Галина Сергеевна Вязовцева
Колючка
–Да, не могу я! Понимаешь, не могу! Занимаюсь с ней любовью, а перед глазами Галя. Она на меня тАк за столом смотрела. Я сразу обратил на это внимание. Как думаешь, почему она на меня так смотрела?
–Не могу знать. И у неё об этом спрашивать не надо. Она ещё совсем ребёнок. И вообще, Олег, поезжай…домой.
–Куда -домой? В Новокузнецк?
–Нет, к маме. К моей маме.
Олег уехал. В смятении и весь на нервах. Встревоженной осталась и Люба. Ах, мама, и на какой чёрт ты потащилась в тот санаторий! Сон она увидела, который ей предвещал большую радость. Ага, радость!
Вместо радости-неприятности. И что теперь с этими неприятностями делать? Это надо было такому случиться! Мама в санаторий поехала, и Сорокин там в это время отдыхал. Как нарочно их там свёл. Не будем вслух говорить -кто.
Ох, неужели, беда в дом пришла? Люба потянулась к телефону. Надо Грише позвонить, ему всё рассказать. Или не стоит его расстраивать? Нет, наверное, не стоит. Пусть отдыхает и голову не забивает всякой ерундой.
Нажала кнопку. Телефон абонента выключен, или находится вне зоны доступа. Не отвечает. Наверное, на процедурах. Или со связью что-то. Ладно, потом позвонит. Сейчас девчонки из школы придут, покормить дочек нужно.
И…чёрт! Она совсем про голубей забыла! Люба быстро накинула на себя тёплую куртку, вынесла голубям зерно. Постояла около них. И не понятно, почему, вдруг вспомнила фильм-Любовь и голуби.
Любовь и голуби. Да… Там тоже у героев трое детей было. И муж…после курорта…Люба повела плечами. Да, ну! Быть этого не может. Её Гриша совсем не такой. Он жену свою любит. И девчонок -тоже.
Нет, об этом даже думать не надо! А то, мама говорит, дурные мысли имеют особенность проявляться. Нет, конечно, у Любы такого быть не может. Гриша через четыре дня будет дома. И всё будет, как обычно.
Первой из школы вернулась Галя маленькая. Как всегда, по ходу начала раскидывать вещи. Есть у неё такая привычка. Правда, потом, сама же всё и собирает. Ей это удобно, так она говорит. Прошла в комнату Ильи, постояла там.
Вышла, подошла ближе к маме.
–Мам, а что, если мне в комнату Ильи переселиться?
Люба удивилась.
–А чем тебя твоя комната не устраивает?
–Она меньше. И вид из Илюшиного окна лучше.
Мать хмыкнула.
–Вид из окна! Не смеши! Чем он лучше? И потом, Илюша домой в январе приедет, а ты его комнату заняла. Он может обидеться.
–Не обидится. Он мне сам это предложил. Тем более, что ты сама говорила, он домой всё равно не вернётся. А в отпуск будет приезжать, ему и моей комнаты хватит. Правда, мама, давай, перенесём мои вещи?
Люба отмахнулась.
–Ничего мы переносить не будем. Вот, отец приедет, пусть он и таскает мебель. Здоровеньким приедет, а нам с тобой не пристало тяжести таскать.
Галя согласилась.
–Ладно. Давай, папу подождём. Я ему сегодня звонила, а у него телефон не отвечает. Не знаешь- почему?
–Я тоже звонила. Абонент не доступен.
Стукнула входная дверь. Галя старшая пришла.
–Всем привет.
Девочка разделась, прошла в свою комнату, Люба поспешила на кухню. Оттуда крикнула девочкам, что пора обедать. Обедали все вместе. Потом Люба осталась мыть посуду, девочки разошлись по комнатам.
Всё одно и то же. Люба вздохнула. Ну, никакого разнообразия! Никакого веселья! Скорей бы Гриша приехал, а то скучно в доме. Девчонки сами по себе, а Люба только ходит за всеми, и поговорить не с кем.
Мама позвонила. Голос не радостный, поникший какой-то. Люба сжалась. Неужели, Олег ей всё рассказал? Ведь, просила его! Не надо маму расстраивать. И вообще, не нравится что-то, собирайся и вали. На все четыре стороны.
Галина Сергеевна вздохнула. Сегодня у неё впервые подскочило давление. Нешуточный скачок. И сердце замирает. С чего бы это? Дома всё хорошо. С работой у Олега всё налаживается. Кстати, Люба в понедельник тоже с документами пусть приходит.
