Френк О’Доннелл
Прекрасней всех на свете
Опустившись на колени рядом с пентаморфом, я взял ее неподвижную руку, в которой она держала фонарик. Тусклый свет упал на ее тело, и я сразу же попытался найти доступ к гемоблоку. Мне нужно было понять, как подключить к ней эти пакеты. То, что я увидел перед собой, для меня стало удивительным и необъяснимым. Ее одежда было хорошо мне знакома. А это лицо! Я никогда не перепутал его ни с чьим другим! Это был один из тех роботов, которых мы нашли с Дагом и которых я буквально только что перетаскивал в морге вместе с Догером, рассаживая по столам. Как она могла здесь оказаться и тем более еще быть живой?
– Это ты! Ты из коллектора! Я же нашел тебя сегодня? – воскликнул я, пытаясь понять, что происходит.
Пентаморф молчала. Казалось, физически не в состоянии дать ответ. Вокруг нее растеклась огромная, вязкая лужа крови, похожая на озеро, в котором тонула последняя надежда на ее спасение. Собравшись с мыслями, я осмотрел ее тунику. Она порвана, словно расцарапана кем-то! Это сразу смутило меня и заставило насторожиться, ведь когда я оставлял ее в морге она точно была целой. Слегка грязной и пыльной, но абсолютно целой!
Я не стал тратить время на поиски каких-либо застежек или замков, чтобы снять с нее одежду. Просто разорвав ее в области живота, я открыл себе доступ к инженерному отсеку. Сразу нажал специальный клапан для разгерметизации внутренних коммуникаций, который находился чуть ниже груди в середине туловища. Он напоминал кнопку с еле заметным изображением пятиконечной звезды – стандарт для подобны изделий. Дождавшись, когда прозвучит сигнал и закачается воздух, я тут же поднял крышку отсека.
Внутри пентаморфа кто-то явно копался до меня, причем совсем недавно. Это было видно по оторванному гемоблоку, болтавшемуся не на своем месте. Из него уже почти перестала идти кровь. Только лениво выливались ее последние остатки. Вокруг гемоблока было много повреждений похожих на то, что кто-то хотел вырвать из нее все провода с корнями. Зачем, кому то делать такое с роботом? Да еще и на фабрике! Это сумасшествие…, либо умышленное уничтожение. Я сразу вспомнил про Догера, проверившего все гемоблоки прямо на моих глазах. Зачем ему совершать подобное с ней – спрашивал себя я. Это не мог быть он. Да, тут явно поработал тот, кто не особо понимает во всех этих схемах и устройстве роботов. Слишком грубо и небрежно. Я обратил внимание, что за разорванными проводами виднелся покрытый царапинами регистратор, тот самый который анализирует Догер у себя в морге. Я окончательно осознал, что это не его рук дело и стал дальше разбираться в месиве из окровавленных проводов и изоляционных пленок.
Подвинув фонарик ближе, я нашел трубку с заостренным наконечником и немедленно вытащил ее наружу. Это была трубка аварийной заправки, подключенная к автономной помпе, насколько мне было известно. Взяв пакет, найденный ранее в контейнере, я воткнул острый конец трубки прямо в него, ожидая, что запустится помпа для подкачки. С сожалением я наблюдал как прозрачная трубка оставалась пустой. Это должна была быть именно она, я не мог перепутать! Значит дело в чем до другом. Положив пакет с воткнутой трубкой на окровавленный пол, я стал искать внутри робота помпу, ручной насос или что-то подобное.
Спустя некоторое время я осознал, что даже если я и найду у нее этот блок, моих знаний все ровно буден недостаточно, чтобы с ним разобраться и заставить работать. Все что мне пришло в голову в тот момент – ударить в ее грудь кулаком несколько раз. Но и это не принесло никаких результатов. Я сел рядом на пол, прямо на разлитую кровь и смотрел на пентаморфа с жуткой досадой. Вместе с разлитой кровью от меня утекала возможность узнать, что же с ней произошло.
