Галина Ивановна Губайдуллина
Не надо дразнить голодного вампира
Во дворце Герда обустраивалась в выделенной комнате, Митчелл разрешил ей спуститься в складские помещения и самой выбрать мебель, текстиль для окон, вазы и светильники. Получилась миленькая девчачья комната. К белым обоям с крупным золотым орнаментом добавились золочёные тонкие шторы и белый тюль. Белая мебель с резными ножками и золотыми украшениями. Мягкая мебель нежного розового цвета с белыми же резными ножками с позолотой. На шкафчиках, трюмо и тумбочках расположились многочисленными торшерами с подставками в тон мебели. На белой кровати с розовой обивкой спинки белые атласные подушки и белое атласное покрывало с серебристыми колосками из платиновой нити (серебро же вампирам нельзя!). Золотистый тканевый потолок. На тёмно-зелёный мрамор пола лёг среднего размера бежевый ковёр. По углам расположились большие деревья в белых с зелёным узором кадках. На один белый журнальный столик поставлен позолоченный чайный сервис за золотом разносе. На втором журнальном столике – газеты, книги, конфетница со сладостями.
Еду доставляют в комнату, стоило дать распоряжение служанке за дверью.
Утром Герду служанка отвела в архив. Девушка оглядела рабочее место. Одна зелёная стена цвета малахита с портретом правящего императора с бра по бокам и деревянными узорными колоннами. А остальные стены занимали деревянные шкафы в потолок со стеклянными дверцами, через которые виднелись цветные папки. Жёлтый светящийся магическим светом потолок. Столы из двух тумб с зелёной столешницей из настоящего камня малахита. В углу у дверей небольшая ниша в полках с вазами, в которых прах родственников императора, как гласили надписи на них.
За одним из столов сидит болотного цвета дриада, морщинистая, как кора дуба.
– И как Вас зовут, почтенная?– поинтересовалась новая служащая.
– Эх, милочка, вот чувствую, что мне 20, а доказать не могу. Зета Сурбер меня величают. А ты, надо полагать, если верить сплетням, пассия среднего принца.
– Да вот: фаворитка и работница архива. Минотавра Герда Инчбальд,– срывающимся голосом, глядя в пол, представилась девушка.
– О, какая интрига! По всему видно, что-то у вас в отношениях не складывается, раз вместо того, чтоб просто наслаждаться жизнью во дворце, ты работать пошла.
– Сублимирую этот раздражающий фактор, как принц Митчелл, вовлекаясь в работу с энтузиазмом. Надо мысли отвлечь от ужасов того, что нормального мужа мне уже не найти.
– Тебе-то с твоими данными и не найти достойного мужчину?– засомневалась дриада,– Не ценишь ты себя, детка…Ты завтракала?
– Нет ещё.
– Тогда кликни служанку, пусть завтрак несёт,– дала приказ старшая служащая.
Зета притащила свой стул к столу новенькой, и вместе вкушали чай с печеньем.
Дверь открылась, вошёл принц Митчелл с волосами, убранными в низкий хвост. Дриада вскочила резво для своего почтенного возраста. Присела в реверансе. Герда лениво глянула на вошедшего из-за чашки и потянулась за следующим печеньем.
– Где преклонение перед Короной и её обладателем?!– рявкнул представитель правящей семьи.
Печенье упало на стол, разлетаясь в крошки. Минотавра встала и сделала необходимый реверанс, чтоб успокоить и «почтить» императорского сынка. «Придёшь ты сегодня вечером, встречу я тебя»,– готовила месть Герда. В большом вырезе коричневого платья в таком ракурсе засияли её большие груди.
Принц подавился воздухом и выдохнул:
– Фривольный вид, однако…
– И что же неприличного в конкретном наряде?– выдавила вопрос девушка.
– Декольте…и твоё лицо.
Теперь она задохнулась от возмущения:
– Я не могу надеть на голову мешок!
– А жаль…Не хочу, чтоб другие пялилась на твои прелести и красоту…
– У вурдалаков никто мнения на счёт моды не спрашивал…– дерзила фаворитка, прожигая любовника взглядом.
– Как ты смеешь мне хамить?– навис над ней принц.
– Это фигура речи такая,– пожала плечами та.
– Много болтаешь! Работай давай! Я плачу тебе не за разговоры!
Герда прошла к двери, сказала служанке:
– Заберите посуду, нам чаепитие испортили.
