Галина Ивановна Губайдуллина
Не надо дразнить голодного вампира
Вдали у леса действиями вампиров руководит Митчелл Ферфакс Равна, одной рукой обнимая жену Герду.
Воины противоположных сторон встретились. Эльфы остервенело быстро рубили мечами орков, которых кинули вампиры в первые ряды. Треск ломаемых костей вызывал оскомину на лицах воинов. Алой струёй полился на адонисы поток крови. От запаха крови вампиры совсем одурели, когтями разрывают эльфов, гномов, наёмников-минотавров и троллей, многие вгрызаются в плоть врагов. Минотавры в трансформации вспарывают врагов рогами. Какофония звуков давит всем на уши: крики, рёв, лязг оружия, свист стрел. Перед Фибианой мелькают бешеные лица воинов, перекошенные от ненависти, она жалеет, что радиус поражения её взгляда так недалёк. Мэди не видать, видать, в человека обратилась…
Гарпий Мантел сбрасывает с крыльев бомбочки и банки с кислотой над головами вампирской армии.
И вдруг некоторые люди в рядах вампиров превратились в драконов и взмыли вверх!
Майор Коруис ругнулся:
– Тьма и демоны, драконы приобрели и, изменив эльфам и феям, примкнули в ряды врагов!
Один из драконов подпалил крылья гарпию Мантелу, тот рухнул.
Эльфийские маги заняли позицию слева, отойдя вглубь долины, собрались чародействовать…и вдруг завязли, как в болоте, а потом их ещё и куполом накрыло. Попали в ловушку! Явно разведчики вампиров в тумане подготовили сюрприз магам. От неожиданности Фибиана вернулась в образ человека. И услышала свист бомбы, падающей с крыла синего дракона. Вот и всё…Но перед её лицом мелькает зелёное лицо орка Илзиха, хоть он и в армии вампиров, но, памятуя о её доброте, накрывает девушку своим телом. И вот она лежит в ямке, а сверху на неё льётся кровавый дождь из клочков тела Илтиха и других орков. Фибиана вылазит и вытирает липкую кровь с лица. От взрыва бомбы она оглоушена и немного дезориентирована.
Майор Коруис сидит поодаль без ноги и держится за уши.
Говорит то ли ей, то ли сам себе:
– Что-то подозрительно враги притихли.
Фиби схватила его за подмышки и поволокла к позициям эльфов. Отмечала по дороге: «Из-за какой-то долины столько умерших вампиров, людей, гномов, эльфов, минотавров, троллей и орков».
По непонятной причине вампиры отступали. Принц Митчелл всё ещё стоял с женой на краю леса, Герда закрыла лицо на его груди, боясь смотреть на поле битвы.
В походном лазарете Фибиана помогает целительницам. Обрабатывает рану потерявшему сознание майору Коруису. Рядом на кушетке беззвучно плачет умирающий эльф. Тролль с вывороченными кишками зовёт маму, ему страшно…этому могучему гиганту…
Гном, которого проносят мимо на носилках, цепляется за одежду Фиби и молит:
– Обрати меня в камень, василиск, я хочу жить вечно.
Василиск помогала целителям, пока не упала от усталости на стул и не уснула.
Ночью её разбудил принц Тэрэйль, тронув за рукав.
Спросил:
– Отнести тебя на кровать?
– Нет, не надо постелей,– со сна пробурчала девушка.
Он кивнул:
– Не хочешь постелей, пойду на уступки.
И перенёс её порталом в лес. Действительно никаких кроватей, лишь стог недавно скошенного сена…в который её сразу уронили, придавливая своим эльфийским телом.
– Тэрэйль, не место и не время для любовных игр…– простонала Фиби.
– Ничего ты не знаешь, милая. Через час нас может уже не быть. Секс перед смертью, как в последний раз, зашкаливает от остроты ощущений,– зашептал искуситель, хватая её полные груди.
– Соблазни кого-нибудь из целительниц, прошу тебя! У меня перед глазами куски мяса, что остались от людей и сущностей…
– Фибиана, ты меня бесишь непослушанием!– вскричал Тэрэйль, откатываясь в сторону,– В качестве наказания пойдёшь с разведчиками ставить ловушки в лесу на вампиров.
– Ваше Высочество, а гарпий Мантел жив?
– Обгорел, но жив.
И принц перебросил её в шатёр к разведчикам.
