Глен Кук
Дракон не спит никогда
21
Тортил почувствовал, как опустился звуковой экран. Он оглянулся на Янтарную Душу. Сколько еще она сможет поддерживать ментальный блок, необходимый, чтобы укрыться от «VII Гемины»? Тортил опасался, что недостаточно долго. Даже он ощущал прощупывающие уколы мощного, медленного, гулкого пульса той полусонной сущности, которая и была «Геминой» под керамикой, пластиком и металлом «VII Гемины».
Это представляло собой сумму всего того, что создали строители Звездной базы, что постиг сторожевой корабль и вложило обожествление. Именно эта сущность делала сторожевики такими устрашающими. Именно она, едва ощущаемая, заставляла весь Канон дрожать от страха и преувеличивать ужасающую мощь Сторожевого флота.
Но Тортил знал, что сторожевые корабли не были непобедимыми. Все-таки нет.
Он заметил какое-то движение среди сотен сидевших, которые молча смотрели на иммунов, и забыл о Янтарной Душе.
Вот, значит, как.
Он не узнал никого в лицо, только фасон мундиров.
Но и этого оказалось достаточно.
В зал вошли люди, осведомленные, что он знал об уязвимости сторожевиков.
Они окружили его и долгое время просто стояли и смотрели.
Он тоже долгое время просто смотрел на них. Являлись ли они живыми людьми, такими же древними, как он сам? Или это мертвецы «VII Гемины», каким-то образом возвращенные к жизни?
«Они великие некроманты, эти люди, – предупреждал его старик Коут еще до того, как он надел к’тибу и принял меч чести. – Они творят колдовство, недоступное нашему пониманию».
«Самый могучий колдун может пасть под ударом меча», – отвечал он.
Коут задумчиво щелкал языком.
«Стань колдуном, дитя воина. Стань величайшим колдуном среди ку. Потому что у их колдунов самые могучие мечи».
Проще говоря, научись думать, как враг, а затем перехитри врага – вместо того чтобы пытаться пересилить, перебороть его.
Он так и сделал.
– Приветствую, Кез Маэфеле.
Тортил повернулся. Теперь он узнал эту женщину. Она была военконсулом «VII Гемины» во времена подписания капитуляции. Когда он и его Зловещий Радиант отказались выполнить законный приказ сдать оружие и сбежали в пустынные пространства Паутины, чтобы продолжать борьбу.
Это она или такие же, как она, преследовали штурмовики Зловещего Радианта, пока не осталось ни одного корабля, кроме его «Тонкой гармонии», обессиленной, потрепанной, хромающей на все ноги. Пока он не отдал приказ, за который сам себя презирал.
Он щелкнул каблуками и отдал легкий поклон, согласно обычаям своих победителей.
– Приветствую, военконсул. Вам потребовалось три тысячи лет.
– Чуть меньше, но это не важно. Что такое несколько веков, когда смотришь на них отсюда?
Тортил уже понял, что существо, находящееся рядом, состояло не из плоти.
«Они великие некроманты».
– Ну и какого черта ты делал все это время, Кез Маэфеле?
– Пытался выжить во враждебной Вселенной.
– Тебе везло без всякой меры.
– Возможно, дело было не в везении. До сих пор.
– Теперь везение кончилось. Вопрос с ку решился сам собой. Их символу нанесут последний удар.
– Твоя злопамятность превышает все разумные пределы, военконсул. Я, потерпевший поражение, не могу вспомнить твоего имени, но ты взрастила в себе настолько древнюю и сильную ненависть, что жаждешь убийства даже спустя тридцать веков.
– Не убийства, а исполнения отсроченного…
Слова женщины заглушил другой голос:
– Убийства не будет, как бы вы его ни называли.
Женщина в гневе обернулась, но при этом выдала свое бесплотное состояние. Она не смотрела на оппонента.
Зато Тортил смотрел, обшаривая древние воспоминания и пытаясь определить, что за человек перед ним. Диктатор. Но он носил нашивки военконсула и все еще оставался среди живых. Такая комбинация делала его самым могущественным существом на корабле. И более опасным, чем призрак, чьи побуждения видны как на ладони.
Женщина и ее спутники, сосредоточившие все внимание на внутренних проблемах, сделались полупрозрачными. Но женщина, очевидно, была готова спорить дальше.
– Он ценный источник информации, – заявил живой военконсул и слез со своего трона. – Я не собираюсь жертвовать им ради древней вражды.
