Г. С. Абрамова
Психология развития и возрастная психология
Глава 2
Строение психической реальности
– Не понимать друг друга страшно —
не понимать и обнимать,
и все же, как это ни странно,
но так же страшно, так же страшно
во всем друг друга понимать.
Тем и другим себя мы раним.
И, наделен познаньем ранним,
я душу нежную твою
не оскорблю непониманьем
и пониманьем не убью.
Е. Евтушенко. 1956 г.
– Я люблю тебя больше жизни.
– Не говори так, жизнь – больше, чем Я.
– Моя жизнь – ты.
– Не говори так, мне становится страшно…
(Признание в любви)
Ключевые слова: переживание, Я, не-Я, границы психической реальности, Я-концепция, концепция Другого Человека, структура психической реальности, психологическое пространство, психологическое время, социальное пространство, историческое время, концептуализация самости по Д. Штерну.
В результате изучения данной главы студенты должны:
знать способы организации психической реальности;
уметь фиксировать Я-концепцию, концепцию Другого Человека как факты жизни человека;
владеть представлением о границах психической реальности.
Проанализируем модель психической реальности.
Модель – это способ мышления, который позволяет систематизировать и обобщить различные факты и закономерности, известные науке, а так же опыт жизни среди современников. Модель – это одновременно и средство экстериоризации тех умственных действий, которые привели к её построению. По-моему модель отражает динамические, меняющиеся свойства психической реальности, так как в ней представлена качественная изменчивость связи человека с другими людьми и с собой во времени жизни. В этой модели можно увидеть и постоянные свойства психической реальности – взаимодействие с Другими Людьми и с не-Я, т. е. внешний и внутренние диалоги, которые наблюдатель или исследователь может зафиксировать как тексты, отражающие реальные переживания человека. Данная модель обладает и глубиной, так как Я существует на разных уровнях развития, определяющих соотношение сознательного и бессознательного в активности человека. Глубина психической реальности отражается в обратимости – универсальном свойстве психического, которое в текстах с помощью знаков воплощает свойства Я.
Рассмотрим конкретные примеры, иллюстрирующие представленное в модели строение психической реальности.
Обратимость видна, например, в использовании прошлого опыта для организации активности в настоящем времени. Так, трёхлетний ребёнок, плачет, не узнав мать в новом платье, с новой причёской, а уже взрослый человек может упорно не замечать, что он не первый раз рассказывает одну и ту же историю в той же самой компании.
Универсальность обратимости в том, что прошлое присутствует в настоящем, но в то же время у человека есть возможность вернуться в его прошлое, изменить место прошлого в настоящем, тем самым воздействовать на будущее. В бытовом языке это зафиксировано как понятие «груза прошлого», «следов пережитого», «отпечатков переживаний», «опыта жизни» и т. п.
Для анализа проблем психического развития и строения психической реальности важно, что актуальное Я, существующее в настоящем времени, несёт в себе опыт жизни как обоснование своей активности во всех временах. В этом смысле Я существует как обоснование самого себя. На протяжении жизни появляются только новые формы – знаки – проявляющие, экстериоризирующие это обоснование, которое, естественно, невозможно без интерироризации, т. е. освоения знаков взаимодействия с другими людьми.
Можно сказать, что наличие обоснования Я своей собственной активности даёт возможность человеку на протяжении всей жизни быть относительно независимым от других людей. Я и есть данность активности для самого человека, которую он имеет по факту принадлежности к человеческому виду. Эта активность может быть ограничена в условиях сенсорной депривации, – слепоты, глухоты, немоты и т. п., она может быть ограничена в условиях социальной депривации как отсутствие или недостаток содержательных контактов с другими людьми, она может быть ограничена, например, экстремальными условиями психологической депривации как нарушение внутреннего диалога человека.
С уверенностью можно сказать, что Я существует до тех пор, пока человек может обосновать для самого себя свою активность, т. е. переживать наличие своей энергии, своей силы, реализующейся в активности. Иначе это можно понимать как наличие открытости к воздействиям, к изменениям, а значит, потенциально к развитию как к качественному изменению.