Хватит дочери дома сидеть. Место освободилось. Галина Сергеевна уже написала заявление от имени Любы о приёме на работу. И сама же его подписала. Люба усмехнулась. Снова мама решает за дочку.
Тогда, написала вместо Любы отказную от Гали, быстро решила чужую судьбу. И сейчас…А интересно, кто девочке имя такое дал? Почему отказницу Галей назвали? Наверное, кто-то сделал это умышленно.
Впрочем, теперь это неважно. Люба поблагодарила маму за заботу, сказала, что это очень радостная весть. Значит, начинается новая жизнь. И грядут хорошие перемены. Да…перемены. Хорошо, когда они хорошие…
Гриша вернулся из санатория на день раньше положенного. Люба радостно кинулась к мужу. Что же не позвонил? Люба пельменей бы налепила. Тортик бы испекла. И вообще, приготовилась бы.
Шутливо толкнула мужа в бок. Соскучился? Гриша как-то странно посмотрел на Любу. Та покраснела. Неужели, Гриша узнал, что в его отсутствие к ней приезжал Олег? И ведь, Сорокин довольно долго пробыл в доме.
Так, надо что-то придумывать. Тряхнула головой. Ничего не надо придумывать. Она мужу расскажет всё, как есть. Какие между ними могут быть секреты? Вот, вечером и расскажет. Лягут спать и она…
Нет, на ночь глядя это она рассказывать не будет. На ночь глядя она мужу расскажет, как скучала, и как она его любит. Но, почему у Гриши такое настроение? Он же домой вернулся! А тут его жена и дети ждут!
Радоваться надо, а он…какой-то мрачный. Может, не очень лечение помогло? Хотя, выглядит посвежевшим. Девочки были ещё в школе. Люба хлопотала на кухне. Гриша сидел за столом и морщился.
Жена подскочила к нему.
–Болит что-то? Мама говорила, что после лечения может наступить обострение. Но оно потом проходит. Может, полежишь, пойдёшь?
Григорий молча вертел головой, потом хлопнул ладонью по столу.
–Люба, сядь. Мне …мне с тобой поговорить нужно.
Люба поджала губы. Ну, вот. Начинается. Это какая же…Грише про Олега сказала! Вон, сидит, весь красный, расстраивается. Нет, Люба откладывать объяснение не будет. Она сама ему сейчас всё расскажет.
Она подошла к мужу, обняла его.
–Милый, ну что ты так переживаешь. Ничего страшного не произошло. Ты же знаешь, что я люблю тебя. И ты…
Григорий отстранился.
–Сядь.
Люба послушно присела напротив.
–Ну?
–Люба…я полюбил другую. И это…короче, я ухожу.
Перед глазами замелькали кадры из фильма. Это что, Гриша сейчас так пошутил? Зачем он ей пересказывает тот фильм? Видела Люба его. И за жену того голубятника сильно переживала. А Гурченко точно бы космы выдергала.
Она подняла глаза на мужа.
–Не поняла…
Тот сидел красный, как рак.
–Люба, ты прости меня…
В глазах у Любы потемнело. А как ту женщину звали? От которой муж ушёл после курорта. Любой? Нет, вроде бы, не так. Ага! В том фильме, конец был счастливый. Да, точно. Они ещё ребёнка завели. Ну, у Любы детей не будет. Так, что там Гриша говорит?
Женщина посмотрела на Григория.
–Что?
Тот отвёл глаза в сторону.
–Люба, ты понимаешь, я только сейчас жизнь увидел. Я так устал от всего этого. Не поехал бы я в санаторий, так бы и жил…А там…я понял, что есть другая жизнь. Я жить хочу! Понимаешь, я жить хочу. Без забот!
Он перевёл дух.
–Без забот и чужих детей. До меня только там дошло, что я не для себя жил. А сколько у меня впереди той жизни? Мне скоро сорок пять, а я всё, как белка в колесе. Ни разу за все годы не отдыхал. Ни разу не остановился, чтобы передохнуть. Дом строил, всё своими руками. А потом…эти дети…
Люба замерла. Вот, оно! Он прямо мамиными словами говорит! Чужие дети…заботы ненужные…и виной всему только Люба. Это она повесила на шею Григорию целый выводок. Тяжкой ношей они на нём висели.
