Галина Ивановна Губайдуллина
Край маков
Мужчина стоял совсем близко и вдыхал с вожделением запахи трав и лаванды, перемешавшиеся в завлекающих паутинках её чёрных волос.
Он перебил её просьбой:
– Благослови Господь такое доброе сердце, как у Вас, но не надо про работу, расскажи, что у меня на душе.
Цыганка водит пальчиком по его правой ладони и сообщает:
– У Вас распускается цветок любви.
– А, может, у меня любовь к распущенной особе, красивой, как цветок?
– Предмет Ваших мечтаний со сложным характером и принесёт много волнений.
– Однако, Ваша проницательность выше всяких похвал.
– Какое ёмкое слово…Проницательность…Тот, кто пронизывает пространство интуицией и находит ответ у Создателей мира.
– Да Вам самой надо книги писать. Ты точно что-то можешь предвидеть?
– Однажды я подумала, что жизнь сера и убога…и ко мне пришёл дар читать судьбы других людей! И жизнь превратилась в сказку! Я могу видеть чужие жизни, чужие ошибки и роковые фаталии.
– И бед нельзя избежать?
– Можно. Я даю советы. Но, чем слабее воля, тем серьёзнее влияние звёзд и Провидения.
– Выразить не могу, как это меня радует. У меня-то воля закалённая.
– Смеётесь? Не верите? А, что, если Ваш цветок любви весь покрыт колючками и Вам с ней не быть вместе?
– Я вырву её у судьбы.
Чаргин с удивлением глянула на комиссара.
– Скажите имя моей возлюбленной?– с усмешкой спрашивал Леон.
– Тут не написано.
– У неё чёрные волосы?
– Похоже на то…
– Ничего нового Вы мне не сказали…
– Если будите преследовать свой цветок любви, то могут быть проблемы и беды…
– Я обязательно буду преследовать этот цветок. Что-то я не верю в Ваши плохие прогнозы. Ведьмой, по-моему, Вас зря обозвали те девицы…
– Вам непременно надо, чтобы я на метле полетела? Тогда только поверите в мои сверхспособности?
– Сверхчеловек, почему ты тогда не предотвратила свой арест мною?
Девушка скуксилась, отпустила его руку, пошла прочь.
Мимо проходила цветочница с корзинкой букетиков. Леон взял букет с ромашками, заплатил и догнал цыганку, протянул цветы.
– Вы мне денег обещали,– напомнила та.
Комиссар дал ей несколько бумажных купюр, рассказывая значение языка цветов:
– Ромашка – инициатива и изобретательность.
– Да!– обиженно заявляла Чаргин,– Но ещё и презрение! И что же Вы презираете? Моё воровство или…мою нацию?
– Я не хочу выслушивать очередную резкость от тебя! Наговорила пугающих обстоятельств, если я буду за тобой ухаживать…
– За мной?!
– Не делай удивлённые глаза! Ты сразу поняла, что я спрашивал о тебе!
– Ничего я не знала!
Он схватил её за руку и повёл за собой.
– Куда Вы меня тащите?– испуганно вопрошала девушка.
Она пробовала бить его букетом с ромашками по руке.
Не обращая внимания на её протесты, он доложил:
– Вон карета дежурит нашей жандармерии.
– Где предписания арестовывать меня?
– Сейчас предъявлю,– горячо заверил комиссар.
Нантильда с удивлением наблюдала, как её брат долго стоял с цыганкой, гадал, а после арестовал бедняжку.
Леон кивнул жандарму за козлами и попросил:
– Не впускай в карету никого.
– Как скажешь, начальник,– отозвался подчинённый.
– Это противозаконно!– возмутилась Чаргин и со злостью запульнула злополучный букет подальше.
Леон по-пижонски отозвался:
– Всю жизнь стоял на страже правопорядка и нравственности.
Он затащил её в карету и принялся целовать жадно и ненасытно. Девушка упорно отбивается одной рукой, хотя искушение сразу охватило её. Искушение уступить, раствориться в его объятиях.
Мужчина убрал свои губы от её губ и страстно шептал:
– Я хочу прикоснуться губами к изгибу твоих бровей, к твоим трепещущим векам. Мне кажется, если я прикоснусь до них, то ты не посмеешь мне отказать в любви, все эти прелести будут моими по праву любви.
