Галина Чередий
Ведьма. Истоки
Глава 7
– Василек, подъем! – скомандовал во второй уже раз безжалостный ведьмак.
Прошлый был по моим ощущениям минут пятнадцать назад, и я после его команды благополучно задрыхла снова.
– Не хочу, – буркнула я, не открывая глаз. – У меня больничный.
– Хрен там! Ты уже абсолютно здорова. Вставай!
– Тогда у меня выходной. Я его вчера честно заработала, переспав с непосредственным начальством.
– Это ты-то в процессе работала? Совесть есть?
– Ты сам постоянно говоришь, что совесть – вещь для подлунного совершенно бесполезная.
– Надо же, как ты вовремя об этом решила вспомнить!
– Правда?
– Нет, блин! Вставай, я сказал. Привезли заказанную тобой беговую дорожку, а без присутствия твоей хитрой задницы никто не может ничего внести в твой дом, балда!
– Я заказала беговую дорожку? – вот тут я таки открыла глаза и села. – Когда?
– Люська, не беси! Ты сказала, что задолбалась по сугробам скакать. Если нет, то все равно подъем и побежали опять на свежий воздух.
– Лукин, вот знаешь, я тебя сейчас прям люблю, – со вздохом я вылезла из-под одеяла. – Но все равно ты изверг и гад, и терпеть тебя не могу.
– Ага, местами люблю, местами ненавижу, – ведьмак бесстыже таращился на меня, пока натягивала футболку. – Лично меня все устраивает.
– О чем конкретно речь? – уставилась я на него, давая понять, что засекла эти его визуальные лапанья.
– Обо всем. Меня все устраивает. Я бы даже сказал, что восхищает. Шевелись!
Я послушалась, но это не спасло меня от наказания за прежнее промедление в виде укуса в ягодицу, как только нагнулась, чтобы натянуть домашние леггинсы.
Супер навороченную беговую дорожку решили установить прямо в холле. Плюс к ней еще на стену рабочие стали вешать кучу турников и прочего оборудования. Скамья для пресса там точно была. Ради этого оттуда даже сняли тот самый щит деревянный со старинным оружием, в который случалось влететь Лукину в момент нашей первой встречи. Блин, времени-то по факту с нее прошло всего ничего, а по ощущениям – будто в другой жизни.
– Да какого…! – выкрикнул один из рабочих, когда вроде бы надежно загнанный в стену дюбель вывалился обратно, и покосился на меня. – Прошу прощения, хозяйка, вы что со своим домом не договорились об этом?
– Эм.м. м…? – я перевела недоуменный взгляд с него на Данилу.
– Пардон, мужики, мое упущение! Сюрприз своей девушке решил устроить, об этом моментике забыл. Василек, отойдем на минутку?
– Они что, тоже того? – шепотом спросила я, когда он торопливо повел меня в сторону двери, ведущей в подвал.
– Чего “того”?
– Ну, подлунные или просто в курсе о нас!
– Подлунные, Люська. Никто другой к ремонту наших домов и не допускается. Ты же вроде заикалась о новой кухне – вот их тебе и надо. Обычным людям твой дом за первую же дыру в стене та-а-акого пинка отвесил бы – на окраине города бы очнулись.
Я передернулась от стылого воздуха, мигом окружившего в подвале. Я до этого сюда спускалась всего раз и осмотрелась чисто поверхностно. Уж больно мрачненько все выглядело, на психику адски давило. По сути не просто подвал, а целый подвальный зал, с потолка которого свисала не только уродливая люстра с черными свечами, но и множество цепей и крюков. Вдоль одной из стен протекала подземная речушка или ответвление какое-то тех самых тоннелей, где творили черное чуди. В середине помещения каменный стол, что казался единым целым с каменным же полом, и на этом постаменте опять же камень, но уже алтарный. Черно-бурый, похожий на ноздреватую пемзу, готовую алчно впитывать любую жидкость и наверняка поглотивший ее немало. Наследство от Рогнеды, которое было абсолютно бесполезно для меня, но, однако же, являлось неотъемлемой частью дома, его сердцем. Сердцем, которое я должна оставить как есть, дабы сохранить дом живым, не взирая на то, что меня передергивало от знания, какие ужасы и мерзости творила с его участием старая ведьма. Альтернативой была процедура смены ее алтарного камня на мой собственный, но он где-то там, в глухих лесах, и не факт, что будет найден.
