Герман Анатолич
Тю! Да ты шо?!
– Да расслабься! На, хлебни лучше, согрей конечности, – кивая на нашу обнаженку и протягивая бутылку самогона, сказал бородатый.
– Клюет на это? – попытался подколоть нас второй, тыкая на мое голое «ниже пояса».
– Оставь хлопцев, Стасик! Они чуть живые от страха. Себя вспомни, как по пьяни в сетях запутался, русал хренов.
– Мы, парни, вас по короткому пути к берегу, не обессудьте. Там уж тропками доберетесь.
И мужики налегли на весла.
Уключины скрипели. И этот звук тогда был для нас самым жизнеутверждающим. Медведица качалась в такт гребкам и казалось звезды даже подмигивали нам: Все хорошо парни! Все хорошо!
Дальше был спор налево или направо, непролазные колючие кусты, много непереводимого фольклора, братание под луной… Видел бы кто этих голых мужиков, обнимающихся на фоне лунной дорожки… Репутация бы пострадала безвозвратно.
Как обычно, черная южная ночь сменилась ярким утренним солнцем.
К двенадцати по полудню, со следующим заездом, обновилась смена студенток. Кама сидел на балконе, пил кефир, оценивал новобранцев и все также, молча, жал экспандер. Перчатка в углу по-прежнему «голосовала «за» и курортная жизнь продолжалась. Еще целых пять дней.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора «Закат и море».