Федор Галич
Sexбомба
– Не-е-е-т! Спасибо! – отворачиваясь от Лары, взвыл Кирилл и начал натягивать на себя спущенные до колен штаны. – Мне тебя и одной-то больше чем достаточно.
– А чего ты тогда хочешь? – запаниковала Лара, не зная, как угодить своему хозяину.
Кирилл задумчиво почесал затылок и, жестикулируя руками в воздухе, неожиданно заговорил стихами:
Сейчас я больше секса хочу жрать
Горячие пельмени и холодненькое пиво!
Ведь ты не станешь сильно возражать
И истерично на меня орать,
Коль будет пивом от меня вонять
И жареными, до румяной корки, мясками, завёрнутыми в тесто?
Лара улыбнулась и, переключив стиль общения с «прозы» на «стихи», подыграла своему партнёру:
Мой дорогой, любой твой запах изо рта
Мне служит сильным афродизиаком!
И он гораздо ароматней для меня,
Чем лучшие французские духи
И запах крови для серийного маньяка.
Кирилл, захлопав в ладоши, с уважением посмотрел на растворяющуюся в нём «поэтессу» и воскликнул:
Прекрасная актёрская игра!
И окажись, сейчас, на этом месте Станиславский,
То он поверил бы безропотно тебе!
Возможно б, даже, стал немножечко стесняться!
А после б вызвал на дуэль меня,
Чтоб насмерть за руку твою и твоё лживое, искусственное сердце драться!
Лара громко захохотала и, перевоплотившись из поэтессы в литературного критика, озвучила свой неутешительный вердикт:
– Ты сочиняешь стихи, как Незнайка! «Я ПОЭТ, ЗОВУСЬ НЕЗНАЙКОЙ, ОТ МЕНЯ ВАМ БАЛАЛАЙКА» – процитировала детского классика девушка, подражая голосу мультипликационного героя.
– Ух ты, здорово! – удивился Кирилл и сел перед Ларой на корточки. – Ты знакома с творчеством Николая Носова?
– Я знакома с творчеством всех русских писателей, – гордо сообщила Лара, задрав кверху нос. Затем покосилась на Кирилла и вполголоса добавила: – И иностранных тоже. Хочешь, я прочитаю тебе наизусть «Ромео и Джульетту» на родном языке Шекспира?
– Не надо. Я тебе и так верю, – отмахнулся от Лары рукой Кирилл, опять почувствовав себя идиотом, экзаменующим высокоразвитый «искусственный интеллект». – Подозреваю, что в твоей виртуальной памяти поместилась не только вся художественная литература, но и вся история, музыка и обществознание с географией. Не удивлюсь, если ты мне и Моцарта с Бахом на фортепиано виртуозно сыграешь.
– Запросто, – подтвердила Лара и начала играть на воображаемом инструменте. – И не только Моцарта. Могу для тебя и «Мурку» сбацать!
– Давай, потом? – взмолился Кирилл, сложив перед собой две ладошки, как индус. – А то я точно помру с голоду, и тебе придётся играть траурный марш.
– Шопена? – вновь блеснула своей музыкальной эрудицией Лара и напела печальную мелодию.
– Ага, ту самую, – подтвердил Кирилл и, подняв с пола пакет с продуктами, направился с ним на кухню.
Высыпав пельмени на раскалённую сковородку, он бросил в неё сливочного масла и перемешал ложкой. Пельмени весело зашкварчили, «плюясь» раскалённым маслом по сторонам.
– Ты будешь есть эти угли? – брезгливо поморщилась Лара, взирая на уже подгоревшие с одной стороны пельмени и валивший из сковороды густой синий дым.
– Это не угли, а маленькие «чебуреки», – облизываясь, ответил Кирилл и, не спуская с пельменей глаз, в предвкушении скорой трапезы застонал. – М-м-м, обожаю это «холостяцкое жаркое» с холодненьким пивком!
– Мои внутренние датчики сигнализируют мне о том, что начался пожар и мне нужно срочно покинуть помещение, – пятясь от плиты, проинформировала своего хозяина Лара, отгоняя от себя рукой дым.
– Пойди в комнату, поваляйся на кровати, посмотри телевизор. До спальни кухонные запахи не долетают, – посоветовал Кирилл, не отвлекаясь от процесса готовки.