– Мы зачем сюда идем? – спросила Лукина, брезгливо оглядываясь.
Мне тут даже просто ходить было омерзительно, ведь человеческой и всякой безвинной живности кровушки здесь пролито немерено, как и останков в воды речки сброшено.
– Дому жертву принесешь и насчет работ договоришься. А то он нам так и не даст ничего сделать.
– А как? – я в принципе понимала как, и мне это жутко не нравилось.
– А как ты дом присваивала? – посмотрел он на меня с “не выделывайся” видом.
– Ясно, – вздохнула я и взяла у него предусмотрительно протянутый мне нож.
Что за магия эта домашняя, блин! Одно членовредительство и кровопийство!
Полив щедро алтарный камень кровью и шепотом попросив дом рабочим сейчас и впредь не препятствовать, я почувствовала себя глуповато, потому как разговаривать с каменюкой все еще странновато для меня, особенно не получая ответа даже в виде какого-нибудь мерцания или свечения.
– Интересно, хоть сработало? – проворчала я, а потом и зашипела, когда ведьмак схватил меня за руку и мазнул своей пахнущей хвоей мазью.
Запекло, но кровь мигом остановилась, и рана на глазах закрылась.
– Сейчас поймем.
Данила повел меня обратно, и я выдохнула облегченно, выскочив обратно в холл из мрачного подземелья. Эх, моя бы воля, я бы его камнями завалила и бетоном залила к чертям. Но тогда Фанирс своего обиталища лишится, да и нельзя в принципе.
– Пробуйте, мужики! – скомандовал Лукин, и на это раз работа действительно закипела.
Входная дверь распахнулась, впуская еще одного крупного парня в рабочем комбезе с коробкой в руках, и я успела заметить Василя, который стоял под аркой, прислонившись к стене плечом и мрачновато взирая на движуху.
– Василь! – окликнула я его. – Заходи!
– Ему и на улице неплохо было, – проворчал господин Гостеприимность.
Оборотень вошел, сухо кивнул мне и зыркнул на рабочих.
– Что, решил пока поменьше ее из дому выпускать? – обратился он к ведьмаку. – Правильное решение.
– Он не решает за меня, – раздраженно зыркнула я на мужчин.
– Решаю, – возразил наглец и сделал приглашающий жест в сторону лестницы. – Жрать хочешь? С ночи же кругами ходишь.
– С ночи? – возмущенно обернулась я, но Данила продолжил меня подталкивать вперед. – И ты не сказал? Держал чело… его на морозе?
– Ну так, теперь это его служба, василек, – невозмутимо фыркнул Лукин. – Вот пусть он ее и несет. И холод этим толстокожим нипочем.
– Все верно, – нисколько не обидевшись, подтвердил оборотень. – Только учти, Лис, я всегда только ее прикрывать стану. Ты мимо.
– А я в твоем прикрытии и не нуждаюсь. Мне только не мешай и с советами своими, до хрена полезными, к моей девушке не лезь, понятно?
– Ты его своим признала? – покосился на меня Василь, усаживаясь в столовой на испуганно скрипнувший под его массой стул. – Зря, сестренка.
– В это ты не лезешь! – продолжил настаивать ведьмак.
– Разберемся, – отмахнулся похоже ничуть не впечатлившийся здоровяк. – Вы мне лучше скажите, что за странное существо тут кружит?
– Существо? – удивилась я. – Какое? Как выглядит?
– Без понятия. Увидеть ни разу не смог – очень быстрая. Одно скажу – это девка. Пахнет вроде вампом, но вроде и нет. Это не кто-то из недобитых Войтовичей выискивает шанс поквитаться?
Я сорвалась со стула, едва не запутавшись в собственных ногах.
– Куда, блин?! – крикнул мне в спину Лукин. – На улице белый день, Люська! Думаешь, сестра твоя под солнышком разгуливать будет? И вообще, кто сказал, что она к нам с добром?
– А с чем же?