Современными исследователями давно доказано, что открытость – объективно фиксируемое качество, младенец теряет его буквально в считанные дни, если он попадает в условия социальной депривации, т. е. резервы активности как обоснование Я самого себя находятся не только в теле младенца как природном предмете. Они существуют в том контексте отношений людей, где создаются, изменяются, преобразуются знаки для построения текста взаимодействия, где представлены позиции взаимодействующих как обосновывающих друг друга, и самообосновывающихся.
Если прямо задать вопрос о том, что развивается, т. е. качественно преобразуется в психической реальности, то можно было бы, думаю, сказать, что преобразуются средства и способы обоснования Я самого себя. В каких условиях и каким способом (способами) это происходит? Ответ на это вопрос возрастная психология ищет в постановке проблем закономерностей и механизмов психического развития, которые в индивидуальной жизни человека представлены как его переживания[6].
У переживаний есть свойства, которые позволяют использовать их как единицы анализа человеческой жизни. Переживания случаются, их нельзя создать или вызвать, это значит, что они обусловлены внутренней логикой, существующей в психической реальности как предмете. Переживания не ограничены временем, они могут меняться по интенсивности, по месту в активности человека, но они не исчезают, в этом смысле можно говорить об их энергетике, об их присутствии в механизмах самообоснования Я.
Отличие переживаний от других видов активности человека, ставит вопрос об их специфичности как особого феномена, требующего специальных научных средств и способов фиксации, анализа и интерпретации. Недаром сегодня интерес исследователей привлекает нарративный метод, который даёт возможность восстановить, обнаружить, зафиксировать различные переживания как события индивидуальной жизни человека. В бытовом течении жизни каждый человек может наблюдать переживания у самого себя или у другого человека как ситуации качественного изменения активности. В этом смысле замерший в изумлении от встречи с цыплёнком малыш-трёхлетка и, буквально, парализованный страхом, студент перед ответственным экзаменом дают наблюдателю материал для понимания того, что происходит при переживании.
Надо сказать, что представление об отсутствии переживаний у того или иного человека тоже имеет под собой психологические основания, так как отсутствие переживаний – одно из проявлений феномена психологической смерти, когда пустота психической реальности достигает такого уровня, что у человека нет больше резервов для самообоснования Я. Это – путь в зависимость от других людей, путь отказа от Я. Причины его могут быть связаны, например, с экстремальными переживаниями, когда человек израсходовал буквально все резервы обоснования Я самого себя. Как ни грустно это звучит, но в таких фактах одно из доказательств того, что переживания осуществляются за счёт внутренних энергетических ресурсов Я, которые, например, в общей психологии описываются как мотивы и потребности человека, как его волевые качества, строение эмоций и содержание чувств.
Нельзя сказать, что современная психология имеет достаточно разработанное понятие переживания, но им, думаю, можно и нужно пользоваться для понимания строения психической реальности человека как целостного предмета, существующего в пространстве и времени индивидуальной человеческой жизни. Переживание принадлежит только одному человеку, в этом его специфичность как феномена, переживание понимается исследователем как Другим Человеком – в этом специфичность возможности понимания переживания как содержания психической реальности, которое может и должно стать предметом изучения в возрастной психологии.
Можно исследовать переживания общества как группы людей, как групповой феномен, однако возможность такого исследования всецело зависит от научной исследовательской позиции учёного, от возможностей научными методами фиксировать групповые феномены как проявление коллективного сознательного и бессознательного. Думаю, что мы все присутствуем при становлении понятия переживание как научного понятия, в описании строения психической реальности я пользуюсь им с надеждой на то, что предлагаемая модель пусть немного, но пополнит научные данные о процессах и закономерностях психического развития.
