Френк О’Доннелл
Прекрасней всех на свете
Пока мы шли в морг, а точнее пока мне приходилось догонять этого на удивление шустрого и толстого санитара, я обратил внимание на то, как выглядит фабрика изнутри.
Под ногами весь пол был выложен металлической плиткой, темного синего морского оттенка, на котором то исчезали яркие разноцветные линии, то появлялись вновь. Одна лишь светло фиолетовая полоска, запрограммированная под нашей тележкой, неизменно вела в глубь мрачного церковного предприятия. На дверях, мелькавших мимо, отсутствовали таблички и вообще какие-либо номера, они плавно сливались с такими же однотонными, глянцевыми стенами печально-черного цвета. Несмотря ни на что, в коридорах было на удивление чисто – боты чистильщики успевали протирать их куда эффективнее своих коллег из центрального холла.
Все окружение этого места, как только я переступил порог фабрики, наполняло неуловимым чувством, будто я соприкасаюсь с чем-то мистическим, одновременно незнакомым и знакомым, с тем, что всегда присутствовало внутри меня и сопровождало мою жизнь. Это чувство одновременно пугало и завораживало меня.
Глава 4. Не ставь на людей.
Через несколько минут нашей гонки, когда очередной коридор внезапно оказался почти пустым, санитар привел меня к дверям морга для пентаморфов.
«Вот и приехали! Смотри ничего не напутай в актах» – ехидно произнес церковный санитар, снимая брезентовый капюшон.
Я увидел заплывшее жиром, жутко вспотевшее лицо, большую часть которого отвоевывали огромные щеки, покрытые редкой рыжей щетиной. На вид ему было лет сорок или около того. Бледная, не сияющая здоровьем пятнистая кожа резко выделялась на фоне длинных красных волос, небрежно собранных в хвост за спиной. Маленькие черные глаза смотрели на меня немного растерянно, словно выпрашивая жалость к себе. Золотой обруч вокруг его необъятной шеи, украшенный гравюрами Протоматери и ее апостолами, словно добавлял ему уверенности и питал новыми силами для очередного ехидного самоутверждения.
– Показался бы ты штатному врачу, вид у тебя какой-то нездоровый. Такое чувство, что ты долго не протянешь, если будешь так бегать каждый день – сказал я, пытаясь перестать на него пялиться.
– Сердце горячее… сердце молодое… – твердил он дрожа, как безумный.
– Твой напарник заждался внизу – забирая из рук тележку и загоняя ее в морг, ответил я.
– Еще увидимся Дэвид – ехидно, мне в след пробормотал мерзкий санитар, стоя в коридоре перед закрывающейся за мной дверью.
Избавившись от этого толстяка, я почувствовал облегчение, словно сбежал от полоумного школьного хулигана. Мне хотелось забыть о возможности встретить его снова и перестать винить себя за то, что я нахожусь в этом проклятом месте, пожалуй, худшем на земле…
На самом деле, людей подобных ему не нужно останавливать, пытаться «переговорить» или убедить в чем-то, лучше просто обойти. В попытках ляпнуть что-нибудь неосмысленное и мерзкое, что прет из них с невероятной быстротой, они находят свое единственное утешение. Должно быть это их единственный способ выбраться из глубокой депрессии. Все, чего можно добиться, вступая в пустой разговор, так это дать им их пищу, которую они слепо проглотят, извергая лишь мерзкий запах.
Оказавшись в морге, я окинул взглядом небольшое помещение, освещенное тусклым синим светом. В отличие от огромных человеческих моргов, которые я ранее посещал, больше напоминавших ангары-трупарни, где высушенных покойников, в ламинированном прозрачном пакете, подвешивают плотными рядками под потолок, здесь пентаморфы вольготно и неподвижно сидели на столах, выстроенных вдоль стены. Их было всего десять. Большинство одеты в форму патрульных и еще одна лежала на небольшом инженерном столе, полностью обнаженная, с открытым инженерным отсеком в области живота. Скорее всего для быстрого осмотра или неотложного ремонта. Все это было похоже на небольшую мастерскую какого-нибудь кукольного мастера. Возможно я бы так и подумал, если бы завернул сюда не из коридора фабрики, а откуда-нибудь из сбытового центра.