– Если Вы не отстанете, я Вас укушу,– угрожала цыганка,– Эти все мои прелести должны принадлежать будущему мужу!
– Кстати, Чаргин, цыгане обычно очень рано выходят замуж, почему ты до сих пор одинока?
– Насмотрелась на жестокого мужа сестры, боялась таких же побоев и оскорблений.
– Бедняжка моя…
Леон гладил одной рукой её чудесные волосы, другой всё ещё обнимал её. Он незабвенно любовался её яркой красотой. Пользуясь моментом его расслабления, Чаргин выскочила через другие двери кареты.
Нантильда заглянула в карету и спросила:
– У тебя арестованная сбежала?
– Невеста.
– Ха! Что-то она не хочет быть твоей невестой! Но девушка завораживающе красива…Идём смотреть бой с быками.
– Пойдём.
На античных скамьях амфитеатра собрался почти весь город Арль и люди с окрестностей, люди смотрели на арену, где комаргский чёрный бык с красной кокардой на рогах гонял очередного смельчака. Женщины с деревянными тросточками, кружевными чепчиками и в муслиновых одеяниях, как мальчишки-хулиганы свистят в два пальца.
Парень сорвал кокарду с рога и благополучно выпрыгнул за барьер арены цирка. Дамы срывают кепки с сыновей и бросают под ноги победителю.
Этого быка загнали, вывели другого.
Леон Керюэль заприметил свою возлюбленную, её яркие одежды просто светились среди унылых одеяний остальных. Он бросил сестру и отправился к цыганке.
Комиссар пробрался к ней и тронул сидящую Чаргин за плечо с возгласом:
– Какое счастливое совпадение! И ты здесь!
– Не мешайте мне.
– Эти зрелища происходят каждое воскресенье весной.
– Может, мы поедим в другой город. Мы в город Санта-Мари-де-ля-Мер собирались…
– Найду везде,– пообещал комиссар.
– Слишком самонадеянное заявление. Не навязывайте мне своё общество.
– Это непостижимое влечение к тебе…
– Это противоестественно, да, желать цыганку?
– Это умопомрачительно и бесподобно прекрасно. Такой срыв головы у меня впервые. Хочется бежать за тобой, целовать тебя… Но ты права, я не должен компрометировать тебя, поэтому я хочу жениться на тебе.
– Ты с ума сошёл!– тоже перешла на «ты» цыганка,– Мы знакомы всего пару дней!
– Я боюсь, что ты исчезнешь…Я должен просить твоей руки у твоей сестры? Где она?
– Я не пойду за тебя замуж!
– Почему? Потому, что я не цыган, а француз?
– Ты же меня совсем не знаешь.
– Узнаю.
Слёзы застлали великолепные глаза Чаргин.
– Ты плачешь от счастья?– самонадеянно спросил Леон.
– Я не могу выйти за тебя замуж.
– Почему? Обещала себя Марко Фажону? Он не посмеет перечить мне!
– Не могу и всё!
– Я не верю твоим слезам! Переживать могут только те женщины, у которых есть сердце!
Девушка зарыдала и убежала.
Толпа ревела, подначивая тореро.
Леон сидел угрюмый и злой.
У церкви Святого Трофима тоже выбирали королеву. Кто-то схватил Чаргин за руку и вывел к другим претенденткам.
Священник спросил её имя. Она тихо ответила.
– Это Чаргин!– сообщил святой человек толпе.
Началось голосование. За каждую кандидатку кричала толпа.
– Чаргин!!!– разнеслось по округе, и Керюэль-младший вздрогнул, побежал на крик.
Бард-младшая хлопала глазами, не понимая, как это незнакомые люди выбрали её самой красивой.
– Танцуй, королева!– требовал народ.
Забил барабан, заиграла скрипка, и цыганка в танце обежала возле толпы, закрутила резко руками у себя над головой. Затем она красиво разводила руками и подкидывала ноги так, что огненная юбка колыхалась. Жители Арля и близлежащих селений аплодировали красавице. На её лице появилась улыбка. А когда её стали закидывать цветами, она даже рассмеялась.
– И чья это королева?!– вопрошал священник.
– Моя!– громогласно объявил Леон.
Он взял её за руку и увёл из круга импровизированной сцены.