– Это уже не твоя сестра, василек! Не совсем она, а уж точнее совсем не она, – ведьмак перешел на ворчание. – Ломанулась она. Учишь-учишь, а толку – ноль.
– Насчет дня не прав ты, Данила, – возразил Василь, поерзав на жалующемся стуле. – Я же не просто так спросил, кто это. Запах и всю ночь, и поутру совсем свежий. Словно вот она только под самым носом у меня шмыгнула.
– Хм… – явно озадачился Лукин. – Но все равно это не повод нестись сломя голову, не выяснив, с чем пожаловала.
– А как мы узнаем, если не поговорим? – аргументированно, по моему мнению, возразила я.
– Оденься хотя бы! – недовольно бросил ведьмак, начиная спускаться по лестнице впереди меня и бурча что-то про “весь режим в хмм…” и “вечно не жрамши”.
Оборотень молча пристроился в хвосте нашей процессии. Выйдя на улицу, я осмотрелась. Небо хоть и было сплошь затянуто белесыми плотными облаками, но все равно приходилось щуриться, так как сочетание со снегом повсюду выходило мощное.
– Лена! – позвала я сначала негромко, встав прямо посреди улицы. – Мелкая, ты здесь?
Ответа не было, и сколько я ни шарила глазами по округе и даже по карнизам крыш, нигде даже намека на движение не засекла.
– Лена! Леночек! Мы с мамой очень переживаем и скучаем, роднуля! – повысила я голос, но горло предательски тут же перехватило, и в глазах защипало. – Ле-е-ен! Ты меня прости за все-все! В чем бы ни винила – прости! Я тебя люблю! Не хочешь со мной говорить – вернись домой, к маме с бабулей. Они же все извелись уже, плачут!
Случайные прохожие поглядывали на меня с подозрением, ведьмак с оборотнем мялись рядом, но больше ничего не происходило.
– Лен! Мируна! Как бы ты себя сейчас ни звала, и кем бы ни считала, услышь меня! Ты мне сестра родная, кровь моя, была ею и ею навсегда останешься! Мой дом всегда открыт для тебя. – Данила тихо предостерегающа проворчал, но я отмахнулась. – Я всегда тебе рада, жду и готова помочь! Приходи! Зла на меня за что – в глаза выскажи. Должной за что считаешь – прийди и потребуй. Одиноко тебе и страшно – я готова рядом быть.
Постояв еще с минуту и так и не получив ни ответа, ни хоть какого-то знака, я побрела обратно к арке и, уже входя под нее, ощутила нечто. Можно было это счесть просто порывом ледяного ветра, однако скорее уж это напоминало мимолетное прикосновение к моей мокрой от прорвавшихся слез щеке холодных, но бережных пальцев. Василь встрепенулся, в его мощной груди загрохотало, Лукин тоже весь подобрался, завертев головой. А в моих ушах прошелестело “Я боюсь”. Хотя я бы не стала утверждать, что мне все не почудилось.
Настроение сползло до уровня “ниже плинтуса”, и я поднималась по лестнице в столовую, волоча ноги, как старая развалина.
– Завтрак подавай! – велел негромко ведьмак в сторону угла, и на этот раз Алька, будто почуяв мое настроение, ни словом не возразил ему.
Вскоре на столе появились тарелки с бутербродами и выпечкой, чашки и кофейник. На молчаливого сейчас оборотня слуга зыркал с неодобрением, но рот держал пока на замке. Подав все как велено, он, подобно коту, бочком подошел ко мне и поддел головой свободно висящую мою руку, как если бы выпрашивал ласки или так пытался ободрить. Я вымучила улыбку, поблагодарила его и погладила.
– Какие идеи насчет вчерашнего происшествия? – прочистив горло, спросила мужчин, решив отвлечься и взять свое раскисание под контроль. – Кто напал и с какой целью?
Ведьмак сверкнул на меня глазами с “оно тебе надо?” видом, но, похоже, передумал и почесал с хрустом чуть обросший за сутки подбородок, ответив:
– Да кто угодно, василек, – он закинул в рот маленький бутерброд, проглотив его почти не жуя, и прихлебнул кофе. – Может, отдельские по повелению нового начальства чистками анонимными занялись.
– Егор сказал, что это не они.