Прошла за рабочее место.
Пока дриада оттаскивала свой стул на место, принц вышел.
Когда девушка вовсю разбирала бумажки, Митчелл вернулся. Обе работницы архива послушно встали и бухнулись в реверанс. Принц подошёл к пассии и накинул той дорогой палантин на шею, замотав. Оглядел, умилился.
Та подвернула подковыркой:
– А на лицо почему паранджу не надели?
Мужчина всерьёз задумался. Герда подняла глаза к потолку, возопив про себя: « Образумь его Бог!».
Митч ещё раз напомнил непонятливым:
– Захочу, и надену паранджу. Я не покоряюсь бабам. Особенно коровам.
И принц гордо удалился.
Зета Сурбер выдала, когда дверь за ним закрылась:
– У-у-у…Взгляд с безуминкой…готов, голубчик.
– Куда готов?– захлопала веками минотавра.
– Влюбился.
– Быть того не может! Избалованные, эгоистичные принцы не влюбляются,– растерялась Герда.
В ответ дриада улыбнулась со знанием опыта. Но ей совсем не поверила минотавра.
Придя после полдника в свою комнату, Герда намазала шею чесноком и схематично нарисовала розовой помадой на подушке лицо Митчелла, и принялась бить и пинать бедную подушку, за этим занятием её и застал любовник.
Шкодливо поинтересовался:
– Оригинал не желаешь так же отметелить?
И улыбается стоит. Не оценил, гад, страдающего выражения лица, как всегда – непробиваем. Ещё мгновенье и он подскочил к фаворитке, с неистовой страстью покрывая её шею поцелуями.
И вдруг вздрогнул, перевёл взгляд на открытую книгу на журнальном столике и вымолвил:
– О, кто-то трактат прочёл «Как противостоять вампиру»…Да только Высшие вампиры чихать хотели на такие мелочи, как чеснок!
Он схватил её за руку и потащил в ванную комнату. Ванна с водой была уже приготовлена служанкой, Митч засунул в неё любовницу прям в одежде.
Гнусаво допытывался:
– А кол осиновый тоже где-то неподалёку, да?
Вампир ливанул изрядно жидкого мыла с ароматом вишни на волосы зазнобе и в ванну так, что девушка вскоре сидела в густой пене. Митч намывал белые волосы Герде, скрёб мочалкой шею, стащил её мокрое коричневое платье и другую одежду. Пена красиво скатывалась с полных аппетитных грудей минотавры, заставив мужчину сглотнуть. Его одежда давно намокла, и он судорожно избавлялся от неё. Распутал волосы от завязки в причёске «хвост».
– Кто ж в ванной развратом занимается?– всхлипнула фаворитка.
– Поздно спохватилась. Не надо дразнить голодного вампира!
Его глаза с жадностью разглядывали свою любовницу в пене. Он уселся в ванну напротив неё. Его руки завлекали девушку ласками, гоняя клубы пены то по её груди, то по плечам…Но Герда жёстко отреагировала на эту провокацию, зарядив ступнёй в интересное место вампира. Он застонал от боли.
Выдавил:
– Почему ты такая безмозглая?
– Надеюсь, Ваше достоинство изрядно пострадало, и мы пропустим сегодняшний вечер с утехами?– радостно улыбалась хулиганка, всё же опасаясь наказания, она напомнила,– А бить себя Вы, Ваше Высочество, мне сразу разрешили…вместо подушки.
Принц схватил её за плечи и грозно проговорил:
– Настоящие мужчины никогда не обижаются на женщин. Они просто ждут, когда те перебесятся и успокоятся. И продолжают любить их дальше.
Он включил душ, поднял визжащую девушку, смывая пену с них обоих.
Со зверской ухмылкой он предвкушающе стонал ей в лицо:
– Тебе не отвертеться от постели, крошка.
И его язык требовательно раздвинул её губы.
Фибиана несколько дней не выходила из своей комнаты, лишь бы не встречаться с мужем.
Но в этот вечер дверь с треском отворилась, являя на пороге Харлонда, который сразу облил жену, сидящую в кресле у камина с книгой, пренебрежением и призрением во взгляде. Та в ответ тоже поморщилась, что не ускользнуло от мужа.
Он предъявлял претензии:
– Прошло всего ничего с того незабываемого дня нашей свадьбы, а ты меня уже видеть не можешь…Однако, какая ты привереда и зануда.