В углу морга стоял человек, он что-то читал с большого экрана, висящего на стене и не обращал на меня абсолютно никакого внимания. Уже привычной серой робы на нем не было, он был одет в простую черную рубашку с подвёрнутыми рукавами и столь же невзрачные серые брюки. Перепачканный кровью прозрачный фартук, висевший на шее, полностью отражал его увлеченное работой состояние, а небольшая круглая бородка вместе с пушистыми усами подчёркивали благородные черты лица. У меня сложилось впечатление, что передо мной настоящий специалист своего дела.
– Мое имя, Догер, а ты новичок судя по всему – обратившись ко мне, он не отрывал взгляд от экрана – ты можешь называть меня "часовщик", если хочешь. Мне все равно… – неохотно добавил он, подойдя к столу, где лежал разобранный робот. Он бесцеремонно засунул руку во чрево пентаморфа и что-то переключил у нее внутри, а затем вновь взглянул на экран.
Судя по всему, это был не просто морг, где лишь вытаскивают гемоблоки и отправляют на утилизацию. Здесь подключали пентаморфов к центральной базе данных и загружали в нее зашифрованную информацию, полученную из их «черных ящиков». Работник морга, безусловно, не мог видеть то, что они записывали еще при жизни и, возможно, после выключения, он лишь следил на экране за качеством передачи данных и фиксировал любую потерю информации, которую обнаруживал в коде. По крайней мере, так рассказывали в академии об этом месте.
– Рад знакомству, меня зовут Дэвид, можешь так меня и называть – ответил я с улыбкой. – Да, сегодня у меня первый день на фабрике. Я только начинаю вникать во все тонкости работы. Мне нужно разгрузить роботов прямо сейчас или подождать, пока ты закончишь?
Догер взглянул на груз в моей тележке, отрываясь от экрана. Сделав мучительный вздох, он перевел взгляд на меня и смотрел так, словно осуждал меня за подкинутую работу. Затем он осторожно вынул руку из пентаморфа и приблизился ко мне, чтобы ближе рассмотреть тех, кого я привез ему. Подтянув тележку, он осмотрел ее со всех сторон.
– Твое имя звучит прекрасно, Дэвид… – сказал Догер, задумчиво рассматривая роботов. – Какие редкие экземпляры… словно мамины ангелы. – Пробормотал он себе в усы, покачивая головой.
– С ними что-то не так? – осторожно спросил я.
– Ты пойми меня правильно, Дэвид. Обычно у нас всего один-два пентаморфа в неделю. Пусто и тихо, мечта, а не работа. Изучаю этих «деток» сколько нужно, торопиться то некуда. А последнее время, то и дело что везут двух-трех за день. Вот и приходится заниматься ими, как будто наказание. Вчера я просил в департаменте как-то разрешить эту ситуацию или открыть еще один отдел на крайний случай. Но они считают, что это временное явление и скоро их вообще нельзя будет сломать или отключить. Как бы не так… – закатывая глаза, надменно демонстрировал свою осведомленность незаурядный «часовщик».
– Почему их стало больше? Бракованная партия? – поинтересовался я, в надежде, что он прояснит ситуацию, которую мы с Дагласом наблюдали в канализации.
– Ты шутишь? В основном тех, кого мне привозят, – жертвы преступлений. Почти всегда. Иногда выпотрошенные как эти двое – он кивнул в сторону двух обнаженных до блеска хрома скелетов – а иногда почти целые, как твоя вот бригада. Просто найденные на улице из-за сбоев или что-то в этом роде, нет такого я не встречал. Но теперь их привозят почти целыми, вот это загадка. Что, теперь хорошая кровь уже никому не нужна? – ухмыльнулся Догер со странным блеском в глазах. – А если серьезно, похоже на то, что у мятежников какая-то новая глушилка или пушка-игрушка. Пока у нас не поймут как это исправить на линии производства, у меня так и будет все больше и больше работы. Кстати, как ты их нашел?