И больше он не хочет тянуть этот груз. Он для себя жить хочет. И что, кто-то его осудит? Никто! И не имеет права никто его осуждать. А как он детям в глаза посмотрит? Собственно, а что ему дети?
Илюша вырос, он -совершеннолетний. Выбрал свой путь. Ни он отцу, ни отец ему, не очень- то теперь нужны. А девчонки…О-о-ой, как хочется завыть в голос! Ой, как жить не хочется! Лечь бы сейчас и умереть!
Григорий тронул Любу за руку.
–Ты…это…я пойду…
Люба вскочила.
–Куда ты пойдёшь?
–Пока к родителям. Потом решать будем.
Люба снова опустилась на диванчик.
–А это…твоя, новая, она из другого города?
–Почти. Нет, не из другого. Точнее, город один, а посёлок, в котором она живёт…короче, тридцать километров от нас.
–Понятно. А дети…у неё дети есть?
–Есть. Взрослая дочь. Но она замужем и живёт отдельно.
–Ага, значит, вы для себя жить будете.
–Да! Для себя. Ты знаешь, я впервые…
Люба перебила мужа.
–Не надо мне рассказывать, как ты влюбился. Я всё равно не пойму.
Гриша кивнул.
–Не поймёшь. Ты меня не любила никогда. Жила, потому что от матери хотела уйти. А потом детьми меня привязала.
Люба махнула рукой.
–Иди, Гриша…иди… или я…девчонки сейчас из школы придут. Не нужно, чтобы они тебя видели. Я что-нибудь придумаю.
Григорий торопливо кинулся к выходу. Спустя короткое время послышался шум машины. Григорий поехал на машине. К своей новой любви. И к новой жизни. Люба опустила голову на руки и завыла, как по покойнику.
Жизнь кончилась. Она осталась одна, с детьми. Как она жить будет? Мама замуж выходит…Или не выходит? Какой камень на душу лёг! Господи, за что? Наверное, правильно говорят- не делай добра…
Маме позвонить? Рассказать ей, что та путёвка, что она зятю удружила, стала роковой. Вот, и поправил здоровье муженёк. Так поправил, что крылья распушил и полетел…Полетел…за счастьем. Для себя пожить решил.
Плакала Люба недолго. Нечего коровой реветь. Сейчас девчонки из школы придут. Сразу им новость рассказать, или подождать? Они папу завтра из санатория ждут. А папа не приедет. Или…а может, это всё Любе только показалось?
Не было Гриши дома. Да, она прилегла, уснула и ей это приснилось. Гриша завтра вернётся домой, как ни в чём не бывало. И нет у него никакой любимой женщины. Любе всё это приснилось. Бывает же такое.
Люба встала. Да, не было ничего. Гриша приедет завтра. Завтра. Сегодня его дома не было. Топот ног на крыльце. Или нет, вот он, только сейчас возвращается. Распахнулась дверь. Девчонки…
Кинулись к матери.
–Мам, а что, папа уже из санатория вернулся? Мы сейчас его видели, он на машине мимо нас куда-то поехал. И даже не остановился, наверное, нас не заметил. А мы руками ему махали. Мам, ты чего?
Люба ничего девочкам в тот день не сказала. Только на другой день, сначала намёками, а потом и в открытую, сообщила, что папа от них ушёл. Потемнели у Гали старшей глаза, но мнения своего барышня не озвучила.
Маленькая Галя глаза округлила.
–Папа…он что, нас бросил?
Люба скорбно кивнула.
–Бросил. Он ушёл к другой тёте. Полюбил. Так мне и сказал.
–А мы? Он что, совсем нас не любит? Мы же…я, во всяком случае…
Галя старшая усмехнулась.
–Устал от нас наш папа. Я его понимаю, полный дом чужих детей. Заботы, проблемы…Зачем ему это?
Галя маленькая взвилась.
–Чего это -чужие! Ты, может, и чужая. А я -нет! Он -мой папа.
–Ага! Как Илюша. Он тоже ему папа. Только его, как и меня из детского дома взяли. И тебя, кстати, тоже.
Люба, пока девочки не переругались, вмешалась.
–Девочки, успокойтесь. Это жизнь, так бывает. Видите, я не раскисаю. Не плачу. И вы не переживайте.
Галя старшая подошла и обняла Любу.
–Мам, ты не расстраивайся.
Женщина похлопала девочку по руке.
–Я не расстраиваюсь. Ты же видишь.
–Ага! Не расстраиваешься, а ночью плакала.
