Герман Анатолич
Тю! Да ты шо?!
Мы тоже сразу как-то подбоченились и ухватились за робкую надежду: похоже бить не будут, по крайней мере не сегодня.
– Я – Оля, это – Камаз.
– Можно просто Кама, – смущенный вниманием произнес человек-гора и протянул руку. Наши ручонки, по очереди, утонули в ней почти по локоть. Это Сашка-боксер, Димка-самбист… Остальных имен мы даже не расслышали от нахлынувших чувств и осознания: пронесло. Парни нас хлопали по плечам и наперебой интересовались: «как там Питер» и почему-то, «как белые ночи?» Оказывается, они бывали у нас на соревнованиях и даже добывали регалии. Так, благодаря Оле, она, к слову, была дочерью местного киномеханика и потому личностью известной и всеми любимой, ведь именно от нее зависело, что будут крутить каждое воскресенье, мы приобрели друзей. Друзей с большой буквы, что подтверждалось неоднократно опытным путем.
Оля была личностью активной и неординарной. Она создавала суету из ни чего. Шумно болтала, хохотала и все время куда-то спешила. Самым ее замечательным приемом было сделать круглые удивлённые глазки и выпалить «Тю! Да ты шо!» Я ее просто обожал. А она обожала Андрюху. Жаль, но эта сторона ситуации не радовала его самого. И дело не в том, что Олька была старше него лет на пять. Просто, как-то очень быстро стало понятно, что ему с этой посудины уже не слиться до самого окончания нашего плавания. В противном случае, на сторону обиженной Оли встанет не только Кама, но и весь спорт отряд. Андрейка жутко боялся такого развития событий, но виду не показывал. Он только изредка, «косил лиловым глазом» в сторону вновь прибывших особей женского пола и молча завидовал мне. В мои планы не входило расстраивать друга и потому я не очень часто повторял ему: «Держи себя в руках, чтобы не несли вперед ногами.» Он, конечно, матерно ругался, но делал вид, что его все устраивает.
Глава 4
Итак, вернемся в пивной вертеп. Неудавшийся рекордсмен по пивному забегу был выволочен супругой-новобранцем из мужской комнаты и усажен за «поле битвы». Парень бродил глазами по столу и шарил руками, пытаясь изловить кружку. Но кружек не было. Круглогласный передник, за минуту до того, выбежал из подсобки с криками: «Тю! Это шо вы мене тут устроили? Мужикам не во шо наливать пыво!» И огромными ручищами начала сгребать наши трофеи на видавший виды поднос. Тоже интересная деталь. Середина металлического чуда-подноса имела явно выпуклые формы и напоминала маску лица… “Кому-то не подфортило” – переглянулись мы с Андре. Оглянувшись по сторонам, мы ощутили на себе не только уже привычные взгляды опохмеляющихся, но и ненавистные страждущих. Ибо наливать и впрямь было «не во шо». За сим мы и решили ретироваться из популярного у местной алконавтики заведения. Выволочив на свежий, если можно так назвать раскаленный до 32 цельсиев воздух, пивного земляка, мы прислонили его к стене и задумались о «продолжении банкета». Пива, как ни странно, не хотелось.
Кому-то из нас пришла гениальная мысль: а не оседлать ли нам «рогатого»? Проходящий мимо троллейбус держал путь к морю. Его то мы и решили заполнить своими телами. Загрузив горе-пивуна на заднюю площадку и пристроив «айвазяна» к стеночке, мы расслабились в предвкушении шелеста волн и бодрящей влаги.
Но кайф был надломлен пассажирским неприятием нашего «неместного» гардероба.
Итак, о шортиках. Перед самым отъездом на Азовское море, по приглашению Андрюхиной родственницы, мы озаботились джентльменским набором. Помимо предметов личной гигиены и контрацептивов, нужен был, собственно, внешний антураж. То бишь то, чем мы должны были соблазнять и укладывать штабелями очаровательных дам.
У меня, каким-то чудесным образом сыскались старые джинсы и я, недолго думая, резанул их ножницами. Резанул от всего сердца. Вышло, мягко говоря, коротковато и криволинейно. Спасать ситуацию пришлось однокласснице, которая переделывала иногда мне старые шмотки, превращая их в последнего писка моды вещицы. Маринка ловко подшила мне шорты тесьмой и они заимели более пригодный и не менее вульгарный вид. Джинсы, надо признаться и «до кастрации» были мне маловаты… Облегали шортики мои ягодицы очень плотненько, от чего мариупольские жительницы, проходя мимо, не всегда контролировали свой шейно-двигательный аппарат. Это порой приводило к курьезным ДТП на тротуарах. Одна мадам, удивившись, открытости к созерцанию моих чуть волосатых ног, не смогла разминуться с необъятным тополем и ее украинско-русский фольклор слышался нам вслед на протяжении метров пятисот.
Андерсену обрезать было нечего, а о том, что можно было, он не задумывался в силу иного вероисповедания. Посему он решил эти самые шорты сшить. Вернее, «бермуды». А неповторимая игра слов периодически превращала их в «бер мудЫ». Материалом для чуда-фасона стали кухонные шторы. Они имели сине-бело-голубой окрас и в некоторых местах жирные пятна, от вытираемых о занавеси рук (закуска случалась жирной, а салфетки еще не имели такого однозначного присутствия на столе, как ныне). Но кудесница Маринка сотворила-таки чудо и это чудо очаровательно висело на Андрюхиных худых бедрах, подвязанное бельевой веревкой. Не знаю, что больше притягивало неодобрительный взгляд пенсионного возраста публики, мои ли джинсовые «бикини» или жирное пятно на «бермудском треугольнике» моего друга, но взгляды были тяжело неодобрительными. Дедок, сидевший на крайнем диване, даже в сердцах плюнул, попав на «скороходовский» сандаль нашего зёмы, чем моментально вывел его из алкогольной комы. Тот резко вздернул голову, вперив уничтожительный взгляд в заляпанные очки пенсионера и со всей пролетарской беспощадностью декларировал:
– Пардон-с, вы имели честь совершенно хамским образом плюнуть на мою туфлю, чем нанесли непоправимый ущерб моей непорочной репутации и костюму. В сложившейся безвыходной ситуации и дабы уберечь честь с молоду… – тут наш товарищ звучно икнул и зачем-то почесав затылок продолжил:
– Мсье, я таки вынужден вызвать вас на дуэль. К барьеру, мать твою! Оружие я выберу сам. Тут он резко сложился пополам и схватил дедовскую трость.
– Отдай, хороняка! Мы будем драться холодным оружием!
В этот момент двери троллейбуса открылись и, казавшийся доселе утлой развалиной дед, растворился на остановке, словно вчерашний дым от самокрутки. Мы с Андре переглянулись и обнаружили Коляна… кстати, у него было имя, мы его узнали, когда его подруга, визжа, пыталась отнять у него одноногий костыль обидчика: «Коооляяя, брось палку!» Звучало, как команда Андрюхиной овчарке Альме, не хватало только знакомого «фу!», но мы хоть узнали имя своего нового товрища. До этого момента с нами ехали «зая» и «котик». Колян же, в привычной позе, повесив голову на грудь, пребывал в нирване. «И откуда что взялось?» – подумали мы. Дуэлянт потух также быстро, как и вспыхнул.