– Они были под церемониальной площадью, в одном из залов коллектора. Лежали рядом с двумя высохшими трупами – без сокрытия ответил я.
– Оо, как это интересно… – манерно произнес Догер – хорошая у тебя работа Дэвид, гуляешь по городу наверное где захочешь, можешь даже себе устроить выходной в любой момент? – завистливо произнес часовщик.
– У меня чувство, как будто ты пытаешься свалить на меня все свои проблемы…
– Извини, нет правда, извини, я ужасно устал – демонстративно размахивая руками над головой прокричал Догер – давай перенесем их вот на тот свободный стол и я покажу, как тебе прикрепить к ним отчет. Только поосторожнее, они все таки при жизни отслужили почетную службу Богине – опомнился Догер и вместе со мной, одну за другой, начал перекладывать роботов на стол.
– Эти ведь из охраны Первоматери? Куда они попадают после морга? – держа за подмышки это удивительное создание, любопытствовал я.
– Как правило пентаморфы как-то связаны с Первоматерью, даже самые никчемные. Большинство из них патрульные, детективы, судьи и прочий почетный персонал. Твои вот да, из личной охраны. Были у меня такие пару раз…, великолепная сборка и отменное исполнение, что тут скажешь. Но попадаются и частные экземпляры с таким качеством, приходиться даже их возвращать владельцам, после реставрации. За отдельную плату конечно же… Остальных мы используем для анализа и модернизации технологий производства, смотрим где что улучшить в новой серии. А потом на разбор и в утиль – с долей сожаления констатировал он.
– Так что по-твоему могло случится с такими ценными изделиями?
– Я тебе что проповедник какой-то? Ты вообще понимаешь, что кроме подобной охраны с Мамой почти никто не вступает в прямой контакт? Поэтому, кто его разберет. Одно я знаю точно, код у них совсем не тот, что я вижу обычно, похож чем то, но не тот. И знаю то, что они верные слуги, исполняющие любые Ее повеления. Может по-этому их ангелами и называют. Давай, берем последнюю…
Мы расставили всех привезенных мной пентаморфов на стол, облокотив к стене, по примеру с теми, что уже находились в морге. Догер осмотрел их и убедился, что все гемоблоки на месте. С приподнятой бровью он оценил меня от ног до головы, словно сканируя, после посмотрел на экран, отображающий завершенность передачи данных. Подойдя к инженерному столу в центре, он отключил пентаморфа от всех проводов, ведущих к экрану и перетащил ее в опустевшую тележку.
– Слушай Дэвид, ты вроде нормальный парень. Мне бы отойти ненадолго, а ты побудь пока здесь, я быстро вернусь…
– Ну, ладно… только скажи мне, где находятся файлы для отчетов, чтобы мне не тратить время на их поиск – с некоторым замешательством проговорил я.
– Хорошо, очень хорошо… Просто подключись к любому порту в стене, увидишь в моей базе анкету, называется «сопроводительный лист». Ничего сложного. Заполни все пустые места, излагай несложными фразами свои бесхитростные наблюдения. В пункте о том, как нашли все это «добро» ничего не выдумывай, просто укажи фразу «Исполняли разные поручения начальства». Загрузи обратно, а я сам разберусь, чтобы привязать все данные к твоим пентаморфам. Может где-то что-то исправлю или дополню, это уже не твоя забота. Главное – не перепутай время, когда ты их нашел. Договорились?
– Можешь быть уверен, ничего не напутаю, не вчера же родился. Не беспокойся, иди куда тебе надо.
– Ты классный парень Дэвид, правда классный. Просто не спеши…
Его глаза нездорово блеснули. Не мешкая, он снял фартук, небрежно бросив его на одного из пентаморфов рядом со мной. Затем он подошел к своему рабочему столу, что-то взял, положив в карман, мельком посмотрел на себя в зеркало и направился к выходу. Подойдя к дверям, он схватил тележку, в которой лежал просканированный им пентаморф, мрачно окинул взглядом весь морг, как бы пытаясь понять – не забыл ли чего. После моментально скрылся в дверях вместе с тележкой, торопливо толкая ее перед собой.