Люба вздохнула.
–Ну да. Плакала. Мне, конечно, обидно. Столько лет прожили. Но ничего, буду привыкать жить без папы…без Гриши. Хорошо, что Илюша не дома, не так будет ему обидно эту новость узнать. А сказать придётся.
Галя маленькая вскинулась.
–Бабушка! Надо всё рассказать бабушке. Она папу поругает, он испугается и домой вернётся. Вот! Да, мама?
Люба покачала головой.
–Даже не думай. Не хватало бабушке нашими проблемами голову забивать, как будто у неё своих проблем нет.
–А бабушка всё равно узнает.
–Пусть. Но не сейчас. Потом.
Дни проворачивались в мясорубке жизни, на выходе становились однообразной массой, в которой не было ничего радостного. Так думалось Любе. Она вышла на работу, и там, в суете, отвлекалась от дурных мыслей.
Девчонки неожиданно притихли, уже не собачились между собой, и даже разговаривали о чём-то. Звонил Илюша. Кто из Галь сообщил ему неприятную новость, Люба не знает, но парень неожиданно воспринял эту новость спокойно.
Он успокоил и маму. Всё будет хорошо. Если мама хочет, он бросит учёбу и вернётся. Пойдёт работать и станет помогать маме. Мама этого не хотела. Сын должен получить образование. И потом, Илюша мечтал стать офицером. Вот, пусть его мечта исполняется.
Илья с мамой согласился. Он приедет на каникулы зимой. Обязательно приедет. Люба тепло попрощалась с сыном. Хороший у неё сын. Теперь только у неё. Гриша отказался от сына. Ничего страшного. Так бывает. И семья постарается это пережить.
Если она, конечно, семья. Узнала о поступке Гриши и Галина Сергеевна. Узнала и расстроилась. Причиной её расстройства был дом Смольниковых. Было понятно, что Гриша своей семье дом не оставит. Но куда Люба с детьми пойдут?
Сама Люба об этом даже не думала, она всё ещё думала о том, что Гриша оставил её. А говорил, что любит её. И в ЗАГСе подтвердил, что на всю оставшуюся жизнь, в горе и радости. Оно, понятно, там для всех одни слова заготовлены, все теми словами клянутся, но всё равно, у каждого они остаются в сердце.
Теперь мама чуть не каждый день накручивала Любу, что новая пассия её мужа непременно разинет рот на большой дом Смольниковых. Люба с тоской думала о предстоящем разводе и разделе имущества.
А если учтут тот факт, что дом Гриша начинал строить дом без своей жены, то и достанется ей только самая малость. Доли детей при разводе не учитываются. Теперь Люба ложилась спать и просыпалась только с одной мыслью, что будет, если Грише понадобится дом.
Она даже позвонила Грише, что он думает по поводу дома. Тот помолчал, а потом ответил, что пока не решил. И вообще, пусть Люба его не беспокоит. А то его новая …подруга, она нервничает. Люба только вздохнула. Ладно, пусть будет, как будет. Скоро новый год.
Праздник семейный, а семья в полном расстройстве. Илюша позвонил и сообщил, что, скорее всего, он приедет домой накануне. Так что, новогодняя ночь будет чисто семейной. Галина Сергеевна приехала дня за три перед Новым годом. Она была чем-то расстроена. Люба поняла, в маминой семье тоже не всё гладко.
Маленькая Галя кинулась к бабушке с объятиями.
–Бабуля…
Бабушка как-то заторможено отвела руки внучки.
–Осторожнее, милая.
Люба присмотрелась к матери.
–Мама, с тобой точно всё в порядке?
Галина Сергеевна часто заморгала, и её глаза налились слезами.
–Любочка, мне так плохо…
– Олег?
–Да, нет. Олег, это совсем другая история. О нём мы потом поговорим. У меня микроинсульт был. Видишь, правая сторона…
Люба присмотрелась и ахнула. Лицо матери чуть-чуть перекосило. Подтянутый уголок губ, глаз дёргается. Цвет лица…Мамочка, что с тобой? И рука…Люба присмотрелась. Мама не поднимает руку!
Люба ахнула.
–Мама, когда?
–Позавчера. Я скорую вызвала, приехали, пару уколов поставили. Я в стационар отказалась лечь. Сказала, что новый год хочу вместе с семьёй встретить, а уж потом, первого января…прямым ходом…
Люба покачала головой.