– Я лучше схожу в душ, подмоюсь.
– В смысле? – повернув голову к Ларе, удивлённо спросил Кирилл, на миг позабыв о пельменях, и указал взглядом на промежность девушки, – Там?
– Да, – спокойно ответила девушка, продолжая разгонять дым вокруг себя. – А что здесь такого? Обычная гигиена.
– Но ты ведь робот, – тактично напомнил Кирилл, постучав ложкой о металлическую поверхность сковородки.
– Я СЕКСробот! А это значит, что у меня ТУДА кое-что попадает, – раскрыла Лара давно известную всем взрослым мальчикам истину, похлопав ладошкой по лобку. – Ты хочешь, чтобы у меня там проросли «маслята» или всё засохло и превратилось в «сухое молоко»?
Кирилл отрицательно помотал головой, но мысль о том, куда потом девается его сперма, «вонзилась» в его мозг. По выражению лица парня Лара догадалась, о чём он думает, и пояснила:
– У меня ТАМ всё, конечно, дезинфицируется в автоматическом режиме и перерабатывается, но желательно ещё и промывать «влагалище» водой после процесса совокупления. Ты же компьютер свой иногда протираешь внутри? Хоть и не спускаешь в него свою семенную жидкость.
– А у тебя там ничего от воды не заржавеет? – всерьёз забеспокоился Кирилл о механическом «здоровье» своей сожительницы.
– А у женщин ржавеет? – заменила Лара долгие объяснения принципов работы своего «полового устройства» на конкретный пример, чтобы Кириллу было понятнее.
– Нет, конечно, – хихикнул Кирилл.
– Почему, тогда, у меня должно? – пожала плечами Лара и, расстегнув шорты, оголила свой половой орган. – Моя вагина абсолютно идентична человеческой и отличается лишь только тем, что изготовлена из нежного кожезаменителя.
– А, ну тогда иди, – не стал удерживать чистоплотную девушку Кирилл и отвернулся к плите, чтобы спрятать от неё округлённые от удивления глаза. – Чистое полотенце возьми в шкафу, в спальне. Найдёшь?
– Если я легко могу найти иголку в стоге сена и при желании отыскать мозг в жопе, то уж полотенце-то в шкафу найду тем паче, – с иронией произнесла Лара и, кокетливо подмигнув Кириллу, покинула кухню.
Дожарив пельмени, Кирилл снял сковородку с плиты и, подложив под неё деревянную подставку, установил её на кухонный стол. «Мурлыкая» себе под нос песню «Губит людей не пиво, а губит людей вода», он достал из морозильной камеры холодильника запотевшую бутылочку пива и, ловко откупорив крышку, сел ужинать.
Когда Кирилл доедал последний пельмень, в кухню вошла абсолютно голая Лара и, окинув взглядом всё ещё задымленное помещение, заботливо поинтересовалась, – Ну, что, ты тут не задохнулся в дыму?
Кирилл, ещё не привыкнув к тому, что по его квартире ходит голая копия самой желанной женщины в мире, поперхнулся и закашлялся.
Лара подбежала к окну и, открыв его настежь, начала причитать, – Ты хочешь отравиться угарным газом?
– Ты что делаешь? Закрой окно, простудишься после душа! – сквозь кашель кряхтел Кирилл, активно жестикулируя.
– Я не могу простудиться. Ты что забыл? – укоризненно напомнила девушка о своей искусственной физиологии.
– Ну, всё равно, надень что-нибудь! А то тебя увидят в окно соседи и подумают, что мы нудисты или кулинарные извращенцы, готовящие еду голышом, – испугался за свою репутацию Кирилл, но больше за то, что его красавицу могут увидеть посторонние мужчины.
– У меня из одежды только шорты да майка. А их натянуть на мокрое тело сложно, – нашла уважительную причину своей наготы Лара, прикрывая окно шторой. – Сейчас обсохну немного и надену свой «комплектный» костюм.
– Хорошо. Согласен. Не подумал об этом. Мой косяк. В ближайшее время мы обязательно купим тебе домашний халат и пополним твой гардероб, а пока надень любую мою рубашку, – стоял на своём Кирилл, чувствуя, как его влечение к женской плоти начинает теснить насыщение его собственной плоти пивом и пельменями.
– Ты поскорее хочешь меня одеть потому, что до сих пор стесняешься голого женского тела? – предположила Лара, заглядывая Кириллу в глаза.