Приказал:
– На вылазку на территорию врага сержант василиск Лоутон идёт с вами.
В ночном тумане эльфийский отряд разведчиков занимался подрывными работами в тылу врага, разбрасывая разнообразные ловушки. Мрак светлел, туман почти весь растворился, и на востоке появилась розовая полоса на горизонте.
Вдруг один из разведчиков прошептал:
– Багряные глаза повсюду…
И по одному стали исчезать эльфы, что стояли поодаль с Фиби. Она упала и затаилась в овраге, приготовив кинжалы. Рядом свалился эльф и трясся от страха.
Она шикнула ему:
– Что пораженчески сидишь? Не воюешь? Отбивайся от врагов!
– На всё воля Создателей…
Блик тающей зелёной луны расплывался в луже на дне оврага, мерцал. Неожиданно прыгнувшая лягушка покрыла изображение рябью, Фибиана засмотрелась на игру воды…и почувствовала, как на руках защёлкнулись антимагические наручники, это вампир бесшумно парил над ней, спикировав с неба. Кинжалы выпали из рук от небольшого надавливания на кисти…
А эльфа рядом пленил другой рухнувший с небес вампир.
В лицо Фиби проскрежетало:
– Диверсант…Вероломный и коварный…Сейчас покажешь, где разбросали ловушки.
Девушка подняла лицо на пленителя. С искажённым трансформой вампира лицом Бартоломью Ферфакс Равна в чёрном плаще с высоким стойкой воротником, украшенный кнопками. Сам плащ украшен железными пряжками на груди и рукавах. Серая меховая накидка через плечо – ментик.
Барту стоило увидеть эти лазурные глаза, как узнавание озарило, и память вернулась. Василиск Фибиана Лоутон! Любимая…Это чувство было спрятано глубоко в душе, давно став сакраментальным. Он торжествовал. Оскал враз трансформировался в человеческую улыбочку. Как же великолепен его лик…
Высший вампир кивнул собрату, чтоб уходил вместе с пленным, а сам заигрывающим тоном вопрошал у пленницы:
– И кто это к нам такой смелый сунулся? Какой красивый враг…А ещё и предатель…
– Демонов упырь,– ругнулась Фиби.
– Могла бы быть и повежливее с особой королевских кровей.
– Извольте не выпендриваться.
– Как изящно у Вас переплетается аристократическая речь с жаргоном солдатни…Да, удивила…Я думал, что ты больше не убежишь к эльфам после замужества. Ах, ты ж, вспомнил, что твоего муженька мой брат Митчелл порвал на клочки на корабле за попытку изнасилования его фаворитки…Видимо, блок на памяти о тебе ведьма хорошо поставила. Мужа твоего рвали, а я даже о тебе не вспоминал…Чего в армию-то пошла?
– Хочу мира во всём мире!
– Какие благие намеренья! А война-то из-за тебя. Я приехал дарить эльфам долину Адонисов в обмен на твою свободу от их службы, а ты с гарпием только что уехала…ну я со зла и не отдал долину…Вот чудик…
Фибиана опустила голову. Война из-за неё…Да её за это надо приговорить к самой лютой смерти…
А вампир всё не мог скрыть радость:
– Вот и встретились…Удивительно и замечательно, не правда ли?
Он больно вцепился ей в подбородок, поднимая прекрасное лицо и внимательно смотря в глаза. Эти глаза, что преследовали его по ночам во снах, горели теперь ясным светом перед ним.
Он задумчиво молвил:
– Даже не знаю: чего больше хочу: убить тебя за службу эльфам…или любить тебя, не переставая, дня три-четыре…
– Не тронь меня, морда вампирская! Иначе тебе не жить!
– Да я красивый! Все ведьмы об этом говорят!
– Ах, ведьмы нынче критерий мировой оценки ценностей и красоты? Особенно льстят тем, кто их удовлетворяет и облечён властью…всяких тиранов и кровопийц…
Бартоломью швырнул пленницу на траву, придавливая собой, он едва сдерживал бешенство, грудь ходила ходуном.
– Ты что себе позволяешь, без башенная?
Девушка укусила вампира за подбородок, а сама достала из его кармана ключ от магических наручников. А вампир вместо мести за укус впился в её губы требовательным, властным поцелуем, с обжигающим жаром своего желания. Фиби освободила руки и бросила противнику в спину огненный пульсар…и ничего. Бартоломью расхохотался.