Переживание Я как обоснования активности существует у человека с момента рождения, поэтому на схеме, где обозначено начало жизни, стоит знак Я, которому в течение жизни (обратите внимание на всю схему в целом) предстоит дифференцироваться на Я и не-Я, эта дифференциация сохраняется практически до конца жизни. Мне не хотелось заканчивать схему словом «смерть», поэтому я написала слово «мудрость», которым хотела показать, что на жизненном пути (будет это мгновение или годы – не так важно) человек приходит к переживанию своей экзистенциальной общности с Другими Людьми. В этом переживании Я обретает всю полноту целостности, доступную человеку, он обретает согласие с бытием Я и бытием в Я, то согласие с жизнью, которое делает человека творцом самой жизни.
Вернёмся к началу жизни. Другие Люди (как это происходит, подробно будет изложено в последующих главах) обозначают для человека присутствие переживаний Я через понимание потребностей ребёнка. Это не всегда происходит в соответствующей форме, например, ребёнок – младенец беспокоится, мать думает, что он – голоден, а он отказывается от кормления. Мать не угадала, не поняла, что у него болит животик или яркий свет попадает в глаза и т. п. Своими реакциями на воздействие матери как Другого человека ребёнок обозначает и для себя и для Других, что существует не-Я. Для ребёнка – это и содержание его переживаний от взаимодействия с Другими людьми как переживание бытия в Я и переживание бытия Я. Для Других Людей – это переживания от взаимодействия с Я ребёнка, в котором обе стороны оказываются взаимозависимыми, поэтому все линии связей на схеме – это обратные связи.
Остановимся на графическом обозначении Я и Других Людей. Оба эти понятия написаны к замкнутом круге, который символизирует наличие телесных, предметных и психологических границ Я и Другого Человека. Телесные – естественные границы тела человека, предметные – реальные предметы как ценности для конкретного человека, те предметы, которые в данный момент времени являются сверхзначимыми, любимыми, которые он оберегает как часть Я, без которых он не представляет своего существования. Психологические границы – это предел изменчивости активности Я, для наблюдателя они выступают как возможности человека в организации поведения (самостоятельно или с помощью Другого Человека). В развивающемся самонаблюдении психологические границы связаны с переживанием своих реальных и потенциальных возможностей (Я могу или Я мог бы).
В начале жизни все виды границ задаются Другими Людьми через взаимодействие с помощью знаков, существующих в социальной ситуации развития, т. е. с помощью слов, жестов, мимики, интонации, свойств бытовых предметов, инструкций по использованию предметов и т. п. Другие Люди в этом взаимодействии дифференцируются в переживаниях бытия Я и бытия в Я на Других Своих и Других Чужих. На схеме этот процесс обозначен линией 1.
Разница в переживаниях даёт основания говорить о том, что существует природный механизм не только дифференциации Я и не-Я, но и природный механизм дифференциации переживаний, вызванных присутствием Других Людей. Этот механизм регулирует степень близости в психологическом пространстве Я присутствия Другого Человека как возможность его воздействия, как возможность изменения под влиянием этого воздействия.
Об универсальности этого механизма и его присутствии на протяжении всей жизни Я говорит множество фактов. Остановлюсь на тех, которые связаны с появлением в психологическом и социальном пространстве Я нового человека. Обычно через несколько секунд восприятия (в психологии существует проблема восприятия человека человеком) уже присутствует переживание, которое можно выразить словами «мой человек» или «не-мой человек». Думается, что чувствительность к содержанию собственных переживаний от восприятия Другого Человека у людей варьирует так же как и все виды чувствительности и сенсорного восприятия.
Однако, очевидна закономерность, что те люди, которые переживаются как Свои находятся в психологическом пространстве ближе к Я, чем те, кто переживается как Чужие. Чужие расположены в этом пространстве в непосредственной близости от не-Я и переживание чуждости наполняется конкретным содержанием от встреч с разными людьми. На схеме это обозначено линией 2.