Пронзительный взгляд девушки был таким прозорливым, обезоруживающим и убедительным, что Кирилл был готов согласиться со всем, что ему «инкриминировали» и даже сознаться в том, что это именно он убил Джона Кеннеди.
– Предлагаю избавиться от этого комплекса прямо сейчас, – торжественно объявила девушка, сняла с крючка фартук и повязала его на талии, словно мясник, собиравшийся разделывать мясную тушку. – Первое психологическое упражнение называется «спелая дыня». Оно устраняет тактильный зажим и борется со страхом первого прикосновения к телу незнакомой женщины. Для начала, забудь, что я женщина, а ты мужчина. В данный момент я – «продавец» «дынь». Ты – «покупатель». Твоя задача определить, какая «дыня» у меня спелее: левая или правая? Определить это можно только наощупь. Готов? – спросила Лара и, подперев свои «дыни» руками, склонилась над кухонным столом.
– Готов! – азартно ответил Кирилл, не сводя глаз со спелых «плодов» «продавщицы».
– Тогда, вперёд! – скомандовала «продавщица» и подсунула «дыни» ещё ближе к «покупателю».
Кирилл вытер вспотевшие ладошки об штаны и сосредоточенно взялся за обе «дыни» одновременно. Слегка надавив на них пару раз, он разжал пальцы и опустил руки на кухонный стол.
– Ну как, вам, «товар»? – заискивающе полюбопытствовала «продавщица», голосом опытного маркетолога.
– Хороший, – сглотнув слюнку, честно признался «покупатель», переводя взгляд то на одну, то на другую «дыньку».
– А хотите потрогать «дыни» самого «продавца»? – неожиданно расширила «ассортимент» девушка выпрямившись.
– Хочу, – не раздумывая, согласился «покупатель» и, встав из-за стола, смело взял «дыни» «продавщицы» в свои руки. Помяв их как следует, он замычал от удовольствия и сделал экспертное заключение, – Это самые спелые «фрукты», которые я, когда-либо, держал в руках.
– Как вы можете это утверждать, коли вы, ещё, не держали в своих руках мой «персик»? – наигранно обиделась «продавщица», задрав вверх фартук.
– М-м-м, какой «персик», – простонал «покупатель» и, с вожделением, просунул руку между ног «продавщицы».
– А посмотрите, какие у меня «арбузы»! – повернулась спиной «продавщица» и отклячила попку.
– О, какие крупные ЯГОДицы! – засопел носом «покупатель», шлёпая по ним ладошкой, будто бы проверяя «арбузы» на спелость.
– А теперь представь, что я не «продавщица», а твоя соседка, – поменяла концепцию игры Лара, переводя «пациента» на следующий уровень бесцеремонности.
– Та, с которой я каждое утро встречаюсь в подъезде, когда иду на работу? – уточнил Кирилл с надеждой в голосе.
– Да, – эротично облизывая губы, страстно ответила Лара, медленно опускаясь перед ним на колени.
– Нет, не здесь, – остановил Лару, Кирилл, поднимая её на ноги. – Пойдём на лестничную клетку.
Схватив девушку за руку, он притащил её в прихожую, надел на неё длинный осенний плащ, вывел из квартиры в подъезд и грубо затолкал девушку в лифт.
Заблокировав дверь, Кирилл повернулся к испуганной «соседке», крепко схватил её за горло и, прижав к стенке лифта, пригрозил: – Будешь орать – задушу. После чего, свободной рукой расстегнул молнию на своих брюках и, вынув член, с силой вогнал его в трясущуюся от страха «соседку».
Через пять минут, растрёпанные, запыхавшиеся и весёлые, Кирилл с Ларой вбежали обратно в квартиру и захлопнули за собой дверь.
– Ни фига себе, чего мы натворили! – прошептал Кирилл, чувствуя себя дерзким вандалом, осквернившим лифт. – Надеюсь, этого никто не видел. Иначе домоуправление меня оштрафует, участковый поставит на учёт, а соседи будут бояться заходить со мной в одну кабину.
– Да, уж. Шоу ты устроил «БУДЬ ЗДОРОВ!» – поддакнула Лара, приводя себя в порядок. – Я-то наивно полагала, что ты романтичный застенчивый задрот, а ты оказывается лютый извращенец!