Я остался один в этой тихой усыпальнице, где на меня, как мне казалось, смотрят больше десятка пар мертвых глаз. Не теряя времени и подключившись к ближайшему порту, я начал осматривать файл с анкетой, но все еще не мог перестать обращать внимание на бесстрастные лица пентаморфов, излучающих коллективное спокойствие. Эти невинные, ничего не боящиеся создания…, они словно были уверены в своем незыблемом, вечном благополучии. Наверное, им не заносили в код информацию о том, что они будут утилизированы после любого повреждения, за которым последовало их внеплановое отключение. С другой стороны, это могло бы вызвать определенные последствия, будь у них хоть малейшая возможность продолжать функционирование с критическими сбоями....
Посмотрев в криптофон и с благодарностью вспомнив совет Дагласа – отметить время в журнале, я приступил к заполнению данных. Это заняло у меня не больше пары минут и оказалось куда проще чем я ожидал.
Закончив с анкетой и оглядевшись, я прошелся вдоль столов , где сидели мертвые пентаморфы. Медленно, проходя мимо каждой, я кротко всматривался в неподвижные лица, как будто пытаясь разгадать их прежний «характер». Встав напротив одной из тех, что мы нашли с Дагом, я наклонился ближе и, оказавшись с ней лицом к лицу, повторно взглянул в ее глаза. На мгновение мне показалось, что она испугана и сейчас заплачет от страха, ее необычный и пронзительно застывший взгляд словно хотел мне сказать об этом. Но это невозможно, убедил себя я. Она отключена, все индикаторы говорят именно об этом. Я никогда ранее не видел роботов так близко и до сих пор не привык к их натуральной красоте и живому взгляду. Что-то заставляло меня сострадать им, жалеть, что частички синтезированной индивидуальности вскоре умрут вместе с ними.
Внезапно дверь морга открылась. Я было обрадовался тому, что вернулся Догер или может это Даг, который почему-то до сих пор не вышел со мной на связь. Но я ошибся. Это была епархиальный администратор, в красной мантии, опоясанная золотым перехватом. Низкого роста чернокожая женщина-дьяконисса, со слегка выпученными глазами, удивленно посмотрела на меня из коридора, после чего решительно вошла в морг и оглядевшись по сторонам, твердым голосом произнесла:
– Ты новый практикант? – спросила она с подозрением.
– Да, верно… – нехотя ответил я.
– И почему мне не доложили что у нас новый работник в морге? Покажи мне свой формуляр! – нездорово перекатив на бок голову, недовольно приказала она, смотря на брошенный рядом со мной фартук Догера.
– Похоже, вы меня не правильно поняли, мэм.
– В каком это смысле? – спросила она с изумлением – У тебя есть рекомендация от кого-то?
– Я не работаю здесь. Вернее да, я стажер на фабрике, но работаю с Дагласом Хьюзом, в отделе сборщиков трупов. Сюда привез четырех пентаморфов на осмотр. Сейчас заполняю отчет и собираюсь уходить – сказал я, пытаясь прикрыть окровавленный фартук, небрежно брошенный Догером.
– Четырех? Каким еще Хьюзом? Где этот Догер!!!? – в ее глазах было видно недовольство и она осмотрела весь морг, словно собиралась сообщить о происшествии.
– Вышел исполнять поручение начальства… – пытаясь хоть как-то избавить этого бедолагу от неприятностей, ответил я.
– Быстро покинь помещение, тебе запрещено одному находиться здесь! И этот ненормальный прекрасно знает об этом, расхаживая неизвестно зачем по фабрике…
– Да, но мне нужно заполнить еще…
– Это приказ стажер и не перечь мне! Либо ты выносишь отсюда свои кости, немедленно, либо я приглашаю охрану и они сразу отведут тебя в департамент для наказания. Я прослежу, чтобы ты запомнил его надолго!
Мне не хотелось продолжать доводить эту гневную женщину. Тем более, у нее действительно был повод не оставлять меня здесь одного в отсутствии Догера. Все таки это был объект с третьей степенью информационной безопасности, а Догер как бы являлся его единственным оператором.