Я изобразила эту линию симметричной, так как графически сложно показать динамику нарушения и появления равновесия в строении психической реальности. Соотношение между переживаниями Я и не-Я, переживаниями Других Своих и Других Чужих динамично и сила каждого из переживаний различна. Доказательства этого можно найти как в бытовых фактах, например, непослушания, ссор, обид, слепого подчинения, стремления к власти, стремления к одиночеству, радости и восторга от встречи с человеком, так и в научных фактах исследования Я-концепции человека[7].
Переживание Я как самообоснования активности по мере освоения человеком знаков приобретает форму предпонятия, а потом и понятия. Этот процесс и отражается в появлении Я-концепции, которую растущий ребёнок проявляет как самосознание. Иначе говоря, как проявление в словесном тексте свойств Я, как возможность рассказа о себе. Думаю, что есть смысл говорить о переживании самосознания, так как оно сопровождается усилием по выбору и использованию знаковых средств и способов. Поиск тех средств и способов, которые соответствуют переживанию Я как самообоснованию активности, можно, например, видеть в спонтанных поисках детьми метафор, соответствующих их переживанию Я, когда дети, буквально, ищут подобное себе.
Так, рассматривая иллюстрации в книгах, они могут отождествить себя с каким-то изображением. Это не обязательно изображение человека, это может быть предмет или животное, или растение. При этом у детей не возникает трудностей в построении метафорического соответствия. Надо, однако, заметить, что оно имеет достаточно чёткие границы. В этот момент жизненного пути ребёнок уже отходит от эгоцентрической позиции и не отождествляет весь мир с собой, а себя со всем миром. У него уже есть то, что можно с полным правом назвать его миром, т. е. переживание присутствия Я и не-Я как самообоснования активности. Эти переживания опредмечиваются в знаках. Словесные знаки – один из наиболее распространённых видов, но есть и другие – предметы обихода, игрушки, природные предметы, домашние животные и т. п. То, что одним словом можно назвать как «любимое» или значимое, экстерироризующее переживание присутствия Я для самого человека, воплощающие таком образом и границы психической реальности.
В психологии большое внимание уделяется изучению структуры самосознания.
Естественно, что приоритеты исследователей определяются контекстом их научной теории. Для моего изложения важным является тот факт (он зафиксирован на линии 3 в схеме «Строение психической реальности»), что растущий ребёнок может выразить в слове, а значит, обобщить, переживания от взаимодействия с Другими Людьми. Он уже может для себя обосновать в этом обобщении степень реальной, желаемой и возможной близости с Другими как Своими и Чужими, с самим собой как не-Я. Обобщение вводит в психическую реальность не только настоящее, прошлое, реальное будущее время, но и потенциально возможное (или невозможное) будущее время взаимодействия с Другими Людьми. На этом отрезке жизненного пути растущий человек начинает говорить о себе «Я» во всех временах: настоящем, прошедшем, будущем, условно будущем, условно прошедшем.
Опыт переживаний Я как самообоснования активности приобретает в понятии новую форму, но существовавшие формы переживаний не исчезают бесследно, они выстраиваются на оси жизни как чувственные маркёры психологического времени событий, качественно изменивших динамические свойства психической реальности. Они и создают возможность обратимости, так как обладают достаточным энергетическим потенциалом, чтобы сохраняться на протяжении всей жизни человека. Для наблюдателя они могут выступать как особенности пластики человека, позы человека во взаимодействии с Другими Людьми, как особенности его словаря, как содержание продуктов творчества, как содержание сновидений. Для самого человека они составляют фонд воспоминаний, которые оцениваются как важные события, как ситуации, в которых «что-то со мной произошло». Можно сказать, что это – ситуации пережитого инсайта, когда энергетическая составляющая перестраивающейся психической реальности становится доступна сознанию.