– Пояснил:
– Дезинтегратор магических атак у меня в одном из амулетов вшит в броню. Новая разработка. Ты всегда готова меня атаковать?
Полка она растерянно хлопала глазами, артефакт против её трансформации вновь сжимал руку.
Барт ворчал:
– Не объяснение в любви, а зона военных действий. Поражён. Сбит с толку. Заинтригован. Ещё ни одна женщина не хотела меня сжечь после того, как я признавался, что хотел её так, что был готов подарить ненавистным эльфам долину. Да я бы этим прохвостам высокомерным гроша ломаного никогда не подарил, а тут целую долину хотел отдать!
– Любишь? Не верю! И где ты пропадал с этим светлым чувством эти четыре года?!
– Меня заколдовали, стёрли память, чтоб не мучился от любви к тебе, когда ты вышла замуж, но вот увидел тебя и всё вспомнил…Уникальная моя…
–Ваше Высочество,– позвал голос с края оврага,– Мы заставили пленных эльфов под гипнозом показать все места ловушек.
– Молодцы. Продвигайтесь по лесу с пленными к нашим позициям. Мне оставьте одного охранника для сопровождения пленницы. Поспать хочу. Вчера ловушки для магов устанавливал…сегодня устанавливал…диверсантов вот ещё изловили…
– О, Ваше Тиранское Высочество никак подобрели? Пленных убивать не хотят?– вставила своё наблюдение девушка.
– Зачем убивать, если можно обменять на наших пленных? Нелёгкий у тебя характер, Фибиана…А меня раздражает, когда со мной разговаривают через губу!
Высший вампир подхватил её за предплечье и вытянул из ложбинки. Под сенью дубов сподручный уже натянул походную палатку для принца. Бартоломью пихнул пленницу опять на траву, привязал её лодыжку к своей ноге за длинную верёвку. Но пока спать не уходил, достал большую флягу из рюкзака у охранника, что находился у того на спине. Пригубил содержимое.
Пояснил даме:
– Воду берегу. Вино в походах – незаменимая вещь, когда негде вскипятить воду.
Правительственная персона вампиров села напротив неё, безотрывно пронзая взглядом. Как же он невыносимо прекрасен!
Поинтересовался:
– Сколько у тебя было любовников за эти 4 года после смерти мужа?
– Нисколько! Мужчины вздорны, жадны, с раздутым самомнением, злопамятны и мстительны! Зачем такое счастье?
– Нет, неправда. Мы чуть-чуть лучше, чем Вы нас представили,– свёл всё на шутку словесное нападение он, ответом по всему принц остался доволен, но расспросы не прекратил,– Какие факторы так повлияли, что ты превратилась в злую, кровожадную особу? Неужели замужество? Или эльфы так влияют на душу, на ауру?
Не зная, зачем признаётся, она, видимо, из желания позлить, подчёркнуто грустно вымолвила:
– Я люблю эльфийского принца.
– Неужели?– зло сузив глаза, совсем без радости за неё переспросил Барт, и не удержался от ехидного вопроса,– Сержант, сколько раз ты отдавала честь эльфийскому главнокомандующему Тэрэйлю Ралироису?
– Ёжика тебе в штаны, вампирюка!
– Неужели ругаться тебя благовоспитанные эльфы научили?
– У эльфов мясом для битья орки были…они и научили.
– Не ври, ты не унижала орков. Разведка донесла о тебе, как ты им побег устроила.
Мимо проходил второй вампир, охранник. Фиби метнулась и вытащила у зеваки нож из голенища, намериваясь воткнуть себе в горло, её мучила совесть за начало войны. Но тут же опасный предмет был выбит из рук Бартоломью, ничего себе реакция и быстрота движений…
Он едко выдохнул ей в лицо:
– Не мучай себя. Доверься профессионалу.
И Барт продемонстрировал клыки, намекая, что не прочь попить у неё крови.
– Всегда думаешь только о себе, избалованный эгоист. Я почти сутки не ела,– нашла, чем отбиться от голодного вампира, девушка.
Кто ж будет пить кровь у той, кто сама еле держится от голода?