– Сними, пожалуйста, сдерживающий оборот браслет, он руку давит…
Тот с сарказмом поцокал языком:
– Сейчас расплачусь над неизмеримостью твоего горя. Я не дурак, не хочу быть усыплённым и убитым в чужом краю бешенной женщиной-василиском, которая сразу в лес сбежит к эльфу-любовнику или во дворец к принцу-любовнику, который сразу замнёт дело об убийстве какого-то иммигранта-гарпия.
– Дай мне развод, Харлонд,– жалобно попросила Фиби.
– Домострой над ней видите ли тяготеет! И вообще: где покорность и смирение во взгляде?! Ну, ничего, сейчас уму-разуму научим…
И гарпий выхватил плётку из сапога.
Она плачевно простонала:
– Не надо…
Харлонд приближался и злорадно говорил:
– Чудесная вещь – плётка, р-раз и все всё поняли. И я хочу, чтоб ты спускалась в столовую на обед и ужин. Мне скучно одному.
Фиби успела уронить лицо на коленки, и просвистевшая плеть опустилась ей на спину, рассекая платье. Из рубца засочилась кровь.
– А теперь на колени, а лицом на кресло, не хочу видеть твою наглую рептилоидную морду, когда буду делать сына.
– Пернатый зад!– сквозь зубы прорычала Фибиана,– Маркиза не будет протирать колени!
Муж подскочил, сорвал её за руку с кресла и бросил на колени, исполнил и далее свою угрозу, задрав юбки и разорвав панталоны. Затем была ночь с мужем, когда рассвет не торопился, и ночь продолжала мучить сознание и тело Фибианы оргиями Харлонда.
На завтрак гарпий волок жену, периодически толкая в спину, чтоб поспешала.
Когда она разрезала оладушек, он гаркнул:
– Не засыпай за столом! Живее шевелись, соня!
Девушка вздрогнула и заработала ножом быстрее. Муж довольно улыбнулся.
Харлонд доводил дальше:
– Денег не увидишь. Зачем тебе дома новые вещи?
– Краски для рисования хоть будешь покупать?
– Пусть папаша твой дарит!– критически приглядываясь к ней, выдал новые притязания,– Всё-то ты делаешь не так! Ходишь, как черепаха, ешь, как мышь, ну какой из тебя солдат курам на смех! Тьфу! Только инфантильным эльфам могла прийти идея в голову брать в армию баб.
Фиби поняла, что муж специально поддерживает её эмоции в угнетённом состоянии, подавляя, как личность. Так Харлонд добивается полной власти над ней. Вербальное семейное насилие с молчаливого согласия жертвы. От этого обида и ненависть, словно прилипли к её душе.
В своей комнате она вновь взяла ту же книгу, что не дочитала, села в то же кресло. Подумала: «Почему в голову всё время лезет образ принца Бартоломью? Вспоминаю всегда с тоской о нём…Но чем он лучше того же эльфа Тэрэйля? Такой же озабоченный критин…А, это всё надежда…Надежда, что тот парень не просто хотел меня, а влюбился. Да, безоглядно и пылко влюбился…Такой божественно красивый…и желанный…О чём это я? Я ж замужем…А где, кстати, его подарок?! Браслет невидимости!!!»
И, пользуясь тем, что по дому ходить ей не запрещено, Фибиана узнала от слуг, куда герцог положил свадебные подарки.
Дворецкий услужливо открыл перед ней потайную комнату с ценными вещами. Вон она малиновая коробочка – подарок Бартоломью Ферфакса! Фиби махнула слуге, чтоб вышел, сама торопливо развязала ленточку с золотым бантиком, достала белого цвета браслет-артефакт. Надела на руку, свободную от браслета, сдерживающего трансформацию. И её тело, будто растворилось в воздухе.
Голый Барт Ферфакс сел в кровати, скосив взгляд на сонную ведьму Октавию. Зачем он вновь и вновь прилетает к ней в дом? Почему душу рвёт на части? Чего ему не хватает? Вот же податливая ведьма с изрядной фантазией в сексе…Что за мятежность не даёт покоя? Кого ему не хватает? Он поднял с пола на тонкой золотой цепочке окаменелую ракушку галиотиса, с недавних пор это его талисман…но что он означает для него?
Принц быстро оделся и вылетел в окно.