На линии 4 в описываемой схеме хотелось показать, что взаимодействие с Другими Людьми, которое в разных формах, с необходимостью продолжается всю жизнь, приводит к появлению осознанной Я-концепций, концепций Других Людей как Своих и Чужих. Развитие будет воплощаться в качественном преобразование переживаний обоснований своей активности, общее описание которых сводится к тому, что человек начинает рационализировать степень своего воздействия на самого себя и Других Людей, т. е. появляется моральное обоснование активности. Начало ему положено в переживаниях близости с разными людьми, которое воплотится для ребёнка в словесных оценках «хороший» или «плохой». Когда ребёнок говорит, например, что он не хочет играть с кем-то, потому что этот кто-то плохой, он уже обосновывает свою активность доступными ему моральными обобщениями. Он переживает не только равенство с Другими Людьми, но и неравенство, то неравенство, которое необходимо для сохранения границ его психической реальности, которые должны проявиться и укрепиться на следующем этапе жизни, обозначенном на линии 5 как процесс идентификации Я с Другими Своими, как появление обоснования активности Я содержанием этого процесса. Одновременно происходит отчуждение от содержания переживаний не-Я, от Других Чужих, а в структуре психической реальности переживания, связанные с ними, становятся более или менее устойчивыми. Именно это свойство в большинстве психологических теорий личности характеризует развитую личность как социокультурный феномен.
Устойчивость, основанная на Я-концепции и концепции Другого Человека, позволяет человеку строить рациональное поведение, предвидеть своё поведение и поведение Других Людей, она обобщает индивидуальный опыт переживания человеком обоснований активности во взаимодействии с Другими Людьми. Устойчивость ориентирована на групповую мораль, что позволяет человеку адаптироваться в социальном пространстве, но ею, думаю, не исчерпываются потенциалы развития переживаний.
У каждого из нас есть возможность осуществления трансцендентальной позиции, которая на схеме представлена линией 6. Её содержание можно назвать, как было сделано выше, достижением мудрости, той мудрости, когда человеку доступно переживание его уникальности как человека. Это то переживание, которое делает ощутимыми и одновременно открытыми границы психической реальности, это та тождественность со своим Я как природным даром, которая даёт человеку мужество быть самим собой, оставаясь человеком, равным, но не подобным Другим Людям, быть вместе, не растворяясь в Другом, оказывать воздействие, не разрушая себя и Другого, взаимодействовать со степенью свободы, достаточной для проявления позиций участников диалогического или полифонического взаимодействия. В вашем умении слушать и слышать Другого Человека каждый из вас, читатели, может обнаружить в себе наличие этого переживания.
Психологическая реальность, строение которой я пыталась описать хотя бы в общих чертах, существует в психологическом пространстве и психологическом времени, поэтому довольно сложно отнести то или иное переживание к биологическому времени жизненного пути человека, к конкретному пространству его действия. Отчасти поэтому я не приводила в схеме возрастных границ, а попыталась описать её как модель, как способ мышления об обосновании человеком его активности во взаимодействии с Другими Людьми.
Читатель без труда найдёт свойства психологического пространства и психологического времени в своей психической реальности, а в наблюдении обнаружит их и у Других Людей. Когда мы говорим о человеке или событии, что это «близко мне» или, наоборот, «далеко» и «чуждо», то таким образом в слове обозначаем место предмета разговора в психологическом пространстве, где есть центр, периферия, граница, есть и дистанция между разными предметами в этом пространстве и их расстояние – дистанция – по отношению к центру.
Психологическую дистанцию можно измерить, если материализовать психологическое пространство, например, в графическом виде (см. подробнее задания по возрастной психологии в этой книге). Центром психологического пространства – постоянным центром – является переживание Я, которое человек может выразить словами как «Я есть», «Я тут», «Я здесь и теперь» или в других временных характеристиках как «Я был», «Я буду», «Я был бы» и т. п. Это переживание тоже обладает относительным постоянством. Об этом свидетельствуют факты, зафиксированные в бытовом языке, например, так «Потерял себя», «Забыл о себе», «Растворился в друге» и т. п.