По рядам сидевших вдоль стен прокатилось волнение. Тортил понял, что все они были Богоравными. Приближавшийся к нему мужчина оказался единственным живым существом в этом почетном собрании. Неужели и здесь кончилось тем же? Неужели «VII Геминой» управляют мертвецы, а живые подчиняются им в надежде попасть в компанию бессмертных?
Женщина плюнула в живого военконсула, но слюна ее мгновенно исчезла.
Возможности колдовства небезграничны.
«Они просто призраки, – сказал сам себе Тортил. – Но призраки, жаждущие убивать. Эта жажда могла бы изменить вид всей Вселенной».
Янтарная Душа вскрикнула.
Психическая волна ошеломила Тортила. Военконсул замер, приоткрыв рот и выпучив глаза. Кожа его побледнела, а руки затряслись. Но он быстро справился с собой и подошел ближе.
Тортил оглянулся. Полночь склонилась над Янтарной Душой, раскинув крылья. Это хорошо. Значит, ее разум не бездействовал все это время. Остальные последовали ее примеру, пряча Янтарную Душу от посторонних глаз.
Военконсул остановился на расстоянии одного прыжка:
– Так ты Кез Маэфеле из легенды о Зловещем Радианте?
– Был много веков назад, консул. Теперь я Тортил, чужепланетная птица, застрявшая в силках законов Канона.
– Ку живут очень долго.
– Только колдуны и воины, консул. Срок жизни остальных гхифу намного короче.
– Правильно. Ваши генетики хотели, чтобы представители этих каст оставались живы до тех пор, пока кто-нибудь не убьет их.
Слово «каста» не была синонимом гхифу. Но к чему поправлять человека? Не стоило беспокоиться из-за пустяка.
– В этом состояла надежда.
– И ты происходишь из породы, объединившей две эти касты?
– Идея расцвела слишком поздно.
– Я изучал вашу тактику в отрытом пространстве. Зловещий Радиант действовал куда эффективнее, чем позволяли его силы.
Тортил пожал плечами:
– В конце концов это оказалось бесполезным.
– И всегда так было. Но они продолжают пытаться.
– Чего вы хотите? Никто из нас не принес вреда «VII Гемине» или Канону.
– Богоравные заинтересовались тобой. Однажды ты их уже одурачил. Теперь мне тоже стало интересно. Ты отказался участвовать в восстании. Ты пытался предупредить власти. Почему?
– Чтобы избежать бессмысленной резни. В Содружестве собрались идиоты. Они не слышали плача своих предшественников-идиотов, который продолжается уже четыре тысячелетия, и потащили за собой бессчетное число невинных. Но и люди в Высшем городе оказались такими же тупыми, как все их предшественники. Поэтому они погибли. Глупцы из Содружества тоже погибли. А невинные все еще погибают. Ни за что.
Военконсул ответил одним лишь задумчивым взглядом.
Тортил решил еще раз проверить, как себя чувствует Янтарная Душа. Она продолжала излучать что-то, расшатывающее его нервы. Военконсул ничего не ощущал.
– Что с ней? Ей нужна медицинская помощь?
– Ей нужно оказаться подальше от «VII Гемины». У нее высокая псионическая чувствительность. Чрево сторожевика кишит всевозможными сущностями, у каждой из них высокая электромагнитная активность, у некоторых – незначительная псионическая активность. Она изо всех сил старается сохранить свою индивидуальность.
Тортил понятия не имел, как все обстояло на самом деле. Но звучало это убедительно.
– Однако все-таки потеряет свою личность, если не покинет это место.
Судя по всему, военконсула это ничуть не обеспокоило. Он снова начал задавать вопросы.
– Я сказал достаточно, – отрезал Тортил. – И я вам ничего не должен. То, что вы забрали сюда этих людей, несправедливо и незаконно. Я не хочу содействовать вашему преступлению.
Военконсул рассмеялся:
– Не смеши меня. Я здесь высшая власть. Законно и справедливо то, что я прикажу.
Он продолжил допрос.
Тортил отвернулся.
– Путь страуса, прячущего голову в песок? Это верная дорога к смерти, Кез Маэфеле.
– Смерть приходит сама.
– Ключ: военконсул «Миротворцу-один».
Тортил оглянулся в тот момент, когда зеленоватое мерцание скользнуло по плечу военконсула.