– Откуда ты, вообще, нахваталась таких слов: «задрот», «лютый»? – возмутился Кирилл, от обиды наморщив лоб.
– Так заложено в моей программе. Я сканирую клиента и начинаю говорить с ним на понятном ему языке. Будь то сленг или просто набор модных словечек, употребляемых моим хозяином, – объяснила Лара и, почесав лоб тонким, изящным пальчиком, изобразила мыслительный процесс. – Вот если бы ты был, к примеру, воспитанным дворянином голубых кровей, то и я бы изъяснялась с тобой соответствующим образом.
– О-о-о-о! А это уже интересно! – заинтригованно воскликнул Кирилл и принял позу знатного вельможи. – Представь, что я русский дворянин, царь Николай II. А ты моя любовница – балерина Матильда. Ну, давай, челядь танцующая, вещай на старорусском языке!
– Как прикажете Ваше Императорское Величество, – оттянув уголки плаща, сделала глубокий реверанс девушка и, опустив глаза в пол, заговорила с польским акцентом. – Ну и озорник вы право «Николай Александрыч». Давеча вы имели неосторожность скомпрометировать нас на людях. Теперича молва да пересуды нас не минуют, и наше с вами «па-де-де» в кулисах театра будет считаться непристойным грехопадением. Признаться, мне за эту мимолётную приятность пред маменькой держать ответ придётся, а вам перед Отчизной и кровью голубой достойных предков…
– Всё! Прекращай! – остановил Лару, Кирилл, почувствовав, как снова начинает возбуждаться. – Ты как Рим, к которому ведут все дороги. Только твоё любое действие ведёт не к чистому городу, а к грязному сексу.
– Но ведь это хорошо! – обрадовалась Лара. – Нафиг тебе в Рим?
– Это хорошо, когда в меру, – устав намекать, прямо сказал Кирилл и закатил кверху глаза. – А ты хочешь меня насмерть затрахать.
– Я не могу хотеть твоей смерти. Я хочу, чтобы ты был счастливым! Сильно счастливым! И чтобы ты пребывал в этом состоянии постоянно. В этом моё предназначение, – начала оправдываться Лара, поняв, что своей активностью сильно «перегнула палку». – Но если тебе мой темперамент доставляет дискомфорт и тебе слишком много секса, то ты можешь в любой момент отказаться от него, честно сказав мне об этом. Помнишь, в момент «знакомства», я говорила тебе о своих преимуществах перед настоящей женщиной и женой? О том, что ты можешь мне не то что в сексе отказать, а можешь меня безнаказанно бить, оскорблять и унижать. Ходить, не отпрашиваясь у меня, на рыбалку или на пьянку с друзьями. Трахаться с посторонними бабами. Причём при мне. И любое твоё желание я не только безоговорочно приму, но и поддержу его всей своей искусственной душой.
– Да, помню я, – тяжело вздохнув, промямлил Кирилл, не понимая, как женщина может не обижаться на такое, даже, женщина-робот.
Чтобы снять напряжение и озабоченность молодого и неуверенного в себе мужчины, Лара нежно провела ладошкой по голове Кирилла и, улыбнувшись, ласково попросила:
– Никогда больше не держи в себе то, что тебя не устраивает во мне. Такого быть не должно. Хорошо? Если ты не хочешь секса, а желаешь говорить со мной – давай говорить. Ещё не хватало, чтобы ты начал ходить «налево» в какую-нибудь библиотеку и «изменять» мне с какой-нибудь болтливой сучкой с филологическим образованием.
– Окей. Договорились, – улыбнулся в ответ Кирилл, сбросив с плеч огромный психологический груз в виде сексуального давления на него со стороны Лары.
– С чего начнём беседовать? С политики, футбола, виртуальных игр, автомобилей? – перечислила Лара самые популярные темы для разговоров у тридцатилетних мужчин, застёгивая плащ на все пуговицы, чтобы скрыть наготу.
– Было бы интересно с тобой порассуждать о политике, – выбрал самую сложную для искусственного интеллекта тему Кирилл, чтобы хоть немного сбить спесь с этой всезнайки.