–Ох, мама…
–Не страдай зря. Я сама врач, и знаю, что ничего не случится. Три дня я как-нибудь переживу. Тем более, Илюша приедет.
Дочь вытаращила глаза на Галину Сергеевну.
–А Илюша, при чём?
–Как, при чём? Он -тоже моя семья. И эта…противная Галя…
Галина Сергеевна вздохнула.
–она тоже моя семья. Зря я, наверное, так себя вела. Думаю, что ошибки нужно исправлять. Много я их наделала.
Бабушка сделала знак внучке.
–Иди, милая к себе. Я потом к тебе зайду. Нам с мамой пошептаться нужно. Посекретничать, так сказать.
Галя чмокнула бабушку в щёчку и упорхнула.
–Ладно, шепчитесь.
Галина Сергеевна внимательно посмотрела на дочь.
–Ну, давай, теперь с тобой поговорим. Что ж ты промолчала, что Олег к тебе приезжал? А? Тайны мадридского двора, мать вашу…
–Мама, не забывай, что ты -леди…
–Не юродствуй. Ты не хочешь мне ничего рассказать?
Люба покраснела.
–Н-ну, могу рассказать. Только боюсь, что тебе это не понравится.
–Да уж, рассказывай. Тут дело не чисто. Олег, как я не приставала с расспросами, ничего мне не сказал.
–А ты узнала, сколько ему лет?
Галина Сергеевна, громко, со всхлипом, выдохнула.
–Узнала. Каков мерзавец!
–Да, ладно, мама. Ты просто не хотела вникать в подробности.
–Наверное. А при чём здесь его возраст?
–Мама…ты только не принимай близко к сердцу, ладно?
–Ты хочешь сказать, что переспала с ним? Когда успела?
–Мама, Олег -Галин отец.
Мать охнула.
–Бл…прости, дочка. Ты это серьёзно?
–Серьёзней некуда. Я, как его увидела, готова была сквозь землю провалиться. Ну, почему, именно с Олегом ты закрутила роман! Это такая злая шутка судьбы! Как нарочно, вас свело в этом санатории.
Галина Сергеевна откинулась на диване.
–Да-а-а! Неисповедимы твои пути, Господи!
Она подняла глаза к потолку.
– Что ж ты там, Господи, наверху, сидишь и не следишь за нами! А мы совершаем глупые поступки.
Люба развела руками.
–Ну, вот, такие невесёлые дела в нашей семье. Тайны, как ты говоришь, мадридского двора, раскрыты.
Дочь и мать посмотрели друг на друга и неожиданно, в один голос, рассмеялись. Люба, смеялась, а потом, сквозь слёзы, кое-как, выдавила из себя- один снаряд…дважды …в одну…воронку…
Смехом зашлась и Галина Сергеевна.
–Нет, дочка, не так. Снаряд один, а воронки две.
И женщины снова расхохотались. Ночевать Галина Сергеевна осталась в доме Смольниковых. Не хочется ей возвращаться домой в пустую квартиру. В ответ на удивлённый взгляд дочери, пояснила- Олег уехал.
Новый год встретили весело. Только сначала встречали на вокзале Илюшу. Он приехал тридцать первого декабря, утром. Девчонки висли на нём и визжали, ревниво поглядывая друг на друга.
Маленькая Галя потупила глаза.
–Илюша…это…ты не обидишься, что я твою комнату заняла?
Илья обнял девочку.
–Нет, конечно. Меня всё равно дома нет. Мне пять лет учиться, так что, сестрёнка…обживайся и не нервничай по этому поводу.
Украсили небольшую ёлку, за столом все радостно желали друг другу счастья, потом смотрели телевизор. Галина Сергеевна тихо удалилась в спальню Любы. Завтра утром, она уедет в больницу.
Нельзя больше оттягивать такое удовольствие. Утром Галину Сергеевну увезли в больницу. Там её уже ждали. Для заведующей городским здравоохранением, понятное дело, всё будет самым лучшим.
Палата, лечение, уход…кому захочется потом оправдываться за свой непрофессионализм. Только стало понятно, что должность свою Галина Сергеевна теряет. И причиной тому не возраст, болезнь в этой схватке одерживала победу
Те три дня, что Галина Сергеевна сама себе отмерила для встречи Нового года, сослужили ей плохую службу. Врачи делали всё, что могли, но болезнь уже хорошо наследила в организме всезнающей больной.