В ответ на слова Страта мерцание зажужжало, словно крылья стрекозы.
– «Миротворец-один», прекратить до дальнейших распоряжений всякую медицинскую помощь пострадавшим.
Насекомое продолжало жужжать.
– Вопрос обсуждается, – добавил военконсул.
Власть проявляла себя в самом грубом виде.
– Ты ведь не сделаешь этого?
– Мне это безразлично. Оказание помощи требует времени, которое лучше потратить на поиск переносчика инфекции бунта.
– Отпусти остальных домой, и я буду сотрудничать с вами.
Мерцание жужжало над военконсулом. Он приподнял бровь.
– Активировать личную защиту. – Мерцание окутало его целиком, он шагнул вперед, расталкивая иммунов, и оторвал Полночь от Янтарной Души. – Это существо остается здесь. И крылатый артефакт тоже. Остальные отправляются назад в Мерод-Шен.
На большее Тортил и не надеялся.
Военконсул приказал отправить иммунов и возобновить помощь населению. Затем уселся в кресло.
– Подойди сюда, Кез Маэфеле. Садись.
Явственно ощущая на себе испытывающие взгляды сотен Богоравных, Тортил сел.
– Что это за существо?
– Янтарная Душа? Понятия не имею. Никто этого не знает. Сомневаюсь, чтобы она сама знала.
– Как она стала иммуном?
– Потому что она чертовски опасна.
– Псионически опасна?
– Да.
– Существо ее расы находилось на борту путешественника, доставившего крекелена на П. Джексонику. Оно называло себя Искателем Потерянных Детей. Тебе это что-нибудь говорит?
– Нет.
Тортил смотрел, как охрана уводит иммунов из зала. Полночь оглянулась на него, растерянная, с печально опущенными, утратившими яркость крыльями. Он принял сожалеющий вид.
Янтарная Душа вскрикнула.
22
Коммандер Хагет расхаживал по комнате. Его топот действовал Джо на нервы. Ей хотелось сказать ему, чтобы он сел и перестал дергаться.
– Сержант.
– Да, сэр?
– У вас есть идеи, чем заполнить внеслужебное время? Раньше мне никогда не приходилось ничего не делать.
«Пиши мемуары. Это развлечет тебя на десять минут».
Она пожала плечами:
– В боевом составе на долгие ожидания нас замораживают. Во время короткого ожидания мы спим, тренируемся, играем в разные игры. Еще мы часто трахаемся, сэр.
Она подавила усмешку. Он отреагировал в точности так, как она ожидала. В боевом составе много чего сказали бы о таких офицерах, как он.
– Почему вас выбрали для этого задания?
– Я облажалась. Меня заметили.
– Вы не хотите, чтобы вас замечали?
– Это все равно что вызваться добровольцем.
Где обитал этот чудак? В операционном составе? Бедные короткоживущие! Этот парень слишком молод, чтобы помнить Коула Мармигуса живым.
– Сколько вам лет, сэр?
Вопрос удивил его, словно это было что-то слишком личное. Возможно, так оно и есть. У них в операционном составе все по-другому.
– Тридцать девять.
– Значит, вы хорошо исполняли свою работу. Дослужились до коммандера.
– Думаю, да. А вам сколько лет?
– Я была выбрана четыре тысячи лет назад. – Она усмехнулась, увидев его реакцию. – Фактически мне двадцать шесть. Но меня убили во время энхерренраатской заварушки. Не знаю, сколько лет мне было до этого и какую часть опыта я потеряла.
Какой забавный вид у него был! Как будто он разговаривал с привидением. Они никогда этого по-настоящему не понимали. Однако при этом без особых затруднений общались с Богоравными, хотя те были всего лишь электронными призраками. Странный народ.
Кто-то постучал в дверь. Хагет спрятался. Джо пошла открывать.
– Капитан Тиммербах. Проходите.
– Мне нужно поговорить с коммандером.
Хагет вышел из укрытия.
– Да, капитан?
– Не могли бы вы пройти со мной на мостик, сэр?
– Что случилось?
– Сущее, сэр.
Страх капитана был почти осязаем.
– Вы хотите, чтобы я убедился, что это не оправдание задержки, придуманное специально ради меня?
– Думаю, можно сказать и так, сэр.
– Очень хорошо. Сержант, не желаете составить нам компанию?
– Да, сэр.
Джо ощущала скорее возбуждение, чем беспокойство, и сама удивлялась тому, что не испытывает страха.