– Давай поговорим о политике, но прежде я хотела бы узнать про ту область знаний, в которой я не должна разбираться лучше тебя, – корректно «подложила соломки» под себя и под будущего собеседника Лара, прежде чем начать общение. – Я в курсе, что мужчины не любят слишком умных женщин и чтобы не задевать твоё самолюбие, я готова «поглупеть» до комфортного тебе уровня в любых, болезненных для тебя, вопросах.
– Не-е-е-т! Что ты? Даже и не думай об этом! – всплеснул руками Кирилл. – У меня в этом плане комплексов нет. Это такая удача и редкость, когда с девушкой есть о чём поговорить, особенно на излюбленную тему. Кроме того, общаясь с тобой, и я неизбежно обогащу свои знания. Ты ведь ходячая «энциклопедия». Но мне кажется, что ты хитришь и умышленно пытаешься соскочить с выбранной мной темы…
– Я? Хитрю? – воинственно сощурилась Лара и в шутку погрозила Кириллу кулаком. – Ну, держись, политофил! Сейчас я тебе покажу, где демократы «зимуют»!
– Ну и где они «зимуют»? – принял вызов на словесный «бой» Кирилл, дерзко контратакуя.
– Известно где, – со знанием дела хмыкнула Лара. – В Белом доме. В Америке. В Вашингтоне их главное «гнездо». Там они и «высиживают» свои…
– Яйца? – опередил собеседницу Кирилл, показывая, тем самым, что тоже «подкован» в этом вопросе.
– Вообще-то, я хотела сказать, что они там «высиживают» свои коварные демократические планы по завоеванию мира, но твоя версия с яйцами, тоже неплохая, – похвалила Кирилла девушка и, сделав паузу, объяснила почему, – Они ведь ассоциируют себя с хищными орлами.
– Но называют-то их, почему-то, не «орлами», а «ястребами», – нашёл орнитологическое несоответствие в названиях американского истеблишмента Кирилл и самодовольно щёлкнул пальцами.
– Э, не-е-е-т, – отделила «мух» от «котлет» Лара, отрицательно помахав перед собой указательным пальцем. – Воинствующие «ястребы» сидят в другом «гнезде» – в Пентагоне. А вот белые и пушистые демократические «орлы» сидят в Белом доме.
– Ты хотела сказать: республиканские «орлы»? – поправил Лару, Кирилл, намекая на правящего ныне Дональда Трампа, выдвинутого на пост Президента, республиканцами.
– Да все они, по большому счёту, демократы, – «причесала» всех американских политиков «под одну гребёнку» Лара, не видя в их действиях особых различий. – Их страна является родиной демократии, а значит они все «дуют в одну дуду», мечтая о том, чтобы все остальные под неё послушно «плясали».
– А мне кажется, что никакие они не «орлы» и не «ястребы», а самые обыкновенные «вОроны», – подытожил Кирилл и, посчитав тему исчерпанной, перешёл на другую. – А как тебе немецкие автомобили?
– Зэр гут, – коротко, по-немецки ответила Лара.
– А «Фольксвагены» намного хуже «Мерседесов» или «БМВ»? – сузил Кирилл широкий перечень немецких наименований машин до трёх конкретных марок и, подперев голову рукой, приготовился внимательно слушать мнение эксперта «в юбке».
– Может мы «переедем» из коридора в спальню, чтобы говорить о комфортабельных автомобилях в соответствующей обстановке? – предложила Лара, видя, как собеседнику неудобно общаться стоя.
– Согласен. Так будет действительно лучше. Только, чур, не приставать. Договорились? – предупредил Лару, Кирилл, увлекая её за собой в спальню.
– Бля, буду, – в шутку поклялась девушка, покорно следуя за своим хозяином.
– Ну, так что? «Фольксвагены» намного хуже «Мерседесов» или «БМВ»? – повторил свой вопрос Кирилл, устало «падая» на широкую двуспальную кровать.
– Смотря какой «Фольксваген», – размыто ответила Лара, изображая из себя хорошо разбирающуюся в машинах монашку, и скромно присела на краешек кровати. – Есть навороченные «Фольксвагены», которые гораздо дороже и круче простеньких «Мерседесов». Всё зависит от модели той и другой машины. Какая модель «Фольксвагена» у твоего системного администратора? Ты же о ней наводишь «справки»?
– Слушай, ты, как Шерлок Холмс, меня «прочитала»! – изумился Кирилл, приподняв голову с подушки.