Дворецкий бежал по дворцу герцога Мантела и вопил, что герцогиня исчезла. Харлонд сразу сообразил, что выкинула жёнушка. Быстро дал распоряжения.
И, довольная свободой Фиби, подходившая к воротам, совсем не ожидала, что на неё распылят синюю краску… Её тело проявилось в крапинку, муж выбежал из-за колонны и стянул с неё браслет невидимости.
Герцог основательно избил жену в её комнате за попытку побега.
Приговаривал:
– Этот принц Бартоломью специально эту вещицу подсунул, да? Чтоб к нему в любое время бегала, да?!! Шлюха!!!
Митчелл и Нэррин зашли в гостиную гарема к ведьмам. Женщины радостно облепили принцев. Мужчины сели на диван, со всех сторон их обняли наложницы.
Кронпринц узнавал у брата:
– Как наш Барт?
– Забыл Фибиану Лоутон, ныне Мантел, полностью. Летает к той ведьме Октавии. Но не весел.
– Насильное стирание памяти, оно такое,– вздохнул старший, помолчав, выведывал,– А ты зачем приволок во дворец минотавру? Тебе, что, ведьм мало?
– Они все не такие, как она.
– Твоя Герда, конечно, очень красива…Но чтоб отказаться от всех женщин мира ради неё…Ты ж, как Барт, не хочешь других, зациклен, вон на ласки любовниц не отвечаешь…
– Наваждением стали глаза Герды, наваждением стала она сама. Душа зовёт её. Хоть сегодня по договору у нас перерыв…я, пожалуй, пойду в свои комнаты.
– Митч, я боюсь за тебя…Не пора ли сменить зазнобу? Ты привыкаешь к минотавре…
Брат по-доброму ругнулся:
– Ты – тупой болван, Нэр. Я влюбился.
– Может, тебе тоже память стереть?
– Только попробуй,– с угрожающими нотками отозвался Митчелл, скинул с себя руки ведьм и ушёл.
Дриада Зета Сурбер встретила Герду хмыкающим:
– Страдаем?
– Угу,– недовольно буркнула минотавра,– Не думала, что исполнять прихоти принца будет так…тяжело…душевно…
– Гони прочь эту тоску! Знаю одно волшебное место для того, чтоб отвлечься и развлечься…Напротив дворца через площадь есть бар «Вечерок». Ох, и замечательная у них водка! Выпьешь – и три дня пьяный! Рекомендую.
– То-о-очно. Это то, что надо! По договору сегодня у нас с принцем выходной…вот и отвлекусь. Забуду кошмары последних дней. Лишь бы не разреветься после пары стопок.
Приличная на вид, с возвышенным лицом красавица Герда переступила порог бара «Вечерок». Платье жёлтого цвета специально надела с фривольными разрезами в надежде отомстить Митчеллу, наставить рога. Она даже хихикнула от предвкушения, из-за чего на неё недоумённо уставились те, кто находился вблизи. Девушка прошла к стойке бара, огляделась.
Большущие панорамные окна со шторами цвета терракота. Одна стена во всевозможных растениях до потолка. Серые и белые квадраты пола. Резной красный деревянный потолок. Скамьи и стулья обиты рыжеватой тканью. Серые и белые столики.
Герда сделала заказ и села у окна с видом на дворец и сады вокруг. Она бросила призывный взгляд компании молодых людей, затем подалась к окну, печально вглядываясь вдаль.
Парни оценили манящие позы и взгляды, пересели к ней, переставив свою выпивку за её столик. Их вертикальные зрачки говорили о том, что перед Гердой не люди.
Официант принёс ей графинчик с волшебной водкой и маринованные грибочки.
– Есть что забыть, да?– понимающе протянул один из незнакомцев.
– Именно так дела и обстоят,– кивнула работница архива, обворожительно оглядывая троих парней, пленяя всех налево и направо.
Те приосанились, наперебой стали давать распоряжения официанту, и вскоре их стол ломился от выпивки и закуски. Выпили по одной. Водка и вправду сразу ударила по голове лёгким шумом и в глазах порозовело. Герда смеялась шуткам новых товарищей.
Как вдруг её смех оборвал нейтральный голос Митчелла Ферфакса:
– Любопытно…
Минотавра испуганно икнула, подняла глаза и увидела напротив принца в чёрных кожаных одеждах и с причёской с высоким хвостом своих чёрных волос. Тот взял пятый стул и придвинулся к их пирушке.