Ей еще не приходилось бывать в командном центре какого-либо корабля. А что такое Сущее, она понимала только умом. Оно не было чем-то таким, чего боялись сторожевики. Оно избегало встречи с ними.
При этом не имелось и твердых доказательств, что оно беспокоило меньшие корабли. За исключением того, что некоторые суда все-таки пропадали, а на других после встречи с Сущим вся команда оставалась потрясенной до глубины души.
На мостике царила мертвая тишина. Они оказались не единственными посторонними. Ханхл Чолот тоже стоял здесь, трезвый и мрачный. Хагет встретился с ним взглядом и кивнул, принимая его присутствие. Это ведь путешественнику Чолотов сейчас угрожала опасность.
Хагет вместе с Тиммербахом остановились перед экраном высотой в четыре метра и шириной в шесть. Джо подошла к ним. Чолот поступил так же.
Вдалеке, на переделе видимости, извивалась полоска желтого дыма. У Джо возникло ощущение, что сам путешественник движется сквозь такую же бахрому дыма.
– Мы должны подойти ближе, – пробормотал Хагет.
– Мы подошли так близко, как только хватило смелости, и ползем по Паутине медленнее некуда. Но все равно догоняем его. Завихрения и туман усиливаются. Вы что-нибудь чувствуете, сэр?
Джо ощутила беспричинный страх, холодком ползущий по спине. Нечто голодное и смертоносное подбиралось все ближе… Но она не могла понять, что вызывало этот страх. Он не был связан ни с чем вещественным.
– Да. Я так понимаю, ближайший узел еще не скоро?
– Нет, сэр. – Тиммербах указал на далекую звезду. – Это Ж. Дуосконика, точка пересечения восьми нитей. Если мы доберемся до нее, все будет в порядке.
Звезда медленно приближалась.
Джо думала, что звезды можно увидеть из Паутины точно так же, как из звездного космоса. Но ведь это пространство не было пустым?
На периферии экрана появились светящиеся точки.
Что-то впереди скрывало от взгляда все, кроме сияния этой якорной точки.
Страх нарастал.
Туманная полоса становилась еще туманнее.
Что-то было не так. Исправная нить напоминала оптоволоконный кабель, твердый и светящийся, если смотреть на него издалека. Как и остальные нити, расходившиеся от якорной точки.
– Вы можете выйти из Паутины у Ж. Дуосконики? – спросил Хагет. – Подождать, пока дорога не станет безопасной.
– Эта звезда – желтый карлик. Якорная точка расположена слишком близко к ней. Там чересчур жарко для нас. Мы должны двигаться дальше. И надеяться, что сможем отстать от Сущего.
Страх продолжал нарастать.
Корабль затрясся. Началось все с мелкой дрожи, которую Джо едва ощущала подошвами. Через несколько минут путешественник уже подпрыгивал, как легкий самолет, угодивший в турбулентность.
Тиммербах крикнул:
– Мы не можем больше удерживать его в стороне от осевой линии, сэр! Иначе мы рискуем преждевременно выпасть из Паутины!
Джо поморщилась. Если они выпадут сейчас, то окажутся почти за световой год от слишком жаркой Ж. Дуосконики. Подняться обратно в Паутину, вероятно, не получится. Приборы могут просто не найти затуманенную нить.
Джо достала коммуникатор:
– Полковник Ваджа, это Класс.
– Ваджа слушает, сержант, – донеслось через мгновение. – Что случилось?
– Неполадки с Паутиной. Я сейчас на мостике. Я подумала, что будет интересно взглянуть, чем заняты наши негуманоиды. Вы займетесь этим?
– Сделаю, сержант.
– Хорошая идея, Класс, – кивнул коммандер Хагет. – Капитан, сколько приблизительно нам осталось до якорной точки?
– Грубо говоря, десять минут. Возможно, нам придется повернуть обратно, если…
– Капитан! – закричал кто-то. – К нам что-то приближается сзади. Очень быстро! О боже! Огромная хре… Сэлди! Что это такое, черт возьми? Оно же раздавит нас!
Тиммербах бегал кругами, сыпля проклятиями и грозя кулаком заднему экрану:
– Обвели нас вокруг пальца! Полный вперед. Это сторожевик! Это чертов сторожевик! И он собирается размазать нас по Паутине!