– А ты, как Доктор Ватсон, каждый раз поражаешься моим уникальным способностям, – хихикнула Лара и, по-доброму, легонечко щёлкнула Кирилла по носу. – Ну? Что там за модель у нашего «профессора Мариарти»?
– "Фольксваген-поло" – чётко проговорил Кирилл, балдея от прилежного поведения развратной девушки.
– Ну, это самый бюджетный вариант из линейки «Фольксвагенов», но не самый плохой для городской жизни, – честно охарактеризовала данную модель Лара голосом продавца-консультанта из немецкого автосалона. – Движок объемом 1,6 литров и мощностью в 90 "лошадок". Изготавливается на заводе в Калуге. Лазерная сварка кузова, электропривод складывания зеркал, обогрев зеркал, датчики света и дождя, обогрев всей поверхности лобового стекла, обогрев передних сидений, омыватель фар. Ралли на таком не выиграешь, но зато под дождём не вымокнешь по пути с работы, да и зимой не придётся «сопли морозить» по маршруткам.
– И то верно, – согласился Кирилл и, обхватив девушку двумя руками, повалил её на кровать.
– Что ты делаешь? Мы же договаривались просто «чесать» языками? – задала два глупых вопроса Лара, активно сопротивляясь.
– Да, но мне, вдруг, с тобой захотелось переплестись языками в поцелуе. Не откажи мне в моей прихоти, – пропыхтел Кирилл, пытаясь подчинить себе строптивую девушку. – Мы с тобой трахались уже раз двадцать и ещё ни разу не целовались. У меня возник «спортивный интерес». Я хочу посмотреть, как ты целуешься.
Лара поддалась страстному напору пылкого мужчины и, прикрыв глаза, впустила его язык в свой рот.
Поцелуй длился около минуты, после чего Кирилл, отцепившись от девушки, жадно схватил воздух и, прокряхтев, несколько раз содрогнулся.
– И как тебе поцелуй? – нежно спросила Лара, открыв глаза.
– Это что-то невероятное! Я ещё никогда в жизни не кончал от поцелуя и не слышал, чтоб кто-то, когда-то испытал нечто подобное, даже в кино! – сползая с девушки, восторженно признался Кирилл и, перевернувшись на спину, блаженно уставился в потолок. – Если бы я был «Мёртвой царевной», я бы после такого поцелуя точно бы ожил! Как ты это делаешь? – повернув голову к Ларе, поинтересовался Кирилл, всматриваясь в рот девушке. – Это, вообще, физически реально человеку повторить или такая техника работы языком под силу только такому совершенному роботу, как ты?
– Это одно из моих преимуществ перед живыми людьми слабого пола, – гордо похвасталась Лара и, высунув язык изо рта, «завязала» его в простой узел и, тут же, развязала обратно. – Женщинам нужен язык для того, чтобы трепаться с подругами, а мне для того, чтобы им молча ласкать их мужчин. Ну, а раз функциональное предназначение языков у нас разное, то и ведут они себя совершенно иначе. Болтунья прекрасно владеет ораторским искусством, а не оральным. И человек с «подвешенным» языком не сможет так же ловко извиваться на турнике, как профессиональный гимнаст, а будет беспомощно болтаться. Так и у сплетницы никогда язык не повернётся от слов к делу и не прикоснётся к мужскому члену, а мой прикоснётся.
– Но у тебя-то получается и то, и другое! Твой язык и болтает прекрасно, и ласкает, – объективно оценил способности девушки Кирилл, не жалея комплиментов.
– Я редкое исключение, – не стала отрицать очевидный факт Лара. – Хотя, если быть честной, то и среди настоящих женщин есть такие экземпляры. Правда, встретить такую умелую спутницу в жизни примерно столько же шансов, что и встретить такого суперсовременного секс-робота, как я.
– Кажется, я начинаю всё больше и больше ценить то счастье, которое мне случайно свалилось на голову, – вслух поделился с очаровательной собеседницей своими ощущениями Кирилл, подтверждая свои слова одобрительным киванием головы.
– Да, тебе повезло ОЧЕНЬ сильно, – подтвердила Лара, кивая головой так же, как и Кирилл.
– Однако мои мокрые от счастья и спермы штаны начинают слегка портить впечатление от моего с тобой общения, – поморщился Кирилл, оттопыривая джинсы в области ширинки. – Поэтому, позволь теперь мне сбегать в душ и ненадолго оставить тебя в одиночестве. Ты не будешь скучать?