Принц отсел и распорядился накормить пленницу и мечтательно вздохнул:
– Странный запах у твоей кожи: горькая полынь и сладкая земляника. Так бы съел…А ещё мне смешно: мечтал о той, которая на поверку оказалась грубиянкой, драчуньей, психопаткой, которая то меня хочет убить, то себя…
Охранник поставил перед пленницей небольшую фляжку с вином, кусочки вяленого мяса, сушёную тыкву и сухофрукты. Девушка жадно принялась за еду. Силы понадобятся для побега, решила она. Выбившиеся волосы из причёски пышной копной лезли на щёки. Бартоломью убрал её волосы в хвост, вместо ленты используя некую мягкую лиану. Фибиана отпихнула «парикмахера», не сдержала возмущения и бросила ему в лицо кусок сушёной тыквы.
Тот очумело воззрился на хамку:
– Мне, принцу крови, Высшему вампиру, и тыквой в морду?!!
– Отойди от меня, презренный враг!
– Фиби, ты выросла в Розалии! Какой я тебе враг?!
– Разобьёте эльфов, в инсургенты уйду! Буду в лесах партизанить, буду повстанцем против кровососущей власти!
– Всё, эта пикировка в беседе меня утомила, я спать…Охранник! Сиди и охраняй эту девушку.
– Глаз не спущу,– отозвался служивый.
Бартоломью завалился в палатку, смежил веки, мгновенно уснул.
Фиби продолжала завтрак.
Она основательно подкрепилась и протянула флягу с нетронутым вином охраннику. Тот нагнулся, и тут же получил этой фляжкой в висок. Упал в обморок. Пленница вновь достала нож из его голенища и перерезала верёвку. Стремглав бросилась в лес в сторону эльфийского расположения войск.
Через час очнувшийся охранник разбудил Бартоломью с виноватым:
– Пленница сбежала…
– Темень тебя подери, Фибиана!– взревел принц.
Он выскочил из палатки, расправил крылья и взлетел над лесом.
Среди зелени он всё же отыскал бегущую фигурку в зелёном обмундировании эльфов. Стал снижаться. И вдруг Фиби запела восхитительно и завораживающе. На не выспавшегося вампира вновь напала сонливость, он едва не спикировал оземь. Но приземлился чётко на беглянку, роняя ту в траву.
Восхитился:
– Знал, что ты особенная, но чтоб на столько…
– Я же сирена по матери, мой голос может околдовывать так же, как твои глаза способны гипнотизировать.
– Каких ещё сюрпризов от тебя ждать? Садись ровно, не дёргайся, я тебя свяжу.
Барт помог ей сесть.
Девушка плаксиво заканючила:
– Не надо, Бартоломью, обещаю, что не сбегу. Кто тебя учил так коварно и грубо обращаться с нежным полом?
– Нашлась неженка! Да ещё не каждый мужик целый день без еды после боя в стан врагов сможет пролезть!
Она стала вырываться.
– Ты несносна, василиск.
Его глаза опасно засветились багряным. Страсть и гнев клокотали внутри него, и он еле сдерживал их.
– Что же с тобой делать, Фиби?
До неё дошло, что вампир в крайней степени напряжения, она попробовала утихомирить его:
– Смиренно жду Вашего решения, Повелитель.
– Моё безумство ты и ярость,– прошептал Бартоломью, скинул ментик и плащ, стал расстегивать рубашку, под ней была броня из чешуи дракона на шнуровках, которая тоже полетела на траву.
Фибиана округлила глаза от страха, но тут на его шее мужчины заблестел зелёный камень галиотиса. Камень с её подвенечного платья! И она уставилась на этот камень, как на чудо.
А Барт раздевался и раскрывал душу:
– Я хотел тебя, как только увидел! Я мечтал утащить тебя в свою спальню, но ты сбежала, как, впрочем, и сейчас. Ты всегда бежишь от меня…Вот я тебя за это и накажу.
Пленница пришла в себя и возмутилась, стуча по крепкой груди вампира:
– Ваша королевская задница что себе позволяет? Я буду жаловаться в Совет Жрецов!
– Да хоть Господу Богу! Детка, поздняк дёргаться. Вампиры обещаний на ветер не бросают.
– Нет! Не надо!– пыталась отползти она,– Я тебе по роже наколдую!
Вампир оголил фактурное, рельефное тело, прокаченное на тренировках, содрав последние наплечные латы из чешуи дракона. Прыгнул, накрывая её собой. Он с такой жаждой впился ей в губы, будто нет на свете ничего приятнее и вкуснее этого поцелуя, этих заманчивых губ…да, такая девушка только одна на весь мир – его любимая.