«Может быть собрать кровь с пола и как-то залить ее в гемоблок…», «попытаться замкнуть разорванные провода у нее внутри…», «найти аварийную кнопку перезагрузки, чтобы активировать помпу…» – я не знал, что мне делать и с грустью осознавал собственное бессилие. Мне было жаль ее. Жаль, что она не раскроет, кто с ней это сделал. Жаль не объяснит, что она искала в той канализации. Жаль, что она не произнесет ни единого слова…
Даже во мраке, перемазанное кровью лицо пентаморфа оставалось безмятежным и безмолвно волнующим мою душу.
Сидя в луже крови, еще несколько мгновений я смотрел в ее глаза… Мысли об отчаянных попытках воскресить робота казались мне безнадежными. Я ощущал себя жалким и беспомощным перед лицом подобной технологии. Да кто я такой, в конце то концов – подумал я…, как вдруг мое сердце встрепенулось от неожиданного озарения!
Ей нужно давление в системе, но вокруг не было ничего, что могло его создать. Ничего кроме меня! Как я мог забыть о налоговом катетере! Какой же я идиот…, мне следовало подумать о нем с самого начала.
Без долгих раздумий я скинул с себя рубашку и закатив рукав посмотрел на левое запястье. Привитый в младенчестве катетер затянулся глубоко под кожу, за несколько прошедших лет я не разу им не воспользовался. Льготы и привилегии учебы в церковной академии впервые вызвали гнев…
Направив фонарик на запястье, я стал быстро, как сумасшедший сжимать и разжимать кулак. Вытащив трубку из пакета с мозгом, я облизнул ее на всякий случай и крепко, настолько, насколько смог, сжал левый кулак. Поднеся острый конец трубки, который был явно не приспособлен для того чтобы проткнуть кожу, я начал медленно вдавливать его себе в руку, надеясь что смогу добраться до катетера. Казалось не реальным сделать это самому. По крайней мере, именно таким способом. Максимум что у меня вышло, так это расцарапать кожу, что сделало задачу еще более невыполнимой.
Я отчаялся. Смотря на опухшую руку, на которой уже ничего нельзя было разглядеть, я перевел взгляд на пентаморфа. Сдаваться я и не собирался. Отбросив от себя мысли о последствиях, закрыв глаза и стряхнув пот с лица, я набрал воздуха поглубже в грудь и вцепился зубами в левое запястье. Я сжал челюсть настолько, насколько смог. Мне хотелось кричать во все горло но во рту был кусок кожи, моей кожи, который я все еще сжимал зубами. Огромный, как мне тогда казалось, он стоял на пути между прорывающимся наружу диким криком и тишиной окружавшей меня. Собравшись с силами, я выплюнул его на пол и открыл уже привыкшие к мраку глаза. Окровавленную, покусанную руку мне было сложно воспринимать как свою собственную. Она выглядела невыносимо жалкой. Казалось, что только что меня покусал сумасшедший пациент из клиники для девиантов на Франц Авеню. Тем не менее, я заметил нужный результат – гнездо катетера оголилось и стало хорошо различимым. Хотя я нечаянно перегрыз несколько сосудов вместе с кожей, кровь все сильнее наполняла в рану.
Я не мог ответить себе – зачем делаю все это. Из любопытства или просто потому что не могу бросить ее здесь, пусть даже она ничего не значит для меня. В конце концов, она всего лишь робот, служащий Первоматери, не сильно отличающийся от тех, что я видел каждый день, всю свою жизнь!
Но уже не было обратного пути. Я поднес прозрачную трубку к привитому катетеру и вставил ее так глубоко, насколько мне хватило смелости. Моя кровь тут же быстро побежала по трубке, направляясь в инженерный отсек робота и стремительно исчезла в его "утробе". Я остался ждать, не зная, изменится ли что-то или нет.
Склонившись над пентаморфом, я аккуратно вернул гемоболк в его штатное положение и попытался рукой остановить выливавшуюся из него кровь – мою собственную кровь. Примерно через минуту, я почувствовал легкую слабость и онемение во всем теле, особенно в руке, подключенной к роботу.