– По тебе буду, а так – нет, – ответила девушка и, взяв с прикроватной тумбочки дистанционный пульт от плазмы, включила телевизор.
– Я быстро, – пообещал Кирилл и, спрыгнув с кровати, выбежал из спальни.
Когда он вернулся из душа, Лара лежала на кровати в той же самой позе и безотрывно смотрела в телевизор. С экрана доносился уверенный женский голос, рассуждающий о благополучии семейной жизни.
– А вот и я! – торжественно сообщил о своём появлении Кирилл и широко распахнул махровый халат.
Лара, не моргнув и глазом, продолжала пристально смотреть в экран, не обращая внимания на оголённого мужчину.
– Я тебе не мешаю? – разочарованно запахнув халат, спросил девушку Кирилл, стараясь привлечь к себе её внимание.
– Тебе срочно нужно завести жену и ребёнка, – обеспокоенно заявила Лара, не поворачивая головы к обделённому вниманием холостяку.
– Ты что, смеёшься? – хмыкнул Кирилл, подошёл к девушке, выдернул из её руки пульт и, выключив телевизор, спрятал дистанционный пульт в карман халата. – На кой чёрт мне в доме ещё одна баба? Чтобы вы вдвоём смотрели целыми днями телесериалы да дебильные передачи, наподобие этой, а потом трепались друг с другом вместо того чтобы трахаться со мной?
– Ну, хотя бы ребёнка, – вдвое сократила необходимое количество недостающих Кириллу родственников, Лара, нервно покусывая губу. – Семейный психолог из телевизора утверждает, что все мужчины мечтают о сыне. И что это то единственное существо, которое наполняет их жизнь смыслом и делает её ненапрасной. Мол, женщин в жизни мужчины может быть миллион, а вот единственный сын является не только продолжателем его рода и фамилии, но и наследником его состояния.
– А как я, по-твоему, рожу себе сына без жены? Как бабка в сказке «Колобок» – в «амбаре намету», по «сусекам наскребу»? – ехидно спросил у Лары, Кирилл, пальцами царапая в воздухе невидимую «сусеку». – Если ты намекаешь на себя, и твой искусственный организм настолько совершенен, что может выносить моего ребёнка, то я, не раздумывая, соглашусь. Уверен, мой сын будет суперменом, если его родит такая безупречная женщина как ты.
– Я бы с удовольствием, но у меня внутри не всё так, как у биологической женщины, – пожала плечами Лара и, раздвинув ноги, попыталась раскрыть «завесу» своей тайны. – У меня нет ни яйцеклетки, ни яичников, ни матки. Я могу тебе родить, если сильно поднатужусь, лишь карту памяти или солнечную батарейку. А вот сына, ты уж извини, не смогу при всём желании.
– Жаль, – фальшиво опечалился Кирилл и, тяжело вздохнув, оптимистично взмахнул рукой. – Да и ладно! Мне тебя и одной для полного счастья хватит.
Видя, что Кирилл не собирается смотреть на доказательства её «бесплодия», Лара сомкнула ноги и, прикрыв их подолом плаща, привела ещё один весомый аргумент.
– Мне, конечно, льстит твоё удовлетворение мной, но ты должен подумать и о своей матери. Она ведь тоже хочет внука. Тебе не жаль лишать её такого желанного ею статуса «бабушки»?
– Любая мать, прежде всего, хочет, чтобы её маленькое чадо не болело, а большое – было счастливо. И только потом она думает о внуках как о некоем дополнительном «бонусе». А если я начну сначала думать не о своём счастье, а о «бабушкинском» статусе своей матери, то я должен не глядя жениться на первой попавшейся свободной девушке, согласившейся выйти за меня замуж. И учитывая тот факт, что я не являюсь по меркам современных девушек «завидным женихом», я на девяносто девять процентов уверен, что мне попадётся какая-нибудь стерва, которая будет «вить из меня верёвки», «пилить» мой мозг, внушать ребёнку, что его папа – козёл, и ненавидеть свекровь. А вот с тобой я сто процентов буду счастливым. Да и с мамой вы уже поладили, – улыбнулся Кирилл, вспомнив сияющее лицо своей матушки во время её знакомства с Ларой.