Дрожь нетерпения его тела возбуждала и Фибиану. И ей до одури захотелось дотронуться до Барта самой. Она робко обвела ладонями контуры его спины. Вампир улыбнулся сквозь поцелуй и быстро разделался с пуговицами на её мундире, освобождая притягательные формы её тела. Он покрывал поцелуями ненаглядные черты её лица, и стащил брюки с себя и с неё. Бартоломью наполнил собой любимую, и любовь смешалась с наслаждением, даря невероятный восторг. Этот невероятный невидящий взгляд безумного от эйфории завораживал, повышал либидо женщины, она сама застонала от удовольствия и неги. И её повергло в изумление собственное возбуждение. Она громко дышала, остро чувствовала каждое прикосновение рук мужчины к её телу, эти касания усиливали вожделение. Её стала бить дрожь нетерпения, а стенки влагалища трепетали и сокращались. Какую же радость им дарили движения! И хотелось ещё движения и ещё…Эти восхитительные движения, заставляющие кровь кипеть и умирать от упоения. В этой секс-игре «хозяин-пленница» вампир, бесспорно, ведёт и доминирует. То приподнимет партнёршу, посадив на себя, то развернёт, то полижет ей спину, то прикусит за шею. На его смелые касания и укусы Фибиана лишь сильнее стонала, откликаясь и всё воспринимая с радостью. Ни одна ведьма не дарила Барту столько экстаза…И вот они разделили наслаждение, которое кидает тело на вершину мироздания. И там, в заоблачной выси эйфории, где время замирает, они парили в блаженстве, постигая, как живут падшие ангелы, не желая, как и они, спускаться в прежний мир.
Они лежали, обнявшись, Бартоломью любовался ею, а она смотрела на плывущие по небу облака.
Восхитительную поволоку сбил голос Барта:
– Всё не так…
– Да что тебе ещё надо-то?!– возмутилась девушка.
– Ты обещала мне убить меня, а сама даришь кучу восторгов,– рассмеялся Барт.
– Дурачок,– довольно хихикнула она.
– Не зря говорят: надругаться над врагами – это святое,– продолжал шутить вампир, целуя любимую в щёку, жаловался,– Что-то уснуть не могу…
– Так и должно быть. Зло никогда не дремлет,– приняла его игру в подколки Фиби.
– Не вздумай сбежать, я чутко сплю.
– Сбежишь тут, как же! Ты меня придавил своим тело будь здоров…
Она сама сомлела от усталости и уснула. Сквозь сон чувствовала, как Барт целовал её нос, щёки, уголки губ, а после тоже сонно засопел ей в ухо.
Бартоломью открыл глаза и встретил задумчивый взгляд Фибианы, устремлённый на него.
Он хриплым спросонья голосом жаловался играючи:
– Снилось, что хотел покататься на единороге, но там сидела василиск без трансформации и не подпускала меня к лошадке исполнения желаний. Вот подлые же они женщины эти василиски, не так ли?
– Твоя корона, видать, слишком сильно передавливает тебе голову. Отсюда и сны кошмарные,– в тон ему шпыняла Фиби.
– Не вздумай так шутить надо мной во дворце,– предупреждал принц,– Моё высокое положение не позволяет издеваться надо мной, как вздумается.
– Какой ещё дворец?! Барт, может, ты меня отпустишь? Ты ж мечту исполнил – переспал со мной…У тебя, по слухам, ведьм во дворце немерено…
Тот с яростным выражением лица дышал злобой и ревностью в лицо пленнице:
– Ах, извините, вырвал из объятий эльфа Тэрэйля! В его постели комфортнее было, не спорю!
– Я уже четыре года с эльфом не спала! И было у меня с ним всего один раз!– отбивалась василиск,– А после этого муж мстил мне смертным боем!
– Фиби!!! Но почему ты не сказала на свадьбе, что не хочешь этого гарпия! Одно слово, Фиби, и я бы разнёс храм, но вырвал бы тебя из рук жениха!
– А разве ты сказал мне о своих чувствах? А я ведь думала о тебе всегда, сны про тебя смотрела, портрет твой нарисовала…
Он благоговейно погладил любимую по голове.
Покаялся:
– Вот я – осёл…Не боролся за тебя, отдал какому-то гарпию…И что Мантел этот изувер бил тебя после такого шикарного секса?
– Да какой там секс после битья? Ничего я с ним не чувствовала.
Барт проникновенно переспросил:
– Правда?