Чаргин опустила глаза, боясь смотреть в глаза мужчины.
– Теперь все мужчины хотят тебя. Тебе небезопасно идти одной. Можно мне проводить тебя? Или ты боишься молвы на мой счёт?
– Прогулка может быть опасной для тебя.
– Зарежешь, если пристану?
– Боюсь, что зарежут парни из табора. Ты – чужак.
– Я не боюсь.
Баваль зашла в парфюмерный магазин братьев Бурнёф. На ней была отнюдь не праздничная одежда серого цвета. Украшением был бардовый платок с алыми розами на бедре.
За прилавком стояли Лоран с женой Эжени, одетая в платье из Парижа. Возле них шмыгала дочь Сапфира, игравшая бутылёчками. У мужчины были большие синие глаза, русые волосы. Женщина тоже была русая с голубыми глазами. А девочка имела карие глаза и белые волосы.
Хорошенькая жена парфюмера сморщила нос и зашептала мужу:
– Может, эта цыганка обворовала Виолетту?
Лоран скосил глаза на жену, шептал в ответ:
– Обидится, если не впустить, вдруг окна побьёт…Да и выручка нам лишней не будет.
Эжени специально погромче говорила Лорану:
– Вшей после таких бродяжек замучишься выводить, не пускай эту проходимку.
– Цыганка считает себя полноценным человеком, как, впрочем, и я. Пусть берёт товар.
Жена хмыкнула, взяла за руку дочь и покинула магазин.
Проходя мимо Баваль, она буркнула:
– Ходят тут…пылят.
Цыганка разглядывала продукцию парфюмера.
Размышляла вслух:
– Парфюм…Кто знает: как все эти вещества влияют на кожу, на весь организм в целом?
– Но это же вытяжки из цветов, мха и трав!
– Вот именно! Мох. Как отнесётся кожа к тому, что постоянно соприкасается с экстрактом из мха?
– Я могу дать вам эфирные масла, там только один компонент. Какие Вы любите запахи?
– О, это известие утешает!– произнесла Баваль и вдруг рассмеялась красиво и открыто.
– Я околдован Вашим смехом.
Лоран поставил перед ней маленькие ёмкости с эфирными маслами. Девушка красиво принюхивалась к содержимому.
–Вы замужем?– интересовался парфюмер.
– Мой муж от счастья умер, что на мне женился,– поведала Баваль, -Я возьму два вот этих аромата, а для сестры дайте духи с запахом лаванды.
Лоран взял деньги, но всё же спросил:
– А хочешь всё это бесплатно?
– Переспать с тобой? Да запросто! Чтоб только навредить твоей мегере.
Парфюмер закрыл магазин и увлёк цыганку в лабораторию, где кроме столов с разными ингредиентами, стоял ещё и небольшой диванчик.
Чаргин и Леон шли поодаль по улицам Арля. Серые, белые и коричневые здания с тёмно-красной черепицей сменяли друг друга. Были узенькие улочки и широкие. У многих домов у дверей стояли вазоны с цветами, на подоконниках и стенах висели горшки с цветами. А на одной улице три балкона соединялись одной волной длинных петуний.
Мужчина узнавал:
– А где твоя сестра?
– С отцом или по магазинам бродит…
– С отцом?
– Его выпустили из тюрьмы досрочно за хорошее поведение. Наполеон же издал такой указ.
– Знаю-знаю,– кивнул Леон.
– Вон виднеется последний дом, дальше я пойду одна.
– У нас в городе девушки пропадают.
– Я же цыганка – у меня нож с собой есть.
Он привлёк её к себе с вопросом:
– Я увижу тебя завтра? Скажи мне: где тебя ждать.
– Без излишних страстей разобраться в ситуации мы, конечно, не можем,– вздохнула с упрёком Чаргин.
– Если ты скажешь, что я вижу тебя в последний раз, то буду целовать тебя, пока не передумаешь.
– Не надо, Леон,– слабо протестовала девушка.
– Тогда: где мы встретимся?
Она молчала, опустив голову. Тогда мужчина прижал её к себе и стал целовать.
Из подворотни вышло пять парней-цыган. Их возглавлял Марко Фажон.
Сын богатого фермера вскричал:
– Нет, как это понимать?! Моя невеста целует комиссара! Ты, Керюэль, поплатишься жизнью за свою дерзость!
Цыгане вынули ножи и пошли на жандарма.
Тот надсмехался:
– Вас всего пятеро! Это оскорбление для меня. Зовите ещё человек десять.
Чаргин запричитала:
– Не надо убивать Леона! Прошу вас!
– Леона?– с сарказмом переспросил Марко,– Ты называешь этого человека по имени, как близкого? И что-то меня ты ни разу не порывалась поцеловать! Вот уж точно ему не сдобровать!
Керюэль кричал оскорблённому цыгану:
– Разрушительная сила зависти проела в твоей душе её лучшую часть. Твоя девушка целовалась с другим, тогда зачем она тебе? Откажись от неё.
– Не говори что надо делать – и тебе не скажут куда надо идти!
Цыгане окружили Леона. Чаргин тоже выхватила нож из пришитых к внутренней стороне юбки ножен. Девушка встала спиной к французу, защищая его.
– Против своих идёшь?!– взбеленился Марко.
Та кричала:
– Так нечестно! Пятеро на одного! Теперь нас двое!
Комиссар достал табельное оружие из внутреннего кармана мундира. Цыгане побросали ножи, отошли назад.
Чаргин недоумевала:
– Почему ты сразу не достал пистолет?!
Леон с улыбкой отвечал:
– Хотел узнать, на чьей стороне ты. И рад, что ты выбрала меня.
Девушка хмыкнула, спрятала свой нож в ножны. А ножи цыган забросила на чей-то балкон.
Она зло спрашивала у комиссара:
– И как я теперь пойду на ферму Фажонов, если выступала против своих? Как увижу сестру и отца?
– Я провожу.
– А вдруг нас там тоже застрелят?
– Пойдём, возьмём карету в жандармерии,– кивнул Леон.
– Нет, я пойду сейчас и своими ногами.
– Я с тобой.
Они пошли по дороге вдоль долины с маками.
Цыганка выдвинула претензию:
– Ты разругал меня с женихом!
– О, прости, ты его так любила, что ни разу не поцеловала!
– Ты всю дорогу собираешься надсмехаться надо мной?
– Это просто я радуюсь, что ты рассталась с женихом.
– Да, жених был так себе.
– Но он же красив и молод…богат…
– Я видела его сегодня с другой.
– Я буду любить только тебя.
– Подлиза.
Они вошли на ферму.
Отец девушки стоял рядом с Марко и теми парнями из подворотни. За их спинами маячила переполошенная Баваль.
Лачо выпучил глаза и заорал на младшую дочь:
– Даже рядом не смей стоять с Керюэлем-младшим!
Леон всё же попытал судьбу:
– Я хотел бы просить Вас отдать за меня Чаргин.
– Никогда! Никогда я не соглашусь на этот брак! Завтра же мы уедем в другой город!
Несчастный влюблённый пытался уговорить злого отца девушки:
– Но я обеспечен и никогда не обижу Вашу дочь.
– Я всё сказал!
Лачо схватил младшую дочь за руку и увёл с фермы. Перепуганная Баваль следовала за ними.
Керюэль тоже пошёл по направлению в город. Ворона, глядя вслед человеку, вдруг засмеялась, как ехидная старушонка. Мужчина запустил в птицу камнем. Та, каркнув, улетела. Леон закусил нижнюю губу в досаде. Цветы покачивались от ветра, их аромат вдруг стал душить его, их аромат навевал воспоминание о запахе волос Чаргин. Из глаз мужчины побежали слёзы. Дальше – больше, он не смог совладать с эмоциями и зарыдал, прикрыв рот рукавом. Железные пуговицы мундира карябали кожу.
Чаргин шла возле отца, Баваль всё также плелась позади.
Бард-младшая осторожно узнавала:
– Мы уходим из Арля?
– Ещё нет. Мне надо убить Керюэля-старшего.
И Лачо внимательно посмотрел на своего последнего отпрыска.
Но та закивала:
– Да-да, это святое дело – месть. Прости, папа, просто, когда я смотрю на Леона…то иногда никак не сопоставляю этого комиссара с его семьёй.
Отец подозвал среднюю дочь:
– Баваль, объясни этой дурёхе, что из-за Керюэля-младшего она может потерять семью.
И теперь отец пошёл позади, давая возможность сёстрам поговорить.