Вскоре я заметил как свет от ее фонарика слегка моргнул. Она медленно оживала. Ее тело наполнялось необходимой энергией, и я надеялся, что скоро снова услышу ее голос. Она слегка приподняла голову и взглянула на меня, затем на свои распотрошенные внутренности, к которым я был подключен. Пентаморф взяла меня за руку, отодвинула в сторону и сама стала удерживать выливающуюся из нее кровь.
– Этого достаточно – произнесла она, уверенным но тихим голосом.
– Ты сможешь встать? – спросил я, не спеша отсоединяя трубку.
– Да, смогу, отключай – сказала она, опираясь рукой о мое плечо.
Я аккуратно вынул трубку из катетера, после чего пентаморф быстро забрала ее у меня и спрятала внутрь себя. Не спеша встав на ноги, я почувствовал как сильно кружится голова.
– Тут довольно скользко – встав следом, сказала пентаморф, осматривая пол вокруг – сам сможешь передвигаться?
– Только перевяжу руку чем-нибудь и надо будет выбираться отсюда – отрывая кусок ткани от рабочей рубахи, ответил я.
Не ощущая серьезных последствий от потери крови, я смотрел на пентаморфа, которая направляла свой фонарик в разные стороны, пытаясь разобраться, где мы находимся.
– Извини, что втянула тебя, но у меня не было другого выбора – произнесла робот.
– В каком смысле втянула? Кто это сделал с тобой? – показывая пальцем на ее живот, спросил я.
– Я расскажу, но немного позже. Давай сначала попытаемся выбраться отсюда живыми…
– Выбраться жив… – не успел я произнести эти слова, как на складе в мгновение включилось освещение, выхватив нас из темноты, с ног до головы окровавленных, стоящих в темной, липкой луже. Неподалеку царил бардак, который я устроил на стеллажах, разоряя контейнеры с человеческими органами.
Глава 6. Танец бессмертного ДНК.
Из ее живота, с открытым инженерным отсеком, все еще лилась кровь и торчали провода. Пентаморф, бережно придерживала израненный гемоблок от протечки. Я знал, что не один робот выпускаемый «Редкрафтом» не мог заниматься самопочинкой или каким-либо образом восстанавливать собственные повреждения. На фабрике, всем изделиям, заранее ограничивали подобные возможности в случае критических поломок. В целях безопасности разумеется. Пентаморф поспешила закрыть инженерный отсек, как только заметила мой взгляд, изучающий ее внутренности.
Тут же я услышал грохот и удары со стороны неработающих дверей, похожий на звук от какого-то железного предмета упавшего на пол. Через мгновение двери распахнулись и мы увидели двух людей в одежде службы безопасности фабрики. Из коридора они удивленно смотрели на нас, так же как и мы на них.
Эти охранники стояли рядом, плечом к плечу и выглядели весьма неблагообразно. На их лицах красовались длинные черные бороды, прикрывающие тугие шеи, которыми они ворочали в разные стороны, смотря то на нас, то на разбросанные по полу пакеты. Одежда на них была того же серого цвета, что и все балахоны на фабрике, но уже куда более удобная, напоминающая комбинезоны инженеров, со множеством карманов и специальных утягивающих ремней. Мы с пентаморфом стояли, не двигаясь, в середине кровавой лужи, словно ждали от них какой-то реакции.
Я хотел разобраться прямо здесь и сейчас в том, что происходит, но что-то мне подсказывало – они пришли сюда не разжевывать мне какие-либо подробности.
"Объект обнаружен. Рядом человек. Сектор восемь, криохранилище. Ждем указаний" – сказал один из охранников, зажав запястье в области модуля с криптофоном. "Что ты здесь делаешь?" – строго спросил второй, рассматривая меня с ног до головы.
Я бросил взгляд на пентаморфа. Она стояла рядом не шевелясь, словно прислушивалась к чему-то и смотрела на охранников. Ее грудь резко и высоко поднималась. Может быть это волнение или дело в том, что она вошла в какой-то аварийный режим. Я не понимал что с ней происходит. Но в любом случае не хотел, чтобы ее забрали прямо сейчас, оставив меня без каких-либо ответов.
– Дэвид Коул, сотрудник фабрики – произнес я вежливо, делая останавливающий жест правой рукой – Все в порядке, я нашел сломанного синта, а сейчас веду его в мастерскую для анализа. Спасибо, что открыли нам дверь, похоже, она вышла из строя при аварии. Вот, даже поранил себя, пытаясь ее открыть. Надо будет сообщить инженерному отделу… – сказал я, надеясь, что их замешательство сработает в мою пользу до того, как они получат ответ от диспетчера.
Повернувшись к пентаморфу, я заметил ее странный, изучающий взгляд на себе. Я попытался взять ее за руку, чтобы вывести ее отсюда. Однако оба охранника моментально извлекли пистолеты-распылители и угрожающе направили их на меня.
– Лучше оставайтесь на месте и не двигайтесь! – крикнул ближайший к мне охранник.
– Стойте! Все в порядке… – отчаянно ответил я, протягивая руки в их сторону. Они оба остановились, слегка замешкавшись.
– Что делать с риппером? Ответьте! – спросил второй охранник у оператора, смотря мне прямо в глаза.
В этот момент, как будто постепенно скидывая оковы робости, пентаморф, все еще поджимая рукой гемоблок в груди, повернула ко мне лицо, взяла меня за рукав и легонько подтянув к себе прошептала:
– Что бы не случилось, я рада что встретила тебя – добавила она с еле заметной улыбкой на бледных губах.
После, пентаморф демонстративно встала на колени посреди лужи крови, прямо перед иступленными охранниками, находившимися от нас в нескольких шагах. Они смотрели на нее, словно не понимали, что им делать дальше. Похоже, их оператор все еще не дал какого-либо ответа. Она завела свободную руку за голову, демонстрируя свою покорность любым действиям с их стороны. Делала она это, настолько изящно и уверенно, что было сложно поверить в подобную капитуляцию. Но поняв, что ее жест сможет продлить нам жизнь, хотя бы на какое-то время, я так же встал на колени и произнес:
– Что вообще происходит? Может быть вы объясните сначала, прежде чем тыкать пистолетами в сотрудника фабрики!
– Не изображай из себя идиота! Мы прекрасно знаем, что ты здесь делаешь и на кого работаешь! Думаешь, ты первый из сепаратистов, кто пытается пробраться как крыса на фабрику, устроив тут здесь саботаж? Вот, одень это и попробуй только дернуться, получишь такую дозу геля, от которой будешь остаток дней валяться парализованным, жалея о неосторожном движении – дерзко и агрессивно сказал охранник.
Сделав еще один шаг в нашу сторону, он небрежно бросил наручники мне под ноги, изрядно измазав их липкой кровью. Я посмотрел на них с ужасом. Совсем скоро, моя судьба попадет под каток слепой машины правосудия – думал я. А ведь она заправленна непреодолимой силой, у которой нет невиноватых. Не было и не будет. Даже если бы я пытался пояснить правду, имея в связанных руках абсолютно неопровержимые доказательства.
Я бросил взгляд на пентаморфа, которая опять впала в какой-то транс. Она молча стояла на коленях, неподвижно глядя на охранников.
– Одевай быстрей – угрожающе зашипел второй, направляя на меня пистолет и ожидая немедленного выполнения приказа.
– Ладно, ладно, только не надо делать глупостей, я ни в чем не виноват… –собираясь с мыслями, произнес я, наблюдая как охранники медленно приближаются к нам.
Едва я успел убрать руки из-за спины, даже не дотронувшись до наручников, пентаморф, как будто дождавшись момента когда взоры обоих охранников примкнут ко мне, в мгновение встав с одного колена, оттолкнулась от пола прыгнув, точно кошка, на того, что находился ближе к ней. Свободной рукой она свернула его толстую шею так искусно и быстро, что я мог только наблюдать как барахтались его руки и ноги прежде чем он упал на пол. В это время она в едином рывке обеими ногами обвила шею второго охранника и ловким движением повторила с ней то же самое.
После падения обоих охранников в комнате воцарилась тишина. Ни визгов, ни криков, ни лишних слов. В этот момент пентаморф была похожа на притворявшегося больным дикого зверя или какого-нибудь свирепого ангела-изгнанника, которого изображают на дешевых карикатурах, описывающих многочисленные подвиги борьбы с небесными тиранами. Скорее все вместе.
– Нам надо уходить как можно скорее, я не смогу долго блокировать их сигнал – стоя в дверях, произнесла она, осторожно заглядывая в коридор.
– Так куда же нам идти? Тут везде охрана и санитары, бродящие по холлу. Выбраться незамеченными с фабрики практически невозможно – возразил я, вставая с колен и подходя к лежащим охранникам.
– Тебя ведь зовут Дэвид? – прищурился робот.
– Да…, меня так зовут. Надеюсь хотя бы узнать, как мне называть робота, который втянул меня во все это – я разглядывал два огромных трупа, на всякий случай, пиная их ногой.
– Дэвид, снимай с них одежду и помоги мне надеть ее. Быстрее прошу тебя, я не могу отпустить свой гемоблок, ты же сам видишь – нервно дергая руку, прижатую к животу, обратила на себя внимание пентаморф.
– Так себе идея – покачав голой, ответил я – она для нас на пять размеров больше, а с тебя и вовсю течет кровь.
– На этой фабрике одежда у всех в крови и не по размеру! – эмоциональным шепотом высказала мне пентаморф, оставаясь у двери – ты, что сам не заметил? Мы не будем отличатся от остальных! Здесь в коридорах, грязнее чем в церкви после утренних церемоний – возмутилась робот, явно не чувствуя никакой вины за произошедшее.
– Но ты можешь рассказать мне, что здесь происходит? Почему ты говоришь и ведешь себя так, будто совсем не синт? – указывая на мертвых охранников, спросил я.
– Даю слово, Дэвид, но не сейчас…
Проходя по коридору и периодически оборачиваясь, я старался удержать на себе огромный комбинезон охранника, нацепленный поверх моей одежды. Что в общем-то и делала пентаморф, разве что ей было чуточку сложнее из-за занятой второй руки. Она шла склонив голову, наклоняя тело чуть вперед, пытаясь прижать длинный рукав комбинезона к гемоблоку как можно крепче.
Мы пытались идти тихо. Коридоры были почти пустыми, только пара санитаров мчалась куда-то вглубь фабрики. Думаю если бы это были охранники, нас бы скорее всего остановили, заподозрив что-то ненормальное в нашей скрюченной походке.
Мы направлялись к центральному распределительному холлу, ведь других, доступных для нас выходов из фабрики не было. Все остальные вели через особые буферные зоны, требующие специальных пропусков в формуляре, а проходы между ними тщательно охранялись.
Завернув в очередной коридор, стены которого были прозрачными, сделанными из прочного и толстого стекла, мы увидели огромный цех, где рядами, неподвижно стояли уже собранные, но еще не инициированные пентаморфы. Между ними торопливо проезжали небольшие боты на крохотных колесиках. Останавливаясь перед каждой, они осматривали что-то и проверяли. Иногда боты сигнализировали красными лампочками на спине и разворачиваясь вокруг своей оси, моментально замирали. Из необозримой глубины мрачного цеха, тут же выезжал кран-манипулятор, прикрепленный толстой рамой к потолку и забирал пентаморфа, стоящего рядом с остановившимся ботом, выдергивая его вверх словно седой волосок. Я заметил как у «моего» пентаморфа нахмурилось лицо, она шла до конца коридора смотря только себе под ноги. Мы приближались к выходу в центральный холл.
– Можешь называть меня "Двадцать вторая" – произнесла робот, в очередной раз посмотрев на меня с любопытством.
– Двадцать вторая? – недоумевая переспросил я – просто цифрой называть тебя как-то уж слишком привычно, после того, что ты там натворила. Тебя явно что-то отличает от других. Но что именно? – поинтересовался я, смотря на свои спадающие штанины и три красных полоски под ногами.
– Других… не знаю даже… кстати, это я…, тогда активировала пожарную тревогу и открыла тебе дверь на склад – ехидно заметила робот, будто пытаясь зачем-то вызвать у меня одобрение.
– И я должен быть тебе благодарен за это? Ты подумай как следует, что конкретно с тобой не так.... может и имя себе подберешь – подстегивал ее я, наблюдая как она озадачилась.
– Может ты сам подумаешь, что тебя отличает от других? – возмущенно воскликнула «двадцать вторая».
– Строишь из себя завистливого пентаморфа? Не очень то оригинально…, но знаешь, мы люди, находимся под куда большим контролем, чем вы. И нас так же именуют без воли. Других имен у нас нет, кроме тех, что нам дали.
– Не называй меня пентаморфом, мне это не нравится, у меня есть серийный номер «двадцать два» – сказала она, мило нахмурив брови.
– Чудо какое-то…, просто с ума сойти! Хорошо, «двадцать вторая», мне то все ровно по большому счету, если ты и правда так хочешь.
– Не знаю… Меня никогда не спрашивали о том, какое я хочу иметь имя – покачивая головой, задумалась пентаморф.
– Я же спросил тебя…, так ведь?
– Тогда бы я выбираю имя Джуди…
– Джуди? – улыбнулся я в изумлении – почему именно Джуди?
– Это имя одной женщины, вернее девушки. Она была официанткой в небольшом кафетерии, принадлежащем ее семье. У них в подвале собирались сепаратисты. Взгляд ее был таким спокойным и бесстрашным, когда она умирала, смотря мне в глаза. Я запомнила его. Сама не знаю почему.
– И много людей ты переубивала?
Она ничего не ответила. Было крайне сложно заставить себя не думать о том, что же случилось с ней. Из-за чего она стала такой «человечной» и откуда у нее взялась неприязнь к фабрике. Я понимал, что сейчас не время говорить об этом, нам нужно было выбраться живыми и желательно незамеченными. Обратной дороги, по крайней мере у меня, не было.
Не знаю почему, но я не чувствовал досады от всего, что случилось. Не в той мере, какой она должна была быть. Наверное, надеялся, что все еще обойдется…
Подойдя ко входу в центральный холл, я осторожно выглянул из-за угла. Кучка санитаров в балахонах, толпились в очереди к троим охранникам, проверяющим формуляры, прежде чем выпустить их из фабрики.
Скорее всего, это был последний, запоздалый персонал, который так же, как и я, не особо торопился во время сигнала тревоги. Значит, у них через одного могут быть проблемы с дисциплиной и не вызывающие восторг цвета формуляров, отражающих частые нарушения. Это было заметно даже издалека, все они то и дело почесывались и без умолка болтали друг с другом. Возможно, это немного ослабит бдительность охранников. По крайней мере, я хотел так думать.
Пентаморфу Джуди не терпелось уйти отсюда как можно скорее. Она словно хотела сбежать из ненавистной тюрьмы. Я взял ее за плечо, чтобы немного притормозить. После нагнулся к полу и собрав в руку кровь перемешанную с какой-то вонючей грязью, которой вокруг было в достатке, начал бесцеремонно втирать ей все это в волосы и лицо.
– Ты сошел с ума, Дэвид, что ты делаешь? – оттолкнула она меня.
– По-моему, это смотрится вполне неплохо, на мой взгляд.
– Если хочешь сходить с ума превращаясь в свинью, пожалуйста – тыкая в меня пальцем и делая шаг назад сказала Джуди – но я в этом не участвую… – она попыталась оттереться от того, что я успел размазать по ней.
– Да хватит уже! Ты еще скажешь мне спасибо. Я пытаюсь вывести нас отсюда так, чтобы никто не обратил внимания на твое милое личико, из-за которого поднялся весь этот переполох. И из-за которого сейчас проверят всех, кто выходит отсюда – говорил я, полный отчаяния и решимости, одновременно пытаясь удержать ее рядом, хватая за руку.
– Ааа…так…в этом смысле… нет…, нет, все ровно я не согласна! Да и вряд ли это поможет! Я просто убью…
– Джуди, иди сюда, у нас нет на это времени… – я подтащил ее к себе и продолжил втирать грязь, уже не встретив прежнего сопротивления. Кажется, она поняла, что ее лицо будет слишком заметно среди толпы у входа.