– Горд, да? В следующий раз от наслаждения будешь вопить ты.
Мужчина удивлённо расширил глаза.
Смеясь, он потребовал:
– Заинтриговала. Уже хочу поорать.
И перевалился на спину. Фибиана стала покрывать тело вампира дразнящими короткими поцелуями, он расплылся в улыбке. Но она сорвала длинные травинки и заиграли ими на его животе.
– Что ты делаешь, коварная?
– Делаю тебе меридианную, точечную гимнастику.
– Вампиры живут больше тысячи лет, о-о-о, это пытка, иди ко мне, поцелуй меня.
– Лежать! Это только прелюдия.
Далее она заскользила травинками и пальцами, а также языком по его коже груди, спускаясь к животу. Из губ Бартоломью вырвался стон. Его сбившееся дыхание говорило, что изощрённые ласки сводят его с ума. Неумело, но старательно поиграла с главным достоинством мужчины, разглядывая то, что видела у мужа лишь мельком. Нетерпеливый любовник сел и перетянул девушку на себя. Он обвёл её пухлые губы указательным пальцем, и Фибиана почувствовала, что губы запылали огнём желания. От избытка чувств его губы трепетали, и поцелуи выходили особенно волнующие. Возбуждение обоих стало поистине невыносимым, и когда она насадилась на его член, вскрикнули от наслаждения во всём теле оба. Отдавались чувственной страсти с поволокой в глазах, стонали, не помня себя. А затем, будто выбросило из реальности в поток из блаженной неги, где каждая частица тела стала упоённо удовлетворённой и пребывала в беспредельном счастье.
Когда вампир восстановил дыхание, выдохнул с чувством в лицо любимой:
– Грандиозный секс. Раньше, я ведьмами, я чувствовал приятное только в члене, с тобой же поёт всё тело…
– Ещё раз вспомнишь о ведьмах – сбегу,– пугала Фиби.
Он со смехом потёрся щекой о её плечо.
Шептал:
– Как долго я тебя ждал…
– Это просто я хорошо пряталась,– хихикнула девушка.
– Вредная моя любовь,– смеясь, потрепал он её носик.
И она серьёзно призналась:
– Ты пленил не только моё тело, но и сердце. Ты ведь хороший, правда? Или сердце слепо?
«Хороший вампир? Я в своём уме?»– пронеслась мысль в её голове.
Но возлюбленный уверял:
– Для тебя я буду лучше всех.
– А как же мой драчливый и грубый, крикливый характер?– смеясь, подначивала Фибиана.
– Кто любит розу, полюбит и шипы,– целуя её в нос, проговорил принц.
Он встал и быстро оделся. Помог надеть мундир любовнице.
У них над головами зависли отталкивающего вида горгульи.
– Наши дворцовые гвардейцы,– протянул Бартоломью и махнул своим охранникам другой расы.
Горгульи в воздухе дали сигналы жестами кому-то. И через пару минут на поляну спустился принц Митчелл с развивающимися волосами.
Средний брат радовался:
– О, теперь у нас будет кровь василиска на десерт! Ну наконец-то! Ты просто молодец, младшенький!
Фиби перевела взгляд на любовника. А того терзают противоречивые чувства: хочется обнять любимую, но это означает признать перед своим народом, в данном случае в виде горгулий, что влюбился во врага. И он потупился.
Горгульи скручивали руки и ноги Фибианы магическими путами.
Девушка сморщилась и с чувством вздохнула:
– О, да, ты, Бартоломью, всегда хотел моей крови…Иди, пей, раз ещё не успел. В грязь втоптал и не поморщился злой, бесчувственный вампирюга.
Барт порывисто обнял связанную пленницу, невнятной, сбивчивой речью пытался донести до слушателей всё отчаянье казуса:
– Я всё вспомнил! Это моя возлюбленная! Отдай её мне, Митч, под мою ответственность!
– Поздно! Она во второй раз предала Родину! Она против Розалии! Она за эльфов!
– Плевать мне на эльфов!– горячился младший брат,– Я перевоспитаю её!
Митч продолжал бешенный разговор на грани:
– Барт, это же оппортунистка! Даже если будет служить верно нам, в любую минуту предаст в пользу того, кто предложит больше выгоды!
– Не отдам в застенок!
– Барт, она же враг! Барт, приди в себя! С ренегатами во все времена разговор был короткий – в расход. Её спасает лишь ценная кровь, такая редкая…
– Я хочу сбежать с ней, но меня же сразу же разоблачат и найдут…– заплакал младший.