Ничего не поделаешь, я поправил фартук, который почти уже сполз на пол, того и глядишь упал бы через секунду, и пошел к выходу. Приближаясь к дьякониссе, я почувствовал странный запах, похожий на тот, что исходит от роботов, недавно сошедших с конвейера. Возможно, у нее было много новых или отремонтированных имплантов, которые поддерживали ее в столь преклонном возрасте. Уже подходя к открытой двери, я ощутил на спине презрительно-недовольный взгляд:
– Постой стажер… – остановил меня громкий, суровый голос.
– Да, ваше преподобие!? – спокойно ответил я, остановившись.
– Как твое имя? – после небольшой паузы спросила она, как будто пыталась сдержаться от очередного выпада в мою сторону
– Дэвид.
– Где четыре пентаморфа, которых ты привез? Куда ты их положил?
– Они сидят на столе в углу и ждут Догера – ответил я, указывая на них глазами.
Бегло осмотрев роботов, она снова склонила голову, как будто это помогло ей видеть их лучше. Я даже услышал как хрустнула ее шея. Возможно она немного перестаралась, либо у нее барахлил какой-то костный имплант от перенапряжения в нервной системе. В любом случае я не стал бы переживать, если бы она упала прямо здесь, свернув себе шею.
– Это… это слуги нашей Богини-матери? – чуть ли не заикаясь, спросила она.
– Как и все мы, мадам…
– Хватит! Урод! Ты хоть понимаешь, что наша Мать держит их возле себя как родных сестер, а ты трогаешь их своими грязными пальцами вонючего сборщика.
– Но мои пальцы чистые! Посмотрите сами! – я вытащил руки из карманов и протянул ей их.
Дьяконисса быстро и с презрением отвернулась от меня, от чего ее красная мантия вздулась словно красный купол, демонстрируя молчаливую вспышку гнева своей хозяйки. Затем она пошла в сторону пентаморфов, которых мы рассадили с Догером на столе.
– Теперь ты можешь идти выполнять свою работу. Не забудь сказать Догеру, если его встретишь, чтобы немедленно тащился на свое место – сказала она, не поворачиваясь в мою сторону.
– Да, мадам.
До закрытия дверей морга, из коридора, я увидел как дьяконисса стояла над телами пентаморфов и пристально изучала их. Моментально возникло подозрение, что она может захотеть посмотреть мой отчет в базе данных. В любом случае я был уверен, что невольно возбудил ее интерес и она намеревается что-то проверить. Надеюсь, Догер сможет с этим разобраться…
Во время моего возвращения к выходу из фабрики, Даглас прислал сообщение о том, что отъехал по какому-то важному делу и будет ждать меня на парковке через двадцать минут. Он приложил фотографии пельменей к сообщению и несколько подбадривающих смайликов. Даглас, хоть и с виду неприветливый, чопорный и даже склонный к агрессии, оказался человеком с добродушной и открытой натурой. Ближайшее знакомство с ним показало, что его внешний облик не соответствует истинной сущности. Это уникальное качество делало наше общение легким и приятным.
Я поймал себя на мысли, что торопиться уже некуда и мне тут же захотелось пройтись по фабрике и осмотреться.
Гуляя по длинным коридорам, я старался не замечать никого вокруг. Вновь в голову лезли мысли об отце. Должен признаться, я добровольно пускал их именно здесь, в этих мрачных коридорах, пусть не церкви, но все же ее части. Мы никогда не были с ним близки, как бы мне этого не хотелось и как бы он не убеждал себя в обратном. Ему было далеко за пятьдесят, но он упорно отказывался видеть, что я давно перерос его убеждения. В наших жилах текла одна кровь и именно здесь я ощутил, как мне от этого больно.