– А мы по-прежнему вот прям сильно-сильно доверяем этому… майору? – мигом пришел в раздражение Лукин, нарочно подчеркнув при этом “мы”. Василь молча жевал, переводя цепкий взгляд с меня на Данилу. – Может, очередной придолбнутый отряд охотников на нечисть организовался. Может, межклановые разборки. Пока нет больше информации – не вижу смысла гадать.
– Они целенаправленно выбивали там подлунных, которые были без морока, – подал наконец голос оборотень. – По крайней мере, мне так показалось, пока я тебя нес.
– Вот как?
– Показалось на бегу – это не есть точные сведения, – огрызнулся ведьмак.
– Но если все же так, то почему? Хотели быть точно уверены, что убивают исключительно подлунных? – Я напрягла память, восстанавливая в ней тот самый момент, когда увидела убийцу в черном. Тогда было совсем не до анализа, но сейчас что-то начало меня царапать. То, как он замешкался, прежде чем прицелиться. И глаза его…
– А чего там уверяться, василек. Свободный вход в заведение был исключительно для подлунных. Попытайся войти туда простой человек – маг-сигнализация оповестила бы и не пустила. Потому они стену и взрывали.
– Ни о каких разборках между кем-либо из наших, что могли вылиться в такое эпичное дерьмо, я не знаю, – высказал свое мнение Василь. – Дураков вот так светиться нет. Вон, даже вы с Войтовичами умудрились свои дела перетереть вдали от чужих глаз. Кстати, это правда, что у тебя в руках была Чаша Первого, сестренка, и ты ее того… утопила с концами?
– Хлысты, болтливые сучата, – процедил сквозь зубы Лукин и ехидно оскалился. – Правда это. Добро пожаловать в команду имени блаженной Люськи, громила, и то ли еще будет.
– А отряды охотников на нечисть? – быстренько решила вернуть беседу в прежнее русло я. – Они реально существуют?
– Прежде их ой сколько было, – качнул головой Василь. – И охотники, и инквизиторы всех мастей, и просто психованные граждане на нашу голову были. Это последние лет пятьдесят тихо стало, так иногда кого-нибудь заносит. Но у нас в городе я точно ни о каких энтузиастах подобного рода не слышал уже лет десять. Такие вещи в нашей среде мигом на слуху становятся, не утаишь.
– А гастролеры откуда бы могли узнать о расположении бара исключительно для подлунных? – задалась я вопросом.
– Да о нем и наши местные борцы с нелюдьми, включая отдел, не очень-то были в курсе, – резко помрачнев, заметил оборотень. – Но учитывая, что последнее время кое-кто из подлунных пропадал при непонятных обстоятельствах, включая и моего брата, а благодаря тебе, теперь есть понимание, что их брали под контроль, возможно, все наши места сборищ уже никакая не тайна.
– То есть вы все же подозреваете в первую очередь отдел?
– Всегда, – кратко подтвердил ведьмак, а Василь молча кивнул.
– Но зачем им это? Что-то я сомневаюсь, что все подлунные покорно примут подобное истребление как данность и не захотят мстить.
– По правде сказать, большая часть предпочтет, конечно, смыться и из города, и из страны на всякий случай, пока все не утрясется, – задумчиво повертел очередной бутерброд Лукин. – Но сильные кланы и ковены, конечно, не стерпят. И будет кровь. Вопрос только: исключительно отдельских или просто всех, кому не повезет подвернуться под руку. Если только копов – то и фиг бы с ними, новые придут на их место, может, поумнее и посговорчивее. А вот если массово… репрессий не миновать.
– А может, они поэтому и напали не открыто? Может это быть именно провокацией, чтобы заставить подлунных ответить жестко, агрессивно и без разбору, чтобы и добиться потом одобрения этих самых ответных репрессий?
– Все может быть, – хлопнул по столу ладонью ведьмак. – Гадать какой смысл? Все, что нам нужно – держать ушки на макушке и рвануть отсюда подальше, если жарко и правда станет. Мы не могучий клан, стая или ковен, нам большая драка ни к чему. Мы и так уже отличились, подкосив изрядно аж самих Войтовичей.
Василь посопел и поерзал, но никак слова Лукина не прокомментировал.