– Сейчас же ты понимаешь, что это враг…Как так получилось, что не разлюбил, а продолжаешь любить врага? Может, это не любовь? А так, дань её храбрости, уму, острому язычку?
– Митч, хочешь откажусь от наследства в пользу тебя и Нэррина? Только отдайте мне её…
– Она несёт раздор. Из-за неё ты промямлил и не договорился с эльфами о долине Адонисов. Эта война по твоей вине, Барт.
Руки младшего принца опустились. Горгульи сгрузили пленницу в сетку и взмыли в небо.
Бартоломью спит в своей спальне, ему слышится, как во мраке его зовёт Фибиана. Вскакивает.
Рядом на белом стуле сидит старший брат, который участливо переспросил:
– Что, демонова сирена-василиск зовёт тебя? Сначала припечатала тебя глазами василиска, а теперь голосом сирены покоя не даёт…
– Отпусти её из темниц, Нэррин.
– Что же ты сам её в лесу не выпустил? Никто б даже не узнал…
– Я хотел быть с ней. Думал, ты всё поймёшь.
– Она – враг, братишка. Она может убить меня или любую другую диверсию провернуть…
– Я ручаюсь за неё.
– О, Барт, ты слышишь, что говоришь? Ты её совсем не знаешь! Что там за её прекрасной мордашкой? Какие коварные планы?
– Давай искать компромисс.
– То есть, ты на всё готов?
– Да.
– Есть у меня компромисс. Новая ведьма в гареме. Сейчас позову. Если будешь рваться после интима с ведьмой к своей Фиби, разрешу свиданье в застенках тюрьмы.
Бартоломью положительно кивнул. Откинулся спиной на подушку.
Нэррин вышел.
Через 15 минут вошла рыжая ведьма. Нагло ухмыляясь, распутница задрала юбку и уселась на младшего принца. Тот скривился и закрыл глаза, чтоб не видеть эту девушку. Как эта ведьма не старалась, секс с ней вышел серенький и убогонький, у Барта в голове вертелась Фиби. Он уже предвкушал свидание с ней.
Митчелл оставил на военных позициях генералов, а сам с женой прилетел во дворец.
Подданные церемониально поклонились, когда ранним утром он вошёл в одну из комнат старшего брата.
– Бартоломью страдает?– первым делом узнавал средний.
Кронпринц махнул рукой приспешникам, те удалились.
Нэррин пожалился:
– Новая ведьма, отличная шлюха, сам опробовал, вообще никак его не завела, представляешь?
– Тогда, может, ему опять память стереть? А то, как бы беды не было…
– Ему пора взрослеть. Пора научиться ставить баб на самый низ иерархии.
Дверь отворилась и вошла жена кронпринца.
Митри заявила:
– Я хочу уйти от тебя.
И стала перечислять причины недовольства.
Нэррин долго и внимательно слушал, затем захохотал и предложил:
– Какая я скотина! Уходим от меня вместе!
– Я серьёзно. Детей Вы больше не планируете. Ради чего терпеть друг друга?
– Твоя родня обозлится, дура. Пошла вон, элемент интерьера.
Женщина всхлипнула и убежала.
Митч опустил голову, сделал замечание:
– Наладь с ней контакт…
– Не хочу! Душа к ней не лежит.
Вошёл глашатай, объявил:
– Ваше Высочество наследный принц Нэррин Альфред Ферфакс из клана Равна, Вас требует в тронный зал Его Императорское Величество для дипломатических бесед с наследным принцем эльфийского королевства Священного Леса.
Кронпринц позвал среднего брата:
– Пошли, ты главнокомандующий.
Митч отозвался:
– Сдаётся мне, что Тэрэйль прискакал по душу василиска.
– Хорошо с утра заставил лекарей отцедить у неё побольше крови…
В тронном зале эльфийские представители склонились в поклоне перед вампирскими принцами. Те поклонились в ответ.
Тэрэйль Ралироис поставил ультиматум:
– Если Розалия вернёт мне василиска Фибиану Лоутон, то более эльфы нашего королевства не претендуют на долину Адонисов.
Император торжествующе глянул на сыновей, радостно воскликнул:
– Мы принимаем это условие.
Митчелл подскочил к трону отца, склонился к уху родителя и предупредил:
– Па, Бартоломью с ума сходит по этой Фибиане, он нам не простит.