Он тараторил с обвинением в голосе и притворным непониманием:
– А я думал: «Куда это моя коровка из дворца исчезла?» А она за приключениями ринулась! Коровка, а пошла пить с горгульями. Вампиров тебе мало?
И выразительно так на неё посмотрел…злобно…принимая многозначительную картинную позу «пишите с меня портрет в тронный зал».
Герда с криком:
– Глаза б мои тебя не видели!– запульнула в принца грушей.
Тот увернулся.
А фаворитка продолжала кричать:
– Выпить с горя и то не дадут!
И выпила ещё стопку. Вампир закипал: «Ах, горе у ней, в фаворитки взяли…»
Наглая любовница и работница архива в одном лице заявляла работодателю:
– Пока весь графин не допью – не уйду! А ты что не пьёшь? Трезвенники в питейных заведениях меня раздражают!
– Ах, так…– с обманчивым спокойствием переспросил Митч,– Хочешь увидеть пьяного вампира?
И пока официант не подошёл, принц внаглую опрокинул в себя бокал с коньяком, который увёл из под носа парня-горгульи.
Он гневно довёл до сведенья фаворитки:
– Я начинаю разочаровываться в тебе, коровка. Я полюбил тебя, а ты неверная, охочая до сомнительных удовольствий…и кажется ещё и алкоголичка.
А Герда патетично, с придыханием и излишне пафосно жаловалась новым знакомым:
– Вот как-то никакого счастья не испытываю от того, что меня полюбил тот, кто при знакомстве пытался меня убить.
– Просто кровь хотел попробовать,– виновато забурчал Митчелл и отвернулся, подзывая официанта.
Один из горгулий, жгучий брюнет, осторожно узнавал у девушки:
– А Вы, мисс, ему пробовали намекнуть, что не в восторге от его присутствия? А меня Килиан зовут.
– Надеюсь, я этому самодуру быстро надоем. Вот и поведение у меня неподобающее,– и она захихикала,– Меня Герда зовут.
– Джайлс. Айри,– представились двое других – русый и блондин.
Принц отдал распоряжения официанту, повернулся лицом к фаворитке, уничижительно хмыкнул и припечатал:
– Совести у тебя нет поносить представителей императорского трона.
– Угу,– согласилась бессовестная тёлочка.
Официант принёс изящный графин с коньяком, хрусталь был покрыт изморозью. А также поставил перед принцем наикрасивейший бокал с золотыми узорами. Ещё несколько изысканных блюд втиснули на стол.
– А где вы работаете, парни?– интересовалась девушка.
Килиан ответил за всех:
– Мы из полиции.
– О, так вам можно передать жалобу на произвол властей!– обрадовалась Герда.
Горгульи притупили глаза, а у Митчелла взгляд стал не просто хищным, а буквально свирепым. Он налил себе полный бокал коньяка, залпом опрокинул в рот и глаза загорелись алым.
Его фаворитка тоже отхлебнула водки из рюмки и подхватила за локоток сидевшего с ней рядом блондина Айри с призывом:
– Пошли танцевать.
И, невзирая на явное отчаянье беловолосого, она поволокла того за собой на середину бара, где они были единственными танцующими.
– Бармен, музыку повеселей!– прикрикнула коровка.
Тот включил маг-кристалл с весёлыми песнями ведьм.
Песня лилась:
– Последний и прощальный солнца взгляд
И вышел на тропу вампир из клана Самеди.
Он, то зайчишка, то неведомый зверёк
И я в его объятьях таю, мне так хорошо!!!
И народ узрел дикие пляски минотавры. Айри с удивлением нарезал круги вокруг ходящих ходуном шикарных форм Герды. Её груди то тряслись, то подпрыгивали; зад, то петлял восьмёрками, то мелко трясся. Мужская часть бара резко повалила на улицу проветриться.
Из маг-кристалла зазвучала другая песня:
– С горгульями летала в облаках!
Они без перьев просто класс!
Запыхавшаяся тёлка Инчбальд вернулась за свой стол.
Бармен сменил музыку, поставив мелодичную спокойную композицию.
Любовник с алыми глазками пропыхтел фавориткее:
– Сумасбродка…Я тебя к лучшим ведьмам лечиться от алкоголизма отправлю!
Джайлс возмутился:
– Она сейчас такая весёлая деваха, а принц хочет лечить её от пьянства! Преступленье против общества! Мир заслужил взирать иногда на это совершенное тело в танце!