– Нет, перестань, прошу тебя…хватит…
– Ты все потом отмоешь. Теперь просто иди за мной. Не произноси ни слова. Никому – закончив с ее лицом и волосами, я вытер руки о ее одежду, завершая создание нелепого образа.
Следуя к выходу по опустевшему холлу, мимо десятков брошенных тележек с трупами, ожидающих цепких рук санитаров и прочего мусора, видимо оставленного ими же в спешке, мы медленно приближались к небольшой очереди, стоявшей у выхода из фабрики. Носильщики и прочие старатели, толпившиеся рядом друг с другом, как зеваки на утреннем параде, то и дело оглядывали нас, сверкая блеском браслетов и золотых поясов. Вероятно, они оценивали возможность потрепать языком с кем-то, кто к ним присоединится в мучительном ожидании. Мои нервы сдавали и начинали рисовать мрачные сценарии дальнейших событий. Остановившись, мы приготовились последними пройти контроль…
«…обвинят меня, как обычно, скажут, что опять не туда нажал. Надеюсь Владычица будет милостива ко мне…», угрюмо прошептал один из работников фабрики в сером балахоне, разговаривая с кем-то из очереди, «…давай по поводу вечерней молитвы…», невольно услышал я от другого. «…опять ходил на утреннюю казнь посмотреть вместо школы? И что сказала его учитель тебе?…», кто-то вдумчиво разговаривал по криптофону, «…слава Богине Эстер, я наконец-то уйду сегодня пораньше…», вздыхал санитар стоявший поблизости.
Мы с Джуди, с волнением смотрели друг на друга. Она старалась прикрыть гемоблок, спущенным рукавом, уже изрядно пропитанным кровью. Я видел, что ее силы на исходе. Сомневаюсь, что она способна на какое-либо сопротивление. Про меня и говорить не стоит, я был тощим и измотанным, еле стоящим на ногах, что самое обидное, мало похожим на всех кто ворковал перед нами. Все что я мог, это осторожно придерживать Джуди за плечо, не давая раскачиваться, попутно скорчив жертвенную мину уставшего работника, дабы не вызывать лишнего подозрения.
Прошло минут пять, очередь двигалась то быстро, то задерживалась на каком-то сотруднике, видно из-за проблем с «послужным списком». За нами уже успели встать трое в балахонах, так же начав активно трепаться о чем-то. Внезапно бритый охранник в темных очках, один из тех, что проверял формуляры, заметив меня и Джуди, состроил недовольную гримасу и резко крикнул в нашу сторону::
– Эй вы! Да, да, вы двое, идите сюда, быстрее! – протянув руку и поторапливая нас ладонью кричал он – разойдитесь, дайте им пройти – сухо требуя и разгоняя второй рукой толпу, добавлял он.
Толпа расступилась, открыв нам проход к трем охранникам, закрывающим спинами выход из фабрики. Они были одеты точно в такие же серые комбинезоны как и мы, только чистые и опрятные, не свисающие с них как ночные рубашки. Весьма угрожающе, они стояли и смотрели на нас с явным раздражением. Рядом с ними на четырех лапах стояли две динго, выкручивая во все стороны электроактивные шеи, сделанные из дорогих, черных полимеров. Они мгновенно меняли положение головы, постоянно сканируя окружение. Наверное, пытались унюхать и найти что-то в толпе. Кто их знает, но металлические туловища и блестящие головы с кучей крутящихся шестеренок, внушали еще больший ужас и трудно победимую дрожь.
Охранники держали в руках специальные сканеры-мониторы, которыми легче и быстрее загрузить формуляр для проверки, чем через стандартный порт. Я старался не подавать вида и не смотрел никому в глаза. Окруженный, словно таракан в ловушке, я подобрал рукава и прижав к себе перемазанную кровью Джуди, пошел к ним на встречу.
– Что стоите тут? Из ночной смены или пришли помочь? Почему в таком виде? – настороженно спросил лысый охранник в очках, осматривая Джуди с ног до головы и поглядывая на меня.