К числу относительно постоянных центров психологического пространства нужно отнести и предметы, обладающие символическими функциями, т. е. фиксирующими переживания. К числу их относятся, например, амулеты, подарки, произведения искусства и т. п. Особенность этих предметов в том, что через переживание они как бы фиксируются в психологическом пространстве, наличие этой фиксации можно обнаружить и в физическом теле человека, например, при потере значимого предмета, не только ребёнок, но и взрослый человек может заплакать, даже заболеть от горя. Наоборот, в присутствии значимого предмета, человек преображается физически, меняется тонус мышц, изменяется ритм дыхания, цвет кожи и т. п.
В психологического пространстве существуют и изменчивые центры, которые выстраиваются в иерархическую зависимость по отношению к Я, они обнаруживают себя в направленности внимания и могут быть описаны через свойства предмета, привлекшего или привлекавшего внимание человека. Хотелось бы, чтобы сейчас центром вашего психологического пространства было содержание этого текста, а не мысли о предстоящем экзамене по возрастной психологии.
Я уже пыталась сказать, что психическая реальность не находится в состоянии равновесия, хотя постоянно к нему стремится. Это утверждение основывается на том, что в психологическом пространстве человека существует асимметрия, наличие которой можно обнаружить в языковых маркерах. Например, «высокая цель», «высокий дух», а так же «низкая цель», «низкий духом», т. е. подразумевается нетождественность переживаний, расположенных на разных уровнях психологического пространства.
Кроме параметров «дальше – ближе», «выше – ниже» в психологическом пространстве используются параметры «правое – левое» как показатель отнесённости переживания к топологическим, т. е. непрерывным, постоянным параметрам тела человека, например, «положа руку на сердце», «правая рука». Кроме того, психологическое пространство представлено и в параметрах величины, о чём в бытовом языке можно услышать так: «большое дело», «гигантские усилия», «непомерные тяготы», «микроскопические влияния» и т. п. Это – метафоры физических величин, которые описывают содержание переживаний, воплощённых в том или ином предмете, тем самым открывают наблюдателю средства и способы, какими ранжируются предметы в психологическом пространстве.
Надо отметить, что в силу метафоричности язык не отражает буквально место предмета в психологическом пространстве. Например, предложения: «Это событие имеет для меня большое значение» и «Это событие имело для меня больше значение» окажутся без смысла, если мы не знаем, по отношению к чему оценивается значение. Так в психологическом пространстве вопрос о месте того или иного предмета переживаний становится решением задачи на относительность, на поиск меры значимости. Думаю, что одной из существенных мерой значимости переживания, а значит, и предмета, воплотившего это переживание, может стать его близость к относительно постоянному центру психологического пространства – к Я. В языке это звучит, думаю, так: «Без этого и Я не Я».
В разных отраслях психологии для описания дистанции в психологическом пространства используют ещё несколько понятий – интимная (относится к воздействию на тело), персональная (воздействие на Я), социальная (виды связей в группах) и общественная (связи с обществом как целостностью) дистанции.
Возможность выделения этих параметров в психологическом пространстве ещё раз доказывает его неоднородность и уровневую организацию, что даёт основания говорить о представленности структуры психической реальности в других видах реальности и наоборот – других видов реальности в психической. Например, такие социокультурные, иногда предельно географически определённые, реальности как «Дом», «Родина», «Малая родина», «Отечество», «Человечество» существуют в психологическом пространстве человека как фиксированные переживания, имеющее определённое место по отношению к Я. Всем известны явления землячества, знакомо переживание чувства дома, национальной гордости, стыда и боли за отечество, переживание чувства национальной и групповой принадлежности, переживание чувства принадлежности к человечеству. Они показывают, что в психологическом пространстве человека представлены другие пространства, степень близости их к Я как центру, позволяет анализировать их значимость в разных временах жизни человека.