– Так, василек, хорош время тянуть. Тренироваться ты сегодня намерена?
– Нет, – без всякого зазрения совести созналась я. – Не хочу.
– Фиг с тобой. Тогда пошли наверх, зельями заниматься.
– Не хочу я сегодня, – уперлась я. – Поехали лучше на этого мужика Рогнедой заколдованного посмотрим.
– Да сдался он тебе! – закатил глаза раздраженно Данила, но, наткнувшись на мой прямой взгляд, мигом стал серьезным. – Слушай, василек, моя гиперчувствительная жо… пятая точка чует: там какое-то здоровенное дерьмо скрывается.
– Не посмотрим – не узнаем.
– Не хочу я ехать и смотреть на кучу дерьма. И ты не хочешь. И пес наш говорящий не хочет.
– Я хочу просто узнать, с чем предстоит иметь дело, – редактировал его заявление оборотень. – Чего ожидать?
– Не посмотрим – не узнаем, – повторила я, и Данила витиевато выругался под нос, смиряясь.
– Имей в виду, я с этой мерзкой бабы даже за “просто скататься и глянуть” та-а-акую сумму слуплю, что ее крашенные патлы дыбом встанут. А если попробует не расплатиться – нашлю порчу черно-гнойную.
– А знаешь… делай что хочешь, – отмахнулась я. – Ее не жалко.
Глава 8
– Хозяйка-а-а! – тихонько и как-то очень жалобно позвал меня Алька от дверей спальни, где я только закончила собираться.
– М?
– А на что тебе кухня та сдалась, а? Неужто слуга твой стряпает так препогано?
Услышал, значит, и надумал себе сразу.
– Кухня не мне одной нужна, Алька, а нам с тобой, – ответила я на ходу, делая вид, что совсем не замечаю ни нарочито блестящих непролитыми еще слезами круглых глаз, ни дрожащих губешек. – Мы там с тобой будем вместе кулинарить, чтобы не скучать. Ты будешь меня учить тому, что умеешь, а я тебе всякие новые рецепты покажу. А еще станем смотреть разных блоггеров и у них вместе учиться.
– Блоххеров? Это чего за нечисть такая? Иноземная, небось? – мигом оттаял и поинтересовался, пусть и с легкой ревностью, он.
– А по-разному. Есть и иноземная, а есть и нашенская. Расплодились. Заразно это больно.
– Так оно и понятно, разве хорошее что блоххером обзовут? А всякая зараза да гадость ой как плодиться любит. Может чур нас, хозяйка, от них? Небось сами не дураки мы с тобой. А то подцепим чего, и как его потом врачевать?
– Конечно, не дураки. Чур так чур, – я похлопала ласково по его макушке и пошла к ожидающим выезда мужчинам.
– Эх, кабы еще время у тебя нашлось заскучать, – вздохнул мне вслед Алька.
– Куда едем? – спросила у Лукина, влезая в салон его внедорожника и покосившись на расположившегося сзади Василя.
Он такой широченный, что чуть ли не все сидение собой занял.
– Мадам Шабанова сообщила мне, что ее бывший супруг имеет привычку ежедневно обедать в ресторане “Золото скифов”, что напротив его офиса. Туда и двигаем, – ответил Данила, протянув мне свой телефон. – Вот фото объекта для опознания.
– А если он изменил этой своей привычке? – Я несколько секунд разглядывала фото седоватого мужчины средних лет.
Взрослый дядька, вполне себе на мой взгляд приятной внешности, самую малость полноватый, но лицо такое открытое, доброе, я бы даже сказала. Жаль его, надо же было судьбе его с такой, прости господи, стервой, как эта Людмила, накрепко повязать. Нет бы достался хорошей женщине, мало разве их таких одиноких на белом свете. Вон как мамуля моя хотя бы. Так нет же, присобачило мужика роковыми гвоздями к той, которая его на ресурс на будущее и подушку безопасности держала.
– Даже если есть и туда он больше не ходит, в офисе-то все равно бывает. Посидим в тепле, пожрем чего-нибудь и подождем. Я знаю этот ресторан – там такие огромные окна во всю стену как раз на улицу и выходят, где офис его напротив.
– Мы же только что завтракали! – изумилась я.