Проходя мимо одной из дверей, я обратил внимание, как возле нее скопилось довольно внушительное количество тележек набитых доверху высушенными человеческими трупами, заламинированными в плотную прозрачную пленку. Обескровленные и обезображенные, они напоминали использованный пакет от мясного коктейля, скукоженные ровно настолько, насколько способны принести пользу при финишной переработке. Вокруг было по-захолустному грязно. Недалеко стояло несколько санитаров, увлеченно разговаривающих между собой и периодически поглядывающих на часы. Эти «рудокопы» не обращали на меня никакого внимания и я, воспользовавшись этим, подошел к приоткрытой двери, чтобы заглянуть внутрь.
Я увидел довольно большой, хорошо освещенный цех, где в несколько рядов были расставлены операционные столы, над которыми, склонившись, орудовали «серые балахоны», в основном люди, насколько я смог это увидеть. Оснащенные всеми необходимыми инструментами, с нацепленными на потные шеи фартуками, они непринужденно ковырялись в трупах лежащих перед ними. Извлекая из них все, что только можно было отрезать, санитары сортировали человеческие внутренности на перфорированные подносы, с которых, в специальную емкость, стекали последние остатки не откачанной крови.
На большинстве санитаров капюшоны были сняты, возможно, чтобы иметь лучший доступ к свету и не мешать им работать. Я невольно задержал взгляд на одном старателей – том, что стоял неподалеку от входа. Глаза его горели, а щеки были натянуты гримасой усталости. Увидев, как я наблюдаю из коридора, один из этих "мастеров" оторвался от работы и свирепо задернул небольшую занавеску, прикрывая себя от посторонних глаз. Не заставил себя ждать угрюмый смотритель, появившийся откуда-то из глубины цеха. Подойдя ближе ко мне, он молча протянул руку к терминалу на стене. Передо мной тут же задвинулись двери, скрывая этот вертеп и бесстыдно отблескивая черным глянцем.
Продолжая идти по коридору в сторону выхода, я решил не принимать всё происходящее близко к сердцу. Тем более что-то подобное я уже видел на своей практике, пусть и не в таких масштабах. Не могу сказать, что привыкну к этому месту за день или два. Со временем что-то определенно перестанет вызывать гнетущее отторжение. Мне остается надеяться, что я не превращусь в того, кому любая оплачиваемая работа закрывает на все глаза.
Пройдя еще немного, я услышал знакомый гул, где-то вдалеке, говорящий о том, что я приближаюсь к центральному распределительному залу. Ожидая скорую встречу с Дагом и то, что на сегодня моя работа будет завершена, я направился в его сторону.
Вдруг, по всей длине коридорного пола, где периодически мелькали путеводные линии под тележками, загорелись три полосы, ровно посередине. Они ярко переливались волной красного света в направлении центрального зала. Остальные же полосы в мгновение погасли. Свет вокруг стал чуть-чуть ярче, как будто зажглось дополнительное освещение. Я не понимал что происходит. Разве что, этот сигнал означал нештатную ситуацию или что-то в этом роде. Некоторые сотрудники фабрики лениво двинулись в сторону выхода, кто-то даже беспечно бросил свою тележку в коридоре. Многие просто остановились, чтобы связаться с диспетчером.
Я был уверен, что ничего серьезного не произошло. По крайней мере, реакция большинства, из тех кто находился рядом, говорила именно об этом. Тут же, буквально через несколько мгновений, я услышал, как рядом со мной разъехались двери и не желая примыкать к толпе у входа, толкаясь и дыша их потом, я метнулся внутрь какого-то помещения. Переждать очередь и заодно связаться с Дагом – хорошая идея, подумал я. Может быть, он заглянул на фабрику, чтобы найти меня в морге?…
Глава 5. Плоть от плоти.
Я оказался в начале протяженного криосклада, доверху заполненного одинаковыми герметичными биоконтейнерами. Они были аккуратно и заботливо уложены на огромных, высоких стеллажах, занимавшими большую часть помещения, оставляя между собой лишь небольшие узкие коридорчики для прохода персонала. Вокруг было светло как днем, немного холодно и совсем безлюдно. Меня заинтересовало, что именно хранят здесь, в этих небольших белых кейсах. Подойдя к пульту управления, я закрыл за собой дверь. Еще раз убедившись в том, что рядом нет ни души я направился к ближайшему стеллажу и достал один из контейнеров, лежавший у самого края. Положив его на пол и едва открыв плотно припечатанную крышку, я заметил как оттуда вывалился небольшой серый овальчик, который оказался чьим-то бывшим языком. Серый, сморщенный, высушенный до размера разве что пальца он напоминал старый, засохший кусок клея. Я осторожно поднял его и положил обратно в контейнер, до верху набитый его молчаливыми собратьями. Неужели им не хватает места для того чтобы хранить все эти органы, подумал я и закрыв крышку, вернул контейнер на место.