Путешественник громыхал, вздрагивал и дергался. Пошатнувшись, Джо ухватилась за поручень. Якорная точка впереди начала раздуваться. Так же, как и тьма вокруг нее. Нить все сильнее распушалась, скольжение сделалось грубым. Корабль скрипел и стонал. Откуда-то с кормы доносился скрежет раздираемого металла.
На заднем экране появилось огненное яйцо, прогрызающее ткань Паутины, раздуваясь на глазах.
– Этот сукин сын должен видеть нас! – бушевал Тиммербах. – Ему наплевать на то, что мы погибнем! Будь ты проклят, наглый засранец! Селиго, прыгай на нить, отходящую от якорной точки. Скорее!
– Сэр, если я правильно понял…
– Выполняй! Наши шансы – пять к одному.
«Если только они сначала не заметят Сущего, – подумала Джо. – Если не столкнут нас с Паутины по дороге к Ж. Дуосконике…»
Тиммербах продолжал бушевать, требуя увеличить скорость. Сторожевой корабль приближался. Его очертания стали легко различимы.
– Это «IV Траяна»! – выпалила Джо.
Хагет судорожно глотал воздух. В первый раз за все это время он ощутил потрясение.
– Этого не может быть. Никто не видел «IV Траяну» после событий Энхерренраата.
– Еще быстрее! – горячился Тиммербах. – Проклятая Паутина, ты должна быть только прямой! Селиго, рассчитай короткий маршрут до ближайшей уходящей нити – на тот случай, если нас сбросят.
Джо прикинула, что до якорной точки еще две световых недели. Секунды для движения по Паутине. Месяцы полета в звездном космосе.
– Класс? Это Ваджа, – зашептал коммуникатор. – Посланник буйствовал, когда я проходил мимо. Теперь он, похоже, в бессознательном состоянии. А второй ничего не делал.
– Хорошо. Конец связи.
– Мы можем успеть. – Тиммербах развернулся к заднему экрану, полностью заполненному видом «IV Траяны». – Еще одну минуту, ублюдок! Дай нам еще одну минуту!
«Славное утраченное» тряслось так, словно разваливалось на части. Страх сделался густым, как туман. Джо казалось даже, будто она чувствует его запах. Это был запах древней смерти.
23
Странник «Элмор Трегессер» вырвался из Паутины довольно далеко от оптимума Трегессера-Примы. Лупо Провик подал знак, и Вторая отправилась на корму сообщить новость пассажиру. Лупо кивнул Третьему, чтобы тот готовился послать фальшивый опознавательный сигнал, если понадобится. Необходимо было не попасться на глаза агентам Канона и сторонникам Валерены.
Провик сбросил скорость, приближаясь к П. Бенетонике-3-Ф, обычной станции, обслуживающей внутрисистемные рудовозы. Если не поступит запрос, странник можно будет выдать за один из таких кораблей.
Саймон Трегессер обычно проникал в фамильную систему именно этим способом и так же выбирался обратно.
Запрос не поступил. Транспортный контроль здесь оставался неумелым и бессистемным. Саймона Трегессера это устраивало.
Лупо отправил код на станцию. Странник встал на стыковку, не открывая свой трехсекционный трюм. Вокруг были только проверенные люди.
Рисковать не имело смысла.
Когда пришло время вывезти Саймона, никто из команды уже не напоминал Лупо Провика. Они напоминали грубых шахтеров с астероида, возможно родственников. Из той породы людей, что перевезли бы опасный груз, не задавая лишних вопросов. Как раз таких людей Лупо Провик и нанял бы.
Вскоре потрепанный лихтер направился в порт к северу от Трегессер-Гораты. Шестью часами позже он совершил посадку. Еще через час команда лихтера доставила Саймона Трегессера в подвал здания неподалеку от Пилона Трегессеров – шестикилометровой башни, которая поднималась от Нижнего города Трегессер-Гораты через Верхний город, потом через растянутый тор Высшего города и еще на километр вверх. Саймон-Другой ждал в шаре, венчавшем шпиль Пилона.
Лупо стоял у окна, вглядываясь в невероятную высоту башни. Она ему не нравилась. Слишком ненадежная. Слишком напыщенная. Памятник самолюбованию Саймона. Лупо мог бы свалить ее десятками разных способов. Неужели Саймон думает, что не найдется такого безумца, который убьет тысячи, чтобы добраться до одного? Он и сам бы так сделал.
– Это самое опасное место, – сказал он. – Сюда и направится Валерена, если ее источники информации так хороши, как должны быть.
– Не настолько хороши, – ответила Вторая. – У нее нет того, что для этого нужно. Она слишком ленива.
– Да, ленива. Ненавижу Трегессер-Горату.
– Это потому, что ты не можешь ею управлять.
– Да.
Трегессер-Гората впечатляла своими размерами. Ни Высший, ни Верхний город не могли вместить всех жителей соответствующего статуса. После того как сердце Нижнего города расчистили под основание башни, Верхний город стек вниз и занял окрестную территорию. Теперь социальная лестница спускалась от Пилона к Черному Кольцу, затем снова поднималась. В тридцати километрах от центра раскинулись по холмам дворцы нового привилегированного класса, ступенькой выше плебеев, заполнивших Верхний город Трегессер-Гораты.
Самая большая, сказочная крепость, ненадежно угнездившаяся над обрывом, с которого открывался вид на природный абсурд ущелья Фуэрогоменга, принадлежала Валерене Трегессер.
Отдел безопасности Лупо занимал десять нижних уровней Пилона, до самого Высшего города. Хоть он и не любил этого сооружения, но вынужденно находился в нем, когда возвращался домой.
Воздушные лодки плыли по изогнутому клочку неба между днищем Верхнего города и полированным фасадом башни цвета слоновой кости. «Мошки, – подумал Лупо. – Ядовитые насекомые». Он внимательно наблюдал за ними, почти ожидая от каждой из них самоубийственной атаки. Такое уже случалось. Километром выше на стене осталось нестираемое темное пятно.
– Вызови Тэ-Вэ, если ты так беспокоишься, – сказала Вторая. – Выясни, что с ней.
– Я не могу связаться с ней, не сказав кому-то постороннему, кто я такой. Меня не должно быть на Приме.
– Мы укладываемся по времени, – напомнила Четвертая. – Такое нетерпение на тебя не похоже.
Действительно, обычно он был терпеливым, как паук.
– Все дело в этой штуке. Это смертельная ловушка.
– Возможно, Валерена снесет ее, – заметила Вторая. – Если одержит верх.
– Если одержит. Когда я заговариваю с Саймоном о преемнике, он начинает юлить. У него есть свои идеи, а у меня – свои.
Другие уставились на него.
– Блаженный – парень что надо, – добавил Лупо.
– Валерену он мало беспокоит.
– Она такая же самовлюбленная, как все Трегессеры. Учитывая ее лень и прямолинейность, сомнительно, чтобы она считала какого-либо мужчину опасным.
– А что она поставит на месте Пилона? – полюбопытствовала Четвертая.
– Что-нибудь такое же нелепое, как ее крепость, только в сто раз больше.
Он посмотрел на башню. Если бы можно было сбросить Саймона вниз одним усилием воли, он преодолел бы в полете звуковой барьер.
Третий возвратился и объявил:
– Он идет.
– Пусть пошевелится. Я хочу, чтобы странник исчез еще до того, как Валерене придет в голову установить наблюдение.
* * *
Колокол в подвале ничем не отличался от оставленного. Были скопированы даже серийный номер и все опознавательные знаки. Существо внутри начало деформироваться, превращаясь в точную копию Саймона Трегессера.
Пока устанавливали колокол, Лупо наблюдал за Другим. Саймону нравилось считать себя хитрым. Но не перехитрит ли он сам себя, притворившись своим вернувшимся Другим и оставив настоящего Другого на месте?
Может быть. Черт возьми, очень даже может быть!
Необходима проверка. Он говорил об этом Третьему и Четвертой и кое-что предложил. Они отгонят странник в дальний космос. А он сам и Вторая останутся здесь.
У него имелись варианты, за кого выдать себя и своих родственников. Это были люди, которые появлялись и исчезали внезапно и таинственно, без видимой причины и периодичности.
Лупо сделал вызов уже после того, как лихтер взлетел. Он и Вторая превратились в мужчину и женщину, скандально известных в Трегессер-Горате. Эти двое притворялись мужем и женой, хотя все знали, что они брат и сестра.
Это позволяло людям как-то отвлечься от собственных темных грехов.
Внезапно цунами света обрушилось на Трегессер-Приму.
– Сторожевик! – Лупо проклял угасающую вспышку. – Какого черта?
Надо же ему было так выбрать время, что вырваться здесь из Паутины!
