары довольный и удовлетворённый мужчина, попавший в не сильно болезненный, но в крепко схвативший его «капкан».
– Я хочу убить тебя, – с грустью промолвила девушка со скорбным, как у ведущей траурной церемонии, лицом.
– Любить? – переспросил Кирилл, подумав, что ослышался.