Всё, что можно было сделать, это остановить разрушительный процесс. А вот, необратимые последствия устранить не удавалось. Люба навещала мать и с тоской смотрела, как та из красавицы превращалась в обыкновенную женщину.
Люба даже такое определение, как пожилая, не хотела к матери применять. Но нужно было смотреть правде в глаза- мама старела на глазах. Сеточка морщин, опущенные уголки глаз…ах, мама, мама…
Дочь только тяжело вздыхала. Видимо, за все счастливые годы Любе решили начислить бонус в виде несчастий. Хреновый, надо сказать, бонус. В последний свой визит Люба предложила маме переехать к ней.
Галина Сергеевна тоскливо смотрела в окно и тихо плакала. Плохо работала правая рука. Утренний туалет давался с трудом. Левая рука капризничала и не хотела делать ту работу, которую раньше делала правая.
С какой стати она себя утруждать будет? У каждого свои обязанности. Вот пусть и выполняет каждый эти самые обязанности. Люба радовалась тому, что она теперь работает. Как вовремя мама подсуетилась, и дочери работу удружила.
Зарплата приличная и мамино влияние в силе. Хотя, в горздраве уже подыскивают кандидатуру на место заведующей. Но Галина Сергеевна на больничном. И место хозяйкой пока не освобождено.
Сама Галина Сергеевна понимала, что больше ей своего уютного кожаного кресла не видать. Ну, если только со стороны посмотреть. Люба позвонила Грише, чтобы поделиться внезапно свалившейся на семью бедой.
Тот в ответ только хмыкнул. Бывает. В таком возрасте…Люба хотела возмутиться, но поняла, что сочувствия с этой стороны ей не дождаться. Григорий и раньше Галину Сергеевну не любил, а теперь, наверное, только радуется, что с той несчастье случилось.
Плакать у Любы не было ни времени, ни сил. Хватало других забот. И каждый день она думала только об одном- Гриша попросит её освободить дом. Но муж пока молчал. И даже на развод не подавал.
Самой Любе это было не нужно, и она не делала никаких движений. Девочки вели себя тихо, маленькая Галя навещала бабушку в больнице, а потом старательно мылась. Ей совсем не нравился больничный запах.
Галя старшая кормила бабушку с ложки, вернее, помогала той, если у неё не получалось. Вместе с Любой мыла бабушку в больничном душе, а потом переодевала. Галина Сергеевна злилась на свою беспомощность и плакала.
В последнее время она много плакала. Стойкой леди не хотелось думать о том, что её прежняя жизнь закончилась. Наряды, маникюр…молодые любовники. Из больницы Люба забрала мать к себе.
Теперь стало легче, не нужно было ежедневно навещать её в больнице, и дома мама будет под присмотром. Как бы то ни было, но с обеда девочки уже дома. Люба грустно пошутила -женский монастырь.
И это, отчасти, было похоже на правду. В доме было необыкновенно тихо, девочки даже музыку громко не включали. Галина Сергеевна лежала в комнате Любы. Она просторнее, там телевизор на нормальном от глаз расстоянии.
Люба перебралась в комнату маленькой Гали. Спала Люба чутко, телевизор ей был не нужен. Некогда ей сериалы теперь смотреть. Радовало только то, что скоро наступит весна. Будет тепло, мама будет гулять в саду.
Это полезно для здоровья. Сердце сжималось. Ну да, будет гулять, если только Гриша их из дома не попросит. И тогда…даже страшно подумать, что будет тогда. Переезжать всем вместе в мамину квартиру?
А думается ей, что новая возлюбленная Гриши вряд ли откажется от удовольствия жить в большом и ухоженном доме. Она тоже бы так поступила. Наверное. Как-то Галина Сергеевна позвала Любу к себе.
Та присела у маминой кровати.
–Мама, ты чего-то хотела?
Галина Сергеевна вздохнула.
–Любочка, ты бы позвонила Олегу…
Люба удивлённо уставилась на мать.
–Зачем?
Мать пожала плечами.
–Не знаю. Ну, чтобы помог тебе, что ли…
Люба отрицательно покачала головой.
–Нет, мама. Не нужна мне его помощь. И потом, какой из него помощник! Сама видела. Самому бы ему кто помог. Денег у него всё равно нет. А болтаться тут под ногами….Нет, мама, не нужен он здесь.
Галина Сергеевна вздохнула.
–Ну, хотя бы скажи ему, что я заболела.
–А ты, разве, не оповестила его об этом?
Мать отвернулась.