– Во-первых, не только что, а почти час прошел. А во-вторых, есть возможность сидеть в тепле и жрать – сиди и жри, потом, может, всю ночь еще придется бегать по холоду и с пустым брюхом. Мало ли как там пойдет. В клуб мы тоже шли оттянуться, пообщаться и поесть, и чем это закончилось?
Я спорить не стала, а оборотню, похоже, было на все пофиг, он был занят разглядыванием наших соседей по потоку. Машин в этот час оказалось на удивление много, и двигались мы по городу крайне медленно и, стало быть, добирались до места почти час. “Золото скифов” был явно из разряда весьма небюджетных ресторанов, учитывая и его расположение, и окружение из суперсовременных зданий, набитых офисами и представительствами известных фирм и организаций. Внешняя стена действительно сплошь огромные окна, которые однако же были затонированы и прозрачны только изнутри, так что посетители не ощущали себя как на витрине. Столик у самого окна пришлось подождать минут двадцать, потом еще сорок мы ожидали основные блюда, так что завтрак действительно успел осесть, а витающие по залу ароматы стали пробуждать аппетит. Но попробовать местную кухню нам было не судьба.
– Идет, – буркнул Василь, первым заметив объект нашего интереса.
Я отвлеклась от разглядывания местного потолка – искусно, на мой взгляд, выполненные из лепнины в позолоте увеличенные копии скифских украшений на черно-бархатном общем фоне – и посмотрела на улицу. И в первый момент готова была сказать оборотню, что он ошибается. К ресторану с противоположной стороны улицы в сопровождении какой-то длинноногой девицы действительно шел невысокий дядечка, похожий на того, что мы знали по фото. Вот только на экране телефона от него веяло добродушием, а от этого вживую с точностью наоборот. Он казался моложе, но при этом черты лица приобрели какую-то неприятную жесткость, а прищуренные глаза цепко шарили по прохожим, будто в ожидании угрозы. Однако, присмотревшись, я поняла что это все же тот самый Сергей. Мало ли, может, у мужика день неудачный и нервный или это ему уже так магией всякой психику расшатало, что он на людей зыркает с опаской и злостью. Я и раньше-то слышала, что все манипуляции с волей никому даром не проходят, а теперь еще и точно знала, что так и есть, и даже конкретно чем оборачивается и для подавляемого, и для подавляющего. Тут, что называется, одна только третья сторона в прибыли, и при этом совершенно не важно, творится обряд своими кривыми ручками по найденной в сети или книге инструкции или привлекают профи – расплаты не избежать.
– Не вертись, василек! – цыкнул на меня Лукин, когда Шабанов пропал из поля зрения, войдя в здание ресторана. – Он сейчас сам сюда придет. Его любимый стол справа от нас.
– Откуда ты… – на автомате начала я и осеклась. Это же Лис, он все разнюхать успевает и подстроить как половчее.
Сергей со своей спутницей, что возвышалась над ним на своих каблуках чуть ли не на голову, прошли мимо нас, негромко о чем-то беседуя, и я постаралась не слишком уж пялиться, а вот Василь шумно вдохнул и нахмурился.
– Что? – спросил у него Лукин, но оборотень только пожал плечами и еще больше нахмурился, глядя перед собой рассредоточено, будто ушел в себя.
– По-моему, все с ним в порядке. Я ни черта криминального не вижу, – заявил еще через несколько минут ведьмак и, моргнув несколько раз, незаметно поймал в ладонь выскользнувшую из угла его глаза голубоватую полупрозрачную каплю.
Коснувшись его кожи, артефакт вмиг из жидкого стал твердым, и Данила спрятал его в бумажник.
– Совсем ничего? – уточнила я, глядя на объект сквозь ресницы или мельком.
Сам же Шабанов тоже начал поглядывать в нашу сторону, но зыркал исключительно на Василя. Все же он в нашей компании был самым колоритным персонажем и самым большим.
– Да что-то фонит, но чисто по мелочи, – отмахнулся ведьмак. – Походу, мужичок-таки обзавелся какой-то защитой по нашей части от своей бывшей. Вот и славно, а нам тут делать больше нечего.
– Ну ладно, – вздохнула я, смиряясь.
К столику Шабанова как раз подошел официант с закусками и немного сдвинул стоящую на каждом столе высоченную прозрачного стекла вазу с цветами, а я оперлась на ладони, чуть наклонившись и собираясь подняться. На одно мгновенье получилось так, что мне пришлось смотреть на Сергея сквозь призму воды с торчащими в ней стеблями, и меня к месту приморозило от ужаса. Там больше не было человеческого лица. Нечто отвратное, выпученные фасетчатые буркалы и бесконечно шевелящиеся многочленные челюсти! Это напоминало картинку из дурацкого триллера, где на людей нападала некая насекомая монстро-гнусь.
Шабанов дернулся, садясь прямее и выпадая из моего водяного фокуса, и уставился прямо на меня.
– Люська! – едва слышно предостерегающе зашипел на меня Лукин, и я поспешно, но все же с огромным опозданием отвернулась, стараясь взять под контроль и свое наверняка обалдевшее лицо.
Ножки стула с резким визгом проехались по полу, и Шабанов торопливо уже удалялся в сторону выхода, а за ним следом цокотала каблуками ошарашенная девушка, вопрошая “Сереженька, что случилось?”
– Ну и? – наклонил голову набок Данила, откидываясь на спинку стула и демонстрируя, что мы теперь не торопимся уходить.
– Он не человек, – вместо меня ответил Василь. – Но кто – не пойму.
– Да он такое… – выдохнула я наконец свой шок и торопливо поведала им, что случилось увидеть, завершив описание вопросом: – Кто это?
– Хм… – почесал Лукин с хрустом щетину на подбородке.
Оборотень проделал то же самое, но с виском и молча.
– Ясно, – заключила я, верно поняв их реакцию. – Слушайте, а инопланетяне бывают? В смысле, подлунные с ними дела какие-то ведут?
– Да Люська же! – закатил глаза ведьмак. – Ты еще рептилоидов приплети! Поехали домой, будем в библиотеке Рогнеды копать. Должно найтись там это твое чудо-юдо.
Расплатившись, мы покинули ресторан. Лукин на обратной дороге несколько раз глянул на оборотня в зеркало заднего вида, и это привлекло внимание того.
– Ну? – спросил он.
– Когда торговаться за долю в деле этом начнешь? – ухмыльнулся ведьмак.
– А я в делах пока ни в каких не участвую, Лис. Я ее пасу, и на том все, – ткнул Василь в меня пальцем. – Так что расслабься, поделиться не потребую. Не нищенствую чай.
Пока он говорил, а я хмурилась, Данила наоборот расплывался во все более широкой и предвкушающей улыбке, возмущая меня все больше. Ну нельзя же быть таким жадюгой!
– И-и-и, понеслась! – самодовольно протянул Лис, зыркнув на меня искоса.
– Я считаю, что это несправедливо! – решила высказать свое мнение.
– Тыдыщ! – прокомментировал это Лукин, уже откровенно заржав.
– Если ты все равно с нами и – вдруг что – будешь рисковать наравне, то совершенно несправедливо, что мы заработаем на этом деле, а ты нет. И я на такое не согласна!
– Почему? – явно с искренним недоумением спросил Василь.
– Тут надо не “почему” спрашивать, мужик, а “что это такое вообще”, – ответил ему отсмеявшийся Данила. – А это явление под названием “Люська Казанцева, несогласная с законами подлунных”.
– Сестренка, если ты думаешь, что не предвкушая барыша, я хреново прикрывать тебя стану, то напрасно. – Кажется, оборотень даже слегка обиделся. – Исполнение воли посмертной, меткой изъявленной – дело чести у нас, а не повинность нежеланная, которую бабками подслащивать надо.
– Да при чем здесь… – начала я, оборачиваясь, но Лукин оборвал меня.
– Ша! Не шуми, василек! А ты, звероподобный наш приятель, смирись с существующим положением вещей. Люська – существо уникальной породы, этой самой справедливостью на всю головку красивую больное. Во всем и для всех желательно. Так что не обижай ее предположением, что она тебе нечто вроде подкупа или платы за добросовестность предлагает. Вот я бы – да и всенепременно, а она – ни в жизнь. Так что все барыши пока делим на всех и на том денежную тему закрываем, а то Люська из кожи того и гляди выпрыгнет, она у нее больно дискомфортная.