Пришло время связаться с Дагом, узнать, где он сейчас. Я откинул рукав и направил вызов по криптофону.
– Да, Коул – ответил мне Даг.
– Ты где Даг? – спросил я.
– Буду через минут…фффшш… Что у вас там происходит, я вижу как возле…фффшшш.. огромная очередь из сборщиков и никого не при…фффффшшш…ают. – сквозь помехи смог разобрать я.
– У нас здесь какая-то мелкая авария, я увидел три линии на полу и подумал, что лучше сначала связаться с тобой – объяснил я.
– Где ты…фффшшш..Девид?
– Я в хранилище, рядом с центральным залом. Жду тебя на парковке через пару минут" – ответил я.
– На складе?..пфффшш.. Ладно Коул я еду на парков..фшшш…. Будь ос…пфффшш..ожен.
Я с облегчением отключил криптофон и направился к пульту управления, чтобы открыть дверь в коридор и покинуть хранилище. Нажав на крохотной панели нужную кнопку, я с растерянностью посмотрел на дверь. Ничего не происходило, вернее дверь реагировала каким-то странным звуком, похожим на треск старых конденсаторов. Я нажал на кнопку еще раз, но она не открывалась. Оглядевшись вокруг и собравшись с мыслями, я решил что она отключилась из-за сбоя при тревоге или просто сломалась. Странно, ведь дверь наоборот должна быть разблокирована в случае какой-либо опасности для сотрудников.
Внезапно, всё освещение на складе погасло, а из громкоговорителей раздался демонический гул сирены, словно крик безумного. Гул замолк почти сразу и вокруг воцарил мрак. Мрак непроницаемый и бездонный. Я тщетно крутил головой во все стороны, пытаясь найти хотя бы один источник света или свежего воздуха или что-то, что смогу различить в этой темноте. Все безрезультатно. Одновременно я осознал, что не взял свой штатный фонарик из катафалка, и еще сильнее ощутил беспомощность в этой темноте, наполненной моими ожиданиями скорее выбраться отсюда.
Вдруг мне показалось, как будто что-то задвигалось и заерзало вдалеке от меня, словно передвигалось по складу и потом тут же остановилось. Я замер как вкопанный. Мне слышался стук сердца и я был готов поклясться, что не только моего. Пытаясь открыть глаза чтобы увидеть происходящее вокруг, я тут же осознавал – мои глаза и так открыты! Это вызывало еще большее отчаяние.
«Кто здесь?» произнес я в тишине, надеясь услышать хоть чей-то живой отклик. Молчание. Такое спокойное, еще более гнетущее, чем была тишина до этого. Некто снова прошелся рядом, и я был уверен – привычный запах крови стал еще сильнее.
«Кто э…», не успев задать свой малополезный вопрос, вместо ответа все вокруг стихло, и кто-то внезапно повалил меня на пол и придавил своим телом. Все произошло настолько быстро, что я не успел среагировать или как-то противостоять этому. Я даже не понимал, останусь ли сейчас жив. Эта мысль парализовала меня. Я чувствовал как из под меня стремительно растекается кровь, расползаясь во все стороны, словно желая скорее сбежать на родную фабрику. Но боли не было, по крайней мере должной уж точно. Может быть, это был адреналин или что-то еще, но я внезапно почувствовал неожиданный прилив силы и тут же, с небывалой легкостью, перекатил этого «незнакомца» на пол, ответно навалившись на него сверху. Что странно, он лежал неподвижно и молча, не сопротивляясь. Я понял, что он смотрит мне прямо в глаза.