Герда тоже взвилась:
– Не пойду я к твоим ведьмам! Они меня из зависти отравят.
– Резонно, – закивали Килиан и раскрасневшийся после танцев Айри.
Принц задумчиво поделился мыслями:
– А я вот думаю: может, некоторым коровкам допуск из дворца изъять? А то ходят по улицам, неземной красотой народ смущают…
– Я не рабыня, чтоб меня изолировать!– подскочила на стуле девушка и страстно стала оправдываться,– Как будто я специально лучше всех! Я не виновата…
Килиан достал из кармана переговорное устройство и предложил красавице:
– Возьми наши номера с магического переговорника. Если какие перекосы от власти будут, пожалуешься.
Митчелл зло прохрипел:
– Я вам настоятельно рекомендую: не вмешивайтесь в наши отношения.
Девушка, не глядя на императорского сыночка, оживилась, достав из сумочки свой переговорник:
– А, что, отношения наши с принцем недолговечны…А вы – парни, что надо…
Договорить не успела, некий вихрь смёл куда-то её новых знакомых, вот только окно отчего-то разбилось, но ни одно стёклышко не успело на неё упасть потому, что тот же вихрь подхватил её и устроил на сиденье у бара.
Вихрь принял чёткие очертания знакомого вампира, который остервенело злопыхал:
– Хватит упиваться своими обидами и лелеять ненависть! Я для тебя всё сделаю, что скажешь.
– Да? Тогда аннулируй договор. Дай мне свободу!
– И ты галопом побежишь по улице догонять горгулий?
– Не твоё дело: куда я побегу.
А в это время, со страхом оглядываясь, позорно сбежали почти все из бара.
Митчелл встал за спину Герде, прижался к её спине, и она с ужасом почувствовала его эрекцию.
Его девушка каменным голосом напомнила:
– Сегодня тебе ничего не светит. По договору. Иди к своим ведьмам.
– Был у них с утра…
Она забыла, как дышать, слёзы подступили к глазам…
А Высший вампир продолжил:
– Но ведьмы меня больше нисколечко не заводят. А ты своими танцами, ух, как завела…Имей совесть: удовлетвори принца.
– Ваше Темнейшество должен соблюдать данное слово. Иначе, какой из него правитель?– издевалась жестокая.
– К демонам договор!– взревел Митчелл и приказал всем в баре,– Все вон отсюда!!!
В минуту помещение опустело.
– Нас здесь увидят,– заплакала фаворитка.
– Бездна тебя раздери, Герда! Я не смогу пьяный лететь! Да и вожделение туманит глаза…
Он щелчком потушил все маг-светильники, и в темноте горели только его красные глаза. Затем принц посадил любовницу на стойку бара, задрал клочья ткани в прорезях платья и стащил с девушки трусы. Припал губами к клитору, отчего фаворитку тут же опалило желанием. Он немного поёрзал языком в её промежности, стащил Герду на пустой стол неподалёку, посадив на край.
Любовник искусительно шептал ей на ухо:
– Я закрою тебя крыльями, никто нас не увидит…Я так хочу тебя, моя любимая…
И вместе с его руками Герда почувствовала, как к ней прикоснулись горячие кожистые крылья. Ощущения, будто тебя обнимают со всех сторон. Вампир дразнящее провёл языком по её ключицам. Она положила руки ему на торс, сама целуя мужчину в макушку и вдыхая аромат персика его волос, которые упали с головы её на руки. Митчелл поднял голову и прижался губами к её губам, даря сладостные поцелуи. От этого касания их губ у них всё замерло внутри, предчувствуя, ожидая сокровенного. Мужчина приспустил кожаные брюки и упоительно сладко, очень медленно стал делать фрикции внутри лона фаворитки. Обоих накрыла невероятная нега и блаженство. Действо происходило так долго, что, им казалось, будто они растворились в вечности. Томление нарастало, пока не взорвалось во взаимных сладостных конвульсиях. Вампир одёрнул одежду и подхватил девушку на руки, взмыл в воздух, вылетел в окно и полетел в сторону дворца.
– А врал, что не взлетишь,– ворчала минотавра, легонько стукнув принца кулачком.
Тот хохотнул, пояснив:
– Летел бы и маячил бы на всю площадь восставшим членом.
Влетел в окно своей спальни, которая располагалась в полукруглом фронтоне одного из зданий дворца.
Уложил свою притихшую ношу на свою кровать. Остатки страсти ещё тлели в крови и в каждой клеточки у обоих. Но Герду морил сон от выпитого. Она закрыла глаза.
– Спишь?– переспросил вампир, снимавший с неё жёлтые босоножки.
– Сплю,– недовольно буркнула девушка.
– Ишь, как быстро засыпаешь. За одну секунду,– опять хохотнул мужчина.
И чмокнул её губы, щекоча упавшими на её щёки своими волосами.
– Ну, ты! Будешь лезть – получишь,– не открывая глаз, грозила она,– Итак нарушил договор…
– Эти поцелуи тебе снятся,– засмеялся Митч и вновь прижал губы к её, затем пояснил,– Ты, что, забыла об аннулировании договора? Теперь буду с тобой как захочу и когда захочу.
И он довольно улыбнулся.
– Тиран,– открыла глаза Герда, попыталась придать голосу негодование, но вышло какое-то игривое обвинение.
– Ага. И сейчас ещё раз продемонстрирую силу своих притязаний на одну красивую коровку, чтоб она о горгульях даже не мечтала. Проснулась? Правильно! Потому, что твой личный деспот тебе спать ещё не разрешал.
Император Альфред Ферфакс Равна озвучил решение старшему сыну о намерении женить того на дальней родственнице его матери троюродной племяннице Митри Сомер из клана Триммер.
– Триммеры используют свою кровь для колдовства, не боишься, что этот клан подчинит нас?– вопрошал Нэррин.
– Твоя мать же надо мной не довлеет.
– Сомневаюсь. А это спонтанное решение о моей женитьбе на девушке из клана Триммер?
– Правителям нельзя разбавлять наследственность слабой кровью. Да и сгладить инцидент надо с усмирением клана Триммер, они злы на нас за то, что запретили воровать детей орков. Штрафами обложили и тюрьмой пригрозили…
– На мой взгляд: надо породниться с кланом Лезомба. Достойные противники. Повелители Теней. Их мощь сокрушительна. Да и вампиры из клана Носферату способны за секунду разложить любое живое существо, выпив жизненную силу.
– Носферату через чур эмоциональны. Не прощают малейших обид…С ними очень тяжело, особенно в качестве жены. Клан Лезомба не может долго находится на свету…Триммеры же, как и мы, совершенно не чувствительны ни к свету, ни к яркому солнцу.
– Хорошо, как скажешь…Да, отец, я хотел бы распустить из дворца гарем ведьм.
– Я не ослышался? Вы разгоняете гарем?
– У Барта одна постоянная ведьма. У Митча – любимая фаворитка-коровка. Я жениться собираюсь с Ваших забот…
– Твоя невеста Митри Сомер Триммер поддерживает идею гарема.
– Неужели?– опешил наследный принц, но тут же сообразил, что невеста его не просто не любит, он, наверняка, ей противен.
– Она умная девушка. Говорит, что так будущую императору некогда будет искать любовь, его гарем от романтики отвлечёт.
– Всё-таки боится конкуренции…Боится сильной фаворитки…– сделал вывод кронпринц.
– Да, она не красавица…– подтвердил опасения сына отец
– Переживу,– сквозь зубы процедил Нэррин.
Император пустился в сантименты:
– Я боялся заводить много детей, опасаясь,, что за трон мои дети перегрызутся, но вы так бережно относитесь к чувствам друг друга…так дружите и дорожите друг другом…что я завёл ещё одного ребёнка…
– Ого! Да ладно! От кого?
– Обижаешь…Ваша мать понесла.
– Несказанно рад ещё одному герцогу!
– Это будет девочка,– улыбнулся Альфред,– Мать настояла на девочке…
– Сестра?– растерялся Нэррин,– Даже не знаю…смогу ли полюбить девчонку…
– Родная кровь заговорит в твоих жилах,– рассмеялся отец,– Ты признаешь сестру равной братьям. И гарем пусть пока будет…Сократим штат втрое и всего лишь…
Фиби снилось, что её вновь целует принц Бартоломью, и она таила от счастья во сне.
– Барт,– позвала она своё видение, просыпаясь.
Одетый в синие одежды муж насмешливо подал голос с кресла:
– Значит, говоришь, твоим любовником был эльф?
– Это очень оскорбительно: выслушивать незаслуженные обвинения. Мало ли что присниться может…
– Твоя кровь так холодна, что в ней замёрзла бы и лягушка…Вот что в тебе нашли эльф и вампир? Причём оба принцы и донельзя избалованные женским вниманием искуснейших ведьм и наложниц…
Девушка спряталась от стыда с головой под одеялом.
Харлонд продолжал издеваться:
– Надо было не разрешать краску тебе не смывать,– он рассмеялся,– Так бы и ходила по дому в синих пятнах, прислугу пугала.
Она вспомнила свою вторую форму тела василиска и загрустила. Как будто эльфийские леса были в другой жизни…
Герцог сделал свой вывод:
– Лежишь, ждёшь, когда я тебя супружеским долгом осчастливлю…
Он ещё не договорил, а Фибиана сразу вскочила с кровати, засеменив в ванную комнату.
Муж перехватил её руку, качал права, пока она устремила взгляд в пол:
– Я мог бы вернуть тебя родителям, я мог бы игнорировать тебя или сослать куда подальше, куда б ты не доехала…Но посмотри, как я добр: я живу с тобой. И даже ребёнка от тебя хочу и жду его появления.
– Зачем же так не уважать себя? Развелись бы,– хмыкнула жена.
– Как ты со мной разговариваешь?!– третировал он её,– За такой тон я убиваю даже мужчин!
Харлонд Мантел толкнул жену на койку. Она отползла на дальний край.
Умоляюще простонала:
– Хватит мучить меня.
– Вот заведётся в твоей утробе ребёнок, тогда и отдохнёшь. Да и в плаванье мне скоро…
– Скорей бы уже,– сорвалось с губ Фиби.
– Накажу за такие слова,– ухмыльнулся мужчина.
Герда проснулась в объятиях Митчелла. Обвела глазами спальню. В овальной комнате без углов понизу шли ребристые белые панели, а по всему верху чёрно-белые графические изображения жития правящего клана вампиров, принимающих посланников других королевств – драконов, гарпий, троллей, орков…
На чёрных тумбочках побрякушки из камня, чёрные и позолоченные статуэтки, часы, вазы.
На полочке голубого камина позолоченные вазы и подсвечники. Над камином пандив с лепниной в виде фей.
На постаментах в виде зелёных с розовыми разводами колонн в небольших вазонах пышные букеты оранжевых и жёлтых цветов.
Жёлтая кровать с голубым балдахином и рыжим ламбрекеном из плотных тканей.
Жёлтые софы, диваны, кресла и стулья. Чёрный стол, где стояли вазы с фруктами и конфетами.
Большая хрустальная люстра. Деревянный пол и белый потолок.
Вампир почувствовал, что его фаворитка проснулась, тоже пробудился. Потянулся.
Счастливо поделился состоянием:
– Я ощутил с тобой весь спектр удовольствий. Так хорошо мне ещё ни с кем не было. Будто расплавился в блаженстве, а после еле-еле собрался в рамки тела…
Девушка села.
Он встрепенулся:
– Куда ты?
– Время глянь, мне ещё на работу.
– Погоди, позавтракаем.
Коровка подняла с пола жёлтое платье.
– Ты даже с моим любимым цветом угадала,– улыбнулся Митчелл.
– Как вампир может любить солнечный цвет?
– Но он же несёт радость и жизнь. Герда, может, и в архиве тебе не стоит пропадать?
– Что?!! Хочешь, чтоб, как кукла сидела в спальне и только б тебя ублажала да ела?!! Своенравная сволочь! Поем у себя. И на работу пойду обязательно! Вот.
Взяла жёлтые босоножки в руки и пошла гордой походкой к двери.
– Постой. Я провожу,– вскочил принц, на ходу облачаясь во вчерашние одежды.
В архиве дриада Зета подняла голову от бумажек, поинтересовавшись:
– Как дела?
– Полная задница,– вздохнула Герда в чёрном одеянии, проходя к рабочему месту.
– И что, кроме проблем с фигурой ничего нового?
– Теперь, после вчерашних приключений в баре, договор расторгнут и, кажется, сексуальное рабство ныне у меня не ограничено во времени…
– Не переживай: выход мы придумаем. Превентивными мерами будем действовать. Для Митчелла братья – это оплот и незыблемые семейные постулаты. Позаигрывай с Бартоломью. Глядишь, Митчелл обозлится и выгонит тебя.