–Звонила…только он сказал, что разговаривать со мной не хочет. Оскорбила я его, видите ли, самые лучшие чувства. Кобель деревенский!
Люба поправила одеяло на матери.
–Мама, а ты чего раскисла? Решила, что жизнь закончилась?
–А что, не так?
–Не так. Ты должна не лежать, а больше двигаться. Ты забыла самое главное правило- движение- это жизнь.
–Не знаю, дочка. Ничего мне не хочется. А как подумаю, что скоро заявится Гриша и попросит нас всех отсюда….
Люба вздохнула.
–Я тоже этого боюсь. И что делать будем, даже не знаю.
–Люба, а давай…мы ему мою квартиру отдадим! А что? У меня отличная квартира, в хорошем районе. Она стоит не меньше вашего дома. Ты подумай.
–Я бы подумала. Только согласится ли Гриша.
–А ты не соглашайся из дома уходить. Скажи, что только через суд. А в суде предложишь такой вариант.
Люба задумалась. Это, действительно, неплохой вариант. Да, что там-неплохой! Отличный это вариант! Никакой тягомотины с переездом. Ну, если не считать того, что мамины вещи придётся сюда перевозить.
Перед любимым женским праздником, когда Люба с девочками готовились его отметить, совсем неожиданно приехал Олег. Люба с Галиной Сергеевной только решили попить чаю, как в дверь постучали. Люба поставила чашки на столе в холле. Маме захотелось посидеть там, ей было тесно на кухне.
И там не было телевизора. Стук в дверь, Люба услышала, когда выходила с чайником из кухни. Галина Сергеевна резала пирог. Она, наконец-то стала выходить из своей комнаты и гулять по дому. Сказала, что к празднику она вообще вернёт свой первоначальный вид. И даже попросила Любу пригласить на дом парикмахера.
Люба поставила чайник на стол.
–Мама, стучат, или мне показалось?
–Вроде, стучали…
В дверь снова стукнули. Женщины почти в один голос прокричали -войдите, и дверь распахнулась. Галина Сергеевна выронила кусок пирога и торопливо поставила чашку на стол. Олег занял собой почти весь дверной проём.
Сделал шаг вперёд.
–Здравствуйте.
Женщины переглянулись. Олег? Каким ветром? Мужчина замер на пороге. Он не ожидал в доме Любы увидеть Галину Сергеевну. Та ему говорила, что заболела, но Олег воспринял это как обыкновенный женский шантаж.
Женщины всегда так делают, чтобы вызвать к себе жалость. Олегу жалеть свою престарелую любовницу не хотелось. Ему вообще не хотелось её видеть, особенно после того, как поговорил с Любой.
Сорокин уехал в Новокузнецк, но из головы не выходила девочка Галя, его дочь. И вот, он решил, что ему стоит познакомиться с ней. И вообще, не подумать ли о том, чтобы…семью, например, соединить.
Конечно, ситуация очень неловкая. Галина Сергеевна-мать Любы, и бабушка Гали, ему придётся с ней общаться. Но он очень надеется, что Галя, его бывшая любимая женщина, поступит мудро и препятствовать счастью своих девочек не станет.
С другой стороны, с какой стати Олег думает, что он станет счастьем для этой семьи? Эти женщины и девочка, которая оказалась его дочерью, жили без него столько лет, и наверняка, не пропадут и дальше.
Но он совершенно случайно узнал, что Григорий оставил свою семью. Это ли не удобный случай? И нужно быть полным идиотом, чтобы этим не воспользоваться. Тем более, скоро праздник, он купит девочкам подарки, приедет их поздравить.
А с Галиной Сергеевной он потом объяснится. Но, вот, непруха! Сегодня обе женщины вместе. На это Сорокин совсем не рассчитывал. Люба дома. Это хорошо. Но почему здесь Галина Сергеевна?
И как плохо выглядит его бывшая любовница! Какая-то старая…цвет лица не тот…без причёски…Галина Сергеевна растерянно пыталась пригладить волосы на голове и старательно отворачивала лицо.
Потом встала.
–Дочка, я, пожалуй, к себе пойду.
Люба остановила мать.
–Не торопись, мама. Я думаю, что наш гость к нам не надолго.
Олег растерялся.
–Люба…я хотел бы поговорить.
–Мы уже говорили с тобой. Тем для подходящего разговора я больше не нахожу. И потом, маме нужен покой. Думаю, твоё присутствие её расстраивает. Ей нельзя расстраиваться. Ты, наверное, уже понял, она не совсем здорова.