– Да как хотите, – мигом расслабляясь, безразлично пожал плечами Василь.
Алька выглядел слегка ошарашенным тем, что я умудрилась домой вернуться при свете дня и невредимой, и умчался на кухню готовить на всю компанию, а мы втроем поднялись наверх, в лабораторию, она же и книгохранилище.
Я сразу нацепила на голову обруч Различителя, вручив еще один оборотню, и двинулась вдоль полок с фолиантами, начав снимать с них те, что должны содержать информацию по всевозможным созданиям подлунного мира. Данила забрал несколько книг на кушетку, развалившись на ней с максимальным удобством, Василь принялся листать страницы, стоя прямо у лабораторного высокого стола, я же оттащила парочку тяжеленных томов к креслу посреди помещения. Наступила тишина, разбавляемая только шелестом страниц и все более громким сопением оборотня.
– Слушайте! – Наконец не выдержал он и захлопнул книгу, пренебрежительно скривившись. – А давайте вы тут как-нибудь сами. Я лучше по округе поброжу, обстановку разнюхаю. Терпеть не могу вот это вот все. Воняет от них, картинок ни хрена нет, а буквы эти гадские мелкие так и скачут!
– М-да, кто-то головой работает, а кто-то в нее только ест, – пробормотал Лукин, не отрываясь от просмотра.
– А кто-то в нее рискует схлопотать за длинный язык, – ответил, впрочем, почти беззлобно Василь и ретировался.
– Насчет пожрать при любой возможности ты и сам не дурак, – фыркнула тихо себе под нос я.
– А все потому, василек, что работа мозга требует массу энергии. А работа столь гениального, как мой…
– Ой, да кончай! – рассмеялась я, медленно перелистывая страницы.
– О, вот тут я только за, – оживился он. – Как насчет чуток отвлечься, время же нас не поджимает.
– Всего-то на чуток? – наигранно разочарованно поджала я губы. – С чего это такой несерьезный подход? Выдохся прошлой ночью, дядечка в возрасте?
– Василечек, это ты сейчас на демонстрацию моей реальной сексуальной выносливости нарываешься? – хищно прищурился Лукин, собираясь на кушетке, как для броска. Ой, что-то я заигралась, похоже, в провокацию.
– Эм-м… нет. Это я просто развлекаюсь словоблудием из-за общей скуки процесса поисков.
– Зараза и динамщица, – постановил Данила, возвращаясь к делу.
Я тоже уткнулась в книгу, правда спросив себя перед этим – чего отказалась-то? Эх, нет во мне настоящей тяги к мгновенному куражу и истинной раскрепощенности. Как быстро это осточертеет такому вечному авантюристу и отчаянному ходоку, как Лукин? А кто сказал, что не уже?
Следующие несколько часов аж до темноты мы продолжали монотонное прочесывание всей библиотеки Рогнеды в поисках изображения или хотя бы письменного упоминания существа, подобного тому, которое меня угораздило увидеть сквозь водную призму, но без успеха. Из насекомоподобных в истинном облике подлунных упоминались только разные виды всяких арахнид, но на рисунках их внешний вид отличался от монстра в Шабанове. Да и в описании было указано, что существа эти почти не переносят солнечный свет и большое скопление людей, и прочих существ. Ведут скрытный образ жизни, выходят только по ночам, исключительно ради охоты, и редки стали неимоверно вследствие жестких зачисток в двадцатом веке после создания отдела.
– Хозяйка! – негромко позвал от дверей Алька. – Вечерять пора, готово все.
– Угу, накрывай, пожалуйста, – смиряясь с неудачей, я закрыла последний том и посмотрела через комнату на Данилу, что, оказывается, уже сидел без дела, уставившись на меня молча. Надо же какое редкое явление – молчаливый Лукин.
Василь закончил со своим патрулированием и ждал нас в столовой. Спрашивать об успехах не стал, раз глянул мне в лицо и кивнул понимающе. Я же со вздохом взялась за поглощение жаркого. И унылое настроение сразу же поменяло полярность. Когда тебя кормят такой вкуснятиной, кукситься и дальше – грех.