– Мы из ночной смены, откуда же еще…, вчера заступили на дежурство, а сейчас вот заблудились и случайно упали в коридоре. Неудачно поскользнулись, когда сирену услышали. В департаменте, видите ли не было формы для нас, подходящего размера… – сонным голосом притворялся я.
– Что за людей набирают!…И куда вы собираетесь теперь? – с презрительным подозрением спросил он же.
– Нас только что отправили из департамента в клинику святой Дориды. Я им говорю: «Да за что?! Там же крови на анализ берут столько, что можно три грузовика заправить. Зачем все это, у нас всего лишь пара царапин», но они ничего не хотели слышать. Вон там припарковался Даглас Хьюз, мой двоюродный дядя, я попросил его отвезти нас – тыкая пальцем в прозрачную дверь за их спинами, убеждал я.
Озадаченный охранник в сером комбинезоне, тот, что стоял чуть дальше, нахмурился и стал что-то проверять.
– Они кстати сказали, что скоро подойдет конвоир и вас всех заменят. Говорят, тут и одного хватит. У них какая-то проблема в западном крыле с пентаморфами, будет нужно ваше присутствие. Так что Богиня вам в помощь – пытаясь отвлечь их от своего внешнего вида, непринужденно говорил я.
– Наконец-то, нам уже надоело пялиться на этих критинов. Хорошо, проходите – сказал охранник в очках, подозвавший нас к себе и указал на дверь – посторонитесь и пропустите их – приказал он своим подчиненным, махнув рукой в их сторону.
Двое охранников, стоявшие у дверей, в том числе динго, беспрепятственно расступились. Я не мог поверить тому, что произошло и почти сразу непроизвольно выдохнул полной грудью.
Чтобы не притягивать лишних подозрений, я крепче прижал к себе Джуди, словно калеку, даже не бросая на нее взгляд. Чувствуя, как тяжело дается ей каждый осторожный шаг, я направился с ней к выходу. Ковыляя и прихрамывая, дабы не разочаровать взор охраны, мы не торопясь покинули фабрику. Наверное, уже навсегда. У меня было чувство, что скрывшись за этими дверьми, я оставил позади целую эпоху своей жизни. Какую-то другую судьбу, преследовавшую меня с самого рождения и готовящую мне что-то, что ускользнуло прямо сейчас из ее рук. Но часть меня, все еще сопротивлялась, хотела разобраться и избежать лишних проблем, найти лазейку, чтобы вернуться и попытаться все объяснить, хоть кому-нибудь.
Сотрудник безопасности в очках, вышел из здания сразу следом за нами, остановился рядом с входом и закурил трубку, наблюдая как мы спускаемся вниз по лестнице к разгрузочной платформе.
– Передай Хьюзу, что он должен мне, за прошлую игру. И поблажек больше не будет! Богиня не любит тех, кто не платит по счетам! – нагловатым голосом прокричал он нам в спины.
– Конечно передам! Богиня всю правду видит, не сомневайся! Ох уж этот Даг! Удачи в западном крыле! – махнув одобрительно рукой вверх, крикнул я в ответ, не мгновение обернувшись.
Мы продолжали спускаться вниз вместе с Джуди. Охранник остался позади, судя по всему, дымя трубкой в такт фабрике, у подножья которой он провожал нас своим взглядом.
Идти к Дагу на парковку я даже и не думал. Это был бы крайне свинский поступок с моей стороны. Я не мог подставить его, разрушив не только карьеру, но и жизнь, хотя возможно он был бы не против всего этого… В добавок, я не был уверен, что он сможет понять меня и согласится хоть чем-то помочь. Пусть лучше останется ждать на парковке и вскоре узнает, что я сошел с ума или, к примеру, оказался каким-нибудь замаскированным террористом, использующим его в качестве прикрытия или что-то еще похуже. Кто знает, на что в департаменте по безопасности у «преподобных» хватит фантазии и смелости мне приписать.
Я отключил криптофон, чтобы избежать ненужных вызовов и мы быстро, насколько могли, покинули территорию фабрики, направившись к «багровому» мосту, ведущему с фабричного острова прямиком в город.