Все эти пространственные проявления опосредуются, определяются и в свою очередь сами определяют содержание концепции Другого Человека, Другого Своего и Другого Чужого, концепции Я и не-Я. Они организуют картину мира человека и психическую реальность в мире. Их динамика воспринимается человеком как наличие внутренней напряжения или расслабленности во внутреннем мире, как моменты спокойствия и того, что называют душевной бурей, смятением чувств и мыслей. Они могут быть с очевидностью доступны наблюдателю или скрыты от него в формах знаков, окутаны метафорами текстов и погружены в глубины подтекстов.
Динамику в структуре психической реальности невозможно анализировать без применения понятия о времени.
Структура психической реальности разворачивается в нескольких временах: физическом, астрономическом, биологическом, историческом, психологическом. Связь всех времён осуществляется в переживании событий, которые как особая форма активности человека делают содержанием сознания время его жизни, в котором в разной форме представлены все другие виды времени. Событие – изменение в структуре психической реальности, которое сопровождается глубокими переживаниями процесса обоснования активности качествами Я.
Глубина переживаний не обязательно проявляется в бурной внешней активности, так как это – внутренняя работа, – то, что называют «трудом души» по созданию качественно новых элементов в структуре реальности. В этом отношении, думаю, природный темп активности, который обусловлен темпераментом, относительно независим от темпа преобразований, осуществляющихся в психологическом пространстве и времени.
Сегодня с уверенностью можно говорить о том, что качественные преобразования в психической реальности происходят под влиянием изменений в разных временах, которые относительно независимы друг от друга, но имеют потенциальную возможность объединиться в экзистенциальных переживаниях. Так, например, потеря близкого любимого человека в короткое мгновение может превратить моложавую женщину в старуху, а найденная любовь преобразит не только психический, но и физический образ угасавшего человека.
Психологическое время, как я уже отмечала выше структурирует жизненный путь человека, обеспечивая психической реальности обратимость, которая в настоящем – здесь и теперь времени – выступает как Я, способное к самообоснованию, т. е. к разным видам планирования и использованию своего опыта переживаний, которые в живой психической реальности обеспечивают её непрерывное существование в разных временах.
Как я уже отмечала, Я в самообосновании активности, в бытии в Я, предстаёт для себя в форме самосознания, таким образом фиксируется центр психологического пространства, которое активно и должно быть организовано по отношению к этому центру. Можно сказать, что самосознание – это рассказ Я самому себе о самом себе. Именно рассказ, как история, протяжённая в каком-то из времён или в нескольких из них, или во всех сразу, как целостный предмет, представленный параметрами психологического пространства или в сочетании со свойствами других пространств, как знаковая система, выполняющая символическую функцию воплощения переживаний в форме знаков.
Сейчас я показываюсь в сложной для меня ситуации. Я должна описать структуру самосознания, т. е. те устойчивые свойства Я, в которых оно проявляется для самого себя. Сложность ситуации в том, что мне нужно выбрать из множества научных подходов тот, который соответствует моему представлению о явлении самосознания. Воспользуюсь для этого феноменологическим методом, т. е. буду опираться на содержание моего научного и жизненного опыта, который можно обобщить в строении научных понятий, описывающих и анализирующих самосознание.
Итак, что, несомненно, есть в самосознании?
Есть переживание наличия Я как особого качества, принадлежащего только Я, т. е. бытие в Я, поэтому на схеме «Строение психической реальности» Я как и не-Я изображено в замкнутом круге. Этот круг и показывает, что есть в психической реальности устойчивое образование, которое доступно для внешнего наблюдателя как сохранность свойств человеческой активности во времени. Вспомните, мнения о человеке: «Он такой с детства», «Он вообще не меняется», «Ты всё такой же романтик» и т. п. – за ними очевидные факты наличия устойчивых свойств активности. Сам человек может сказать о себе: «Я всегда…», «Я никогда», «Мне не свойственно» или «Мне свойственно», «Я себе этого никогда не позволю…» или «Для меня это возможно» и т. п. Можно сказать, что самосознание открывается человеку как его возможность самообоснования своих же устойчивых качеств.