– Это пока она надеется на внуков. А когда она их не дождётся, то сразу меня возненавидит, и будет считать бесплодной сучкой, отравившей жизнь её сыну и сломавшей ваше семейное генеалогическое древо, – предсказала «несветлое» будущее их союзу Лара и обречённо добавила: – А правду мы ей сказать не сможем.
– Да-а-а, правду ей лучше не знать, – согласился с Ларой, Кирилл, задумчиво почёсывая подбородок в поисках выхода из этой сложной ситуации. – Даже если сердце этой продвинутой сильной женщины не остановится от новости о том, что её сын живёт с искусственной КУКЛОЙ из сексшопа, то её психика вряд ли справится с этой невероятной информацией, и она запросто может сойти с ума.
– Но нам не удастся это вечно скрывать, – трезво взглянула на ситуацию со стороны Лара, мысленно прожив с Кириллом двадцать лет. – Ты будешь с каждым годом стареть, а я буду оставаться такой же цветущей и молодой, как и сейчас. Сначала это, конечно, не будет заметно, но потом разница в возрасте будет явно бросаться в глаза. Что мы тогда будем делать? Искусственно одряблять мою кожу, рисовать мне синяки под глазами, подкрашивать сединой волосы, «целлюлитить» задницу и заполнять силиконом дополнительные складки на животе и боках? Но в таком виде я тебе самому не буду нужна. Ты же понимаешь, что вся моя прелесть и заключается в вечной красоте и в молодости. Кому нужна СТАРУХА-РОБОТ? Любой шестидесятилетний мужик, будь у него такая возможность, с удовольствием обменял бы свою шестидесятилетнюю супругу-сверстницу на трёх двадцатилетних жён. Ну, или, хотя бы, на одну. И ты такой же. Разве не так?
– Наверное, ты права, – согласно покивал головой Кирилл, представив возле себя сильно постаревшую Лару и, быстро отказавшись от идеи искусственного старения своей зазнобы, предложил альтернативный вариант, – А если мы уедем с тобой куда-нибудь далеко-далеко? Подальше от маминых глаз? Например, в Америку? Я буду работать в их «Силиконовой долине», а ты – поддерживать наш семейный очаг, в качестве домохозяйки, а точнее, наш «СЕКСУАЛЬНЫЙ ОЧАГ».
– Допустим, по оговоренным выше причинам моего «не старения», ты будешь меня держать в доме запертой, как кошку, и не показывать соседям, коллегам и друзьям. Но готов ли ты навсегда уехать от родной материи из-за меня? – смоделировала предложенную Кириллом ситуацию Лара, погружая его в состояние «родственной ностальгии».
– А почему сразу навсегда? – находчиво вскинул брови Кирилл, не видя в этом проблемы. – Я могу иногда прилетать к маме в Россию и придумывать разные причины, по которым ты, якобы, не смогла прилететь со мной.
– А потом? – пессимистично поинтересовалась Лара, сильно сомневаясь в успехе скрытного проживания на чужбине. – Когда причины моего «не прилёта» закончатся?
– А потом – «суп с котом»! – отшутился Кирилл, утомившись от преждевременных опасений сексапильной красотки, постепенно превращающейся в его грязных фантазиях в «продавщицу фруктов». – Придумаем что-нибудь ещё. Не хочу сейчас загадывать так далеко. А хочу наслаждаться сегодняшним днём и твоими сочными «фруктами»… Ну-ка, повернись-ка ко мне своими «арбузами», которыми ты недавно хвасталась. Хочу проверить, так ли они «спелы», как ты говорила?
Девушка грациозно перевернулась на живот и, кокетливо подтянув плащ к спине, оголила попу.
– Суп… с котом…, – вдумчиво, раз за разом повторяла Лара странную фразу, только что произнесённую Кириллом, пытаясь понять, что он имел в виду, в то время, пока он вводил в неё свой член, но никак не могла найти в своей искусственной голове определение этого выражения. В какой-то момент Кириллу, даже, показалось, что из её головы пошёл дымок, и запахло палёным сервером. Это не стимулировало его потенцию и сильно отвлекало от секса. В итоге, он попросил «продавщицу» замолчать и думать о «фруктах», а не о котах и супе. Девушка послушно смолкла и начала страстно стонать в такт раздающихся позади неё ритмичных шлепков.