– Спаси… меня… – тихо и с надрывом, словно на последнем дыхании, произнес женский голос.
Это был голос пентаморфа, не иначе! Она не была человеком. Ее дыхание слабое и обессиленное, характерное скорее для детской игрушки. Стало ясно, что кровь, текущая по полу, не моя. Она стекала по мне и лилась прямо из пентаморфа. Удивительно, что она еще могла передвигаться при этом.
Я сразу подумал, что это какой-то неисправный робот, странным образом вышедший во время аварии из сборочного цеха. Должно быть искал способ остаться в живых не пройдя адаптацию. Такое почти невозможно, по крайней мере, я не слышал про подобные случаи. Но представить себе другой вариант я был просто не в состоянии.
– Ты сломана? Что с тобой случилось? – пытаясь нащупать на ее животе гемоблок и каким-то образом остановить кровотечение, спросил я.
– Она не хотела, чтобы я попала сюда… – сказал пентаморф тихо, словно на последнем издыхании.
– Кто не хотел?– удивился я – у тебя сбой от потери крови, не двигайся, я попытаюсь помочь. Лежи здесь, поняла? – говорил я медленно, сам не представляя, что делать. Как я мог починить этого робота? Я убрал от нее руку и встал рядом – сейчас найду что-нибудь…
На ощупь я пошел в сторону контейнеров. Вслепую начал открывать один за другим, надеясь найти хоть что-то, что могло содержать в себе кровь. Если бы это «что-то» переливалось в руках, было бы достаточно мягким, то определенно бы сгодилось. Мне оставалось только надеяться, что у пентаморфа есть функционирующее гнездо для заправки, иначе все мои усилия будут напрасны.
И тут, мне в спину засветил луч света. Обернувшись, я увидел как пентаморф, лежа в кромешной тьме, на вытянутой руке держала фонарик. Как символ ее печальной, незавидной судьбы, он дрожал в ее руках, мерцая, то и дело отклоняясь в разные стороны.
– Сейчас что-нибудь придумаем, ты не волнуйся… – обнадеживающе прокричал я ей из прохода между стеллажами, усеянного крышками от только что вскрытых контейнеров.
Продолжая проникать в глубь склада, я повернул к другому ряду и открыв первый же контейнер сразу нащупал что-то жидкое, упакованное в толстую мягкую пленку. Вытащив пакет, я стал разглядывать то что было у меня в руках. Света было настолько мало, что я почти не видел своих собственных рук. Кажется держал что-то вроде мозга…, еще не высушенного, герметично запечатанного в пленку с какой-то темной жидкостью. Годиться – подумал я и прихватив из контейнера еще пару таких пакетов, направился к пентаморфу.
Возвращаясь к ней, я почему-то вспомнил, как будучи студентом в академии, нас часто забирали прямо с занятий для исполнения различных поручений при храме и прочих церковных нужд. Например, для распространения миссионерской истины в школах. Мы рассказывали детям из младших классов о том, каких высот достигли люди, узнав о своем происхождении и смысле существования. О том, как Данна Эстер, приняла на себя благословление, став единой с истинной Богиней, чтобы спасти все человечество от террании Изверга. А иногда нас направляли за прилавок, продавать кровь и прочие товары в церковной лавке. Я чаще всего попадал именно «на лавку», как раз при том храме где работал мой отец. Не знаю, совпадение это или он в тайне от меня выпрашивал об этом у своих настоятелей. В любом случае, я постоянно наблюдал, как проходя мимо меня, люди спрашивают цену осматривая все вокруг. Многие молча уходили, не имея возможности приобрести кровь для жертвоприношения или заправки церемониального бота. Иногда, я осторожно подзывал их к себе и незаметно передавал пакетик-другой с кровью или что-то другое, продающиеся в моей лавке, молча намекая на то, чтобы они не благодаря, быстрее проходили дальше. Никаких кредитов естественно я с них не брал и прекрасно знал, на следующий день в лавке никто не заметит небольшой недостачи. При храме к деньгам всегда относились как к чему-то, что в принципе не может закончиться.