Она сделала жест в сторону двери.
–Иди, Олег. Незваный гость, он…
–Знаю. Хуже татарина. Но я, в некотором роде, родственник.
–Вот именно, что в некотором роде. То есть – ни в каком.
Галина Сергеевна устало махнула рукой и села на место.
–Пусть остаётся. Может, действительно, что-то дельное скажет. Принеси ещё одну чашку. Неудобно гостя без чая выпроваживать.
Люба сходила на кухню, там немного задержалась, полагая, что мама её специально отправила, чтобы с Олегом наедине перекинуться парой слов. Прислушалась. Тишина. Значит, не хочет Галина Сергеевна с любовником разговаривать.
Люба налила чаю Олегу, пригласила присесть. Села сама.
–Ну, я слушаю.
Олег растерянно молчал, потом с трудом выдавил из себя слова извинения. Люба понимающе качнула головой. Она извинения принимает. И мама, надо полагать, тоже. Что-то ещё Олег хотел?
А то скоро девочки домой из школы вернутся. Придётся им как-то присутствие Олега объяснять. На ум ничего не приходит, что могло бы оправдать такое длительное отсутствие бабушкиного друга.
Олег покраснел.
–Люба, а может, Гале рассказать, что я -её отец?
Люба была категорична.
–Нет! Этого делать не стоит.
–Но как же? Я бы помогал.
–Ага! Может быть. Самому бы кто помог.
–Ну, зачем ты так? Я, как порядочный мужчина…
Люба перебила Олега.
–Давай, не будем про порядочность. И вообще… чаю ты попил. Уходи, Олег. Ну, если мама тебе ничего сказать не хочет.
Галина Сергеевна отвернулась молча. Люба развела руками.
–Ну, вот. И маме тебе нечего сказать. До свидания, господин Сорокин. Мы были рады Вас видеть. Но ещё более рады будем, если вы больше не надумаете нас навестить. Хотя…относительно того, что рады были видеть …спорный вопрос.
Неожиданно, после визита Олега, Галина Сергеевна резко пошла на поправку. В походке и во взгляде появилась твёрдость. Она прекратила своё нытьё, по утрам изводила себя гимнастикой, а потом и вовсе сказала, что хочет начать танцевать.
Девочки бабушку подначивали, не заняться ли ей хип-хопом. Танец энергичный, молодёжный, мигом бабушку на ноги поставит. Та отмахивалась. Нет, такие танцы ей ни к чему, а вот, сальсу она бы танцевала.
Люба только улыбалась. Пусть мама делает, что хочет, лишь бы всё на пользу шло. Наверное, на маму весна так подействовала, или злость на Олега побудила её к таким подвигам. Причина неважна, главное -маме лучше.
Весна радовала. Не радовали только мысли о возможном выселении из дома. Крепко засели те мысли в голове. Не зря говорят, что мысли материальны. И вот, Любу навестила новая пассия Григория.
Женщина приехала на такси, долго сидела в машине за воротами, потом насмелилась и открыла калитку. Люба с девочками копошились в саду. Галина Сергеевна сидела на скамейке и давала окружающим советы. Причём, исключительно, полезные советы.
Увидев незнакомую женщину, Люба распрямилась.
–Вы к нам?
Женщина вздёрнула голову.
–К вам. Я поговорить хотела.
Люба отряхнула руки.
–Говорите.
–Я…я жена Григория Смольникова.
Люба улыбнулась.
–Вы что-то путаете. Жена Григория Смольникова- я. Пока что. Вот, как разведёмся, так и можете считать себя кем угодно.
Она повысила голос.
– А Вы, случайно, не по поводу дома заявились? Так, сразу предупреждаю, только через суд. А через суд ему ровным счётом ничего не светит. Я Вас уверяю. Никто меня из дома с детьми не выселит.
Женщина растерялась.
–Чего кричите-то? Я к вам по-хорошему. Гриша говорил, что Вы-женщина спокойная, уравновешенная. А Вы…Плохо, видимо, Гриша свою жену знал.
В разговор вмешалась Галина Сергеевна.
–Шли бы Вы, голубушка, отсюда. А то, знаете, у меня с головой не в порядке, справка есть. Не ровён час, расстроите меня сильно, а я не сдержу свои эмоции. И взять с меня потом нечего, чего с сумасшедшей возьмёшь…