Уши эльфов напряглись, Тэрэйль пошёл красными пятнами.
– Глупости!– отмахнулся Альфред Ферфакс,– Ему, что, ведьм мало?
Нэррин поддержал отца:
– Это же победа на дипломатическом поприще!
Обессиленная после утреннего выкачивания крови, Фибиана лежала на соломе в углу тюремной камеры, когда услышала голос Барта:
– Фиби, любовь моя.
Она отозвалась:
– Ко мне проявили месть по-королевски: попользовали ради интима, обескровили и бросили умирать на холодном полу. О, да, это масштабное мщение для предательницы.
И всё же ей приятно было видеть лицо любимого, прижавшееся к решёткам.
– Ты простишь меня?– канючил Бартоломью.
– Я прощаю тебя,– вздохнула девушка.
– Знаешь, я изменил тебе…
Красавица всхлипнула.
Принц оправдывался, привирая:
– Я не нарочно. Спал, шептал твоё имя, а брат подослал ко мне жрицу любви. Та меня во сне и поимела…
– Я прощаю тебя,– вновь всхлипнула Фиби,– Я тебе всё прощу, потому что люблю.
– Подойди же ко мне, дай хоть дотронусь до тебя, любовь моя.
Она, пошатываясь, добрела до решётки, вцепившись в прутья, смотрела в глаза своего вампира. Тот накрыл её пальцы своими.
Барт самозабвенно шептал:
– Тело просит тебя. Сердце просит тебя. Вкусив тебя однажды – не утолить иною влагой жажды. Я обязательно вытащу тебя отсюда! Если надо, я с тобой против всех буду.
В начале тюремного коридора послышался бодрый голос Нэррина:
– За что сидим.
Все заключенные клялись:
– Мы не виноваты! Меня спутали с бандитом! Я в стороне стоял!
Кронпринц подошёл к каземату Лоутон, ехидненько поинтересовался, не глядя на брата:
– А ты, красавица, что молчишь?
– Я воевала против Вашей империи. И украла сердце младшего принца вампиров клана Равна.
Нэррин крикнул охране:
– Вышвырните отсюда эту грабительницу и душегубку, чтоб не оказывала дурного влияния на собравшихся здесь порядочных людей!
Охрана высвободила руки и ноги Лоутон из цепей, но антимагические браслеты не сняла. Бартоломью заключил Фиби в объятия, повёл из этого затхлого помещения.
Старший брат осторожно проговорил в спину Бартоломью:
– Барт, я её не для тебя отпустил. Барт, она – часть договора.
– Что ты несёшь, Нэрр?– остановился младший.
– Эльфы прекратят войну, если мы выдадим им Лоутон.
– Нет!!!– взревел влюблённый вампир,– Пусть лучше Фиби сбежит, чем в сексуальное рабство к эльфам! Прошу тебя, Нэрр…
Престолонаследник дал знать охране, Барта скрутили, надели антимагические браслеты.
– Это подло, Нэррин,– вырывался и рыдал младший брат.
Но тот вразумлял:
– Её жизнь в обмен на тысячи жизней! Барт, это конец войне! Пойми ты, эгоист! Ты же принц, ты должен думать о подданных и целостности державы!
В дворцовом коридоре нервно вышагивал принц Тэрэйль Ралироис. Его дипломаты напряжённо осматривали приближающихся Нэррина Ферфакса и шедшую под охраной Фибиану Лоутон. Вдалеке другая часть охранников оттесняла младшего принца, который бился в руках горгулий и порывался бежать.
– Маркиза Лоутон переходит в Ваше подданство, принц Ралироис, пойдёмте, подпишем документы,– не мог скрыть улыбку Нэррин.
Эльфийский принц приблизился к Фиби, с укором смотрел.
Девушка взмолилась:
– Откажись от меня, Тэрэйль. За сердцем я не уследила, его украли у меня.
Тот покачал в отрицании головой:
– Самая непредсказуемая женщина! Я же полюбил тебя! А ты за день успела отдать сердце вампиру! Не надейся, я тебя никогда не отпущу…Это будет моя месть…
– Фиби!– раздался женский вскрик.
Все оглянулись и узрели чрезвычайно похожую девушку, спешащую к ним в сопровождении двух стражников.
– Мэдисон…– всхлипнула средняя сестра.
А та уже щебетала, присев в реверансе:
