Глен Кук
Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых
44
Твою же мать! Увидев Аридату Сингха, я, пожалуй, могла бы отказаться от своего зарока в отношении мужчин. Он был великолепен. Высокий, пропорционально сложенный, с очаровательной улыбкой, обнажавшей прекрасные зубы. Его не портила даже сильная тревога. И держался он превосходно. Аристократ во всех смыслах этого слова. Кроме происхождения, конечно.
– У тебя, наверное, была чудесная мать.
– Что?
– Ничего. Здесь меня зовут Дремой. А ты Аридата? Вот мы и познакомились.
– Кто эти люди? Зачем меня доставили сюда?
Он не возмущался, не угрожал. Просто был сильно удивлен. Редкий таглиосец способен так держаться в плену – как человек, зря теряющий время.
– Кто мы, тебе знать не обязательно. Ты здесь для того, чтобы повидаться с другим нашим пленником. Не говори ему, что тебя освободят после этой встречи. Он останется здесь. Иди за мной.
Спустя некоторое время Аридата Сингх осведомился:
– Ты женщина, да?
– В последний раз, когда проверяла, точно была женщиной. Вот мы и пришли. Это Нарайян. Нарайян! Подъем! К тебе посетитель. Нарайян, это Аридата. Как я и обещала.
Аридата смотрел на меня, пытаясь понять. Нарайян вытаращился на сына, которого видел впервые. Очевидно, разглядел в нем что-то, от чего лицо смягчилось, правда лишь на миг. И я поняла, что нашла ключик к душе этого обманника. Главное, чтобы он не думал, будто я подбиваю его изменить Кине.
Я отошла назад, чтобы следить за развитием ситуации, но ничего не происходило. Аридата время от времени оглядывался на меня, душила просто смотрел на парня. Наконец мое терпение лопнуло, и я спросила Нарайяна:
– Что, этого мало? Нужно привести сюда Кадиту и Сугриву? А заодно и их детей?
Это произвело впечатление на Нарайяна и дало понять Аридате, что он похищен из-за своей принадлежности к этой не совсем обычной семье. От меня не ускользнул момент, когда до парня дошло истинное положение дел. Он снова оглянулся, но теперь в его глазах было совершенно другое выражение.
– Как по мне, – сказала я, – так об этом человеке можно мало сказать хорошего, но считать его плохим отцом нет оснований. Судьба не дала ему шанса проявить себя в этом смысле – ни плохим, ни хорошим. – Если не считать его отношения к девушке, для которой он делал все возможное и невозможное, при полном безразличии с ее стороны, – он очень преданный.
Аридата понял, что это похищение не имеет никакого отношения к нему лично. Что он всего лишь рычаг для воздействия на Нарайяна Сингха. Того самого Нарайяна Сингха, печально известного предводителя культа душил.
И снова Аридата покорил мое сердце, когда он расправил плечи, шагнул вперед и обратился к отцу с приветствием. В котором, конечно, не чувствовалось подлинного тепла, но все равно это было то, что надо.
Я наблюдала за тем, как они пытались найти нечто общее, точку соприкосновения, с которой можно было бы начать. И они нашли, на удивление быстро. А может, в этом и не было ничего удивительного. Мы не нашли подтверждений того, что Нарайян Сингх не ладил со своей Лили.
– Парень – само обаяние, правда?
Я испуганно вздрогнула. До того увлеклась, что не услышала, как сзади подошел Рекоход, а ведь он всегда топает как слон. Это могло означать лишь одно: Аридата – вот кошмар! – и в самом деле произвел на меня сильнейшее впечатление.
– Да, согласна. Хотя не могу сказать, чем он берет.
– Ну так я объясню. Он, как и Плетеный Лебедь, породистый мужик. Только посмышленей. И еще молодой, не испорченный жизнью.
– Рекоход! Как ты заговорил, однако! Почти как умный.
– Только не говори этого нашим парням. Одноглазый может смекнуть, почему ему удается обыгрывать меня только в половине партий. – Он снова пригляделся к Аридате. – Да, красавчик. Держи его подальше от своего библиотекаря. А то потеряешь ухажера.
Опять мне разбивают сердце.
– А что, есть какие-то признаки?
– Ну, я могу и ошибаться.
– Когда ему нужно возвращаться? Можем задержать его на вечер?
– Хочешь проверить парня?
Рекоход редко поддразнивал меня, но сейчас и он не смог удержаться. Впрочем, я этого ожидала.
– Не в том смысле. Есть у меня одна недобрая идейка. Перед тем как отпустить, мы его представим Радише.
– Решила сводничеством заняться?
– Нет. Просто хочу, чтобы этот верноподданный лично убедился: его княжна вовсе не во дворце. С его помощью распущенные нами слухи станут правдой.
– И верно, не повредит.
– Присмотри за этими двумя, а я потолкую с Бабой.
Рекоход хмыкнул. Кроме Лебедя, никто так Радишу не называл.
– Перенимаешь плохие привычки.
– Похоже на то.
45
Радиша полностью ушла в себя. Она не спала, не медитировала, а просто блуждала в коридорах сознания. Возможно, глубоко раскаивалась в том, что испытала громадное облегчение, избавившись от мучительного бремени власти. Я даже малость посочувствовала ей. Пусть они с братом и враги нам, но не маньяки, не изверги. В их душе выпестована раджахарма.
– Эй, Радиша. – Надо бы обращаться с ней как подобает, но не привычна я к высокопарным титулам. – Мне нужно поговорить с тобой.
Она медленно подняла глаза – умные, понимающие, любопытные даже в отчаянной ситуации.
– Неужели вся прислуга во дворце набрана из моих врагов?
– Твоими врагами мы стали не по собственной воле. И даже сейчас чтим и уважаем княжескую власть.
– Ну да, конечно. Как же удержаться и не напомнить мне о моей глупости. Вроде этих последователей Бходи с их самосожжением.
– Наша вражда с тобой никогда не была столь же остра, как вражда с Протектором. С ней нам вовек не примириться. Ты бы ни за что не натравила скилдирша на Таглиос, она же это делает без малейших колебаний. И зло так глубоко разъело ее душу, что она даже не понимает всей мерзости своих поступков.
– Ты права. Лишь потому, что ей удалось прожить несколько столетий, мы чуть ли не за богиню ее принимаем. Она достаточно могущественна, чтобы по капризу стирать с лица земли целые страны. Так дитя разрушает муравейник, желая посмотреть, как закопошатся муравьи. У тебя есть имя?
– Меня зовут Дрема. Я летописец Черного Отряда. И та самая злодейка, которой ты обязана большинством своих неприятностей. Они были для нас не самоцелью, а просто способом заявить о своем существовании. Но теперь, похоже, мы перехитрили сами себя.
Радиша слушала очень внимательно.
– Продолжай.
– Протектор решила твое исчезновение скрыть. Официально ты пребываешь в Комнате Гнева, проходишь обряд очищения, моля богов и предков успокоить твое сердце и дать тебе мудрости, чтобы пережить грядущие тяжелые времена. Но время от времени ты делаешь перерыв и издаешь довольно странные указы. Вот эти два мне принесли только что. Мои братья неграмотны, поэтому срывали, что под руку подвернется. Но и эти указы достаточно красноречивы. Можно добыть и другие, если пожелаешь.
Объявление насчет награды Радиша прочитала первым. Оно было прямолинейным и доходчивым.
– Это наверняка осложнило вам жизнь.
– Так и есть.
– У нее нет денег. Что это? Десятипроцентное сокращение рисового пайка? Какие еще пайки? В них никто не нуждается, рис в свободной продаже.
– Это ты не нуждаешься в пайках. Однако не всякий, кто хочет риса, может себе его позволить. А многие из нас ничего другого и не едят.
– Знаешь, откуда это взялось? – Радиша постучала ногтем по листку, точно хотела проклевать в нем дыру. – Готова держать пари: ей присоветовали диковинные личности, которые у нее внутри. Это ведь не просто голоса. Или в ней взыграло столь же диковинное чувство юмора, когда она диктовала указ. У нее есть заклинания – на случай, если голоса захотят взять над ней верх. Она никогда не позволяет им говорить слишком долго.
Ага, сказала я себе. Пикантная новость, которая может оказаться ценной. Будем иметь в виду.
– Не можешь ли ты в противовес издать более разумные указы? У меня не хватит людей, чтобы разослать их по всему городу, но обещаю: в наиболее важных местах они будут развешены.
– Как сделать, чтобы их подлинность не вызывала сомнений? Любой может достать лист специально обработанной наады и написать на нем что угодно.
– Я уже думаю об этом. Здесь присутствует гость, весьма достойный офицер из городских батальонов. Мы привели его для встречи с другим нашим пленником. Полагаю, он может распространить слух, что и ты у нас в плену.
– Интересно. Догадываешься, как она поступит? Заявит, что это блеф. Создаст моего иллюзорного двойника и потребует: а ну-ка покажите вашу Радишу! Но вы этого не сделаете, потому что хотите жить. Правильно?
– Ну, с этим мы как-нибудь справимся. У Протектора серьезные проблемы. Ей уже никто не верит. Люди могут усомниться и в тебе, ведь ты ведешь себя как откровенная марионетка. Почему ты всегда вредила Черному Отряду, почему предавала нас?
– Я вовсе не марионетка. Ты даже не представляешь, сколько ее безумных замыслов мне удалось сорвать.
Я не стала объяснять, что мы очень даже неплохо представляем. Злила ее я нарочно, чтобы разговорить, но теперь захотелось уколоть еще больнее.
– Откуда такая ненависть к моим братьям?
– Ненависть?
– Возможно, это неудачное слово. Но что-то такое было. Прежние летописцы отметили, что ты резко изменила отношение к Отряду, когда решила, что Хозяева Теней больше не опасны для Таглиоса. Это не стало для тебя таким же наваждением, как для Копченого, но нет сомнений: болезнь та же самая.
– Не знаю. В последние десять лет сама не раз удивлялась этому. И что интересно: как только я объявила вас врагами Таглиоса, сразу отпустило. Однако мы с Копченым не единственные. В княжестве все население испытывало схожие чувства. Может, это память о прежних временах, когда Отряд…
– О каких еще временах? Нет ничего такого в летописях и иных документах прошлых веков. То немногое, что мне удалось расшифровать в наших Анналах, имеет самый обычный, рутинный характер. Произошло одно-единственное жестокое сражение, когда Отряду было уже около шестидесяти лет. Это случилось неподалеку отсюда, и Отряд потерпел поражение. От него почти ничего не осталось. Написанные к тому времени три книги Анналов попали в руки врага. Они хранились в таглиосской библиотеке. С тех пор как Отряд вернулся в Таглиос, доступ к этим книгам ему был закрыт. Чего только не предпринималось, чтобы мы не добрались до них! Из-за этих Анналов погибло немало людей. И ради чего? Насколько я могу судить, роковой секрет состоял в том, что в те первые десятилетия истории Отряда ничего экстраординарного не произошло. Не было тогда ни жестоких грабежей, ни бесконечного кровопролития.
– Почему же тогда жители многих южных стран помнят то, чего не было, и боятся, как бы это не произошло снова?
Я пожала плечами:
– Не знаю. Надо спросить у Кины, как она все это устроила. Мы так и сделаем, аккурат перед тем, как прикончим ее.
На лице Радиши возникло такое выражение… точно она подумала: «Ну-ну, выходит, я не единственная, кто верит в невозможное».
– Хочешь сбросить ярмо, которое на тебя надела твоя безумная подружка? – спросила я. – Хочешь вместе с нами сорваться с крючка? Хочешь, чтобы твой брат вернулся?
В последнее время ей не раз приходило в голову, что Прабриндра Дра, возможно, еще жив.
Радиша несколько раз открыла и закрыла рот. Она никогда не была миловидной, а возраст и обстоятельства, словно сговорившись, сделали ее внешность почти отталкивающей.
А впрочем, мне ли об этом судить? Время не щадит и меня.
– Все это вполне достижимо. Понимаешь? Все.
– Мой брат мертв.
– Нет, жив. Никто, кроме Отряда, не знает об этом. Даже Душелов. Есть люди, которых она заманила в подземную ловушку и заморозила во времени. Что-то вроде этого. Я не в курсе, что за мистическая наука тут поработала. Главное, что эти люди не мертвы и их можно освободить. Я только что заключила сделку, которая позволит нам добыть Ключ и открыть им дорогу.
– Ты сможешь вернуть моего брата?
– И Корди Мэзера.
Освещение было слабое, и все же я заметила, как краска залила ее лицо и шею.
– Похоже, для твоих людей не существует секретов?
– Почти.
– Чего ты хочешь от меня?
Вот уж не надеялась услышать этот вопрос от Бабы. Несмотря на ее репутацию приземленной, здравомыслящей, деловой особы. Поэтому у меня не было наготове ответа. Но я быстро исправила это упущение.
– Ты могла бы отречься от Протектора, открыто появившись в каком-нибудь общественном месте, где многие бы увидели и узнали тебя. Ты могла бы уволить главнокомандующего. Ты могла бы рассказать, как пятнадцать лет жила под властью темных чар и как в конце концов тебе удалось сбежать. Ты могла бы восстановить честь Черного Отряда, чтобы мы снова в глазах таглиосцев стали теми, кто мы есть, – просто хорошими парнями.
– Не знаю, получится ли. Я слишком долго боялась Черного Отряда. И сейчас еще боюсь.
– Воды спят, – сказала я. – Что хорошего сделала тебе Протектор?
Радиша не ответила.
– Мы можем вернуть к жизни твоего брата. И снять тяжкий груз с твоей души. Поразмысли обо всем этом. Раджахарма.
Изо всех сил стараясь сдерживать эмоции, Радиша отрывисто проговорила:
– Не говори этого слова! Оно меня душит и внутренности мне рвет.
Именно этого я ей желала не раз и не два – когда была менее снисходительно настроена.
Аридата посмотрел на меня как-то странно.
– Нарайян Сингх совсем не такой, каким я его себе представлял.
Встреча с княжной произвела на него куда менее сильное впечатление, чем свидание с отцом.
– Рекоход, отведешь его обратно?
Ночь уже наступила, но у нас имелась пара защитных амулетов из тех, что были во множестве изготовлены в ходе войны с Хозяевами Теней. Выглядели они вполне исправными. Хотелось бы иметь еще сотню, но Гоблин и Одноглазый больше их не мастерили. А почему – неизвестно, они не делились со мной секретами ремесла. Наверное, просто слишком одряхлели.
Меня часто пугает мысль о том, что мы будем делать, когда скончаются наши старики. Будущее без Одноглазого уж точно не за горами.
О Повелитель Небесный, защити его! Пусть не умрет, пока Плененные не окажутся на свободе и все наши беды не останутся позади.
46
Все наши люди на складе были плотно заняты делами. Кто-то в спешке готовил Отряд к эвакуации. Другие собирались в дорогу, чтобы сопровождать меня и Нарайяна к роще Предначертания, где хранится Ключ. Нюень бао, и работавшие у До Транга, и те немногие, которые присоединились к Отряду, просто нервно суетились – чтобы не стоять на месте. Они были испуганы – у Бань До Транга этой ночью случился удар. Прогноз Одноглазого был неутешителен.
– Я не утверждаю, что к этому причастна девчонка, но ведь До Транг первым догадался, что это она слоняется тут в виде духа, – сказала я Гоблину.
– Он просто стар, Дрема. Никто ничего ему не делал. По-моему, его срок уже давно вышел. До Транг держался только потому, что заботился о Сари. А она теперь в его попечении не нуждается, ее муж скоро получит свободу. И наш благодетель слишком слаб, чтобы бежать. Душелов обязательно сюда доберется, недаром же она вызвала Могабу, который вот-вот приступит к поискам. Лично я не удивился бы, если бы До Транг просто решил в глубине души: умереть сейчас – самое лучшее, что он может сделать для всех.
Я не хотела, чтобы До Транг уходил из жизни. И не только потому, что никому не нравится, когда умирают близкие люди. Он был – в своей ненавязчивой манере – лучшим другом Отряда на протяжении многих лет.
Как и все остальные, я старалась забыться в работе.
– Может, девчонка и в самом деле тут ни при чем, но я не хочу, чтобы она продолжала шляться по ночам. Сделайте что-нибудь. Только, конечно, не калечьте и не убивайте ее.
Гоблин вздохнул. С некоторых пор он только так и реагировал, если ему поручали какое-то дело. Наверное, настолько устал, что даже жаловаться и протестовать был не в силах.
– Где Одноглазый?
– Ну… – Гоблин огляделся и перешел на шепот: – Только учти, я тебе ничего не говорил. Кажется, он ломает голову, как бы вывезти отсюда все наше оборудование.
Я лишь сокрушенно покачала головой и отошла.
Тут меня окликнули Сантараксита и Баладита. Они смирились с ситуацией, в которой оказались, и включились в работу. Особенно увлекся главный библиотекарь. Еще бы! За многие годы это первый реальный вызов его учености.
– Дораби, за всеми этими волнениями я забыл сказать тебе, что нашел ответ на вопрос о письменном языке нюень бао, – азартно сообщил он. – Такой язык существует. И похоже, не один. Вот эта старейшая книга написана на древнем диалекте этого языка. Другие – на раннем таглиосском, хотя в оригинале третьего тома использованы иностранные буквы.
– Это доказывает, что фонетическое значение алфавита захватчиков в те времена определенно было выше по сравнению с местным рукописным шрифтом. Верно?
Сантараксита вытаращил глаза:
– Дораби, ты никогда не перестанешь изумлять меня.
– Ну, обнаружили вы что-нибудь интересное?
– Черный Отряд пришел с возвышенной равнины, которая уже тогда была знаменита своими блистающими камнями, и затем кочевал из одного малого княжества в другое. Его солдаты без конца вздорили между собой – большинству вовсе не хотелось жертвовать собою ради приближения Года Черепов. Жрецы, присоединившиеся к Отряду, были охвачены энтузиазмом, чего нельзя сказать о солдатах. Многие, вероятно, вступили в Отряд, видя в этом способ выбраться из так называемой страны Неизвестных Теней, а вовсе не потому, что желали поспособствовать наступлению конца света.
– Страна Неизвестных Теней? А что еще?
– Весьма любопытные сведения насчет цены гвоздей для подков и нехватки лечебных трав, которые сейчас растут в каждом саду. Что ты хочешь? С тех пор минуло почти четыреста лет.
– Потрясающе, шри. Продолжай работать столь же плодотворно.
Я собиралась сказать библиотекарю, что ему придется покинуть город вместе с нами, но решила не волновать его сию минуту. Наверняка у него опустятся руки, если поставить его перед выбором: бегство в неизвестность вместе с пленителями или смерть.
Появился дядюшка Дой.
– До Транг хочет с тобой увидеться.
Дой привел меня в крошечную комнату, которую старик отгородил для себя в дальнем углу склада. По дороге дядюшка предупредил меня, что До Транг не может говорить.
– Он уже встречался с Сари и Тобо. Думаю, он и тебя любит.
– Мы с ним намерены пожениться в следующей жизни. Если гунниты не врут насчет переселения душ.
– Я готов отправиться в путь.
– Что?
– Пойти с тобой в рощу Предначертания.
– Вот что, если у тебя есть какие-то безумные идеи насчет похищения Ключа, лучше выбрось их из головы.
– Я согласился помочь тебе. И буду помогать. Я хочу вас сопровождать, чтобы не дать возможности Нарайяну нарушить слово. Это обманник, уважаемая Дрема. И еще я согласился отдать тебе Книгу Мертвых. Она лежит в тайнике, как раз по пути.
– Прекрасно. Присутствие Бледного Жезла будет успокаивать меня и нервировать моих врагов.
– Вот уж точно, – хихикнул Дой.
– Сюда мы уже не вернемся.
– Знаю. Я возьму с собой все, что хочу сохранить. Не нужно притворяться с До Трангом, он знает свою участь. Окажи ему честь, попрощайся достойно.
Я сделала больше – впервые в своей взрослой жизни расплакалась. На минуту положила голову старику на грудь, прошептала слова благодарности за дружбу и снова пообещала встретиться с ним в следующей жизни. Конечно, это мелкая ересь, но, надеюсь, Бог не следит за каждым моим шагом.
Бань поднял слабую руку и погладил меня по волосам. После чего я резко встала и ушла туда, где могла побыть наедине с моей печалью о человеке, который никогда не был мне слишком близок и тем не менее так сильно повлиял на мою судьбу. Когда слезы перестали течь, я поняла, что уже никогда не стану прежней. И что это единственное наследие, которое До Транг хочет оставить после себя.
47
Самая большая проблема, с которой предстояло столкнуться в процессе эвакуации, – та самая, что возникала каждый раз, когда Отряд покидал насиженное место. Корни, которые нужно вырвать. Связи, которые предстоит обрубить. Люди, создавшие для себя какое-то подобие нормальной жизни, должны с ней расстаться.
Некоторые наверняка откажутся уходить.
Кое-кто из уходящих проболтается о том, куда держит путь.
Номинально в Отряде числилось чуть больше двухсот человек, из них треть вообще жили не в Таглиосе, а в разбросанных вокруг селениях. Оттуда они оказывали помощь своим неоседлым братьям. Очень похоже на практику обманников. А сложилась эта практика не сказать что случайно, недаром душилы веками искали способы выживания.
Наши посыльные заблаговременно сообщили кодовое слово всем братьям, проживающим за пределами города, а заодно предостерегли о близости тревожных времен. Никому не объяснили, что именно должно произойти, просто сказали, что грядут перемены, и серьезные. И теперь, услышав кодовое слово, братья поняли: началось.
Вскоре следом за гонцами отправится в путь и большинство остальных солдат, мелкими группами, чтобы не привлекать внимания, и в самой разнообразной маскировке. Покидающие столицу последними будут действовать с максимальной осторожностью. Всех уходящих поджидает череда проверочных и сборных пунктов, в каждом им сообщат лишь название следующей остановки. И очень хочется верить, что мы успеем убраться подальше от города, прежде чем спохватится Душелов.
Никто не принуждал и не наказывал решивших остаться – лишь бы они не изменили интересам Отряда. Городское подполье нам еще пригодится.
Это тоже напоминало тактику обманников, выручавшую их на протяжении веков.
Дымовые картинки будут и после нашего ухода возникать то там, то здесь. Основное предпочтение мы отдали демону Ниасси – он здорово охлаждал служебное рвение серых. Те, кто останется в городе, – я не знаю всех имен, ведь мне предстоит уйти одной из первых, – организуют беспорядки с драками, погромами и вандализмом. Позднее это будет выглядеть частью кампании террора, чей разгар придется на Друга Пави. Если Душелов клюнет на эту наживку, она потеряет немало времени, устраивая нам засады в городе.
Если же нет, даже каждый купленный такой ценой час позволит нам уйти чуть дальше, прежде чем Протектор сообразит, что мы снова сделали неожиданный ход. И даже тогда она не сразу найдет место, где мы скрывались столько лет.
